"There aren't any more."
"Well, we'd better telephone for an axe——"
— Роскошный апартамент, — благоговейным шепотом произнесла Джордан. Все расхохотались.
— Отворите еще окно, — не оглядываясь, распорядилась Дэзи.
— А больше нет.
— Ну, тогда придется позвонить, чтобы принесли топор...
|
"The thing to do is to forget about the heat," said Tom impatiently. "You make it ten times worse by crabbing about it."
He unrolled the bottle of whiskey from the towel and put it on the table.
"Why not let her alone, old sport?" remarked Gatsby. "You're the one that wanted to come to town."
|
— Прежде всего — довольно разговоров о жаре, — сердито сказал Том. — А то долбишь все время: жара, ара — от этого только в сто раз хуже.
Он развернул полотенце и поставил на стол свою бутылку виски.
— Что вы к ней придираетесь, старина? — сказал Гэтсби. — Вы ведь сами захотели ехать в город.
|
There was a moment of silence. The telephone book slipped from its nail and splashed to the floor, whereupon Jordan whispered, "Excuse me."—but this time no one laughed.
"I'll pick it up," I offered.
|
Наступила тишина. Вдруг толстый телефонный справочник сорвался с гвоздя и шлепнулся на пол. Джордан сказала шепотом: "Извините, пожалуйста", — но на этот раз никто не засмеялся.
— Я сейчас подниму, — сказал я.
|
"I've got it." Gatsby examined the parted string, muttered "Hum!" in an interested way, and tossed the book on a chair.
"That's a great expression of yours, isn't it?" said Tom sharply.
"What is?"
"All this 'old sport' business. Where'd you pick that up?"
|
— Не надо, я сам. — Гэтсби долго рассматривал лопнувший шнурок, потом с интересом хмыкнул и бросил справочник на стул.
— А без этого своего словца вы никак не можете? — резко спросил Том.
— Какого словца?
— Да вот — "старина". Где только вы его откопали?
|
"Now see here, Tom," said Daisy, turning around from the mirror, "if you're going to make personal remarks I won't stay here a minute. Call up and order some ice for the mint julep."
|
— Слушай, Том, — сказала Дэзи, отходя от зеркала. — Если ты будешь говорить людям дерзости, я здесь ни минуты не останусь. Позвони лучше, чтобы принесли лед для коктейля.
|
As Tom took up the receiver the compressed heat exploded into sound and we were listening to the portentous chords of Mendelssohn's Wedding March from the ballroom below.
|
Том снял трубку, но в эту минуту сжатый стенами зной взорвался потоками звуков — из бальной залы внизу донеслись торжественные аккорды мендельсоновского свадебного марша.
|
"Imagine marrying anybody in this heat!" cried Jordan dismally.
"Still—I was married in the middle of June," Daisy remembered, "Louisville in June! Somebody fainted. Who was it fainted, Tom?"
|
— Нет, вы подумайте — выходить замуж в такую жару! — трагически воскликнула Джордан.
— А что — я сама выходила замуж в середине июня, — вспомнила Дэзи. — Луисвилл в июне! Кто-то даже упал в обморок. Кто это был. Том?
|
"Biloxi," he answered shortly.
"A man named Biloxi. 'blocks' Biloxi, and he made boxes—that's a fact—and he was from Biloxi, Tennessee."
|
— Билокси, — коротко ответил Том.
— Да, да, его звали Билокси. Блоке Билокси — и он занимался боксом, честное слово, и родом был из Билокси, штат Теннесси.
|
"They carried him into my house," appended Jordan, "because we lived just two doors from the church. And he stayed three weeks, until Daddy told him he had to get out. The day after he left Daddy died." After a moment she added as if she might have sounded irreverent, "There wasn't any connection."
|
— Его тогда отнесли к нам в дом, — подхватила Джордан, — потому что мы жили в двух шагах от церкви. И он у нас проторчал целых три недели, в конце концов папе попросту пришлось его выставить. А назавтра после этого папа умер. — Помолчав, она добавила: — Одно к другому не имело отношения.
|
"I used to know a Bill Biloxi from Memphis," I remarked.
"That was his cousin. I knew his whole family history before he left. He gave me an aluminum putter that I use to-day."
|
— Я знал одного Билокси — Билла Билокси, только тот был из Мемфиса, — вставил я.
— Это его двоюродный брат. За те три недели я успела изучить всю семейную историю. Он мне подарил алюминиевую клюшку для гольфа, я до сих пор ею пользуюсь.
|
The music had died down as the ceremony began and now a long cheer floated in at the window, followed by intermittent cries of "Yea-ea-ea!" and finally by a burst of jazz as the dancing began.
|
Музыка внизу смолкла — началась брачная церемония. Потом в окна поплыл радостный гул поздравлений, крики: "Ура-а!" — и, наконец, взревел джаз, возвещая открытие свадебного бала.
|
"We're getting old," said Daisy. "If we were young we'd rise and dance."
"Remember Biloxi," Jordan warned her. "Where'd you know him, Tom?"
"Biloxi?" He concentrated with an effort. "I didn't know him. He was a friend of Daisy's."
|
— А мы стареем, — сказала Дэзи. — Были бы молоды, сразу бы пошли танцевать.
— Вспомни Билокси, — назидательно произнесла Джордан. — Где ты с ним, между прочим, познакомился, Тем?
— С Билокси? — Он сосредоточенно наморщил лоб. — Я с ним вовсе не был знаком. Это приятель Дэзи.
|
"He was not," she denied. "I'd never seen him before. He came down in the private car."
"Well, he said he knew you. He said he was raised in Louisville. Asa Bird brought him around at the last minute and asked if we had room for him."
Jordan smiled.
|
— Ничего подобного, — возмутилась Дэзи. — Я его до свадьбы и в глаза не видала. Он вместе со всеми вами приехал из Чикаго.
— Да, но он представился как твой знакомый. Сказал, что вырос в Луисвилле. Эса Берд привел его на вокзал перед самым отходом поезда и просил найти для него местечко.
Джордан усмехнулась.
|
"He was probably bumming his way home. He told me he was president of your class at Yale."
Tom and I looked at each other blankly.
"Biloxi?"
"First place, we didn't have any president——"
|
— Парень просто решил на дармовщинку проехаться в родные места. Мне он рассказывал, что был у вас президентом курса в Йеле.
Мы с Томом недоуменно воззрились друг на друга.
— Билокси?
— Начать с того, что у нас вообще не было никаких президентов курса.
|
Gatsby's foot beat a short, restless tattoo and Tom eyed him suddenly.
"By the way, Mr. Gatsby, I understand you're an Oxford man."
"Not exactly."
"Oh, yes, I understand you went to Oxford."
"Yes—I went there."
|
Носком туфли Гэтсби отбивал на полу частую, беспокойную дробь. Том вдруг круто повернулся к нему.
— Кстати, мистер Гэтсби, вы как будто воспитанник Оксфордского университета?
— Не совсем так.
— Но вы как будто там учились?
— Да, я там учился.
|
A pause. Then Tom's voice, incredulous and insulting: "You must have gone there about the time Biloxi went to New Haven."
|
Пауза. И затем — голос Тома, издевательский, полный откровенного недоверия.
— Очевидно, это было в то самое время, когда Билокси учился в Йеле.
|
Another pause. A waiter knocked and came in with crushed mint and ice but, the silence was unbroken by his "thank you." and the soft closing of the door. This tremendous detail was to be cleared up at last.
|
Снова пауза. Постучавшись, вошел официант, поставил на стол поднос с толченой мятой и льдом, поблагодарил и вышел, мягко притворив за собою дверь, но все эти звуки не нарушили напряженной тишины. Я ждал: вот сейчас наконец разъяснится одна важная подробность биографии Гэтсби.
|
"I told you I went there," said Gatsby.
"I heard you, but I'd like to know when."
"It was in nineteen-nineteen, I only stayed five months. That's why I can't really call myself an Oxford man."
|
— Я уже сказал вам: да, я там учился.
— Слышал, но мне хотелось бы знать, когда именно.
— Это было в девятнадцатом году. Я пробыл там всего пять месяцев. Поэтому я и не могу себя считать настоящим воспитанником Оксфорда.
|
Tom glanced around to see if we mirrored his unbelief. But we were all looking at Gatsby.
"It was an opportunity they gave to some of the officers after the Armistice," he continued. "We could go to any of the universities in England or France."
|
Том оглянулся на нас, желая убедиться, что мы разделяем его недоверие, но мы все смотрели на Гэтсби.
— После перемирия некоторые офицеры получили такую привилегию, — продолжал тот. — Нам предоставлялась возможность прослушать курс лекций в любом университете Англии или Франции.
|
I wanted to get up and slap him on the back. I had one of those renewals of complete faith in him that I'd experienced before.
Daisy rose, smiling faintly, and went to the table.
|
Мне захотелось вскочить и дружески хлопнуть его по спине. Я вновь обрел свою поколебленную было веру в него, как это уже не раз бывало раньше.
Усмехаясь одними уголками губ, Дэзи встала и подошла к столу.
|
"Open the whiskey, Tom," she ordered, "and I'll make you a mint julep. Then you won't seem so stupid to yourself. . . . Look at the mint!"
"Wait a minute," snapped Tom, "I want to ask Mr. Gatsby one more question."
"Go on," Gatsby said politely.
|
— Открой бутылку. Том, — приказала она, — я тебе приготовлю мятный коктейль. Тогда ты не будешь чувствовать себя таким дураком... Вот, я уже взяла мяту.
— Погоди, — огрызнулся Том. — Я хочу задать мистеру Гэтсби еще один вопрос.
— Пожалуйста, — вежливо сказал Гэтсби.
|
"What kind of a row are you trying to cause in my house anyhow?"
They were out in the open at last and Gatsby was content.
"He isn't causing a row." Daisy looked desperately from one to the other. "You're causing a row. Please have a little self-control."
|
— По какому, собственно, праву вы пытаетесь устроить скандал в моей семье?
Разговор пошел в открытую — Гэтсби мог быть доволен.
— Никакого скандала он не устраивал. — Взгляд Дэзи испуганно заметался между ними обоими. — Это ты устраиваешь скандал. Умей владеть собой.
|
"Self-control!" Repeated Tom incredulously. "I suppose the latest thing is to sit back and let Mr. Nobody from Nowhere make love to your wife. Well, if that's the idea you can count me out. . . . Nowadays people begin by sneering at family life and family institutions, and next they'll throw everything overboard and have intermarriage between black and white."
|
— Владеть собой? — вскинулся Том. — Это что, новая мода — молча любоваться, как мистер Невесть Кто, Невесть Откуда амурничает с твоей женой? Если так, то я для этой моды устарел... Хороши пошли порядки! Сегодня наплевать на семью и домашний очаг, а завтра пусть все вообще летит кувырком, и да здравствуют браки между белыми и неграми.
|
Flushed with his impassioned gibberish, he saw himself standing alone on the last barrier of civilization.
"We're all white here," murmured Jordan.
"I know I'm not very popular. I don't give big parties. I suppose you've got to make your house into a pigsty in order to have any friends—in the modern world."
|
Распалясь собственной рацеей, он уже чувствовал себя одиноким бойцом на последней баррикаде цивилизации.
— Здесь, кажется, все — белые, — вполголоса заметила Джордан.
— Я, конечно, не столь популярная личность. Я не задаю балов на всю округу. Видно, в наше время, чтобы иметь друзей, нужно устроить из собственного дома хлев.
|
Angry as I was, as we all were, I was tempted to laugh whenever he opened his mouth. The transition from libertine to prig was so complete.
"I've got something to tell YOU, old sport——" began Gatsby. But Daisy guessed at his intention.
|
Как я ни был зол — все мы были злы, — меня невольно разбирал смех при каждом новом выпаде Тома. Уж очень разительно было его превращение из распутника в моралиста.
— Послушайте, что я вам скажу, старина... — начал Гэтсби. Но Дэзи угадала его намерение.
|
"Please don't!" she interrupted helplessly. "Please let's all go home. Why don't we all go home?"
"That's a good idea." I got up. "Come on, Tom. Nobody wants a drink."
"I want to know what Mr. Gatsby has to tell me."
"Your wife doesn't love you," said Gatsby. "She's never loved you. She loves me."
"You must be crazy!" exclaimed Tom automatically.
|
— Нет, нет, не надо, — в страхе перебила она. — Знаете что, поедем домой. Давайте поедем все домой.
— А в самом деле. — Я встал. — Поехали, Том. Пить никому неохота.
— Я желаю узнать, что мне имеет сообщить мистер Гэтсби.
— Ваша жена вас не любит, — сказал Гэтсби. — Она вас никогда не любила. Она любит меня.
— Вы с ума сошли! — выкрикнул Том.
|
Gatsby sprang to his feet, vivid with excitement.
"She never loved you, do you hear?" he cried. "She only married you because I was poor and she was tired of waiting for me. It was a terrible mistake, but in her heart she never loved any one except me!"
|
Сам не свой от волнения, Гэтсби вскочил на ноги.
— Она вас никогда не любила, слышите? — закричал он — Она вышла за вас только потому, что я был беден и она устала ждать. Это была чудовищная ошибка, но все равно, она никогда никого не любила, кроме меня.
|
At this point Jordan and I tried to go, but Tom and Gatsby insisted with competitive firmness that we remain—as though neither of them had anything to conceal and it would be a privilege to partake vicariously of their emotions.
|
Мы с Джордан хотели было уйти, но Том и Гэтсби, один настойчивее другого, требовали, чтобы мы остались, словно подчеркивая, что скрывать им нечего и что для нас редкостная удача — приобщиться к кипящим в них страстям.
|
"Sit down, Daisy," Tom's voice groped unsuccessfully for the paternal note. "What's been going on? I want to hear all about it."
"I told you what's been going on," said Gatsby. "Going on for five years—and you didn't know."
|
— Сядь, Дэзи — Том тщетно пытался говорить отеческим тоном. — Что, в конце концов, происходит? Я требую, чтобы мне рассказали все.
— Я вам уже сказал, что происходит, — ответил Гэтсби. — И происходит целых пять лет, — а вы не знали.
|
Tom turned to Daisy sharply.
"You've been seeing this fellow for five years?"
"Not seeing," said Gatsby. "No, we couldn't meet. But both of us loved each other all that time, old sport, and you didn't know. I used to laugh sometimes."—but there was no laughter in his eyes——" to think that you didn't know."
|
Том резко повернулся к Дэзи:
— Ты целых пять лет встречалась с этим типом?
— Нет, мы не встречались, — ответил Гэтсби — Встречаться мы не могли. Но мы все это время любили друг друга, старина, а вы не знали. Я иногда думал о том, что вы не знаете, и мне становилось смешно. — Но глаза его не смеялись.
|
"Oh—that's all." Tom tapped his thick fingers together like a clergyman and leaned back in his chair.
"You're crazy!" he exploded. "I can't speak about what happened five years ago, because I didn't know Daisy then—and I'll be damned if I see how you got within a mile of her unless you brought the groceries to the back door. But all the rest of that's a God damned lie. Daisy loved me when she married me and she loves me now."
|
— И это — все? — Том пасторским жестом соединил концы своих толстых пальцев и откинулся на спинку кресла. Но тут же его прорвало. — Вы сумасшедший, — крикнул он. — Не знаю, что там у вас было пять лет назад, до моего знакомства с Дэзи, — хоть убей, не пойму, как это вам вообще удалось попасться ей на глаза, разве что вы доставляли в дом покупки из бакалейной лавки. Но насчет всего прочего, так это бессовестная ложь Дэзи и выходила за меня по любви, и сейчас меня любит.
|
"No," said Gatsby, shaking his head.
"She does, though. The trouble is that sometimes she gets foolish ideas in her head and doesn't know what she's doing." He nodded sagely. "And what's more, I love Daisy too. Once in a while I go off on a spree and make a fool of myself, but I always come back, and in my heart I love her all the time."
|
— Нет, — сказал Гэтсби, качая головой.
— Конечно, любит. Просто она иной раз навообразит себе всякий вздор и готова наделать глупостей с досады — Он кивнул с глубокомысленным видом. — А главное, и я ее люблю. Даже если мне и случается позволять себе маленькие шалости, в конце концов я всегда возвращаюсь к Дэзи и, в сущности, люблю только ее одну.
|
"You're revolting," said Daisy. She turned to me, and her voice, dropping an octave lower, filled the room with thrilling scorn: "Do you know why we left Chicago? I'm surprised that they didn't treat you to the story of that little spree."
|
— Гнусный ты человек, — сказала Дэзи. Она повернулась ко мне, голос ее стал низким и грудным, и дрожавшее в нем презрение, казалось, заполнило комнату — Ты знаешь. Ник, почему нам пришлось уехать из Чикаго? Странно, как это он не попытался развлечь тебя рассказами об этой маленькой шалости.
|
Gatsby walked over and stood beside her.
"Daisy, that's all over now," he said earnestly. "It doesn't matter any more. Just tell him the truth—that you never loved him—and it's all wiped out forever."
|
Гэтсби подошел и стал рядом с нею.
— Забудь все это, Дэзи, — сказал он решительно. — Это уже позади и не имеет значения. Ты только скажи ему правду — скажи, что ты никогда его не любила, — и все будет кончено, раз и навсегда.
|
She looked at him blindly. "Why—how could I love him—possibly?"
"You never loved him."
She hesitated. Her eyes fell on Jordan and me with a sort of appeal, as though she realized at last what she was doing—and as though she had never, all along, intended doing anything at all. But it was done now. It was too late.
|
Она подняла на него слепой, невидящий взгляд.
— Любить — как я могла его любить, если...
— Ты никогда его не любила.
Она медлила. Она оглянулась на меня, на Джордан с каким-то жалобным выражением в глазах, словно бы только сейчас поняла, что делает, — и словно бы все это время вовсе и не думала ничего делать. Но она сделала. Отступать было поздно.
|
"I never loved him," she said, with perceptible reluctance.
"Not at Kapiolani?" demanded Tom suddenly.
"No."
|
— Я никогда его не любила, — сказала она, явно через силу.
— Даже в Капиолани? — неожиданно спросил Том.
— Да.
|
From the ballroom beneath, muffled and suffocating chords were drifting up on hot waves of air.
"Not that day I carried you down from the Punch Bowl to keep your shoes dry?" There was a husky tenderness in his tone. . . . "Daisy?"
|
Снизу, из бальной залы, на волнах горячего воздуха поднимались приглушенные, задыхающиеся аккорды.
— Даже в тот день, когда я нес тебя на руках из Панчбоул, чтобы ты не замочила туфли? — В его голосе зазвучала хрипловатая нежность. — Дэзи?
|
"Please don't." Her voice was cold, but the rancor was gone from it. She looked at Gatsby. "There, Jay," she said—but her hand as she tried to light a cigarette was trembling. Suddenly she threw the cigarette and the burning match on the carpet.
"Oh, you want too much!" she cried to Gatsby. "I love you now—isn't that enough? I can't help what's past." She began to sob helplessly. "I did love him once—but I loved you too."
|
— Замолчи — Тон был холодный, но уже без прежней враждебности. Она посмотрела на Гэтсби — Ну вот, Джей, — сказала она и стала закуривать сигарету, но рука у нее дрожала. Вдруг она швырнула сигарету вместе с зажженной спичкой на ковер — Ох, ты слишком многого хочешь! — вырвалось у нее — Я люблю тебя теперь — разве этого не довольно? Прошлого я не могу изменить. — Она заплакала — Было время, когда я любила его, — но тебя я тоже любила.
|
Gatsby's eyes opened and closed.
"You loved me TOO?" he repeated.
"Even that's a lie," said Tom savagely. "She didn't know you were alive. Why—there're things between Daisy and me that you'll never know, things that neither of us can ever forget."
|
Гэтсби широко раскрыл глаза — потом закрыл совсем.
— Меня ты {тоже} любила, — повторил он.
— И это — ложь! — остервенело крикнул Том — Она о вас и думать не думала. Поймите вы, у нас с Дэзи есть свое, то, чего вам никогда не узнать. Только мы вдвоем знаем это и никогда не забудем — такое не забывается.
|
The words seemed to bite physically into Gatsby.
"I want to speak to Daisy alone," he insisted. "She's all excited now——"
"Even alone I can't say I never loved Tom," she admitted in a pitiful voice. "It wouldn't be true."
"Of course it wouldn't," agreed Tom.
|
Казалось, каждое из этих слов режет Гэтсби, как ножом.
— Дайте мне поговорить с Дэзи наедине, — сказал он — Вы видите, она не в себе.
— Ты от меня и наедине не услышишь, что я совсем, совсем не любила Тома, — жалким голосом откликнулась Дэзи — Потому что это неправда.
— Конечно, неправда, — подхватил Том.
|
She turned to her husband.
"As if it mattered to you," she said.
"Of course it matters. I'm going to take better care of you from now on."
"You don't understand," said Gatsby, with a touch of panic. "You're not going to take care of her any more."
|
Дэзи оглянулась на мужа.
— А тебе будто не все равно, — сказала она.
— Конечно, не все равно. И впредь я буду больше беспокоиться о тебе.
— Вы не понимаете, — встревоженно сказал Гэтсби. — Вам уже не придется о ней беспокоиться.
|
"I'm not?" Tom opened his eyes wide and laughed. He could afford to control himself now. "Why's that?"
"Daisy's leaving you."
"Nonsense."
"I am, though," she said with a visible effort.
|
— Вот как? — Том сделал большие глаза и засмеялся. Он вполне овладел собой — теперь он мог себе это позволить. — Это почему же?
— Дэзи уходит от вас.
— Чушь!
— Нет, это верно, — заметно пересиливая себя, подтвердила Дэзи.
|
"She's not leaving me!" Tom's words suddenly leaned down over Gatsby. "Certainly not for a common swindler who'd have to steal the ring he put on her finger."
"I won't stand this!" cried Daisy. "Oh, please let's get out."
|
— Никуда она не уйдет! — Слова Тома вдруг сделались тяжелыми, как удары. — К кому? К обыкновенному жулику, который даже кольцо ей на палец наденет ворованное?
— Я этого не желаю слышать! — крикнула Дэзи. — Уедем, ради бога, уедем отсюда!
|
"Who are you, anyhow?" broke out Tom. "You're one of that bunch that hangs around with Meyer Wolfshiem—that much I happen to know. I've made a little investigation into your affairs—and I'll carry it further to-morrow."
"You can suit yourself about that, old sport." said Gatsby steadily.
|
— Кто вы вообще такой? — грозно спросил Том. — Что вы из банды Мейера Вулфшима, мне известно — я навел кое-какие справки о вас и ваших делах. Но я постараюсь разузнать больше.
— Старайтесь сколько угодно, старина, — твердо произнес Гэтсби.
|
"I found out what your 'drug-stores' were." He turned to us and spoke rapidly. "He and this Wolfshiem bought up a lot of side-street drug-stores here and in Chicago and sold grain alcohol over the counter. That's one of his little stunts. I picked him for a bootlegger the first time I saw him, and I wasn't far wrong."
|
— Я уже знаю, что представляли собой ваши "аптеки". — Он повернулся к нам и продолжал скороговоркой: — Они с Вулфшимом прибрали к рукам сотни мелких аптек в переулках Нью-Йорка и Чикаго и торговали алкоголем за аптечными стойками. Вот вам одна из его махинаций. Я с первого взгляда заподозрил в нем бутлегера и, как видите, почти не ошибся.
|
"What about it?" said Gatsby politely. "I guess your friend Walter Chase wasn't too proud to come in on it."
"And you left him in the lurch, didn't you? You let him go to jail for a month over in New Jersey. God! You ought to hear Walter on the subject of YOU."
|
— А если даже и так? — вежливо сказал Гэтсби. — Ваш друг Уолтер Чейз, например, не погнушался вступить с нами в компанию.
— А вы этим воспользовались, чтобы сделать из него козла отпущения. Сами в кусты, а ему пришлось месяц отсидеть в тюрьме в Нью-Джерси. Черт побери! Послушали бы вы, что он говорит о вас обоих!
|
"He came to us dead broke. He was very glad to pick up some money, old sport."
"Don't you call me 'old sport'!" cried Tom. Gatsby said nothing. "Walter could have you up on the betting laws too, but Wolfshiem scared him into shutting his mouth."
|
— Он к нам пришел без гроша за душой. Ему не терпелось поправить свои дела, старина.
— Не смейте называть меня "старина"! — крикнул Том. Гэтсби промолчал. — Уолтеру ничего бы не стоило подвести вас и под статью о противозаконном букмекерстве, да только Вулфшим угрозами заткнул ему рот.
|
That unfamiliar yet recognizable look was back again in Gatsby's face.
"That drug-store business was just small change," continued Tom slowly, "but you've got something on now that Walter's afraid to tell me about."
|
Опять на лице у Гэтсби появилось то непривычное и все же чем-то знакомое выражение.
— Впрочем, история с аптеками — это так, детские игрушки, — уже без прежней торопливости продолжал Том. — Я знаю, сейчас вы заняты аферой покрупнее, но какой именно, Уолтер побоялся мне рассказать.
|
I glanced at Daisy, who was staring terrified between Gatsby and her husband, and at Jordan, who had begun to balance an invisible but absorbing object on the tip of her chin. Then I turned back to Gatsby—and was startled at his expression. He looked—and this is said in all contempt for the babbled slander of his garden—as if he had "killed a man." For a moment the set of his face could be described in just that fantastic way.
|
Я оглянулся. Дэзи, сжавшись от страха, смотрела в пространство между мужем и Гэтсби, а Джордан уже принялась сосредоточенно балансировать невидимым предметом, стоявшим у нее на подбородке. Я снова перевел глаза на Гэтсби, и меня поразил его вид. Можно было подумать, — говорю это с полным презрением к злоязычной болтовне, слышанной в его саду, — можно было подумать, что он "убил человека". При всей фантастичности этого определения, в тот момент лучшего было не подобрать.
|
It passed, and he began to talk excitedly to Daisy, denying everything, defending his name against accusations that had not been made. But with every word she was drawing further and further into herself, so he gave that up, and only the dead dream fought on as the afternoon slipped away, trying to touch what was no longer tangible, struggling unhappily, undespairingly, toward that lost voice across the room.
|
Это длилось ровно минуту. Потом Гэтсби взволнованно заговорил, обращаясь к Дэзи, все отрицал, отстаивал свое доброе имя, защищался от обвинений, которые даже не были высказаны. Но она с каждым его словом все глубже уходила в себя, и в конце концов он умолк; только рухнувшая мечта еще билась, оттягивая время, цепляясь за то, чего уже нельзя было удержать, отчаянно, безнадежно ловя знакомый голос, так жалобно звучавший в другом конце комнаты.
|
The voice begged again to go.
"PLEASE, Tom! I can't stand this any more."
Her frightened eyes told that whatever intentions, whatever courage, she had had, were definitely gone.
|
А голос все взывал:
— Том, ради бога, уедем! Я не могу больше!
Испуганные глаза Дэзи ясно говорили, что от всей ее решимости, от всего мужества, которое она собрала в себе, не осталось и следа.
|
"You two start on home, Daisy," said Tom. "In Mr. Gatsby's car."
She looked at Tom, alarmed now, but he insisted with magnanimous scorn.
"Go on. He won't annoy you. I think he realizes that his presumptuous little flirtation is over."
|
— Ты поезжай с мистером Гэтсби, Дэзи, — сказал Том. — В его машине.
Она вскинула на него тревожный взгляд, но он настаивал с великодушием презрения:
— Поезжай. Он тебе не будет докучать. Я полагаю, он понял, что его претенциозный маленький роман окончен.
|
They were gone, without a word, snapped out, made accidental, isolated, like ghosts, even from our pity.
After a moment Tom got up and began wrapping the unopened bottle of whiskey in the towel.
"Want any of this stuff? Jordan? . . . Nick?"
|
И они ушли вдвоем, без единого слова, исчезли, как призраки, одинокие и отторгнутые от всего, даже от нашей жалости.
Том взял полотенце и стал снова завертывать нераскупоренную бутылку виски.
— Может, кто-нибудь все-таки выпьет? Джордан?.. Ник?
|
I didn't answer.
"Nick?" He asked again.
"What?"
"Want any?"
"No . . . I just remembered that to-day's my birthday."
I was thirty. Before me stretched the portentous, menacing road of a new decade.
|
Я молчал. Он окликнул еще раз:
— Ник?
— Что?
— Может, выпьешь?
— Нет... Я сейчас только вспомнил, что сегодня день моего рождения.
Мне исполнилось тридцать. Впереди, неприветливая и зловещая, пролегла дорога нового десятилетия.
|
It was seven o'clock when we got into the coupe with him and started for Long Island. Tom talked incessantly, exulting and laughing, but his voice was as remote from Jordan and me as the foreign clamor on the sidewalk or the tumult of the elevated overhead. Human sympathy has its limits, and we were content to let all their tragic arguments fade with the city lights behind. Thirty—the promise of a decade of loneliness, a thinning list of single men to know, a thinning brief-case of enthusiasm, thinning hair. But there was Jordan beside me, who, unlike Daisy, was too wise ever to carry well-forgotten dreams from age to age. As we passed over the dark bridge her wan face fell lazily against my coat's shoulder and the formidable stroke of thirty died away with the reassuring pressure of her hand.
So we drove on toward death through the cooling twilight.
|
Было уже семь часов, когда мы втроем уселись в синий "фордик" и тронулись в обратный путь. Том говорил без умолку, шутил, смеялся, но его голос скользил, не задевая наших мыслей, как уличный гомон, как грохот надземки вверху. Сочувствие ближнему имеет пределы, и мы охотно оставляли этот чужой трагический спор позади вместе с отсветами городских огней. Тридцать — это значило еще десять лет одиночества, все меньше друзей-холостяков, все меньше нерастраченных сил, все меньше волос на голове. Но рядом была Джордан, в отличие от Дэзи не склонная наивно таскать за собою из года в год давно забытые мечты. Когда замелькали мимо темные переплеты моста, ее бледное личико лениво склонилось к моему плечу и ободряющее пожатие ее руки умерило обрушившуюся на меня тяжесть тридцатилетия.
Так мы мчались навстречу смерти в сумраке остывающего дня.
|
The young Greek, Michaelis, who ran the coffee joint beside the ashheaps was the principal witness at the inquest. He had slept through the heat until after five, when he strolled over to the garage, and found George Wilson sick in his office—really sick, pale as his own pale hair and shaking all over. Michaelis advised him to go to bed, but Wilson refused, saying that he'd miss a lot of business if he did. While his neighbor was trying to persuade him a violent racket broke out overhead.
|
На следствии главным свидетелем был молодой грек Михаэлис, владелец ресторанчика у шлаковых куч. Разморенный жарой, он проспал до пяти часов, потом вышел погулять и заглянул в гараж к Джорджу Уилсону. Он сразу увидел, что Уилсон болен, и болен не на шутку — его трясло, лицо у него было желтое, одного цвета с волосами. Михаэлис посоветовал ему лечь в постель, но Уилсон не захотел, сказал, что боится упустить клиентов. Пока они спорили, над головой у них поднялся отчаянный шум и грохот.
|
"I've got my wife locked in up there," explained Wilson calmly. "She's going to stay there till the day after to-morrow, and then we're going to move away."
|
— Это моя жена, я ее запер наверху, — спокойно пояснил Уилсон. — Пусть посидит там до послезавтра, а послезавтра мы отсюда уедем.
|
Michaelis was astonished; they had been neighbors for four years, and Wilson had never seemed faintly capable of such a statement. Generally he was one of these worn-out men: when he wasn't working, he sat on a chair in the doorway and stared at the people and the cars that passed along the road. When any one spoke to him he invariably laughed in an agreeable, colorless way. He was his wife's man and not his own.
|
Михаэлис оторопел; они прожили бок о бок четыре года, и он бы никогда не поверил, что Уилсон способен на такое. Это был человек, как говорится, заезженный жизнью; когда не работал в гараже, только и знал что сидеть на стуле в дверях и смотреть на прохожих, на машины, проносившиеся мимо. Заговорят с ним, он непременно улыбнется в ответ ласковой, бесцветной улыбкой. Он самому себе не был хозяин; над ним была хозяйкой жена.
|
So naturally Michaelis tried to find out what had happened, but Wilson wouldn't say a word—instead he began to throw curious, suspicious glances at his visitor and ask him what he'd been doing at certain times on certain days. Just as the latter was getting uneasy, some workmen came past the door bound for his restaurant, and Michaelis took the opportunity to get away, intending to come back later. But he didn't. He supposed he forgot to, that's all. When he came outside again, a little after seven, he was reminded of the conversation because he heard Mrs. Wilson's voice, loud and scolding, down-stairs in the garage.
|
Михаэлис, понятно, стал допытываться, что такое стряслось, но от Уилсона ничего нельзя было добиться — вместо ответа он вдруг стал бросать на соседа косые, подозрительные взгляды и выспрашивать, где он был и что делал в такой-то день, в такой-то час.
Михаэлису даже сделалось не по себе, и, завидя на дороге кучку рабочих, направлявшихся в его ресторан, он под этим предлогом поспешил уйти, сказав, что еще вернется. Но так и не вернулся. Попросту забыл, должно быть. И только выйдя опять, уже в восьмом часу, он услышал в гараже громкий, злой голос миссис Уилсон, и ему сразу вспомнился давешний разговор.
|
"Beat me!" he heard her cry. "Throw me down and beat me, you dirty little coward!"
A moment later she rushed out into the dusk, waving her hands and shouting—before he could move from his door the business was over.
|
— На, бей! — кричала она. — Бей, топчи ногами, ничтожество, трус поганый!
Дверь распахнулась, она выбежала на дорогу, с криком размахивая руками, — и прежде чем он успел сделать хоть шаг, все было кончено.
|
The "death car." as the newspapers called it, didn't stop; it came out of the gathering darkness, wavered tragically for a moment, and then disappeared around the next bend. Michaelis wasn't even sure of its color—he told the first policeman that it was light green. The other car, the one going toward New York, came to rest a hundred yards beyond, and its driver hurried back to where Myrtle Wilson, her life violently extinguished, knelt in the road and mingled her thick dark blood with the dust.
|
"Автомобиль смерти", как его потом назвали газеты, даже не остановился; вынырнув из густеющих сумерек, он дрогнул на миг в трагической нерешительности в скрылся за поворотом дороги. Михаэлис и цвета его нс успел разглядеть толком — подоспевшей полиции он сказал, что машина была светло-зеленая. Другая машина, которая шла в Нью-Йорк, затормозила, проскочив ярдов на сто, и водитель бегом кинулся назад, туда, где, скорчившись, лежала Миртл Уилсон, внезапно в грубо вырванная из жизни, и ее густая темная кровь смешивалась с дорожной пылью.
|
Michaelis and this man reached her first, but when they had torn open her shirtwaist, still damp with perspiration, they saw that her left breast was swinging loose like a flap, and there was no need to listen for the heart beneath. The mouth was wide open and ripped at the corners, as though she had choked a little in giving up the tremendous vitality she had stored so long.
|
Шофер и Михаэлис подбежали к ней первые, но, когда они разорвали еще влажную от пота блузку и увидели, что левая грудь болтается где-то сбоку, точно повисший на ниточке карман, они даже не стали прикладывать ухо к сердцу. Рот был широко раскрыт и в углах чуть надорван, как будто она захлебнулась, отдавая весь тот огромный запас энергии жизни, который так долго в ней копился.
|
We saw the three or four automobiles and the crowd when we were still some distance away.
"Wreck!" said Tom. "That's good. Wilson'll have a little business at last."
|
Мы еще издали увидели толпу и машины, сгрудившиеся на дороге.
— Авария! — сказал Том. — Уилсону повезло. Будет ему теперь работа.
|
He slowed down, but still without any intention of stopping, until, as we came nearer, the hushed, intent faces of the people at the garage door made him automatically put on the brakes.
"We'll take a look," he said doubtfully, "just a look."
|
Он сбавил газ, но останавливаться не собирался; только когда мы подъехали ближе, хмурое безмолвие толпившихся у гаража людей побудило его затормозить.
— Может, все-таки взглянем, в чем там дело, — сказал он неуверенно. — Только взглянем.
|
I became aware now of a hollow, wailing sound which issued incessantly from the garage, a sound which as we got out of the coupe and walked toward the door resolved itself into the words "Oh, my God!" uttered over and over in a gasping moan.
"There's some bad trouble here," said Tom excitedly.
|
Глухой, прерывистый стон доносился из гаража; когда мы, выйдя из машины, подошли к дверям, стон стал более внятным и в нем можно было расслышать слова "Боже мой, боже мой!", без конца повторяемые на одной ноте.
— Что-то, видно, стряслось серьезное, — с интересом сказал Том.
|
He reached up on tiptoes and peered over a circle of heads into the garage, which was lit only by a yellow light in a swinging wire basket overhead. Then he made a harsh sound in his throat, and with a violent thrusting movement of his powerful arms pushed his way through.
|
Он привстал на носки и поверх голов заглянул в гараж, освещенный только желтыми лучами лампочки в металлической сетке, подвешенной под самым потолком. Что-то вдруг хрипло булькнуло у него в горле, он с силой наддал своими могучими плечами и протолкался вперед.
|
The circle closed up again with a running murmur of expostulation; it was a minute before I could see anything at all. Then new arrivals deranged the line, and Jordan and I were pushed suddenly inside.
|
Толпа заворчала и сейчас же сомкнулась снова, так что мне ничего не было видно. Но сзади напирало все больше и больше любопытных, и в конце концов нас с Джордан просто вдавили внутрь.
|
Myrtle Wilson's body, wrapped in a blanket, and then in another blanket, as though she suffered from a chill in the hot night, lay on a work-table by the wall, and Tom, with his back to us, was bending over it, motionless. Next to him stood a motorcycle policeman taking down names with much sweat and correction in a little book. At first I couldn't find the source of the high, groaning words that echoed clamorously through the bare garage—then I saw Wilson standing on the raised threshold of his office, swaying back and forth and holding to the doorposts with both hands. Some man was talking to him in a low voice and attempting, from time to time, to lay a hand on his shoulder, but Wilson neither heard nor saw. His eyes would drop slowly from the swinging light to the laden table by the wall, and then jerk back to the light again, and he gave out incessantly his high, horrible call:
"Oh, my Ga-od! Oh, my Ga-od! oh, Ga-od! oh, my Ga-od!"
|
Тело Миртл Уилсон лежало на верстаке у стены, завернутое в два одеяла, как будто ее знобило, несмотря на жару; склонившись над нею, спиной к нам, стоял неподвижно Том. Рядом полицейский в шлеме мотоциклиста, усиленно потея и черкая, записывал фамилии в маленькую книжечку. Откуда-то несся все тот же прерывистый стон, гулко отдаваясь в пустоте гаража; я огляделся и тут только увидел Уилсона — он стоял на высоком пороге своей конторки, обеими руками вцепившись в дверные косяки, и раскачивался из стороны в сторону. Какой-то человек уговаривал его вполголоса, пытаясь положить ему руку на плечо, но Уилсон ничего не видел и не слышал. Он медленно скользил взглядом от лампочки под потолком к тому, что лежало на верстаке, тотчас же снова вскидывал глаза на лампочку; и все время звучал его страшный, пронзительный вопль:
— Боже мой! Боже мой! Боже мой! Боже мой!
|
Presently Tom lifted his head with a jerk and, after staring around the garage with glazed eyes, addressed a mumbled incoherent remark to the policeman.
"M-a-y-." the policeman was saying, "-o——"
"No, r-." corrected the man, "M-a-v-r-o——"
|
Том вдруг рывком поднял голову, оцепенело посмотрел по сторонам и что-то пробормотал, обращаясь к полицейскому.
— М-и... — по буквам говорил полицейский, записывая, — к...
— Нет, х... — поправлял его грек. — М-и-х...
|
"Listen to me!" muttered Tom fiercely.
"r" said the policeman, "o——"
"g——"
"g——" He looked up as Tom's broad hand fell sharply on his shoulder. "What you want, fella?"
|
— Да слушайте же! — повысил голос Том.
— А... — говорил полицейский. — Э...
— Л...
— Л... — Тут широкая рука Тома тяжело упала ему на плечо, и он оглянулся. — Ну, чего вам надо?
|
"What happened?—that's what I want to know."
"Auto hit her. Ins'antly killed."
"Instantly killed," repeated Tom, staring.
"She ran out ina road. Son-of-a-bitch didn't even stopus car."
|
— Как это случилось? Я хочу знать, как это случилось.
— Автомобиль сшиб ее. Задавил насмерть.
— Задавил насмерть, — повторил Том, глядя в одну точку.
— Она выбежала на дорогу. Мерзавец даже не остановился.
|
"There was two cars," said Michaelis, "one comin', one goin', see?"
"Going where?" asked the policeman keenly.
"One goin' each way. Well, she."—his hand rose toward the blankets but stopped half way and fell to his side——" she ran out there an' the one comin' from N'york knock right into her, goin' thirty or forty miles an hour."
|
— Шли две машины, — сказал Михаэлис. Одна оттуда, другая — туда, понятно?
— Куда — туда? — быстро спросил полицейский.
— Одна из города, другая в город. Ну вот, а она... — он было поднял руку в сторону верстака, но сразу же уронил, — ... она выбежала на дорогу, и та машина, что шла из города, прямо на нее налетела. Еще бы — скорость-то была миль тридцать или сорок, не меньше.
|
"What's the name of this place here?" demanded the officer.
"Hasn't got any name."
A pale well-dressed negro stepped near.
"It was a yellow car," he said, "big yellow car. New."
"See the accident?" asked the policeman.
|
— Как называется это место? — спросил полицейский.
— Никак. У него нет названия.
Рослый, хорошо одетый мулат выступил вперед.
— Машина была желтая, — сказал он. — Большая желтая машина. Совсем новая.
— Вы что, были при этом?
|
"No, but the car passed me down the road, going faster'n forty. Going fifty, sixty."
"Come here and let's have your name. Look out now. I want to get his name."
|
— Нет, но эта машина обогнала меня на шоссе. Она шла со скоростью больше чем сорок. Пятьдесят верных, а то и шестьдесят.
— Подойдите сюда и скажите вашу фамилию. Эй, дайте ему пройти, мне нужно записать его фамилию.
|
Some words of this conversation must have reached Wilson, swaying in the office door, for suddenly a new theme found voice among his gasping cries:
"You don't have to tell me what kind of car it was! I know what kind of car it was!"
|
Должно быть, кое-что из этого разговора долетело до Уилсона, по-прежнему раскачивавшегося в дверях конторки, — его стоны стали перемежаться новыми выкриками:
— Я знаю, какая это была машина! Знаю, без вас знаю!
|
Watching Tom, I saw the wad of muscle back of his shoulder tighten under his coat. He walked quickly over to Wilson and, standing in front of him, seized him firmly by the upper arms.
"You've got to pull yourself together," he said with soothing gruffness.
Wilson's eyes fell upon Tom; he started up on his tiptoes and then would have collapsed to his knees had not Tom held him upright.
|
Я увидел, как напряглась под пиджаком спина Тома. Он поспешно подошел к Уилсону и крепко схватил его за плечи.
— Ну, ну, возьмите себя в руки, — грубовато подбодрил он.
Уилсон глянул на Тома и хотел было выпрямиться, но колени у него подогнулись, и он упал бы, если бы не железная хватка Тома.
|
"Listen," said Tom, shaking him a little. "I just got here a minute ago, from New York. I was bringing you that coupe we've been talking about. That yellow car I was driving this afternoon wasn't mine—do you hear? I haven't seen it all afternoon."
|
— Выслушайте меня" — слегка встряхнув его, сказал Том. — Я только сию минуту подъехал. Я вам привел свой старый "форд", как мы уговаривались. Та желтая машина, на которой я проезжал здесь днем, была не моя — слышите? Я только доехал на ней до Нью-Йорка, а больше и в глаза ее не видал.
|
Only the negro and I were near enough to hear what he said, but the policeman caught something in the tone and looked over with truculent eyes.
"What's all that?" he demanded.
"I'm a friend of his." Tom turned his head but kept his hands firm on Wilson's body. "He says he knows the car that did it . . . it was a yellow car."
|
Том говорил тихо, и никто, кроме меня и мулата, стоявших неподалеку, не мог разобрать его слов, но самый звук его голоса заставил полицейского насторожиться.
— О чем вы там? — строго спросил он.
— Я его приятель. — Том, не отпуская Уилсона, повернул голову к полицейскому. — Он говорит, что знает машину, которая это сделала. Она желтого цвета.
|
Some dim impulse moved the policeman to look suspiciously at Tom.
"And what color's your car?"
"It's a blue car, a coupe."
"We've come straight from New York," I said.
|
Следуя какому-то неясному побуждению, полицейский подозрительно взглянул на Тома.
— А какого цвета ваша машина?
— Синего. Двухместный "форд".
— Мы только что из Нью-Йорка, — сказал я.
|
Some one who had been driving a little behind us confirmed this, and the policeman turned away.
"Now, if you'll let me have that name again correct——" Picking up Wilson like a doll, Tom carried him into the office, set him down in a chair, and came back.
"If somebody'll come here and sit with him," he snapped authoritatively.
|
Кто-то, ехавший следом за нами по шоссе, подтвердил это, и полицейский снова занялся Михаэлисом.
— Ну давайте опять сначала, по буквам...
Приподняв Уилсона точно куклу, Том внес его в конторку, усадил в кресло и вернулся к двери.
— Кто-нибудь идите, побудьте с ним, — коротко распорядился он.
|
He watched while the two men standing closest glanced at each other and went unwillingly into the room. Then Tom shut the door on them and came down the single step, his eyes avoiding the table. As he passed close to me he whispered: "Let's get out."
|
Двое мужчин, из тех, кто стоял поближе, поглядели друг на друга и неохотно двинулись к конторке. Том пропустил их мимо себя, затворил за ними дверь и отошел, стараясь не смотреть в сторону верстака. Поравнявшись со мной, он шепнул: "Поехали!"
|
Self-consciously, with his authoritative arms breaking the way, we pushed through the still gathering crowd, passing a hurried doctor, case in hand, who had been sent for in wild hope half an hour ago.
|
С чувством неловкости мы протолкались сквозь прибывшую толпу — Том властным напором плеч прокладывал дорогу, — и у самого выхода встретился нам спешивший с чемоданчиком врач, за которым послали полчаса назад, вероятно понадеявшись на чудо.
|
Tom drove slowly until we were beyond the bend—then his foot came down hard, and the coupe raced along through the night. In a little while I heard a low husky sob, and saw that the tears were overflowing down his face.
"The God damned coward!" he whimpered. "He didn't even stop his car."
|
Сначала Том ехал совсем медленно, но за поворотом шоссе он сразу нажал на педаль, и мы стремглав понеслись в наступившей уже темноте. Немного спустя я услышал короткое, сдавленное рыдание и увидел, что по лицу Тома текут слезы.
— Проклятый трус! — всхлипнул он. — Даже не остановился!
|
The Buchanans' house floated suddenly toward us through the dark rustling trees. Tom stopped beside the porch and looked up at the second floor, where two windows bloomed with light among the vines.
|
Дом Бьюкененов неожиданно выплыл нам навстречу из купы темных, шелестящих листвою деревьев. Том затормозил почти напротив крыльца и сразу посмотрел вверх; на увитой виноградом стене светились два окна.
|
"Daisy's home," he said. As we got out of the car he glanced at me and frowned slightly.
"I ought to have dropped you in West Egg, Nick. There's nothing we can do to-night."
|
— Дэзи дома, — сказал он. Когда мы выбрались из машины, он взглянул на меня и слегка нахмурился. — Надо было мне завезти тебя в Уэст-Эгг, Ник. Сегодня все равно делать больше нечего.
|
A change had come over him, and he spoke gravely, and with decision. As we walked across the moonlight gravel to the porch he disposed of the situation in a few brisk phrases.
"I'll telephone for a taxi to take you home, and while you're waiting you and Jordan better go in the kitchen and have them get you some supper—if you want any." He opened the door. "Come in."
|
Какая-то перемена совершилась в нем; он говорил уверенно и с апломбом. Пока мы шли через освещенную луной площадку перед домом, он коротко и энергично распоряжался:
— Сейчас я по телефону вызову тебе такси, а пока вы с Джордан ступайте на кухню, и пусть вам дадут поужинать — если вы голодны. — Он распахнул перед нами дверь. — Входите.
|
"No, thanks. But I'd be glad if you'd order me the taxi. I'll wait outside."
Jordan put her hand on my arm.
"Won't you come in, Nick?"
"No, thanks."
|
— Спасибо, не хочется. Такси ты мне, пожалуйста, вызови, но я подожду здесь, на воздухе.
Джордан дотронулась до моего локтя.
— Зайдите, Ник, посидим немного.
— Спасибо, не хочется.
|
I was feeling a little sick and I wanted to be alone. But Jordan lingered for a moment more.
"It's only half-past nine," she said.
|
Меня поташнивало, и хотелось остаться одному. Но Джордан медлила уходить.
— Еще только половина десятого, — сказала она.
|
I'd be damned if I'd go in; I'd had enough of all of them for one day, and suddenly that included Jordan too. She must have seen something of this in my expression, for she turned abruptly away and ran up the porch steps into the house. I sat down for a few minutes with my head in my hands, until I heard the phone taken up inside and the butler's voice calling a taxi. Then I walked slowly down the drive away from the house, intending to wait by the gate.
|
Нет уж, баста — я чувствовал, что сыт по горло их обществом: "Их", к моему собственному удивлению, в данном случае включало и Джордан. Вероятно, это было написано у меня на лице, потому что она вдруг круто повернулась и убежала в дом. Я присел на ступеньку, опустил голову на руки и сидел так несколько минут, пока не услышал в холле голос лакея, вызывавшего по телефону такси. Тогда я поднялся и медленно побрел по аллее, решив дожидаться у ворот.
|
I hadn't gone twenty yards when I heard my name and Gatsby stepped from between two bushes into the path. I must have felt pretty weird by that time, because I could think of nothing except the luminosity of his pink suit under the moon.
|
Я не прошел и двадцати шагов, как меня окликнули по имени, и на аллею, раздвинув боковые кусты, вышел Гэтсби. Должно быть, в голове у меня черт знает что творилось, так как единственное, о чем я в эту минуту подумал, это что его розовый костюм как будто светился при луне.
|
"What are you doing?" I inquired.
"Just standing here, old sport."
Somehow, that seemed a despicable occupation. For all I knew he was going to rob the house in a moment; I wouldn't have been surprised to see sinister faces, the faces of 'Wolfshiem's people,' behind him in the dark shrubbery.
|
— Что вы здесь делаете? — спросил я.
— Ничего, старина. Просто так, стою.
Почему-то мне показалось странным такое занятие. Я был даже готов предположить, что он замышляет ограбить дом. Меня бы не удивило, если бы из глубины кустарника за его спиной выглянули зловещие физиономии "знакомых Вулфшима".
|
"Did you see any trouble on the road?" he asked after a minute.
"Yes."
He hesitated.
"Was she killed?"
"Yes."
"I thought so; I told Daisy I thought so. It's better that the shock should all come at once. She stood it pretty well."
|
— Вы что-нибудь видели на шоссе? — спросил он после короткого молчания. Он помялся.
— Она — совсем?
— Да.
— Я так и думал; я и Дэзи так сказал. В таких случаях лучше сказать правду. Конечно, это потрясение, но она с ним справилась.
|
He spoke as if Daisy's reaction was the only thing that mattered.
"I got to West Egg by a side road," he went on, "and left the car in my garage. I don't think anybody saw us, but of course I can't be sure."
|
Он говорил так, словно только это и имело значение: как перенесла случившееся Дэзи.
— Я вернулся в Уэст-Эгг кружным путем, — продолжал он, — и оставил машину в своем гараже. По-моему, нас никто не видел, но ведь наверно не скажешь.
|
I disliked him so much by this time that I didn't find it necessary to tell him he was wrong.
"Who was the woman?" he inquired.
"Her name was Wilson. Her husband owns the garage. How the devil did it happen?"
"Well, I tried to swing the wheel——" He broke off, and suddenly I guessed at the truth.
|
Он мне был теперь так неприятен, что я не стал его разуверять.
— Кто была эта женщина? — спросил он.
— Жена владельца гаража, ее фамилия Уилсон. Как это, черт возьми, произошло?
— Понимаете, я не успел перехватить... — Он запнулся, и я вдруг все понял.
|
"Was Daisy driving?"
"Yes," he said after a moment, "but of course I'll say I was. You see, when we left New York she was very nervous and she thought it would steady her to drive—and this woman rushed out at us just as we were passing a car coming the other way. It all happened in a minute, but it seemed to me that she wanted to speak to us, thought we were somebody she knew. Well, first Daisy turned away from the woman toward the other car, and then she lost her nerve and turned back. The second my hand reached the wheel I felt the shock—it must have killed her instantly."
|
— За рулем была Дэзи?
— Да, — не сразу ответил он — Но я, конечно, буду говорить, что я. Понимаете,,, Дэзи очень нервничала, когда мы выехали из Нью-Йорка, и думала, что за рулем ей легче будет успокоиться, а эта женщина вдруг бросилась к нам, и как раз другая машина навстречу. Это произошло буквально в одну минуту, но мне показалось, что она хотела нам что-то сказать, может быть, приняла нас за кого-то знакомого. Дэзи сначала крутнула в сторону от нее, но тут эта встречная машина, и она растерялась и крутнула обратно. Хватая руль, я уже почувствовал толчок. Вероятно, ее задавило насмерть.
|
"It ripped her open——"
"Don't tell me, old sport." He winced. "Anyhow—Daisy stepped on it. I tried to make her stop, but she couldn't, so I pulled on the emergency brake. Then she fell over into my lap and I drove on.
|
— Разворотило всю...
Он вздрогнул.
— Не надо, старина... Ну, а потом — я просил Дэзи остановиться, но она не могла. Пришлось мне использовать ручной тормоз. Тогда она повалилась мне на колени, и дальше уже повел я.
|
"She'll be all right to-morrow," he said presently. "I'm just going to wait here and see if he tries to bother her about that unpleasantness this afternoon. She's locked herself into her room, and if he tries any brutality she's going to turn the light out and on again."
|
— К утру она совсем оправится, — продолжал он после короткой паузы. — Но я побуду здесь, на случай, если он вздумает мучить ее из-за того, что вышло в "Плаза". Она заперлась в своей спальне, а если он станет ломиться к ней силой, она мне даст сигнал — включит и выключит свет несколько раз подряд.
|
"He won't touch her,' I said. "He's not thinking about her."
"I don't trust him, old sport."
"How long are you going to wait?"
"All night, if necessary. Anyhow, till they all go to bed."
|
— Ничего он ей не сделает, — сказал я. — Ему не до нее.
— Я ему не доверяю, старина.
— Сколько же вы намерены тут простоять?
— Хотя бы и до утра. Во всяком случае, пока все в доме не улягутся.
|
A new point of view occurred to me. Suppose Tom found out that Daisy had been driving. He might think he saw a connection in it—he might think anything. I looked at the house; there were two or three bright windows down-stairs and the pink glow from Daisy's room on the second floor.
"You wait here," I said. "I'll see if there's any sign of a commotion."
|
Мне пришла в голову новая мысль. Что, если Том узнал, что за рулем была Дэзи? Он мог усмотреть тут какую-то связь, мог подумать... мало ли что он мог подумать. Я оглянулся на дом. Два или три окна нижнего этажа были ярко освещены, да наверху теплились мягким розовым светом окна Дэзи.
— Подождите меня здесь, — сказал я. — Пойду послушаю, не слышно ли чего в доме.
|
I walked back along the border of the lawn, traversed the gravel softly, and tiptoed up the veranda steps. The drawing-room curtains were open, and I saw that the room was empty. Crossing the porch where we had dined that June night three months before, I came to a small rectangle of light which I guessed was the pantry window. The blind was drawn, but I found a rift at the sill.
|
Я по краю газона вернулся назад, стараясь не хрустеть гравием, пересек площадку и на цыпочках поднялся на крыльцо. В гостиной занавеси на окнах не были задернуты, и можно было сразу увидеть, что там никого нет. В конце той вер вериницы, где мы обедали в первый мой приезд, три месяца назад, желтел небольшой прямоугольник света — вероятно, окошко буфетной. Туда я и направился. Штора была спущена, но я нашел место, где она чуть-чуть не доставала до подоконника.
|
Daisy and Tom were sitting opposite each other at the kitchen table, with a plate of cold fried chicken between them, and two bottles of ale. He was talking intently across the table at her, and in his earnestness his hand had fallen upon and covered her own. Once in a while she looked up at him and nodded in agreement.
|
Дэзи и Том сидели друг против друга за кухонным столом, на котором стояло блюдо с холодной курицей и две бутылки пива. Он что-то горячо доказывал ей и в пылу убеждения накрыл рукой ее руку, лежавшую на столе. Она время от времени поднимала на него глаза и согласно кивала.
|
They weren't happy, and neither of them had touched the chicken or the ale—and yet they weren't unhappy either. There was an unmistakable air of natural intimacy about the picture, and anybody would have said that they were conspiring together.
|
Им было невесело; курила лежала нетронутая, пива в бутылках не убавилось. Но и грустно им не было. Вся сцена носила характер привычной интимности. Казалось, они дружно о чем-то сговариваются.
|
As I tiptoed from the porch I heard my taxi feeling its way along the dark road toward the house. Gatsby was waiting where I had left him in the drive.
"Is it all quiet up there?" he asked anxiously.
|
Спускаясь на цыпочках с крыльца, я услышал фырканье такси, искавшего, должно быть, поворот к дому. Гэтсби ждал на том месте, где я его оставил.
— Ну как, ничего не слышно? — с тревогой спросил он.
|
"Yes, it's all quiet." I hesitated. "You'd better come home and get some sleep."
He shook his head.
"I want to wait here till Daisy goes to bed. Good night, old sport."
|
— Нет, все тихо. — Я постоял в нерешительности. — Едемте со мной, вам нужно поспать.
Он покачал головой.
— Я подожду, пока Дэзи не погасит свет, — тогда буду знать, что она легла. Спокойной ночи, старина.
|
He put his hands in his coat pockets and turned back eagerly to his scrutiny of the house, as though my presence marred the sacredness of the vigil. So I walked away and left him standing there in the moonlight—watching over nothing.
|
Он засунул руки в карманы и поспешил отвернуться, как будто мое присутствие нарушало торжественность его священного бдения. И я пошел, а он остался в полосе лунного света — одинокий страж, которому нечего было сторожить.
|
Chapter 8
|
|
