Рэндалл коллинз
жүктеу/скачать 1.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Ecole Polytechnique в Париже. Огюст Конт пытался заимствовать по-
литическую идеологию Сен-Симона для построения из нее со- циальной науки, для обозначения которой он придумал термин «социология». Изначально Конт ставил своей задачей введение этой новой науки в Polytechnique. Только после неудачи в этом на- чинании он обратился к политике и основал свою позитивист- скую «церковь» как политическое движение, направленное на пе- реустройство общества. Другим гибридом социальных ролей, как мы уже видели, был Маркс, который наверняка бы стал заметным профессором философии, если бы его не вывели из университе- та политические обстоятельства. Создание всеохватной общей те- ории на основе своих революционных идей стало для него сво- его рода компенсацией. Третьим примером такого рода может служить Ле Плей, единственный полевой исследователь в этой группе. В основе его скрупулезных исследований европейской се- мьи лежали его навыки, связанные с инженерным образованием, и интерес к консервативной политике (тогда, как и сейчас, семья для консерваторов была излюбленным предметом исследования). Токвиль стоит здесь особняком. Политик, не связанный с акаде- мией и занимавший в какой-то период пост чиновника в кабинете министров, он тем не менее сочетал в себе своеобычную наблю- дательность с примечательной способностью к обобщениям, что отражалось в его путевых заметках и исторических исследовани- ях. Токвиль был последним из философов Просвещения, сочетав- ших в себе множество интеллектуальных ролей, подобно Тюрго и Монтескьё. Институциональная слабость этих социологических мыслите- лей состояла в том, что их идеи настолько непосредственно апел- лировали к политическим движениям, что им не так то просто бы- ло стать основой для сообщества научных исследователей. Эта 54 теоретическая ориентация будет зависеть от академического кон- текста. В XIX веке проводились фактические исследования, но они велись главным образом практическими администраторами. Мно- жество такого рода исследований проводилось в Германии. В 1872 году группа германских профессоров и администраторов органи- зовала Verein für Sozialpolitik (Союз по социальной политике). Макс Вебер позже вошел в эту группу, но ему казалось, что ее концентра- ция на сборе детальной информации и формулировке программ благосостояния слишком узка для порождения каких-то обобщаю- щих идей об обществе. В Англии подобная работа осуществлялась правительственными комиссиями по расследованиям, которые из- учали условия жизни на фабриках. Ближе всего к собственно тео- рии подошел бельгийский астроном Адольф Кетле в 1830-х годах. Он погрузился в данные правительственной статистики рождений и смертей, самоубийств, преступлений и т.п. и выступил с идеей социальной физики. К сожалению, законы Кетле сводились к про- стым расчетам нескольких простых вероятностей и демонстрации того, что темпы изменений численности населения и уровня пре- ступности могут быть предсказаны на основании данных предыду- щих лет. Статистика Кетле вызвала волну интереса, который, впро- чем, вскоре спал, поскольку эта статистика не оправдала ожиданий, связанных с ее практической полезностью и возможным вкладом в развитие теории. Социология стала входить в университетский обиход к концу 1800-х годов. В Соединенных Штатах это совпало с периодом уни- верситетской революции. В это время основываются многие новые университеты и многие из них обновляются ориентированными на исследования аспирантурами и изменениями в курсах обучения и введением новых дисциплин. Университеты преобразовывались по немецкой модели, сохраняя некоторые американские черты. Теперь их курировали президенты, а не факультеты. Университе- ты были ориентированы на расширение потока студентов и при- влечение финансовой поддержки любыми доступными средства- ми. Это означало, что американские университеты были гораздо более восприимчивы к новым предметам по сравнению с немецки- ми, поскольку для нововведений было достаточно заручиться согла- сием президента, а не всего состава факультетов. Возможно, аме- риканские университеты находились под властью президентской автократии, но зато они освободились от автократии традицион- ных профессоров, заинтересованных в контроле над своими обла- стями знания и настроенных против новых людей. В то время как 55 | . | \ ) ' германские университеты были снобистски враждебны к практи- ческим предметам, американские были восприимчивы к ним, по- скольку административные интересы, а не научные фракции дик- товали необходимость привлечения студентов любыми доступны- ми средствами. Увеличение числа студентов означало увеличение доходов за счет оплаты за обучение, пожертвований выпускников и государственных дотаций. Это были жизненно важные источни- ки финансирования для американских университетов, не столь су- щественные для немецких. Американские университеты были ори- ентированы на рост, что означало возможность непрерывного увеличения количества преподавателей в противоположность ев- ропейской ситуации (было принято держать на ставке только одно- го профессора на всю научную область). По всем этим причинам новые американские университеты ско- ро включили в свои курсы все разновидности социальных наук и до- стигли количественного перевеса по объему исследований. В Аме- рике XIX века существовало множество движений за социальные реформы, включая последователей Конта, Фурье, подражателей британских организаций за либеральные реформы и многих дру- гих. В 1865 году наиболее респектабельные из этих групп влились в Американскую ассоциацию по развитию социальных наук, и уже от нее отпочковались разные подспециальности, готовые сформи- ровать свои профессиональные сообщества, претендующие на соб- ственное место в университетах. Таким образом, сначала история и экономика в 1880-х годах, а потом социология, антропология и по- литические науки в 1890-х обрели свои права в университете. В аме- риканских университетах психология впервые смогла отделиться от философских факультетов около 1910 года. Первый департамент социологии был учрежден в новом Чикагском университете в 1892 году, и другие вскоре последовали за ним. Социология, подобно другим социальным наукам, обрела свой академический дом, поскольку ее политические и практические темы перекликались с доминировавшей атмосферой либерализ- ма и практическими и популярными интересами разрастающих- ся университетов. И напротив, антропология, наименее полити- ческая и практическая социальная наука, была не столь успешна, привлекая гораздо меньше сторонников и оставаясь самой не- большой из них. Во многих местах вплоть до 1940-х годов антропо- логия оставалась в рамках социологических факультетов, и даже позже такая ситуация сохранялась в небольших колледжах. Про- тивоположная ситуация имела место в Европе, где антропология 56 располагала политической и интеллектуальной респектабельно- стью задолго до того, как социология приобрела свою академиче- скую нишу. Одним из результатов этой ситуации стало то, что социология в Америке стала интересоваться преимущественно «социальными проблемами», а не развитием и проверкой общих теорий. В той мере, в которой теория была необходима для интеллектуально- го подтверждения исследований, первые американские социо- логи обращались к популярным доктринам эволюционизма и со- циальной психологии философских факультетов. Так как психо- логия еще не выделилась в отдельный факультет и еще не была настолько бихевиористской, какой ей предстояло стать, она была превращена в социальную психологию Чарльзом Хортоном Кули, Джорджем Гербертом Мидом, У. И. Томасом и др. Эта дисциплина стала известна как символический интеракционизм. Такой вид со- циальной психологии получил определенный политический ре- зонанс. Американские психологи были либеральными реформа- торами, а не радикалами и не консервативными циниками. Они хотели видеть Америку государством равенства и открытых воз- можностей. Социальная психология поэтому концентрировалась на индивиде и небольших сообществах и оставляла в стороне неу- добные вопросы о более широких структурах стратификации, бо- гатства и власти. В Британии социология едва проникла в академический мир. Социально и интеллектуально элитарные университеты Оксфорда и Кембриджа не могли принять дисциплину, которую они считали плебейской, лишенной серьезного научного содержания. Британ- ская социология сначала обосновалась в Лондонской школе эконо- мики, основанной фабианским социалистом Сиднеем Веббом, где ей удалось обзавестись кое-каким теоретическим багажом через ас- социацию с антропологией. На основе этих скудных ресурсов слож- но было говорить о каком-то ее влиянии до тех пор, пока она не на- чала приобретать университетские посты в ходе расширения ака- демического притока студентов в 1960–1970-х годах. Главные теоретические прорывы в социологии были связаны с континентальными университетами. В конце XIX века многие со- циологически ориентированные философы откликнулись на поли- тические доктрины Герберта Спенсера и Карла Маркса. Некоторые из них развивали спенсеровские биологические аналогии в своих моделях общества как организма (Альберт Шеффле, П. фон Лили- енфельд, Рене Вормс), другие восприняли в свои теории некоторые 57 | . | \ ) ' идеи Маркса (Фердинанд Теннис) или неокантианскую философию социальных форм (Георг Зиммель). Но эти теоретики не смогли об- рести серьезной опоры в философии. Их социология была отмече- на сомнительной связью с либерализмом и иногда с позитивизмом, то есть с идеей о том, что методы науки могут быть использованы для решения социальных проблем. Этот лозунг использовался ре- форматорами в Англии и радикалами во Франции, и поэтому он стал анафемой в абсолютистской Германии. Социология исключа- лась потому, что она происходила из идеологии, чуждой господству- ющей в Германии политике. Зиммель и Теннис не могли получить должности полного профессора по философии в течение 30 лет. Даже психологи получали этот статус в среднем за 15 лет, а ученые в более традиционных дисциплинах и гораздо раньше. Самый великий немецкий социолог Макс Вебер начинал свою деятельность не в области философии, а в области исследования истории права и экономики. Но он пошел дальше узких интересов германских историков, интерпретируя эти материалы в более ши- рокой перспективе, связанной с социологией, в которую он был посвящен через сотрудничество с различными группами либераль- ных реформ. У Вебера был достаточно циничный, но в то же вре- мя вполне доброжелательный интерес к Марксу, последователи ко- торого только приобретали политическую значимость. Вебер спо- собствовал основанию Германской социологической ассоциации в 1908 году и предпринимал значительные усилия для разрушения стены предубеждений против своих друзей-социологов и леваков — Георга Зиммеля и Роберта Михельса. Веберовская кампания про- тив ценностных суждений была попыткой подорвать влияние на- ционалистических политических критериев, не позволявших соци- ологии быть признанной академической дисциплиной. Это ему не удалось, и его психосоматическая болезнь, в течение многих лет удерживающая его вдали от академической жизни, могла быть, по крайней мере отчасти, результатом его внутреннего конфликта по поводу компромисса с таким состоянием дел. Только в краткосроч- ный период Веймарской республики, когда либерализм наконец был принят, социология обрела свое место в германских универси- тетах. Некоторое время в этой сфере наблюдался интеллектуаль- ный подъем, связанный с именами Карла Маннгейма и таких марк- систов, как Георг Лукач, Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно, пока нацистский период опять не смел социологию с подиума. Веберовская социология балансировала между специфически- ми интересами германской исторической школы и обобщающими 58 теориями социологического позитивизма. Во Франции Дюркгейм, классический защитник общей теории, не нуждался в такого рода компромиссе. С падением Второй империи Наполеона III в 1870 го- ду вновь созданная Третья республика была доброжелательно рас- положена к либерализму. Дюркгейм был страстным республикан- цем, а также половинчатым социальным реформатором, с симпа- тией относившимся и к патриотизму, и к социальной стабильности, социальной справедливости и умиротворенности рабочих. У не- го было преимущество и в плане принятия новой науки социоло- гии, поскольку французская система образования претерпевала пе- риод экспансии и реформ. Республика только что создала систему государственных школ, вырвавшую образование из рук консерва- тивной церкви. Молодой Дюркгейм был протеже министра обра- зования Луиса Лиарда, который послал его в Германию для изуче- ния успехов университетской системы последней. Для комплекта- ции новых публичных школ университетская система должна была провести реформы в области подготовки преподавателей. Дюрк- гейм стал профессором педагогики и получил возможность влиять на этот процесс. Вся система образования реформировалась, чему сопутствовали притоки в нее интеллектуалов, сравнимые разве что с теми, которые имели место столетием ранее в период реформы системы образования в Пруссии. Благодаря энергичным административным маневрам и своей ин- теллектуальной силе Дюркгейм смог превратить свою кафедру пе- дагогики в профессорскую должность в области социологии, пер- вую на континенте. Должность профессора в области социологии несколько ранее была учреждена в Соединенных Штатах. Но фран- цузская университетская система контролировалась снобистской интеллектуальной элитой, и интересы в социальных реформах и практические соображения, которые могли бы быть достаточной причиной новшества в Америке, были не достаточны для легити- мизации новой дисциплины во Франции. Задачей Дюркгейма ста- ло превращение социологии в интеллектуально респектабельную область, сравнимую с другими академическими областями. Ему уда- лось это сделать в результате сочетания своей способности к фи- лософским обобщениям и интереса к новым эмпирическим мате- риалам, которые он взял из исследований, предоставленных преж- ними неспециализированными социологами. Исследования Кетле помогли ему увидеть полезность статистики самоубийств, но он ис- пользовал для обращения к этим материалам более строгие науч- ные методы систематического сравнения для установления кор- 59 | . | \ ) ' реляции и причины. Исследования историков, в частности его учителя Фюстеля де Куланжа, помогли ему понять полезность срав- нения правовых кодексов, семейных структур и указания их связей с различными формами социальной организации. В сфере антро- пологических данных он обнаружил материалы, позволявшие по- строить общую теорию ритуала, символизма и морали. Всем этим Дюркгейм подчеркивал, что социология должна была стать наукой, использующей аналог научного метода эксперимента, то есть при- нимающей все теории как гипотезы, которые должны проверять- ся систематически контролируемым сравнением. Подобно другим социологам, у Дюркгейма были свои предрас- судки и идеологические шоры. Тем не менее он кажется наиболее успешным создателем социологии не только потому, что он учре- дил эту дисциплину в элитной университетской системе Франции, но и потому, что он положил в ее основу строгие представления о методе и научном содержании, которые стали ее фундаментом и могли использоваться другими социальными науками. Посколь- ку наиболее близким академическим конкурентом социологии бы- ла психология, Дюркгейму стоило больших усилий различить пси- хологический и социологический типы анализа. Дюркгейм являет- ся архетипическим социологом, потому что в институциональном смысле он должен был быть наиболее чувствителен к специфиче- ской области социологии. Поскольку он действовал в чрезвычай- но централизованной и элитистской системе, последователи Дюрк- гейма были сравнительно небольшой группой, которая сильно по- страдала в результате Первой мировой войны. Теория Дюркгейма сохранилась во Франции главным образом благодаря своей ассоци- ации с антропологией. Под видом антропологии ее экспортирова- ли через канал в Англию. Но в Соединенных Штатах с их гораздо более крупными департаментами социологии и общим духом эклек- тики социология Дюркгейма нашла для себя более прочное место, и здесь ее идентичность как интеллектуального сообщества уже не подвергалась сомнению. Мы заканчиваем наш анализ в начале XX века. После многообе- щающего начала в Германии и Франции конвульсии мировой поли- тики заставили социологию переместиться в Соединенные Штаты. Нацисты ненавидели социологию, и в период между их приходом к власти в 1933 году и окончанием Второй мировой войны герман- ская социология или погибла, или бежала за границу. Немецкая ок- купация Франции также заставила многих социологов бежать, хотя в отличие от немцев, бежавших в Соединенные Штаты, большин- 60 ство французских социологов (включая Леви-Стросса) вернулось домой. В Британии, как мы видели, социологию к этому време- ни еще не стала университетской академической областью, поэто- му Соединенные Штаты получили комбинацию мировых социоло- гий и прошли через этап смешения и развития разных теоретиче- ских позиций. Соединенные Штаты приобрели мировое лидерство как в теории, так и в области исследований благодаря своему богат- ству и разветвленности своей университетской системы. Замкну- тые национальные традиции в социологии исчезли в том смысле, что большинство представителей этих традиций оставили родину и эмигрировали. В 1970-х годах происходит новая трансформация мирового про- цесса. Энергичная экспансия в британской и европейской академи- ческой системах почти повсеместно поставила социологию на но- вую основу. Но после рассмотрения институциональной основы социологии настало время обратиться к ее внутренней истории — остановимся на четырех ее великих идейных традициях. |