Научно образовательный центр «новация» нижегородский философский клуб

Этот принцип в основном выполняет профилактическую функцию, что отметил В.И. Ленин при самом формулировании этого принципа в работе «Еще раз о профсоюзах…». Подчеркивая, что диалектический подход к любому предмету предполагает его всестороннее рассмотрение (все свойства, все связи, все отношения), В.И. Ленин писал, что мы этого никогда не достигнем, но это предостережет нас от абсолютизации, от одностороннести. На этот же принцип исследования ориентировал и К. Маркс, когда он писал о конкретном, как о совокупности многообразных определений.

Постижение конкретного (в исследовании это движение от абстрактного к конкретному) есть постепенное, последовательное вскрытие всех свойств, отношений, сторон, аспектов, граней предмета. Вполне понятно, что любой предмет бесконечен в своих качественно-количественных характеристиках, что и определяет бесконечность процесса познания. Это не дурная бесконечность скептицизма – это гносеологическая бесконечность диалектики, для которой истина – это процесс (Гегель, Ленин). Именно бесконечность объекта определяет бесконечность процесса его познания, именно всестороннесть объекта определяет принцип всестороннести его познания. Мы можем в данном плане не дифференцировать бесконечность и всестороннесть, потому что термины «все», «всякий» и пр. – это не что иное, как «бесконечное», ибо никто не может гарантировать непоявления новых свойств, отношений у предмета после того, как дан конечный перечень их. И все же: бесконечное и всестороннее – различны.

Бесконечное, бесконечность – это нечто размытое, неопределенное, неперечислимое, неохватное. Исследование свойств бесконечного объекта всегда будет завершаться оборотом «и так далее», ведь нельзя же в бесконечном ряду поставить точку. Но есть одна диалектическая тонкость: бесконечное слагается из бесконечного числа конечных объектов, конечных классов, типов, групп, таксонов. Скажем, бесконечность материи слагается из бесконечного числа конечных материальных образований (звезды, планеты, вещи, тела и пр.), то же о пространстве и времени. Конечно, каждое пространство отдельно (комната, город, страна, планета…), но их число бесконечно. Это, так сказать, онтологический план проблемы в ее предметно-субстанциальном отношении: количество вещей, тел, предметов, объектов.

Но есть и релятивно-атрибутивный аспект онтологического плана проблемы: количество свойств, отношений, качеств, признаков. Число объектов может быть ограничено, конечно (например, число планет Солнечной системы, число деревьев в данном лесу, число человек в данном подразделении и пр.), но число свойств, отношений у них – бесконечно. Таким образом, можно говорить о бесконечности предметной (вещи), атрибутивной (свойства), релятивной (отношения) и соответственно о такой же конечности. Это существенно и для понимания всестороннести.

И все же всестороннесть не тождественна бесконечности, потому что допускает ограниченность перечня. Понятие «все» имеет не бесконечный, безграничный, неохватный смысл, а смысл охвата некоторого множества, которое должно учесть все (все планеты, все кинозрители, все товары, все студенты, все роды деятельности, все профессии, все потребности и пр.). Когда мы ставим задачу всестороннего исследования предмета, то мы должны отдавать себе отчет в том, что это не устремление в дурную бесконечность, а цель исследовать все наличные, все известные, все открытые, все данные, все имеющиеся стороны, свойства, отношения, объекты, грани и пр. Здесь всестороннесть смыкается с комплексностью, как охватом всех разделов, сторон, сфер, граней и пр.

Рассмотрим основные аспекты принципа всестороннести.

А. Принцип всестороннести, прежде всего, ориентирует на исследование всех известных и неизвестных, открытых и неоткрытых, заданных и незаданных объектов, свойств, отношений у предмета исследования. Здесь этот принцип как бы выступает в форме принципа бесконечности, здесь все, т.е. и явные, и неявные. Этой своей стороной принцип всестороннести выполняет функцию профилактики в научном исследовании, поскольку нацеливает ученого на изучение неизученного, на ожидание открытия новых свойств, отношений, объектов.

Б. Принцип всестороннести задает методологическую установку на изучение всех открытых, всех известных, всех описанных в науке объектов, свойств, отношений. Здесь «все» – это уже конечное число элементов. Этой гранью принцип всестороннести обнаруживает себя в исследовании (гносеологический аспект), как принцип комплексного анализа, изучения. Вероятно, все согласятся, что комплекс, комплексный подход, комплексный метод, комплексное изучение и пр. – это установка на исследование конечного, описанного, известного или конечно задаваемого.

В. Принцип всестороннести в онтологическом аспекте имеет несколько смыслов: а) всестороннесть вещей, предметов; б) всестороннесть отношений; в) всестороннесть свойств, т.е. субстанциальные, релятивные и атрибутивные значения. Это в исследовании должно быть оговорено: что исследуется всесторонне – все вещи данного класса, все отношения у данного предмета, или все свойства у вещи. Конечно, со времен Гегеля, Маркса и А. И. Уемова, а сейчас и А. Я. Райбекаса, известно, что вещи, свойства и отношения диалектически связаны. Но не ясно: все ли это, или, кроме трех, есть еще другие планы, например, процессы. Или здесь нечто иное?

Г. Принцип всестороннести является предваряющим реализацию принципа системности, ибо всестороннесть означает исследование и всего Состава, и всей Структуры, а система – это структурированный состав. При этом в состав объекта входят уже названные образования: вещи, свойства, отношения. Общее понятие для них – компоненты системы. Применительно к проблеме человека принцип всестороннести означает:

• 
  необходимость исследования как биологических, так и социальных характеристик человека и их взаимосвязи;
  
• 
  анализ человека на уровне сущности, специфики, нормы и меры;
  
• 
  изучение сущности и существования человека, меры человека и ее модификации в историческом, расовом, национальном, классовом, групповом, индивидуальном отношении;
  
• 
  изучение родовых сил человека как его потребностей, способностей;
  
• 
  исследование количественной и качественной характеристик человека;
  
• 
  исследование всех терминологических обозначений человека: индивид, индивидуальность, личность, субъект, человек, кандидат в человека, гомо сапиенс, гомо фабер, гомо пульхер и т.д.;
  
• 
  исследование всех функций человека, деятельностей его;
  
• 
  исследование всех социальных отношений человека;
  
• 
  исследование всех социальных институтов, агентом которых человек реально или потенциально является;
  
• 
  исследование всех наук, изучающих человека;
  
• 
  исследование всех частных теорий о человеке…
  

В общем виде этот принцип хорошо известен и противостоит всем концепциям индетерминизма. Принцип детерминизма является профилактическим (уход от субъективизма, волюнтаризма) и установочным (ищи причины всех явлений). Он означает установку исследователя на изучение причинных оснований всех явлений, свойств, отношений, процессов, изменений и пр. Все в мире причинно обусловлено, беспричинных явлений нет. Конкретно развернем этот принцип в ряде положений.

А. Необходимо исследовать причинные основания всех явлений человека: потребности и способности, деятельности и отношения, возникновение социальных институтов, разделения труда, «загадочные» явления человеческой психики, увлечение модой, престижное потребление и т.д. Все это существует не спонтанно, не беспричинно, не просто так, а в силу определенных социальных, исторических оснований.

Б. Принцип причинности в онтологическом аспекте нацеливает на признание объективного бытия причинно-следственных связей. Они есть, если даже не даны мне гносеологически, если даже я их еще не знаю. Ф. Бэкон предупреждал: «Не превращайте недостатки своего ума в клевету против природы». Он проявляется в гносеологическом аспекте, нацеливая нас на исследование причин всех явлений, на объяснение всех явлений их причинными основаниями. Этот принцип в аксиологическом аспекте «работает» как ориентир оценки явлений с точки зрения их необходимых причинных оснований, хотя сама оценка не однозначна, ибо одно и то же явление и его причины (алкоголизм, преступность, мода, ССО, наставничество, реформа школы и пр.) могут оцениваться положительно и отрицательно. В прагматическом аспекте принцип детерминизма нацеливает нас на деятельное отношение к причинам, ибо если есть причины бытия данного явления, то мы своей деятельностью можем устранять, создавать, нейтрализовать, тормозить и ускорять действие тех или иных причин, причинно-следственных цепочек. При этом, разумеется, принцип детерминизма в его прагматическом явлении должен корректироваться принципом объективности, ибо воля наша, сознание, хотения и сама деятельность ограничены объективными закономерностями (введением сухого закона алкоголизм не устранить, разрушением церквей религиозность не ликвидировать, изоляцией преступников не уничтожить преступность и т. д.).

В. Принцип детерминизма, в соответствии с принципом поляризации, нацеливает на борьбу с противоположным принципом индетерминизма, отрицающим существование причинно-следственных отношений вообще и заменяющим их отношениями сосуществования, рядоположенности, хронологичности и пр. и пр. В своей тенденции принцип индетерминизма уводит ученых и науку в целом от задач объяснения явлений и ограничивает науку функциями описания. Конечно, мы далеки от мысли, что существуют только жесткие, однозначные, динамические закономерности и причинно-следственные отношения. Есть и статистические, вероятностные, многозначные, поливариантные закономерности и причинные связи. Поэтому диалектика воюет как против концепций индетерминизма (релятивизм), так и против концепций механистического детерминизма Лапласа (догматизм).

Г. Принцип детерминизма должен приниматься не только в его абстрактной форме, но и в его конкретных проявлениях (об одном мы уже сказали: статистические и динамические причинные связи). В частности, существуют причинно-следственные связи в Естественных, природных объектах и в Искусственных, социальных объектах. Они не тождественны, так как причинно-следственные отношения в социальных системах опосредованы волей, сознанием, деятельностью человека. Отсюда критика В. И. Лениным концепции «автоматического краха» империализма Р. Люксембург. О различии законов природы и общества писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге». Этот анализ до логического конца доводит В.И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме», когда говорит о сознательной организации коммунистического производства, когда люди поставят под свой контроль объективные закономерности экономической и иной деятельности. Причинно-следственные отношения в человеке, в человеческом обществе – это особая форма детерминации (тут бытие автоматически и однозначно не срабатывает: хорошее бытие – хороший человек, прогресс в экономике – прогресс в морали, науке, искусстве и т. д. и т. д.). Напомним здесь и о концепции относительной самостоятельности общественного сознания по отношению к общественному бытию, которую основательно развил Ф. Энгельс в письмах 90-х годов. Это корректировка детерминизма – бытие определяет сознание (применительно к обществу, к социальным системам). Мы пока еще в практике и теории эту особенность социальной детерминации не учитываем, иначе бы мы не связывали однозначно рост материально-технической базы и рост сознательности, культуры, духовности людей.

Д. Для практического и теоретического функционирования принципа детерминизма имеет принципиальное значение понимание временного соотношения причины и следствия. Почти всеобщим, самым распространенным пониманием связи причины и следствия во времени является концепция разновременности, диахронности: сначала причина, а потом следствие (Пt₁ → Ct₂). Это заблуждение. В советской философской литературе об этой проблеме впервые основательно заговорил А. И. Уемов – «О временном соотношении причины и действия» [Уемов, 1960], затем Поликаров (Болгария), Селиванов, Зеленов, Хьют и др.

Выстроим аргументы в пользу одновременности причины и следствия.

1. 
   Причина и следствие – противоположности, а противоположности существуют только вместе, одновременно, синхронно: смерть и жизнь, пролетарии и буржуазия, положительный и отрицательный заряды, левое и правое, отец и сын и т. д.
   
2. 
   Причина и следствие существуют в системе «причинно-следственная связь», «причинно-следственное взаимодействие», «причинно-следственное отношение», а связь, отношение и взаимодействие могут быть только тогда, когда заданы, существуют обе относящиеся стороны. Сравни: отношение буржуазии и пролетариата, международные отношения, национальные отношения, торговые отношения и пр.
   
3. 
   Причина и следствие не тождественны, ибо причина – это то, что порождает (генерирует, производит, вызывает) следствие, а следствие – это то, что генерируется, вызвано, порождено, действием причины. Говорить о причине чего-то можно лишь тогда, когда это что-то, т. е. следствие, есть. Значит, причина (как порождающее) и следствие (как порождаемое) существуют одновременно. Это следует из самого сущностного понимания причины: причина – это явление, необходимое и достаточное для порождения следствия. Нет причины – нет следствия. Нет следствия – нет причины.
   
4. 
   Причина и следствие одновременны, так как часто за причину (которая существует «до») выдают условия, поводы и все прочее, что не является причиной. Классический пример: «туча – причина дождя, но ведь туча существует и до дождя». Здесь ошибка в отнесении тучи к причине дождя. Туча – не причина дождя, иначе бы с появлением тучи появлялся дождь. Причина дождя – определенная концентрация паров в туче. Появилась эта концентрация – появился дождь (туча созрела до причины дождя). Существует эта концентрация – дождь идет. Кончилась концентрация – кончился дождь. Причина и следствие существуют одновременно. Так всегда: надо прежде всего при встрече со смущающим обстоятельством (удар ножом сначала, а смерть потом) спросить себя: является ли данное явление действительно причиной?
   
5. 
   Фактическое доказательство из всех областей знания: медицина, физика, механика, биология и пр. Море примеров и самое главное: нельзя привести ни одного случая, когда бы причина была до следствия, а следствие после причины. А у фактов, как известно, не столько утверждающая, сколько ниспровергающая сила и функция. Так вот: таких негативных фактов нет.
   
6. 
   Если причина не существует до следствия, то следствие не существует после причины. Как может существовать порождаемое, если нет порождающего? Это мистика. Следствие, будучи вызвано на свет причиной, с прекращением бытия причины продолжает существовать уже не как следствие, а как некое явление (вещь, процесс, состояние, свойство и т. д.).
   
7. 
   У Гегеля причина и следствие рассматривались одновременно существующими. У Энгельса («Диалектика природы» и «Анти-Дюринг») говорится: а) «Причина, которая не действует, не есть причина», т.е. причина не существует до следствия, и б) «С прекращением причины прекращается и следствие», т.е. следствие не существует после причины.
   
8. 
   Попытка представить концепцию одновременности причины и следствия как приводящую к сжатию времени в один момент (все происходит сейчас) несостоятельна, так как она не учитывает одновременного бытия (дления) «причины-следствия». Время длится и до причины, когда она существует в форме Явления, и во время бытия причины, когда она вызывает следствие, и после действия причины, когда она становится просто явлением или снята в следствии, которое тоже существует теперь просто как явление.
   
9. 
   Попытка обвинить концепцию одновременности в метафизичности, так как она не учитывает единства противоположностей («быть до» и «быть одновременно»), как пытался сделать философ из ГДР Кребер в рецензии на книгу А. И. Уемова, тоже несостоятельна, так как автор выделяет не те полярности. Противоположностями являются не «до» и «одновременно», а «До» и «После». Если мы хотим быть диалектиками, то мы и должны допустить (да и спросит ли нас Природа?!) одновременное бытие отношений «до» и «после» у причины и следствия: причина и следствие существуют одновременно. Ведь «одновременность» – это то третье, которое содержит в себе, снимает в себя полярности «до» и «после». Существовать «до» и «после» значит существовать одновременно. Диалектиком оказывается Уемов, а не Кребер.
   
10. 
    В. Н. Сагатовский в ряде работ пытается предложить паллиативное решение: причина может существовать и до следствия, и иногда одновременно со следствием. Перед нами эклектика чистейшей воды. Причина ее проста: а) неопровержимые факты одновременности причины и следствия заставляют Сагатовского признать случаи (именно как случаи только) одновременности; б) с другой стороны, ряд конкретных фактов сам Сагатовский не может интерпретировать в духе монизма концепции («одновременность») и поэтому «недостатки собственного ума превращает в клевету против природы» (Бэкон). Нет примеров разновременности, если не отождествлять причину и условия, причину и повод, причину и явление, причину достаточную и необходимую.
    

есть причина – есть следствие;

нет причины – нет следствия;

есть следствие – есть причина;

нет следствия – нет причины.

Вроде бы терминологический спор (чем является причина до появления следствия; как назвать отца до появления сына…), но это «кажимость». Речь о содержательном понимании отношения (связи и отграниченности) причины и следствия, и доказать существенность концепции одновременности можно обращением к прикладным выводам.

Тогда проблема «пережитков прошлого» при социализме (алкоголизм, преступность, религиозность, тунеядство, волокита, формализм, бюрократизм, взяточничество и пр. и пр.) снимается, ибо в своей философской сути эта проблема – отношение причины и следствия (может ли следствие существовать после причины?). Да: алкоголизм и пр. у нас причин не имеют, причины – в прошлом, в царской России, в капитализме. Но как же тогда бороться с данными негативными явлениями, если они – «пережитки прошлого», «родимые пятна капитализма», «проклятое наследие царской России» и т. п.? Ведь для устранения каких-то явлений необходимо устранить их причины. Чтобы уничтожить алкоголизм, надо уничтожить его причины. А причины в прошлом. А время необратимо. Значит, мы бессильны в борьбе с негативными явлениями именно потому, что они «пережитки», а не потому, что причины их в прошлом.

Это недеятельная, пассивная позиция. Самое большое, что остается делать, – бороться не с причинами и, значит, не с самим негативным явлением как сущностью и целостностью, а с его носителями. Вот и начинается борьба с алкоголиками, а не с алкоголизмом; с преступниками, а не с преступностью; с верующими, а не с религиозностью; с тунеядцами, а не с тунеядством. Но если корни, причины остались в прошлом, то вершки, следствия, не уничтожить никогда.

Совсем иное, революционное, активное, действенное отношение рождается из концепции одновременности. Если причина и следствие существуют одновременно, значит, сейчас, в нашей действительности есть реальные причины алкоголизма, преступности, тунеядства, взяточничества и т.д. Значит, мы можем: а) их исследовать и б) их уничтожить. Тогда не будет и негативных явлений. Устремляемся на исследование негативных явлений с точки зрения причин их появления и существования. Находим эти причины (например, исследование Л.А.Зеленова о причинах алкоголизма с выявлением шести основных причин) и намечаем соответствующие средства борьбы с ними (у него 6 причин – 6 средств борьбы). Это диалектико-материалистический, а не идеалистический и метафизический подход (идеализм: причина негативных явлений – в недостатках идейно-воспитательной работы; метафизика: причина существует до следствия, это пережитки и родимые пятна). Наконец, и терминологически надо быть строгим. И это уже становится явью нашей жизни. Мы все чаще пишем и говорим о «негативных явлениях», «социальных пороках», «девиантном поведении», «отклоняющемся поведении», «нарушении норм социалистической морали» и т.д. и т.п., а не о «пережитках» и прочем. Это практический пример.

А вот теория. Распространенным является постулирование отставания и опережения сознанием бытия. Это заблуждение. Что значит с методологической точки зрения отставание и опережение? Это значит отказ от принципа детерминизма в целом, это значит провозглашение: причина (бытие) до следствия (сознание), сознание (следствие) до бытия (причина). Абсурдно, но так все пишут.

Сознание может как отставать от бытия, так и опережать его. Примеров море, в частности, те самые пережитки прошлого, о которых мы уже сказали. Ошибка та же. Если бытие определяет сознание, если сознание есть отражение бытия, то никакого отставания или опережения быть не может в принципе: все, что есть в сознании, обусловлено бытием, есть отраженное бытие. Просто само бытие надо понимать диалектически, многозначно: в нем есть отсталое и передовое, хорошее и плохое, негативное и позитивное, ценное и неценное, прогрессивное и регрессивное, а наше сознание как отражение бытия содержит тоже и положительное, и отрицательное; и передовое, и отсталое; и революционное, и реакционное. Поэтому противоречивость бытия отражается в противоречивости сознания. Вот диалектика! И никакого отставания или опережения (метафизика и эклектика).

Новое, прогрессивное, в сознании по отношению к старому, реакционному, в бытии – «опережение». Старое, реакционное, в сознании по отношению к новому, прогрессивному, в бытии – «отставание». Но сознание в целом не отстает и не опережает, а отражает. Сознание – модель бытия. Целостность сознания – отражение, модель целостного бытия.

Множество иных следствий, выводов, приложений следует из положения об одновременности причины и следствия.

Кстати, эта проблема – блестящий ввод в будущую «Практическую (или прикладную) философию». Ее надо создавать.

Заслуга марксизма – включение практики в систему теории познания и в систему всей философии в целом. В.И. Ленин о практике специально говорит уже не только в онтологическом и гносеологическом плане (и это есть), но и в методологическом. Более того, он выделяет принцип практики в качестве особого среди принципов (черт) диалектической логики в статье «Еще раз о профсоюзах…»: практика как определитель того, что нам нужно в предмете. Практика как исходный принцип, исходная установка движения мышления, исследования объекта. Но уж коль мы включаем практику в систему методологических принципов исследования человека, необходимо вскрыть, эксплицировать все ее функции, значения для познания, для человеческого бытия.

Конечно, желательно было бы определить практику вначале, но дело это чрезвычайно сложное. Банальное определение («практика – это активная материальная деятельность людей по преобразованию реального мира») нас вряд ли устроит. Почему? Потому что существует и «педагогическая практика», и «медицинская», и музыкальная, и научная, и т.д. Потом, не всегда же человек активно взаимодействует со средой, а если пассивно – то это практика? И не всегда же мы преобразуем объект, часто – просто используем в том виде, в каком он задан естественно. А это практика?

Достаточно бы сказать, что практика – это не теория. Ведь такое противопоставление типично. Но некоторые справедливо практике противопоставляют не теорию (она лишь момент в духовной деятельности, в познании), а познание: «практика в познании». Но и это неопределенно. Приходится идти вглубь, в суть самой практики и познания. Практика – это прежде всего материальная, реальная деятельность. Теория, точнее познание – духовная деятельность. Перед нами два способа функционирования человека: практика – функция материальности, телесности, чувственности, предметности человека; познание – функция духовности, психики, разума человека. Но это относительно, так как человек одновременно всегда совершает и духовные, и материальные функции. Значит, практика – это деятельность (и материальная, и духовная)? Может быть, в этом и суть. Ибо по числу деятельностей и число практик: производственно-экономическая, научная, экологическая, медицинская, управленческая, педагогическая, художественная, физкультурная. Это логично. Зачем же нам два слова (практика и деятельность) для одного и того же: скажем, педагогического или медицинского функционирования человека? Оказывается, нужно.

Деятельность – это базовое, субстратное, субстанциальное, инвариантное, выражающее всего лишь целесообразный характер взаимодействия человека с миром. Практика же – это деятельность, взятая в ее отношении к будущему, к познанию, к движению, к новой деятельности и пр., т.е. практика – это методологически трансформированная деятельность. Это та же деятельность, но в ее значении для другого, для нового, для будущего, для других людей, для всемирной истории и пр.

Здесь аналогичная ситуация с различением теории и метода: теория и метод – это одно и то же знание, только взятое то в отношении к объекту (теория), то в отношении к новому знанию, субъекту (метод). Вот почему все определения практики завязываются с термином деятельность. У Деятельности есть не только функция Практики, но и функция Труда, Работы, Самодеятельности. Это все разное. Скажем, Труд – это вынужденная, внешне детерминированная деятельность. Деятельность – это внешне стимулированное, заданное социокультурными программами целесообразное взаимодействие. Самодеятельность – это внутренне мотивированная творческая деятельность.

Принцип практики не снимает принципа деятельности, о котором пойдет речь далее. Если принцип деятельности фиксирует деятельную (активную и пр.) природу человека и выводит на все связанное с деятельностным описанием и анализом человека: состав и структуру деятельности, типологию деятельности, топологию деятельности и пр., то принцип практики означает больше, чем принцип деятельности, потому что он заставляет при решении любого вопроса теоретического, познавательного, или практического, натурного характера обращаться к практике как… – и вот тут ее (практики) сила – как критерию, как цели, как средству, как определителю, как источнику, как побудителю и пр., т.е. практика – это та же деятельность, только рассматриваемая с точки зрения ее функции: что она дает, зачем существует…

Вот почему во всех работах, где пишут о практике, 5% о ней и 95% о ее функциях, о ее ролях. Какие же функции выполняет деятельность человека, что делает ее практикой?

Всемирно-историческая деятельность

↓

Всемирно-историческая практика

Всемирно-исторический опыт

Видимо, есть и другие аспекты, функции практики. Можно говорить, по аналогии с искусством, что практика – это универсум функций, что она обладает универсальной функциональностью.