Святые ислама

Святые ислама

Предлагаемую издательством широкому кругу читателей книгу «Свя­тые ислама» написал Евгений Березиков, живущий в Узбекистане. Сюда вошли жизнеописания великих святых ислама: собирателя хадисов пророка Мухаммеда и толкователя Корана—Исмаила аль-Бухари, чистейшего ду­шой и помыслами суфия Ахмеда Яссави, а также основателя всемирно известного ордена «Накшбандия»—Бахаутдина Накшбанди и др. Эти святые широко известны во всем исламском мире, а теперь благодаря этой книге святые ислама входят и в наш дом...

Мухаммад ибн Исмаил ибн Ибрагим ибн аль-Мугира ибн Бардизбах Абу Абдаллах аль-Джуфи аль-Бухари ро­дился в 810 году в городе Бухаре. Его родители были истинными мусульманами, их вера в Аллаха не знала со­мнений. Ибо совсем немного времени прошло с тех пор как двоюродный брат пророка Кусам ибн Аббас принес в Мавераннахр веру в единого Бога, а вместе с ней и законы шариата.

Ислам в Бухаре и Самарканде не сразу стал верой всех жителей этих славных городов. Древняя вера огнепоклон­ников — зороастризм — еще долго стояла на пути ислама. И были еще семьи, в которых читали молитвы и из священ­ного писания мусульман Корана, и из доисторической Аве­сты. Но семья аль-Джуфи, отца маленького Исмаила, была истово мусульманской, пятикратный намаз совершали все ее члены. За исполнением всех положений ислама в семье следил ходжа Бардизбах Абу Абдаллах, дед Исмаила, на­стоятель одной из бухарских мечетей. Такая обстановка в семье самым благоприятным образом отразилась на миро­воззрении Исмаила, который в шесть лет наизусть читал суры Корана, в десять — хадисы и другие откровения проро­ка Мухаммеда. Вся округа ставила в пример религиозность маленького Исмаила. И ведь было чему удивляться!

В дом аль-Джуфи люди приходили издалека, чтобы послушать, как десятилетний мальчик читает наизусть сунны пророка Мухаммеда. А читал он серьезно, с удивитель­ной духовной наполненностью, так не характерной для де­тей его возраста. Надо сказать, что сунны пророка—это образец и руководство и для всей мусульманской общины, и для каждого ее члена в отдельности. И никто из родных и близких Исмаила, никто из его духовников не догадывался, что столь ревностное отношение к священным писаниям мальчика есть следствие того, что ему еще в восьмилетнем возрасте явился святой Хизыр, слывший у мусульман одним из первых людей, которым Аллах даровал вечную жизнь. Хизыр постоянно путешествует по миру, совершает ежегод­ные паломничества в Мекку, молится по пятницам в мече­тях Мекки и Медины, а иногда является отдельным людям как предвестник их судьбы.

Святой Хизыр передал мальчику «Ан-Насс»—божест­венное повеление идти дорогой познания истинной веры в Аллаха; тогда ему откроется «батин»—скрытый смысл по­явления предвестника истины.

Когда Исмаилу исполнилось четырнадцать лет, он стал упрашивать родителей разрешить ему совершить хадж— паломничество в Мекку и Медину, к святым местам проро­ка Мухаммеда. Родители, пораженные настойчивостью, с которой сын все повторял и повторял свою просьбу, дали слово исполнить его желание по достижении совершенноле­тия. И вот этот благословенный момент в жизни молодого человека наступил. В 826 году Исмаил аль-Бухари вместе с другими паломниками начал далекий и трудный путь в Аравию. Семья все-таки не отправила юношу в хадж одно­го: вместе с ним в священные города Мекку и Медину шли его мать и старший брат. Ни в литературе, ни в преданиях не осталось сведений, как долго длился хадж для Исмаила и его родных. И год, и два, и три могло длиться паломничест­во в те времена, и далеко не все, кто отправлялся в нелегкий путь, возвращались домой. Но зафиксировано, что Исмаил начал паломничество в пятницу, тогда как все

другие паломники вышли из Бухары в четверг. Исмаил аль-Бухари объяснил этот свой поступок тем, что сам Аллах сделал пятницу для мусульман особым днем. Пророк Му­хаммед так объяснил значение этого дня для мусульман: «Пятница—владыка над днями. Перед Богом это самый большой из дней. Перед Аллахом этот день больше байрама, больше праздника жертв. Пятница имеет пять особых качеств. Первое—в пятницу Аллах сотворил Адама. Вто­рое—в пятницу Аллах изгнал Адама на землю. Третье—в пятницу Аллах призвал Адама к себе. Четвертое—в пят­ницу наступает такой момент, когда Аллах непременно даст человеку то, что он у него попросит. Пятое—в пятницу будет Страшный суд».

Совершив паломничество и получив звание хаджи, Исмаил аль-Бухари не вернулся вместе с матерью и братом в Бухару, а остался в Аравии. Причиной этого стало видение, которое пришло юноше ночью, во сне. Еще в Бухаре имам-хатиб квартальной мечети говорил ему, что мусульманину, который совершает паломничество к святым местам Мекки, желательно хотя бы одну ночь провести возле священного камня Каабы. Исмаил так и поступил. Вместе с палом­никами-земляками, которых он уговорил, после вечернего намаза отправился к стенам священной Каабы. Пароду на площади мечети аль-Масджид аль-Харам было столько, что и косточке от хурмы негде было упасть. Толпа почти не двигалась. Только поздно ночью Исмаил и его товарищи с традиционным «бисмилляхи рахманиррахим» поцеловали священные стены аль-Каабы. Отошли на несколько шагов и уснули. И было здесь Исмаилу чудодейственное видение. Он увидел себя сидящим на молельном коврике. Он читал молитву ракат за ракатом, и тут кто-то подошел к нему, коснулся рукой плеча. Юноша повернулся, поднял голову. Увидел лицо пророка Мухаммеда, освещенное божествен­ным сиянием. На пророке был зеленый тонкий халат, голо­ву венчала белая чалма. Пророк улыбнулся и сказал: «Исма­ил, Аллах видит твое рвение. Никто в столь раннем возрас­те не стремился попасть в священную Мекку. Поэтому к тебе снизошел Рух аль-Илах—божественный дух. Рух аль-Илах наложил на тебя джабар—безусловное предопределе­ние. Оно позволит тебе получать ат-танзил—божественные откровения. Истина этих откровений сокрыта в ад-даре — вечном вместилище в потустороннем мире. Ты станешь не только непревзойденным мухаддисом—знатоком и пере­датчиком моих хадисов, но и муджтахидом—авторитетом, который имеет право самостоятельно толковать основные вопросы веры в Аллаха. Для этого тебе надлежит обойти все страны аравийские, страны Магриба и Азии, найти держателей сунн и записать их».

Когда Исмаил проснулся, сладостный трепет охватил его. Об увиденном во сне он промолчал. Он помнил завет Мудрецов: «Если ты хочешь кому-нибудь поведать свой сон, поведай его воде, она все унесет, и твое сновидение сбудется. Если же ты перескажешь кому-нибудь увиденное, Иблис подслушает твой рассказ и все испортит».

Хадж закончился, караван с паломниками отправился в обратный путь, а Исмаил, благословив мать и брата, остал­ся в Мекке. Он познакомился с одним благородным, доб­рым сердцем богословом, который изучал жизнь пророка Мухаммеда и его деяния, и поступил к нему переписчиком книг—почерк у юноши был очень красивый, каллиграфи­ческий. Звали богослова, мудрого факиха Ахмад ибн Хан-бал Абу Абдаллахем. Родом он был из Багдада, но в течение многих лет ездил из страны в страну, главным образом посещая общепризнанные центры мусульманской культуры, где встречался с наиболее видными мухаддисами, с которыми вел дискуссии на религиозные темы. Когда юный Исмаил поступил на службу к Ахмаду ибн Ханбалу, тому было 46 лет. Находившийся в расцвете сил Ахмад ибн Ханбал благодаря глубоким знаниям основ ислама и благо­честивому образу жизни снискал авторитет среди ученых-исламистов разных течений и направлений. У него к тому времени уже хранился самый большой список хадисов — свиток длиной в сто двадцать локтей, заполненный с обеих сторон описаниями деяний пророка Мухаммеда.

При посредничестве Ахмада ибн Ханбала Исмаил аль-Бухари в первые же месяцы жизни в Мекке окунулся в животворную среду ученых, жизнь которых была посвящена сунне. Почти каждый день в дом Ахмада ибн Ханбала приходили знаменитые ученые, такие, как Абу Йусуф, Ат-Шафи, Ваки ибн аль-Джаррахом, Йазад ибн Харин. А од­нажды дом Ахмада ибн Ханбала посетил сам глава мутазалитов Дан Абдул-Хузайла аль-Алафа. Между уважаемыми мухаддисами разгорелся жаркий спор. Гость был сторонни­ком идеи о сотворенности Корана, которая умаляла роль пророка Мухаммеда как передатчика верующим божествен­ного священного писания. Абдул-Хузайла, как и его сторон­ники, утверждал, что Коран не есть писание Аллаха; если это так, то в мире существуют два божества—Коран, кото­рому должен неукоснительно следовать каждый мусульма­нин, и сам Аллах. По их мнению, Коран есть священное писание, сотворенное пророком Мухаммедом, и поэтому ему должно следовать не во всех случаях. В качестве до­казательства сотворенности Корана пророком Мухамме­дом Абдул-Хузайла приводил следующее: «Коран написан по-арабски, читается и слушается. Он разделен на части, и некоторые аяты отменены другими. Описанные в нем собы­тия относятся к прошедшему времени. Если бы Коран был вечной книгой, то для событий было бы употреблено буду­щее время. Коран содержит приказания и запрещения. Если бы он был вечной книгой, то к кому могли относиться эти приказания и запрещения? Если Коран существует вечно, то он должен был существовать и до вечности, и его предписа­ния надлежало бы исполнять также в будущей жизни, вмес­те со всеми религиозными обрядами. Если Коран не со­творен Мухаммедом, а существует вечно, то в этом случае вечны и Бог, и Коран».

Ахмад ибн Ханбал выслушал Абдул-Хузайла не переби­вая, выказывая традиционное уважение к гостю, и ответил ему в мягких выражениях:

— Люди не могут произвести ничего, подобного Кора­ну. Аллах сотворил и Коран, и Мухаммеда. Для истинного мусульманина не существует ничего, кроме закона Бога и Его Пророка. Коран не может толковаться Кораном. Един­ственным основанием для толкования положений Корана могут быть предания о жизни и деяниях пророка Мухам­меда. Коран вечен, и его положения, переданные правовер­ным пророком Мухаммедом, должны неукоснительно со­блюдаться всеми правоверными, включая халифов. А хали­фы не желают мириться с тем, что авторитет пророка Мухаммеда, который давно ушел из жизни, выше их авто­ритета.

Беседа не сблизила позиции ученых мужей, каждый ос­тался при своем мнении. Ловя каждое слово дискуссии духовных противников, юный Исмаил определил свой путь исканий. Истина, понял он, в доскональном изучении Кора­на, в высказываниях Пророка, в Его жизни. И он посвятил жизнь сбору высказываний пророка Мухаммеда и преданий о его жизни. За сорок пять лет подвижнической жизни он собрал шестьсот тысяч хадисов, но достоверными, то есть подтвержденными высшими духовными авторитетами, при­знал семь тысяч триста девяносто семь.

Свой свод хадисов Исмаил аль-Бухари пополнил трид­цатью тысячами преданий, которые хранил Ахмад ибн Хан­бал. Переписывая эти предания по просьбе почтенного мухаддиса, Исмаил сделал копию и для себя. Он пополнял их всю жизнь. И делал это с радостью, с необыкновенным усердием.

Ахмад ибн Ханбал вскоре покинул Мекку и возвратился в Багдад, где открыл школу для своих сторонников. Ему не нравились нововведения, наметившиеся в исламе, они ис­кажали учение об истинной вере. Занятия в школе были посвящены изучению Корана и хадисов. Ахмад ибн Ханбал проводил их бесплатно. Он считал недостойным взимать плату за обучение Корану.

Исмаил аль-Бухари последовал за своим наставником. Другие багдадские школы, более престижные, его не пре­льстили: все они были платные. Переписка книг давала ему скромный заработок. Сохранилось высказывание одного безвестного переписчика книг, который отдал этому заня­тию пятьдесят лет: «Изготовление копий книг—занятие жалкое и проклятое. Оно не дает ни хлеба для жизни, ни савана для смерти». Вскоре, однако, Исмаил аль-Бухари лишился и этого заработка. Официальные власти начали преследовать последователей Ахмада ибн Ханбала за их взгляды о несотворенности Корана.

Правитель Багдадского халифата Аль-Мамун своим эдиктом обязал всех и каждого признать сотворение Корана и объявил учение мутазалитов официальной религией свое­го государства. Начались гонения на инакомыслящих. В Багдаде был учрежден верховный суд «дан», по сути дела, инквизиционный трибунал, беспощадный в отношении всех противников идеи сотворенности Корана. Школу Ахмада ибн Ханбала закрыли, а самого ученого приговорили к смерти. По первым умер халиф Аль-Мамун, и это спасло жизнь Ахмаду ибн Ханбалу. Халиф Мутаваккил, вступив на престол, первым своим указом объявил, что Коран вечен. И уничтожил ересь. Все это, однако, было политикой и имело мало общего с наукой. Основы религии были и оставались незыблемыми, ибо находились во власти Бога. Метания багдадских халифов не отразились на занятиях Исмаила аль-Бухари. Он был необыкновенно настойчив в поисках преданий о жизни Пророка и его изречений.

Вскоре Исмаил аль-Бухари познакомился с удивительно чистым душой человеком—аль-Мухасиби (то есть «контро­лирующий себя»). Его полное имя было Абу Али аль-Харис ибн Асад аль-Анази, и жил он с 781 по 857 годы. Юноша сблизился» сдружился с этим богобоязненным, ведущим аскетический образ жизни человеком, судьба которого во многом была схожа с его собственной. Аль-Мухасиби, как и Исмаил аль-Бухари, в юном возрасте оставил родительский дом, отказался от наследства (его отец был баснословно богат) и стал ярым приверженцем мутазалитских идей о сотворенности Корана.

Сам аль-Мухасиби признавал вечность Корана как бо­жественного атрибута, но считал естественным, что Бог обращался к людям с откровениями через пророка Мухам­меда. Постижение истинного смысла Корана, полагал он, дается верующим через полное очищение от мирской сквер­ны; праведность же всегда вознаграждается.

Взгляды аль-Мухасиби на божественность Корана сов­падали с мировоззрением Исмаила аль-Бухари, которому— на этот раз в Багдаде—вторично явился в видении Хазрат Хизыр. Посланник Бога явился к нему ночью во время молитвы и произнес лишь несколько сокровенных слов: «Запомни, Исмаил, в горнем и реальном мире существуют два Корана. Один вечный—слово Бога, другой сотворен­ный—книга Мухаммеда, копия первого Корана. Я откры­ваю это тебе как человеку, который ведет истинный поиск божественного откровения. Аллаху так угодно. Следуй его указаниям, и ты никогда не собьешься с праведного пути». Святой Хизыр исчез так же внезапно, как и появился. А Исмаил аль-Бухари вновь обратился мыслью к доводам аль-Мухасиби. Теперь он видел в них предзнаменование Всевышнего.

Исмаил аль-Бухари прожил в Багдаде несколько лет. Возмужал, душа же его осталась детски чистой. Он встре­тился со всеми мухаддисами, записал великое множество новых редакций хадисов. Затем отправился в Египет. В Александрии и Каире существовали известные, уважаемые в исламском мире школы мухаддисов. Особенно славилась школа ученого-суфи Зу-н-Нун аль-Мисри (796—860 годы). Исмаил аль-Бухари познакомился с ним в Багдаде. К тому времени он и сам был известен достаточно широко. За пять лет неустанной работы его каталог пополнился ста двадца­тью тысячами преданий о жизни и высказываниях пророка Мухаммеда. Примечательно, что все эти хадисы он помнил наизусть. У молодого ученого-мухаддиса была феноменаль­ная память. Его способности, его аскетический образ жизни и строгое следование шариату привлекли внимание многих ученых факихов и суфи.

Будучи в Багдаде, Зу-н-Нун аль-Мисри пригласил к себе в Египет удивительного молодого человека. Исмаил аль-Бухари приглашение принял с благодарностью и отправил­ся в путь, как только позволили обстоятельства. Его багаж не был обременен пожитками. Его большую часть занимала рукопись хадисов длиной в сто сорок локтей. В рукописи были записаны только начальные слова хадисов, зато дава­лась подробная характеристика передатчика самого преда­ния со всей цепочкой, которая восходила к имени непосред­ственного свидетеля поступка или высказывания Пророка. Если бы не изумительная память Исмаила аль-Бухари, для размещения собранных им хадисов потребовалось бы по меньшей мере два верблюда. При его ограниченных финан­совых возможностях купить или нанять двух верблюдов ему было бы крайне затруднительно. Недюжинный природный ум Исмаила аль-Бухари оказался тем безотказным инст­рументом, с помощью которого он держал в памяти огром­ное количество священных преданий.

В Египте Исмаил аль-Бухари первое время жил в доме Зу-н-Нун аль-Мисри. Он еще ближе сошелся с ученым суфи—оба они были противниками мутазалитского догмата о сотворенности Корана. Пожив и напряженно поработав около года в Гизе под Каиром, Исмаил аль-Бухари переез­жает в Александрию, затем посещает Дамаск, возвращается в Гизу к Зу-н-Нуну аль-Мисри, а еще через полгода отбыва­ет в Мекку и Медину, совершая повторный хадж к святыням ислама.

Исмаил аль-Бухари был не только неистовым собира­телем хадисов, их обработчиком и систематизатором, но и их безукоризненным исполнителем. Моральные нормы, за­ложенные в хадисах, легли в основу его образа жизни. В Египте у него появились последователи и ученики. Начина­ющие богословы, изучающие путь Пророка, тянулись к скромному, немногословному, но много знающему факиху. Открылось, что, помимо перечисленных достоинств, Исма­ил аль-Бухари обладает большим даром врачевателя. Дав­но замечено, что талант, даваемый человеку от Бога, «в одиночку не ходит». Собирая хадисы, Исмаил аль-Бухари по-особому воспринимал предания, в которых говорилось о болезнях и их лечении, о лекарствах, о священном слове, которое зачастую вылечивало быстрее, чем лекарства. По свидетельству очевидцев, он обладал, при малом росте и сухощавом теле, чрезвычайно сильной энергетикой. Энергия так и пульсировала в нем. Хадисы с медицинской тематикой он начал применять на практике. И вскоре о нем пошла новая слава—как о способном враче. Этот свой дар Исма­ил аль-Бухари применял совершенно бескорыстно. Ему пы­тались платить—он отвергал плату. Натолкнувшись на его несговорчивость, исцеленный пациент обычно говорил: «Да вознаградит тебя Аллах!» На это Исмаил аль-Бухари неиз­менно отвечал: «Да сделает Аллах тебе это на пользу!»

Но большая часть времени уходила на работу над хади-сами. Когда число собранных преданий превысило 300 ты­сяч, он занялся их критической оценкой и обработкой. Рабо­та над хадисами с самого начала была связана с отдель­ными авторитетами, которые стояли у основания цепочки непосредственного восприятия, поступка или высказывания Пророка. Он устанавливал, насколько надежен (сихат) этот источник или слаб (дуафа), насколько верно и полноценно переданы хадисы. Передатчик преданий, пользовавшийся недостаточно солидной или сомнительной репутацией, не мог нести людям божественное слово. Исмаил аль-Бухари стал составлять биографии свидетелей жизни и поступков Пророка, давать оценки хадисам, передатчиками которых они были. Работа над частными биографиями привела его к мысли о создании общей истории собирателей хадисов. Огромный, кропотливый труд ученого увенчался успехом мирового значения: возникли его многотомные хроники — биографии передатчиков хадисов и преданий под общим названием «Ат-тарах аль-Кабир».

В это время Исмаил аль-Бухари пришел к выводу, что хадисы следует группировать не только по их передатчикам (так поступали его предшественники), но и по тематике — исторические вместе с историческими, этические вместе с этическими, медицинские вместе с медицинскими и так да­лее. На составление свода хадисов, известного в мире как «Ас-Сахих», у Исмаила аль-Бухари ушло двадцать лет. 600 тысяч хадисов оставили его предшественники—он их выве­рил, затем систематизировал. 200 тысяч хадисов он записал сам. Свое собрание хадисов он разместил в 97 книгах, разделив их на 3450 глав. Оно включило в себя 7397 хади­сов, скрупулезно выверенных, снабженных самыми подроб­ными и достоверными сведениями о передатчиках. Любовь к Богу и его пророку Мухаммеду, безбрежная, как море, бездонная, как небо, получила свое законченное выражение в этом титаническом труде.

Этот гигантский труд был по достоинству оценен му­сульманами. Для большинства служителей ислама «Ас-Са­хих» стал второй книгой после Корана. Без чтения священ­ного Корана и хадисов «Ас-Сахих» не проходит ни один день у истинно верующих в Аллаха и Его пророка Мухам­меда, ибо в них заключен истинный свет величия жизни как на земле, так и на небесах.

Свод хадисов «Аль-Джами ас-Сахих» Исмаил аль-Буха­ри начал так: «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!

Шейх и имам, знающий Коран наизусть, Абу Абдаллах Мухаммад б. Исмаил б. Ибрагим б. аль-Мугира аль-Бухари, да помилует его Аллах Всевышний, аминь, сказал:

Умар б. аль-Хаттаб, да будет доволен им Аллаха, пере­дал: «Я слышал, как посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, говорил: «Поистине все дела связаны с намерениями и, поистине, каждому мужу дается то, что он внутренне намеревался обрести. Устремившийся к миру этому обретает его, а если он устремляется к какой-нибудь женщине, то женится на ней, и каждый идет к тому, что было предметом его устремлений».

Аль-Харис б, Хишам, да будет доволен им Аллах, спро­сил посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует: «О посланник Аллаха, как приходят к тебе откровения?» Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, ответил: «Иногда я слышу нечто вроде звона, и это действует на меня сильнее всего, когда же я запоминаю произносимое, это уходит от меня, а иногда ангел предстает передо мной в образе человека, и я запоми­наю то, что он говорит». Айша, да будет доволен ею Аллах, сказала: «Я видела, как в один очень холодный день ему было ниспослано откровение, которое впоследствии прекра­тилось, и, поистине, лоб его в это время был покрыт по­том».

Мать правоверных Айша передала: «Началом открове­ний, ниспославшихся посланнику Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, стало благое видение во сне, а впоследствии он никогда не видел иных видений, кроме приходивших подобно утренней заре. Затем ему была вну­шена любовь к уединению, и он стал часто уходить в пещеру на гору Хира, пока ему не открылась истина. К нему явился ангел и сказал: «Читай!»—на что я ответил: «Я не умею читать». Тогда он взял и сдавил меня так, что напря­жение мое достигло предела, а затем он отпустил меня и сказал: «Читай!» Я снова сказал: «Я не умею читать». И он взял и сдавил меня во второй раз так, что я опять напрягся до предела, а затем он отпустил меня и сказал: «Читай!»—и я в третий раз ответил: «Я не умею читать!» И он взял и давил меня в третий раз, а затем отпустил, сказав: «Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил—сотворил чело­века из сгустка. Читай!»

И посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, сердце которого трепетало от страха, вернул­ся с этим, вошел к Хадидже б. Хувайлид и сказал: «Укройте меня, укройте меня!»—и его укрыли покрывалом, и он оставался в таком положении, пока страх его не прошел, после чего он сообщил Хадидже о случившемся. И Хадиджа вышла с ним и шла, пока не привела его к Бараке б. Науфалю б. Асаду б. Абд аль-Узза, сыну дяди Хадид-жи, который давно принял христианство. Он знал письмен­ность иудеев и выписывал из Евангелия по-древнееврейски то, что было угодно Аллаху, будучи уже глубоким слепым старцем. И посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, сообщил ему о том, что он видел. Ус­лышав его слова, Барака сказал: «Это тот же ангел, которо­го Аллах посылал к Мусе! О, если бы я был молод в эти дни, о если бы я был жив, когда народ твой станет изгонять тебя!» Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, спросил: «А разве они изгонят меня?» Барака ответил: «Да, ибо когда являлся человек, который приносил нечто подобное тому, с чем пришел ты, люди всегда с ним враждовали. Но если застанет меня в живых день твоего пророчества, я окажу тебе помощь и поддержку!» Однако Барака вскоре умер, а сила воздействия откровений времен­но уменьшилась».

Джабирь б. Абдаллах аль-Ансари, рассказывавший о природе откровении, передал: «Сказал Пророк: «Однажды, когда я был в пути, я вдруг услышал голос с неба. Я посмотрел наверх и увидел ангела, приходившего ко мне на гору Хира, а теперь восседавшего на троне между небом и землей. Я испугался его, вернулся и сказал: «Укройте меня! Укройте меня!»—и тогда Аллах Всевышний ниспослал та­кие слова: «О, завернувшийся! Встань и увещевай людей о словах Аллаха, и скверны беги!» И жар откровений усилил­ся, и они стали ниспосылаться посланнику Аллаха одно за другим».

Ибн Аббас относительно слов Всевышнего: «Не шевели свой язык с этим, чтобы ускорить его» передал следующее: «Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да привет­ствует, всегда испытывал напряжение во время ниспослания откровений, что явилось одной из причин, заставлявших его шевелить губами и сразу же повторять услышанное от Джабраила. И Аллах Всевышний ниспослал такие аяты: «Не шевели свой язык с этим, чтобы ускорить его. Поистине, на Нас лежит собирание его и чтение». Ангел сказал послан­нику Аллаха: «Аллах собрал аяты Корана для тебя в сердце твоем, и ты должен читать его, но если Мы читаем его, то следуй за его чтением». Ангел сказал посланнику: «Во время откровения выслушивай то, что передается тебе, и молчи, затем, поистине, на Нас лежит его разъяснение, а затем Мы должны помочь тебе читать его». И после этого посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, читал услышанное подобно тому, как читал это Джабраил».