На этом завершился и рассказ Баяна.
- А теперь, друзья мои, подумайте, какой он человек, Архот Жанхотов. Разговор о нем мы продолжим завтра, а теперь устраивайтесь на отдых. Завтра нам предстоит обогнуть гору Дых-Тау и добраться до перевала Гизи-Ыфчык...
***
- Я не спал, отец, всю ночь думал об Архоте; он представлялся мне таким красивым, сильным и справедливым! Но почему он решил, что сможет искоренить воровство, которое появилось одновременно с зарождением на земле рода человеческого?
Атарал ждал ответа, не сомневаясь, что мудрому Баяну известно все на свете, что он может все рассудить и растолковать. Баян меж тем с ответом не спешил, поглядывая на своего воспитанника и в который раз с теплотой в душе отмечая, как он вырос за последнее время, окреп и духом и телом. Черные, густые волосы, прямой, без горбинки, как точеный, нос, умные глаза, уважительный, взвешенный тон в разговоре со старшими. Баян был уверен, что с возрастом к Атаралу придет и мудрость, знал он и то, какое важное значение будет иметь его ответ...
К недоумению Атарала, Баян встал, достал из ножен свой острый нож и - почти не примериваясь - бросил его в дерево, отстоявшее шагов на десять. Нож, вонзившись в ствол бука, издал долгий певучий звук и задрожал. Молодые спутники Баяна опешили, не зная, что и подумать.
-
Прежде чем достичь такой точности броска, я упражнялся в этом, начиная с десяти лет. Что же касается твоего вопроса, думаю, он поставил бы в затруднение и самого Архота... Понимаешь, у каждого человека есть в жизни мечта...
-
А у тебя какая мечта? - не утерпел Абуш.
-
Когда мне исполнилось тридцать, сильнее меня в ущелье не оказалось никого. Тогда мой отец отправился со мной в Мулахское селение, чтобы там испытать в борьбе. Девятерых борцов я одолел, но десятый, который был слабее меня, но владел такими приемами, о которых я и представления не имел, - он взял надо мной верх. После этого отец оставил меня в селении на два года у одного замечательного человека -знатока всех тонкостей горской борьбы. Помню, он говорил: «Сила тогда выручает человека, когда с его врожденной ловкостью сочетается знание приемов, выработанных до него не одним поколением дерзновенных людей». Он учил меня тому, что знал сам, водил по горным дорогам, показывал опасные места, стараясь, чтобы я усвоил необходимые для горца навыки и меры предосторожности.
Однажды, уговорив моего учителя, Айдо повез нас вместе в Тбилиси, куда съезжаются помериться силами знаменитые пехлеваны. Я, говоря об этой поездке, буду краток: моя победа доставила огромную радость и отцу, и учителю Сосуну. Толстый шестидесятилетний Сосун сказал: «Аллах болушду санга!» - Бог помог тебе! - и со слезами на глазах обнял меня. Видя на его счастливом лице слезы радости, я подумал: «Сбылась моя мечта!». А теперь моя мечта - увидеть одного из вас непобедимым богатырем. Сумеем достичь этого? На это - воля Аллаха и ваше старание. Запомните это и не забывайте о моей мечте. А еще я мечтаю встретиться с Архотом Жанхотовым, чтобы вместе поразмыслить над вопросом Атарала. Ну, а теперь - в путь. Дорога долгая и трудная, и опасностей на ней немало. Следующую остановку сделаем после перевала Гизи-Ыфчык. Всадники вывели коней на проторенный путь, впереди ехал опытный и острожный Баян.
***
- Посмотрите на эти причудливые красоты: высокие снежные горы, стремительные реки, сосновые леса, перебегаемые неутомимыми турами...
Путники приближались к перевалу Гизи-Ыфчык. Баян, занимавший беседой юношей, спросил:
- Знаете, почему перевал носит имя месячного поросенка - «гизи»? Слушайте, что мне об этом рассказали: «Один имеретинец, поймав двух поросят, положил их в заплечный мешок и отправился пешком на перевал. Порядком устав, он сбросил свою ношу на снег и сел передохнуть. Тут из
неплотно завязанного мешка выбрался один поросенок и бросился бежать вниз по склону. Имеретинец погнался за визжащим беглецом, но поймать его так и не сумел. «Гици къапчыкъдан цыгъыф къачды» - «освободившись из мешка, бежал поросенок». Из этих четырех слов, сказанных имеретинцем, образовалось потом название перевала - «Гизи-Ыфцык», - заключил Баян под дружный хохот слушателей.
- Он что, так с одним поросенком и пошел домой? - спросил Абуш, которому хотелось услышать продолжение веселой истории. Но Баян продолжил по-своему:
- Может быть, это слово звучало как «эгизле», что означает «близнецы». «Гизиле» и «эгизле» во множественном числе звучат одинаково, сокращенное название «гизи», почему-то его выбрали люди...
Но тут случилось непредвиденное. Конь Абуша споткнулся и стал скользить по насыпи, не слушая повода, и вырвался из рук. Одним стремительным прыжком очутившись у края пропасти, Баян остановил коня, спасая благородное животное от неминуемой гибели. И потом уже до самого имеретинского селения коня то и дело пробирала дрожь, он всхрапывал и в испуге задирал голову.
Показалось село. Всадники поехали по улице и остановились у седьмого сверху двора. Хозяева с радостью приветствовали гостей. Как оказалось, еще тридцать лет назад Баян, в ту пору двадцатилетний, вместе с отцом гостил в этом доме. Орасанову Герию тогда было около семидесяти, сын его Барса был ровесником Баяна.
-
Как отец? - первым делом спросил Баян. - Жив?..
-
Жив, слава Всевышнему! Он здесь, в верхних комнатах.
Барса отлучился ненадолго, чтобы вернуться с отцом - бодрым белобородым Герием. Тот, узнав старинного гостя, воскликнул:
- Ах, Баян! Сколько же времени прошло! Как вырос, окреп, возмужал! - После восклицаний и дружеских объятий старик спросил об отце Баяна.
-
Жив. Ему в этом году исполнится девяносто лет, слава Аллаху! - ответил Баян, удивляясь памяти этого человека.
-
Хорошо, очень хорошо, что приехал! Человек должен быть таким. Возвышая друзей, он сам возвышается. Ну, а о том, какие дела заставили вас отправиться в дорогу, поговорим после ужина.
Здесь, как и у всех горцев, закон гостеприимства был неукоснительно соблюдаем: Баян отдохнул и основательно подкрепился, прежде чем Герий вернулся к прерванной беседе.
-
А вы уже приняли мусульманскую веру? Хорошее дело, хорошее... и у нас уже многие приняли эту веру. Она спасает людей от всякой скверны, хотя не все народы это поняли...
-
Воистину так, - степенно сказал Баян. - А скажи мне, Герий Дауан улу, как это ты меня узнал, с одного взгляда, а? Ведь столько лет прошло?
-
А вот этот шрам на твоем лице, - усмехнулся Герий. - Он не даст ошибиться. Помнишь, ты получил его в схватке с Гуреном. Такие отметины украшают пехлеванов. А твой соперник, как он сокрушался после проигрыша, великий борец, он ведь и в Турции, и в Иране побеждал...
Абуш и Атарал слушали с напряженным вниманием - этих подробностей ни от Баяна, ни от кого-либо другого они не слыхивали.
Двор заполнялся людьми из здешнего селения. Заходили старики и молодежь, мужчины и женщины, дети всех возрастов. Всем хотелось увидеть аланов, послушать их, потрогать руками их одежду. Кто-то пустил слух, что приезжие - проповедники новой веры.
- Правда ли, что вы приехали, чтобы обратить нас, имеретинцев, в мусульманство? - спросила звонкоголосая молодая женщина, снимая с головы коричневую шаль, тем самым подчеркивая свою независимость от религии, закрепляющей неравенство между мужчиной и женщиной. Одежда ее была под стать ее красоте, вид гордый и решительный.
- Нет, уважаемая, полная прелести и отваги женщина, - ответил, почтительно склонив голову, Баян. - Я не собираюсь обращать имеретинцев в ислам - ни уговорами, ни принуждением, в чем, кстати, эта религия вовсе и не нуждается. Что касается тебя, уважаемая, паранджа
была бы просто оскорблением для столь прекрасного лица!..
Галантная шутка Баяна вызвала всеобщий восторг. «Силен!» - кричали они. «Неплохо разбирается, - отмечали другие. - Знает толк!»
Баян продолжал:
- Мне не хотелось бы задевать чьих-то чувств, в том числе религиозных. Живите, как считаете нужным. Я не Леуан-шыйых, который в засуху вызывает с неба дождь, - жаль, что его здесь нет. Я приехал с тем, чтобы устроить - с вашего одобрения, разумеется, состязания по борьбе между имеретинскими и нашими пехлеванами. Что вы на это скажете?
Гул восторженных голосов.
- А в качестве награды - женить на самых красивых имеретинках! Есть в этом селе красавицы, а?
Собравшиеся во дворе Герия ответили так громко, что в наличии красавиц можно было не сомневаться.
- Ты - наш гость! И борьбу, пожалуйста, устраивай на здоровье! Если наши парни проиграют, - задорно выкрикивали женщины, - мы всех девушек отведем в Аланию.
- Люди, - возвысил свой голос Герий.- Вы все - приглашенные на торжество в честь приезда Баяна, одного из самых могучих борцов, которых я знал. Я горжусь тем, что имею такого кунака! Прошу вас! – и Герий повел всех к приготовленным на обширном подворье столам.
Начался пир. Поднимали тосты за здоровье гостей, многие высказывали желание, чтобы и в их домах стали гостями Баян и его молодые спутники. Застолье удалось на славу, одно только смущало хозяев: пить вино гости из Алании отказались наотрез, ссылаясь на запрет их новой, принятой год назад религии.
- Вместо этого, если вы согласны, я спою вам о моем родном селении - Думала, песню, которую сложил Зантууду Зербетэлли:
Уо, Думала, я превращу тебя в цветущий сад,
Клянусь я девушкой, воспитанной тобой.
И где б я ни был, Думала, всегда вернусь назад.
О Думала, твоей красой сражен любой!..
И хотя слова песни не совсем были понятны имеретинцам, сильный и проникновенный голос Баяна доносил ее смысл до каждого слушателя. Застолье утихло, над всем царило пение:
Мужчины-асы собрались в верховьях Думалы,
Совет держали и на нем решили так:
Великому Тейри должны мы вознести хвалы,
И мудрый будет поклоняться, и простак.
В виду Тейри сто лет стоит высокая скала,
А на виду у Думалы - девичий лик.
Прекрасному внимайте вы, оставив все дела!
И удивлялись, говоря: «Тейри велик!
Мужчины - асы собрались, торжественно идут,
Нукеров выбрали они - покой беречь.
Вдруг черный жертвенный баран, - такого ль ждут?! -
К мужчинам-асам обратил людскую речь:
«Чтобы жизни правду знать, должны идти вы на восток.
Идите, асы, не жалея ног своих!»
Они послушны - и течет сплошной людской поток,
Вот видят кош, а перед ним - Леуан-шыйых!
И кош его Божественным сияньем освещен,
Стол, яствами уставленный из дивных рыб.
Увидев эту благодать, взгляд Солнца восхищен.
Века труда пройдут среди гранитных глыб.
Красавиц много в Думале, как было и всегда.
От танца их задорного дрожит земля.
Отцы их ладят колыбель из голубого льда,
И веют матери зерно, сор отделяя.
Сияет Солнце, в Думале всех будит по утрам.
Не будет в тягость здесь вам ежедневный труд.
Леуан-шыйых воздаст хвалу долинам и горам,
И пусть проклятия его - врагов найдут!
Все имеретинцы, бывшие здесь, повставали со своих мест и хлопаньем в ладони выражали свое восхищение песней, особенно усердствовала в этом давешняя женщина в коричневой шали. Кто-то, подметив ее необычайное оживление, подзадорил: «Баян, увези ее с собой в Аланию! Чем тебе не вторая жена!»
Застолье продлилось до глубокой ночи. Произносили речи, величавшие Тейри, тосты в честь гостей, особенно запомнились слова Герия:
- Аланы, осветившие мой дом! Живите долго, радуясь солнцу, дарующему все земные блага! Послав ко мне Баяна, Всевышний еще раз обогатил мою старость воспоминаниями. Богат и величав тот, кто умеет принять гостя и сам считается всюду желанным гостем. Сегодня радость принять его подарил нам Баян. Нет большего блага, чем такой гость! Недаром у нас в Имеретии говорят: «Гость приходит - добро приводит, гость уходит - добро уводит». Но не унести Баяну той радости, которую он подарил вот этой женщине! - и Герий улыбнулся красавице в коричневой шали, которая прикрывала этой шалью раскрасневшееся лицо.
Последние слова были сказаны несколько шутливо, но собрание дружными возгласами одобрения обратило их в вполне серьезные.
И тут Баян высказал то, что давно уже поселилось в его душе:
- Я увезу ее с собой в Аланию! И пусть не отвергнет она моей мгновенно вспыхнувшей любви, со мной она не узнает печали! А вы, дорогие кунаки, простите мне мою открытость. Излишняя стеснительность любви не достойна!
***
Тбилиси52 город, уходящий корнями в неоглядную древность. Город силачей, горовосходителей, мудрых и мужественных людей. Его теплые источники придают человеку бодрости, излечивают. Архитектура его поражает красотой. Река Кура делит город пополам, неся свои воды к Черному морю.
В древней части города сохранились остатки крепости, построенной в шестом веке н.э. Сохранилось и ее название - «Нарт-Кала». Недалеко от крепости красуется тбилисский Эмират - его строительство относят к восьмому веку н.э. Аланам очень понравилась «Аман-Кёл».
- Вот здесь берет начало наша дружба, которую нужно укреплять и сохранять для потомков, - сказал Баян, когда он и его спутники прибыли в этот шумный и величественный город. Ежегодно, летом, сюда съезжались самые именитые борцы, силачи и удальцы, чтобы показать свое умение и поучиться у других на очень представительных соревнованиях.
В этом году распорядителем на ристаниях вызвался быть Эрдели Кашибелли, знаток всех видов единоборств, сын всеми уважаемого отца.
- Картвело!53 - обратился Эрдели к многотысячной шумливой толпе. Сегодня у нас праздник! Праздник силы, здоровья и человеческой красоты! Сто пять пехлеванов изъявили свое желание принять участие в состязаниях. Если перечислять все имена, не останется и времени на сами соревнования. Назову лишь некоторые из них, думаю, они будут приятны вашему слуху. Остальные не обидятся, ибо они полны честолюбивых надежд и все до единого верят, что станут победителями. Кто знает, кто знает... А сейчас я имею честь и удовольствие представить вам аланского батыра, который не раз выходил победителем в наших состязаниях. Ему 'уже пятьдесят, но, думаю, он и не помышлял об отказе сражаться за победу!
Громкими возгласами, подняв над головой руки, зрители приветствовали Баяна; более пожилые рассказывали молодежи о его славе, помогая отыскать борца среди других, не менее именитых, указывая на его отличительные черты. А Эрдели между тем продолжал:
- ...он привез своего сына Атарала, которого постоянными упражнениями превратил в настоящего богатыря и сам обучил борьбе. Атаралу всего восемнадцать лет, но он намерен только побеждать! Он любит покорять горные вершины, он сказал мне, что сон на горной вершине прибавляет человеку здоровья. А я, горемычный, еще не спал на горе. Клянусь, если Атарал положит на лопатки всех соперников, поднимусь с ним на самую высокую гору и заночую там!
Всеобщее веселье было ответом на шутку. А Эрдели уже серьезно продолжал:
- Баян привез и еще одного пехлевана - двадцатилетнего Абуша, он сам его обучал, и это лучшее свидетельство возможностей молодого борца. Так что, я думаю, три аланских богатыря заставят многих батыров расстаться с мечтой о победе! А среди борцов, которые приехали в этот раз в Тбилиси персидский богатырь Арыслан, турецкий силач Сюйдюм и непобедимый Кёмюр из Азербайджана! Среди борцов - сыновья именитых, богатых людей, есть даже сыновья падишахов, которые обучались мастерству у всемирно известных эгенов. Картвело! Честь нашей родины защищают пятеро несокрушимых борцов, которые уже отличились на соревнованиях в Армении и в Иране. Назову самого сильного среди них - Абейдо Баруелли! Он может поднять быка, укротить необъезженного скакуна. Как мне известно, прорицательница посулила ему одно из почетных мест в этом состязании сильнейших. Пехлеваны! Глава нашего города, бывший гроза батыров - Гапур Даризо, учредил награду самому лучшему борцу. Какую? Об этом он расскажет позже. Дорогие гости, красивые телом и душой создания Аллаха! Добейтесь того, чтобы остаться навсегда в памяти народа, ибо империи рушатся, княжества разлетаются в дым, распыляются несметные сокровища, и только слава героев вечна!
После приветственной речи Эрдели в круг вышел его помощник Олан Гюнай, чтобы провести жеребьевку среди участников. Первыми выпало бороться Абейдо Баруелли и Атаралу Боран улу. Соперник Атарала, при одинаковом росте в три аршина, был гораздо тяжелее его.
- Итак, - объявил эген, - согласно жребию на первую схватку выходят Атарал из Алании и Абейдо из Картли! Условия борьбы таковы: использовать приемы, приличествующие мужчинам. Грубость, окрики, оскорбительные движения - исключены!
Шумная толпа зрителей, как только началась схватка, разделилась в своих симпатиях, каждый старался поддержать криком, советом, искренним сопереживанием - «своего».
Горцы схватились в средней стойке. Три раза совершали круг, не пытаясь повалить соперника сразу. Преимущество Абейдо было не только в весе, но и в опытности, знании многочисленных приемов, не всеми из которых владел более молодой и менее опытный Атарал. Он попытался вынудить соперника бороться в высокой стойке, чтобы применить бросок с глубоким прогибом вправо, но Абейдо был предельно внимателен, на атаки молодого борца отвечал своими натисками, тем самым заставляя его переходить к защите. Борцы кружили, делали внезапные выпады, захваты, ускользали один от другого и снова кружили, выжидая неверного движения, расслабленности со стороны соперника. Оба
уже изрядно устали, когда Атарал пошел на отчаянную попытку приема: поднятием правым коленом с последующим броском вперед... Прием он провел чисто, но, внезапно надломившись под тяжестью грузинского пехлевана, упал...
Ликующий Олан Гюнай объявил:
-Победа достается Абейдо — надежде картлинского царства! Когда же зрители поутихли, он предложил:
- Абейдо мог бы выйти на вторую схватку без отдыха. Есть ли среди борцов желающие встретиться с ним по доброй воле, без жребия?
Протянулось несколько томительных мгновений. Гордость Грузии, непобедимый пехлеван стоял в кругу и, самодовольно улыбаясь, поджидал очередную жертву. Да, всем теперь так и казалось: кто бы ни вышел против этого человека-горы, непременно станет жертвой...
-
Ну, так что? - крикнул Олан, оглядывая стоящих поодаль борцов оценивающим взглядом. - Нет желающих?
-
Почему нет? - отделился от остальных Баян, подпоясанный белым башлыком, и двинулся в середину круга. - Выхожу я - Баян Мамаш улу из Алании.
Олан с утроенной энергией вернулся к обязанностям эгена.
- Знаменитому Баяну - пятьдесят лет, рост - три аршина,54 а в весе он значительно уступает Абейдо. Знайте, что и десять, и двадцать лет назад равного ему борца на тифлисских ристалищах не было! А что непобедимый Баян покажет на сей раз? Это мы узнаем скоро, уверяю вас! Считайте до ста двадцати, - раззадоривал Олан, - и увидите, что аланы долго не церемонятся с соперниками!
Зрители отвечали громким скандированием, но все-таки в сплошном шуме чаще можно было различить имя Абейдо.
Одним из замечательных качеств человека является его способность собрать в нужный момент воедино все свои силы, мгновенно оценить
обстановку и точно определить направление натиска. Баян мысленно сосчитал до шести, но ему показалось, что прошло очень много времени: горы Алании, леса, реки - все куда-то ушло, осталась ровная безжизненная степь. Начав новый круг, он начал новый счет и успел сосчитать до трех... Сильный толчок Абейдо по направлению из круга. Баян мягко отстранился от этого толчка, но двигавшегося по инерции соперника не упустил: жесткий захват, мастерский бросок и - лопатки противника коснулись земли!
Рев зрителей, - но эген поднял руку.
- Победа за этот бросок не засчитывается: касание было слишком
коротким.
Баян опасался, что вторично такого промаха соперник, уже наученный опытом, может не допустить. Но борьба есть борьба, она таит в себе много неожиданностей, главное превзойти соперника силой духа...
Абейдо стал более собранным и осторожным. Он теперь не шел напрямую, как прежде, но с напряжением следил за каждым движением Баяна. Он устал, шерстяная его рубашка была мокрой от пота, постоянное напряжение сказывалось на подвижности его рук и ног. Заметив это, Баян сам пошел в атаку. Бросок вперед, зацепом изнутри не удавшийся Атаралу, его аталык произвел во всей чистоте! Абейдо распростерся на земле, а эген, не скрывая восхищения мастерством победителя, объявил:
- На этот раз победа борца из Алании - несомненна!
Сам Гапур Даризо подошел к победителю и, обняв, сказал:
-Тебя никто не одолеет, Баян! Конечно, мы дождемся конца соревнований, но ты, в пятидесятилетнем возрасте сумевший показать такую борьбу, достоин самой высшей похвалы, это мы отметим потом...
Вокруг кричали: «Батоно, батоно!» - отдельные крики сливались в дружное, столь радостное сердцу Баяна: «Алания, Алания!»
Атарал и Абуш даже не заметили, как к ним подошел Баян. Подошел, как орел спускается к своим птенцам.
- Взбодритесь, я вижу, вы совсем уж головы повесили. Нужно одинаково достойно принимать и победу, и поражение. Главное - вы увидели мир, на многое впервые посмотрели собственными глазами.
-
А что будет дальше? Как пойдут мои дела? - спросил понуро Абуш, переживая за первое поражение друга.
-
Посмотри, какие батыры борются. И все, как один, хотят быть победителями. Их более ста, и таких, что смогли побывать на тапхыт многих стран. Среди них турецкие, азербайджанские, иранские бюгюлмезы55, армянские барасаны56. Сейчас вы должны во все глаза наблюдать за тем, что происходит на тапхыте, приглядываться к повадкам борцов, изучать их приемы. Бояться кого бы то ни было не следует - упавшего на лопатки земля выдержит.
Пока Баян таким образом наставлял своих юных друзей, Олан вышел на середину круга, чтобы по результатам жеребьевки объявить следующую пару борцов.
- Сейчас на тапхыт должны выйти персиянин Аслан и борец из Алании Абуш. Аланину двадцать лет, он силен и воспитан в духе настоящих алфов. Подобный горному барсу, Абуш должен стать на пути прошлогоднего победителя азербайджанского ристалища Аслана Бурсаниди!
Началась игра нартов - отражение суровой мужской жизни в ее бурной, непредсказуемой последовательности, в столкновении со многими неожиданными и зачастую неодолимыми преградами. Игра, в которой проявляются истинные качества ее участников. Кажется, что они готовы вывернуть друг друга наизнанку, но в том и заключается благородство игры, что она исключает возможность смертельного исхода. Сейчас они прилагают все силы, чтобы повергнуть один другого, но по
окончании схватки они навек останутся друзьями, даже и живя в разных странах.
Более сильный, напористый Аслан прижал Абуша к краю тапхыта, пытается провести свой коронный прием: обманом вывести противника из равновесия и с двойным вращением вокруг стойки мягко приземлить его на лопатки. Прием удался, и, лежа на спине, Абуш с горечью подумал: «Да, против силы и умения не пойдешь...»
Атарал молча подвинулся, когда к нему подошел мокрый после схватки Абуш, уступил место рядом с собой, ничего не сказав, ибо не знал таких слов, которые могли бы утешить в ту минуту Абуша. Так учатся дружить.
Баян же, вытирая рукавом потное лицо Абуша, сказал:
- Я знал, что он сильнее тебя. Против его замысловатых, отточенных приемов тебе было не устоять. Но ты боролся как лев! И это чистая правда.
***
Среди приглашенных правителем города Гапуром Даризо на праздник в честь окончания первого дня соревнований был и Баян Думала-элли.
Достарыңызбен бөлісу: |