Microsoft Word Метафизика1 doc
жүктеу/скачать 1.86 Mb. Pdf көрінісі
|
| Соловьев В.С. Кризис западной философии
177 исключительно формами Haшeгo познания, если бы он был только нашим представлением, то в нем все было бы ясно и понятно. Все явления познава- лись бы a priori посредством дедукции из общих форм представления и, сле- довательно, были бы так же очевидны и просты, как математические аксио- мы и теоремы. Между тем в действительности мы находим, что во всяком явлении, как бы просто оно ни казалось, всегда есть нечто такое, что не мо- жет быть выведено a priori, а дается нам эмпирически, нечто не объяснимое одними формами представления и потому с точки зрения представления, то есть в непосредственном предметном воззрении, для нас непонятное, таин- ственное. Этот-то непонятный, иррациональный элемент во всяком явлении, очевидно, и есть внутренняя его сущность – Ding an sich, независимая от нашего представления и относящаяся к этому последнему как содержание к форме. Поэтому, чем непонятнее для предметного воззрения какое-нибудь явление, то есть чем менее оно определяется одними общими формами представления, чем более в нем эмпирического элемента, тем более в нем проявляется внутренняя сущность мира – Ding an sich, и наоборот. То же самое отношение мы находим, разумеется, и между науками, изучающими мир явлений. Чем какая-нибудь наука априорнее и, следовательно, яснее и достовернее, тем менее в ней действительного содержания, тем она фор- мальнее. Поэтому вполне априорная и вследствие того вполне ясная и дос- товерная наука математика есть вместе с тем наука вполне формальная, ис- ключительно занимающаяся представлением в его формах пространства и времени и совсем не касающаяся внутреннего содержания этих форм. В яв- лениях, изучаемых механикой и физикой, также еще преобладает формаль- ная сторона, но здесь уже приходит и эмпирический элемент. Хотя законы движения, изучаемого в механике и физике, то есть общие способы его про- явления, могут быть выведены математически, то есть a priori, но сущность самого движения или обусловливающих его сил притяжения и отталкивания как данных эмпирически остается непонятною и для непосредственного воз- зрения, и для физической науки, которая объясняет только как, а не что яв- лений. В явлениях химического сродства эмпирический элемент уже полу- чает перевес над формальным, и потому химия имеет гораздо более ирра- циональный характер, нежели физика. В мире органическом наука уже поч- ти совершенно отказывается от априорной дедукции, и, наконец, в человеке эмпирический элемент до того заслоняет собою общие формы представле- ния, что на первый взгляд явления собственно человеческой жизни кажутся совершенно не подлежащими этим формам, не имеющими никакого законо- мерного основания, так что если бы человек был доступен нам только извне, посредством рассудка с его общими формами, как все другие предметы, то он казался бы нам совершенным чудом. Но это чудо – мы сами, и, таким об- разом, именно тут, где формы представления являются окончательно недос- таточными средствами понимания, нам открывается другой источник позна- ния внутреннего и непосредственного – вследствие того, что здесь познаю- щее совпадает с познаваемым. Тот чисто эмпирический и потому непонят- Метафизика, 2012, № 1 (3) 178 ный и таинственный для нас элемент во всех явлениях, составляющий их внутреннюю сущность, эта недоступная для представления вещь о себе, зна- чение которой в мире явлений возрастает по мере их усложнения и, наконец, в нас самих достигает своего maximum’a, тут же, как наша собственная внутренняя сущность, и делается нам доступною непосредственно, – из х превращается в известную величину. Все другие предметы доступны нам только извне, в формах представления, сами же мы доступны для себя еще изнутри, с субъективной стороны в самосознании, или внутреннем чувстве, где самобытная сущность отражается непосредственнейшим образом, не вхо- дя в формы внешнего представления, а познается нами как наша собственная воля. Для нашего предметного воззрения, или внешнего сознания мы сами являемся как представление наряду с другими представлениями, как веще- ственное тело в пространстве и времени, изменяющееся и действующее по- добно другим телам. Но между тем как действия и изменения этих других тел доступны нам только во внешнем предметном познании и, следователь- но, неизвестны в своей сущности (ибо предметное познание сущности не- мыслимо, так как все предметное как таковое есть только представление, явление посредством рассудка), действия нашего собственного тела, будучи, с одной стороны, точно так же явлениями в предметном мире, доступны нам еще с другой стороны – во внутреннем сознании, или субъективно, так как тут мы сами составляем действующее, а не только представляющее. Я хочу и – поднимаю руку. Здесь то самое – движение руки, – что во внешнем воз- зрении является как движение вещественного предмета в пространстве, вре- мени и по законам механической причинности – одним словом, есть пред- ставление, то же самое во внутреннем сознании познается непосредственно как акт воли, не пространственный и потому не подлежащий внешнему воз- зрению. «Акт воли и действие тела не суть два предметно-познаваемые со- стояния, соединенные связью причинности, они не находятся в отношении причины и действия; нет, они суть одно и то же, только данное двумя со- вершенно различными способами: с одной стороны, совершенно непосред- ственно, с другой же – в воззрении для рассудка. Действие тела есть не что иное, как опредмеченный (objectivirte), то есть вошедший в воззрение, акт воли» [1]. Итак, внутренняя сущность, о себе бытие телесного движения есть акт воли, или, точнее, то, что в посредственном явлении, в предметном внешнем воззрении или представлении есть движение тела, то в непосредст- венном своем явлении есть акт воли 3 . Познание, которое мы имеем о своем хотении, не есть, как сказано, воззрение, или конкретное представление (ибо таковое всегда пространственно); но не есть оно и отвлеченное понятие, на- 3 Точно так же все воздействия на тело со стороны других предметов непосредственно ощущаются во внутреннем сознании как аффекты воли – боль или удовольствие. Очевидно, что все так называемые внутренние чувства, или аффекты, суть лишь различные состояния хотения. В частности, это показано Спинозой во 2-й и 3-й книгах его Ифики. [Имеется в виду «Этика» Б. Спинозы (см.: Спиноза Б. Избр.соч.: в 2 т. – М., 1957. – Т. 1. – С. 402–520.] |