Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

437

XIX

Между тем война в Ломбардии все усиливалась, ежедневно венецианцы

теряли часть своей территории и все армады, которые они посылали по рекам,

терпели поражения от герцогских войск. Местность вокруг Вероны и Бреши вся

была занята этими войсками, а оба города находились в кольце такой тесной

осады, что, по общему мнению, они не могли долго держаться. Маркиз

Мантуанский, столь долгое время служивший республике, теперь, вопреки всяким

ожиданиям, отвернулся от нее и связался с герцогом. И вот то самое, чего в

начале войны не давала делать венецианцам их гордыня, при дальнейшем обороте

событий заставил их сделать страх. Понимая, что единственная их возможность

- это дружба с Флоренцией и графом, они начали просить их о помощи, хотя со

стыдом и сомнениями в успехе, ибо опасались, как бы не получить им от

Флоренции такого же ответа, как тот, что они дали ей во время ее попытки

завоевать Лукку и колебаний графа Сфорца. Однако Флоренция проявила больше

сговорчивости, чем они могли надеяться: ненависть к старому врагу оказалась

у флорентийцев сильнее, чем обида на предательство старых друзей. Они уже

предвидели, что необходимость заставит-таки венецианцев обратиться к ним, и

заранее дали понять графу, что разгром Венеции станет началом его гибели и

напрасно воображает он, что Филиппо, добившись полного успеха, будет ценить

его больше, чем в дни своих бедствий, дочь же свою он пообещал ему

единственно лишь из страха перед ним; а обещание, данное по нужде, только

нужда и заставит сдержать, почему и надо, чтобы герцог продолжал нуждаться в

нем, а это возможно лишь в том случае, если Венеция сохранит свое влияние.

Ему следует также принять в соображение, что если венецианцам придется

лишиться своих владений на суше, он тоже лишится не только всех выгод,

которые мог из них извлечь, но и тех, какие мог доставить ему страх перед

мощью Венеции, испытываемый другими. Пусть он окинет взором все итальянские

государства: одни бедные ему не страшны, все же другие - его враги. И сам он

не раз заявлял, что одних лорентийцев в качестве опоры ему недостаточно, так

что, как ни суди, а ему всего выгоднее, чтобы венецианцы удержали свои

владения на суше.

438

Эти доводы, не говоря уже о возмущении, с которым граф относился теперь

к герцогу, считая, что последний водит его за нос в деле с предполагаемым

браком, заставили его принять новое соглашение, хотя и тут он отверг

обязательство перейти на тот берег По. По договору этому, заключенному в

феврале 1438 года, венецианцы брали на себя две трети общих расходов,

флорентийцы одну и обе республики обязывались общими силами защищать

владения графа в Марке. Лига между Флоренцией и Венецией, не довольствуясь

своими соединенными силами, попыталась заручиться также помощью синьора

Фаенцы, сыновей мессера Пандольфо Малатесты да Римини и Пьетро Джампаоло

Орсини. Но хотя она соблазняла маркиза Мантуанского величайшими посулами,

стараясь оторвать его от союза с герцогом и заставить отказаться от

герцогского жалованья, это ей не удалось. А синьор Фаенцы, едва только Лига

назначила ему жалованье, получил от герцога более выгодное предложение и

перешел на его сторону, что отняло у Лиги надежду на скорое упорядочение дел

в Романье.

XX

В Ломбардии же дела шли из рук вон плохо. Бреша была так основательно

осаждена герцогскими войсками, что можно было каждый день ожидать ее сдачи

из-за голода. Верона тоже терпела такую осаду, что и ей явно угрожала

подобная участь. Но если бы пал хоть один из этих городов, можно было бы

считать совершенно бесполезными все другие военные приготовления и даром

потраченными все брошенные на это средства. Для предотвращения этой

опасности можно было сделать только одно - перевести графа Франческо в

Ломбардию. Однако такой план был связан с тремя трудностями. Первая состояла

в том, что надо было убедить графа перейти на ту сторону По и вести военные

действия всюду, где это будет необходимо. Вторая - в том, что при уходе

графа за По флорентийцы оказались бы под ударом со стороны герцога,

439

ибо Филиппо, укрывшись за стенами своих крепостей, мог частью своих

войск препятствовать действиям графа, а с другой частью и с флорентийскими

изгнанниками, внушавшими тогдашнему правительству Флоренции величайший ужас,

обрушиться на Тоскану. Третья - в том, что неясно было, какую дорогу должен

был избрать граф Франческо, чтобы самым безопасным образом проникнуть на

землю Падуи для соединения с находящимися там венецианскими войсками. Из

этих трех трудностей самой значительной была вторая, связанная с опасностью

для Флоренции. Тем не менее, убедившись, что переход графа через По

необходим, и устав от домогательств венецианцев, которые все упорнее и

упорнее требовали себе графа, уверяя, что без него они погибли, флорентийцы

поступились своими опасениями ради нужд союзников. Оставалась только

трудность, связанная с переходом графа на ту сторону По, но решено было, что

ответственность за это дело берут на себя венецианцы. Для переговоров на

этот счет с графом и для того, чтобы убедить его согласиться на переправу, к

нему послали Нери ди Джино Каппони, которому Синьория велела затем

направиться в Венецию, чтобы придать еще большую цену услуге, оказываемой

этой республике, и заодно обеспечить быструю и безопасную переправу графа.

XXI

Итак, Нери отправился морем из Чезены в Венецию. Ни один государь не

принимался правительством Венецианской республики с такими почестями, как

он, ибо всем было понятно, что от его приезда и от мер, которые приняты

будут после совещания с ним, зависит спасение государства. Представ перед

советом, Нери обратился к нему и к дожу со следующей речью:

могущество герцога Миланского гибельно и для вашей республики и для нашей,

спасение же наше обоюдное зависит от обоюдной нашей мощи. Если бы ваши

милости придерживались того же мнения, то нынешнее положение наше было бы

неизмеримо лучше, а государству вашему не грозила такая опасность, как

сейчас. Но поскольку в должное время вы не оказали нам до-