ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ БИОГРАФИИ ЧОКАНА ВАЛИХАНОВА

9 
родителей, что он родился здесь, в Сырымбете». Вопрос этот меня очень 
заинтересовал. Многие исследователи, в их числе А. Маргулан, С. Муканов, С. 
Марков, И. Стрелкова, Р. Сулейменов, М. Моисеев, считают, что Ч. Валиханов 
родился в крепости Кушмурун, находившейся на территории нынешней 
Кустанайской области. Однако никто не дает никаких документальных 
подтверждений этому.
Наибольшим авторитетом в исследовании биографии Чокана, несомненно, 
был академик Алкей Маргулан. Он писал: «В 1835 г. центр Аман-Карагайского 
округа был переведен в Кушмурун. Семья Валихановых поселилась в ней. 
Неподалеку, в северо-восточной дубраве, у Кушмурунского озера, в широкой 
лесной тени была построена летняя ставка, которую Валихановы называли 
«Кунтимес». На карте Чокана она названа «биздин уй» – наш дом. В 
Кушмуруне Чингис прожил двадцать лет. Здесь он обзавелся большой семьей. 
У него было семь сыновей и пять дочерей, из которых только Сахиб-Керей 
(Козыке), Апия и самый маленький Нурмухаммед Кокыш родились в 
Сырымбете, все остальные – в Аман-Карагае и Кушмуруне» [1, с.13]. Эта 
цитата из «Очерка жизни и деятельности Ч.Ч. Валиханова», написанного А. 
Маргуланом. В том же «Очерке», через 8 страниц автор пишет: «Чокан 
Валиханов родился в ноябре 1835 г. в крепости Кушмурун» [1, с. 17].
Во-первых, если «старшие родились в Аман-Карагае», а Чокан был самым 
старшим, то он никак не мог родиться в Кушмуруне. Не соответствует 
действительности и утверждение, что Чингис прожил в Кушмуруне 20 лет. 
Дело в том, что Чингис Валиханов был избран старшим султаном Аман-
Карагайского округа 30 августа 1834 года. Центром округа оставался поселок 
Аман-Карагай до 1845 года.
Во-вторых, сделана ссылка на АПРИ, ф. Личные дела, оп. 464/3; д.318, 
л.78-79; там же, ф. IV-2. оп. 44 57, д.8, лл.7-12; там же, формулярный список о 
службе штаб-ротмистра Валиханова, IV-2, оп.44 93, л.13 об. Мною 
рассмотрены все указанные в сноске документы: там нет указания, что Ч. 
Валиханов родился в Кушмуруне, а значится, что «Чокан Чингисович 
Валиханов сын старшего султана Кушмурунского округа».
Таким образом, Чокан родился не в Кушмуруне, который был заложен в 
1845 году [2], а где же тогда он родился? С моими доводами о том, что Чокан 
не мог родиться в крепости Кушмурун, согласен и автор объемной книги 
«Шокан» Ж. Бисембаев. Однако он выдвигает свою версию относительно места 
рождения Ч. Валиханова. Согласно его утверждению, он родился в местности 
«Кунтимес», что расположен в 120 км от крепости Кушмурун. 
Несостоятельность данного утверждения очевидна. Об этом, в частности, 
свидетельствует следущий «Рапорт Кушмурунского внешнего окружного 
приказа в Пограничное управление сибирскими киргизами» от 21 февраля 1847 
г., № 725. В нем сказано: «Старший султан сего приказа г. майор Валиев 
отношением от 17 сего февраля за № 8 уведомил приказ сей, что он, имея 
намерение выстроить дом в урочищах по реке Ишиму Азнабайсай и Кызыл-
Чубар… и с самого поступления его в состав сего округа и служения старшим 
султаном не имея для себя постоянной зимовки, где бы можно выстроить 

10 
деревянный дом и заняться хлебопашеством…» и стоит подпись: Старший 
султан майор Валиев [3, с.34].
Исходя из всего изложенного, мы вправе с полным основанием 
утверждать, что Чокан Валиханов родился в Сырымбете. Мне представляется 
более основательным утверждение о том, что Чокан Валиханов все же родился 
в Сырымбете (Кокчетавский округ), где находилась усадьба ханши Айганым. В 
1824 г. по решению Сибирского комитета была построена усадьба со школой и 
мечетью по просьбе ханши Айганым, матери Чингиса Валиханова. Например, 
тот же А. Маргулан пишет: «В июне 1853 г. Чингис с семьей возвратился в 
Сырымбет, в усадьбу своей матери, где и провел большую часть своего детства 
Чокан Валиханов».
Теперь в подтверждение своей версии сошлемся на ряд авторитетных 
источников. Так, близкий друг и «однокашник» Чокана по кадетскому корпусу 
Г.Н. Потанин пишет: «Где он (Ч. Валиханов – К.А.) родился, мне неизвестно. 
Родовая зимовка Валихановых находилась в Кокшетауском округе в местности 
Сырымбет» [1, с. 347]. П.П. Семенов-Тян-Шанский и вовсе был убежден, что 
Чокан родился в урочище Сырымбет. Он писал: «Александр І с большим 
вниманием отнесся к вдове хана Вали и велел выстроить ей первый в 
киргизской степи дом, в котором родился Чокан Валиханов» [1, с. 241]. Думаю, 
что такой выдающийся ученый, как Семенов-Тян-Шанский, не мог без 
оснований утверждать так однозначно. Его точку зрения разделяли и другие: 
Н.М. Наумов, а также выдающийся казахский поэт-публицист Мыржакуп 
Дулатов. В пользу данной версии можно привести еще ряд высказываний, но 
ограничимся ссылкой на одно авторитетное издание. Речь идет об «Истории 
Казахской ССР», вышедшей в свет в 1949 г. под редакцией И. Омарова и А. 
Панкратовой и при деятельном участии профессора Е. Бекмаханова. В ней 
указано, что «Чокан
Валиханов родился в 1835 г. в местности Сырымбет Кокчетавского округа, 
у подножия горы, заросшей густым сосновым бором» [5]. И последнее. Думаю, 
ни у кого не должно вызывать сомнения, что султан Чингиз привез свою жену 
из Баянаула в Сырымбет – родовое поместье Валихановых, как того требовали 
обычаи. Маловероятно, что он беременную жену повез в незнакомый и 
необжитый поселок Аман-Карагай, а не оставил на попечение своей матери до 
разрешения беременности. Здесь, думаю, будет уместно привести слова 
Аристотеля: «Платон мне друг, но истина дороже». Я с большим уважением 
отношусь к памяти академика Алькей Хакановича и к его научному наследию, 
но должен заметить, что в данном случае он ошибался. К числу «белых пятен» 
в биографии Чокана Валиханова относится один интересный факт из 
петербургской жизни Чокана. Именно во время пребывания в Петербурге 
Чокан Валиханов совершил поездку в Париж. Во всяком случае, известно, что 
он намеревался туда ехать. В письме отцу 4 ноября 1860 г. он писал: «Бог даст, 
через месяц выеду из Петербурга в Париж, деньги на поездку займу у одного 
человека» [3, с.14]. Долгое время этот вопрос: занял ли деньги Чокан 
Валиханов, если да, то у кого их занял, оставался открытым. Известный 
казахский писатель и общественный деятель Ануар Алимжанов считал, что 

11 
Чокан совершил поездку в Париж. В 1985 г. в статье, посвященной дружбе 
Ч.Ч.Валиханова и 133 Ф.М.Достоевского, он писал: «Очевидно, что деньги на 
дорогу он мог занять «у этого человека» (А.Врангеля - К.А.) только при 
содействии и поручительстве Достоевского или же этим «человеком» мог быть 
сам Достоевский» [6]. Нами точно установлено, что «этим человеком», у 
которого Чокан занял деньги, был не А. Врангель и не Ф.М. Достоевский, а 
студент Петербургского университета Н.М. Ядринцев.
В своих воспоминаниях о Ч. Валиханове Николай Михайлович писал: «С 
Чоканом Валихановым я познакомился в Петербурге в 1860 г. через Григория 
Николаевича Потанина. Сначала я просто встречался с ним, а потом 
представился мне случай сделать небольшое одолжение». Одолжение это 
заключалась в том, что Ядринцев дал взаймы Валиханову сравнительно 
крупную сумму. Чтобы расплатиться с этими долгами, Чокан в январе 1862 г. 
был вынужден просить профессора А.Н. Бекетова, как редактора «Записок 
РГО», «известить его, на каких условиях ИРГО может купить его «заметки о 
Кашгаре». В конце письма Чокан сообщал Бекетову о том, что он брал в долг у 
своих друзей - Ядринцева и Усова деньги. В связи с этим он просил Бекетова: 
«Если заметки мои будут Вами куплены, то нельзя ли будет Вам удовлетворить 
того и другого. Ядринцову я должен 300 рублей серебром, а Усову – 50 р.» [3, с. 
360]. Если Валиханов не совершал поездку в Париж, то зачем было ему брать в 
долг такую крупную сумму денег? Ведь он получал приличное жалование – 739 
рублей, для того времени деньги немалые. Пока единственным документом, 
подтверждающим 
пребывание 
Ч.Ч.Валиханова 
в 
Париже, 
является 
свидетельство А.Е. Врангеля, друга Ф.М. Достоевского. В своих 
воспоминаниях о Ч.Ч. Валиханове он пишет: «Мне он (Ч. Валиханов – К.А.) 
очень понравился, и Достоевский очень был рад повидать его. Впоследствии я 
встречал его в Петербурге и в Париже» [7, с.72]. Мои выводы о том, что Чокан 
Валиханов совершил поездку в Париж, разделяет и автор книги «Тайна Чокана 
Валиханова» Б. Кыстаубаев. Делая ссылку на мою статью, он пишет: 
«Заведующий кафедрой истории Казахстана Кокшетауского государственного 
университета им. Ч.Валиханова Кадыржан Абуев в статье «Чокан Валиханов и 
Алькей Маргулан» пишет о том, что «изучение жизни и научного наследия 
Чокана Валиханова ведется уже более ста лет. Однако до сих пор существуют 
неразрешенные проблемы. К примеру, вот лишь один факт из петербургской 
жизни Чокана. Речь идет о его письме к отцу от 4 ноября 1860 года, где он 
писал: «Бог даст, через месяц выеду из Петербурга в Париж, для чего занял 
деньги у одного человека...». «Далее автор пишет следующее: Если Валиханов 
не совершил поездку в Париж (К.А.), то зачем было ему брать в долг такую 
крупную сумму денег? Ведь он получал приличное жалование в 739 рублей, 
для того времени деньги немалые». Пока единственным документом, 
подтверждающим пребывание Ч.Валиханова в Париже, является свидетельство 
А. Врангеля, друга Ф.Достоевского. В своих воспоминаниях о Ч.Валиханове он 
пишет: «Мне он (Ч.Валиханов – К.А.) очень понравился, и Достоевский очень 
был рад повидать его. Впоследствии я встречал его в Петербурге и в Париже».

12 
Продолжая аргументировать версию о поездке Ч. Валиханова в Париж, Б. 
Кыстаубаев пишет: «А. Врангель, как профессиональный разведчик, знал 
Чокана, товарища по оружию, как говорят «в лицо», поэтому ошибки быть не 
может». Однако автор книги считает, что: «Ч. Валиханов был отправлен в 
Париж в служебную командировку в качестве оперативного работника…» [8, 
с.290]. Несостоятельность такого предположения очевидна по той простой 
причине: если Чокан был в Париже в служебной командировке, то он бы 
совершил поездку за государственный счет, и не было бы надобности занимать 
деньги. К слову сказать, не соответствуют действительности и следующие 
утверждения Б. Кыстаубаева: во-первых, он так увлекся деятельностью Чокана 
Валиханова как разведчика русской армии, что даже утверждает, что «в поле 
зрения секретных служб России Чокан оказался уже возрасте 10-12 лет» [8, 
с.143]. Несостоятельность данного утверждения настолько очевидна, что, 
думаю, нет надобности это доказывать. Во-вторых, также не соответствует 
действительности о том, что «Он проходил специальную подготовку 
разведчика, в том числе тактику, артиллерию, фортификацию, в условиях 
конспиративной квартиры или конфиденциально». Выше уже отмечалось, что 
Чокана выпустили из кадетского корпуса в1853 г. на год раньше, чем его 
однокурсников, потому что считалось невозможным представителей казахского 
народа допускать к учебным занятиям по военной тактике. Таким образом, у 
нас есть веские основания полагать, что Чокан все же был в Париже. В таком 
случае естественен вопрос: зачем ему понадобилось влезать в долги, чтобы 
поехать в Париж. Тем более, зная, что финансовые возможности родителей к 
тому времени были весьма ограничены. На рубеже 50 - 60 годов XIX века в 
России назревала революция. Чтобы ее предотвратить, готовилась отмена 
крепостного права. На умонастроение демократической общественности 
большое влияние оказывали А.И. Герцен и Н.П. Огарев, которые подвергали 
резкой критике самодержавнокрепостнические порядки в России. Чокан был 
весьма осведомлен об их общественной и политической деятельности, читал 
все номера «Полярной звезды» и «Колокола», издававшиеся в Лондоне и тайно 
доставлявшиеся в Россию. Многие друзья и единомышленники Ч. Валиханова 
имели нелегальные связи с Герценом. Так вот, единственной причиной поездки 
Ч. Валиханова в Париж могла быть встреча с издателями оппозиционной 
самодержавию газеты «Колокол» – Герценом или Огаревым. Веским 
аргументом в пользу этого предположения может служить то, что начиная с 
1861 г., на страницах «Колокола» появились статьи о Казахстане. В них острой 
критике подвергалась колониальная политика царизма по отношению к 
казахской Степи, разоблачались произвол и лихоимство чиновников, 
бесчинства и грабежи со стороны казачества. Особенно примечательна в этом 
отношении статья в номере «Колокола» от 1 мая 1862 г. Вот несколько 
фрагментов из этой статьи: «Известно, что киргизы Средней Орды платят ясак, 
т.е. определенную часть своего скота». Далее в статье освещается, как при 
сборе налогов путем злоупотреблений «составляют себе состояние не только 
члены приказов, но и первоприсутствующие лица областных правителей, 
особенно в Омске». Автор статьи считает, что другой «причиной разорения 

13 
Степи служат казаки». Он пишет: «Это разбойничье население (т.е. казаки – 
К.А.) показало себя везде…
Знаете, как казак обходится с киргизом? До крайности просто. Вся его 
собственность кажется ему, казаку, своей собственностью и отнять у него быка 
или лошадь считается молодечеством и ничем больше…», и в заключение 
делается вывод: «Можно было бы сказать, что за счет киргизов живет, все 
сибирское войско» [9]. Конечно, такую статью в то время мог написать только 
Ч. Валиханов. Это легко могли установить и жандармы, поэтому, чтобы не 
навлечь беду на Ч. Валиханова, издатели газеты делают ссылку на статью г. 
Валиханова, опубликованной в легальной печати. Таким образом, встреча с 
Врангелем Чокана Валиханова в Париже, так сказать, имела место. По вполне 
понятным причинам Чокан совершил поездку в Париж конфиденциально. 
Поэтому в архивах нет других подтверждений об этой поездке. Пребывание в 
Петербурге, знакомство и тесное общение с видными представителями 
демократических слоев России, встречи в Париже с издателями «Полярной 
звезды» обогатили Ч.Валиханова духовно, укрепили в нем прогрессивный 
образ мыслей. И еще одно до конца невыявленное обстоятельство. Речь идет о 
петербурском денщике Ч. Валиханова Сейфулмулюкове Мухаммед-Садыке, 
рядовом, приставленном к нему в Петербурге. В комментарии к письму Чокана 
к Ф. М. Достоевскому из Кокчетава отмечается: «В начале 1861 года 
Сейфулмулюков по болезни «туберкулеза легких второй степени был 
освобожден в отпуск на два года и направлен в г. Казань к командиру казанской 
местной команды». Чокан, «проезжая через г. Казань вновь встретился с 
Сейфулмулюковым, «который вновь был приставлен к нему и на этот раз 
неизвестно для какой цели» [3, с. 468]. 
Влияние русской демократической мысли на Ч. Валиханова несомненно, 
об этом пишут все исследователи его творческого наследия. Вместе с тем, 
справедливости ради, надо заметить, что и Чокан Валиханов оказывал 
определенное воздействие на тех представителей русской интеллигенции, с кем 
он близко общался. Об этом, в частности, не раз писал Г.Н. Потанин. Также, на 
наш взгляд, является бесспорным и то, что и Ч. Валиханов во время пребывания 
в Петербурге оказывал влияние на процесс становления русского 
востоковедения. Видимо, не случайно, что именно в 60-е годы этот процесс 
здесь получил особую динамичность. Ч. Валиханов, будучи в Петербурге, 
читает курсы лекций в университете и в Азиатском департаменте, преподает 
тюркские языки, делится своими богатейшими познаниями о народах 
Центральной Азии. К нему за консультациями о Восточном Туркестане 
обращается видный востоковед В.В. Григорьев, который позднее при 
написании книги об этой стране использовал сведения, доставленные Ч. 
Валихановым. К нему за советом обращались и другие востоковеды, к примеру, 
В.В. Вельяминов-Зернов, Д.И. Романовский. Кстати, о термине «просветитель» 
- он емок и значителен. Как писали М.Т. Иовчук и А.Х. Касымжанов, «он 
(просветитель-К.А.) относится к людям, стремящимся культивировать разум, 
просвещать, к людям, страстно ненавидящим ложную «мудрость» ...Если к 
разряду просветителей относят Вольтера и Руссо, Дидро и Гольбаха, 

14 
Джефферсона и Франклина, Радищева и Чернышевского, то внесение в этот 
список Чокана Валиханова является само по себе красноречивым». 
Особенность Ч. Валиханова в том, что он впервые предпринял попытку 
экстраполировать просветительство к потребностям казахского общества. В 
биографии Ч. Валиханова есть и другие не до конца выясненные 
обстоятельства. К примеру, вне поля зрения исследователей до сих пор остается 
и вопрос об отношении Ч. Валиханова к национально-освободительному 
движению 1837-1847 годов под предводительством Кенесары Касымова. 
Вполне допустимо, что Чокан этой выдающейся исторической личности 
посвятил отдельный труд. Но так как с 40-х годов XX века в советской 
историографии о Кенесары хане утвердилась однозначно отрицательная 
оценка, а за объективную оценку возглавляемого им движения историк Е. 
Бекмаханов поплатился – был приговорен к 25-ти годам тюремного 
заключения, то исследователи Ч. Валиханова обходили эту деликатную тему. А 
между тем на то, что он собирал материалы о восстании Кенесары, указывал в 
своих воспоминаниях Г.Н. Потанин. Он писал: «Рассказы Чокана о киргизах 
(казахах – К.А.) были очень интересны. Конечно, он мог бы очень 
занимательно написать историю киргизских восстаний под предводительством 
его дядей Саржана и Кенесары. Рассказы об этой истории он оживлял 
отрывками из киргизских песен, пояснениями посредством поговорок, 
народных обычаев и обрядов» [3, с.365]. Кроме того, в трудах Чокана 
Валиханова есть строки, посвященные движению Кенесары Касымова. Причем 
относился к нему он с явной симпатией: «Кенесары, отважнейший из 
мятежников, преследуемый отовсюду казачьими отрядами, бежал в горы 
Кунгей Алатау и пал в ужасной стычке», - писал Чокан в статье «О Баян-
Аульском округе» [10, с.312]. В другой работе он называет Кенесары хана 
«замечательной, энергической личностью», который «во что бы ни стало, желал 
утверждать независимость кайсацкого народа». И все же, хотя Ч. Валиханов 
относился к движению Кенесары хана с симпатией, он не считал вооруженную 
борьбу единственным средством борьбы за свободу. В его трудах нет призыва к 
восстанию против колониальной политики самодержавия, которую он 
решительно осуждает. Будущее своего народа великий гуманист связывал с 
распространением знаний, организацией народного посвящения. Как писал 
Н.М. Ядринцев, «Чокан считал необходимым создание в родном краю 
серьезного народного воспитания не в виде школ для толмачей и других 
административных потребностей, а в виде целой системы органов 
распространения европейской науки и гуманности» [3, с.300]. Так что можно 
без всякой натяжки сказать, что Чокан был предтечей ненасильственной 
национально-освободительной революции, идеи, которую в начале ХХ века 
всесторонне обосновал Махатма Ганди. Не менее спорным до сих пор остаются 
обстоятельства смерти Чокана Валиханова. Официальная версия о том, что он 
умер от туберкулеза, еще современниками была встречена с недоверием. Вот, 
что, к примеру, писал видный ученый А.Гейнс: «Администрация Сибири 
обиделась, что без посредства ее Чокана представили в Петербурге Государю, и 
он обласкал его. Начался ряд оскорблений и придирок, уложивших Чокана в 

15 
настоящем году в гроб» [3, с.257]. Как говорилось выше, летом 1864 года Ч. 
Валиханов был включен в состав военной экспедиции, направлявшейся для 
«присоединения» Южного Казахстана и Средней Азии к России. Возглавлял ее 
полковник Черняев, который был «прислан из Петербурга с готовым 
завоевательным планом». В соответствии с этим планом Черняев огнем и 
мечом, добивался «добровольного» вхождения народов Средней Азии в состав 
России. Когда попытки Ч. Валиханова предотвратить кровопролитие, грабежи и 
насилие на родной земле не увенчалось успехом, он, рассорившись с 
Черняевым, уехал в Верный. Действия Черняева не без участия Валиханова 
получили огласку и вызвали негодование у всех честных людей России. 
Черняев и его подручные не простили этого Чокану. С их подачи военному 
министру Д.А. Милютину было доложено «о вредном влиянии, производимом 
на умы киргизов (казахов) Семиречинской области штабс-ротмистром 
Валихановым» [11, с. 176]. Пребывание Чокана в Семиречье, по мнению 
властей, стало опасным и вредным и поэтому его поспешили перевести вглубь 
империи. Но, увы… Валиханов уже был мертв. Весть о кончине Ч. Валиханова 
была для его знакомых неожиданной, так как он незадолго до этого женился. 
Как пишет писательница И. Стрелкова, «существует версия, что Валиханов 
умер не от туберкулеза, его убили» [11, с. 176]. 10 апреля 1865 г. в ауле султана 
Тезека ушел из жизни Чокан Валиханов. На общем собрании Русского 
географического общества со скорбным сообщением выступил известный 
ученый, исследователь Центральной Азии П.П. Семенов-Тян-Шанский. В 
частности, он сказал: «В глубине киргизских степи, на границе с России с 
Китаем, погиб еще в расцвете лет даровитый киргизский султан Чокан 
Валиханов. Смерть унесла одного из самых просвященных людей из 
национальных окраин. Ему было всего 30 лет от рождения». По-видимому, 
Петр Петрович не случайно употребил слово «погиб». Комментируя эти 
высказывания ученого, современный исследователь Б. Кыстаубаев пишет: 
«Чокан Валиханов был убит в возрасте неполных тридцати лет. Эта гнусная 
террористическая акция, без всякого сомнения, совершена царской 
контрразведкой, когда Чокан был в расцвете сил и энергии, занимался активной 
службой и оперативной деятельностью» [8, с.382]. Этой версии придерживался 
и известный казахский писатель Ануар Алимжанов. Незадолго до своей 
кончины он в беседе с автором этих строк определенно высказался, что Чокана 
убрали по заданию спецслужб России. Еще он добавил, что там, где похоронен 
Чокан Валиханов, его останков нет. Мною здесь затронуты лишь некоторые 
проблемы биографии Чокана Валиханова, а таких спорных и мало изученных 
вопросов еще немало. Их решение невозможно без новых научных 
исследований и написания на этой основе фундаментальной работы о жизни и 
деятельности славного сына казахского народа. Предстоит многое сделать 
также и в плане поиска и издания неопубликованных научных трудов и 
художественных произведений.

жүктеу/скачать 1.18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: