УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И ЕЁ РЕАЛИЗАЦИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1960-1991 ГОДАХ

Разработка уголовной политики принадлежала государству. В Программе КПСС (1961 г.) были отражены следующие положения: предотвращение преступлений, дифференцированный подход к различным категориям преступников; акцентировалось внимание на исправлении и перевоспитании осужденных, возрастании роли общественности в борьбе с преступностью. Правда, ставились и более масштабные задачи: ликвидация преступности и всех видов правонарушений в целом. Особое внимание уделяло борьбе с пьянством, нетрудовыми доходами и социальным паразитизмом (Программа XXVII съезда КПСС, 1986 г.).

После смерти И.В. Сталина общественная жизнь в Советском государстве пришла в движение, что отразилось на росте преступности. В 1957 г. количество преступлений возросло на 17% по сравнению с 1956 г., 1958 г. – на 30% [1].

В 1958 г. вышли Основы уголовного законодательства Союза ССР. В 1960 г. На их базе был принят УК РСФСР. Самым распространенным видом наказания оставалось лишение свободы (86% преступлений, отраженных в УК). Кроме этого УК регулярно дополнялся указами и др. законодательными актами, прямо или косвенно направленными на борьбу с преступностью. Среди них важное место занимали указы по борьбе с пьянством (1972 г., 1985 г.), а в более поздний период – по борьбе с наркоманией (с 1972, 1976 г.). В дальнейшем указы изменялись, дополнялись, либо дорабатывались, и на основе этого вносились изменения в УК.

Наиболее важным направлением в реализации уголовной политики руководство страны считало борьбу с преступлениями против социалистической и общественной собственности. Наказания за этот вид преступления был вплоть до смертной казни.

Высоким был уровень насильственных преступлений (убийств, покушений на убийство и изнасилований). Фактическое увеличение данных видов преступлений в 1961 – 1991 гг. составил в Приморье в 5 раз, в Хабаровском крае – в 4 раза, в Камчатской области с 1971 по 1991 гг. – в 2 раза.

В 1960 – 1991 гг. рост преступности был весьма существенным: в Приморье увеличился в 9 раз, в Хабаровском крае и Камчатской области (в период с 1967 по 1991 г.) – почти в 7 раз, в Магаданской области (с 1973 по 1991 гг.) – в 4,5 раза. В целом по Дальнему Востоку только за один год (1990 – 1991 гг.) рост составил 17%, в то время как по РСФСР в 1990 г. – 13,6%.
Список источников и литературы
1. Уровень, динамика и структура преступности в СССР и России // http://www.xres.ru. Дата обращения: 24 марта 2011 г.

ДВА РУССКИХ ИСХОДА (ЭВАКУАЦИЯ КРЫМА В 1920 г. И ЭВАКУАЦИЯ ПРИМОРЬЯ В 1922 г.): СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ
Кузнецов Н.А.

Дом Русского Зарубежья им. А.И. Солженицына,

г. Москва

nikita-k1978@yandex.ru
В истории Гражданской войны в России особое место занимают два эпизода, сыгравшие важную роль в судьбах тысяч людей и оказавших значительное влияние на формировании такого культурно-исторического феномена, как Русское Зарубежье. Это – эвакуация Русской армии и Черноморского флота из портов Крыма в 1920 г. и эвакуация войск и беженцев из портов Дальнего Востока в 1922 г.

Характер проведения обеих эвакуаций имел как общие черты, так и различия. Из них можно выделить следующие. Эвакуация Крыма была спланирована заранее, еще весной 1920 г. Правда, при ее осуществлении выяснилось, что число лиц желающих покинуть Россию значительно превышает изначально предполагавшееся количество. Но именно благодаря заранее и четко спланированной операции Крым смогли покинуть все желающие. Командование Сибирской флотилии имело значительно меньше времени на подготовку эвакуации. Правда и значительно меньшим было количество эвакуируемых – порядка 10000 человек (в отличие от 150000 в Крыму). Еще одним важным отличием была ситуация, связанная с международным положением обеих эскадр. Если Черноморский флот пользовался поддержкой со стороны Франции, предоставившей кораблям и личному составу порт Бизерта, то контр-адмирал Г.К. Старк (командующий Сибирской флотилией) вел свои корабли в абсолютную неизвестность. Лишь в процессе перехода выяснилось, что убежище русским кораблям и беженцам могут дать лишь Соединенные Штаты Америки на своей базе на Филиппинских островах (при этом по американским законам корабли не могли получить статус интернированных). В гораздо более сложных условиях проходил переход кораблей Сибирской флотилии (большинство которых было старыми, нуждавшимися в ремонте и не приспособленными для океанских переходов) по сравнению с Черноморским флотом. В силу вышеуказанных и других причин значительно отличалось и моральное состояние моряков и беженцев, оказавшихся в Бизерте и на Филиппинах. О чинах Сибирской флотилии, оставшихся на Филиппинских островах людей адмирал Старк писал: «…внутренняя солидарность и присущая обычно частям флота способность сживаться по типу дружной семьи, в данном случае отсутствовали». Между тем, в Бизерте, несмотря на значительные трудности, личный состав значительно дольше сохранял корпоративный дух «морской семьи» (несмотря на то, что пребывание в Северной Африке длилось четыре года, а на Филиппинах лишь полгода)

Изучая историю обеих эвакуаций, нельзя не вспомнить меткое изречение сэра Уинстона Черчилля: «Войны не выигрывают эвакуациями». Однако благодаря быстро и грамотно проведенным эвакуациям в 1920-ом и 1922 гг., русские армия и флот не распылились по свету в виде неорганизованных, деморализованных банд вооруженных людей (на что так надеялся их противник), а в течение нескольких лет сохранялись как вооруженные силы (как Русская армия в Галлиполи и Русская эскадра в Бизерте), либо организовано влились в ряды граждан других государств (как произошло с теми, кто покинул Дальний Восток в 1922 г.). Даже после крушения надежд на продолжение войны против Советской России они все равно смогли остаться сплоченными, даже рассеявшись по многим странам земного шара. И именно в этом заключалась величайшая победа Русского Духа, победа, возможно даже стоящая иных громких «боевых викторий».

СТАНОВЛЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА ДВР С ЯПОНИЕЙ ПО ДОКУМЕНТАМ СИББЮРО ЦК РКП(б)

Кузнецова М. А.

Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск

mahaon90@gmail.com
Выстраивание отношений с Японией являлось одной из важнейших внешнеполитических задач Дальневосточной республики. В рамках данной статьи мы намерены достичь следующей цели: проследить и охарактеризовать отношения Дальневосточной республики с Японией на начальном этапе создания ДВР. Наше исследование основывается на опубликованных документах Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревкома [1].

В апреле 1920 года в Сибири и на Дальнем Востоке насчитывалось до 70 тысяч человек японских войск и это была самая крупная группировка интервенционистских войск на востоке России. Японские войска помогали семеновцам и другим противникам большевиков. Явное, либо слегка прикрытое участие Японии в событиях Гражданской войны в России оказывало сильное влияние на ход военных действий. В некоторых районах, например в Амурской области, японские войска уже начали эвакуироваться, но делалось это медленно, такая эвакуация воспринималась, как нежелание покидать эту территорию.

О Японии, ее действиях и планах в отношении русского Дальнего Востока и Восточной Сибири нередко упоминается в документах Сиббюро ЦК РКП(б). В этих материалах подчеркивается, что реализацию своих интересов японцы начали с победы в русско-японской войне 1904-1905 гг. С тех пор Япония стремиться к распространению своего влияния, и не только экономического, на русском Дальнем Востоке. Современники видели заинтересованность Японии и в продолжении интервенции в том, что на Дальнем Востоке японцы владели рядом предприятий во Владивостоке, Харбине и Манчжурии. Экономика Дальнего Востока во многом зависели от японского капитала.

Япония могла и была готова начать войну с Россией. Но мешал этому ряд причин – другие участники интервенции тоже преследовали свои цели в данном регионе, так же японцам следовало учитывать и то, что «в случае войны с Россией Китай и Корея моментально поднимутся». Отношение двух последних к Японии самое враждебное. Нередко происходили столкновения между китайскими и японскими солдатами. Напряженность отношений на государственном уровне отражалась и в жизни гражданских людей. И таких фактов было немало: в Благовещенске объявлен бойкот японским деньгам, в Никольск-Уссурийске заявили бойкот японцам извозчики.

Создание ДВР совпало с вооруженным выступлением японцев в Хабаровске и расширением японской военной помощи «нуждающимся» белым режимам и это не смотря на то, что официально Япония неоднократно заявляла о своем якобы нейтралитете. Военный перевес интервентов, и прежде всего японских войск, над сторонниками Советской власти был слишком значителен. Участие японцев в военных действиях продолжалось до конца апреля. Нехватка военной силы привела руководство ДВР к решению провести мобилизацию с 14 лет.

И только в начале мая японская сторона заявляет о возможности ведения переговоров с представителями ДВР. Переговоры велись на протяжении месяца с перерывами. В течение всего этого времени японцы продолжали всячески поддерживать белогвардейские войска.

Необходимо подчеркнуть, что это был самый сложный и напряженный период в отношениях Дальневосточной республики с Японией. На это время приходится большинство военных столкновений, особо остро стояла угроза начала войны, о чем часто говорится в обзорах, докладах, отчетах ЦК РКП(б) и Сибревкома. Японцы всеми способами отстаивали свои интересы, они не собирались терять свое экономическое влияние на данную территорию, опираясь на свое масштабное военное присутствие на русском Дальнем Востоке.
Список источников и литературы

1. 
   Дальневосточная политика Советской России (1920-1922гг.) Сборник документов ЦК РКП (б) и Сибирского Революционного комитета. - Новосибирск, 1996.
   

kvl-14@yandex.ru

Первые партийные объединения на Дальнем Востоке представляли собой небольшие законспирированные группы, постепенно обрастающие единомышленниками. Группы ПСР и РСДРП появились практически одновременно, значительно позже возникли группы народных социалистов. Что касается организаций других общероссийских политических партий, то до 1917 г. действовали только организации дальневосточные отделы Союза русского народа, Союза Михаила Архангела, Русского национального союза (очень незначительные и практически не пользовавшиеся популярностью у населения региона). Оформленных и постоянно действующих организаций кадетов и октябристов на Дальнем Востоке было крайне мало, поскольку либеральная буржуазия считала приемлемой для себя только легальную деятельность [1, с. 75].

Существенно изменилось положение политических партий после Февральской революции 1917 г. Падение самодержавия и провозглашение демократических прав и свобод создали обстановку для легальной деятельности политических партий во всей стране. Не стал исключением и Дальний Восток.

Как и во всей стране, наибольшим влиянием здесь стала пользоваться партия эсеров. Члены ПСР начали проводить активную пропаганду своих идей среди широких слоёв населения, в особенности в деревне. В марте 1917 г. произошло организационное оформление владивостокской и хабаровской эсеровских организаций. В Хабаровске и уезде было зарегистрировано к концу мая 1917 г. более 1 тыс. членов эсеровской партии. Печатными органами эсеров стали газеты «Социалист-революционер» во Владивостоке и «Воля народа» в Хабаровске [1, с. 94].

Также в марте произошло организационное оформление дальневосточных организаций РСДРП, до сентября 1917 г. остававшихся объединёнными, в связи с малочисленностью. В Хабаровске, Благовещенске и Харбине социал-демократы насчитывали считанные единицы. Самая крупная – Владивостокская организация - оформилась 10 марта 1917 г., а к концу апреля её численность достигла 500 членов. Общее количество социал-демократов на Дальнем Востоке к июлю 1917 г. составляло 2850 чел., а к осени их численность выросла до 4700 чел. (из них большевиков было около 3-х тыс.) [2, с. 78; 3, с. 11]. В апреле 1917 г. появились местные печатные органы РСДРП. Благовещенский комитет РСДРП купил типографию газеты «Благовещенское утро» и начал издавать «Голос труда». Одновременно, 18 апреля в Хабаровске и Владивостоке вышли первые номера, соответственно «Призыва» и «Красного знамени».

Ещё меньше была численность организаций народных социалистов. Например, в Благовещенске в конце мая 1917 г. их насчитывалось всего 7 чел. [3, с. 12]. Не особо многочисленной, но более авторитетной была Владивостокская организация народных социалистов, которую возглавлял профессор международного права Восточного института Н.И. Дмитраш.

Весной 1917 г. произошло организационное объединение организаций анархистов в Приморье и Хабаровске. В Хабаровске наиболее влиятельной была группа последователей идей П.А. Крапоткина. Во Владивостоке лидировали анархисты, объединившиеся вокруг газеты «Чёрное знамя».

В апреле 1917 г. происходит организационное оформление дальневосточных организаций кадетов. Они появились в Хабаровске, Владивостоке и Никольске-Уссурийском. В их состав входили в основном представители буржуазии. Печатным органом Приморского областного отделения партии кадетов стала газета «Голос Приморья» [1, c. 95 – 96].

Уникальной для Дальнего Востока стала партия «Амурский союз республиканцев». Программа республиканцев представляла собой нечто среднее между программами кадетов и эсеров.

Монархические взгляды в этот период стали крайне непопулярными, поэтому организации октябристов и черносотенцев на Дальнем Востоке были малочисленны и незначительны. Они не играли никакой роли в регионе.

Расстановка политических сил в регионе в начале 1917 г. соответствовала общероссийским тенденциям, но имела и свои отличительные черты. В последующей политической борьбе на Дальнем Востоке либералы, как и монархисты, не играли существенной роли, а основное противоборство развернулось между большевиками и умеренными социалистами (эсерами и меньшевиками).
Список источников и литературы

1. 
   Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. - Владивосток: Дальнаука, 2003. – 632 с. (История Дальнего Востока России; Т. 3, кн. 1).
   
2. 
   Очерки истории Дальневосточных организаций КПСС (1900 – 1937). – Хабаровск: Хабаровское кн. изд-во, 1982. – 351 с.
   
3. 
   Рудник, С.Н. Политические партии на Дальнем Востоке в 1917 году: Автореф. дис. … канд. ист. наук / С.Н. Рудник. - С-Пб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 1992. - 26 с.
   

Поскольку молодая советская республика еще не имела кадров для работы «по социалистическому культурному строительству», то опорой в этом деле на первом этапе должны были стать представители «буржуазной» интеллигенции. Еще 29 октября 1917 года прозвучало воззвание Совета Народных Комиссаров «К интеллигенции России» с призывом принять участие в строительстве нового общества. Именно в этих условиях интеллигенции предстояло сделать выбор: поддержать всю политику Советской власти или только частичные мероприятия в области культурного строительства, отказаться от какого-либо сотрудничества, рискуя жизнью, открыто противодействовать мероприятиям большевиков или, у кого была такая возможность, эмигрировать на запад.

В годы Гражданской войны в Курской губернии большевиками настойчиво велась культурно-просветительная работа. При губполитпросвете была организована секция народных домов и клубов, в волостях – культпросвет комитеты для руководства всей культпросвет работой среди сельского населения, в том числе и клубной. Наряду с реализацией в Курском крае наступательной идеологической политики ВЦИК РСФСР, развивались различные формы искусства, продолжавшие традиции дореволюционной российской культуры. Приобщить их к политической жизни страны заставила Гражданская война. Советская власть в Курской губернии была установлена в феврале 1918 года, а уже в апреле 1918 года после захвата Украины германские войска предприняли наступление на Брянск и Курск: оккупантами был занят Грайворон, а затем предпринято наступление на город Суджу и станцию Коренево, чтобы оттуда двинуться на Рыльск, Льгов и Курск. К маю 1918 года в руках врага оказались Белгородский, Суджанский и Грайворонский уезды, большая часть Рыльского и часть Корочанского уезда. В общем, это составило 1/3 территории губернии (66 волостей).

С момента освобождения волостей и уездов Курской губернии начинается оживление общественной жизни, настойчивей становится культурно-просветительская работа партии большевиков среди народа. Лозунг «Защита социалистического Отечества» в 1918 году был признан главным в работе культурного просвещения масс. Мероприятия новой власти в области культурного строительства были поддержаны большинство провинциальной творческой интеллигенцией, которая была привлечена к разработке статуса художественных учреждений. В условиях сложной политической обстановки, в период проведения политики «военного коммунизма», когда остро ощущалась нехватка квалифицированных работников, «буржуазной» интеллигенции было предложено сотрудничать с Советской властью и заняться кадровым формированием различных отделов искусств при Наркомпросе.

Выполняя постановления РКП(б), представители новой и «старой» интеллигенции участвовали в создании в селах театры и кружки для культурного просвещения крестьянства, малограмотного и безграмотного слоя населения. Возросший интерес к театру привел к необходимости созыва губернского съезда по вопросам о рабоче-крестьянском театре. [2,c.203]

С середины 1920 года до конца 1921 года начался настоящий взрыв активности культпросветработников, которые более настойчиво стали пропагандировать успехи Красной армии и Советской власти. В первую очередь это связано с политикой, проводимой Советским правительством в отношении работников культпросветучреждений. Таким образом, формирование новой советской культуры в Курском крае происходило в сложных условиях Гражданской войны и немецкой интервенции. Новые формы культурно-просветительной организации масс еще мирно существовали с театрально-концертной деятельностью дореволюционных профессиональных артистов. В период становления Советской власти в стране в 1917 году и в Курской губернии в 1918 году (осложненный германской интервенцией в том же году и оккупацией региона войсками генерала Деникина в 1919 году), перед «буржуазной» интеллигенцией встала проблема нравственно-политического выбора. Часть духовной элиты общества, пройдя этап сомнений, эмигрировала в годы первых социалистических преобразований и гражданской войны (например, Н. Плевицкая); другая часть пошла на сотрудничество с Советской властью из-за различных побуждений (чувства вины интеллигенции перед народом за свою образованность, стремления выжить в условиях голода и холода, получить паек от государства и др.), артисты, музыканты, художники, поэты искренне поверили в то, что их творчество нужно народу, что перед ними открылись небывалые перспективы, что именно они сумеют приобщить к истинному искусству широкие массы.

1. 
   Великая Октябрьская социалистическая революция. Малая энциклопедия. – М., 1968. – 400 с.
   
2. 
   Курская правда. – 1919. – 25 декабря.
   

В современной политологии преобладает количественный подход к определению гражданской войны, заимствованный и западной традиции, что не позволяет ответить на вопрос об их качественной специфике.

Следует учитывать, что гражданская война как «война» – «есть продолжение политики» (К.Клаузевиц), и не просто «политики», а «классовой политики» (В.И.Ленин) «иными, а именно, насильственными средствами».

Это позволяет нам утверждать, что «война» есть специфически историческое явление, характерное для появления и существования частной собственности, эксплуатации, классов, государства, стоящего над обществом, властвующего над ним. В этих условиях политическая власть, государство, противостоит гражданскому обществу как сила, чуждая, а подчас и враждебная ему.

Отношение различных классов к этому государству различное. Для класса, господствующего экономически, государство есть продукт его собственной деятельности, а значит и его собственного политического господства. Именно политика государства, выражающего и защищающего интерес экономически господствующего класса, и насильственно подавляющего морально, политически, а в определенных ситуациях и военными средствами, класс эксплуатируемых и угнетенных, и вызывает гражданскую войну. Это общее положение, характерное для всех гражданских войн, полностью присутствовало и в истории гражданской войны в России.

На уровне обыденного сознания гражданская война в России воспринимается как война «белых» и «красных». Но такая трактовка войны носит поверхностный, а значит и далекий от понимания действительных ее причин, характер.

На самом деле социальная, а значит, и политическая, характеристика российского общества носила достаточно сложный характер. Здесь сохранялись четыре класса с разным положением и представительством в обществе, с разными интересами и численностью: буржуазия, помещики (феодалы), крестьянство, пролетариат.

Фактически, инициаторами гражданской войны выступили промышленно-финансовые круги России, которые мы условно можем назвать либералами», воспользовавшись трудностями первой мировой войны, организовала бойкот распоряжений царского правительства, кризис промышленности и сельского хозяйства, и на этой основе осуществила февральский переворот. Консолидировав свои силы к лету 1917 года, 3 июля, расстреляв мирные демонстрации рабочих Петрограда, они ликвидировали двоевластие Советов, и развязали гражданскую войну против пролетариата и примкнувшего к ним крестьянства.

Почувствовав слабость временного правительства Керенского, к открытой войне и против него, и против рабоче-крестьянской массы прибегли осенью 1917 года помещичье-феодальная реакция, т.н. «монархисты», в лице Корнилова, Краснова, Каледина и других «атаманов».

Позднее эти два течения, группировки, частично сливались, времена распадались, но вражда и раздоры в этом стане, который и получил название «белые», сохранялись на всем протяжении Гражданской войны.

Следует отметить, что и группировка «красных» также оставалась в социальном, политическом, этническом отношении неоднородной и подчас для разрешения спорных вопросов прибегала к вооруженной борьбе.

На Дальнем Востоке, гражданская война, развязанная помещичье-феодальными и промышленно-финансовыми кругами России против крестьянства и пролетариата, приобрела свою специфику.

На Дальнего Востока России гражданская война началась позднее, чем в центральных районах России.

К этому времени армия «белых» в целом потеряла свое моральное, политическое и военное влияние. До Дальнего Востока добрались ее жалкие остатки.

Белое движение политически оказалось несостоятельным. Оно не смогло консолидизироваться вокруг одной политической партии с «народной программой» и авторитетными вождями. Множество партий, «политический плюрализм», игра честолюбий самозванцев-вождей, их склоки и интриги, ослабляли стан белых, способствовали их поражению

В глазах крестьянства – основного населения Дальнего Востока, не пользовались поддержкой ни ее либеральная, ни монархическая группировки.

Тем более «белые» к этому времени не могли выступать отдельно и независимо от интервентов, а значит, в глазах крестьянства и пролетариата выступали как антипатриотическая, антинациональная сила.

На Дальнем Востоке к этому времени армия «белых» полностью утеряла свою конструктивную составляющую, не смогли предложить населению никакой позитивной программы и выступали в роли грабителей, захватчиков, не отличающихся от интервентов – японских и американских войск.

Гражданская война на Дальнем Востоке приобрела форму партизанской войны, которую вело население, поддерживало население, не делая различий между «белогвардейцами» и «интервентами».

В ходе Гражданской войны политическое влияние и авторитет «большевиков» окрепли и усилились. На Дальнем Востоке они воспринимались как «партия победителей».

В рядах «красных» к этому времени в основном удалось преодолеть классовые, политические, этнические противоречия, добиться консолидации и выступать сплоченным фронтом.

В современной исторической литературе складывается тенденция, произвольно подбирая отдельные «факты», возлагать вину в развязывании гражданской войны на стан «красных». Это делается и с помощью несостоятельно сформулированных определений гражданской войны, и посредством произвольной, несостоятельной методологии, чурающейся глубокого политического и социального анализа исторических событий. Некоторые историки делают это в более завуалированной форме, предлагая периодизацию гражданской войны, избегающую рассмотрения всей системы исторических событий в целом. В частности, причину развязывания гражданской войны пытаются найти в политике «военного коммунизма» большевиков, в их «ошибках» или тех или иных исторических событиях. Такого рода рассуждения подобны мнению судьи о том, что прохожий, ограбленный бандитами, сам виноват в этом, поскольку он шел домой слишком поздно. Или, в более мягком варианте такого же рода рассуждений, вина возлагается и на прохожего, и на бандита. В этом случае поиск истинных поджигателей гражданской войны скрывается за морализирующими рассуждениями « о трагедии России».