«Нашествие масс» и массовое сознание

«Великий перелом» в СССР

«Тяжелее всех оказалась участь России. Она расплатилась и за свои собственные грехи, наследие своей трагической истории, и за грехи капиталистического мира, вовлеченная в общий его пожар. В Европе экономический кризис, – в России безвыходная нищета и голод. В Европе борьба классов, – в России уничтожение их. В Европе насилие, – в России кровавый террор. В Европе покушения на Свободу, – в России каторжная тюрьма для всех. В Европе помрачение культуры, – в России систематическое ее истребление» (Георгий Федотов, историк, философ, 1931 г.)

Об истории и современности

«Эксплуатация человека человеком уничтожена навсегда. Общественная, социалистическая собственность на средства производства утвердилась, как незыблемая основа нового, социалистического строя во всех отраслях народного хозяйства. В новом, социалистическом обществе навсегда исчезли кризисы, нищета, безработица и разорение. Создались условия для зажиточной и культурной жизни всех членов советского общества» (из «Истории ВКП(б), 1938 г.)

«Как это ни парадоксально звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма, – первым явлением было московское царство, вторым явлением петровская империя. Большевизм – за сильное, централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной правде с волей к государственному могуществу и вторая воля оказалась сильнее… И они [большевики] создали полицейское государство, по способам управления очень похожее на старое русское государство. Но организовать власть, подчинить себе рабоче-крестьянские массы нельзя одной силой оружия, чистым насилием. Нужна целостная доктрина, целостное миросозерцание, нужны скрепляющие символы. В Московском царстве и в империи народ держался единством религиозных верований. Новая единая вера для народных масс должна быть выражена в элементарных символах. По-русски трансформированный марксизм оказался для этого вполне пригодным» (Николай Бердяев, философ, 1937 г.)

«В этом удушающем рабстве, в той легкости, с которой народ это рабство принял (он называл его первое время свободой), не один лишь общий закон революционного процесса: от анархии к деспотизму. Здесь сказывается московская привычка к рабству, культура рабства в московские и петербургские столетия истории. В свободе нуждалась, свободой жила интеллигенция, которая вместе с дворянством была выжжена революцией. Москвич, пришедший ей на смену, никогда не дышал свободным воздухом: состояние рабства – не сталинского, конечно, – является для него исторически привычным, почти естественным» (Георгий Федотов, философ, историк, 1938 г.)

«А большевики-то быстро взяли русский характер в железо и направили работать на себя. В советские годы иронически сбылось пожелание Леонтьева, что русский народ «не надо лишать тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность… Он должен быть сызнова и мудро стеснен в своей свободе; удержан свыше на скользком пути эгалитарного⁹ своеволия». Сбылось – и с превышением многократным» (Александр Солженицын, писатель, 1994 г.)

«Тирания, это ужасное и гнусное бедствие, обязана своим происхождением только тому, что люди перестали ощущать необходимость в общем и равном для всех законе и праве. Некоторые думают, что причины появления тиранов – другие и что люди лишаются свободы по недоразумению и без всякой вины, просто потому, что стали жертвой тирана. Но это ошибка… Как только потребность в общем для всех законе и праве исчезает из сердца народа, на место закона и права становится отдельный человек. Поэтому некоторые люди не замечают тирании даже тогда, когда она уже наступила». У этого голоса нет имени, цитата так и дошла до нас в виде цитаты – из сочинения неизвестного моралиста V века [до н. э.]… Но не все ли равно, откуда это заимствовано? В сущности, здесь все сказано» (Борис Хазанов, философ, 70-е гг.)

Коллективизация

«В 1929–1932 годах в СССР развернулось наступление социализма по всему фронту. …

Была успешно решена труднейшая после завоевания власти рабочим классом историческая задача социалистической революции – переход миллионов мелкособственнических крестьянских хозяйств на путь колхозов, на путь социализма. Это была великая революция в экономических отношениях, во всем укладе жизни крестьянства. Она дала Советской власти прочную базу в сельском хозяйстве, создала решающие условия для построения социалистического народного хозяйства…» (из учебника «История КПСС», 1980 г.)

«Уничтожается строй жизни, существовавший тысячелетия, строй, который создал человека крайне уродливого, своеобразного и способного ужаснуть своим животным консерватизмом, своим инстинктом собственника» (Максим Горький, писатель, из письма И. Сталину, 8 января 1930 г.)

«Я очень хорошо помню, какой страх охватывал меня,.. когда отца или мать... вызывали в сельсовет и держали там до 3-х часов ночи. Очень легко они могли не вернуться домой никогда ...Пощады не было никакой. Если уж заем, так под завязку, если продразверстка, так от первой до второй может быть только несколько часов. И не потому, что там откуда-то были указания (именно на конкретного человека). А потому, что вот именно сами местные определяли, с кого содрать, а кого догола ободрать...

Откуда в обкоме или даже в райисполкоме могли знать, кто еще не вступил в колхоз. Сведения-то давали из сельсоветов. А активисты-то и старались друг перед другом, кто больше загонит...

Вот в то время, именно в то время и зарождалась великая лень. Все, кто мало-мало умел расписаться, хватались за какую-нибудь папку и лезли в инспекторы, в контролеры, проверяющие, страх нагоняющие и главное: человек был в их полной власти»

(из воспоминаний Е. Самушкиной)

«Процесс сплошной коллективизации связан с ликвидацией если не всех, то, во всяком случае, значительной части церквей, с урезкой, по крайней мере, наполовину численного выражения всякого рода религиозных организаций…

У нас имеются сейчас уже десятки безбожных сел… Есть уже безбожные города. Если мы пойдем таким темпом, то примерно 50 процентов крестьянского населения будет уже в колхозах в 1931 г.»

(Е. Ярославский, член ЦК ВКП(б) 1930 г.)
«Церковь представляет собой самую мощную из тех немногих сил, которые напоминают человеку, что он все-таки не зверь» (Марк Алданов, писатель)

«Отправляли их в ужасные морозы – грудных детей и беременных женщин, которые ехали в телячьих вагонах друг на друге и тут же женщины рожали своих детей;.. потом выкидывали их из вагонов, как собак, а затем разместили в церквах и грязных, холодных сараях, где негде пошевелиться. Держат полуголодными, в грязи, во вшах, в холоде и голоде и здесь находятся тысячи детей, брошенные на произвол судьбы, как собаки, на которых никто не хочет обращать внимания. Не удивительно, что ежедневно умирает по 50 ч. и больше (только в одной Вологде) и скоро цифра этих невинных детей будет пугать людей – она теперь уже превысила три тысячи...

А если призадуматься серьезно, что, будет от этого какая-нибудь польза? Если бы, прошедши через эти трупы детей, мы могли продвинуться ближе к социализму или к мировой революции, то тогда другое дело, ясно, что без жертв к социализму мы не придем, но в данном случае ни к какой цели не придти»

(из письма во ВЦИК из Вологды, 1930 г.)

«Прошу Вас, т. Калинин, обратить внимание, что из 1500 семейств, которые высланы из Бобруйска, 50% невинно страдающих. Пусть кулаки страдают, которые эксплуатировали наш труд, а у меня ничего нет, я хожу в лаптях» (из заявления спецпереселенца, 1930 г.)

Обыватели г. Енисейска»

Если мы негодны, то пожалуйста просим вас выслать нас за границы, чем здесь нам грозят голодом и каждый день револьвер к груди приставят и расстрелять грозят. Одну женщину закололи штыком и двух мужчин расстреляли, а тысячу шестьсот в землю зарыли за какие-нибудь полтора месяца...»;

«...Бараки все обвалены дерьмом, народ мрет, оттаскиваем по 30 гробов в день. Нет ничего: ни дров для бараков, ни кипятку, ни приварки, ни бани для чистоты, а только дают по 300 грамм хлеба, да и все. По 250 человек в бараке, даже от одного духу народ начинает заболевать, особенно грудные дети и так мучаете безвинно людей»;

«Если мы враги вам, то лучше постреляйте нас, но не мучьте. Так просим Вас, освободите нас от этого ига и от барщины. Это не свободная Россия, а это настоящее рабство и издевательство над народом, над своими товарищами и хлеборобами и трудящимися... Постарайтесь об нас, мы несчастны, потерзаны, нигде так не страдают ни в одной державе, только у нас в России»

«Мы несомненно добились того, что материальное положение рабочих и крестьян улучшается у нас из года в год. В этом могут сомневаться разве только заклятые враги Советской власти… Колхозники забыли о разорении и голоде» (И. Сталин, январь 1933 г.)

Страшной весной 1933 года я видел, как люди мерли с голоду. Я все это видел и не свихнулся и не покончил с собой. Я не проклял тех, кто послал меня отбирать у крестьян хлеб зимой, а весной убеждать и заставлять их, еле волочивших ноги, до предела истощенных, отечных и больных, работать на полях, чтобы выполнить большевистский посевной план в ударные сроки. Не утратил я и своей веры. Как и прежде я верил потому, что хотел верить»

«Секция МОПР¹⁰ в СССР к 1933 г. превратилась в 10-миллионную организацию с десятками тысяч низовых активистов. …

Мопровские организации вели, например, большую работу среди единоличников-крестьян. Комиссия по содействию госзаймам поручала нам размещать займы среди крестьян. Работа эта выполнялась настолько успешно, что МОПР был награжден знаком «Отличник финплана». Как мы добивались успеха? Наши активисты рассказывали крестьянам о бесконечных арестах, о товарищах, томящихся в тюрьмах, о казненных, замученных, о бедственном положении их семей в капиталистических странах, о значении социалистического строительства в СССР для трудящихся всего мира»

(Е. Стасова, работник Коминтерна, из воспоминаний, 1957 г.)

«Наступать на кулачество – это значит подготовиться и ударить по кулачеству, но ударить по нему так, чтобы оно не могло подняться на ноги. Это и называется у нас, большевиков, настоящим наступлением» (И. Сталин)

«Надо ударить по кулаку так, чтобы перед нами вытянулся середняк» (В. Молотов)

«…Без наступления на капиталистические элементы деревни и без развития колхозного и совхозного движения мы не имели бы теперь… тех десятков миллионов пудов неприкосновенных хлебных запасов, которые уже накопились в руках государства» (И. Сталин, из статьи «Год великого перелома», 1929 г.)

«Вячеслав!

…Заготовки растут и каждый день вывозим хлеба 1–1 ½ мил[лиона] пудов. Я думаю, что этого мало. Надо бы поднять (теперь же) норму ежедневного вывоза до 3–4 мил[лионов] пудов минимум. Иначе рискуем остаться без наших новых металлургических и машиностроительных (Автозавод, Челябзавод и пр.) заводов. Найдутся мудрецы, которые предложат подождать с вывозом, пока цены на хлеб на междун[ародном] рынке не подымутся «до высшей точки». Таких мудрецов немало в Наркомторге. Этих мудрецов надо гнать в шею, ибо они тянут нас в капкан. Чтобы ждать, надо иметь валютн[ые] резервы. А у нас их нет» (И. Сталин, из записки В. Молотову, август 1930 г.)

«Мы вдребезги разбили то буржуазное представление… согласно которому страна Советов не может за счет собственных накоплений, без иностранных займов, осуществлять грандиозную программу социалистического строительства…» (А.Гринько, народный комиссар финансов СССР)

«Откуда Гулаг? Сталин выдумал? Или так: Френкель выдумал, Берман, Ягода, Фирин¹¹, а Сталин – «разрешил»? Сколько народу прошло через Гулаг? Миллионы. Сколько нужно народу задействовать в охране и в обеспечении, чтобы охватить такое количество узников? Миллионы же. Что эти миллионы упали с неба? Нет, пришли с земли. То есть: ушли с земли… И кто практически ликвидировал кулаков? Чья историческая ненависть была тут задействована? Чье желание было угадано?.. Нет, не на кого пенять, не на кого валить» (Лев Аннинский, писатель, публицист)

«В освобожденной от помещиков России введено новое крепостное право. Это была победа, от которой ахнул весь мир. Многие усомнились в праве и способности русского народа на историческое существование. Более 100 миллионов людей покорно надели на себя ярмо, отмстив лишь рабским саботажем и падением труда» (Георгий Федотов, историк, философ)


СУДЬБы

Иосиф Виссарионович Джугашвили (СТАЛИН)

(1879 – 1953 гг.)
Родился в семье сапожника в грузинском городке Гори. Учился в духовной семинарии, но ушел из нее, увлекшись революционными идеями. Рано стал социал-демократическим «нелегалом» в Закавказье, неоднократно арестовывался и ссылался. До 1912 года был в партии на вторых ролях, пока не оказался в ЦК большевистской партии (без выборов – по рекомендации Ленина в условиях острой нехватки постоянно арестовываемых полицией партработников). Четыре предреволюционных года провел в туруханской ссылке. Взаимоотношения с товарищами часто были конфликтными, и аресты некоторых из них после столкновений с Кобой (Сталиным) не раз давали поводы подозревать его в связях с полицией (прямых улик найдено не было, но споры историков по этому поводу не утихают до сих пор).

После октябрьского переворота как «специалист по национальным отношениям» получил пост наркома по делам национальностей. В гражданскую войну – на разных фронтах (особых полководческих талантов не выказал, но проявил себя хорошим организатором – решительным и жестоким). Полностью в своей стихии оказался на аппаратной работе после назначения на пост генерального секретаря партии в 1922 году.

Осторожный, расчетливый и методичный, он предпочитал не рисковать в открытых столкновениях со своими партийными конкурентами. Но в закулисных интригах, в схватках «под ковром» ему не было равных. О продуманной системе подслушивания, наушничанья и мелких провокаций говорят все, близко знакомые с обстановкой в сталинском аппарате. Старые полицейские архивы и постоянно пополнявшиеся новые «досье» со всеми прегрешениями товарищей по партии были в руках Генсека весьма действенным средством подчинения этих людей своей власти.

Обид или превосходства над собой в чем-либо (даже в росте) не прощал никому и, когда был уверен в своей безнаказанности, мстил жестоко и сладострастно, изобретая самые утонченные издевательства. Никому не доверял и жизнь человеческую не ставил ни в грош, не делая разницы между противниками и соратниками («есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы!»).

По осознанной воле и прямой вине этого человека в стране погибло и вымерло больше людей, чем за всю ее предыдущую историю.

РЯЗАНСКИЕ МАРАТЫ