Не огорчит меня неверность друзей, если Тебя избрал я другом своим

Не огорчит меня неверность друзей, если Тебя избрал я другом своим.

Не соблазнят меня лживые духи мирских наслаждений, почестей и власти, если душа моя будет чиста, как невеста, тоскующая о Духе Святом и Его одного приемлющая.

И никого не столкнуть людям в ад, если сам себя не столкнет. И никого людям на плечах своих не возвысить до престола Божия, если сам не возвысится.

Если не распахну окна души моей, ника­кая грязь не налетит в нее.

Пусть вся природа восстанет на меня, бес­сильна она против души моей, разве что до срока станет гробом тела моего.

Всякое семя посыпается навозом, чтобы скорее всходило и росло. Если душа моя, увы, оставит девство свое и примет семя мирское, должна будет принять и навоз, что мир бро­сает на нивы свои.

Но Тебя я призываю день и ночь: вселись в душу мою и затвори все входы от врагов моих. Соделай пещеру души моей пустой и немой, чтобы никто из мира не пожелал вой­ти в нее.

Душа моя, единственная забота моя, будь на страже, различай голоса стучащихся в те­бя. А когда узнаешь голос Хозяина своего, откройся и отзовись всей силой своей.

Душа моя, пещера вечности, не давай разбойникам входить в тебя и разводить костры свои в тебе. Храни безмолвие, ког­да разбойники ждут от тебя отклика. И жди терпеливо Хозяина своего. Воистину, при­дет Он.
44. Господи, очисти сердце мое от незваных гостей

Глубоко спускаюсь в сердце свое, чтобы увидеть, кто обитает в нем, кроме меня и Тебя, Господи вечный.

И со страхом нахожу странников многих, воюющих за раздел сердца моего. Все они, что от Адама наполняют души людские, нашли себе пристанище в моем сердце.

И понял я, отчего изнемогло оно и не может ни Тебя, ни меня принять в келью свою, но теснит нас, владельцев, к самому краю, на задворки имения своего.

Прежде чем выйти мне из утробы матери, мир с его желаниями вселился в меня.

Дорого, слишком дорого платил я миру за ласки его, всякий раз отрывая и отдавая ему частицу сердца, пока не предал ему все серд­це свое и пока ласки его не исполнились горечи.

Жалуются старцы на лета свои, говоря: от многих лет состарились сердца наши.

Воистину, старцы, не от лет многих соста­рились сердца ваши, а от желаний многих.

И в уединении советую я сердцу своему: отойди от дня вчерашнего, ибо он уже отошел от тебя. Все предметы желаний вче­рашних не увидели дня сегодняшнего: одни изменились, другие изуродованы болезнями, третьи мертвы. Так же как не существует и предмета завтрашних желаний твоих. Би­чом своим время хлещет стадо свое, и от ударов истекает оно потом и кровью. А об­разы дня сегодняшнего искушают тебя, серд­це мое, переполненное тенями умерших и новыми желаниями, которые завтра тоже в тени обратятся.

Не буди былых чувств, ибо они столько раз привяжут тебя к столбу времени, сколько раз ты разбудишь их, сердце мое. И станешь рабом времени и состаришься и умрешь прежде смерти.

Руби скорее узлы страстей, затянувших­ся крепко от спутанных и привычных жела­ний и чувств. Нити желаний рубить легче, чем крепкие узлы страстей. Но и узлы дол­жен ты разрубить; даже если кровь хлынет, должен, если хочешь нового младенчества и отрочества нового, более прекрасных и веч­ных, чем минувшие.

Изгони из себя мир, сердце мое, и, когда изгонишь, увидишь немощь его. И затем по­смотри на себя и увидишь в себе силу несо­крушимую. Мир кажется нам могуществен­ным до тех пор, пока остаемся рабами его.

И станешь беспредельным, как вечность, и вечность вселится в тебя.

Триединый Господи, имеющий сердце, тьмой необъятое и свободное от мира, очисти сердце мое от незваных пришельцев, тьмой его испятнавших. Пусть сердце мое станет светлым, и тьма, беспомощно кружа вокруг него, не овладеет им.

Пусть сердце мое станет сердцем сына и господина, а не сердцем раба и вора.

Дай мне сердце Иисуса, вокруг Которого тьма напрасно ходила и войти не смогла.

О Царице красоты небесной, огради серд­це мое заботой материнской!

Душе Святый всемогущий, оплодотвори сердце мое небесной любовью. Чтобы все, что родится и возрастет, было не от плоти и кро­ви, но от Тебя, Душе Святый и Господь мой.

Спускаюсь глубоко в разум свой и на­хожу в нем евреев, преграждающих путь Тебе, светоносный Царю мой. Весь мир на­полнили они сказками о бегстве своем из царства фараонова, в плену которого и ныне остаются.

И вот рассмотрел я всех обитателей ума моего и воскликнул в отчаянии: это не я, и не Бог мой, и не Царство Бога моего!

Всё это образы и отголоски земные; чув­ства мои беспечные впустили их в душу мою, и нагромоздились они в ней.

А где же я? Где Царь мой и Бог мой? Где Царство Царя моего? Неужто в землю обе­тованную перенесли вы с собой царство египетское? И в град Царя моего — всю грязь нильскую?

Как же горька пища ума моего, если питается он тем только, чем чувства питают его! Отпечатки внешнего и образы земного, тени теней, размеров ужасающих; где мало света, там выросли пугающе огромные тени: неужели это мой ум? И открыл я, что труд разума моего всего лишь возведение призрачных зданий из призрачных теней.

И снова я рассмотрел поле ума своего, где с быстротой паучьей строились и рушились замки из теней, призрачней паутины, и опечалился и держал совет с собою.

Невозможна игра теней, если нет света; не разум ли мой свет этот? Не уменьшатся! ли тени, если увеличится свет разума? Но и разум мой не одна ли только бессильная тень разума Божия?

Горько мне, если разум мой, расставшись с телом, останется в вечности один со страшным плетением своим!

И повторял я в одиночестве разуму своему: сейчас, когда я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не обоняю, ничего не вку­шаю, ничего не касаюсь,— что сейчас напол­няет тебя, если не призрачная игра теней и воспоминания о том, что ты слышал, видел, обонял, вкушал, чего касался,— все то, что ушло в прошлое, изменилось, исказилось, распалось, умерло? Отчего не похоронить тебе раз и навсегда мертвецов и не бежать, оставив их? Отчего замер ты, словно кладби­ще, на котором пляшут тени мертвых и ко­торое ожидает новых мертвецов?

Как горний Иерусалим, град Царя моего, превратился в царство мертвых и свалку мира?

Царю мой, слышу шепот Твой таинствен­ный и понимаю, вижу свет Твой и разумею.

И когда понимаю и разумею, радость наполняет слезами глаза мои, и восклицаю: спасение мое в Господе моем!

Он свет разума моего, которому был я сторожем нерадивым и дал пришельцам проникнуть и помрачить свет царский.

Поможет мне Господь, когда признаю, что нет другого помощника, и изгоню тьму и пришельцев темных из ума моего.

Пусть тьма кружит вокруг разума моего, но да не внидет в град Царя Света.

Глубоко спускаюсь в душу свою, чтобы посмотреть, кто рождается в ней и кто из нее исходит. Как пугает глубина души челове­ческой, Невесто Неневестная, когда человек решается заглянуть в нее! Сквозь свет и ад проникает взгляд мужественного, до белых, как молоко, хоров ангельских, что укрывают Тебя, словно одеяния.

В потрясении смотрел я на бесчисленные порождения души моей, которые в испуге раз­летелись от меня, словно вороны с падали.

А душа моя лежала, словно распутная девка с базара вавилонского, забыв о Жени­хе своем.

В бессильном гневе начала оправдываться душа моя, по обычаю виноватого прежде обвинения оправдывалась, говоря:

не рожаю ли я тебе сыновей? Не посылаю ли духов?

Я же в стыд облекся и сказал: в том и есть погибель наша, что рожаешь ты мне сыновей, мне же Сын нужен, и духов посы­лаешь, я же Духа взыскую.

Не сыновей родила мне ты, а рабов и раз­бойников. Не духов посылала, а грязных жи­телей адских.

Девой была дана ты мне под защиту, да приимешь во чреве от Духа Святаго и Сына мне родишь. Ты же, несчастная, не от Бога зачала, а от мира и родила не Бога, — роди­ла мир.

Зачем не дождалась ты Духа Божия в девственности своей, а приняла духов тьмы, которые в тебе размножились и поработи­ли сердце мое?

Создана ты быть храмом Божиим, пре­вратилась же в корчму придорожную, где

пируют разбойники.

Зачем не родила ты Сына Мудрости, Который и тебе дал бы свет и голос, но родила сынов зла, которые, добравшись до ума моего, и тебе отплатили тьмой и бессловесностью?

Се, какой плод родишь, таковым и питаешься. И всё из тебя исходящее, приумно­женное, к тебе возвратится.

Душа моя, если бы ты знала, если б зна­ла только красоту Девы Неневестной, Чьим образом должна была ты быть во мне! Как дивен и силен Дух, Ее осеняющий! Как пре­красен и величествен Сын, рождающийся в Ней! Поверь, кровью бы ты плакала, уроди­на моя, оттого что печать уродства своего и на тело мое ставишь.

Отказалась бы ты от нечистых духов, душа моя, и прогнала бы их в стадо свиное. И выгнала бы из дома порождение свое, по­моями свиными питающееся.

И окадила бы дом ладаном благоуханней­шим, и осветила бы его свечами алтарными.

И украсила бы его цветами и звездами. И Ан­гелы, подобно белоснежным одеяниям, окру­жающие небесную Госпожу свою, радостно навещали бы тебя, неся благовестие, от кото­рого трепетала бы утроба твоя. Трепетала бы утроба твоя, словно горная роса утренняя под нежными прикосновениями лучей солнечных.

И возрадовалась бы ты, душа моя, среди блудных душ земных. И родила бы сына, ко­торый светом своим изгнал бы тени небы­тия из моего разума и огнем своим попалил бы желания мирские в сердце. И всю жизнь мою освободил бы от власти духов злобы, и всю ее покрыл бы плащом силы и славы Духа Святаго.

Вместо гнева вижу слезы в очах твоих и радуюсь, душа моя кающаяся.

Прислушиваюсь к молчанию твоему, в котором рождается бунт твой против себя самой. Покайся и возродись, душа, покайся, пока есть еще время. Облекись скорее в девство, скорее облекись, пока твоя времен­ность запятнанная не стала запятнанной вечностью.
47. Господи, будь мне судией неподкупным и советником мудрым

Прииди ближе, прииди ко мне, величественный Душе Истины. Прииди и войди в душу мою полнее, чем входят в меня свет и воздух. Без света могу я провести всю ночь, без Тебя же на ложе опуститься не в силах. Без воздуха могу ступить десять шагов, без Тебя же и одного не сделаю.

Вселись в душу мою глубже, чем проникает мысль моя. И вся вселенная не сможет подвигнуть душу мою в девстве жить, если Ты не подвигнешь.

Мир сватает душу мою непрестанно, про­сит венчаться с ним. Сулит душе моей все богатства свои, только бы она перестала ждать Тебя. Белит все гробы свои, только бы уловить душу мою. Весь пепел свой на солнце выставляет, изливая на него лесть и величания, только бы соблазнить душу мою.

Яви, Душе Святый, все Свое сияние, что­бы познала душа моя, Чья она невеста.

Прииди ближе, прииди, сила Пресвятой Троицы. Войди в сознание мое глубоко, глуб­же, чем входят мысли и представления мир­ские. Как мудрая мать, зачавшая дитя, гото­вит и украшает колыбель сыну своему, так и Ты, чистота и красота, готовь и украшай разум мой для того, кто в нем должен от Тебя родиться.

Многие мысли злые, словно змеи, притаи­лись под колыбелью сына Твоего. И многие желания темные поднимаются из сердца в поисках колыбели царевича Твоего, ищут погубить его стрелами ядовитыми.

Защити колыбель разума моего и научи душу родить и младенца выхаживать.

Опусти тьму глубокую на пути зломысленных, идущих к новорожденному моему. И воз­неси звезду светлейшую над дорогой волхвов, с Востока идущих, мудрецов истинных, спеша­щих к милому младенцу моему с дарами веч­ными — дарами веры, надежды и любви.

Прииди ближе, прииди, величественный Сыне Божий. Сойди глубоко в сердце мое, сойди глубже, чем любые чувство, желание или страсть мира сего сойти в него могут.

Сохрани сердце мое от торговцев и купцов, которым несть числа, легионами роя­щихся вокруг сердца молодого и неопытно­го. И научи его не обольщаться пестрыми мирскими приманками.

Вселись в недра сердца моего, стань его хозяином, Сыне возлюбленный, стань его су­дией неподкупным и мудрым советником.

Когда чистота души и мудрость ума овла­деют сердцем моим,— воистину, всуе духи злобы будут изощряться, чтобы занять его.

И наполнится сердце несказанным ми­ром небесным, и в одном хоре с Херувима­ми и Серафимами станет славить Бога.

И сторицей вернет долг душе и разуму, ибо, как равное им, равной мерой награ­дит их.

И наполнится сердце мое сладчайшей любовью ко Господу своему и состраданием и добром ко всем душам, в муках пребывающим и на земле, и во аде.

Прииди ближе ко мне, прииди, величеств венный мой Господи!
48. Господи, укрой душу мою от многих очей недобрых

Укрой, Господи, душу мою от многих очей недобрых, когда рождается в ней муд­рость Твоя. Огради ее от людей, уведи в вер­теп пастушеский. Никто из смертных да не последует за ней, кроме тени одного правед­ника. В пещере вифлеемской каменной, что никогда не похулит имени Твоего, в ней да сокроется, готовая родить, душа моя.

Да останется она среди невинных ягнят и телят, от рождения своего предназначен­ных в пищу тем, кого они чище.

Пусть тихо мерцают над пещерой светила небесные и взирают с трепетом на скромный уголок вселенной, на пещеру богородную.

Да отступят цари земные, и мудрствующие маловеры да не приблизятся. Скромные пасту­хи ягнят и телят, окружив пещеру мою, будут смотреть, как небо отверзается, и петь с Анге­лами небесными, когда душа моя родит спаси­теля моего. Да удалятся все, живущие времен­ными спасителями и сиюминутным спасением.

Веди, Господи, светом Своим мудрецов восточных, пророков и святых к пещере души моей. Да принесут они три дара драго­ценнейших от человечества восточного.

Первый дар — прозорливое знание о Тебе, превосходящее все знания мира.

Второй дар — пророческое ожидание рож­дества Твоего в чистоте девственной: пусть постится в пути носитель дара сего, да не по­мутится зрение его от пищи земной, и не по­теряет он из вида звезду путеводную.

Третий дар — зрячая любовь к Тебе. Пусть носитель дара сего бодрствует в пути над даром своим. Да не преткнется сердце его ни о какой соблазн земной, да не закоснит он на поклонение новорожденному.

Воистину, одного из них будет сопровож­дать вся сила ума моего, вся сила мысли моей. За вторым будет следовать сердце мое со все­ми желаниями его. Третьего в трепете будет ожидать душа моя, исполненная любви и бла­годати.

Но путники священные осторожны будут в пути своем, останавливаясь и расспраши­вая, верен ли путь, которым идут, и ввергнут в опасность душу мою и первенца ее. Наив­ны они, словно голуби, о пути расспрашивая!

Но безгранично милосердие Твое и мудрость Твоя. Столетиями слагаешь Ты на Востоке дары драгоценные и не дашь носи­телям их попасть в руки разбойников.

От предвечности готовишь Ты рождение Сына в душе девственной. Не допустишь Ты убийцу-Ирода, от земли рожденного и от земли в Иерусалиме-граде коронованного, не очистившегося от зла египетского.

Укрой, Господи, душу мою от многих очей недобрых.

На неуклюжих колесах тела странствует душа моя по миру соблазнов и обмана, пы­таясь неповоротливостью и массивностью своей доказать свою значительность. Госпо­ди, как боязливо прилепилась душа моя к колесам бренным! В ослеплении своем ду­мает, что, если сорвется с колес, падет еще ниже. Будто не в одном прахе пребывают и тот, что у дерева, и тот, что под деревом.

В страхе и неведении всецело предалась душа моя телу, лишь бы дольше и медленнее оно несло ее по дороге, в конце которой не­избежная смерть. Господство свое и реаль­ность свою единственную телу душа моя уступила, уступила из страха и неведения. Уступила слепому зеркало, а слепой разбил его вдребезги.

Вспомни рождение свое, душа моя: бы­ла ты как луч солнечный, а тело твое — как свет месяца. Была ты чистой и ясной, как свет солнечный, а колеса твои — быстрыми, как молния.

Знала ты, что в тебе ценность, а не в ко­лесах, что колеса — тень твоя. Страха ты не ведала, ибо прозорлива была и видела себя на крыльях силы и бессмертия.

Колеса неуклюжие, на которых влачишься ныне, по своей воле, по своему страху и неве­дению сама сотворила себе. Ни тебя, какой ты сделалась, ни тела твоего, каким ты его сделала, Господь не желал сотворить. Чтобы спастись от полумрака, в который желания тебя ввергли, погружалась ты в густой мрак, пока не помрачилась совсем и не отяжелела и не скроила себе наряд по мерке своей. И предала все достоинство свое рубищу бес­форменному, лишь бы от страха тебя укрыло.

Вручила ты бытие свое тому, кто не мог сохранить его, и все потеряла; и сама, как и тело твое, стала призрачной и пугающей те­нью. Ибо бытие — святыня, и только заду­мают вынести ее на продажу, покидает она и купца, и продающего и одинаково удаляется от них.

Потому, душа моя, не только существова­ние телесных одежд твоих отрицал великий мудрец индийский, но и твое бытие, душа моя. Если же Бог сойдет в тебя и родится в тебе, возвеселишь ты печального мудреца индийского, сидящего на лотосе в раздумье, ибо вернешь ты утраченное бытие. Воисти­ну, все бытие в Боге, и нет вне Бога бытия даже с зерно горчичное.

Вот, вижу в тебе один уголок, будто осве­щенную свечой пещеру в огромной, мраком окутанной горе. Чем дольше смотрю я на свет, в тебе сокрытый, тем больше напоми­нает он мне исконную, девственную красоту твою, душа моя. От созерцания сего разрас­тается свет, и все яснее проступает в нем чудный лик девический. Словно солнечный луч, облеченный в свет месяца.

В нем спасение твое, душа моя трепещущая. В нем жизнь твоя, все остальное — ги­бель. Если бы только ты могла раздуть этот малый свет в огромный факел и внести его в мои ум и сердце!

Воспряни, душа моя, и не отрывай взгляда своего от пещеры, где обитает девица малая. Се, из пещеры этой придет избавление твое. В ней хранятся сила нерастраченная, красота нетронутая и бессмертие непроданное.

Вне пещеры, вне души моей, где дева рож­дает Бога, всё, вместе с неуклюжими колеса­ми тела моего,— тень и прах.

Душе Святый, как подла душа моя!

Как пугливо скрывает она в себе плод Твой, страха ради иудейска, страха ради ле­гионов бесовских, которых народила она от брака с миром.

Множество волков и лисиц народила ты и пустила их в палаты свои царские, а сын твой не имеет, где главу приклонить. И все ищут убить то, что от Духа рождается. Ах, соучастники Иродовы! Боятся они силы и света истинных. Дрожат за короны крова­вые, которыми сами головы свои увенчали, отняв у законных властителей.

Беги, душа моя, с плодом своим новорож­денным, беги в Египет, землю, что мрачней Израиля. Смотри, рабы многочисленные, рожденные тобой от мирского семени, начи­нают погоню за сыном твоим единствен­ным и убить его ищут.

Но темны глаза злодеев, и в ослеплении не распознать им младенца Божия. Потому многие младенцы на избиение осуждены, дабы и твой был заклан.

Видел я пастуха, что замерзал у костра догорающего. Не сводил он глаз с пламени, словно пытался помочь ему разгореться от огня взора своего. И руками защищал он огонек от ветра, и согревал его дыханием своим, чтобы запылал жарче, и вырос, и вет­рам не поддался, и его смог обогреть.

Так и в сердце моем беснуются ветры злых желаний, угрожая погасить в тебе, ду­ша моя, свечу божественную. Так и в уме моем беснуются помыслы злые, чтоб осквер­нить свет твой единственный, готовящий им погибель.

Все, кого породила ты, душа моя, в уме и сердце моем, зовут тебя не матерью, а зовут тебя мачехой, и нет никого в мерзком от­родье твоем, кто рукой бы заботливой охла­дил лоб пылающий. Впервые ныне стала ты матерью, ибо сына родила, возрастающего в послушании тебе и Духу Святому, в нежной любви родительской.

Не возлагай, рабыня, на главу его мира за­боты рабские. Должно расти ему в силе ду­ховной и пребывать в том, что от Отца его. Смотри, вот сходит он, словно пламя, попаляющее врагов твоих, чтобы осветить и согреть тебя.

Как вестник, пришел он из царства, где не­когда царила ты в красоте и чистоте дев­ственной. Ужели не узнаешь сына своего, душа безумная?

Как вестник, пришел он из царства света, где и ты некогда блистала ярче сияния сол­нечного, чтобы снова позвать тебя в царство светлое. Ужели не расслышишь голоса сы­новнего, душа моя оглохшая?

Словно витязь-освободитель, пришел он из царства свободы, где и ты пребывала некогда, не зная ни голода, ни страха раб­ского,— пришел, чтобы освободить тебя от оков тяжких, которыми сковала тебя телесность мирская. Ужели не решаешься приветствовать радостно освободителя сво­его, душа моя онемелая?

Душе Всесильный, укрепи младенца спасоносного в колыбели души моей. И сохра­ни его от всяких стрел отравленных, из Египта и Израиля в него направленных.

Ликуй, душа моя, возрос младенец твой и силой, что сильней земли, препоясался. Раз­рушитель замков воздушных возрос, и мир не заметил и не узнал его.

Пустыня была ему другом, мысль и молитва — связью с небом, отечеством его.

Вот, бесстрашно шагает он навстречу тем­ным порождениям твоим. В очах его сияет вечность; на челе вечность читается, на руках почивает вечность. Ликуй, душа моя, превзо­шел он мир в силе и выходит на битву с ним, со всеми призрачными мирами твоими, душа плененная.

Спокоен, как воин, знающий неодолимую свою силу и бессилие противника, шагает возлюбленный мой среди зверей, и уклоня­ются они с пути его, исполненные трепета.

Воистину, природа прежде людей его узнала и предалась ему, как раб истинный истинному господину своему.

Один лишь из людей узнал его и возопил, и вопль его остался гласом в пустыне вопию­щего, заглушенным насилием и кровью. Ибо от Каина до Ирода оружие бессильного — насилие и путь бессилия — кровь.

Отец же всех насильников от сотворе­ния мира искушал его всеми благами мира, только бы витязь мой пощадил и не затоп­тал посев его.

Смотрел князь мира сего на возлюбленно­го моего, как смотрит темная ночная тень на восход солнца, встретив который, умирает.

Как посланник Троицы Живоначальной, стоял любимый мой перед самодержцем мира лжи. И князь тьмы пытался нарушить и помутить олицетворенную в единстве троичность. По обычаю ремесла своего, на роде человеческом испытанном, приступил он искушать чрево витязя моего. Чтобы первым уловить чрево и дать ему власть над сердцем и умом, сделав их рабами чрева.

Но телесный человек остался в гармо­нии ненарушенной с человеком душевным и духовным. Чрево витязя моего сохранило верность единой троичности, в которой трое — едины и одно.

Тогда князь духов злобы поднебесной приступил искушать сердце возлюбленного моего. Однако сердце его, света светлейшее, не приняло в себя тьмы и, как и чрево, оста­лось верным троической гармонии.

Наконец, властитель тьмы со всеми силами темными вооружился против разума спаси­теля моего, чтобы склонить его к искушению Бога чудесами безумными и погибельными.

Но разум единородного моего оставался словно факел солнечный, всякую нечистоту сожигающий и исторгающий вон из себя.

Так и разум его не вышел из сладчайшей гармонии святого триединства.

Так победитель мой одержал первую по­беду над князем теней и праха, вышедшим на переговоры с воином моим, все ему пред­лагая, кроме власти над миром.

Да приклонится небо и поднимется зем­ля, когда отверзает уста свои разум предвеч­ный, рожденный в пещере души моей от Духа Святаго и Пречистой Девы.

Слова его живой росой падают на прах кладбищенский, и из праха прорастают цве­ты и зелень.

Отвергнутые миром и мир отвергнувшие спешат ему навстречу, а возлюбившие мир в ужасе бегут от него.

— Я и Отец — одно. Прежде человека Аз есмь,— так глаголет мудрость, рожденная то­бой в девственности, душа моя. Слушай и разумей вечность свою, в прахе времени потерянную.

Всякая душа, творящая волю Отца Небес­ного, может назваться матерью мудрости Божией.

Так говорит мудрость Божия, от Духа Святаго рожденная в тебе, душа моя:

Аз есмь живот и воскресение мертвых. Прерывающий связь со Мной прерывает связь с жизнью и становится словно облако дыма, несть в котором ни света, ни влаги.

Вы, живыми себя считающие, в самом деле вы лишь облако дыма безжизненное, гонимое ветрами случайными. Приидите ко Мне, и Я наполню вас светом и водою, све­том истинным и водою живою, и станете живыми воистину.

Вы, что добровольно притекаете ко Мне и Моей жизнью наполняетесь, теряете вы об­лик свой, миром созданный, и становитесь со Мной одно, как и Я одно с Отцом Небесным.

Воистину, не будете вы бояться времени, ибо время — бич мира и от мира, а не от Меня.

Не смутят вас и колебания времени, ибо все колебания — надменный свист бича на ристалище и от мира, не от Меня.

Мир Мой даю вам, которого зубы време­ни обглодать не могут, пространство стес­нить не может, не поколеблет никакое коле­бание.

В наполненных миром выхолощена жизнь, осуждены они миру в рабство. В наполнен­ных жизнью нет мирского, и они суть сыны жизни.

Я полон жизни, и смерть не имеет никакой части во Мне, даже с острие игольное. Пото­му мир Меня не знает. Мир знает свое, как и жизнь — свое. Воистину, Я — гость, миру не­ведомый. Я пришел отдать, а не получить. От полноты Своей предлагаю; от ничего же и брать нечего. Моя полнота — полнота Бога, в мир Меня пославшего, чтобы отдал Я Себя миру и восставил мертвых и вернул их в цар­ство жизни. Я и жизнь — одно. И прежде Адама — Аз есмь, и после Адама — Аз есмь.

Душа моя, воскресни! Воскресни скорее, пока Воскрешающий тебя — в тебе. Когда Он покинет тебя, ничего уже не сможешь, лишь рождать мертвых и хоронить своих мертворожденных. Превратись в слух, обле­кись в послушание, безжизненное порожде­ние души моей, и воскресни из гроба.

Сыне Живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим, чтобы имел я, с чем предстать пред Ангелами живыми.

Без живота Твоего не смогу я дышать воздухом, которым дышат Ангелы, не смогу вкушать хлеб, который Ангелы вкушают. И вновь буду изгнан за врата Царства Небес­ного, пред которыми лежу ныне, будто рас­слабленный.

Прельстил меня мир хлебом своим — и засыпал душу мою камнями. Прельстил ме­ня рыбою — и наполнил сердце скорпиона­ми. Прельстил меня светом — и помрачил разум.

Нет во мне ненависти к нищему, но возненавидел я мир, который, будучи нищ, богат­ством кичится. Нет во мне ненависти к скуп­цу, но ненавижу мир, который, будучи скупцом, похваляется щедростью. И к безумному нет во мне ненависти, но возненавидел я мир, ко­торый, будучи безумным, выдает себя за муд­реца. Нет ненависти к больному, но воз­ненавидел я мир, который, словно чахоточный, отравляет воду здоровым намеренно.

Господи, ненавижу лжеца и притворщика: говоря о небе, закопал он в землю жизнь мою.

Жил некогда богатый торговец и умер, и разграбили соседи лавку его, и стояла она разграбленная, лишь список дорогих товаров и имя лавочника на дверях напоминали о хозяине.

Таков и я, подобен лавке той, со стыдом сказал себе: все еще ношу имя жизни, а вся жизнь моя соседями моими разграблена.

Сыне Божий, Сыне Живота, напитай жизнью прах мой!

Освободи от камней душу мою и напитай ее хлебом истинным. Очисти сердце мое от скорпионов и исполни Тобою. Изгони тьму из ума моего и наполни его светом небесным.

Ибо не ожить мне, если оживет лишь душа моя, а сердце полным смертных желаний останется. И не воскреснуть мне во Цар­ствии Твоем, Господи, если только сердце мое очистится, ум же во мраке останется.

Воистину, пока все три источника не очис­тятся и не станут прозрачными, не будет жиз­ни во мне, ибо, если один только очистится, два других замутят его.

Если два очистятся, довольно будет треть­его, чтобы замутить два других. Каждый из трех источников во мне — или отравитель, или спаситель других.

Сыне Живота, напитай жизнью прах мой. В Тебе одном мудрость моя, ибо в Тебе не только разум Божественный, но и девство, и святость Божественные. Ибо не был бы Ты рожден от девства Божественного и святос­ти, не стал бы мудростью, но остался бы огра­ничен земным знанием и опытом мирским.

Сыне Божий, Ты еси хлеб единствен­ный, питающий жизнь мою. Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственная вода живая, утоляющая жажду пустыни жизни моей.

Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственный воз­дух чистый, исцеляющий расслабленность жизни моей. Помилуй, Господи, и спаси мя!

Кто Ты? — спрашивают дети мира Сына, душа моя девственная. Ибо видят, что ходит Он среди них, как царь среди рабов. И, вни­мая властным словам Его, не разумеют. И видят могущество дел Его, и наполняются страхом. И чувствуют силу, исходящую от Него, и приходят в смятение.

А Сын твой, прекраснейший из сыновей человеческих, с чистыми очами вола, с кро­тостью ягненка, с силою льва, с зоркостью орла и ликом Ангела, отвечает:

— Я есмь Истина. Я пришел от Истины, чтобы принести дары от Истины, и возвра­щаюсь к Истине.

Если бы вы имели в себе истину, то узна­ли бы Меня и не стали спрашивать: Кто Ты?

Воистину, если не можете сказать кто вы, как тогда поймете, когда скажу вам, Кто Я?

Се, вы ничто, вы словно сон, отделенный от спящего. В постоянстве не находитесь двух секунд во времени, двух шагов в простран­стве. Как дым, над озером витающий, тень которого пляшет по воде, так и жизнь ваша — праздная и призрачная пляска теней.

Еще не забываете вы произносить слово «истина», но только то вам и осталось от Истины. Свечение предметов называете вы истиной, подобно вечному узнику, понаслыш­ке знающему о солнце, солнцем светлячка называющему.

В того, кто познал истину, истина вселя­ется, и он становится с ней одно. Истина да­рует цельность и восполняет. Ложь дробит на куски и в пыль человека перемалывает.

Как пепел древесный развеянный уже не сможет узнать цветущее дерево, так и вам не узнать Меня.

Поистине, Я есмь Истина, вчера, и сегод­ня, и завтра, одна вовеки. Дух Истины, Кото­рый есть со Мной, Он говорит через Меня, Он живет во Мне. Без Него Я был бы ни­что, как и вы. Но присутствием Его во Мне, Я — Тот, Который есть.

Сошел Я с высоты, словно ливень, чтобы наполнить пересохшее русло реки, которое вы все продолжаете звать рекою.

Те, что приходили прежде Меня, приноси­ли законы, Я же несу Истину. Те, что были прежде, очищали русло от присохшей грязи и приуготовляли его для принятия воды, но воды не могли дать. Я же даю воду, и напол­няю русло, и оправдываю имя реки.

Не для того пришел Я в сушь вашу, что­бы учить вас из-под земли добывать воду, но пришел Я, вода живая, чтобы дать напиться жаждущим.

И не затем пришел Я, чтобы учить вас выпекать хлеб, но пришел Я как хлеб всем алчущим.

Не для того сошел Я во тьму вашу, чтобы научить, как делать свет, но чтобы светить вам. Се, солнце — свет меньший, чем Я, и не учит оно светить, но светит.

Не для того сошел Я в призрачное царство теней, чтобы показать вам, где явь, но для того, чтобы стать явью в селениях, где обитают пустота и смерть.

Воистину, не для того пришел Я, чтобы стать вам учителем мудрости, но самой Мудростью.

Кто Меня не приемлет, тот не ест, не пьет, не дышит, и, значит, не становится со Мной одно, тот вне Меня остается, вне жизни и вне истины.
55. Господи, защити мя

За истиной бежит душа моя, Сыне Истины, и бегу нет конца, и не знает она имени усталости.

Но смирись, душа, и смирением привлеки истину. Как назовешь того, кто скажет среди полночи: не могу без света, должен я бежать к солнцу, чтобы принести несколь­ко лучей?

К чему начинать бег тысячелетний, если свет быстрее тебя и может оказаться в объя­тиях твоих в несколько мгновений?

Откройся свету, душа, и свет придет в тебя. Стены, отделяющие тебя от истины, ка­жутся тебе скалами неприступными, и стара­ешься ты преодолеть их изнурительными усилиями, они же суть твое создание и сла­бее белой пены озерной. Если бы откры­лись очи твои так, чтобы увидеть тебе, что нет их! Воистину, существование стен сих лишь от зрения твоего зависит. Если не по­желаешь замечать их, лишатся они сущест­вования своего.

Видел я цыпленка, бегающего по кругу, очерченному мелом на черной доске. Долго наблюдал я, как бегает он, не решаясь пере­сечь линию белую, должно быть казавшую­ся ему или существом живым, или стеною высокой.

Такова, сказал я в печали, и душа моя, ког­да, подобно цыпленку, думает, что от свободы отделяют ее великаны грозные или стены крепостные. Воистину, темница ее из стен, тоньше волоса.

Стены темницы твоей, душа моя, сложены из страха житейского, вожделений и по­мыслов мирских. Стены эти тобою сложе­ны по велению чувств твоих из материала, ими же для них созданного, а материал тот бессильнее пены озерной.

Вначале не имела ты чувств, и истина нераздельно была с тобою. Когда ослепла ты, послала чувства вдогонку за истиной. И вот, настигли борзые и схватили первую добычу легкую и волков принесли господину сле­пому, и ест он их вместо оленей.

Не гонись, душа моя, ибо погоня чувствам свойственна. Суетятся слуги и рабы, госпо­дин же спокоен.

Посмотри, в сокровенном уголке, где царят в тебе мир и чистота девственная, от­крылось предвечное око твое. Не видит око стен темницы, потому и не стремится в горы, созданные воображением твоим. То Сын Истины, Единый от Святыя Троицы, что все Царство Небесное держит, от которого отго­родилась ты, возжелав стать четвертой. Ис­тинно говорю тебе, нет нигде над третьим четвертого. Имя ему — несуществующий.

Плясками своими и заигрываниями с тьмой сделала ты меня, душа моя, четвертым. Весь род твой— четвертый, и камнем он кинется в Сына Истины. Беги, душа моя бед­ная, из мира четвертых. Отрешись от всего, все оставь, все возненавидь — поклонись Истине Троической, через Сына Истины тебе подаваемой.

Господи истины и живота, помоги душе моей пасть к ногам Твоим и возрыдать: Ты еси бытие, Ты еси живот мой и истина, Всеблагий Сыне Божий. Ты для меня все, Тебе предаюсь, нагая и нищая. Не имею ничего, чего бы лишилась я, ибо, кроме Тебя, не су­ществует ничего. Помилуй мя и отверзи ми объятия Свои.
56. Господи, помилуй нас и за Собою веди

Не Ты ли Тот, Которому надлежит прийти? — вопрошают сыновья земли Рожденно­го от Девы твоей, душа моя.

А Рожденный от Девы светится светом утренним среди сыновей земли, мрачных, будто дни угасшие.

Пламенные Серафимы сияют в очах Его, премудрые Херувимы хранят уста Его; царственные Престолы держат стан Его. И, одного Его увидев в величии предводителя воинств, но без воинств земных, всякий ра­зумный поймет, что пред ним Предводитель страшных и бесчисленных Небесных Сил.

И вот, окруженный воинством ангельским, Вождь твой, душа моя, отверзает уста и глаголет:

Воистину, Аз есмь Тот, Кого ожидаете, и другого не ждите. Если ищете путь, Аз есмь Путь.

Аз есмь грядущее ваше отныне и до кон­ца времен. Все благо, ожидаемое вами от гря­дущего,— во Мне. Ваше завтра сегодня на Мне исполнилось. И ни один из дней пред­стоящих не принесет вам того, что Я принес. Се, Аз есмь день без начала и конца. Аз есмь ризница будущего, и Аз есмь путь к ризнице.

Все пророки ко Мне путь указывали. На Мне завершаются и исчезают все пути проро­ческие. Отныне только Я — Путь, ибо все пути вне Меня — блуждания. Словно потоки многие, в одну реку впадающие, теряют при впадении свой путь, так и пророки в Меня влились, и отныне течение жизни Я опреде­ляю. Кто пойдет дальше по пути пророков, тот пойдет путем несуществующим и разобьется.

Пророки приходили, чтобы указать путь; и вот Я пришел, и теперь Я — Путь.

Кто хочет следовать за Мной, тот не может одними ногами идти, но всей душой сво­ей, всем сердцем, всем разумом своим дол­жен за Мной следовать.

Путь Мой долог, и падет от усталости надеющийся лишь на силу ног своих.

Когда дети желают успеть за старшими, должны они отказаться от хождения своими ногами и сесть на плечи старшего.

Кто хочет успеть за Мной, должен отказаться от своих ног, сердца своего, души своей, разума своего. Того, кто своего отвержется, Я понесу на плечах Своих, в сердце Своем, в Своей душе, в Своем разуме. И не будет он Мне ношей тяжелой, и Я не стану досаждением ему. Не отрекшемуся же от всего не догнать Меня и не остановить Меня в пути Моем.

Аз есмь Путь; идущий путем Моим не один идет, но со Мною. Пророки показыва­ли путь тот или иной, ибо не были путем. Я же не указываю путей многих и никого из Своих отпустить не могу, чтобы без Меня шли. Кто хочет идти путем Моим, того Я на Себе понесу.

И вновь говорю вам: Я — вами чаемое Гря­дущее и Путь в грядущее. Без Меня вам не найти пути, без Меня не дождаться вам гря­дущего.

Богоносный Сыне, помилуй нас и за Собою поведи.

Спрашиваете меня о пути, бегуны обессилевшие? Куда спешите, сыны человечес­кие? Если бы знали, куда торопитесь, знали бы и путь.

Многочисленны цели ваши, потому и пути ваши многочисленны.

Вот и сталкиваетесь вы, и проклинаете друг друга, оттого что перекрещиваются пути ваши.

Будь вас словно травы на земле, не столк­нетесь, если будете иметь цель единую и еди­ный путь. И иссякнут проклятия на устах ваших. Взыскующие истины и жизни имеют одну цель и один путь. Сама цель указывает им путь, как солнце указывает на себя светом своим. Воистину, бегущий от света солнечно­го и цель, и путь потеряет и в бесплодном их поиске будет скитаться во тьме.

Уклоняйтесь с путей мыслей ваших, ибо, кроме себя, не знают они ни иного пути, ни иной цели, и будут уводить вас одна от другой.

Уклоняйтесь с путей мечтаний ваших, ибо манят они вас тропами проторенными, которые ведут в бездны подземные.

Не верьте душе своей, когда она, во плоть облекшись, указует вам на нее как на путь и цель. Разве кого-либо доныне вела к цели одежда?

Путь к царству блаженства не изыскивается, не указывается и не прорубается. Он рождается в душе тогда, когда родятся в ней истина и жизнь. Если же родятся в душе вашей истина и жизнь, радуйтесь и весели­тесь, ибо и путь родился.

Как жизнь невозможно отделить от истины, так и путь неотделим от жизни и истины.

Пока не явятся все три, не явлено ни одно.

Не полагайте надежд своих на день гряду­щий, не ждите, что ярче осветит он пути ваши искривленные. Ибо день грядущий лишь но­вый поворот пути вашего и новая тайна.

Не полагайте надежд своих на дни многие, ибо дни ваши — плоды воображения вашего. Но уповайте на День без заката.

Господи, Господи мой, Божество мое Трисолнечное, кто достигнет Тебя?

Пути человеческие словно сеть, в которой день напролет бьется человек, чтобы ве­чером оказаться на том же месте. Смущают меня сетчатые пути человеческие, и оттого спрашиваю себя: достигнет ли кто места покоя в Господе моем?

Тому, кто познает Меня как цель похода своего, стану Я путем к палатам Моим.

Господи, Господи мой, Божество мое Трисолнечное, кто посмеет внити в свет Твой?

Кто привык созерцать свет Мой в себе, тот и войти посмеет в свет Мой. И не опалится.

Душа моя, ты темнее трех ночей темных, когда сбросишь личину свою и облечешься в свет трисолнечный?

Спасайся, пока луч божественный горит над тобой. Ибо, когда отойдет от тебя, исчез­нешь, как, посмотри, исчез месяц, на глади озерной пляшущий.

Сколько раз рыдала ты, душа моя, о Том, Кто знает путь и видит истину и имеет жизнь! Жадно предавалась ты тем, кто обе­щал показать тебе дорогу к ним, и водили они тебя путями кружными, всякий раз воз­вращая обратно.

Слушала ты пустословов многих, говоривших об истине, душа моя. Но когда о важ­ном ты их вопрошала, о чем горит утроба твоя, застревали слова в горле у них. И ухо­дила ты в печали к другим пустословам, чтобы услышать ту же сказку, которая кон­чалась там же, где и прежние, словно до определенной меры тянущаяся резина.

А пытавшиеся показать тебе жизнь, открыли глаза твои только на смерть.

Но грядет Воскреситель, и смерть устрашающая сама в страхе бежит с пути Его. Вот тебе, душа моя, притча о жизни, которую смерть не обрывает, а начинает новую.

Вот тебе живая притча об Истине, Которая на все вопросы твои отвечает до того, как ты успеешь задать их.

Вот тебе Спутник, знающий путь бесконечный, Который, когда поведет тебя, не вер­нет обратно.

Вот тебе Пастырь добрый, жизнь одной овцы ценящий выше всех суббот еврейских. Вот тебе Лекарь, для Которого жизнь кающе­гося грешника драгоценнее храма Соломонова.

Не бойся, душа моя, ни за одну овцу в загоне твоем: ни одна не погибнет. И не бес­покойся о волках своих, что вокруг овец ры­щут: не улизнет ни один, ибо у Пастыря тво­его меч обоюдоострый.

Овцы твои в тебе самой, и волки твои, потомство твое от брака с землей,— в тебе, и вот, Возлюбленный мой входит с мечом обоюдоострым.

Не плачь, если больно тебе станет от уда­ра меча Его. Он — Лекарь добрый и иссека­ет из тебя то, что не есть ты. Не оплакивай пришельцев, приносивших тебе лишь болез­ни, позор и раны тяжкие.

Не страшись огня, которым сожжет Он сор, в тебе накопившийся: давно тебе нужен был такой пожар. И долго он пылать будет, ибо гнить начала ветошь твоя.

То, о чем ты скорбеть будешь, не твое, душа моя: это брак твой с миром и дети, от него не законнорожденные.

Не ропщи, если разлучит Он тебя с отцом и матерью, братьями и сестрами. Ни с чем, что от неба, не разлучит Он тебя. Ни одну нить, с небом тебя связующую, не пресечет меч Его. Вот, смотри, перебирает Он нити и очищает их от земного и рассекает узы твои с землей. Если бы, душа моя, была ты девой чистой и смотрела ясным оком невинности, ты сама легко разрешилась бы от уз этих, зная, что не существуют они.

Поспеши, душа моя. Соединись с Сыном Бога Живаго, ибо жду в нетерпении. Когда же соединишься с Ним, ни меч Его, ни огонь не будут страшить тебя, но будут сладки, как мед.
59. Господи, растопи снега души моей

Тают снега в горах, когда растопит их солнце, и бегут потоки водные, чтобы омыть землю. Какое солнце растопит снега в горах ваших душ, сыны человеческие, чтобы омыть их? Лютым морозом грехов скованы души ваши. Как на снег прошлогодний ложится новый, так на ваших душах неподвижно ле­жит снег ваш прошлогодний — ложе для грехов ваших будущих.

Не имели бы греховности и греха бы не имели; не имели бы воли греховной — были бы без греха. Не оставался бы лежать снег в горах, если бы земля тепло хранила; если бы земля тепло хранила и развеялся туман хладный, солнце укрывающий, снег не остал­ся бы лежать ни в горах, ни в низинах.

Хладная земля и хладный туман отделяют вас от солнца вашего, и ложится снег на снег, лед на лед.

Кто грехи вам отпустит, окаменелость ледяную кто растопит? Тщетно сами себе грехи прощаете. Оправданием грехов своих снег в лед превращаете — постель гладкую для снега нового.

Свет Божества Трисолнечного, Он один может грехи ваши отпустить, так же как лишь солнце может растопить снег в горах и взрастить цветы на черной земле.

«Встань и ходи, прощаются тебе грехи твои!». Человече, знаешь ли Того, Кто имеет власть приветствовать тебя сими словами сладчайшими? Клянусь тебе, не найти и не встретить Его на земле, даже если землю вдоль и поперек исходишь. Ибо Он не от земли и не земля питает Его. Далек Человек этот небесный, Спаситель души твоей, от оправдывающих грехи свои, зато близок, очень близок тем, кто, возненавидев грехи свои, вопиет к небу, чтобы грехи истребило.

Ум Его яснее, а слово теплее солнца, и топит Он снег в душе человеческой и взра­щивает цветы на ней. Все осевшие слои льда и снега может растопить Он и всю землю омыть. Призови Его из глубин души своей — и приидет. Когда воскликнет Он: «Прощаются тебе грехи твои!», тогда душа твоя, ныне под бременем греха неподвижная, соделается легкой и быстрой и пройдет рас­слабленность тела твоего.

Грехи души есть раны души. Разве мо­жет душа израненная иметь тело здоровое?

Говорит безумный: «Посмотри на соседа моего, в грехах коснеющего, посмотри, как цветет здоровьем тело его! Неправда, что грехи душевные вредят телу».

Погоди, безумный, погоди еще немного, пока гной души не пробьется сквозь тело. Тогда умолкнут уста твои и побежишь от греха, как бежишь от зловонной гнили. По­дожди, пока червь разъест сердцевину ябло­ка, и опечалишься, когда увидишь, каким бледным и увядшим станет оно.

Тогда и ты встанешь на обочине с прокаженным и возопишь гласом предсмертным: «Сыне Божий, помилуй мя!».

И услышишь тогда, и поймешь слова спа­сительные: «Чадо, прощаются тебе грехи твои, иди с миром!».
60. Господи, грехи отпусти мне

Слышу глас из глубины глаголющий: «Безгрешный среди больных ходить может, и не коснется его болезнь». Ибо в безгрешнос­ти полнота силы и здоровья. Безгрешный не умирает; если же и умрет он от чужих гре­хов, оживет. Причина болезни и смерти одна — грех. Как не властна над праведным болезнь, так же смерть над ним не властна. Чада человеческие, смерть не что иное, как болезнь. Да восстанет властвующий над гре­хом, и да будет властвовать над болезнью. И будет исцелять больных, и воскрешать мерт­вых. Се, безгрешность означает обилие жиз­ни, а греховность — скудость ее. Если стане­те бросать угли на траву зеленую, и угли погаснут, и не загорится трава, траву же, ли­шенную соков жизненных, выжгут угли рас­каленные. Бессильнее углей перед травой зеленой — болезнь перед праведным.

Праведник имеет полноту жизни и отдает ее, грешник мало соков жизненных име­ет и похищает их. В ком обилие жизни, тому еще дается,— так море полнится водами впадающими. В ком мало жизни, отнимает­ся и то малое. И чем больше похищает, тем меньше иметь будет.

Воистину, жизнь есть дар; дарением умно­жается она, а похищающий умаляться будет, пока не исчезнет.

По травам горным слух бежит: грехи и болезни бессильны разъесть и поглотить жизнь, они лишь вытесняют и занимают мес­то ее. По озеру изумрудному слух струится: обилие жизни сильнее обилия греха, и пол­нота жизни гонит грех и занимает его место.

По всей земле от края до края идет и идет слух: жизнь и болезнь как сущее и не­существующее, и царство одного не знает о царстве другого.

По всей звездной вселенной летит и ле­тит слух: прикосновение к Богу очищает от греха, прикосновение к Богу исцеляет бо­лезни, прикосновение к Богу избавляет от смерти.

Пророки и мудрецы о том вопиют, о чем Ангелы шепчут: «Тот, кто коснется жизни, жить будет; тот, кто коснется греха, умрет. Того, кто знает жизнь, того и жизнь знает; того, кто знает смерть, того и она знает. Очи жизни не видят смерти, и очи смерти закры­ты на жизнь».

Посмотри, как присутствие Сошедшего с

небес живит тех, кто исповедует жизнь, и

мертвит исповедующих смерть.

Посмотри, как Сын Пречистой полон жизни и как раздает Он ее чадам жен, вернувшихся к стыдливости девической, и взмо­лись о жизни к Жизнодавцу!

Посмотри, как легко Преисполненному — отливать от полноты Своей, и Безгрешно­му — отпускать грехи, и Здоровому — исце­лять, и Живоносному — воскрешать!

Душа моя, встань и ходи! Се, прощаются тебе грехи твои. Се, исцеляешься ты от не­мощей своих, и смерть готова бежать от тебя.

На поле крохотном, которое грех и болезнь еще не отняли у тебя, встань и рас­прямись, душа моя. И все твои поля, что были отняты несуществующим, снова твои­ми станут.

Благий и Преблагий Господи, верую и исповедую, яко Ты еси источник живота.

Отпусти мне грехи мои, слава моя, и остальное само приложится мне.
61. Господи, соделай меня воином жизни

Воины жизни, бейтесь крепко и не уста­вайте верить в победу. Победа тому дается, чье око неустанно на нее устремлено. По­мышляющий о поражении теряет победу из вида и больше не обретает ее. Малая звезда, далекая от взгляда пристального, растет и приближается!

Жизнь есть победа, дети мои, и воины жизни — воины победы. Бдительно несите стражу свою, чтобы никакой враг не проник через стену в град ваш. Одного только пропустите, — город сдадите. Одна лишь змея заползла в Рай, и Рай адом сделался.

Одна капля яда в крови, и врачи предрекают смерть!

Воины жизни, бейтесь крепко и не уставайте верить в победу!

Что вам пользы, если мир завоюете, а мир завоюет ваши души? Мир останется, а души ваши погибнут. Душа — птица пугливая, и, если мало, совсем мало пыли бросить в нее, она встрепенется и упорхнет.

Душа дороже мира, посему не за мир — за душу бейтесь. Душа — союзник, вернее мира: с душой союз заключайте. Душа бога­че мира: в ней собирайте сокровища свои. Душа сильнее мира: из нее сделайте кре­пость себе. Душа здоровее мира: в ней здо­ровья ищите. Душа прекраснее мира: ее в невесты возьмите. Нива души плодороднее нив мирских: ее возделывайте.

Воины жизни, бейтесь крепко и не уста­вайте верить в победу!

Беса бесом не изгоните, ибо один из них останется в доме вашем.

Изгоняйте бесов именем Божиим. И бес бежит, а Бог останется.

Не угасите пламя пламенем, ибо только сильнее разгорится оно и сгорит дом ваш вместе с домом врага вашего. Водою огонь гасите и погасите.

Не поднимайте смерть против смерти, ибо умножите жатву нивы ее. Жизнь про­тив смерти поднимите, и смерть растает, как тень от света солнечного.

Воины жизни, бейтесь крепко и не уста­вайте верить в победу!

Цель ваша она же суть и оружие ваше. Если за жизнь воюете, от жизни венца сла­вы ожидайте.

Да не имеете ни двух целей, ни двух оружий. Если цель ваша — смерть, она же и оружие, если цель — жизнь, жизнь и ору­жие. Где бы ни смешались жизнь и смерть, за смертью победа останется.

Да не ожидаете награды с двух сторон, потому что одна из сторон — смерть.

Да не служите двум господам. Ибо одному из господ имя — смерть.

Всем ради жизни жертвуйте и всего от жизни ожидайте. И жизнь даст вам все.

Завоевавший жизнь, воистину, богатейший из городов завоевал. И обрящет он в граде том сокровищ больше, чем оком охватить сумеет, сердцем пожелать и во сне увидеть.

Воины жизни, бейтесь крепко и не уставайте верить в победу!

Господи, кто в мир грех принес, так что занемог мир и стал добычей смерти?

Чрез врата ума грех в мир вошел. Чрез ум капля яда просочилась в сердце и душу.

Утративший святость и девственность не троичный уже — единичный, отпадает ум от Святой Троицы и становится четвертым, имя которому — небытие. И помышляет о зем­ном, не о Божественном.

Отделившийся от девства души и святос­ти сердца, становится он тенью Сына Божия, изнанкой Мудрости. Тьмою ложится тень на ум и сердце. И когда все трое погружаются во тьму и тлен, образуется несвятая троич­ность, тень Святой Троичности, так же как небытие — призрачная тень бытия.

Чем вначале согрешил ум человеческий, Господи, каким грехом принес он страдание и муку всему роду человеческому?

Первый грех ума — самообольщение, второй — гордость. Чувства приковали че­ловека к ложному, и ложное ум принял за истинное.

Самообман отражение месяца в озере за настоящий месяц принимает и спешит поймать отражение.

Самообман веревку за змею принимает и бежит от нее.

Самообман пса видит отражение пса в воде и заставляет лаять на отражение.

Самообольщение о полноте тленной жиз­ни мирской заставляет ум придавать значе­ние миру ложному и заслоняет от него мир истинный.

Воистину, самообольщение ума есть пер­вый грех. И первый грех сей вступает в брак с гордостью, от которой рождаются все грехи и все зло, причиняющие муки и страдания.

Господи мой, как вслед за самообольщением рождается гордость?

Первооткрыватели прежде неведомого

всегда исполняются гордостью.

Обманувшийся ум открывает нечто новое и неведомое. Ах, если бы знал он, что открывает гроб свой! Самообольщение под­меняет мир истинный ложным, представляя его открытием нового. Каким губительным помрачением станет для него открытие сие! Открывая мир ложный, самообольщение за­крывает мир истинный и представляет его нереальным.

Господи мой, Единый Сущий, спаси ум мой от грехов сих адских.

Истина моя, спаси меня от злосчастного обольщения ума моего.

Властителю и Дародавче всего, что имею и что есмь, избави мя от гордости — погибе­ли глупцов и безумцев.
63. Господи, сердце свое приношу Тебе, Дародавцу

Как прекрасен истинный Сын Божий! Тот, Который не от тени, а от света. Тот, Ко­торый от Троицы истинной, а не от ложной.

Как покоится мудрость Его на блаженном девстве и всесильном свете, словно ку­пол храма на стенах мраморных!

Господства, Силы и Власти не сводят с Него очей своих. Начала, Архангелы и Ангелы служат Ему.

Словно потоки молока и меда, в земле обетованной текущие, так течет мудрость из уст Его.

Где сокровище ваше, там и сердце ваше. Не спрашиваю, что имеете, спрашиваю: кто вы? Если вы чада света и ни в одном из чле­нов тела вашего не затаилась тьма, тогда имение ваше — Отец света.

Блаженны вы, если все имение ваше в Отце светов. Глаголю вам: и бытие ваше будет в бытии Его. Вы, имеющие на земле

имения огромные, берегитесь, чтобы не стать вам имением имения вашего.

Берегитесь, чтобы то, чем от начала вы были, не обратилось в то, чем стали вче­ра. Ибо станете рабами тьмы и свет забу­дет вас.

Имения земные и сродники — враги ваши. Они вас к миру привязывают и врата небесные закрывают.

Не погребайте сердца своего под имения­ми земными, ибо истлеет оно под ними. По­дарите сердца свои Богу, в дар Дародавцу, и станет имение ваше рабом кротким, а не грозным хозяином.

Не отдавайте сердца своего сродникам, ибо поглотят его и алчущими останутся.

Но предайте его Духу Святому: Он так насытит сродников ваших, что вовек алкать не будут. И станут они вам сродниками не только по плоти и крови, но в Духе Святом. А Дух Святый не имеет иного родства, кро­ме вечного.

Выбирай, душа моя окаянная, что хочешь: быть или иметь? Если бытие выбираешь, име­ние твое будет не меньше имения Божия. Если выберешь имение, бытие твое будет как отражение месяца на глади озерной.

Сыне Божий, помози душе моей, да не об­манется, да погибели не изберет.
64. Господи, Сыне Божий, Богородицею помилуй нас, грешных

Мати Божия Пречистая, откуда духи не­чистые исходят?

От жены нечистой; от брака ее скверного с сыном собственным. Ум нечистый осквер­няет душу — матерь свою, и духи нечистые поселяются в душе нечистой, главная же их твердыня — сердце.

Из твердыни своей духи злые со страстью нечистой нападают на родителей своих и множатся в умах и душах.

Сколько же духов нечистых, Мати Божия?

Несть им числа, во много раз превосходят они числом своим духов чистых. Ибо пред ними они бессильны, словно тень. И в легионы соединяются против одного духа чистого, против одного духа девственного.

Наипаче они множатся среди тлена и гнили, с наибольшим же ожесточением на девство нападают, на девственное в душе и теле, уме и сердце мужей и жен.

Сколько в сердце желаний греховных, наслаждений ядовитых, страха и ненависти к небесному, столько же в нем и духов не­чистых.

Сколько в уме иллюзий о мире, в пред­ставлениях ли и понятиях, в мечтах или сло­вах, столько же в нем и духов нечистых.

И каждый дух нечистый сеет семя свое в уме. И каждый дух нечистый сеет семя свое в сердце. И все они, захватив ум и сердце, сеют семя свое нечистое на ниве воли. А по­работив душу, главной твердыней своей ее делают и множатся в ней, словно тени при свете солнечном.