Степан карнаухов старая площадь — 2 Надежды и разочарования

«Переходный» Генсек

Снова ситуация, напоминающая классическую, применительно к современности и специфике политического устройства нашей страны — Генсек умер, да здравствует Генсек!

Неутомимый Е.К.Лигачёв на совещании в Отделе 14 февраля 1984 года комментировал решение прошедшего накануне внеочередного Пленума ЦК КПСС и дал указание передавать на места — провести пленумы партийных комитетов со следующей повесткой дня: «Итоги февральского Пленума ЦК КПСС и задачи областной (краевой) партийной организации, вытекающие из положений и выводов, содержащихся в речи Генерального Секретаря ЦК КПСС товарища К.У.Черненко».

Невольно подумалось: неужели ничего не произошло, ничего не изменилось? С годичным, с небольшим, интервалом похоронили двух руководителей партии и государства, страна переполнена жаждой перемен к лучшему, а в руководстве ЦК КПСС продолжают действовать по прежнему — снова Пленум и снова «задачи, вытекающие...», сменяется лишь фамилия Генсека.

Почему именно эта фамилия, как выпал выбор на К.У. Черненко? Конечно, все помнили практически неограниченное всесилие этого человека в последние годы при Л.И.Брежневе. Вспоминаю внешне не примечательный, но очень характерный эпизод, свидетелем которого стал в ходе описанной ранее командировки в Кузбасс, сопровождая И.В.Капитонова.

Перед окончанием поездки, как обычно, завершал работу далеко за полночь. Прежде, чем улечься спать, вышел в холл резиденции, где нас разместили. Увидел озабоченного помощника секретаря ЦК Юрия Ивановича Рыжова. В руках у него несколько папок с толстыми дерматиновыми и кожаными обложками.

— Послезавтра семьдесят лет Константину Устиновичу, выйдет Указ о второй звезде Героя Социалистического Труда. Подготовили поздравление от Ивана Васильевича, но не можем подобрать подходящей кожи для обложки. Нет нужного материала ни в местной типографии, ни у снабженцев.

Золотыми Звездами в те времена вожди увешивались весьма щедро. К началу 1982 года на 13 членов Политбюро приходилось 19 звезд Героев Социалистического Труда и 5 звезд Героев Советского Союза. Молотов был человеком сухим, но язвительным, прокомментировал слова Брежнева при вручении первой Звезды Черненко: тот сказал, что Константин Устинович удостоен этой награды за преданность Политбюро. Фактически это означало: «Преданность мне». И вот вторая… Оставил Юрия Ивановича с его заботами, но осадок пренеприятный.

По возвращении в Москву делился впечатлениями о поездке в Кемеровскую область. На мой взгляд, она прошла весьма удачно. Тот же Юрий Иванович при встрече предупредил:

— Слишком не выпячивай положительные стороны поездки Ивана Васильевича. Не дай Бог, дойдет до Общего Отдела.

Понятно. О несколько ревностном отношении руководителя Общего отдела, ставшего членом Политбюро, к успехам коллег наслышан. И вот он на посту Генерального. При Андропове влияние Константина Устиновича на нашем уровне как-то не ощущалось. Он формально считался вторым лицом в ЦК, но на заседаниях Секретариата чаще председательствовал М.С.Горбачёв. Для многих не было большой загадкой, с какой целью Ю.В.Андропов передвинул в Москву Григория Васильевича Романова. В 1963 году во время командировки в Ленинград, еще из Иркутска, увидел его на всесоюзном семинаре и даже был принят в Смольном. Впечатление осталось самое благоприятное. Григорий Васильевич двенадцать лет был первым секретарем Ленинградского обкома КПСС — Ленинградская парторганизация имела не только богатые традиции, но и представляла для Московского руководства предмет постоянных волнений и забот. А.Н. Косыгин, сам питомец этой парторганизации, в 1976 году в ходе контактов со своим итальянским коллегой Дж. Андреотти счел целесообразным предупредить последнего: «Несмотря ни на какие слухи основной фигурой в будущей политической жизни СССР будет Г.В. Романов».

Григорий Васильевич Романов имел в партии репутацию предельно честного, абсолютно не коррумпированного человека, жесткого, умного технократа, склонного к социальным новациям и экспериментам.

...Чуть позже на зарубежных радиоволнах принялись за Романова. Ах, он такой-сякой, взял из «Эрмитажа» «сервиз Екатери­ны Второй» на свадьбу дочери, а гости в пьяном кураже его раз­били вдребезги. Хотя свадьба была в 1974 г., и, понятно, без царского сервиза, вспомнили о ней почему-то в 76-м, после избрания Романова в ПБ. В ЦК потекли письма «разгневанных граждан»: «Партийного бонзу к ответу!». Романов, который, разумеется, никогда никаких сервизов в «Эр­митаже» не брал и гуляний не устраивал, обратился за разъясне­ниями к Андропову. Тот сказал, что, по их данным, акция орга­низована зарубежными спецслужбами с целью политической дискредитации ленинградца. Однако на просьбу Романова сде­лать по этому поводу от имени КГБ официальное заявление Ан­дропов отвечал: «Ну что мы будем на каждый их «чих» откли­каться. Не обращай внимания, работай». Этот ответ укрепил Ро­манова в его подозрениях, что в действительности «утка» про сервиз, сломавшая-таки, в конце концов, его карьеру, вылетела из московских закоулков. Не изменил он этого своего мнения и сей­час, когда с тех пор прошло уж четверть века.

Много публикуется домыслов, почему именно К.У. Черненко стал приемником Ю.В. Андропова? Думается, никакой тайны здесь нет.

К моменту, прямо скажем, не ожидаемой так скоро кончины Юрия Владимировича Андропова партия не имела в резерве достаточно весомой кандидатуры на высший партийный пост. Правда, были на подходе М.С.Горбачёв и Г.В. Романов, но к февралю 1983 года ни один из них, если можно выразиться, не дозрел для выдвижения в Генсеки. Общество, партия, в свою очередь, не были готовы воспринять их в таковом качестве. Таким образом, возникла объективная необходимость в переходной, компромиссной фигуре. Так и сошлись на Константине Устиновиче Черненко. Если М.С.Горбачёв и Г.В.Романов для большинства членов Политбюро, членов ЦК КПСС, региональных партийных руководителей были, в определенном смысле, загадкой — кто знает, куда их занесёт? — К.У.Черненко был, как теперь принято выражаться, прозрачен, потолок его и масштабность известны, он вполне понятен и предсказуем. И как бы не относиться к К.У.Черненко, на тот момент, считаю, другого реального выбора не было. Повторюсь, с учетом традиций нашей политической жизни.

Аппарат ЦК, в целом и нашего Отдела в частности, продолжал работать в привычном, хотя в довольно рутинном ритме, который время от времени пытались оживить Записками Генерального Секретаря. Особенно стремились придать чуть ли не новаторскую значимость Записке по кадровым вопросам, но найти в ней особых новаций было трудновато.

Как и все общество, мы находились в режиме ожидания перемен. Не было секретом, что у К.У.Черненко сложности со здоровьем. Не знаю, кто затеял трагикомедию показа по телевидению встречи В.В.Гришина с больным Константином Устиновичем, но выглядела она просто провокационно. Или у Виктора Васильевича не хватило ума или его заманили в ловушку, чтобы скомпрометировать. По-другому это публичное глумление над больным человеком оценить невозможно.