Программа и тезисы докладов и научных сообщений второй международной научной конференции Владивосток 2012

Анализ содержания и результатов реформ высшего образования позволяет выделить три временных этапа: 1991–2001 гг. - этап «выживания» высшей школы; 2002–2010 гг. – этап ее относительной стабилизации и модернизации; с 2011 г. и по настоящее время – этап «инвентаризации» высшего образования и создания инновационных вузов (исследовательских институтов и федеральных университетов).

Современное состояние российского высшего образования характеризуется реализацией его новой, «рыночной» парадигмы; создано новое правовое поле, внедрены коммерциализация и деидеологизация обучения, «многоканальное» финансирование, многоуровневая подготовка, инновационные технологии в учебном процессе, открыт ряд новых, «рыночных» специальностей и др.

Однако переход высшей школы к «рынку» имел неоднозначный и противоречивый характер. Высшая школа России пережила значительную «утечку умов» (квалифицированных преподавателей, талантливых аспирантов и студентов), потеряла часть основных фондов, уникального оборудования, ряд объектов социально-бытовой инфраструктуры. В то же время, несмотря на долговременный системный кризис, резко возрос спрос на высшее образование.

В процессе модернизации образования в 2003-2010 гг. ряд предусмотренных системных мер (конвертируемость дипломов, учет ситуации на рынке труда, расширение начального и среднего профессионального образования и др.) не был подкреплен адекватными организационными, финансовыми и материальными ресурсами. В результате, согласно международным рейтингам, лучшие российские вузы, в том числе и дальневосточные, в условиях развивающейся глобализации значительно отстают от современных стандартов качества подготовки специалистов [1, л. 4; 3, с. 219].

Развитие высшей школы на Дальнем Востоке осуществлялось в русле общероссийских тенденций, включая создание к 2008 г. 15 негосударственных вузов. В целом общая сеть вузов региона увеличилась в 1,4 раза, контингент студентов - в 2,2 раза при уменьшении численности населения в 1,2 раза (при росте аналогичных показателей в целом по России в 2,6 и 1,6 раза соответственно) [3, с. 216-217]. Расширение «территориального поля» высшей школы произошло и за счет открытия филиалов вузов. Так, в 2011 г. в регионе функционировали 79 филиалов государственных и 25 негосударственных центральных и местных вузов [3, с. 218; 1, л. 3-5], а всего в 52 вузах (37 государственных, 276,0 тыс. студентов и 15 негосударственных, 28,6 тыс. студентов) региона обучалось 304,6 тыс. студентов [3, с. 217]. Численность приема студентов сравнялась с числом выпускников средних школ [3, с. 219; 2, с. 36]. Но при этом значительная часть первокурсников сегодня не обладает достаточными знаниями для освоения программ высшего образования. Некоторые студенты не стремятся к получению качественного образования, т.к. при отсутствии системы государственного распределения молодых специалистов в совокупности с негативными последствиями длительного социально-экономического кризиса около 40% выпускников работает не по профилю полученной специальности или не может трудоустроиться, пополняя армию безработных [3, с. 219-220]. Так, в Приморском крае в структуре безработного населения число лиц с высшим профессиональным образованием увеличилось с 11,4% в 2007 г. до 16,7% в 2011 г. Это результат сложившихся «ножниц» между структурой подготовки специалистов и потребностями реальной экономики, запросами работодателей [3, с. 220; 2, с. 29]. Таким образом, основное противоречие современной системы российского образования состоит в несоответствии уровня и содержания подготовки студентов быстро меняющимся требованиям экономики, общества и личности.

Перспективы дальнейшей модернизации научно-технического сектора РФ связаны с более тесной интеграцией высшего образования и науки как единого комплекса формирования и развития «человеческого капитала». Особое внимание уделяется созданию научно-образовательных комплексов мирового уровня, формированию конкурентной научной среды.

В рамках реализации данной концепции в РФ создана сеть инновационных вузов: федеральных университетов и исследовательских институтов. На Дальнем Востоке открыты Северо-Восточный (СВФУ, в г. Якутске) и Дальневосточный федеральные университеты (ДВФУ, в г. Владивостоке, на о. Русский), которые будут обеспечивать реализацию программы социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья, интеграцию России в Азиатско-Тихоокеанский регион.

1. 
   Галлямова Л.И. Макаренко В.Г. Научный отчет «Дальний Восток: научно-образовательный потенциал» // Архив Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (Архив ИИАЭ ДВО РАН). Ф.1. Оп.1. Д. 668. 39 л.
   
2. 
   Приморский край в цифрах и графиках: сб. // Приморскстат, 2012. – 39 с.
   
3. 
   Синтез научно-технических и экономических прогнозов: Тихоокеанская Россия 2050 /под ред. П.А. Минакира, В.И. Сергинко; Рос. акад. наук: Дальневост. отделение.; Инс.-т эконом. исследований. – Владивосток: Дальнаука, 2011. - 912 с.
   

Основными принципами принятого в декабре 1921 г. государственного плана электрификации России (ГОЭЛРО) являлись: концентрация производства электроэнергии на крупных станциях с централизацией энергоснабжения потребителей; согласование строительства мощностей с развитием экономики данного региона; развитие электрических сетей; создание крупных энергосистем [9, с 29]. Дальний Восток, входивший тогда в состав Дальневосточной республики, при разработке плана ГОЭРЛО и при его утверждении не учитывался [5, с 125].

После окончания Гражданской войны в конце 1922 г. на Дальнем Востоке функционировала 31 электростанция, общая мощность которых составляла 6255 кВт [1, Ф. 1151. оп 1, д. 22, л. 6-об]. 80 % вырабатываемой электроэнергии приходилось на Приморскую область, где только в одном Владивостоке концентрировалось около 50 % всех генерирующих мощностей региона [7, с 138]. В условиях послевоенной разрухи все электростанции вырабатывали только половину электроэнергии от их общей производительности. Оценивая перспективы развития на Дальнем Востоке энергетики Дальэкосо предполагало, что рассчитывать в ближайшие годы на государственные средства не приходится [1, Ф. 1151. оп. 1. д. 1. л. 66-об].

С началом восстановления народного хозяйства Дальнего Востока на местах стал подниматься вопрос об электрификации региона (в конце 1924 г.). Если план ГОЭРЛО проводился в жизнь уже 5 лет, то Дальний Восток опыта исследований в области электроэнергетики не имел [8, с 3]. В декабре 1924 г. Приморское губернское экономическое совещание постановило образовать комиссию по электрификации Приморья [3, с 172]. В мае 1925 г. Дальэкосо признал необходимым строительство районной Южно-Приморской электростанции и обратился в Госплан СССР с просьбой выделить средства на ее проектирование [1, Ф. 1151. оп. 1. д. 4. л. 50].

В 1927 г. в Москве был утвержден «План капитального строительства Дальневосточного края на десятилетие 1926-1936 г.», в котором вопрос об электрификации края не был выделен как отдельная проблема, строительство электростанций рассматривалось как один из элементов городского хозяйства, а не как средство развития промышленности [5, с 130]. Таким образом, Дальний Восток входил в индустриализацию без конкретного плана электрификации региона и необходимой электроэнергетической базы.

20 марта 1931 г. президиум Дальневосточного краевого исполнительного комитета образовал комиссию по разработке генерального плана электрификации ДВК [2, Ф. 2413. оп. 4. д. 575. л. 1]. Однако из-за слабости изученности энергетических ресурсов региона окончательный вариант плана и конкретные предложения комиссия выработать не смогла.

В результате развитие электроэнергетики Дальнего Востока в 20-е – 30-е гг. ХХ века пошло не по линии создания крупных районных электростанций, как это предусматривал план ГОЭРЛО, а по линии строительства небольших ведомственных электростанций, что сильно тормозило дальнейшее развитие региона. В начале 1930-х гг. мощность электростанций при расчете на одного жителя Дальнего Востока была на 47 % ниже, чем в среднем по СССР [6, с 157].
Список источников и литературы
1. Государственный архив Хабаровского края.

2. Российский Государственный Исторический архив Дальнего Востока.

3. Борьба рабочего класса за восстановление и развитие промышленности Дальневосточной области (1922-1925 гг.): Сб. док и материалов. Хабаровск, 1962.

4. Виленский М.А. Проблемы развития электроэнергетики Дальнего Востока. М.: Изд-во АН СССР, 1954. – 159 с.

5. Савченко С.Н, Шестаков А.В. План ГОЭРЛО и электроэнергетика Дальнего Востока в 1920 - 1938 гг. // Материалы 57-й научной конференции преподавателей и аспирантов Дальневосточного Государственного Гуманитарного Университета, сотрудников Гродековского музея. - Хабаровск, 2011. - Т. 2. - С. 122 – 145.

6. Ткачева Г.А. Оборонно-экономический потенциал Дальнего Востока СССР в 1941-1945 гг. – Владивосток: ТОВМИ, 2005. - 331 с.

7. Чернышев М.Я. План электрификации Владивостокского округа // Производительные силы Дальнего Востока. Выпуск Седьмой. Транспорт и строительство. - Хабаровск-Владивосток, 1927. - С. 137 – 150.

8. Целищев М. К вопросу об электрификации Дальнего Востока // Экономическая жизнь Дальнего Востока. - 1924. - № 7. - С. 3 – 20.

9. Электрификация СССР 1917 – 1967 гг. - М.: Энергия, 1967. - 542 с.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА КАК ОДНА ИЗ ФОРМ РАЗРЕШЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА
Мефодьева С.А.

Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток

raize@inbox.ru

nacim1@yandex.ru

Определений политического конфликта существует немало, можно согласиться с определением, приведенном в «Словаре конфликтолога»: это вид социального конфликта, происходящий в сфере общественных отношений и связанный с проблемами сохранения или ослабления (свержения) существующей власти, её укрепления или подрыва [2,174]. Здесь же Гражданская война рассматривается как внутригосударственный военный конфликт, представляющий собой организованную вооружённую борьбу за государственную власть между классами, этническими, религиозными или иными социальными группами одного государства[2,162].

Гражданская война во все времена рассматривалась как самый тяжёлый вид конфликта. «Гражданская война есть бедствие для той и другой враждующей стороны. Ибо для победителей и для побежденных она одинаково гибельна» – так рассуждал Демокрит в V в. до н.э. [3, 83]. Прошедшие два с половиной тысячелетия с тех пор только подтвердили это положение и увеличили количество его сторонников.

Гражданская война – по своему роду является конфликтом социальным, так как в нём участвуют большие социальные группы людей; по видовому признаку – конфликт политический, так как главным вопросом его является борьба за завоевание и удержание власти; по месту протекания – это конфликт региональный, который затрагивает как отдельные страны, так и соседей. Это конфликт с «нулевой» суммой, так как победа одной из сторон, означает поражение другой.

Гражданская война, как уже отмечалось, – трудно регулируемый и разрешаемый процесс. Конфликт может длиться до полного уничтожения другой стороны, поэтому можно отнести её к конфликтам высокой интенсивности, в которых применяются всевозможные средства устрашения и уничтожения.

Окончание Гражданской войны, как правило, процесс длительный. Он не завершается бегством барона Врангеля из Крыма (европейский этап Гражданской войны в России в начале ХХ века) или изгнанием белогвардейцев и интервентов с территории Приморья (дальневосточный этап Гражданской войны). Поставив по разные стороны баррикад родственников, соседей, друзей, коллег, война даёт примеры, как героизма, так и человеческой мерзости. Она проходит через сознание людей и оставляет там след, передаваемый из поколения в поколение. Можно обратиться к нашему собственному опыту конца ХХ века: ваучерная приватизация «по Чубайсу», до сих пор нелегитимна у миллионов россиян и внуки, воспитанные бабушками, пережившими приватизацию, понесут память об этих событиях в «бабушкиных интерпретациях» где-то даже на подсознательном уровне. В случае гражданской войны надо искать пути общенационального примирения, что в странах с низким уровнем толерантности, а к таковым можно отнести и Россию, путь настолько же трудный, насколько и необходимый. «Общенациональное примирение – не менее сложный и многоплановый социально-политический феномен, чем гражданская война. Оно тоже имеет внутренние закономерности. В ходе общенационального примирения общество и государство разными средствами изживают бесчеловечное наследие гражданской войны…»[4,4].

Трудно регулируемым конфликтом гражданская война является также из-за заинтересованности других стран в ресурсах, которыми владеет государство. Это, кстати, явилось одной из главных причин и иностранной военной интервенции в Гражданской войне начала ХХ века. В современных конфликтах также видна заинтересованность США, стран НАТО (Ирак, Ливия, Сирия и т.д.), потому на уровне мирового сообщества должны быть прописаны правила регулирования конфликтов, которые были бы обязательны для соблюдения всеми государствами.
Список источников и литературы
1. Костиков В. Что не так ребята? О чём не споёт Владимир Высоцкий //Аргументы и факты. – 2012, №36(1661).

2. Анцупов А.Я. Словарь конфликтолога / А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. - 2 – е изд. - СПб. : Питер, 2006. – 528 с.

3. Демокрит. Фрагменты //Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т.1. Зарубежная политическая мысль: истоки и эволюция. – М. : Мысль, 1997. - 832 с.

4. Данилов С. Ю. Гражданская война и общенациональное примирение: США, Россия, Испания. – М.: ГУ ВШЭ, 2004. - 152 с.

В 900-е годы ХХ века в обстановке обострения конкурентной борьбы между железнодорожным и водным транспортом, судоходные компании Дальнего Востока стали объединяться в синдикаты, которые с установлением единых грузовых и пассажирских тарифов, регулировали количество судов, объемы перевозок и размеры получаемой прибыли. Преобладающими формами монополистических пароходных объединений были синдикаты и картели. Так, о существовании синдиката амурских пароходовладельцев свидетельствовала местная пресса: «в Благовещенске образовался синдикат крупных амурских судовладельцев, который приобрел часть пароходов и имущества у старого товарищества» [1, д.1624, л. 18]. Избыток пароходов сконцентрированных в Амурском бассейне создавал большую конкуренцию на местном рынке перевозок, и вел к падению прибыли судоходных предприятий. Выходом из сложившейся ситуации стало создание синдикатов и вытеснение мелких предпринимателей, вынужденных продавать или сдавать в аренду свои суда транспортным синдикатам, крупнейшими из которых являлись «Амурское общество пароходства и торговли» и товарищество «Амурский флот»[2, с 91].

Процесс монополизации на водном транспорте протекал в ожесточенной борьбе компаний, стремившихся подавить сопротивление судовладельцев, не входивших в монополистические объединения. Конкурентная борьба велась и между пароходными обществами – участниками соглашений, внутри монополистических объединений. Объектами конкуренции становились: уровень фрахтов, районы плавания, размеры флота участников соглашений, их доли в общей перевозке и т.д.

Наиболее показательна деятельность монополий в годы войны, когда железные дороги были забитыми военными грузами, пароходные компании подняли цены на перевозки до небывалых размеров. Ссылаясь на подорожание топлива, рост эксплутационных расходов, нехватку рабочих рук, необходимость повышения зарплаты рабочим и на другие причины, судовладельцы взвинчивали ставки до такой степени, что даже при резком сокращении объемов грузоперевозок, им до конца войны был обеспечен заметный рост прибылей.

В годы первой мировой войны появляются тресты, основную роль, в организации которых сыграли банковские монополии. В этот период созрели условия для слияния промышленного, торгового и финансового капиталов. Предоставляя кредиты на обновление флота, банки обеспечивали себе прочные позиции в ведущих судоходных объединениях и реализацию выпуска акций и облигационных займов судоходных компаний. Сращивание банковских и пароходных монополий явилось основой для образования в судоходстве финансово-монополистических групп. Царское правительство активно поддерживало этот процесс. Налицо было объединение монополий с государственным аппаратом. Высокие темпы технического перевооружения, концентрация капитала и появление монополистических союзов свидетельствовали о бурном развитии капиталистических отношений в отрасли и процессе перерастания капитализма в государственно-монополистический капитализм.

В дальневосточном речном судоходстве процесс концентрации капитала судоходных предприятий и его слияния с банковским и торговым капиталом, носил ограниченный характер, но к началу XX века, уровень концентрации капитала в этой отрасли промышленности был уже достаточно высоким. Восемь крупнейших пароходных предприятий, это менее 7% от общего их числа, владели более 43% всех судов и почти 50% по их мощности [3, с 8].

Война значительно ускорила процесс монополизации на водном транспорте Дальнего Востока, масштабы и степень которого резко увеличиваются. Об этом свидетельствует создание монополии «Амурский флот», монополистическое соглашение между «Амурским флотом» и «Амурским обществом пароходства и торговли» и др. В речной транспорт региона внедряются судоходные монополии Европейской России, примером служит создание Нобелем речной флотилии по перевозке нефтепродуктов на Амуре. Русские банковские монополии не только усилили свое влияние в ряде сухопутных предприятий, но и стали владельцами транспорта на реках Амурского бассейна.

Конкуренты часто не имели достаточных средств на организацию самостоятельного предприятия, что вынуждало их к объединению, создавая объективные условия для концентрации финансов и подвижного состава. Паровое судоходство превратилось в выгоднейшую сферу приложения капитала.

2. Можин В.П. Монополии в судоходстве России и их борьба за господство: социалистические преобразования в СССР и их экономические предпосылки. – М., 1959.- 567 с.

3. Речной флот Азиатской России. – СПб, 1901. – 678с.

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ РАЗВИТИЯ В РЕАЛИЗАЦИИ СТРАТЕГИИ ИНТЕГРАЦИИ РОССИИ В АТР
Л.А.Моисеева

Дальневосточная государственная академия искусств,

г. Владивосток

1977edward@mail.ru

Дальний Восток, не имея опыта решения проблем международных экономических отношений, без разработанной юридической базы, в условиях отставания на целую технологическую эпоху, ищет партнеров «для соразвития» в сопредельных странах АТР, реализуя модель «выживания» региона, но не развития.

Вместе с тем, Дальневосточный регион для России имеет важное геополитическое значение, он не только обеспечивает экономику страны ресурсами, но и является гарантом национальной безопасности страны и интеграции России в АТР. Это потребовало разработки концепции «Стратегии развития Дальнего Востока и сотрудничества РФ со странами АТР». Для этих целей на принципах государственно-частного партнерства в развитие ДФО было вложено в 2010 г. около 3 трлн. рублей, а до 2025 г. еще планируется вложение более 9 трлн. рублей [1, с.12].

Задача данного исследования определена необходимостью выявить пути и методы реализации концепции «Стратегии развития сотрудничества Российской Федерации со странами АТР и социально-экономического развития Дальнего Востока до 2050 года». Документ, представленный на саммит АТЭС, должен демонстрировать векторы развития ДФО для предметных переговоров о сотрудничестве со странами АТЭС, на ближайшее десятилетие [2].

Модернизация экономики ДФО обеспечивается по данной концепции наличием протяженного морского побережья и внешней границы, транзитного потенциала территории и богатейшей ресурсной базой. Она предполагает формирование новой матрицы структуры развития региона – 3-х интеграций: всех субъектов РФ в ДФО, Федерального центра и ДФО, России и стран АТР на основе «кластерных» проектов [2, с. 12].

«Кластеры» - это новая форма сетевой организации межфирменного взаимодействия, позволяющая инновационно использовать преимущества от сотрудничества компаний, не теряющих при этом своей самостоятельности. Кластеры, кроме того, включают органы власти, университеты, которые обеспечивают образование, информацию, исследования и технологическую поддержку.

Кластерная концепция, основоположником которой является М.Поппер, определила формирование крупных дальневосточных проектов, объединяющих космический, металлургический, транспортный, энергетический и др. кластеры для возрождения Северного морского пути, в чем заинтересованы Россия и страны АТР. Создание Советов, Агентств для инвестиций в Проекты ДФО переросло в образование министерства развития Дальнего Востока России, что подчеркивает важность и масштабы изменений в ДФО [3].