Премилый мой Господи, удали мя от соблазнителей

С теми, что не просвещают, а ослепляют, что сделаешь с ними, Господи?

Отвращают они детей Твоих от Тебя и пре­граждают путь им к Мудрости Твоей, ибо го­ворят: Бог лишь выдумка устаревшая умерших

предков ваших. Талисман истертый, что носи­ли они и умерли. Мы же научим вас землю возделывать, тело нежить и добывать золото, что сияет ярче мертвого Господа. Что сдела­ешь с соблазняющими детей Твоих, Господи?

Ничего Я не сделаю им, ибо сами они все сделали для проклятия семени и племени своего. Воистину, худшую судьбу уготовили себе и народу своему, нежели книжники и саддукеи иудейские. Ибо имели перед собой пример их и не наставились.

В старости услышат звон оружия на поро­ге своем, и будут умирать от голода, облы­севшие, с глазами гноящимися, и не посмеют показаться из дверей, чтобы образумить уче­ников своих. Чем образумить их, если имя Мое стерто с кровожадных сердец их? Что образумит их, если сами их к тому готовили по беспредельной своей глупости, которая идет с каждым, кто не идет со Мной?

Что будет с ними, Господи? Будет с ними хуже, чем с Вавилоном, что в силе своей кро­ви и тельцу златому кланялся и детей своих тому учил.

Сперва глад придет, которого не знал Ва­вилон. Потом война за хлеб, в которой по­беждены будут. За ней резня междоусобная, в которой все города и села сожжены бу­дут. Затем болезни, против которых руки врачей бессильны.

И учителя будут бичами избиваемы и принуждаемы гробовщиками быть учеников своих, от трупов которых все дороги смрадом наполнятся.

С вождями, народ соблазняющими, что с ними сделаешь, Господи? С сеющими раздор в народе ради корысти своей, что сделаешь, Господи? А когда усомнится и восстанет на­род, с ускользающими от него, чтобы спокойно поедать добычу, обманом взятую; с обви­няющими противников своих и их же путя­ми идущими, трескотней своей мудрому уста заграждающими, что сделаешь, Господи?

Льстят глупцам и насильникам в погоне за местами первыми. В книгах своих открыва­ют злые дела соплеменников, дабы свои

Не учат народ истине, но изо дня в день лгут ему.

Бессильные творить дела праведные, за­пугивают народ худшей неправедностью былых времен.

Грабят и друзей своих, ибо знают, что не­долог век власти их.

Что сделаешь с ними. Господи правед­ный?

Сделали все сами, Мне нечего делать с ними, кроме как самим себе предоставить. Воистину, не есть им спокойно добычу свою, но потратят ее на поминках ближних своих.

Обнищают, и мыши будут шмыгать сквозь рубахи драные. Будут сниться им бунты и восстания обманутых и ограбленных, будут ночами вскакивать в холодном поту и ужа­се. Долгой будет их жизнь, чтобы продли­лось им наказание.

Увидят пепелище на месте домов своих и побегут из земли своей больные и голодные, не смея назвать имен своих пред людьми.

Увидят иноплеменников в стране своей и у них будут просить корочку хлеба.

И стране их будет горше, чем Риму, ибо имели Рим примером и не восприняли.

Народу, их родившему, горше будет, чем евреям, ибо имели евреев примером и не на­ставились.

Будут слышать клевету и не посмеют в окно выглянуть.

Будут видеть народ свой, в кандалах ве­домый, и за себя дрожать.

Во сне и наяву будут слышать проклятия себе, и затрепещут, и трепетать будут, но не смогут умереть.

Господи великий и страшный, все пути Твои — милость и истина. Что сделаешь со слепыми, соблазненными, обманутыми и ограбленными?

Тех, кто вспомнит имя Мое, и Я вспомню и спасу их.

Жду, что возопиют ко Мне, и отзовусь. Пока есть вопль на земле, будет эхо на небесах.

Я есмь самый близкий всем и вся. Даю Себя тому, кто желает Меня, отступаю от того, кто не знает Меня. Без Меня мир — прах и пепел. И люди без Меня пепла немощнее.

Где царь, там и царство. Царь без царства не царь, и царство овдовевшее не царство.

Царство Небесное внутрь вас есть, сказал Сын Царя, и радость озарила всех влачив­шихся среди гробов, уразумевших сие небес­ное послание.

Мусульманин не верит, что Ты касаешься праха земного. Язычник видит Тебя живу­щим во прахе. Сын Царя знает царский путь и указует на Тебя во плоти безгрешной. В безгрешную плоть облекся Он и сошел, что­бы тьме земной принести света небесного.

Царю мой, ближе еси мне, чем дыхание мое.

Разве дыхание мое не есть нечто входя­щее в меня извне и из меня выходящее? Еще до вздоха легких моих был Ты во мне, знал Ты меня еще в чреслах отца моего. И до сотворения мира думал Ты обо мне.

Разве мысли мои не есть лишь отраже­ние внешних предметов, входящие в мой ум, словно нити в станок, и ткутся они, и сходят­ся они, и расходятся, и теряются? Предметы вне ума моего, и входят в него не предметы, но лишь их отражения.

Ты — единственная реальность ума мое­го, с которой и родился он, и прежде всякого отражения Ты был во мне; Ты коснулся ме­ня прежде соприкосновения моего с тварью любой.

С тех пор как услышал благовестие цар­ское, разостлал я душу свою, словно покрыва­ло, для сокровищ драгоценнейших, и в ней Тебя ищу и Царства Твоего. И ни края, ни дна души своей не вижу. И не могу ни достичь высот ее, ни спуститься в глубину недр ее.

Видятся мне лучи сияющие, предвещаю­щие солнце далекое, видятся златые колон­ны храма, но не вижу самого храма и алта­ря его.

Ощущаю благовоние кадил, но не вижу престола Царского.

Чем больше тружусь и вглядываюсь, тем яснее вижу Сокрытого.

Тайны неведомые заключил Ты в меня, Господи сил, и несть числа Твоим воинам. И на каждом из них отблеск сияния Твое­го царского.

Безграничность несешь в Себе, Царю мой, и безграничность вносишь в душу мою.

Вечностью облекся еси, яко ризою, Царю мой, и в ризу ту облекаешь и душу мою.

Дух живет, где хочет, и творит Себе где и когда, и независим от творений Своих.

Преизобильный Господи, изумленный чу­дом смотрю в душу свою. Что за сокровища несметные заключил Ты в сей скудельный сосуд!

Воистину, моя вина, если нищим себя по­чувствую, моя вина, если смертным почув­ствую себя.

Стану самоубийцей, если почувствую се­бя рабом земли и самообольщения земного.

Где Ты — там Царство Небесное; где Царство Небесное — там Ты. Если Царство не войдет в меня, воистину, и мне не войти в Царство.

Царю Бессмертный, вонми гласу моления моего, услышь песнь мою — жертву един­ственную языка моего.

Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, Трисолнечного живота и бла­женства! Аминь.

Добро пребудет с праведным. Кто ста­нет искать могилу неправедного? На что кому-то могила его? А могилу праведника все ищут, и огораживают и устанавливают памятник. На что им памятник? Се, испове­дание того, что праведный и по смерти жи­вет, а неправедный исчезает, словно бороз­да на воде морской.

Ты еси правда праведника, Живый Боже.

Не в законах человеческих правда его, быст­ро законы пишутся, да лениво исполняются.

Каждое дыхание Твое — новый закон пра­ведному, присутствие Твое — правда его.

Великие праведники не имели законов, всеми признанных, и не заботились о зако­нах, на бумаге писанных. От зари утренней чувствует праведник, что пишешь Ты в серд­це и в уме его, и читает.

Сотни лгунов и насильников поднима­ются на праведного и радуются, когда за­жмут рот ему, чтобы молчал. Но признают втайне лгуны и насильники, что, будь по во­ле их, мир в одночасье разрушится. В одино­честве, которое кривоумным и кривопутным страшнее Суда Страшного, признают лгуны и насильники, что если еще и стоит мир, то стоит ради праведных — ради правоумных и правопутных.

Кто праведен, кроме богоносцев? Никто, Господи.

Приносящий Тебя в мир, приносит жизнь в оболочку жизни пустующую, приносит воду в пустые колодцы и песню онемев­шим устам.

Словно туча бесплодная без дождя и гро­ма, ветрами поднебесными разносимая, воис­тину, таков и мир без богоносцев. Весь мир — туча бесплодная, которую богоносец один может сделать тучей истинной, дать ей дождь и гром.

Туча на тучу походит, и человек походит на человека, и мир на мир походит.

Но одна туча — обманчивый и бесплод­ный дым, другая полна дождя и грома.

Один человек существующий, другой не­существующий, несмотря на сходство их. Один мир есть, другого — нет, несмотря на сходство их.

До того как родился Ты на земле, Госпо­ди, земля была тенью призрачной; и все тва­ри земные были тенями призрачными.

Рождение Твое — вхождение грома в ту­чу бесплодную.

Слова Твои — дождь, тучу тучей делаю­щий.

Чудеса твои из вампиров людей соделали.

Кровь, пот и слезы Твои наполнили пус­тую тень мира реальностью.

Добро пребудет с праведником. Могилу его всегда искать будут. Ибо могила правед­ного имеет больше силы жизненной, чем живые, но неправедные. Неправедные — те­ни тучи бесплодной.

Блажен народ, рождающий праведных!

Богоносцы, вы — соль земли, вы — свет миру. Если и вы обессилеете и свет потеряе­те, пустой скорлупкой жизни мир станет, ко­жей змеи, которую она оставляет в тернии.

Вы поддерживаете небесный огонь в пра­хе земном. Если и вы погаснете, мир станет кучей пепла за вратами жизни.

Смертоносцы рассуждают о жизни вашей, ибо своей не имеют.

Клятвопреступники клянутся Богом ва­шим, ибо своего не имеют.

Лжец оправдывается истиной вашей, ибо своей не имеет.

Неправедный укрывается вашей правед­ностью, ибо своей не имеет.

Отчаявшийся утешается упованием ва­шим, ибо своего не имеет.

Мудрецы земные по обочинам ищут муд­рости и возвращаются к вашей, ибо другой не обретают.

Немощные гонят вас, ибо боятся силы ва­шей, а сами ее понести не могут.

Боязливые завидуют храбрости вашей, ибо сами не имеют храбрости.

Нет богаче вас, смотрите: все у вас про­сят, вам же никто ничего дать не может. Нет богаче вас, ибо Бога имеете. Богаты вы, ибо вы богоносцы.

Душа ваша — колыбель Бога Живаго. Сердце ваше — престол Его. Ум ваш — го­ра Синайская, где Он один, как на скрижалях, пишет и глаголет.

Грядите свободно с Богом в себе; не со­бьетесь с пути и без ночлега не останетесь. Свободно входите с Ним во врата дня, и день вашим будет. Свободно входите с Ним во врата ночи, и ночь рассеет чудовищ своих и явит свои чудеса.

Не продавайте сокровища своего, ибо мир не имеет, чем заплатить за него.

Не предлагайте мены вселенной, ибо не­чего ей дать вам, кроме самой себя. А вся она словно бумага в сравнении с золотом. Сгорит однажды и обратится в пригоршню пепла. Умрет ли? Уже мертва она без духов­ного сокровища вашего.

Все пространство ее не может вместить сокровища вашего.

Время не может исчислить сокровища вашего.

Мир гонит вас, ибо вы имеете мир, а он не имеет.

Мир завидует вам, ибо вы имеете сокро­вище, а он не имеет.

Мир боится вас, ибо сила у вас, он же бессилен.

Мир ненавидит вас, ибо блаженны вы, он же несчастен.

Не раздражайтесь на мир и не подливай­те масла в огонь. Ибо весь мир горит огнем злобы.

Вы говорите, что одиноки вы? Разве гро­бы — сообщество вам? Один живой на клад­бище менее одинок, чем сами мертвые на кладбище.

Вы говорите, что мало вас? Но зато воору­жены вы. А противники ваши — рабы, в це­пи закованные.

Без вас мир не имеет жизни. Вы вены, по которым в мир жизнь вливается.

Без вас мир не имеет радости. Вы при­носите улыбку в тюрьму каторжную.

Не утучняйте плоть вашу, утучнение ее есть гниение. Не налепляйте грязи на кости ваши, ибо отяжелеют они и душа стеснится.

С ревностью содержите Богомладенца в себе и берегите Его, чтобы не испугался.

Воистину, словно птица, пуглив Он и бе­жит из ума от единого помысла нечистого, из сердца бежит от единого нечистого же­лания.

Помните: если Он оставит вас, убежище Свое последнее, мир пустой скорлупкой жиз­ни станет, кожей змеи, которую оставляет она в тернии.
87. Господи, помоги мне строить на краеугольном камне Твоем

Воздеваю руки к Тебе, Пастырю мой, но не достигают они Тебя.

Тщетно овца, в овраг угодившая, будет вверх карабкаться: пропадет она, если пас­тырь за ней не спустится.

Благодать Твоя простирается дальше лу­чей солнечных. Протяни руку ко мне и изве­ди из темницы. Один только луч благодати Твоей — и поднимусь на крылья орлиные.

Мучается травинка под камнем, пытаясь вырасти, без света бледная, в поисках света изломанная. Великая радость для меня, смерт­ного, если подниму камень и увижу, как распрямится и зазеленеет она.

Не будет ли радость Твоя больше моей, когда поднимешь Ты камень, которым мир сдавил душу мою, изломанную и бледную?

Тщетно собираю поленья в костер: не обогреть мне душу, если Ты не пошлешь огня небесного.

Тщетно бегу, если сбился с пути: нет пользы в беге.

Весь труд мой и пот — жертва Тебе. Если не изволишь Ты принять ее, буду как покоритель вершины горной, снежной лави­ной засыпанный.

Ибо смотришь не на количество трудов, но на жажду сердца.

Чего жаждешь ты, сердце мое? Куда ни посмотрит око, смерть видит; чего ни коснет­ся рука, гроб осязает.

Что бы ни обрел ты, вместе с тем обретаешь и страх потерять обретенное.

Что бы ни полюбил ты, исполняешься скорбью утраты.

Мысли мои немирные, толпитесь вы в уме, словно на базаре пьяные, и падаете и умираете, как кузнечики на дороге. Умрет все, что было вашим источником, и все вы исчез­нете по смерти моей, кроме одной, что связа­ла себя с Бессмертным и Неумирающим.

Воистину, войдя в меня, в могилу вошли вы, и сами, как могильщики, могилу мне роете.

Но когда вострубит Ангел в душе моей в трубу многоствольную и возвестит при­ход Сына Божия, тогда все тленные жела­ния сердца и все мысли тленные отделятся и ошуюю встанут и очистится нива сердца и ума.

И Сын Божий ступит на ниву Свою и исправит ее и засыплет могилы, мыслями тленными, словно кротами, разрытые. И омо­ет меня Сын Божий, и очистит, и миропома­жет. Не на смерть, а на жизнь.

Сам я, Господи, воздвиг стену каменную между собой и благодатью Твоей и не смею за стену выглянуть, ибо Ты словно ветер грозный.

Понастроил я в душе своей избушек и до­миков и боюсь, что разрушишь Ты их. И Ты разрушаешь, но не затем, чтоб бездомным я стал, а чтобы в палаты меня ввести, что про­сторней и светлей, чем вселенная вся.

Отвергли люди краеугольный камень Твой, ибо слишком велик для их построек ни­чтожных. Отвергли его строители безумные, не зная, что построить на нем. Не могли дога­даться, умом медлительные, что Ты — строи­тель единственный и вся работа их — не мешать Тебе созидать.

Слишком велик краеугольник Твой, и колоссы великие обходят его, говоря: «Если начнем на нем строить, когда завершим?».

Несчастные, как смерть отвращает их от всякого благого начинания! Как принужда­ет сооружать постройки однодневные!

Подай мне благодать Твою, что проникает глубже лучей солнечных, чтобы осмелил­ся встать я на камень отвергнутый.

Се, Ты еси благодать, склонись и восстави меня.

Отгони от меня временное и тленное, и буду я созидать с Тобой то, что земные колоссы созидать не смеют.
88. Господи, не дай мне стать тенью осиновой

Пророчествовал Сын Божий о храме Иерусалимском: разве неверно пророчество­вал? Остался ли камень на камне и входят ли ныне в него молящиеся? Разве неверно про­рочествовал?

Вложил народ всю душу свою в стены храма и остался сам пуст. Кто душу свою доверит камню на хранение и больше не пе­чется о ней, тот колеблем будет, как тень осиновая.

Воздвигли мы храм Господу, говорят они, и заплатили долг свой. Отныне мы должни­ки лишь самим себе. Воздали мы Богу Божие, а теперь воздадим себе должное.

Несчастные, зачем Господу храм, если вам не нужен? Для чего он Тому, Которому в пес­чинке нетесно и не слишком просторно во вселенной звездной? Разве могут бездомные дом Учителю всех зодчих выстроить?

Научил Зодчий предков ваших, для того чтобы вас научили воздвигать храмы Ему, ибо вам, а не Ему потребны они.

Ему воздвигая, вы Им из самих себя строите. Ибо ничего не может прах для Него без Него сделать.

Строя Ему храмы лучшие, вы показывае­те пример душе, что надлежит ей в себе выстроить.

Строя Ему лучшее, чем телу своему, вы душе пример подаете, чтобы и она строила себе обитель крепче, светлей и возвышенней, чем тело ее.

Великолепные храмы Ему возводите, дабы напомнить душе, что и она для палат цар­ских предназначена, а не для глинобитных мазанок.

Не Ему дом возводите, но образ душе своей, и книгу ее пишете в память ей.

Господь милостив, и нисходит Он в храмы каменные, вами выстроенные, чтобы с ду­шами вашими встретиться.

Несчастные, что будет с вашими храмами, если не прозреют души и примера не послушают? Если купола храмов выше душ вознесутся? Если в храмах будет просторнее, чем в душах ваших? Что будет с храмами вашими?

Если свечи в храмах каменных будут светлее мыслей ваших? Если ладан и смир­на будут благоуханнее сердец ваших? Что будет с храмами вашими?

Если алтари храмов будут более святы, чем святыни душ ваших? Если богатство ли­тургии будет больше богатства душ ваших? Если эхо молитв в храмах найдет больше отклика в стенах каменных, чем в душах ва­ших? Что будет с храмами вашими?

Станут они идолами каменными на могилах душ ваших. И когда станут ими, тогда не будут уже примером строительства духов­ного и обратятся в гордыню; тогда, воисти­ну, не останется камня на камне от них. И вы, несчастные, скитаться будете, как тени хра­мы возводивших и, для чего возводят, знавших; уподобитесь игре тени осиновой, вет­ром колеблемой.

Соблазнятся многие о Сыне Твоем и падут, о Господи вечный и благословенный все­ми коленами земными.

Князья с разбойниками против Христа объединятся, священники — со лжесвидете­лями, и мудрецы — с безумцами.

Как величествен Он в одиночестве Своем и чистоте пути Своего!

Законники, веками закон Божий толковавшие, восстали ныне, не осудить — убить Сына Божия.

Старейшины, на поясах и воскрылиях письмена закона горы Синайской носящие, растеряли тысячелетний опыт упражнения в справедливости и волками на Человека мира и добра бросились, чтобы растерзать Его.

Торговцы торговлю свою оставили и ножи приготовили, чтобы убить Его.

Старцы, сединами убеленные и знамения­ми чудес Божиих над народом избранным вознесенные, но с душами опустевшими, хромают от очагов своих, чтобы убийцам помочь.

Юноши, старцами на злодейство ободрен­ные, на убийство вышли с камнями и палка­ми, прежде чем сесть им за пасху и воссла­вить Господа.

Поднялись и женщины кровь пролить и повели чад своих, чтобы помогли им в деле всенародном.

Палачи и насильники, белым днем боязливо вдоль домов крадущиеся, ныне стали вождями вождей и князьями князей.

К убийцам, в темнице томящимся, день свободы пришел, ибо нужны стали народу, чтобы научили ремеслу своему убийственному.

Все в город пришедшие небу поклониться и Бога взыскать отвернулись от храма и с ближними своими спешат искать крови Пра­ведника.

Священники храм оставили, устремившись с ножами жертвенными спасать от Бога народ.

Хромые и слепые тянут костыли свои — оружие свое единственное, чтобы помочь в убийстве Исцелителя.

Восстал единодушно, как трава, народ грешников и ищет убить Сына Божия. И ножом, которым на Бога замахивается, себя в сердце ударяет.

Не дай мне пасть, всеблагий Господи!

Отверзи мне очи духовные, да узрю судь­бы грешников, да не подвигнется нога моя вслед тех, кто восстал на Тебя.

Да не подниму на Тебя камня и себя навеки не убью.

Не дай мне пасть, всеблагий Господи!

Кровь праведников — единственное на земле писание, которое стереть невозможно.

Разве убили вы Христа, окаянные, как на то надеялись? Или Кровь Его доныне горит на главах ваших?

Море, шумом волн своих объяви по всей земле: кровь праведника горит на главах до колена сотого.

Скреститесь молнии от востока до запа­да и начертайте, чтобы и слепые увидели: никакого зла не причинят люди праведнику, чтобы не пало зло вдвойне на их главы.

Ибо камень, брошенный в праведника, ввысь брошен и, вниз падая, прибавляет в весе.

Камни иерусалимские, разбросанные ныне, возопите к роду человеческому, роду за­бывчивому, и ему напомните, что бывает с уби­енным праведником и что с его убийцами.

Видел я некогда пса, пасть кашей горячей обжегшего, так что не ел потом и холодную. Людей же изо дня в день вижу, кровью пра­ведников обжигающихся и ненаучающихся.

О безумнейшие из безумных, не стыдно вам повторять урок, псами с первого раза усвоенный?

Лучше погибнуть одному роду злодейскому, нежели одному праведнику. Ибо небо не спрашивает, сколько крови пролито, но спрашивает, чья кровь пролилась.

Если все народы восстанут на одного праведника, ничем не повредят ему. Лишь до могилы проводят его, он же будет обличать их по смерти своей.

Воистину, милостью своей наказывает праведник до смерти и правдой — после смерти.

Не собирайте имения детям своим, вы, пролившие кровь праведника. Се, все имение их пропадет, кроме крови праведника, вами пролитой.

И не праведник проклянет вас, но дети ваши, когда будут есть горький хлеб рабства.

В рубище праведника Бог кроется. Горе вам, если соблазнитесь рубищем его и Того, Кто в рубище, презрите.

На крест восшел еси, Господи, не бесси­лие Свое миру явить, но бессилие мира пред Тобою.

Словно тени при свете лунном, по кам­ням играющие, так же бессилен народ, камень на Тебя поднимающий.

Господи, праведников утешение и мучеников мужество, помилуй нас и спаси.

Бог мой — Бог Воскреситель, воскрешает мертвых с утра до ночи и с ночи до утра. Что утро похоронит, воскресит Господь вечером, и то, что вечер похоронит, утром воскресит.

Что более достойно Бога Живаго, если не воскрешение мертвых в жизнь?

Пусть другие верят богам, что препирают­ся и судятся с людьми. Я же буду держаться Бога, мертвых воскрешающего.

Пусть другие верят в бога, не внемлюще­го живым, его зовущим. Я же буду поклоняться Богу, склонившему ухо Свое над умершими, чтобы слышать, не вопиет ли кто о воскресении и Воскрешающем.

Могильщики хоронят и молчат — Господь воскрешает и возглашает.

Мать хоронит дочь — Господь воскрешает: Господь милостивее матери.

Отец сына хоронит — Господь освобождает из плена смертного: Господь милости­вее отца.

Брат брата хоронит — Господь воскреша­ет: Господь милостивее брата.

Нет у Господа ни слез, ни улыбки для умер­ших. Все сердце Его воскресению отдано.

Мир оплакивает своих на кладбищах— Господь песнью ищет Своих и воскрешает.

Воскреси, Господи, дух мой, чтобы воскреснуть и телу моему, вселися в дух мой, чтобы и тело мое стало храмом Твоим.

Вопрошают ближние мои с тревогой: воскреснет ли тело сие наше?

Если отреклись вы от себя и не для себя живете, тогда тело ваше — храм Бога Выш­него, тогда Воскрешающий в вас, и воскресе­ние ваше совершается.

Воскреситель мой, а не смерть воскрешает, ибо смерть никогда не имела жизни. Ты еси Воскреситель, Ты еси Воскресший, ибо Ты — жизнь.

Только то семя воскресает, в котором Ты сокрыт, и лишь то в нем, что от Тебя.

Лишь тот дух Ты оживишь, который и ныне живет не миром, но Тобою.

Лишь то тело сохранишь, которое исполнилось Духом Святым уже в этом веке.

Лишь то воскресит Господь в гробах, что от Него.

Никто из мертвых не воскресит — только Господь, и не восставит никто — только Господь.

Ибо Он — во святых Своих. Воистину, Он — ив живых Своих, и во гробах, и над гробами.
92. Господи, утверди во мне образ Твой, чтобы узнал Тебя, когда придешь

Приходил Желанный и снова придет, а вы говорите: кто нам докажет, что Он — Бог?

Спрашиваю вас, братья мои, во тьме живущие, и ответьте мне на то, о чем спраши­ваю. Если бы уговорили вы Бога сойти на землю, каким желали бы Его видеть?

Человеком бы желали видеть Его, прекраснее всех сынов человеческих, всех сы­нов человеческих могущественнее и в сло­ве, и в деле. Желали бы видеть Его прекрас­ным царевичем, не надменным, но, словно ягненок, кротким, входил бы Он под кров наш, пил с нами и ел и делил бы с нами все, кроме немощи нашей и грехов.

Тогда, говорю вам, сами доказали вы, что Бог был посреди нас.

Желали бы видеть Его человеком, хотя мог Он явиться в любом теле. Когда говорит, говорит Как власть имеющий, как ни один человек говорить не может. Когда хо­дит по земле, ходит не как раб и наемник, но как господин. Ветер и вода подвластны Ему, люди за Ним следуют, бесы бегут от Него. Желали бы видеть, чтобы людям помогал изо дня в день: утешал скорбящих, исцелял больных, воскрешал умерших. Такого Бога желали бы мы видеть среди нас.

Тогда, говорю вам, сами доказали вы, что Бог был посреди нас.

Желали бы видеть в Нем не царя с богатством земным, преходящим и преходящим воинством, и не в блеске, который померкнет, но желали, чтобы был Он выше, чем царь.

И желали бы видеть Его не просто проро­ком, но Тем, о Котором от начала времен про­рочествовали, Который бы смел сказать, что Он больше времени, Который пророчествовал бы нам о том, что будет в конце и после кон­ца времен. И желали бы видеть Его не свя­щенником, но первосвященником, в Котором троих узрим — Бога, священника, жертву. Такого Бога мы желали видеть посреди нас.

Тогда, говорю вам, сами доказали вы, что Бог был посреди нас.

Желали бы мы, чтоб скоро пришел и быст­ро ушел, ибо не смогли бы долго выдержать присутствия Его. Но, когда уйдет, желали бы, чтобы слово Его разносилось во времени и пространстве, не зная границ и препятствий, и чтобы от стоп Его земля огнем небесным горела, до тех пор пока существует.

Тогда, говорю вам, вы сами доказали, что Бог был посреди нас.

Приходил Желанный, приходил таким, каким только люди желать могли, и лучше, чем могли желать,— лучше, сильней и пре­красней. А люди, люди и тогда говорили: кто докажет нам, что Он — Бог?

Снова придет Желанный, душа моя. Как молния, пронесется Он и, если не узнаешь Его, улетит, и больше не увидишь Его. Вос­стань, душа моя, не спи, но бодрствуй. И укре­пи в себе образ Желанного, образ истинный, чтобы узнать Его, когда придет.

Извергни из себя мирские образы, вся исполнись Его образом, от востока до запада, от юга до севера, чтобы узнала ты Его, когда придет.

Ибо, как молния, пронесется Он, а ты будешь повторять в полусне: кто докажет мне?..

Если не докажешь сама себе, никто не докажет тебе.

Если не докажет жизнь твоя вечная, вечная смерть докажет.