Маска ворона VI магия символа
жүктеу/скачать 2.03 Mb.
|
Семантика звукобуквыЧеловеку свойственно расчленять в своём поле восприятия всё, что он видит и слышит. Так устроены его органы восприятия. Каждой части этого расчленённого целого человеческое сознание приписывает определённый смысл: это – хвост кошки, а это – нота «си»… А вот электрон, видишь, как он летает вокруг ядра атома? – Не видишь? И я не вижу, да и вообще никто не видел… Но «электрон» был нужен человеку, чтобы понять устройство материи. Такое уж это детское устремление – разобрать всё до винтика, до бозона Хикса… Но мало разобрать, надо уметь воссоединить наши разрозненные знания. Квантовая теория в физике вернула именно такую целостность реальному миру и в этом её, на мой взгляд, основная заслуга: ни один физический объект не заканчивается там, где ему приписывает границу наше ограниченное человеческое восприятие или мышление. Любой объект обладает волновыми свойствами наравне с корпускулярными. Любой объект определяется не только своими элементарными внутренними свойствами, но и законами внешней среды, которые влияют на внутреннее состояние объекта и на его внешние функции. В нашем случае, если есть отдельный смысл звукобуквы, он тоже не может не зависеть от внешней структуры (от слова или предложения), в котором он оказался. Действительно то, что мы слышим, наши ухо и мозг расчленяют на отдельные звуки, собирая из этой мозаики по определённым правилам определённые образы. Как это происходит? Возьмем, к примеру, слово «вьюга». Каждый человек произносит его настолько индивидуально, что подчас без контекста его сложно отличить от чего-то другого. Но в этом то и суть восприятия, сознание отбрасывает несущественные отблески звука, оставляя основные, главные для данного слова звуковые характеристики. И конечно же помогает этому процессу контекст, в том числе движение губ и жестикуляция. Но иногда, как вы знаете из своего опыта, сознание всё же ошибается и мы «слышим» не то слово, что нам сказали. Обычно виной этому превалирование нашего внутреннего контекста над внешним (задумались о чём-то, тревожная мысль не уходит и т.п.). В науке нет единого мнения о происхождении алфавита. Некоторые исследователи возводят его к вавилонской клинописи. Считается, что первый алфавит в полном смысле этого слова появился в Греции, и только там впервые получили обозначение гласные звуки и таким образом впервые воплотилась отличительная особенность алфавитного письма: один звук — одна буква (в семитских языках гласные не записывались). Рим – конечно центр древнего мира, но гипотеза об алфавите – это всего лишь гипотеза. Так или иначе, каждому звуку люди постарались для простоты приписать его изображение – несколько «закорючек» в виде буквы или иероглифа. И каждому звуку человек попытался приписать смысл. Помните древнерусскую грамматику: «ж» – жизнь, «т» – твердь, «р» – речь и т.д. Сделал ли он, человек, – этот «царь природы», это произвольно: взял да и приписал каждому звуку какой-нибудь предмет или действие? Мы уже много раз попадали впросак, недооценивая наших предков, поэтому разберёмся не торопясь. Ведь может же быть, что звуку «т» умный предок приписал на самом деле не сам объект «твердь», а только основное качество этого объекта: твердь отделяет одну стихию от другой (вспомните библию) – основное качество тверди, это граница, разграничение. Может быть в словах: тара, тога, туника, туфля и им подобных – это качество звук «т» и привнёс в семантику этих слов? Ведь действительно, все эти предметы имеют дело с границей, отделяют одно от другого… Не правда ли забавно? А может быть «ж» отражает основной атрибут жизни – внутренняя сила в объекте, которая делает его живым, что и составляет суть жизни, для тех, кто придумал название этой букве? Такое предположение совсем ни лишено оснований. Может быть и с другими буквами дело обстоит также? На это и предстоит нам ответить в рамках квантовой теории естественного языка.
Представляет интерес также тот факт, что «согласные» образовали пять четвёрок звукобукв. Внутри такой четвёрки оказались достаточно схожие по своей семантике звукобуквы. Грубая прикидка показывает, что эти пять групп вполне могут быть соотнесены с пятью органами чувств человека. Это даёт повод задуматься над универсальными законами бытия. Возможно, в древности слова группировались вокруг этих пяти чувств вполне естественным образом. Например, на это могло оказать влияние параллельное развитие языка жестов, когда при передачи понятия, связанного со звуком, человек показывал на ухо и далее конкретизировал этот услышанный звук, а потом показывал на свой нос и воспроизводил звуковые характеристики животного, которого он унюхал... Трудно объяснить также случайностью совпадение трёх групп «гласных» с семантикой трёх основных законов логики мышления (замещение, исключение, обобщение). Как мы знаем из математической логики – все остальные логические операции легко сводятся к этим трём. Самое интересное, что я не стремился в процессе исследования получить эти групповые соотношения специально, они проявились уже после того, как я завершил системный анализ структурной семантики естественных языков.
В целом это означает, что возможно существуют объединения букв, основанные на их общем происхождении. Например, мы можем объединить пару «в-ф» и пару «б-п» в четвёрку и посмотреть есть ли у них семантическая общность. Этот процесс порождения звукобукв происходил не только для согласных, но и для гласных звукобукв. Ниже мы попробуем вместе с вами разобраться, имеет ли смысл объединять пары звукобукв в четвёрки и исследовать как их общую семантику, так и квантовый смысл присущий каждой паре и каждой звукобукве отдельно. ПЕРВАЯ ЧЕТВЁРКА: «А-Я, О-Ё» Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является качество «автономности, обособленности». Это означает, что данные звукобуквы привносят в семантику слова, в котором они встречаются, именно этот смысл, который объединяясь со смыслом других звукобукв, входящих в слово, и образует смысл всего слова. Действительно, как мы уже отмечали выше, законы холоморфизма действуют в рамках любого языка. Это опосредовано процессом зарождения языка, когда простейшие символы (звуки и рисунки), объединяясь в структуру, образовывали семантически новые элементы языка, сохраняя частично семантику этих первокирпичиков, внутри данной структуры. Семантика отношения «автономности» раскрывается такими характерными словами как:
Поводом изучения семантической близости данных пар послужила известная в русском устном языке подмена «о» на «а». Хотя можно было бы объединить пару «о-ё» с парой «э-е», учитывая то, что «ё» при письме часто печатают без «точек». И что более важно, «ё» в корне слова часто трансформируется в «е» с изменением синтаксической формы слова (ёрш – ершиться, седло – осёдланный, …). Помимо этого, в русском языке, не так давно, в ряде слов буква «е» была заменена на «о». Например, есень – осень (фамилия Сергея Есенина имеет этот корень), елень – олень, езеро – озеро. Но детальное исследование отвергло этот вариант – семантика «е» и «ё» серьёзно отличается друг от друга, общее у них только качество «присоединения», что и определяет их взаимозамещение в словах (также, например, как и общность «е» и «и»). Забегая вперед, можно сказать, что замена «е» на «о» в русском языке связана с переосмыслением отношения человека к объекту. Это естественное явление. Акцент переставлен с «зависимости присоединённого объекта» («е») на «отделение обособленного атрибута («о»). Например, «елень» – уточняет, что присоединение рогов, позволяет ему регулировать свои отношения с другими животными, а «олень» – констатирует форму обособленности от других животных за счет наличия рогов. «Езеро» – указывает на привязанность к нему как к источнику рыбы в нём, а «озеро» – переставляет акцент на изолированность водоёма, поскольку человек уже перестал настолько зависеть от озера и рыбы в нём, как это было ранее.
Конечно же, человека не могла не заинтересовать особенность конкретного предмета, за счёт которой он входит в число полезных или вредных для него предметов. Именно набор конкретных особенностей (черт, атрибутов) выделяет объект из окружающего мира. И именно в соответствии с этими особенностями человек первоначально давал имена предметам и окружающим его явлениям. В рамках смысла звуков данной четвёрки человек мог сообщить другому человеку о том, что принадлежит ему в окружающей его обстановке (моя, моё), а что нет (её, твоё, его). Позже он научился выражать через эти и другие звуки и сам смысл принадлежащих ему предметов.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (отдельный, особый, омываемый, тёмный). Содержание отношений – это, по сути, название той самой шкалы отношений (обособленность, автономность, удаленность, отличие, особенность), по которой уточняется форма этих отношений. Заметим, что качество обособленности в этих шкалах варьируется от полной обособленности и автономности (осада, остров) до почти полного отсутствия этого качества (равный, рядом, на, по, общий). Конкретный смысл (выраженность качества обособленности для конкретной буквы в данной четвёрке) зависит от контекста соседних букв в слове.
В частности обособленность может задаваться шкалами: удаленность от основы (от, отделить, до, по, около), отделённость от основы, автономность, степень отчуждения (остров, осада, одинокий, сообщество, кооперация), особое свойство поверхности (острый, торосы, пол; ёж) и другими особыми свойствами (особый, отличный, опасный, открытый). Сущность обособления, как правило, задаёт для этих букв соседняя с ними согласная. Например, в предлоге «от» буква «т» уточняет внешнюю динамическую границу объекта, относительно которой и рассматривается удалённость объекта. В предлоге «по» вид обособленности задаётся шкалой внешней стабильной общности («п»). В слове «рог» тип особенности («о») задаётся относительно динамики внутреннего соприкосновения («р»). Буква «л» в слове «лёд» доопределяет обособленность рамками внешнего динамического соприкосновения («л»), с динамикой пограничного отделения от внутреннего содержания («дъ») – слово в целом определяет структурную семантику образования внешней динамической границы объекта, отделяющей от внешнего мира его содержимое. Семантика слова «лёд» допускает передвижение по нему других объектов («лё»), не попадая внутрь того, что он покрывает («дъ»). Вхождение «а» в слово определяет уже не содержание, а форму обособления. Например, в предлоге «на» буква «а» указывает на автономность по отношению к внешней фиксированной границе объекта («н»). В слове «асимметрия» буква «а» указывает на обособленность качества «симметрии». В слове «яд» буква «д» уточняет тип особого объединения (задаваемый буквой «я»), при котором наблюдается динамическое проникновение «яда» внутрь другого объекта, с возникновением соотнесённого эффекта отделения от окружающего мира («ъ»). Эта же семантика синтакты «яд» сохраняется внутри слов (ядро), если только предшествующие или последующие буквы не изменят смысл этой синтакты. Например, в слове «сядь» буква «с» определяет качество фиксированной внешней связи, которое уточняется буквой «я», указывающей на автономность этой связи, что далее уточняется движением к внутренней согласованной границе соприкосновения («дь») – слово в целом определяет семантику пограничного соприкосновения объектов с образованием фиксированной связи. Можно сказать, что «а» определяет в слове особенность самого качества удаления, отделения, выделения, разделения (маска, каска, капкан), которое важно для понимания семантики слова в целом. В то время как «я» описывает особое качество, возникающее при присоединении, объединении, прибавлении (яма, якорь, мять, яд).
«а» – форма обособленности отсоединённого объекта (абазия, асимметрия, на, аркан, капкан, паз, лаз, таз). «я» – форма обособленности присоединённого объекта (якорь, яма, яд, ядро, ярмо, ряд, сядь, мять). «о» – сущность отделения обособленного объекта (осада, остров, от, до, по, он, омыть, окрасить, сор, кол). «ё» – сущность присоединения обособленного объекта (ёж, ёжиться, кораблём, конём, лёг).
Учитывая долгое историческое восхождение смысла данных звуков к их современному атомарному смыслу, можно предположить, что в основе их возникновения лежал смысл понятия «судьба» (предначертанность, предопределённость), который позже редуцировался к понятию «причина», «обусловленность» и «необходимость». Соотношение обусловленности объектов – это такое соотношение объектов, при котором объекты связаны условием, определяющим свойства существования одного объекта в зависимости от существования другого объекта. В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (причина, следствие, зависимый). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (зависимость, причинность), по которой определяется форма этих отношений. Форма соотношения обусловленности объектов – это конкретная форма причинно-следственных взаимоотношений объектов в рамках заданной шкалы зависимых отношений. Самый простой случай такой зависимости – это зависимость элементов в рамках одной структуры (единый, цепь, иерархия). Другой вид зависимости, так же очень распространённый, – причинность (если, else (иначе; анг.), не). Есть также зависимости типа: цель и средство её достижения (цель, мечта) или зависимость типа принадлежности одного объекта другому (её, их, им, иметь, место, дерево, менять) и иные виды зависимости. Например, функциональная зависимость, когда объект перемещается при перемещении связанного с ним объекта (езда, ехать) или служит основой для перемещения (бег, лес), объект меняет свои свойства из-за взаимодействия с другим объектом (резать, делать, метка). Выбор конкретной формы или содержания соотношения при определении семантики данных звукобукв в слове зависит от других звукобукв в этом слове. Например, «пена» – здесь «п» указывает на наличие внешней общности, фиксирующей объект «пена» с другим объектом, поэтому «е» уточняет зависимость соединения «пены» с другим объектом в рамках этой общности. Слог «на» уточняет, что «пена» взаимодействует по границе соприкосновения с данным объектом, но является отделяемым автономным внешним образованием (например, от «воды»). При анализе слова «ил» мы видим, что форма зависимости («и») доопределена буквой «л», которая передает качество динамического внешнего соприкосновения. Поэтому форма зависимости обусловлена и возникает при внешнем соприкосновении объекта с данным объектом «ил». Эта же универсальная семантика синтакты «ил» сохраняется и внутри слов (поил, доил, пилил, вил).
Это может быть форма зависимости от точки отсчёта, от конкретного объекта, с которым мы соотносим набор качеств (человек сильный и красивый), это может быть конкретным свойством объекта, за счёт которого другие объекты попадают в зависимость от него (ил, игра, пища, сила) или просто область, свойства которой определяют условия существования и развития объектов, попадающих в эту область (мир, пир, тир), например, взаимообусловленное порождение одного объекта другим (исток, источник). Квантовая семантика: «э» – форма зависимости отделяемого объекта (эхо, эстакада, эскимо, эпос, эфес, экс – отсоединение титула или иного качества). «е» – форма зависимости присоединяемого объекта (резать, езда, если, [елс] – иначе (анг.)). «ы» – сущность отделения зависимого объекта (плыть, выть, рыть, рычать). «и» – сущность присоединения зависимости от объекта (иго, ил, [иф] – если (анг.), истина, игра, игла).
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (согласованность по месту, времени, функциям, способу). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (согласованность, совместность, сочетание, структурность), по которой определяется форма этих отношений. Форма соотношения согласованности объектов – это форма конкретной согласованности одного объекта с другим. Это, например, создание согласованной структуры взаимоотношений (в маске, с сыном, к дому; ось, гвоздь) или создание иного правила согласованности объектов (въезд, съезд; кость, трость). Напомним, что если после согласной нет никакой гласной, то по умолчанию там подразумевается «ъ». Например, в слове «моль» – синтакта «ль» означает динамику внешнего соприкосновения «моли» с объектом, в результате чего «моль» объединяется с ним и функционирует (живёт) согласованно с ним. Если вспомнить, что «мо» означает разрушение внутренней границы (мотыга, молот), то слово в целом описывает процесс разрушения внутренней структуры объекта через разрушение его поверхности. Т.е., моль так назвали, ни из-за наличия крыльев, ни из-за формы, а выделили её основное качество – разъедание материи, внутри которой развиваются её личинки.
Шкала согласованности может выражаться в указании общего пространства, в рамках которого фиксируется соотнесённая точка (у дуба, у стены) или в согласованности внешней формы и содержания (рюмка, кружка), в наличии основы для совместного существования (люстра, тюк, крюк, рюкзак), в наличии иного правила согласования (угол, узел, тюрьма). Функция «у» в форме согласованного отделения определяет возможность использования этой буквы в качестве приставки в начале глаголов (унести, утратить, уснуть), что добавляет в семантику глагола качество завершённости соответствующего действия (узнать), поскольку «у» указывает на прекращение (отсоединение от объекта) этого действия. Прекращение действия, в свою очередь, может ассоциироваться по смыслу с результатом этого действия (убить, утрата, унесённый). Аналогично, буква «ю» в начале глагола привносит качество согласованности с присоединённым действием (юлить).
«ъ» – форма согласованности с отдельным (отсоединённым) объектом (отъ, къ, съ, въ). «ь» – форма согласованности с присоединённым объектом (моль, мель, сель, корь, ось, метель). «у» – сущность отсоединения согласованного объекта (у, указать, уйти, угол, упал). «ю» – сущность присоединения согласованного объекта (тюк, рюмка, дюбель, тюль, юзом).
Каждой четвёрке согласных, также как и гласных, отвечает некое общее качество, атрибут нашей реальности, который закреплён в языке за этими звуками. Первая пара звукобукв в этих четвёрках семантически подчёркивает качество стабильности (статичности, устойчивости, неизменности, фиксации), в то время как вторая пара – придаёт соответствующему качеству атрибут изменений (активности, динамичности, движения, действия) соответствующего качества, присущего четвёрке. Внутри каждой пары наблюдается отличие семантики звукобукв в качестве «внутренний –внешний» (например, «м-н» и «д-т»), причём «внутренний» («м, д») часто означает присущий объекту или деятельности, возможно скрытый, а «внешний» («н, т») может означать – чуждый, иной по отношению к данным объекту или деятельности. Первая четвёрка: «М-Н, Д-Т». Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «пограничного взаимодействия» или «пограничных свойств» объекта. Эта семантика раскрывается такими словами как: «граница, поверхность, ограничение, разграничение, конечность, препятствие, закон, запрет, табу, рамки отношений, минимум, максимум, начало, конец». Особенно характерно слово «детерминирование», включающее в себя все звукобуквы этой четверки, и означающее наличие жёсткого, ограничивающего управления предметом (объектом) или процессом.
В быту «ограничение» и «разграничение» выражалось в понятиях, связанных с формой ограничения содержания: порции еды и принадлежности (еда, миска, тарелка), место проживания (дом, место, дупло), предметы, ограничивающие или отделяющие объекты от окружающего пространства (доска, маска, тара, мост) и т.д. В социальном аспекте, человек определял рамки дозволенного (разграничение) для себя и своих соплеменников. В начале этот смысл вращался вокруг табу и иных запретов, продиктованных верой в духов, демонов и идолов. Затем человек поставил задачу, понять реальные границы своего мира. Определение границ давало человеку ощущение стабильности своего локального мира, позволяло сосредоточиться на своих проблемах и позже исключить «мир табу» из сферы своей деятельности, заменив на обоснованное право: «можно – нельзя». Граница – это фиксация точки отсчета, где качество вещи (или явления) меняется на иное. Это «водораздел» между объектами: по эту сторону от границы «это», по ту – «то, иное». Разграничение в переносном смысле можно трактовать как «отличие» объектов друг от друга или их «противопоставление». Внешняя граница объекта – это его поверхность, элементы поверхности, внешняя форма (нарост, нос, торосы, тело, стены, тент). Граница может принадлежать объекту (нарост, нос, торосы, панцирь), а может быть относительно автономной и присоединяться к объекту, создавая границу между ним и окружающим миром (стены, щит, тент, тога, тапки). В общем случае может идти речь о пограничном внешнем пространстве вокруг объекта (он, они, тот, те, зона, место). Изменение внешней границы объекта – это всё, что происходит с его границей или в приграничной с ним зоне (таран, трещина, тереть, тонуть). Стабильность внешней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы рядом с его границей или способ пограничной фиксации (на, наст, нарост, мост, мина). Внутренняя граница объекта – это поверхность, создающая собою внутреннее пространство (ёмкость, помещение, дом, комната). Семантика «д» и «м» отражает всё, что связано с ситуацией внутреннего ограничения или разграничения. Это может быть просто внутренней (скрытой от наблюдателя) поверхностью предмета (зад, фасад, дно, дупло), например, поверхностью, которой он граничит с другим объектом, т.е. границей соприкосновения объектов (межа, маска, дамба), включая внутреннее потенциальное или реальное расположение, создающее пограничную внутреннюю общность (меч, мель, мокнуть). В общем случае, может идти речь о принадлежности объекта ограниченному тем или иным образом внутреннему пространству (иметь, мой, моё, мне, ум, мечта, мысль, мозг, мышь, мина; дитя, дочь, деталь) или о предоставляемой объектом ёмкости (матрёшка, мать, миска, место, ёмкость, объём, яма; дупло, дуло, одежда, дом, дорога) или о средстве получения такой ёмкости (дятел, долбить, дрель) и средстве пограничного проникновения в неё (вдеть, дверь, дуть, дождь, добавить, дополнить). Изменение внутренней границы объекта – это всё, что происходит с его внутренней границей, с его внутренней структурой или в приграничной внутренней зоне (дупло, дуло, долбить, дрель). Стабильность внутренней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы, связанные с его внутренней приграничной областью (миска, межа, маска, мой). Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него отличительными пограничными свойствами. Понятно, что другие буквы, дополняя смысл букв данной четвёрки, могут влиять и влияют на общий смысл слова, например, на статичность или динамичность качества, описываемого данным словом. Скажем, «М» акцентирует наше внимание на семантике статических (фиксированных) внутренних, приграничных свойствах предмета (явления), но в сочетании с «Т» семантика уточняется изменением внешней границы. Например, «метить» – предмет получает статическое, фиксированное свойство (метку) через изменение поверхности.
«м» – основа для фиксации внутренней границы с объектом (миска, место, мост, мостить, мина, мазать, муть, мыть); «н» – основа для фиксации внешней границы с объектом (на, наст, нарост, нос, ноша, низ, нить); «д» – средство изменения внутренней границы между объектами (дрель, дятел, демон, дело, дуть, дыра, дупло, дуло, дым); «т» – средство изменения внешней границы объекта (тянуть, точить, таран, торчать, туман, тиски, тент, топь, туча).
«Изменение границы» (д, т) может проявляться как в нарушении статичности, стабильности границы (течь, таять; дарить, думать), так и в изменяемой форме границы (трещина, тропа; дорога, дыра, колдобина, ход) или в приграничном движении (ток, стучать, терзать, трепать; дозор, дойти, доить). Например, «дочь» уходит из семьи (что подчёркивается семантикой «д»), а «сын» остаётся в семье (подчёркивается семантикой «н»). Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (одежда, одеть, одетый), а возможно и просто одного слова, и лишь в последствии различные части речи получали свои собственные названия (платье, костюм, натянуть и т.п.), акцентируя конкретные проявления соответствующих предметов и явлений. Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что смысл конкретного слова первоначально мог родиться как из описания процесса (долбить = дол + бить (бить вниз)) или же его результата (дупло, дыра), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (долото, дрель), которые для человека в то время (время возникновения слова) были важны. Человек отражал в названии любого предмета те его особенности, которые считал важными для себя. Но поскольку в различных уголках Земли люди по-разному относились к одному и тому же явлению или предмету, то и свойства этих предметов (явлений), закреплённых в названии оказывались различными для разных племен и народов. Например, тот же процесс долбления человек мог назвать, опираясь на наблюдение за дятлом («дябить» – бить как дятел) или он мог, пойти от результата и назвать этот процесс (дырявить, «ямить», «дуплить») или пойти от названия инструмента (мотыжить, молотить). Это ассоциативное многообразие вариантов собственно и породило то множество языковых ярлыков предметов и явлений, которые мы и наблюдаем сегодня. И этот процесс не прекращается, подпитываясь за счёт взаимопроникновения современных языков друг в друга, за счёт переосмысления отношения к предмету (явлению) и т.д.
- Замещение «б» на «в» в иностранных словах (Babilon-Вавилон, barbaric-варварский), что следует из определённой схожести их семантик. Кстати, совершенно «случайно» «В» русское и «Б» латинское (B) – совпадают по написанию; - Часто наблюдается и замещение в паре «ф-п»: фазка - паз, фас - пас, [фут] (нога; анг.) – путь. Слово «пасха», раньше писалась как «фаска»; - Учёные полагают, что в латинском и греческом языках звук [f] образовался из [b]. Например, frater (брат; лат.), а в английском варианте так и осталось [b]: brother (брат; анг.). Исторически данную смысловую единицу («общность») могло породить желание человека отразить в языке механизмы образования и существования сложных (составных) объектов, включая и само взаимодействие людей в обществе. Например, букет из цветов, база продовольствия, бутон из лепестков, плот из брёвен, пол из досок, веник из прутьев, венок из цветов, сноп сена, пучок травы – т.е. совокупность нескольких однотипных объектов, из которых формируется новый объект, с новым интегральным качеством, не присущим отдельному объекту, в него входящему (общепринятое научное определение данного качества образованной общности – «система»). В быту «общность» и «разобщение» выражалось в понятиях, связанных с закреплением за предметами обихода определённых общих свойств (посуда, банка, бак, ваза), в понятиях ремесла, когда из различных элементов создавался полезный предмет (вязать, плести, печь, петь). Любой социум также основан на общности своих элементов (пара, племя, партия, общность, общество). В политике – создание общности из людей является одним из самых важных качеств (власть, велеть, воля, вождь, вести, фюрер, бог, поп, право, правило, приказ).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на его принадлежность конкретной общности предметов или явлений. Как правило, речь в этом случае идёт о способе создания или разрушения какой-либо общности. Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так: «б» – основа для фиксации общности с внутренним объектом (бинт, бант, букет, бак, бес, база, быть; бурить, буря, бить); «п» – основа для фиксации общности с внешним объектом (пол, плот, опора, перила, пост, путы, по, палатка; пить, пилить, пурга); «в» – средство изменения внутренней общности объектов (ветер, вырвать, выделить, войти, вёсла; вилы, вязать); «ф» – средство изменения внешней общности объектов (фонтан, фейерверк, финт, фара, факел, фильм, физика, формула, фрагмент, фокус, фас, фортификация). Устойчивость, стабильность элементов, образующих общность, их структурная целостность – соответствует монолитности, жёсткости данной структуры (бастион, броня, бетон, преграда, плита, опора). Создание монолитной структуры отражается в семантике присутствием в слове сразу двух звуков «б, п», отвечающих за стабильность и «в, ф» отражающих путь получения этой стабильности: привязать, привернуть, повесить, бивуак (стоянка, лагерь), буфер. Однако способ получения стабильности может быть достигнут и другими средствами, например, уплотнением, упрочением границы: бетон, базальт, борт, пост, понтон. Степень устойчивости элементов в образованной структуре семантически диктуется сочетанием «б, п» с другими буквами и может быть разной: бекон, бутон, бетон; поток, пот, путы, путь. Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (борт, аборт (а + борт = (вне) за бортом), бортовой), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (броня, удалить, корабельный и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (палить) или же его результата (пальба), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (пуля).
Типичные слова: связка, засов, за, с, кость, цепь. Объединение пар в четвёрку основывается на следующем: - В латинском и некоторых других языках буква «с» читается и как [с] и как [к] и как [ц], а буква «z» в немецком языке читается как [ц] и как [з] – что указывает на определённую близость семантик этих букв; - Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность; - Обратим внимание на чередование «с-ш» и «з-ж»: сказать – скажу, возразить – возражу, поразить – поражение, косить – кошу. Это безусловно также говорит о близости семантик данных пар, но здесь качество «скрепления» замещается на «взаиморасположение» субъекта и процесса в котором он участвует. Исторически данную смысловую единицу («прикрепление») могло породить желание человека отразить в языке своё понимание прочности тех связей, что он обнаруживал в окружающем мире. Понятие «связь» за время развития общества и языка претерпело несколько фаз, начиная от связи, как слияния с Природой и заканчивая связью, как вычленением реальных законов бытия. Появились в языке и слова, отражающие виртуальные, не материальные, связи (закон, судить, каста, кино), правда, многие из которых, семантически образовались переносом смысла по аналогии в другую сферу деятельности. В быту «связь» выражалась в понятиях, связанных с установлением как внешних связей с предметами (связать, сосать, сидеть), образующими эту связь (стул, сеть), так и внутренних связей (замок, заноза, запах). Любой социум также основан на той или иной форме связи своих элементов (сообщество, социум, семья; команда, кооперация, коллектив). В науке связь между элементами обычно выражается формулой или законом, описывающим соотношение взаимодействующих между собой объектов. Связь – это механизм, который собирает элементы в одну и ту же общность. Связь – это основной механизм образования любой общности. Общность – это среда, в которой строятся связи между её элементами. Общность указывает на наличие структуры из элементов, а связь скрепляет эти элементы в данную структуру. Связи, например, выстраиваются на уровне различного рода обменных процессов (излучения, свет, запах, звук), связи между причиной и следствием (запах, след, закон), движением и целью этого движения (стрела, цель).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его связи с другим конкретным предметом или явлением или на саму организацию такой связи. Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так: «С» – основа образования фиксированной внешней связи объектов (сеть, след, столб, сидеть, сон, сажа, с, со, стол, село; сила, сорвать, слить); «З» – основа образования фиксированной внутренней связи объектов (за, замок, зонт, зима, земля, зерно; запах, зуммер); «К» – механизм образования или изменения внешней связи объектов (коньки, красить, курить, курок, корм, кипеть, киль; камень, кость, крепёж, капкан, куртка); «Ц» – механизм образования или изменения внутренней связи объектов (цель, цепь, цельный; царапать, цугом, цунами); При усилении связи часто остаются следы, царапины, а разобщение связи проявляется в разрывах, раздорах, квакании, кувыркании и в иной кинематике. Слово «союз» отражает стабильность связи объектов (на внешнем и внутреннем уровне). «Кусать» отражает изменение связи с объектом с целью оторвать «кусок» от него. Заметим, что слово «сорвать» в целом отражает семантику разрыва связи, а не наличие стабильной связи, как указано для звукобуквы «с». Всегда надо учитывать влияние иных букв в слове. В данном случае, мы имеем стабильную связь обособленных объектов «со», но затем разрываем её («рвать»), что и соответствует семантике данного слова. Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (стоять, стояк, стоящий), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (располагаться на поверхности, столб, торчащий, неподвижный и т.п.). Четвёртая четвёрка: «Ч-Щ, Р-Л». Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «сочленение». Для сферы деятельности человека это качество раскрывается такими словами как: «соприкосновение, сопряженность, сопричастие, единство, принадлежность, сплоченность; скольжение, трение, проникновение, извлечение». Типичные слова: чаща, руль, речь, роль, щупать, ощущать. Объединение пар в четвёрку основывается на следующем: - Данные пары «ч-щ» и «р-л» обе обладают семантикой соприкосновения, различие лишь в том, что первая пара отражает статические свойства соприкосновения, а вторая – динамические. Исторически данную смысловую единицу («сочленение») могло породить желание человека отразить в языке суть плотного, соприкасающегося взаимодействия на уровне осязания (рука, лапа). Важность данного понятия состоит в том, что разрушение (изменение) соприкосновения с предметом описывает процесс его внешнего (лазить, лепить) или внутреннего движения (резать, рубить). Соприкосновение с изменением поверхности – это обязательный атрибут изготовления продукта труда (ремесло, работа, лепить, рубанок, лопата, сверло). В быту «соприкосновение» выражалось в понятиях, связанных с установлением, как внешнего соприкосновения (ощущать, щупать), так и внутреннего соприкосновения с предметами (очи, очаг, чайник, чан). В социальном плане через «внутреннее соприкосновение» передаётся смысл собственности, принадлежности и родства (чадо, челядь, чин, чей, чужой). За сплочённость людей (членов, челяди) вокруг идеи отвечает соответствующий организатор (лидер, ритуал, лама, лорд). В этой же семантической ауре слова: регулировать, порядок, править.
Сочленение (ч, щ, р, л) в отличии от сцепления (з, с, ц, к) отражает элементы структуры или механизм для их присоединения (часть, элемент, лист, рука, щупать). Сцепление (з, с) же является посредником для фиксации связи или средством сцепления объектов или (ц, к) – механизмом для передачи свойств или взаимодействия от одного объекта к другому (за, связь, цепь, цель, кнут, кинуть). Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его соприкосновения с конкретным предметом или явлением.
«ч» – основа для фиксированного сочленения с внутренним объектом (часть, чайник, чан, чаша, чум, чека); «щ» – основа для фиксированного соприкосновения внешних объектов (щит, щеколда, щетина, чаща, ощущение, ущелье); «р» – средство для изменения внутреннего сочленения объектов (резать, рубить, рулить, река, рыба, рельс, рама, ротация, реверс, рука); «л» – средство для изменения внешнего соприкосновение объектов (лазить, лакать, лепить, лить, летать, лежать).
Изменения в соприкосновении могут проявляться в виде изменений внутренних (рост) или внешних атрибутов (лысеть), а могут в виде процессов, изменяющих внешнюю или внутреннюю среду при соприкосновении с ней (рубить, ломать). Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (лысина, лысеть, лысый), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (безволосый, терять волосы). Поэтому исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (черпать) или его результата (вычерпан), так и иных объектов (черпак) и их атрибутов (чара), участвующих в данном процессе.
Организация объектов отражается в следующих терминах: структура, управление, образование, взаиморасположение, конфигурирование, вложенность, вхождение; соотнесение, наложение, приложение, сооружение; хаос (дезорганизация), разрушение структуры. Объединение пар в четвёрку основывается на следующем: - Чередование «г-ж»: круг – кружить, друг – дружить. - Чередование «х-ш»: слух – слышать, дух – душный. - Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность. Проверялась гипотеза объединения пары «х-г» с парой «к-ц», основанная на: - Произношении «г» как [к] в конце некоторых слов: рог (к), маг (к), стог (к). - Замещении «х» на «к» в начале слов в английском и немецком языках: character [кэериктэ] (анг.) – не только «характер»; но и «буква, символ, фигура, личность, тип, образ; делать надпись, врезать». Но данная гипотеза не подтвердилась. Исторически образ, связанный с семантикой «г», чаще всего соотносят с образом плодородной земли (гея, гео), которая обрабатывается и засеивается, а затем рожает деревья и иные растения. Семантика «х» произошла от смысла внешнего конфигурирования, от организации человеком своей деятельности (охотиться, хотеть, желать, ходить, хватать, сжимать, хвалить, хулить). В быту «взаиморасположение» выражалось в понятиях, связанных с важностью внешней или внутренней организации (шаблон, шаг, ширма, жало, жерло). Или с важностью организованной, целевой деятельностью (готовить, ходить, жестикулировать, двигаться). В социальном плане «организованность» передаёт смысл иерархии, управления в обществе (шах, жандарм, генерал, герой, гений). Организация – это форма (способ) взаиморасположения элементов в рамках структуры (в пространстве, времени или в рамках иной общности). В отличии от общности (семантика «б-п, в-ф») организация описывает не вид общности, а собственно её структуру, организацию элементов в этой общности. Например, в слове «пыж» (разделительная прокладка в патроне; уст.рус.) внешняя фиксированная общность отдельных предметов («пы») уточняется условием внутреннего расположения одного предмета в другом («жъ»). В отличии от связи (семантика «з-с, ц-к») организация описывает не тип связи между элементами общности, а структуру, организацию этих связей между элементами в пространстве и времени. Например, в слове «соха» средство внешней фиксированной связи с отделяемым объектом («со») организовано по принципу внешнего расположения одного предмета на другом в виде отростка, выступа («ха»). Функциональный смысл сохи, в том, что она напоминает по форме железный зуб, что и отражает её структурная семантика. В отличии от сочленения (семантика «ч-щ, р-л») организация описывает не механизм сборки структуры из элементов, а соотношение, иерархию элементов в структуре (голова, главный, генерал), их влияние друг на друга, связанное с их взаиморасположением (шея, ширма, жара, холод, жгут, погода), принадлежность той или иной структуре (наш, их, гость, чужой, внешний, хороший, плохой). Внешняя организация – это создание внешней структуры из элементов, например, через их пограничное взаимодействие (шина, хитин), что уточняется буквами «н» и «т». Внутренняя организация – это создание структуры из внутренних элементов (гнездо, грунт, жерло). Стабильная организация объектов подразумевает относительно стабильное, фиксированное взаиморасположение объектов в структуре (шить, шина, жало, живот). Динамическая организация (конфигурирование) объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов их взаиморасположение изменяется, т.е. речь об изменении взаиморасположения элементов (говорить, грызть, ходить, хватать), о механизме управления размещением и перемещением объектов (ходить, гулять, нога, голова, генерал). Понятно, что «изменчивость» семантики «г, х» может приводить к стабильности при соседстве со звуками, добавляющими фиксацию качеств (грим, хитон), а «стабильность» звуков «ш» и «ж», наоборот, может описывать процессы изменения в соответствующем контексте (шагать, жернов). Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так: «Ш» – основа фиксации внешнего расположения объекта (шина, шинель, шапка, шаль; шея, штык, шашка, ширма, шум). «Ж» – основа фиксации внутреннего расположения объекта (железо, жесть, жгут; жало, жечь, жерло, желание, жужжать); «Х» – средство изменения внешнего расположения объекта (хобот, хилер, хирург, хищник, химия, ходьба; хижина, хитон, хитин, хвоя, хвост, ухо). «Г» – средство изменения внутренней организации объектов (гром, огонь, гвалт, гулять, гул; гнездо, гора, город, гриб, голова, грим, грязь, гарь, гвоздь, грань, угол);
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (городить, ограда, огороженный), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (окружить, защитить, замкнутый и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (огранить) или же его результата (огранка), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (граница, гранит). Полученная системным анализом семантика звукобукв выглядит следующим образом: Таблица 1. Квантовая семантика звукобукв
На первый взгляд такое слишком общее (абстрактное) выражение значений семантических функций звукобукв ничего нам не даёт, однако вспомним, что функциональность этой семантики означает возможность её конкретизации в соответствующем контексте слова. Ниже мы убедимся, что суммарная (структурная) семантика всех букв в слове почти всегда позволяет понять функциональную природу предмета, названного этим словом. Заметим, что для русского языка на ЭВМ проверена структурная семантика огромного количества слов и нигде не обнаружено противоречий с приведенной выше квантовой семантикой звукобукв.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||