Сборник стихов и 6 романов «Почтовый голубь», «Под радугой»
жүктеу/скачать 1.1 Mb.
|
|
МАРИКА: - Подсчитал? «ТОПОР»: - Их оказалось человек семь! Я: - Вот это да! «ТОПОР»: - «На восьмом любовнике» кровать сломалась, и господин Зайлер повредил голову. Сотрясение мозга! Его обнаружили и направили в лазарет тюрьмы! Вообще-то, он неплохой парень! Эй, Хельмут! Репортёр приблизился к автомобилю и, протянув руку, поздоровался с Хайнцем. ЗАЙЛЕР: - Рад видеть тебя, дружище! Не спрашиваю, чего ты тут делаешь! «ТОПОР»: - Да, ты не любишь «совать нос» в чужие дела. ЗАЙЛЕР: - Конечно. Я шёл в редакцию и, вдруг, вижу пожар! «ТОПОР»: - Какие версии? ЗАЙЛЕР: - Версия у властей одна: – взрыв, попытка покушения на Гитлера, который так и не узнал, что здесь случилось. Он ушел из мастерской некоего художника-монументалиста Штетке в четверть минут шестого, а бомба взорвалась полтора или два часа тому назад. «ТОПОР»: - Это всё? ЗАЙЛЕР: - Нет, не всё! Прошло, вот уже, примерно 10 минут, как были расстреляны во время попытки к бегству инженер Арно Бах и его сосед по квартире Конрад Шойбнер - жильцы дома с пятого этажа. «ТОПОР»: - Ты с ума сошел, Хельмут! Какое бегство! Оба были полуживыми! Я их собственными глазами видел! ЗАЙЛЕР: - Я тоже видел! Они были полумёртвые! «ТОПОР» - Тогда, причём тут бегство? ЗАЙЛЕР: - Думая, штурмовикам захотелось накалить атмосферу и выслужиться перед начальством. Распространяют слухи, что Бах был евреем, а Шойбнер тайком посещал синагогу! Я: - Но Бах не может быть евреем, потому что он БАХ! ЗАЙЛЕР: - Молодой человек, я - по фамилии ЗАЙЛЕР, но в Германии после 30 января 1933 года, т. е. после назначения некоего Гитлера на должность рейхсканцлера неким господином Гинденбургом, в определении национальности фамилия может и не иметь решающего значения - у нас теперь ОБВИНЕНИЕ само собой является ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ! МАРИКА: - Арно сам себе «вырыл могилу»! Господи, как жалко дядю Конрада! Я: - Он ведь был героем Артуа! «ТОПОР»: - Пора из этого «дерьма» уносить ноги! ЭСТЕР: - Они уже начали убивать без суда и следствия! И это только «цветочки»! «ТОПОР»: - Попытка к бегству! Ха-ха! Так можно половину Берлина перестрелять! ЗАЙЛЕР: - Не советую вам отсиживаться в автомобиле перед домом, в котором, оказывается, находилось гнездо отъявленных террористов. Могут и вас арестовать, как сообщников. И мне пора. Всего доброго, Хайнц! До лучших времён. «ТОПОР»: - Здесь их, этих «лучших времён», уже и не приходиться ждать. Репортёр быстрым шагом удалился, и наш автомобиль в тот же миг тронулся с места. Мы направились в сторону вокзала. * * *
Эпизод №32 14 апреля 1933 года. 23.30.
Перрон железнодорожного вокзала. До отправления поезда оставалось пол часа. Хайнц оказался прав – мы не опоздали, и теперь можно было спокойно попрощаться с Марикой и «Топором», который столько всего сделал для нас. Я достал из кармана жилета мои швейцарские часы с мелодией «Хава Нагилы» и подарил их Хайнцу, как говорится, на добрую память. «ТОПОР»: - А это что такое? Я: - На память! «ТОРОР»: - Они, кажется, дорогие, швейцарские… Я: - Ну, не очень дорогие, но вам не стыдно будет их вынимать из кармана! «ТОПОР»: - Не жалко? Я: - Не жалко! Будете часто вспоминать меня! Кстати, механизм часов настроил сам Арно Бах! «ТОПОР»: - Да? Значит, этот несчастный не только в бомбах разбирался! Бедный Арно! Я немного смущён! Знаете, я всегда крал, или отнимал, но меня никогда не баловали подарками, тем более, дорогими. Он приподнял крышку часов и зазвучала мелодия «Хава Нагилы» «ТОПОР»: - Вот это да! ЭСТЕР: - Не забываёте нас! Марика обнимала то меня, то Эстер, и ей было трудно сдержать слёзы. Показался наш «Робин Гуд» - Йосси с чемоданом сестры. ЙОССИ: - Я не опоздал? ЭСТЕР: - Нет. Что там, дома? ЙОССИ: - Тоже самое! Мы, наверно, через месяц в Краков уедем. Как-то всё быстро решилось. Однако, многие уже начали отговаривать нас – мол, ничего страшного! Я: - Я очень рад, что уезжаете! Скоро увидимся. Нет причин для переживаний. Главное, что нас здесь не будет. В Польше можно хорошо устроиться и нормально жить. Слава богу, там нет Гитлера! ЭСТЕР: - А, вы, Марика, остаётесь? МАРИКА: - У меня контракт на пять лет, а прошло лишь полтора года. Придётся отрабатывать аванс в «Берлинском медвежонке»! А потом, потом надеюсь, в конце концов, увидеть Париж! Я: - Желаю удачи! МАРИКА: - Я тебя очень люблю, дорогой Бенни! Я: - Учти, художник Штетке остался жив, и он вновь постарается нарисовать «Брунгильду в волшебном источнике»! МАРИКА (смеясь) – Я ещё подумаю об этом! «ТОПОР»: - Да, к вам, в купе заглянет один человек. Проведает вас, и удалится. После этого двери можете не закрывать. МАРИКА: - Всё будет хорошо, мои дорогие. Счастливого вам пути! ЭСТЕР: - У меня к вам просьба, Хайнц. Пожалуйста, проводите до дома моего брата! «ТОПОР»: - Непременно! Я: - И ещё одна просьба! «ТОПОР»: - Слушаю. Я: - Не скажите, который час? Под сводом берлинского вокзала ещё раз зазвучала мелодия «Хава Нагилы». Мы обнимали друг друга и, конечно, надеялись на скорую встречу в Вене, в Кракове, в Париже, хоть, на Луне, но только не в нацистской Германии.
Эпизод № 33 14 апреля 1933 года. 23. 59.
Поезд Берлин-Мюнхен тронулся с перрона. Я и Эстер стояли у окна и с сожалением наблюдали, как удаляются в мутность пространство вокзала Хайнц, Эстер и Йосси. В скором времени темнота стерла их лица, а после и силуэты потерялись во мраке. * * *
Мы сидели друг против друга и молчали. Радость и грусть смешалась в нас. Мы надеялись, что завтрашний день сулит исполнение всех желаний. * * * Через некоторое время кто-то постучал в нашу дверь. Постучал и без позволения вошел в купе. Увидев «Капитана», мы так обрадовались….. ЭСТЕР: - Садитесь, «Капитан», пожалуйста. Что вы здесь делаете? «КАПИТАН»: - Сопровождаю поезд! Я: - У вас будет много работы? «КАПИТАН»: - Надо разобраться! Потом он позвал кого-то и в купе вошел юноша в кепи, закрывавшей наполовину его лицо – он принёс корзину. «КАПИТАН»: - Вот, это для вас! Задание «Топора» выполнено! Двери можете на ночь не закрывать! Кроме меня и малыша Курта в поезде воров нет! Ха-ха… Он засмеялся и оставил нас наедине. ЭСТЕР: - Интересно, когда успел Хайнц отдать приказ насчет корзины? Я: - Я тоже удивлён! Он ведь ни на минуту не отходил от нас! Странный человек! ЭСТЕР: - Он добрый! Я: - Не могу, не согласится! А сейчас посмотрим, что нам принесли. * * *
Наверно, не следует рассуждать о том, как мы обрадовались вниманию Хайнца, когда в корзине, кроме прочего, нашли в салфетках завернутые бокалы, ножи, вилки, тарелки… Мы пили дорогое немецкое вино «BEERENAUSLESE» Впечатления необычного и трудного дня то всплывали, то удалялись прочь. Мы беседовали не останавливаясь, жестикулируя, смеясь, иногда немного возмущаясь, жалея о многом, скучая по Марике, Хайнцу, и, разумеется, с надеждой смотря в будущее. * * *
ЭСТЕР: - Бенни, ты можешь исполнить одну мою просьбу? Я: - Ну, разумеется, дорогая! ЭСТЕР: - Перестань обнимать этот несчастный футляр и…. Я: - И?
ЭСТЕР: - Обними меня! Мы не послушались «Капитана» и дверь купе на всю ночь была заперта на замок. * * *
15 апреля 1933 года. 13.00.
Миттенвальд. Нас моментально одурманила свежесть чистейшего воздуха. Эстер и я сразу поверили, что и на этой грешной земле может находиться частичка рая: - горы, леса, солнце, пение птиц, перемежавшееся с почти полной тишиной – всё настраивало на доброжелательное отношение ко всему, окружавшему нас: - и нас целиком наполняло радостью наступившее утро, первые лучи солнца. Выйдя на не очень просторную площадь перед железнодорожным вокзалом, нас окликнул извощик, приветствием «Доброе утро», и он же издали улыбнулся мне и Эстер, как старым знакомым Мы (с чемоданом фройлаин и моим неразлучным футляром) направились к двухместной повозке и попросили извощика отвезти нас в гостиницу. ИЗВОЩИК: - Добро пожаловать в Миттенвальд – на родину мастеров смычковых инструментов! Сомнений нет, это были хорошо заученные слова. После сероватого Берлина и берлинских проблем нам показалось, что этот человек говорит на, каком-то, очень певучем немецком языке. Я: - Мы очень рады находиться в Миттенвальде! ЭСТЕР: - Какая прелесть! Я: - Мы просто счастливы! ИЗВОЩИК: - Замечательно, замечательно… Я не спрашиваю, в какой отель вас доставить! ЭСТЕР: - Интересно, почему? ИЗВОЩИК: - Потому что вижу в руке молодого человека футляр, надеюсь, со скрипкой внутри! Я: - Как вы догадались, что там находится скрипка, а не контрабас? Все засмеялись. Мы очень медленно тронулись с места. ИЗВОЩИК (повернув лицо к нам): - На Фестиваль? Я: - Да! ИЗВОЩИК: - Тогда вас надо доставить в организационный комитет Фестиваля! Поверьте, там о музыкантах позаботятся на славу: - будет вам и гостиница, и экскурсии по живописным окрестностям Миттенвальда. Сможете и на лыжах покататься – высоко в горах до конца апреля лежит снег. Весело вам будет – это говорит дядюшка Вилли Штраус! Я: - ШТРАУС? ИЗВОЩИК: - Это моя фамилия Штраус! Сам я из Гармиш-Партенкирхена, но однажды допустил большую ошибку – женился! Ха-ха-ха! И переехал в Миттенвальд! Фамилия моей жены – ГЛЮК! Разве не смешно? И поём мы неплохо! ЭСТЕР: - Здесь всё дышит музыкой! Я: - Слава богу, дорогая! ЭСТЕР: - Скоро, 20-го числа концерт, а потом… Я: - А потом - Вена – самый красивый город в мире! ИЗВОЩИК: - Понаехало много народу! Такого ещё не было! Раньше, помню, музыканты вели себя тихо, а теперь они из пивных не выходят – веселятся, поют, танцуют! Я: - Да? ИЗВОЩИК: - По ночам случаются драки. ЭСТЕР: - Что вы говорите! Серьёзные ведь люди! ИЗВОЩИК: - Это раньше были серьёзные люди, а теперь местный народ на улицу выходить боится! Я: - Вы шутите! Серьёзная музыка! Классический репертуар! ИЗВОЩИК: - Я в репертуарах не разбираюсь. Говорю то, что вижу! ЭСТЕР: - Продолжайте, пожалуйста. ИЗВОЩИК: - Позавчера в нашем «Биерхофе» музыканты напились, и в драке пострадал посторонний, уважаемый гражданин, доктор Цумбаишпиль! Сотрясение мозга! Я: - Как? ИЗВОЩИК: - Стулом по голове! ЭСТЕР: - Кто? ИЗВОЩИК: - Музыканты, конечно! Я: - Дядюшка Вилли, вы случайно не путайте? ИЗВОЩИК: - Вчера, скажу по секрету, девицу Лизелот изнасиловали! Я: - Кто? ИЗВОЩИК: - Музыканты, известное дело! ЭСТЕР: - Как? ИЗВОЩИК: - Говорят, вместе напились шнапса, а потом пошли гулять в лесочек и…. Я: - Извините, мы находимся в Миттенвальде? ИЗВОЩИК: - Сомнений нет! Я: - И здесь состоится «Фестиваль Классической Скрипичной Музыки»? ИЗВОЩИК: - «Классической», «Неклассической» - я в этом не разбираюсь! Я: - О каком пьянстве, о каком изнасиловании говорите, вы, дядюшка Вилли, когда в Миттенвальде должна звучать музыка БРАМСА, БЕТХОВЕНА, ГРИГА, наконец, МЕНДЕЛЬСОНА! ИЗВОЩИК: - Я не разбираюсь в «Григах» «Мендельсонах», но в этом году музыканты совсем взбесились! Может, не то пиво пьют? Чёрт его знает! Пьянство и мордобой баварцы ещё стерпят, но изнасилование и всю ночь напролет пение похабных частушек, вряд ли им понравятся! А, вы, молодые люди, действительно являетесь музыкантами? ЭСТЕР: - Мой муж - скрипач! ИЗВОЩИК: - Что-то он одет странно! Я: - Странно? Вы в порядке, дядюшка Вилли? ИЗВОЩИК: - Это музыканты раньше так одевались, а теперь…. ЭСТЕР: - Я сойду с ума! ИЗВОЩИК: - Теперь все - в баварских национальных костюмах! Bayrische Tracht! У мужчин - кожаные штаны, рубашки с вышивкой, жилеты, сюртуки, гетры, шляпы с перьями или волосяными щётками, ботинки на толстой подошве, а женщины – в фартуках! ЭСТЕР: - Вы шутите? ИЗВОЩИК: - На прошлом Фестивале, года два или три тому назад, музыканты одевались совсем по другому! Ходили в костюмах, белых сорочках, галстуках, бантиках, почищенных до блеска туфлях, даже в цилиндрах…. Я: - Дурной сон, какой-то! ИЗВОЩИК: - Вот, поглядите! Идут… Не ввязывайтесь в драку, пожалуйста! Я увидел группу из, примерно, двадцати человек, одетых в баварские национальные костюмы. Они шли по середине улицы и под аккомпанемент аккордеона горланили: Ох, милый Августин, Августин, Августин, Ох, милый Августин, всё пропало, Нет ни денег, ни девушек, Всё прошло, Августин. Ох, милый Августин, Всё пропало! …………………….. O, du lieber Augustin. Alles ist hin. * * *
Я: - Они приехали на Фестиваль? ЭСТЕР: - Я догадалась! Скорее всего, в Миттенвальде проводятся два Фестиваля – один наш, ну, а второй - их! Я: - Ты права, дорогая! ЭСТЕР: - Сейчас всё ясно! Я: - Завтра приезжает маэстро Флеш с оркестром, а вечером у нас генеральная репетиция! Фестиваль «Классической скрипичной музыки» открывается, именно, нашим выступлением – концертом для скрипки с оркестром Мендельсона! Вы слышите нас, дядюшка Вилли? ИЗВОЩИК: - О « втором», можно сказать, «порядочном» Фестивале я ничего не слышал. Вот, отвезу я вас в организационный комитет! Там разберётесь! Я: - Тогда, вперёд! ЭСТЕР: - Слава богу, всё стало на свои места! ИЗВОЩИК: - Знаете что? Я: - Говорите, говорите… ИЗВОЩИК: - Я тут засомневался. Я вас подожду у входа. Если всё будет хорошо, скажете, и, я уеду. Ну, а если вам придётся, как говорится, «уносить ноги» из Миттенвальда, дядюшка Вили Штраус с Росинантом - в вашем распоряжении. Договорились? Я: - Всё будет замечательно! ИЗВОЩИК: - Даст бог! Но я подожду. Вот, и приехали! Футляр не забудьте! Я: - О, без футляра мне уж точно не обойтись, дядюшка Вилли! Эстер, ты со мной? ЭСТЕР: - Всю жизнь!
* * *
Эпизод № 35
13. 30.
Мы вошли в здание известного «Пост Отеля» - «Post Hotel». Первое, что «бросилось» мне в глаза, было скопление народа: - мужчины, женщины и даже дети, одетые в баварские национальные костюмы; они заполняли просторное фойе гостиницы – сидели в креслах, на стульях, диванах, ходили взад и вперед, держали в руках аккордеоны, кларнеты, скрипки, бубенцы, трещотки, трубы, барабаны… Тут и там одновременно раздавались разные песни, мешая восприятию отдельных мелодий. Было очень шумно! Я углубился взглядом через открытую и просторную дверь небольшой «Баварской пивной» гостиницы: - на столиках, вокруг которых сидели в основном музыканты, «красовались» кружки с пивом, бутылки со шнапсом, пироги с черносливом, жаренные нюренбергские колбаски, также известные «Колбаски Бескиден», и т. д. . Разумеется, многие музыканты были «навеселе»! Они пританцовывали и вовсю горланили! В общем, мы (Я и Эстер) воочию увидели участников одного из Фестивалей, а, что касается, солидной публики, т. е. представителей «классической музыки», их здесь, слава богу, не было видно. Мне показалось, что, вот-вот, эти, с позволения сказать, « музыканты из народа» постараются отнять у меня футляр, достать оттуда скрипку и сыграть на инструменте мастера Клотца что-нибудь весёлинкое. Да, «Берлинский страх» снова овладел мной. ЭСТЕР: - Успокойся! Мы должны найти представителя организационного комитета фестиваля и во всём разобраться! Я: - Да, дорогая! В скором времени всё образуется! * * * Я внимательно окинул взглядом фойе и далеко, в углу увидел моего старого знакомого по Берлинской Высшей школе музыки, скрипача Вальтера Ланге – это был очень высокий, худой, сутулый молодой человек с очками, державший, как и я, в руке футляр для скрипки и прислонившийся к стене спиною. Мне показалось, что эта, «родственная мне душа» (подразумеваю бережное, даже панически осторожное отношение к футляру) сильно грустила – более того, «она» была в отчаянии! Я (обращаясь к Эстер): - Этот Ланге точно подскажет, где можно здесь достать фрак для концертного выступления. ЭСТЕР: - Да, папа сильно подвёл тебя! Я: - Не по своей вине, дорогая. Я ведь всё понимаю. Мы подошли к музыканту и, радуясь встрече, улыбнулись ему. ЛАНГЕ (с безразличным, уставшим лицом): - А. это вы, Рознер? Я: - Привет, Вальтер! Давно прибыл? Он вяло пожал мне руку. ЛАНГЕ: - Сегодня - третий день! Я: - У тебя всё в порядке? Когда выступаешь? Я помню, ты репетировал «БЕТХОВЕНА»! ЛАНГЕ: - Будь проклят тот день, когда я сюда приехал! Я: - Что случилось, дорогой Ланге? ЛАНГЕ: - У меня украли деньги! Остался только лишь обратный билет до Берлина! Я второй день голодаю! Рознер, купи мне что-нибудь, а то мне трудно удержать себя на ногах! Извини меня, Бенни! Я хочу есть! Я: - Разумеется, мы вместе пообедаем! О каком Берлине идёт речь? 20 апреля открывается Фестиваль! Ты что, передумал выступать? Мы, вот-вот, ждём прибытия маэстро Флеша и нашего, консерваторского оркестра! Всё впереди, а ты заладил –Берлин, Берлин…. ЛАНГЕ: - Значит, ты не в курсе событий? Я: - Нет! ЛАНГЕ: - Хорошо, не буду тебя пугать! Поднимешься на второй этаж. Справа первая дверь – это кантора организационного комитета. Спросишь Фриду Вир. Красивая фрау! Смёётся без разных там причин! Вот, она тебе всё и объяснит. ЭСТЕР (испуганно): - Что случилось, господин Ланге? ЛАНГЕ: - Мне очень неприятно говорить на эту тему. Извините. Фройлаин, у вас нет конфет? ЭСТЕР: - Нет! ЛАНГЕ: - Плохо! Я: - Сейчас, дорогая. Я скоро вернусь. Чепуха, какая-та. ЭСТЕР: - Оставь мне хотя бы футляр. Я: - Нет уж, свою «чашу яда» Я выпью до конца. * * *
Войдя комнату так называемого «Организационного Комитета Фестиваля», я «наткнулся» на красивую блондинку – немку с пышными формами и девичьими косичками. Я: - Извините, я ищу фройлаин Вирт! Фриду Вирт! ЖЕНЩИНА (смеясь без всяких на то причин): - Я – Фрида Вирт! Я: - Очень приятно! Моя фамилия Рознер! Биньямин Рознер! Я участник «Фестиваля Классической Скрипичной Музыки»! ФРИДА (смеясь без всяких на то причин): - Рознер? Биньямин Рознер? Минуточку! Садитесь, пожалуйста! Я сел на стул, положив на колени мой злосчастный футляр! Фройлаин Вирт (смеясь без всяких на то причин) открыла журнал и стала быстро перелистывать страницы, ища, как мне показалось, что-то важное. ФРИДА (не поднимая головы, и смеясь без всяких на то причин)): - А почему вы приехали в Миттенвальд! Я (сердито и с иронией): - Мечтаю покататься на лыжах. ФРИДА (смеясь без всяких на то причин): - Мы вчера оповестили всех участников вашего Фестиваля о том, что… Я (возмущенно): - Моего Фестиваля? ФРИДА (смеясь): - Тут ещё какой-то Ланге приехал. Он вообще невменяемый! Утверждает, что баварские музыканты у него деньги украли! Ну, мы пожалели бедолагу - из фонда Фестиваля выделили ему сумму на покупку железнодорожного билета до Берлина. Надеюсь, сегодня уедет! Господи, как я устала, как я устала… Я: - Вы можете объяснить мне внятно, что случилось? ФРИДА (смеясь): - Вот! Она встала, подошла к окну, с подоконника взяла рулон бумаги и открыла его. Я громко прочитал следующее объявление: «ПО НАСТОЯТЕЛЬНОМУ ТРЕБОВАНИЮ РАБОЧИХ ГЕРМАНИИ В ГОРОДЕ МИТТЕНВАЛЬДЕ ВМЕСТО ФЕСТИВАЛЯ КЛАССИЧЕСКОЙ СКРИПИЧНОЙ МУЗЫКИ СОСТОИТСЯ Ф Е С Т И В А Л Ь НАРОДНЫХ ПЕВЧЕСКИХ АНСАМБЛЕЙ Б А В А Р И И. НАЧАЛО ФЕСТИВАЛЯ – 20 АПРЕЛЯ 1933 ГОДА, В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ А Д О Л Ь Ф А Г И Т Л Е Р А. ВХОД НА ВСЕ ФЕСТИВАЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ СВОБОДНЫЙ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! Оргкомитет» Я заметил, что текст объявления был белой полоской бумаги, наклееной на хорошо мне известную афишу, совсем с иным содержанием, с которым я ознакомился в Берлине, в типографии «Наследие Гуттенберга», у господина Макса Лутце. ФРИДА (внезапно со строгим тоном): - Правда, с опозданием, но мы всё-таки предупредили всех участников вашего фестиваля о том, что со старыми порядками покончено. Наш многострадальный народ взял в свои руки дело преобразования музыкальной культуры Германии. Теперь нам нужны знамёна, маршы народное творчество и Вагнер! Я: - А бомбы? Фрида (смеясь): - Насчет бомб указаний пока нет! Я: - Успокойтесь, непременно будут! Между прочим, завтра приезжает маэстро Флеш с оркестром консерватории. Что вы ему скажете? ФРИДА (смеясь): - Они не приедут! Я: - Не понял? ФРИДА (со строгим тоном): - Вопрос закрыт, господин Рознер! Но с вами нам надо разобраться по одному делу. Я: - Я больше не хочу вас слушать! ФРИДА (с очень строгим тоном): - Это касается скрипки мастера Клотца! Она у вас? Я: - Да! ФРИДА (со строгим тоном): - Покажите! Я открыл крышку, вынул оттуда инструмент и положил его на стол фрау Вирт. Я: - Вот! ФРИДА (со строгим тоном): - Скрипка играет? Я: - Не понял? ФРИДА (со строгим тоном): - Чего тут непонятного! Она играет, я спрашиваю! Я:- В моих руках играет. Вы удовлетворены ответом? ФРИДА (смеясь): - Удовлетворена. Подождите меня. Она вышла из комнаты, оставив меня в полной растерянности. Я же дрожащими руками завернул в рулон старую афишу (с наклеенной бумагой и новым объявлением). Мне очень хотелось задушить буквально в с е х, в с е х, кто постоянно твердит одну и ту же чушь от имени н а р о д а. * * * В комнату вбежала ЭСТЕР. Увидев «Участника Фестиваля» в весьма и весьма «плачевном состоянии», она обняла меня и прошептала. ЭСТЕР: - Скоро всё закончится! Я: - О чём ты? ЭСТЕР: - Не буду загадывать, но скоро всё закончится! Я: - Ты представить не можешь… ЭСТЕР: - Я всё знаю! Фестиваля Классической Скрипичной Музыки не будет, и у тебя заберут скрипку мастера Клотца! Я: - Кто это тебе сказал? Неужели заберут? ЭСТЕР: - Заберут! Успокойся! Эта хохотушка-блондинка… Я: - Фройлайн Вирт! ЭСТЕР: - Она звонила «куда надо» и доложила, что «Клотц» находится в её кабинете! Я: - Значит, сейчас появятся представители властей и сотрудники музея? ЭСТЕР (целуя меня): - Я ведь говорю, что скоро всё закончится! Я: - Я очень устал, Эстер! ЭСТЕР: - Успокойся! * * * Сотрудник музея, господин ВЕБЕР и представители вспомогательной полиции, т. е. штурмовики, войдя в кабинет «Организационного Комитета», и не поздоровившись с нами, быстро составили протокол «Об изъятии ценного имущества под номером «таким-то» у гражданина Австрии Биньямина Рознера, у которого данное имущество находилось во временном пользовании»! Подпись поставили все: - даже Эстер со смеющейся фрау Вирт, как свидетели или как «понятые», процессуального действия. * * *
Эпизод № 36 Спустившись в фойе гостиницы, мы долго искали проголодавшегося Вальтера Ланге, желая непременно пригласить его на обед. Долговязого скрипача мы нашли в том месте, где его присутствие нам показалось полным «нонсенсом» - он веселился, сидел в компании баварских музыкантов, пил пиво и закусывал его ароматными колбасками. ЛАНГЕ (в прекрасном настроении): - Бенни, давай сюда! Мои друзья тебя и твою девушку приглашают! Не так ли? Обратился он к музыкантам, и они помахали нам руками. Я подошел поближе и поинтересовался причиной приподнятого настроения моего хорошего знакомого. жүктеу/скачать 1.1 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|