Рэндалл коллинз

81
1.  ˆ Œ  
ют, что господствующие идеи любой эпохи — это идеи господству-
ющего класса, так как они контролируют процессы ментального 
производства.
Здесь содержатся две важных идеи. Первое — это то, что соци-
альные классы склонны видеть мир особым образом. Идеи отра-
жают их экономические интересы, а также социальные условия, 
сопряженные с этими интересами. В качестве идеологии идеи слу-
жат двум целям: они служат орудиями самовозвышения и орудия-
ми сокрытия собственных интересов в идеальной форме, что вы-
зывает почтительное к ним отношение. Аристократия феодаль-
ной эпохи, например, культивировала идеи чести и верности. Это 
отражало их позицию воинов и также косвенно подтверждало их 
наследственные притязания на землю и их право на смиренную 
покорность их крепостных крестьян. «Честь» значила мужество 
в битве и рыцарские правила в отношении «почетных» оппонен-
тов из того же класса; также подразумевалось, что чувство чести 
связано с семьей и воспитанием. Поэтому честь исключала как 
мероприятия, ориентированные только на извлечение прибы-
ли, как, например, в случае купцов и ремесленников, так и гряз-
ную трудовую деятельность, как в случае крестьян, за счет кото-
рых они жили. Таким же образом буржуазия выступила с новым 
комплексом идеалов: свободой, равенством, «вечными правами 
человека». За этим абстрактным универсализмом — за революци-
онными речами против наследственной аристократии, провозгла-
шающих достоинства коммерции, за разговорами о необходимо-
сти работы для жизни и о социальном подъеме за счет собствен-
ного богатства — скрывался классовый смысл. Но одновременно 
эта идеология возвышала универсальные правила денег, которые 
не знают родословной, спускала с пьедестала аристократию и пы-
талась удержать рабочих на своем месте, утверждая абстрактное 
равенство и умалчивая о том, что соревнование на рынке работа-
ет против рабочих.
В политических баталиях различные идеалы стали отправной 
точкой для антагонистических классов. Маркс смотрел сквозь иде-
ологию соперничающих политических партий Франции в предре-
волюционный период 1848 года — «легитиматистов», которые хоте-
ли восстановить старую бурбонскую монархию, и «орлеанистов», 
которые поддерживали альтернативный королевский дом, — ука-
зывая на экономические интересы, которые представлял каждый 
из этих лагерей. Владельцы земельной собственности, выступаю-
щие за «легитимистов», с одной стороны, и новые финансовые ка-

82
  
питалисты, защищающие «прогрессивную» политику Орлеанцев — 
с другой. Политика всегда ведется с использованием особого ко-
да, который должен быть расшифрован. Партии редко спускаются 
на воду под своими собственными парусами. 
Идеологии высших классов всегда отражают их интересы, хотя 
и в идеализированном виде. Это происходит потому, что они име-
ют возможность контролировать материальные средства, которыми 
производятся идеи. Это средства духовного производства: книги, 
печатные станки, газеты, церковные паперти, с которых возглаша-
ются позиции тех, кто может оплачивать счета. Интеллектуалы то-
же являются специалистами в области идей; они тоже должны зара-
батывать средства, приспосабливаясь к экономической структуре 
своего времени. В условиях средневекового феодализма интеллек-
туалы могли выжить, становясь священниками и монахами или по-
лучая доход от земельных угодий церкви, или попадая к какому-то 
благородному патрону, которого надо было развлекать. Поэтому 
интеллектуалы, которые в принципе были свободны высказывать 
любые идеи, пришедшие им в голову, тем не менее, создавали иде-
ологии, удобные для тех, кто их кормит: средневековые поэты вос-
певают благородные добродетели, а священники в своих теологи-
ях провозглашают наследственные титулы в обществе отражением 
вечного порядка, данного нам от Бога.
Когда происходят изменения экономической эпохи, открыва-
ются новые формы поддержки интеллектуалов: например, рынок 
книг и газет, который получил начало в капиталистической Англии 
и Западной Европе в 1700-х годах, или школьная система, требую-
щая учителей. Когда у интеллектуалов есть выбор относительно 
альтернативных средств поддержки, увеличивается их интеллекту-
альная автономия, и они могут включаться в критику старого по-
рядка и даже переходить на сторону революции. Но это не означает, 
что идеи автономны и могут свободно циркулировать: они всегда 
отражают социальные и материальные обстоятельства интеллек-
туалов и становятся революционными именно в те времена, ког-
да материальный базис общества и его способ идейного производ-
ства претерпевают изменения, как, например, в конце 1700-х, когда 
французские интеллектуалы были зачинателями и барабанщиками 
революции 1789 года.
Энгельс и Маркс не разрабатывали теорий способов интеллек-
туального производства систематически. Но их общая идея была 
достаточно плодотворна для последующей социологии. Энгельс 
и Маркс интересовались прежде всего производством политиче-

83
1.  ˆ Œ  
ских идеологий. Теория материальных и социальных условий при-
менима к различным формам интеллектуального творчества. Ар-
нольд Хаузер и другие использовали ее для объяснения изменяю-
щихся форм искусства и литературы в различные исторические 
периоды. Это направление мысли также дало толчок социологии 
науки, начало которой пришлось на 1930-е годы, когда марксист-
ские ученые Д.Д.Бернал, Джозеф Нидэм и Борис Гессен предпри-
няли попытку показать, почему наука возникает только в опреде-
ленных исторических и экономических условиях. Это не означает, 
что социология науки двигалась в строго марксистском направле-
нии. Роберт Мертон и другие реагировали на вызов марксизма по-
пытками показать внутреннюю нормативную социальную органи-
зацию науки.
В последние годы мы ближе подошли к концепции науки как се-
рии гнездовых слоев институтов: внешние экономические и полити-
ческие системы при определенных условиях (некоторые из кото-
рых мы обсудили в прологе) позволяют существовать университет-
ской системе и исследовательским лабораториям. В свою очередь 
они становятся промежуточным слоем социальных и материаль-
ных условий, в рамках которых могут работать ученые и другие ин-
теллектуалы. Но внутри этой сферы ученые переживают свои кон-
фликты: они разбиваются на отдельные группы, которые пытаются 
работать на разных видах лабораторного оборудования; они рас-
сматривают идеи как интеллектуальный капитал, который мож-
но инвестировать (в терминологии французского социолога Пье-
ра Бурдье), и, по словам Томаса Куна, они разделяются на консер-
ваторов, защищающих свои «парадигмы», и «радикалов», которые 
осуществляют интеллектуальные «революции». В последнее время 
социологи, которые изучали процессы, имеющие место в научных 
лабораториях, заметили, что то, что рассматривается как «знание», 
часто формируется материальным субстратом самого исследова-
тельского оборудования и тем способом, каким результаты будут 
объявлены в печати. Сейчас мы знаем значительно больше о сред-
ствах духовного производства и движемся ближе к цели Энгельса 
и Маркса — демонстрации того, как идеи отражают свои материаль-
ные социальные обстоятельства.
Я рассматривал теории идеологии в двух ее изводах: с точки зре-
ния объяснения политических идей господствующих классов и с 
точки зрения производства специализированных идей интеллекту-
алами. Общая теория идеологии имеет и другие последствия. Она 
подразумевает, что каждый социальный класс обладает своей осо-

84
  
бой культурой и мировоззрением, которые отражают социальные 
обстоятельства его жизни. Такой анализ классовых культур, как мы 
увидим, значительно усовершенствовался с веберовской концеп-
цией статусной группы и был подтвержден эмпирическими иссле-
дованиями XX века. В третьей главе я попытаюсь показать, каким 
образом традиция Дюркгейма добавила важное звено в теоретиче-
ское объяснение причин, по которым различные классы избира-
ют для себя разные интеллектуальные и моральные миры. Энгельс 
и Маркс с их преимущественным интересом к политике не пошли 
в этом направлении слишком далеко. Но они заложили некоторые 
важные ведущие принципы.
В своем обсуждении немецких крестьянских восстаний в период 
Реформации Энгельс попытался показать, почему крестьяне долж-
ны были завуалировать свои революционные требования в ре-
лигиозной форме. В «Восемнадцатом Брюмера» Маркс заимство-
вал идею Энгельса для объяснения причин, по которым крестьяне 
Франции поддерживали диктатора Луи Бонапарта против Париж-
ской революции. В обоих случаях общая идея состояла в том, что 
крестьяне были скованы и изолированы в своих небольших дерев-
нях и фермах. Материальные условия не давали крестьянам сфор-
мировать никакой концепции себя самих как класса с общими ин-
тересами, противостоящими другим социальным классам. Они не 
видели ничего, кроме своих местнических интересов и неизвестно-
го и враждебного внешнего мира. Поэтому сознание крестьян ми-
стифицировалось: в одном случае оно сосредоточилось на религи-
озных идеях о приходе «золотого века» и падении Антихриста, ко-
торый правил миром под видом Римского Папы, в другом случае 
речь шла о национальной мифологии императора Наполеона, ко-
торый пришел для того, чтобы спасти Францию. Обе этих идеоло-
гии оставляли крестьян на милость политических сил, которые они 
не были в состоянии понять.
С теоретической точки зрения, объяснение, к которому при-
бегли Энгельс и Маркс, давало ключ к пониманию некоторых ре-
шающих механизмов классовых культур. Социальные классы не 
формируют своих идеологий одинаковым образом. Высшие клас-
сы, которые лучше внутренне организованы и могут контролиро-
вать средства интеллектуального производства, разрабатывают 
идеологии, имеющие более абстрактный характер и более ориен-
тированные на самовозвеличение. Идеологии подчиненных клас-
сов, гораздо менее пригодные в качестве орудий для достижения 
их целей, отражают, тем не менее, условия их жизни. Мы начина-

85
1.  ˆ Œ  
ем понимать, что мы имеем дело с идеологической стратификаци-
ей и идеологическим господством наряду с чисто экономическим 
и политическим господством. Мы входим в сферу, где существуют 
особые отношения между физическим насилием и тем, что Бур-
дье называет «символическим насилием». И мы видим посредника 
между этими двумя царствами: социальные и материальные усло-
вия повседневной жизни, которые и составляют средства духовно-
го производства.

жүктеу/скачать 1.31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: