Сто великих любовников москва "вече" 2003

вторую половину года Эрнест путешествовал по стране, был на Западе, в Нью-Йорке.

В это время Хемингуэй был уже известным писателем К нему часто приезжали

посетители, с ним искали знакомств.

Сменив несколько квартир, Хемингуэй в декабре 1931 года стал хозяином купленного

им красивого двухэтажного особняка. Полина Пфейфер заботилась о том, чтобы в

доме был уют. Она вложила немало средств и сил в оформление интерьера особняка.

Дом постоянно модернизировался, в 1938 году по инициативе Полины в саду был

построен бассейн с морской водой.

В ноябре 1931 года у Полины родился мальчик, которого назвали Грегори. Так

Эрнест Хемингуэй стал отцом троих сыновей. Официально, по документам, семейная

жизнь Хемингуэя с Полиной продолжалась двенадцать лет, хотя они перестали жить

друг с другом намного раньше. Их брак оказался непрочным, в том числе по причине

сексуальной неудовлетворенности Хемингуэя, который был вынужден постоянно

использовать метод прерванного полового акта, ибо католическое воспитание Полины

запрещало применение каких-либо противозачаточных и профилактических средств.

В сентябре этого же года во время поездки в Нью-Йорк он познакомился с четой

Мейсонов, Джейн и Грантом. Это были богатые люди. В момент знакомства с

Хемингуэем Джейн было 22 года. Она отличалась классической красотой. Президент

Кулидж назвал ее самой привлекательной женщиной, когда-либо посетившей Белый

дом. Полина не без тревоги наблюдала за развитием событий, однако не

предпринимала решительных шагов. Писатель, видимо, не собирался связывать свою

судьбу с Джейн, в которой его раздражали тяга к роскоши и неуравновешенный

характер. Она даже пыталась покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув со второго

этажа.

осуществить свою давнюю мечту - отправиться в Британскую Восточную Африку на

охоту. В середине 1934 года в разгар сафари Хемингуэй заболел острой формой

амебной дизентерии. Его пришлось вывозить из лагеря на самолете. После

недельного интенсивного лечения Эрнест возвратился в Танганьику, где пробыл,

пока не наступил сезон дождей. Его трофеи соста-

295

вили три убитых льва, один буйвол и двадцать семь разных животных. В письмах он

В Мадриде во время гражданской войны в Испании писатель познакомился с Мартой

Геллхорн, молодой одаренной журналисткой. Марта была на девять лет моложе

Хемингуэя. Они быстро сблизились, но их взаимная страсть остыла довольно быстро

после того, как они стали мужем и женой. В 1945 году они развелись. Это был

самый непродолжительный брак Хемингуэя. Они с Мартой были совершенно разными

людьми и не подходили друг другу. Эрнесту не нравилась независимость Марты (она

сама довольно неплохо писала) и ее острый язык. Он ожидал от партнерши слепого

поклонения, восхищения, покорности, а Марта отнюдь не была покорной и

уступчивой.

В марте 1945 года писатель из Парижа переехал на Кубу. Исход войны был ясен, и

Хемингуэй надеялся вернуться к писательскому труду. На Кубе он погрузился в

хозяйственные заботы. На своей усадьбе он даже написал "Э. Хемингуэй. Писатель и

фермер".

решил оформить брак. Терпеливая, красивая Мери была на девять лет моложе Эрнеста

и относилась к мужу с почтением, если не с благоговением. Он называл ее своей

"карманной картиной Рубенса". Она закрывала глаза на шалости мужа, который

продолжал флиртовать с женщинами.

На вилле часто гостили его младшие сыновья, Патрик и Грегори, к которым

присоединился Джон, вернувшийся из плена. Отец гордился старшим сыном и

рассказывал, что рана и шрам на его правом плече были размером с крупное яблоко.

В конце октября 1954 году писатель получил известие о присуждении ему

Нобелевской премии. По состоянию здоровья он не мог присутствовать на церемонии

вручения награды В Стокгольме его представлял американский посол в Швеции Джон

Кэбот, который зачитал приветствие Хемингуэя. В нем писатель сообщал, что

принимает награду "со смирением", и высказал мысль о том, что "жизнь писателя,

когда он на высоте, протекает в одиночестве".

Несмотря на ухудшающееся здоровье, тяжелое физическое и психическое состояние,

писатель вел трудную борьбу с самим собой, пытаясь сохранить творческую форму.

"Все работе и ничего развлечениям", - говорил он.

У писателя начали учащаться периоды депрессии Сознание того, что ему становится

все труднее писать, отказывает память, было столь мучительным, что порой

Хемингуэй не мог сдержать слез.

Однажды Мери спустилась на первый этаж и заметила в руках мужа ружье, которое он

собирался зарядить. Муж явно покушался на самоубийство Мери начала его

уговаривать не делать этого, напоминала о его мужестве, о троих сыновьях.

В конце апреля Хемингуэя направили в клинику. Там писателя подвергли

интенсивному лечению, в том числе и электрошоку Эта процедура ослабила волю

писателя и пагубно сказалась на его памяти.

В конце июня он потребовал отправить его домой. Его выписали, хотя Мери и

просила не делать этого Преодолев на машине 1700 километров, они

296

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

встретились со своими друзьями. Казалось, ничто не предвещало беды.

2 июля 1961 года, в воскресенье, Хемингуэй встал, как всегда, рано. В доме еще

все спали. Писатель одел свой красный халат, который в шутку называл,

"императорским", и спустился в подвал дома. Там находилась комната, где]

хранилось оружие. Дверь оказалась запертой. Хемингуэй нашел ключи, выб-> рал

двуствольное ружье, вложил в него два патрона и поднялся в свой каби-1 нет. Тут

он приставил дуло к голове и нажал на курок.

6 июля в полдень его похоронили в Солнечной долине, где он любил oxo-^j титься,

на склоне зеленого холма, в виду далеких гор...

Согласно его завещанию, дом на Кубе и все, что было собрано в нщ более чем за

двадцать лет, - книги, картины, произведения прикладного и кусства, охотничьи

трофеи, а также знаменитая старая пишущая машинка были переданы его вдовой Мери

Хемингуэй в дар кубинскому народу.

ВОЛЬТЕР

297

Настоящее имя - Мари Франсуа Аруэ. Французский философ-просветитель, автор

повестей "Макромегас"(1752), "Кандид, или Оптимизм"(1759), "Простодушный "

(1767), трагедии в стиле классицизма "Брут " (1731),

"Танкред" (1761), сатирических поэм,

в том числе "Орлеанская девственница"(1735), публицистических,

философских и исторических сочинений. Сыграл значительную роль

в развитии мировой философской мысли, в идейной подготовке Великой

французской революции. Из-за своей острой сатиры социального

и политического зла был вынужден часто скрываться от своих врагов

и дважды попадал в тюрьму.

Ни один поэт в мире не пользовался при жизни таким признанием, как j Вольтер. Он

был не просто знаменитостью, внушающей уважение только потому, что он -

знаменитость. Перед ним преклонялись, словно перед Богом; его слово имело больше

веса, чем слова всех высокопоставленных особ, включая короля и министров;

почитатели его таланта ездили к нему на поклон, как правоверные мусульмане в

святую Мекку. О роли Вольтера в культурной жизни прошлого столетия можно судить

по письму Фридриха II Прус-и ского, приглашавшего его в свои владения. "Вы, -

писал король, - подоб-j ны белому слону, из-за обладания которым ведут войны

персидский шах Великий Могол, тот, кто его получил в конце концов увеличивает

свои титулы указанием на то, чем он владеет. Когда вы приедете сюда, вы увидите

начале моих титулов следующее: "Фридрих, Божьей милостью король Прусский,

курфюрст Брандербургский, владелец Вольтера".

Разумеется, Вольтер пользовался большим успехом у женщин, хотя и не был

красавцем. Знаменитая куртизанка Нинон де Ланкло обратила на него

внимание, когда Вольтеру было всего десять лет (а ей восемьдесят). Она,

вероятно, предчувствовала, что мальчик станет знаменитым и, когда ее последний

поклонник, известный аббат Шатонеф, крестный отец Вольтера, представил ей

ребенка, она подарила ему 2000 франков на покупку книг.

Первый успех пришел к Вольтеру рано. В семнадцать лет он написал оду в честь

дофина и подарил ее старому отставному офицеру, который выдал ее при дворе за

свою и в награду за это получил пенсию. Имя настоящего автора, впрочем, вскоре

стало известно, и молодой поэт начал бывать в высшем свете. Он был частым гостем

в кружках Герцога Вандомского и принца Конти. К этому времени он закончил свое

программное произведение "Эдип", написанное по образцу трагедий Софокла. К его

величайшему удивлению, "Эдип" не был поставлен на сцене французского театра, так

как в нем не оказалось требуемой уставом театра любовной сцены. Тогда он

представил его в академию, чтобы получить премию на конкурсе, но и премию

получил автор какого-то посредственного произведения. Оскорбленный, негодующий

молодой поэт (тогда его еще звали Аруэ: дворянское имя Вольтер он присвоил себе

позднее) написал несколько язвительных стихотворений против театра и академии,

но отомстил этим не столько им, сколько себе, так как вынужден был бежать от

грозившей ему тюрьмы.

Убежище нашел он в Гааге. Вскоре Вольтер вернулся в Париж, где тотчас же его

заподозрили в сочинении язвительных стихотворений на умершего короля и регента,

за что и посадили в Бастилию, где он провел целый год без чернил и бумаги.

Несмотря на это, он сочинил там свою знаменитую "Генриаду" и заучил стихи

наизусть. На бумаге увековечил ее уже после освобождения.

Когда поэт вышел из тюрьмы, друзья встретили его с восторгом. Сам регент осыпал

его знаками милости и на аудиенции уверял, что будет отныне заботиться, чтобы он

был сыт и имел приличный угол. Вольтер отвечал с улыбкой "Мне будет очень

приятно, если ваше высочество даст мне пропитание; но что касается казенной

квартиры, то если она по-прежнему будет в Бастилии, то уж увольте".

Однако сразу после выхода из тюрьмы, Франсуа Мари пережил и небольшое

разочарование. О нем говорит строчка письма: "Мне изменили все, даже

возлюбленная".

Кто же она, обманщица? Что заставило ее изменить Франсуа Мари, причем уже во

второй раз? Прелестную девочку звали Сюзанной де Ливри. Связь их началась в

Сюлли сюр Луар. Дядя девушки был интендантом герцогства. Она сама тоже как бы

принадлежала этому знатному роду, готовила свою красоту для услаждения хозяев и

гостей замка. Что же касается молодого Аруэ, то он и давал прелестному созданию

уроки сценического искусства. В Сюзанне горел священный огонь таланта.

Почему Франсуа Мари простил ей первую измену со своим другом и ровесником, сыном

председателя парламента Бретани, любезным, умным, добрым де Женонвилем?

Объяснение просто, свободные нравы регентства, которыми в замке Сюлли было

проникнуто решительно все. Ревность? Ка-

298

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

была серьезным чувством.

Конечно, он огорчился, застав однажды рядом с ней в постели на своем месте де

Женонвиля. Аруэ был вспыльчив, горяч. Он топал ногами, кричал о неблагодарности,

о вероломстве, вытащил даже из ножен коротенькую шпагу, но не пустил ее в ход,

потому что оба изменника начали плакать. Франсуа Мари зарыдал и сам. История

кончилась тем, что все трое обнялись. Без особого усилия над собой он простил

обоих, не порвав ни связи с Сюзанной, ни дружбы с де Женонвилем.

Но на этот раз обманщица предала его, когда он томился в Бастилии, и уехала из

Парижа, оставив и театр, где служила благодаря урокам и протекциям самого

Франсуа Мари, к герцогу де Сюлли.

Поэта снова стали приглашать в великосветские дома. Однажды он посетил дворец

герцога Бетюнского, где собиралась интеллектуальная элита. Там он познакомился с

образованнейшей женщиной Франции, г-жой Дасье, урожденной Лефебр, которая

перевела Гомера и писала на латинском языке книги, служившие дофину учебниками.

Благодаря ей Вольтер проникся уважением к ученым женщинам. К этому же времени

относится его увлечение баронессой де Рюпельмонд. Она предложила посетить ее в

Голландии, и он, конечно, поехал, вследствие чего появилось стихотворение, в

котором он сравнивал ее с Уранией - символом женского совершенства в греческой

мифологии. Он тогда еще не думал, что ему придется встретиться с другой

женщиной, которая будет иметь больше прав называться Уранией, - с маркизой дю

Шатле, прославленной им под именем "божественная Эмилия".

Впрочем, еще до знакомства с маркизой дю Шатле, Вольтер встречался с двумя

актрисами. Отношения с ними были весьма любопытны. Имя одной из них осталось

неизвестно. С другой, Адриенной Лекуврер, отношения были сложными и неровными.

Вначале была не только дружба. Но пылкое сердце Адриенны требовало героев не

одной душой, но и внешностью воинов. А Вольтер, тщедушный, тонкогубый и в

молодости некрасивый, своим обликом на героя нисколько не походил. Дружба их

тоже перемежалась размолвками. Но какое это имело значение? Адриенна от природы

была наделена таким благородством чувств, такой непоколебимой и бесстрашной

дружеской верностью. Она была сиделкой Вольтера, когда он болел ветряной оспой -

болезнью по тем временам не только заразительной, но и опасной. Она упала в

обморок, когда кавалер де Роан занес над Вольтером палку. Темперамент,

внутренний огонь сделали Адриенну великой трагической актрисой. Они с

299

Вольтером были связаны и совместной работой и не раз делили радость успеха и

Этот огонь и сжег ее в возрасте тридцати восьми лет. Слабая здоровьем с юности и

тяжело заболев, она, как некогда Мольер, не оставляла сцены. Последним ее

спектаклем, 15 мая 1730 года, был "Эдип" Вольтера, где она играла Иокасту с

самой премьеры. После этого спектакль Адриенна слегла и больше уже не встала...

Вольтер не забыл, чем был ей обязан, и вместе с ее последним возлюбленным,

Морисом Саксонским, и графом д'Аржанталем четыре дня не отходил от постели

больной. Она скончалась утром 20 мая. Актрису похоронили без должных почестей,

что вызвало бурный протест со стороны Вольтера.

Его уже больше не привлекала любовь "бабочки". Забыты'были и президентша де

Берньер, и маршальша де Виллар. Плотские отношения заменила связь чисто духовная

с дамой весьма пожилой, графиней де Фонтен Мартель. Она увлеклась философией,

бредила театром. Вольтер почти ежедневно ужинал у графини, затем и вовсе

переехал в ее отель. Они писали друг другу письма с первого этажа на второй.

Но в 1733 году его постигло новое горе - болезнь и смерть подруги. Безбожник

заставил графиню умереть "в правилах", то есть пригласить кюре, причаститься,

принять святые дары. Он не хотел еще раз пережить то, что пережил, когда тело

Адриенны Лекуврер бросили, как груду хлама.

Он переехал во владения маркизы дю Шатле - замок Сире, расположенный в провинции

Шампань, в красивой долине среди гор. Они поселились вместе. Это было совершенно

в правилах того общества и особенно того времени. Наличие мужа у маркизы ничему

не мешало. Но прежде были тайные свидания в парижской гостинице "Шарон", которая

славилась фрикасе из цыпленка. Маркизе тогда было двадцать семь. Она

предпочитала работу ума ничтожным удовольствиям светского общества. А началось

все с музыки. Вольтер был прямо-таки пленен прекрасным голосом маркизы дю Шатле.

Несмотря на то, что маркиза обладала большими знаниями и по образованности

стояла на высоте века, в ее мировоззрении замечалась и романтическая струя. "Она

немножко пастушка, - сказал про нее однажды Вольтер, - правда, пастушка в

бриллиантах, с напудренными волосами и в огромном кринолине". Вольтер никого не

мог любить до полного самозабвения, но он, несомненно, питал к Эмилии глубокую

привязанность, и это, вероятно, отчасти потому, что пятнадцать лет, проведенные

с ней, были временем расцвета его творчества. После разлуки он только раз сумел

подняться до прежней высоты вдохновения - в "Танкреде". Недаром он называл Сире

"земным раем" и в 1733 году писал так: "Я больше не поеду в Париж, чтобы не

подвергать себя бешенству зависти и суеверия. Я буду жить в Сире или на своей

свободной даче. Ведь я вам всегда говорил: если бы отец, мой брат или мой сын

сделался первым министром в деспотическом государстве, я бы от них отрекся на

следующий же день. Поэтому можете судить, как неприятно я себя здесь чувствую.

Маркиза для меня больше, чем отец, брат или сын. У меня только одно желание -

жить затерянным в горах Сире".

._.

300

Маркиза хорошо понимала характер великого поэта и писала в статье "О счастии":

"Не надо разрушать блеск, который иллюзия бросает на большую часть вещей, а

наоборот, ему нужно придать поэтический оттенок".

Эмилия не только не препятствовала, но и сама горела в такой же лихорадке

оглушительного триумфа одних его произведений, провала или запрещения других,

страха за третьи, необузданной полемики с противниками, тревог, побегов - не

только из Сире в Голландию, но и из Фонтебло в Со, погони за придворной и

академической карьерой, тешащей его самолюбие дружбы с наследником престола, а

затем и королем Пруссии, фавориткой Людовика XV маркизой де Помпадур. Беглое

перечисление следует дополнить еще и путешествиями, которые он совершал вместе с

Эмилией и один уже с, 1739 года, и ожесточенной борьбой их взглядов, сменившей

полное духов-) ное согласие.

А вскоре после его возвращения из Голландии в жизнь Вольтера еще и забота об

осиротевших племянницах. Их мать, любимая сестра Воль-! тера, скончалась, когда

он был еще в Англии. В октябре 1737 года умер и ее' муж, месье Миньо, оставив

двух сыновей и двух необеспеченных девушек, дочерей.

Наибольшим расположением Вольтера пользовалась старшая, 25-летняя Мари Луиза.

Вскоре Мари Луиза влюбилась в молодого красивого капитана Никола Шарля Дени и 25

февраля 1738 года вышла за него замуж. Дядя браку не препятствовал. "Пусть будет

счастлива на свой лад, а не на мой", - сказал он. Наделил приданым, как и ее

сестру, которая вышла замуж раньше, дал 30 тысяч ливров. Мари Луиза ухитрилась

получить приданое и от второго дяди, Армана.

Вольтер пригласил молодых супругов в Сире и превосходно их принял. Он был очень

доволен своими семейными делами.

Вольтер и маркиза дю Шатле посетили Лилль, где после повышения мужа по службе

жила молодая мадам Дени. Она как нельзя лучше приняла дядю: скорее всего, чтобы

его завещание было составлено в ее пользу. Вероятно, этот преувеличенно любезный

прием, оказанный Вольтеру Мари Луизой, был неприятен Эмилии.

Вскоре, не порвав с Эмилией, Вольтер обрел и новую музу в лице своей племянницы,

мадам Дени. К тому времени она овдовела и переехала в Париж и с помощью дяди

открыла салон, желая радоваться жизни.

Следует заметить, что никто из современников, более того, друзей, секретарей и

слуг Вольтера, даже самых наблюдательных, не знал истинного характера отношений

его и мадам Дени. Если некоторые и догадывались, то много позже, в Ферне.

Между тем уже в 1744 году, в Париже, этой женщине Вольтер дарит позднюю

страстную любовь, неограниченное доверие, прощал все, даже дилетантские стихи. С

его стороны это было поистине слепое обожание. Вряд ли она платила ему тем же.

Стоила ли Мари Луиза такой любви? Она не была красавицей, но ее отнюдь нельзя

было назвать дурнушкой. Во всяком случае, и в тридцать два года

301

вдовушка нравилась многим. Веселая и легкомысленная, она не наводила скуки. Один

мотивов ее отказа. Не исключено, что она рассчитывала рано или поздно стать

мадам де Вольтер. В романских странах близкие отношения и даже браки между

родственниками не считались зазорными.

Салон мадам Дени посещали ее брат, аббат Минно, умнейший аббат Рейналь,

Монтескье, Мопертюи. Возможно, гостей привлекала, помимо непринужденной беседы,

и хорошая кухня: хозяйка ей уделяла внимание.

Вольтер же старался проводить там все время, которое оставляла в его

распоряжении Эмилия. Теперь он был даже благодарен ее картежной страсти. В

салоне мадам Дени он, пожалуй, чаще, чем дома, мог видеться с друзьями, вести

вольнодумные разговоры, делиться наблюдениями над "высшим светом" и двором.

Он написал повесть "Задиг", которая во многом автобиографична. Вольтер

спроецировал на главного героя самого себя 1745-1747 годов - академика,

придворного историографа, дежурного дворянина короля. Эта повесть, как и большая

часть остальных, содержит очень много личного. В ней даны не только внешние

обстоятельства, но и внутренний мир самого автора - Вольтер сомневающийся,

разочарованный в придворной жизни и размышляющий над сложностью жизни вообще,

Вольтер, разуверившийся в женской любви и верности. Он изобразил маркизу де

Шатле, затем мадам Дени. Задолго до того, как были опубликованы его письма к

племяннице-любовнице, ввел в две главы "Задига" примеры ее неверности, надеясь

этим удержать Мари Луизу от новых измен.

Между тем Вольтера подстерегала еще и новая беда, им самим уготованная. Он

представил Эмилии молодого, красивого, обяательного офицера и литератора,

маркиза де Сен-Ламбера, разумеется, и не подозревая, к чему эта неосторожность

приведет.

Маркиза сразу увлеклась новым знакомым - более того, страстно его полюбила. Он

был на десять лет ее моложе. Вольтер же не обладал ни молодостью, ни красотой

своего соперника.

Ценой различных ухищрений Эмилия добилась исполнения своих желаний, рассчитывая

вместе с тем сохранить тайну.

Существует немало версий, весьма подробных, как именно Вольтер обнаружил измену.

Поверим его секретарю Лоншану. Однажды Вольтер неожиданно для него самого застал

пару в комнате, предназначеной для занятий маркизы дю Шатле науками и

философией. То, чем занималась она с Сен-Ламбером, нимало не напоминало ни наук,

ни философии.

Взбешенный от ревности и обманутого доверия (соперника он считал другом) Вольтер

обрушился на Сен-Ламбера с ужасной бранью. Маркиз был тоже не из тех, кто кротко

принимает от кого-либо оскорбления.

Вольтер в ответ на то, что услышал от де Сен-Ламбера, спросил, согласен ли тот