Сто великих пророков и вероучителей москва "вече" 2003

виде четырех тезисов, изложены основы его учения. Этот буддийский "символ веры"

получил название "арья са-тьи" - благородные истины. Слух о новом пророке стал

быстро распространяться по Индии. Его идеи оказались очень привлекательны. Как

красочно повествует легенда, путь Будды был триумфальным шествием, особенно

после того, как он сумел обратить в свою веру знаменитого мудреца и отшельника

Кашьяпу и 600 его учеников. Даже многие известные брахманы отказывались от

своего учения и становились проповедниками буддизма. Но наибольшее число

последователей Будда имел в варнах кшатриев и вайшьев.

В чем же заключалась суть нового вероучения? Первая благородная истина гласила:

"Все в мире полно зла и страдания". Будда не жалел сил для того, чтобы рассеять

многовековую иллюзию, которая туманит ум человека: иллюзию самодавлеющей

ценности этого мира и его благ. Никто до него не находил таких сильных

выражений, таких беспощадных оценок для временной жизни. Он безжалостно

отбрасывал все земные утешения, призывая смотреть правде в глаза. Развивая

старые мотивы Упанишад, он изощрялся в поношении телесных удовольствий и самого

тела и сурово осуждал людей, которые способны веселиться, забывая о всеобщей

скорби. "Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит? Покрытые тьмой,

почему вы не ищите

82 100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

света? Взгляните на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов,

составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни

определенности, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней, бренное, эта

гнилостная груда разлагается, ибо жизньдмеет жцом своим - смерть". Анализируя

все существующее, Будда прихщцгг к мысли о призрачности мира: все непрочно, все

разрушается, все уносится неведомо куда. Демон смерти царит во Вселенной. Все

дороги жизни ведут в мир страданий. Все суетно, все исчезает как туман, вся

Вселенная охвачена непрестанным умиранием. Само существование ее бессмысленно.

Все непрерывно течет и изменяется, пребывая в бесцельном беге. Куда бы мы ни

бросили взгляд, повсюду томление, неудовлетворенность, неустанная погоня за

собственной тенью, разрушение и новое созидание, которое, в свою очередь,

несется навстречу гибели.

Когда же и почему возникло это всемирное кружение, составляющее сущность бытия?

Будда не давал ответа на этот вопрос. Его последователи утверждали лишь, что с

безначального времени шесть типов существ (добрые духи, демоны, люди, животные,

адские жители и суетно томящиеся души) заблудились, "как спящие во сне". От этой

затерянности в бытии не возникает ничего, кроме иллюзий и мук. Но что же

породило все страждущие существа и где корни самого их бытия? Бытие, отвечал

Будда, есть лишь извечное волнение дхарм. Что это такое? Определение этого

понятия затруднено и может быть только отрицательным. Дхармы - это не частицы и

не духи, но из них слагается все - и материальный мир и духовно-душевный. Они

различаются между собой по типу своего проявления. Поэтому позже буддийские

философы разделили их на категории и пытались даже определить число этих

категорий. С неуловимой для обычного восприятия быстротой вибрации дхарм летят

друг за другом, порождая образ преходящего существования. Поэтому нет ничего

неизменного в мире. Нет постоянного тела, не существует души, как нет и

постоянного "я". Таким образом, в своей философии отрицания Будда шел гораздо

дальше брахманов, которые тоже признавали мир суетным и иллюзорным, но все же

считали человеческое "я" причастным к Вечному и Непреходящему.

Вторая благородная истина Будды провозглашала, что "причина страдания открыта".

Он объявил, что страдание происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания,

власти и тому подобных пустых земных привязанностей и стремлений, символом

которых служило Бхава Чакка, или Колесо Бытия. Будда учил, что еще в утробе

матери, с самого момента зачатия, у будущего человека вспыхивает первоначальное,

недифференцированное, смутное сознание. Это сознание образует вокруг себя

намарупу (психофизическую сферу в ее целостности). Намарупа разделяется на

"шесть областей" - пять органов чувств и мышление. Их наличие обусловливает

ощущения и чувства. В результате в человеке развивается Тришна - жажда

наслаждений, жажда жизни, вожделения и связанная с ней привязанность к

чувственному. Из этих суетных стремлений выковывается непобедимая воля к жизни.

Именно она - это детище Тришны - ввергает человека в следующее воплощение и

приводит к рождению, которое завершается старостью и смертью. На этом буддийская

формула судьбы заканчивалась, но по существу у нее нет конца. Ведь за смертью

человека, не победившего в себе желания, следуют дальнейшие жизни, за ними еще и

еще, и так до бесконечности. "Возбужденные страстью, - говорит Будда, - попадают

в поток, как паук в сотканную им самим паутину".

БУДДА

Причем возрождения могут совершаться не только в человеческом образе.

Безжалостная карма влечет греховное существо через бездны неописуемых пыток,

заставляя его возрождаться в аду или в образе животного.

Однако возникает вопрос: если "я" не существует, то кто же перевоплощается, кто

возрождается в светлом мире богов или в ужасной бездне ада? Поступки человека

создают определенные кармические силы, которые после его смерти не исчезают, а

под действием закона кармы формируют новое существо. Между умершим и этим

существом такая же связь, как у родителей с детьми. Как дети несут на себе

печать своих отцов, так и каждая человеческая жизнь имеет таинственную связь с

некоей предшествующей В этом учении есть двойственность и даже

несогласованность, которая порождает много вопросов, но которая остается у

самого Будды не разъясненной. Обращаясь к широким массам, он не разрушал

сложившегося представления о бесконечных перевоплощениях, имеющих смысл только в

том случае, если человеческая душа признается бессмертной. Но когда он обращался

к философам и избранным, то говорил, что "я" не существует Рассказывают, что

однажды какой-то монах напрямик спросил Будду, существует ли атман "я". Но Будда

ничего не ответил ему. "Тогда, может быть, "я" нет?" - продолжал спрашивать

монах. Будда опять ничего не ответил. Когда монах ушел, ученики выразили

удивление по поводу уклончивости наставника. Будда отвечал, что своим молчанием

хотел избежать защиты двух неправильных идей: о постоянстве и об уничтожении.

Очевидно, он вообще считал такую постановку вопроса неправильной и не хотел,

чтобы его последователи отвлекались на решение этих вопросов. (Уже после его

смерти, спустя почти тысячу лет, буддийские философы разработали учение о

сантане, под которой понималось некое замкнутое индивидуальное единство, в

каждом потоке дхарм образующее живое существо. "Я" не сохраняется после смерти,

но сохраняется сантана, и именно ее постигают все последующие перевоплощения.)

Суть проповеди Гаутамы заключалась в третьей благородной истине: "Прекращение

страданий возможно". Если "проявленное бытие" по самой своей сути есть нечто

тягостное, мучительное, сотканное из скорбей, если это бессмысленное,

отвратительное существование поддерживается неведением и глупой, обольщающей

жаждой жизни, то истребление этой жажды и просветление духа принесет человеку

освобождение. Он уйдет из этого призрачного мира и сольется с Тишиной и Покоем.

Всем измученным и изнемогшим в битве с жизнью Будда обещал открыть обитель

успокоения. Ради этого он призывал их облечься в броню равнодушия и ничего не

ждать от суетного мира. Он учил, что тот, кто сумел победить свои желания,

"уничтожил тернии существования: это его тело - последнее". Такой человек

выскальзывает из мутных волн санса'ры, которые продолжают стремить свой бег уже

где-то в стороне от него. Такой человек достиг высшего счастья, высшего бытия -

нирваны. Ученики не раз спрашивали Будду о том, что есть нирвана, но всякий раз

получали двусмысленные неопределенные ответы. "Кто отошел, у того нет былого

вида, - отвечал он. - Но когда разрушены вещи, какое же представление может

возникнуть о них?" И в другом месте. "Существует нечто нерожденное, не имеющее

начала, непроизведенное, несоставленное; если бы не было подобной вещи, то не

было бы избавления от того, что порождается, имеет начало, производится и

составляется" Сам Будда, видимо, считал, что осознание нирваны выходит за

пределы человеческого понимания. Но определенно можно сказать, что хотя нирвана

и лежала за пределами нашего бытия,

84

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ^

85

она не была для Будды "голым ничто". Может быть, он ощущал ее как некое

Живого он решительно отрицал. В его Вселенной нет ничего, кроме нирваны и

томительно-бесполезной сумятицы дхарм.

Единственная достойная человека цель -это освобождение, свобода от всего, и в

том числе от самого себя. Для этой^эти Будда предложил "восьмеричную дорогу",

которая и составляет четвертую благородную истину - о пути к избавлению. Она

включала в себя: 1) Правильные взгляды, то есть основанные на "благородных

истинах". 2) Правильную решимость, то есть готовность к подвигу во имя истины.

3) Правильную речь, то есть доброжелательную, искреннюю и правдивую. 4)

Правильное поведение, то есть непричинение зла. 5) Правильный образ жизни, то

есть мирный, честный, чистый. 6) Правильное усилие, то есть самовоспитание и

самообладание. 7) Правильное внимание, то есть активную бдительность сознания.

8) Правильное сосредоточение, то есть верные методы созерцания и медитации.

Овладение этими принципами рассматривалось Буддой как некий ряд постепенно

восходящих ступеней. Начав с внутренней решимости победить в себе волнение

преходящего, человек подавляет свои темные и злые наклонности. Он должен быть

добр ко всем, но не во имя Добра, а во имя освобождения себя от власти зла.

Истинный буддист "не разрушит ничьей жизни; и жезл и меч он отбросит исполненный

кротости и жалости, он сострадателен и милосерд ко всем существам, одаренным

жизнью". Он должен избегать воровства, быть целомудренным, правдивым, должен

отбросить грубость, жадность, празднословие, искать во всем справедливости. Но

соблюдение этих моральных заповедей само по себе не представляет ценности. Оно

лишь помогает человеку развивать силы, ведущие к нирване, способствует

приближению к следующей ступени, на которой будет господствовать полное

самообладание и уже ни ненависть, ни любовь не смогут смутить внутреннего покоя.

Это - ступень окончательного овладения своей физической природой. "Размышляющий

мудро переносит и холод и зной, и голод и жажду, не боится ядовитых мух, ветра,

солнца и змей; он кроток перед словом поношения, перед телесными страданиями,

перед самыми горькими муками, томительными, беспокойными, разрушительными для

жизни". Здесь буддизм целиком усвоил традицию предшествующих индийских аскетов,

приводивших себя в состояние совершенной бесчувственности и сравнивавших свое

тело с кожей, которую сбрасывает змея. Заключительная восьмая ступень - это

погружение в высшую область созерцания. Следуя многовековым принципам Йоги,

буддисты делили этот этап на ряд особых стадий, высшей из которых было состояние

самбодхи, когда все человеческое исчезает в человеке, когда его сознание угасает

и над ним не властны никакие законы, ибо он погружается в непостижимое

"безветрие" нирваны. Существо, пришедшее к этому пределу, есть истинный Будда.

Он вступает в таинственный мрак "Бытия непроявлен-ного", собственными усилиями

преодолевая волнение дхарм. Однако таких Просветленных всего лишь единицы. Будда

говорил: "Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные

только суетятся на здешнем берегу".

Из этих основных положений буддизма следовало несколько весьма важных выводов.

Во-первых, каждый может спастись от возрождений собственными стараниями. Правда,

путь к нирване долог и труден; необходимо прожить множество жизней, поднимаясь

со ступени на ступень к высшей цели,

но зато, когда победа достигнута, она достигнута только личными усилиями

человека, и он никому ничем не обязан. Следовательно, для богов, выступавших в

традиционной религии хранителями людей, в буддизме не оказывалось места. Будда

не отрицал существования богов, но в его учении они выступали просто более

совершенными существами, чем люди, дальше продвинувшимися по пути к нирване.

Ритуалы и жертвоприношения Будда считал бесполезными, однако суждения на этот

счет высказывал очень осторожно. Открыто он восставал только против кровавых

жертвоприношений, связанных с убийством животных. Он отвергал также авторитет

всех священных книг, включая Веды, но он не был активным врагом писания. Во-

вторых, с точки зрения буддизма, оказались малосущественными родовитость

ищущего, его племенное происхождение, принадлежность к той или иной варне.

Происхождение само по себе ничего не дает человеку и не может обеспечить

достижения нирваны.

Хотя спасение и обретение нирваны Будда обещал только аскетам, покинувшим свой

дом и освободившимся от всех привязанностей, его учение принимали многие миряне.

При этом они должны были выполнять простой этический кодекс Панча Шила (Пять

Заповедей): 1) Воздерживайся от убийства. 2) Воздерживайся от воровства. 3)

Воздерживайся от блуда. 4) Воздерживайся от лжи. 5) Воздерживайся от

возбуждающих напитков. Следуя этим правилам, человек делает маленький шаг к

нирване. Но рассчитывать на положительное изменение своей кармы могли только

монахи. Уже в первые годы существования буддизма вокруг Гаутамы складывается

монашеская община сангха, то есть объединение людей, отказавшихся от всего, что

их раньше связывало с обществом: от семьи, принадлежности к варне и от

собственности. В основном буддийские монахи жили за счет доброхотных подаяний от

мирян; отсюда обычным наименованием их было бхикшу - нищий. Монаху полагалось

молча, не поднимая глаз, обходить с чашей в руке дома мирян, ничего не прося и

ни о чем не настаивая, не радуясь обильной милостыни и не огорчаясь, когда он не

получал ее вовсе. При жизни Будды появились и первые буддийские монастыри.

Обычно они основывались в рощах, подаренных Учителю богатыми раджами. Монахи

строили там хижины и дома для общих собраний. Рядом с ними появлялись кладовые,

столовые, бани и другие хозяйственные помещения. Была учреждена особая должность

эконома, который наблюдал за работами и хлопотал о поставках. Будда внимательно

наблюдал за развитием этих монастырей и собственноручно написал для них уставы.

Каждый шаг монаха был в них жестко регламентирован.

Впрочем, сам основатель учения вплоть до самой смерти строго соблюдал

предписания своих уставов, не допуская для себя никаких послаблений. Пишут, что

Будда вставал рано. Свой ежедневный утренний туалет он обыкновенно совершал с

помощью своего любимца Ананды. Значительная часть его дня была посвящена сбору

милостыни. До глубокой старости Будда ежедневно выходил в город или в селение за

сбором подаяния. Часто с ним шествовали целые толпы монахов. Как правило, его

везде встречали приветливо. Люди оспаривали друг у друга право пригласить

Учителя и накормить монахов. Местные богачи и знать предоставляли ордену свои

сады и дома. После обеда Будда обычно отдыхал в тени деревьев, и только к

вечеру, когда спадала тропическая жара, вокруг него собирались слушатели и он

вел с ними беседы. Его чарующий голос, красноречие, стремление быть понятным

каждому - совершали чудеса. Мало кто мог устоять перед силой его обаяния. С

философа-

86

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

87

ми Будда говорил возвышенно и проникновенно, монахам и аскетам давал драгоценные

содержащие мораль и разъяснение основных положений его учения.

За три года до смерти Будда пережил pa3jj^w царства Шакья и гибель родного

города Капилавасту, но отнесся к этой катастрофе с невозмутимым спокойствием

истинного мудреца. Умер он уже глубоким стариком около 483 г. до Р.Х., отведав

недоброкачественной жареной свинины. Будда знал, что умрет от этого, однако не

пытался отсрочить свой уход из мира, так как считал свою миссию на земле

законченной. Его смерть означала окончательный переход в нирвану. По обычаю

буддистов тело Будды было сожжено, но некоторые останки его сохранились в

различных частях Индии. Так, в городе Канди на Шри-Ланке хранится зуб Будды.

(Его вырвал из погребального костра один из учеников.) Кроме зуба почитаются

след Будды, его Тень (согласно традиции, сохранившаяся навсегда) и некоторые

другие святыни.

Нагарджуна

Смерть Будды не помешала дальнейшему развитию и распространению его вероучения.

Сам он, как уже говорилось, заложил только его основы. Многие вопросы и

важнейшие положения новой религии требовали дальнейшего развития и уточнения.

Первый шаг к этому был сделан вскоре после кончины Учителя. Около 470 г. до Р.Х.

немногочисленные тогда еще буддисты собрались в пещере у Раджагрихи на Первый

Всебуддийский собор, где под руководством Кашьяпы, самого ученого из

последователей Будды, утвердили главные пункты устава общины и приняли меры для

сохранения суждений и изречений Учителя. (Речь, очевидно, могла идти только о

собрании кратких устных предписаний и наставлений умершего Будды. Естественно,

при этом принимались во внимание, прежде всего, часто повторяющиеся и часто

слышанные сентенции общего содержания, сжатые мудрые изречения и т.п. В

буддийской традиции они получили название сутр. С течением времени к сутрам были

прибавлены различные пояснения и указания о том, где, когда, по какому поводу и

для кого было произнесено каждое из этих изречений. В результате некоторые из

сутр приобрели значительный объем.)

Вскоре после Первого собора в сангхе наметились два направления - ортодоксальное

и либеральное. Представители первого течения настаивали на большей строгости в

аскетических упражнениях и буквальном соблюдении всех сохранившихся заповедей

Будды. Сторонники второго делали упор на нравственное совершенствование,

ослабляя, однако, требования устава. Первые считали, что спасение возможно

только для монахов, строго соблюдающих устав общины, установленный Буддой.

Вторые верили, что при определенных условиях достичь нирваны могут все живые

существа. Каждое из этих течений буддизма предлагало свой путь религиозного

спасения, или, как тогда говорили, свою "колесницу" - яна, на которой можно было

бы переправиться из этого земного существования на другой берег бытия.

Размежевание между двумя школами фактически произошло уже на Втором Всебуд-

дийском соборе, который состоялся через сто лет после Первого. В дальнейшем

ортодоксальная школа получила наименование Хинаяна ("Малая колес-

ница", или "Колесница индивидуального освобождения"), а либеральная - Махаяна

("Большая колесница", или "Колесница всеобщего спасения").

Впрочем, внутри каждой школы буддизм тоже не был однородным. В III-II вв. до

Р.Х. буддийская церковь дробится на множество сект, оспаривавших друг у друга

право считаться истиной Дхаммой. (Цейлонские хроники, ранние индийские и

тибетские историки говорят о 18 буддийских школах.) В 253 г. до Р.Х. Ашока, один

из царей династии Маурьев, созвал в Паталипутре Третий Всебуддийский собор.

Здесь были утверждены сложившиеся к этому времени основы вероучения буддизма, а

также осуждены ереси. Правоверными были признаны только две из 18 школ - Тхе-

равада и Вибхаджавада, отстаивавшие ортодоксальную точку зрения. Неправоверные

монахи должны были после этого покинуть Магадху- главное место пребывания

тхеравади-нов - и уйти в Кашмир. Там они обрели силу и стали называться сарвас-

тивадинами.

В I-II вв. учение тхеравадинов-вибхаджавадинов было записано на Цейлоне на языке

пали под общим названием "Трипитака". Этот канон делится на три больших раздела

- питаки ("корзины"). Из них "Виная-питака" - "корзина устава" - посвящена

правилам поведения в жизни буддийского монаха и вопросам организации монашеской

общины; "Сут-тапитака" - "корзина изречений" - содержит изречения, проповеди и

рассказы, приписываемые Будде, а "Абхидхаммапитака" - "корзина закона" - состоит

из различных богословских сочинений, касающихся буддийского учения. В палийский

канон входят также джатаки - 550 рассказов о различных случаях, произошедших в

"предшествующих" жизнях Будды. Одновременно свой канон на санскрите создали в

Кашмире еретические школы (до нас он Дошел не полностью, но сохранились его

переводы на тибетский и китайский языки). Первые две части его были почти

идентичны палийскому, но в третьей части - "Абхидхаммапитаке" - наблюдаются уже

сильные расхождения. (Позже появились объясняющие трактаты на буддийское писание

- шастры.)

Окончательный раскол между двумя направлениями произошел на Четвертом

Всебудцийском соборе, созванным в начале II в. правителем Кушанс-

88

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

своими противниками-ортодоксами. Пишут, что успехом сторонники Махаяны были во

многом обязаны своему идейному главе - монаху и философу Нагарджуне, одному из

величайших теоретиков буддизма. Заслуги его в разработке важнейших положений

этой религии таши настолько значительны, что его справедливо называют

основоположником буддизма Махаяны. я

Хотя Нагарджуна жил спустя 400 лет после Будды, в историях и преданиях он

предстает еще более легендарной фигурой, чем сам основатель буддизма. Сообщают,

что Нагарджуна родился в Южной Индии в царстве Видарбха и происходил из

брахманской касты. Первоначально он носил имя Арджуна, но так как своими

познаниями был обязан дракону (нагу), то присоединил к своему имени еще слово

Нага. От природы он был одарен удивительными способностями и еще в детстве

изучил четыре Веды. В 20 лет Нагарджуна был уже широко известен своей ученостью.

Наука, впрочем, не была его единственной страстью. Даранта пишет, что, желая

вкусить удовольствий, он сдружился с тремя молодыми людьми, искусными в магии.

Сделавшись невидимыми, они пробрались в царский дворец, где принялись бесчестить

царских жен. Но присутствие их открыли по следам, и три товарища Нагарджуны были