Министерство высшего и среднего специального образования республики
жүктеу/скачать 7.64 Mb. Pdf көрінісі
|
| завтракать», то «предлагает лимон, каратиков пятьдесят, шестьдесят» [
1, с. 232 ], чтобы откупиться, снова предстает картина гнилой продажной структуры власти и угнетенного жизнью народа. В «Карусели» через описание жизни простого рабочего представлен жестокий, общественно-политический мир СССР, единственным выходом из которого для советских евреев была эмиграция из страны. Рассказчик обращается к родственникам: «письма мои до вас дойдут обязательно, если, разумеется, не воздушная катастрофа, палестинские террористы» [ 2, с.256 ]. Живым юмором, обилием мата и ругани описывает жизнь многострадального народа Алешковский. Смех писателя-единственная правда жизни и сила независимости и свободы для советского человека. Трагично и горько звучит риторический вопрос главного героя «Карусели»: «Зачем советская власть – если она не в состоянии наладить как следует работу транспорта, построить дороги, обеспечить каждого человека достойным жильем, уничтожить взяточничество и кастовость, если она наплодила подпольных миллионеров, вместо того чтобы привлечь их к коммерции и организаторской деятельности?» [ 2, с.459 ]. Алешковским высмеяно невежество, безысходность исторической действительности, раболепствование господствующей системе, нравственная катастрофа. Беспристрастное изображение действительности со свойственным Алешковскому абсурдом можно найти в любом произведении автора. Остро переживаемое состояние жизни определяет стилевую доминанту текстов. В «Маскировке» приемами перевертыша и абсурда рассказано о доле мужчин-алкашей, резко бросающих пить после череды изнасилований их женщинами. А вот системе это не на руку. Народ «стрезва иначе мыслить начинает. В религию уходит. А самое страшное для нас сегодня, товарищи коммунисты, в том, что начинает народ искать ответы на Вечные Вопросы не в беспробудном пьянстве, а в наблюдении за интимной жизнью своих руководителей…» [1, с.212] Народ завидует власти, которой снабжен любительской колбасой. «У народа возникает незаконная социальная зависть к системе снабжения нас любительской колбасой со знаком качества. А дальше что будет? <…> надо устроить еще один всенародный внеочередной субботник, а магазины «Березка», где по сертификатам без маскировки продукты продают высшего качества, закрыть немедленно, чтобы они, сволочи, не мозолили народу глаза и не уничтожили его веры в наше бесклассовое общество и в то, что все от мала до велика, от Брежнева до ханыги Тетерина, просты и скромны, 195 как Ленин…» [ 1, с.212 ]. Косыгин категорически против ввода сухого закона для алкашей Старопорохова: « Вы что? Сухой закон немедленно вызовет прекращение строительства БАМа и других молодежных строек! Людям в провинции жрать нечего, так пусть хотя бы пьют...» [ 1, с.211 ]. В два полюса повести – историю рассказчика и историю СССР вписана жизнь простых советских людей. Все персонажи Алешковского страдают от издевательств системы и преодолеть ее гнет они могут только в состоянии абсолютной потери человеческого облика. В художественном мире «Маскировки», описанном алкоголиком Федей, народ до последнего борется за доступные цены на такси, непросроченные продукты, за право рожать здоровых, а не двуязыких и безруких детей. Воплощение общественных, политических мотивов, эпизодов в творчестве Алешковского обнаруживает определенную динамику. Автор представляет советскую социально-нравственную катастрофу с помощью символики метафоризации, выводящей произошедшее из реально-исторического во вневременной план метаисторизма. Автор использует целую систему знаковых понятий: круговорот, круг жизни, принципы биологического существования тела, мгновение, бесконечность, бытие, путь, вера, ложь, время. Николай («Николай Николаевич») рассуждает о символичной возможности продолженной жизни его чудесной «молофейки» и, следовательно, и бесконечности человеческого существования, подальше от ненавистного, предательского мира. Все ранние повести Алешковского изобилуют гротесковыми деформациями, присущими советской действительности. Язык повестей создан спародированными документами, советскими бюрократическими заседаниями, допросами, расколами, доносами, советскими языковыми клише, приобретающими в тексте каламбурное звучание. Стиль, язык, смех и гротеск автора вскрывают язвы общественной действительности мрачных десятилетий советского режима. жүктеу/скачать 7.64 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|