Рассказ о святом антонии марии кларете

ОБЫКНОВЕННЫЙ ПОЕДАТЕЛЬ ХЛЕБА

— Папа, позволь мне поехать в Барселону, чтобы учиться и стать настоящим ткачом.

Отцу понравился план сына. Он видел в Антонио будущего помощника, а со временем — и своего преемника.

Только пораженная мать пожимала плечами.

— Почему, мама, ты так недовольна моим планом? — спросил ее сын.

Хосефина ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула.

— Я уже знаю, в чем дело. Ведь я должен был стать священником.

— Ну да, сынок.

— Знаешь, мама, лучше быть хорошим светским человеком, чем отвратительным священником.

— Сынок, так отвечают на призыв Бога те, кто не хочет услышать Его волю, кто выбирает роль обыкновенных поедателей хлеба вместо того, чтобы пойти за Христом.

— Тогда что, может, я не прав? — взволнованно спросил Антонио.

— А кто тебе сказал, что из тебя выйдет плохой священник? Ведь это зависит от тебя.

— Мама, жизнь есть жизнь. Мое желание стать священником было только детской мечтой.

— А если это была не просто мечта, а настоящее призвание?

— ?

— Мне кажется, что благодать Иисуса застанет тебя в самый неожиданный момент, и тогда посмотрим…

Труд его хорошо оплачивался. Поэтому он не только не нуждался в материальной помощи родителей, но успел еще и скопить приличную сумму денег.

До Саллента доходили только похвалы о способностях и трудолюбии Антонио.

— Господин Кларет, — предлагали его отцу владельцы небольших ткацких предприятий, — давайте соединим наши интересы и создадим большое предприятие, которым будет руководить ваш сын.

— Посмотрим, посмотрим, — отвечал довольный отец.

В это время Антонио, которому было уже 22 года, впервые столкнулся со страстью женщины. Его друг Франциско, часто приглашая Антонио к себе домой, говорил:

— Антонио, мой дом — это твой дом. Все мое — также и твое, кроме… жены.

Тогда друг смеялся над этим, как над доброй шуткой. Но случилось так, что именно жена друга, Луиза, захотела «принадлежать» Антонио.

Когда Антонио решительно отверг предложение Луизы, та воспылала к нему ненавистью. Двери в дом друга закрылись перед Кларетом навсегда.

Прошло немного времени, и Антонио пришлось пережить ещё одно потрясение: он увидел, как низко может пасть человек, одержимый жаждой наживы.

Со своим другом Альфонсо Антонио иногда играл в лотерею. Однажды им улыбнулась удача — огромный выигрыш суммой в 24 тысячи дурос. Но слишком рано обрадовался выигрышу Антонио.

— К сожалению, — сказал ему друг, — я потерял деньги.

— Тогда еще раз спокойно и тщательно обследуй одежду и дом.

— Я все переискал сотни раз. Нам придется смириться с потерей.

Но вскоре оказалось, что Альфонсо вовсе не потерял деньги, а присвоил их. Более того, зная тайник с деньгами Антонио, обокрал друга.

Потрясённый случившимся, Антонио отправился в церковь. Встав на колени, он долго молился. И тогда в его душе прозвучал голос Христа: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

— Боже, — молился Антонио, — ведь моя мать была права. Ты настиг меня Своей благодатью. Напомнил мне о моем настоящем призвании.

Как же изумился Хуан Кларет, когда его сын Антонио, на которого он возлагал надежды и который обещал стать знатным мастером в ткацком деле, сообщил:

— Папа, я отказываюсь от своих прежних планов. Я чувствую в себе призвание быть священником. Поэтому я хочу вступить в монастырь картезианцев.

Это был тяжелый удар для отца. После долгого молчания, уже овладев собой, он спокойно ответил сыну:

— Дорогой Антонио, ты знаешь, что я христианин, и потому не хочу противиться воле Божией, касающейся твоего будущего. Я не буду чинить никаких препятствий в осуществлении твоего призвания к священству. Продумай это сам еще раз, доверься Богу и поговори с хорошим духовником. Если он скажет тебе, что твое призвание к священству — воля Божия, тогда и я благословлю твои намерения, хотя, честно говоря, для меня это очень тяжело. Однако я желал бы, чтобы ты был епархиальным священником, а не картезианцем. Но если Господь Бог хочет, чтобы ты был картезианцем, будь им. Да будет на все воля Божия.

Глаза матери Антонио, которая была свидетелем этого разговора, радостно засветились. Она гордилась и мужем, и сыном.