Раздел II. Отдельные социоисторические моменты реализации образовательной, этнокультурной и конфессиональной политики в России и Татарстане в XIX – XX вв

Трезвенническое движение в Казанской губернии в годы Первой мировой войны

Таблица 1

Однако вышеуказанные государства, если и не считаются образцами трезвости, то, во всяком случае, не заслужили той репутации страны великого пьянства, какая утвердилась за Россией¹. Казанская губерния не была исключением, несмотря на то, что значительную часть населения представляли мусульмане: «Массовое пьянство, как известно, приурочено было у русских к особо чтимым церковным праздникам и к масленице; у чуваш[ей] и черемис, сверх того – к дням традиционных языческих празднеств»².

В Казанской губернии еще с 1892 г. функционировало Казанское общество трезвости – просветительно-благотворитель­ная организация правомонархического толка. Общество возглавлял Комитет, в состав которого в разные годы входили, в основном, видные деятели науки и духовенства. Комитет возглавлял казначей и типограф Казанского университета А.Т. Соловьев.

В 1914 г. в России был объявлен так называемый «год трезвости», проводились мероприятия, связанные с пропагандой здорового образа жизни и предотвращением алкоголизма (понятие «год трезвости» включало комплекс мероприятий, которые продолжались не только один год, а вплоть до Февральской революции). В июле началась первая мобилизация нижних чинов на германскую войну³. Два события совпали случайно, однако заметному успеху мобилизационных кампаний способствовало запрещение продажи вина и других крепких напитков⁴. Борьба с пьянством и запрет реализации спиртсодержащих напитков имели заметный успех как в культурном и бытовом, так и в экономическом и криминогенном отношениях: «Если бы в настоящее время продавались спиртные напитки, то среди крестьян было бы такое пьянство, какого еще не бывало; и была бы такая беднота в народе, что и вообразить трудно. Стали бы пить без исключения все: и мужики, и женщины, и еще больше солдатки с горя»¹. Проводились театральные постановки, показы кинематографа, жителей губернии бесплатно приглашали в чайные и читальни. Большинство населения высказывалось за продолжение политики «сухого» закона: «Когда была продажа спиртных напитков, мы чувствовали себя во время праздников, когда в селе царил полный разгул, точно среди умалишенных; стыдились даже выходить на улицу, провести время в трезвой беседе»².

По данным прокурорского надзора, «средняя месячная преступлений» в первые пять месяцев после запрещения продажи вина уменьшилась на 42%, снизилось число заключенных³. Увеличилось потребление продуктов питания, росли банковские сбережения граждан⁴. Однако стоит отметить, что не все жители губернии были довольны отменой торговли спиртным. Причины были разные – семейные неурядицы, распространение суррогатов, уменьшение доходов государства и др.: «Желаю открытия продажи спиртных напитков. При тех семейных неурядицах, какие у меня давно, нужно забыться от тяжелой жизни и надоевшей работы. При скудных заработках и дороговизне жизни не считаю возможным быть материально обеспеченным. Все-таки сознаю, что некоторым из сослуживцев после запрещения удалось поправиться и начать жить лучше. Сам же лично предпочитаю жить впроголодь, но зато по временам забывать свою тяжелую жизнь, одурманив себя водкой (Сапожник Е.А. Степанов)»; «Незачем отравлять политурой народ православный: у всякого голова есть; коли хочет пить, — тебе какое дело, пусть казенное пьет. А запретили казенную чистую, приходится отравляться политурой и прочей дрянью (кожевник И.Денисов)»; «Запрещение продажи спиртных напитков считаю нежелательным и не одобряю как насильственную меру. Давно известно, что веселье Руси – питье. Народ русский не может обойтись без вина (наборщик И.А. Андреев)»; «Прежде мастер напьется, как сукин сын, и вновь явится, и уже смирненький. А теперь его и рукой не достанешь. Возгордились многие, хозяев мало признавать стали (столяр Н.Т. Зайцев)»; «Миллиардную добровольную безропотную жертву несут сами с благодарностью казне за вино. Не следует отвергать, а назначить цену 2 рубля за бутылку (булочник-хозяин Г.И. Пушпашев)¹; 24 июня 1915 года сын надворного советника Б.Ф. Воронов, человек недовольный, резкий в своих суждениях о властях, и между прочим Воронов высказал в разговоре с одним из своих сослуживцев, что хотя водку в России и запретили пить, но сам Государь пьет вино на парадах². Традиция выпивать на праздники была очень сильна и не могла исчезнуть за несколько лет: «Иногда крестьяне считают необходимым симулировать опьянение, чтобы не обидеть гостеприимных хозяев. Так, священник С.П. Петров сообщает из Лаишевского уезда: «На свадьбах, которые теперь очень редки, употребляется брага. Пьют ее много, но не опьяняются, хотя стараются казаться хмельными, видно, чтобы угодить хозяину; поют песни и пляшут, но пьяных нет. Я наблюдал: идут трое по улице, обнявшись, орут песни и будто шатаются: дошли до дома одного из них, постояли, поговорили и разошлись, как ни в чем не бывало, совершенно трезвые»³. Сразу после закрытия торговли, стали появляться суррогаты, отмечались случаи потребления денатурированного спирта, лака, политуры, одеколона и др.⁴

Государство на протяжении всей антиалкогольной кампании продолжало бороться со спекулянтами алкоголем (пива, бражки, медков): «Николая Коварина, производившего торговлю спиртными напитками в деревне Набережные Моркваши Свияжского уезда, выслать из губернии; Приказчика крестьянина села Комаровки Мамадышского уезда Андрея Корнилова выслать из губернии; 25 сентября 1914 года буфетчица парохода «Удачный» крестьянка деревни Троицкой Сызранского уезда Симбирской губернии Марфа Николаевна Булатова вопреки запрещению позволила себе продать на вынос 2 бутылки коньяку. Наложен штраф 300 рублей с заменой при несостоятельности к уплате арестом на 1 месяц¹. Владельцы трактиров, замеченные в допущении в свои заведения нижних чинов, подлежали привлечению к ответственности, а само заведение – закрытию². Стало производиться наблюдение за гостиницами и частными столовыми по недопущению туда солдат³. Однако и здесь не обошлось без перегибов – так, казанским кондитерам пришлось обратиться с коллективной просьбой к губернатору, чтобы им увеличили норму использования алкоголя в кондитерских целях, но при этом разрешалась реализация алкоголя (в больших, чем для кондитерских, объемах) обществу офицеров Казанского военного округа⁴. Особо внимательно полиция следила за реализацией медицинских препаратов, содержащих спирт. Владельцы всех аптек и ренсковых погребов⁵ были обязаны не отпускать спирт и спиртные напитки по рецептам врачей, не состоящих на службе в гарнизонах Казанской губернии⁶. Усилился контроль за оборотом технического спирта: «15 мая 1916 года. Губернатор – полицмейстеру: управляющий акцизными сборами Казанской губернии предложил приобрести от Шумбутского завода 100 деревянных бочек и по наполнению казенным ректификатом отправить немедленно полными вагонами в Архангельск для вывоза французскому правительству. Поскольку возможны злоупотребления по хищению и порче, на пристань командировать охрану до погрузки бочек в вагоны на станции Казань»¹.

К началу 1916 г. общий доход государства от продажи спиртных напитков в Казанской губернии уменьшился более чем на 94%, или на 10 909 473 руб., которые остались у населения². Сухой закон перестал действовать сразу после Февральской революции, через несколько месяцев закрылось Казанское общество трезвости. Можно заключить, что хотя все меры антиалкогольной кампании (1914 – 1917гг.) имели явный успех – народ значительно оздоровился, его благосостояние улучшалось, численность населения губернии продолжала сокращаться. Сокращение численности населения шло как за счет снижения рождаемости, так и за счет роста смертности. В 1913 г. прирост населения составил 3,3%; в 1917 г. упал до 2,6%³; уровень смертности в 1913 г. составил 2,9%, а 1917 г. возрос до 3,2%⁴. В абсолютных величинах за 1910 – 1919 гг. родилось 5 514 чел., умерло 5 569 чел., т.е. население города снизилось на 55 чел.⁵. Однако стоит учитывать фактор войны, т.е. общее ухудшение положения населения и морального состояния граждан, дороговизну. Поэтому опыт антиалкогольной кампании в Казанской губернии в 1914 – 1917 гг. можно считать успешным.
О.В.Ерегин