№7 2021 [СПО]
92
стично вытеснили взаимодействия в реальной
действительности.
Таким образом, сформированная информацион-
но- коммуникативная культура у студентов связа-
на с качественно иной формой модификации ра-
боты с информацией (хранением, семиотизацией,
герменевтическим анализом (декодированием),
трансляцией, ретрансляцией, анализом, визуаль-
ным ее представлением) и детерминацией ком-
муникации новой техносоциальностью в киберин-
формационной среде. Все вышесказанное харак-
теризует информационно- коммуникативную куль-
туру как часть общей культуры и аргументирует
закрепление в социуме вариабельных форм но-
вых типов культуры.
Деструктивные коммуникации и информацион-
ные потоки дифференцируются и маргинализиру-
ются. Например, на современном этапе не все яв-
ления и феномены киберпреступности могут быть
определены в рамках современного права, так как
его область связанная с предотвращением проти-
воправных деяний в киберинформационной среде
только еще проходит стадию формирование.
По мнению авторов, девиктимизация социализа-
ции и киберсоциализации – важная задача для все-
го социума. Виктимность (от латинского «viktim» –
жертва) – форма деструктивного поведение целью
которого становится намерение (осознанное или
неосознанное) стать жертвой. Таким образом, про-
филактика виктимности необходима и в киберин-
формационной и в социокультурной средах одно-
временно, так как опасения вызывают рост марги-
нальных субкультур молодежи, например, с суици-
дальной, агрессивной, экстремисткой направлен-
ностью, способных дифференцировать явление
виктимности, на кибервиктимность, детерминиро-
ванной киберинформационными возможностями
(анонимностью, самовоспризводимостью, безнака-
занностью, искаженными смыслами, возможностя-
ми незаконного быстрого обогащения) и рисками.
Результатом вовлечения студентов в деятель-
ность таких субкультурных групп становится фор-
мирование сложного деструктивного мировоззре-
ния, включающего в себя депрессивные настрое-
ния, апатию, прокрастинацию, фрустрацию, агрес-
сию, суицидальность, нравственный нигилизм как
социальную норму. Такие состояния находят свое
отражение в субкультурах, контркультурах кибери-
ноформационной среды через специализирован-
ную инфографику, живопись, музыку, социальные
сети, вебсайты, авторские блоги и телеграмм ка-
налы. Примерами проявления кибервиктимности
студенческой молодежи является:
– участие в социальных «группах смерти» (на-
пример, «синий кит») и экстремистских соци-
альных группах (многие террористические ор-
ганизации, запрещенные на территории РФ,
транслируют казни онлайн, инициируют пове-
дение, запрещенное законом РФ (нацистские
митинги));
– участие в деструктивных веб-квестах (за вы-
полнение сложных заданий, выдается денеж-
ное вознаграждение, но результат участия ча-
сто приводит к фатальным несчастным случа-
ям и травмам (например, в реальном време-
ни наносят человеку серьезные повреждения
(В. Железняку (во время квеста по Комнате
страха) отрубили на руке палец)));
– участие в деструктивных флешмобах (Kiki
Challenge (посвященная девушке песня пре-
вратилась в целое девиантное движение) нуж-
но выпрыгнуть из своей машины, которая едет
на полном ходу, успеть выполнить танец и «за-
прыгнуть» на место водителя обратно, выло-
жив видео в сеть);
– селфизм (фотографии на железной дороге пе-
ред едущим поездом, фотографии на самых
высоких этажах зданий, подразумевающих вы-
сокие риски для жизни и др.).
Таким образом, кибервиктимность, иниции-
рует девиантную активность молодежи, благо-
даря ощущению безопасности киберпреступни-
ка в киберинформационной среде, анонимно-
сти, асинхронности коммуникаций, диссоциатив-
ности воображения, низкой правовой культуре,
проявлению половой раскрепощенности, низкой
информационно- коммуникативной культуре, ком-
пенсации своих комплексов, желанию заработать
деньги и получить известность.
Мы разделяем мнение Андрониковой О. О., что
«виктимность личности необходимо рассматри-
вать в рамках дезадаптационного подхода, как от-
клонение от норм и правил безопасного поведе-
ния», а кибервиктимность как «отклонение от нор-
мы и правил безопасного поведения», но в кибе-
ринформационной среде [1, с. 12].
Низкая осведомленность студентов о формах
и видах рисков в киберинформационной среде, их
доверчивость в процессе коммуникаций, не под-
разумевающая, что вместо реального коммуника-
тора может выступать программа, искусственный
интеллект, преступник, манипулятор, мошенник –
выступает проблемой, нуждающейся в педагоги-
ческом сопровождении.
Сегодня явными угрозами в киберинформаци-
онной среде для молодежи являются такие фор-
мы как кибербуллинг, моббинг, харассмент, флей-
минг, виртуальное попрошайничество, троллинг,
хейтинг, фишинг, астротурфинг, секстинг, сел-
финг и скамерство. Например, текстовые, видео
или комбинированные блоги могут завуалирован-
но подавать опасные призывы для молодежи к де-
виантному поведению (антиправовому (мошенни-
чество, распространение наркотических веществ),
агрессивному (виртуальное насилие, жестокость),
экстремистскому, сексуальному (психопатологи-
ческому), религиозному (секты)) [2].
Таким образом, основу кибервиктимности со-
ставляет низкая критическая рефлексия в рабо-
те с информационными ресурсами у студентов,
нравственный нигилизм, девальвация ценностей,
полиидентичность в киберинформационной се-
ти (реальное и киберинформационное «Я» могут
не совпадать, например, «Я» реальное считает
|