Рассказ о святом антонии марии кларете

ФЕРМА В ПУЭРТО ПРИНЦИПЕ

— Куда вы идете? — спрашивал он.

— Идем в мир! — отвечали они.

— А где ваши родители?

— Мы не знаем родителей.

— А в школу не ходите?

— Школы для детей господ, а мы… собаки без хозяев.

— А на что вы живете?

— Иногда что-нибудь выпросим, а иногда сами возьмем.

— А вы хотели бы учиться?

— Очень, но кто нами будет заниматься?

Дон Антонио не принадлежал к людям, которые только осуждают, бессильно заламывают руки и ропщут на мир.

Он был человеком действия. При виде зла в нем пробуждалась энергия и возникала новая сила для борьбы с этим злом. А зло он побеждал добром.

Поэтому, увидев, сколь трагично положение покинутых и осиротевших детей и подростков, он тут же приступил к строительству необходимого для них учреждения. Прежде всего он купил большую ферму в Пуэрто Принципе. При помощи о. Палладия Куррия он построил большое здание, имеющее два крыла: одно было предназначено для мальчиков, другое для девочек. Посередине был построен красивый храм. На первом этаже заведения находились мастерские, на втором — классы для обучения и спальни.

Молодежь свободно выбирала, какой профессии будет учиться. На собственное содержание работали все обитатели заведения по своим способностям и силам.

Одну часть фермы дон Антонио выделил ботаническому саду. Он привез прекрасные породы деревьев не только с острова, но и из Европы. Сам, собственноручно, подавая пример молодежи, он посадил 400 апельсиновых деревьев, которые со временем принесли прекрасные плоды. Часть фермы была предназначена для выращивания породистого скота.

Молодежь в этом заведении получала христианское воспитание, знания и профессию. Одновременно работая на ферме, молодые люди имели возможность откладывать сбережения на будущее.

Таким образом, каждый молодой человек уходил с фермы, не только приобретя профессию, но имея некоторое количество денег для основания собственного хозяйства или мастерской.

Сам архиепископ Кларет, видя добрые плоды работы в сельском хозяйстве, написал книгу «Радость сельской жизни», которая стала чрезвычайно популярной.

Другим предметом заботы и стараний архиепископа стали заключенные. Он лично посещал их в тюрьмах, говорил с ними, уделял таинства. По согласию с губернатором он позаботился о строительстве в тюрьмах мастерских, где заключенные имели бы возможность получить профессию и накопить денег на первое время после выхода из тюрьмы.

Такая позиция дона Антонио, лично заинтересованного в возрождении человека, быстро привлекла к нему умы и сердца кубинцев. Они поняли, что в лице архиепископа Кларета они имеют не господина или сановника, но отца для всех, следующих за Христом, Который пришел не осуждать, а спасать людей.

ПРОТИВ РАБСТВА

Откуда брались эти рабы?

Целые банды белых организовывали охоту на негров в лесах Гвинеи или на побережье Нигерии. В ужасных условиях перевозили «человеческий товар» на кораблях на пустынные побережья Кубы и здесь продавали торговцам. Те же абсолютно безнаказанно продавали рабов европейским фермерам и другим жителям Кубы.

Цена на рабов была разная, в зависимости от здоровья, силы, а временами и красоты негра или негритянки. Эти рабы были практически лишены прав и защиты. Они зависели от милости и немилости «хозяина». Что еще хуже, белые считали такую ситуацию совершенно нормальной и этичной.

В начале служения архиепископа Кларета к нему подошла одна пожилая дама и попросила о финансовой помощи.

— Могу ли я узнать, — спросил вежливо дон Антонио, — на что Вы израсходуете эти деньги?

— Просто я хочу купить себе рабыню.

Глаза архиепископа гневно блеснули. Он сухо ответил:

— У меня нет рабов и нет денег на то, чтобы кто-то покупал себе рабов.

Дон Антонио решил бороться не на жизнь, а на смерть с расизмом. Не было ни одного пастырского визита, ни одной проповеди, чтобы архиепископ не говорил о равенстве всех людей, сотворенных одним Богом, Который является Отцом для всех, а значит, для белых, черных, желтых и красных. Он учил, что за каждого человека, несмотря на цвет кожи, заплачено Кровью Самого Бога Иисуса Христа. Он напоминал, что каждый человек должен быть живым храмом Бога и обителью Святого Духа. Он взывал словами святого Павла: «Нет ни свободного, ни раба, но все вы одно в Иисусе Христе».

В церковь он приглашал всех людей, несмотря на цвет кожи. От священников он требовал, чтобы они относились ко всем одинаково, особенно, когда преподают таинства.

Это было нелегко. Велико было предубеждение. После одной из проповедей, призывающих к равенству между людьми, к архиепископу подошел один знатный человек. Он раздраженно заявил:

— Что Вы говорите на проповеди? Это подстрекательство негров к бунту, к революции!

— Неправда, — спокойно ответил дон Антонио. — Я не подстрекаю никого, но взываю к разуму белых, выступая против варварских, бесчеловечных расистских взглядов.

— Пусть Ваше Преосвященство не говорит таких глупостей. Равенство… Равенство… Это невозможно, даже с точки зрения естественного права. Вы посмотрите на цвет кожи. Уже этого достаточно.

Архиепископ взял в руку два листка бумаги.

— Какого цвета этот листок?

— Белый, — ответил человек.

— А этот?

— Черный.

— А теперь присмотритесь внимательнее.

Дон Антонио поджег оба листка. Через минуту остались лишь две кучки пепла.

— Какого цвета пепел после сожжения белого листка?

— Серый.

— Тоже серый, — последовал ответ.

— Видите, — аргументировал архиепископ, — после смерти каждый человек обратится в прах. Как от белого, так и от черного человека останется прах одного цвета. Видите равенство между человеческими телами?

— Но это только после смерти, — попробовал оправдаться собеседник.

— Прошу Вас помнить, — учил дальше дон Антонио, — что человеческая душа не имеет никакого цвета, ибо она — абсолютный дух. А ведь это она делает человека человеком.

Борьба архиепископа за равенство всех жителей Кубы не нравилась многим. Огорченный дон Антонио замечал, что некоторые «хозяева» рабов отмеряют им по 40 розог за участие в проводимых им миссиях.

Тем не менее, это не сломило архиепископа. Он обратил особое внимание на то, что многие белые сожительствуют с рабами, то есть с неграми. Никакой закон не запрещал брака между белыми и черными. Но белые считали за унижение жениться на черных женщинах.

И все же труд архиепископа не пропал даром. В течение только трех лет ему удалось легализовать 10 000 браков.

Наградой дону Антонио за все труды и страдания были плоды этих заключенных браков в виде прекрасных детей цвета кофе с молоком.