Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

330

ской партии - они ее лишены; вы пожелали, чтобы сожжено было содержимое

их сумок и проведены новые реформы, - мы на это согласились; вы пожелали,

чтобы предупрежденные были восстановлены в правах, - мы на это пошли. По

вашей просьбе прощены были поджигатели домов и расхитители церквей, и ради

вашего удовлетворения столько заслуженных и могущественных граждан удалились

в изгнание. Ради вас гранды обузданы новыми законами. Когда же прекратятся

ваши требования или вернее, когда перестанете вы злоупотреблять нашей

уступчивостью? Разве не видите вы, что мы терпеливее переносим наше

поражение, чем вы свою победу? Куда приведут эти непрестанные раздоры наш

город? Или вы не помните, как из-за его внутренних распрей он был побежден

каким-то Каструччо, ничтожным жителем Лукки, и как наложил на него ярмо

наемный кондотьер герцог Афинский? Когда же в нем воцарилось единение, ни

архиепископ Миланский, ни сам папа не могли его одолеть и после целого ряда

лет войны не добились ничего, кроме позора. Зачем же вам нужно, чтобы в

мирное время раздоры ваши лишили его свободы, которой могущественные враги

не могли у него отнять в годы войны? Чего можете вы ожидать от своих

распрей, кроме порабощения, а от загубленного добра, которое вы у нас отняли

и продолжаете отнимать, - кроме нищеты? Ибо добро это, благодаря нашей

деятельности, кормит весь город. А как мы его прокормим, если имущество

будет у нас отнято? Ведь те, кто им завладел, не сумеют сохранить нечестно

приобретенных богатств, а из этого воспоследуют обнищание и голод для всего

города. Я и присутствующие здесь синьоры повелеваем вам и, насколько

позволяет достоинство, просим вас покончить со своими домогательствами и со

спокойствием придерживаться выработанных только что установлений. Если же вы

хотите еще каких-либо новых законов, то поднимайте вопрос о них должным

образом, мирно, а не в смуте и с оружием в руках. Ибо законные ваши

пожелания всегда будут удовлетворены, и вы не дадите к стыду своему и горю

возможности злонамеренным людям за спиной вашей нанести удар отечеству".
Справедливые эти слова глубоко затронули сердца граждан. Они единодушно

благодарили гонфальоньера за то, что в отношении их он повел себя как

достойный магистрат, а в отношении всего города как достойный граж-

331

данин, и выразили готовность повиноваться каждому его приказу. Чтобы

дать им возможность немедля проявить эту готовность, Синьория назначила по

два члена каждой важной магистратуры, чтобы они обсудили совместно с

синдиками цехов, не нужны ли какие-нибудь добавочные реформы ко всеобщему

умиротворению, и доложили об этом Синьории.

XII

Пока все это совершалось, возникла новая смута, оказавшаяся для

республики еще более пагубной. Пожары и грабежи последних дней производились

большей частью людьми из самых низов города. Те из них, что проявляли особое

неистовство, боялись теперь, когда главные беспорядки закончились, что их

покарают за преступления и что, как это всегда бывает, их бросят на произвол

судьбы сами же подстрекатели. К этому надо добавить еще и ненависть к

богатым горожанам и главарям цехов всего мелкого люда, считавшего, что труд

его оплачивается недостаточно, не по справедливости. Когда во времена Карла

I город разделили на цехи, каждый цех получил свой порядок управления и

своего главу, и установлено было, что всех членов каждого цеха в гражданских

делах должны судить их главы. Как мы уже говорили, цехов было сначала

двенадцать, но с течением времени число их увеличилось и достигло двадцати

одного и стали они так могущественны, что через несколько лет все управление

республикой оказалось в их руках. А так как среди цехов были и более, и

менее важные, они разделились на старшие и младшие, причем семь цехов

считались старшими, а четырнадцать - младшими. Вследствие такого разделения,

а также других упоминавшихся выше причин усилилось самовластие капитанов

гвельфской партии. Магистратура эта всегда находилась в руках старых

гвельфских фамилий, и капитаны из этих фамилий покровительствовали

гражданам, состоящим в старших цехах, и угнетали членов младших цехов и их

защитников: отсюда и проистекали все беспорядки, о которых мы повествовали.

Когда установилось разделение на цехи, оказалось, что многие ремесла,

которыми занимается мелкий люд и низы, не получили своего цеха: их подчинили

тем цехам, к которым они были ближе по своим занятиям. И когда они были

недовольны своим непосильным трудом или считали себя обиженными хозяе-

332

вами, жаловаться им приходилось главе того цеха, которому они были

подчинены, а он, как они считали, никогда не выносил правильного решения.

Среди цехов больше всего подчиненных людей включал и включает в себя цех

шерстяников. Он же и является самым могущественным, занимает среди цехов

первое место, кормил и доныне кормит своим ремеслом большую часть мелкого

люда и черни.

XIII

И вот эти люди из низов как из подчиненных цеху шерстяников, так и из

подсобников других цехов, и ранее полные недовольства по уже сказанным

причинам, теперь испытывали к тому же страх перед последствиями, которые

могли для них иметь учиненные ими поджоги и грабежи. Несколько раз в ночь

собирались они для обсуждения происшедших событий и все время толковали друг

другу о грозящей им всем опасности. Наконец, один из тех, кто был посмелее и

поопытнее других, решил вдохнуть в них мужество и заговорил так:

чтобы жечь и громить дома граждан и расхищать церковное имущество, я был бы

первым из тех, кто полагал бы, что вопрос этот нельзя решать необдуманно и

что, пожалуй, бедность в мире и покое лучше, чем связанное с такими

опасностями обогащение. Но раз оружие все равно уже у нас в руках и бед уже

наделано немало, надо нам думать о том, как это оружие сохранить и как

избежать ответственности за содеянное. Я думаю, что если никто нас научить

не может, то научит сама нужда. Как видите, весь город пылает к нам гневом и

злобой, граждане объединяются, а Синьория всегда на стороне магистратов.

Будьте уверены в том, что нам готовят какую-то западню и над головой нашей

собираются грозные тучи. Следовательно, надо нам добиваться двух вещей и

совещания наши должны ставить себе две цели. Во-первых - избежать кары за

все, что мы натворили в течение последних дней, во-вторых - зажить более

свободно и счастливо, чем мы жили раньше. И вот я считаю, что для того чтобы

добиться прощения за прежние наши вины, нам надо натворить еще худших дел,

умножить их, повсюду устраивать поджоги и погромы и постараться вовлечь во

все это как можно больше народу. Ибо когда виновных слишком много, они

остаются безнаказанными: