Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

1.Оициальный сайт МВД РФ www.mvd.ru

Белорусская государственная сельскохозяйственная академия, г.Горки, Беларусь

(факультет бизнеса и права, 4 курс)
Науч. рук.: Е.А. Лазарчук
«Посредничество – высший класс

юридической деятельности»

В.Ф. Яковлев
Имея своей целью дружеское разрешение возникающих между сторонами споров, с помощью независимой (негосударственной) третьей стороны - посредника, согласительная процедура (посредничество, медиация) относится к альтернативным, внесудебным способам разрешения споров (т.н. ADR - Alternative Dispute Resolution).

Зарождение и распространение альтернативных и "неформальных" методов разрешения споров (Alternative Dispute Resolutions - A.D.R.) появилось в США в начале 70-х гг. прошлого века и было вызвано тем, что между 1970 и 1980 гг. число гражданских дел в американских судах увеличилось вчетверо; речь шла о сложных делах, которые требовали долгого рассмотрения и повышенных затрат.

Первоначальной основой для возникновения и понимания альтернативной системы разрешения споров в США являются исторически сложившиеся и изучаемые в науке конфликтологии три основных подхода к разрешению возникающих в обществе конфликтов:

- с позиции силы (power-based);

- с позиции права (right- based);

- с позиции интересов (interest- based).

На ранних стадиях развития общества, в периоды перехода от одной формы общественного устройства к другой, а также во время социальных потрясений зачастую применяется первая модель разрешения экономических споров. Подобное явление наблюдалось в России после развала СССР в начале 90-х годов. Тогда редкий коммерческий спор обходился без участия специализированных криминальных группировок. Тоже самое происходило в США в период гангстерских войн (20-30-е годы XX века), а в Западной Европе – после окончания Второй мировой войны (power-based). С переходом экономической жизни общества в нормальный (не кризисный) режим функционирования, с усилением роли государства в этих процессах объективно происходит смена модели разрешения экономических споров. Спорящие, как правило, оказываются перед лицом коммерческого правосудия – государственных экономических судов. Конфликты решаются судом на основе применения норм действующего законодательства (right- based). Развитие реальной многопартийности, действенное обеспечение прав и законных интересов граждан и иные демократические процессы в обществе объективно ведут к поиску более простых и менее затратных в экономическом и организационном отношении способов разрешения конфликтов. Здесь во главу угла поставлены экономические интересы не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня. Так появилась система альтернативного разрешения споров (далее – АРС), включающая медиацию (interest- based). [3, с. 57]

Примеры неформальной логики разрешения споров известны довольно давно и присущи национальным культурам многих государств.

Одним из первых, классических примеров, представленных в литературе, являются суданский "вождь с кожей леопарда". Речь идет о персонаже, наделенном властью, который использует систему разрешения конфликтов, альтернативную вендетте, основанную на доброй воле сторон и использующую серьезные правила и ритуалы. В восточных странах в силу сложившихся культурных традиций спор рассматривается как "ошибка, которую необходимо избежать любой ценой", а суды как "опасные места". Еще в древности не только население, но и сами правители с подозрением относились к тем, кто хотел обратиться в суд. Поэтому, например, в Китае медиация известна уже на протяжении нескольких тысяч лет. Во Франции медиация существует относительно давно. В 70-х гг. появились неформальные учреждения, которые организовывали коллективные консультации юристов и не юристов по внесудебному разрешению споров. Отсюда стали развиваться услуги семейной медиации. В настоящее время существует Институт медиации, финансируемый государством, чьей целью является теоретическая и практическая подготовка медиаторов, а также Центры семейной медиации. С 1995 года медиация применяется в сфере гражданского права. В Великобритании процедура медиации в основном применяется в семейном праве. В 1996 году был принят аналогичный закон о применении медиации. Наиболее развита согласительная процедура в Германии. В этой стране медиация в сфере гражданского права применяется в обязательном порядке. Кроме того, медиация используется как специальная техника в семейных и трудовых отношениях. Достаточно широк круг применения медиации и в Италии. Эта процедура применяется в сфере семейных, коммерческих, гражданских отношений, а также в уголовном праве. В 80-х годах ХХ века Центры медиации появились в Риме, Генуе и других городах, в 1997 во Флоренции. [2]

В России также сегодня формируется законодательная база института посредничества.

Для того чтобы определить место института посредничества (медиации) в системе права целесообразно рассмотреть виды АРС. В мировой практике выделяются так называемые основные и комбинированные альтернативные способы разрешения споров. К основным видам относят: а) переговоры (negotiation) представляющие собой урегулирование спора непосредственно сторонами без участия иных лиц; б) посредничество (медиация) (mediation), означающее урегулирование спора с помощью независимого, нейтрального посредника, который содействует сторонам в достижении соглашения; в) третейский суд (arbitration) – разрешение спора с помощью независимого, нейтрального лица – арбитра (или группы арбитров), который уполномочен вынести обязательное для сторон решение.

Элементы указанных выше видов образуют при смешении комбинированные формы альтернативного разрешения споров: а) посредничество – третейский суд (mediation-arbitration-med-arb), означающее урегулирование спора с помощью посредника-арбитра, который в случае недостижения сторонами соглашения уполномочен разрешить спор в порядке арбитража; б) «мини-суд» (mini-trial), широко применяемый способ для урегулирования споров, получивший название от внешнего сходства с судебной процедурой и представляющий собой урегулирование спора с участием руководителей корпораций, юристов и третьего независимого лица, возглавляющего слушанье дела; в) частная судебная система (private court system) или судья «напрокат»(rent–are-judge), обеспечивающая разрешение споров с помощью судей, ушедших в отставку, за достаточно высокую плату, которые имеют полномочия не только примирить стороны, но и вынести обязательное для них решение; г) иные виды альтернативного разрешения споров.

Столь подробное описание различных форм АРС видится необходимым, чтобы понять сущность посредничества (медиации) и его приемлемость для Республики Беларусь. Несмотря на то, что белорусском национальном законодательстве процедура посредничества получила свое нормативное закрепление впервые совсем недавно (2004г.), история применения этого вида АРС на территории Беларуси насчитывает не одну сотню лет. Так, первое письменное упоминание о привлечении третьих лиц для участия в разрешении спора на территории Беларуси относится к началу XIII века и содержится в статье 33 Договора Смоленского, Витебского и Полоцкого княжеств с Ригой, Готландской землей и немецкими городами 1229 года. [1,с. 23]

Разрешение споров "добрыми мужами" га основании указанного договора является прообразом современной процедуры посредничества, однако имеет ряд отличий и специфических особенностей. В дальнейшем процедура посредничества нашла свое закрепление в Статутах Великого Княжества Литовского 1566 и 1588 годов. Так, согласно ст. 85 Статута 1588 года гражданский спор между сторонами мог разрешаться "полюбовным судом" и результатом рассмотрения являлось вынесение решения на основе мирового соглашения между сторонами в споре - "компромисса". В связи с этим в дальнейшем такой суд получил название "компромисарского суда". В связи с разделом Речи Посполитой и включением территории современной Беларуси в состав Российской империи применение процедуры посредничества стало регламентироваться соответствующим российским законодательством, прежде всего Положение о третейском суде 1831 года и с 1864 года Уставом Гражданского Судопроизводства. В Положении о третейском суде 1831 года устанавливалась возможность вынесения третейским судом решения "по совести", без рассмотрения каких-либо доказательств, основываясь лишь на достигнутом соглашении сторон. Устав Гражданского Судопроизводства содержал соответствующий раздел IV "О примирительном разбирательстве" в который входила глава "О мировых сделках", содержащая нормы регламентирующие процедуру посреднич,ества.

Таким образом, процедура медиации известна человечеству несколько тысячелетий, что говорит о ее жизнеспособности и необходимости при разрешении самых разных спорных ситуаций. Из культур народов стран мира до сих пор бытуют крылатые выражения вроде русского "худой мир лучше доброй ссоры", или немецкого "Vergleichen und Vertragen ist besser, als Zanken und Klagen" (Мировые соглашения и переговоры лучше, чем раздор и жалобы). Издавна считалось, что в суде человек находится в руке Божьей, так же, как и в открытом море. Иными словами, случиться там может все. Поэтому примирение и мировая – это средства, перешедшие к нам вместе с мудростью предков, которые нельзя оставить без внимания в их современном воплощении.
Использованные источники

1. Вiшнеўскi А.Ф., Юхо Я.А. Гiсторыя дзяржавы i права Беларусi ў дакументах і матэрыялах. – Мн., 1998.

2. Грушецкий Ю.К. Согласительная процедура / Ю.К. Грушецкий // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000. [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2009.

3. Лисицын В.В. Медиация – важнейший элемент правовой культуры российского бизнеса / В.В. Лисицын // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. – 2009. - №11 (212).

Белорусская государственная сельскохозяйственная академия, г.Горки, Беларусь

(факультет бизнеса и права, 4 курс)
Науч. рук.: Е.А. Лазарчук
В США, Великобритании, Австралии, Германии, Нидерландах и других странах в последнее десятилетие активно развиваются различные методы альтернативного разрешения споров (АРС), что означает отказ от обращения в суд или к судебному разбирательству за разрешением спора. В настоящее время АРС широко изучается и полемизируется в научных и практических кругах России. Самым распространённым из методов АРС является медиация (посредничество). В Республике Беларусь к этой обратились хозяйственные суды со вступлением в силу новой редакции ХПК 2004 года, когда в нём появилась глава 17 «Урегулирование спора в порядке посредничества» [1].

Развитие экономических отношений в Беларуси в 90-х годах прошлого и в начале этого века вызвали резкое увеличение обращений юридических лиц и граждан в судебные учреждения для разрешения споров возникающих в сфере предпринимательской деятельности.

Кроме того, и это главное - специфика дел, рассматриваемых хозяйственными судами. Она предполагает, что органы экономического правосудия при разрешении споров экономического характера должны способствовать с помощью соответствующих процессуальных действий сохранению деловых отношений между сторонами, формированию устойчивых обычаев делового оборота в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Такую задачу можно и нужно ставить перед хозяйственными судами (что и сделал законодатель в последней редакции ХПК). Эта задача решается не только путем рассмотрения споров по существу с вынесением решения, но и с помощью ряда досудебных процедур примирения (арбитрирования), посредничества, а также других упрощенных процедур.

В юридической литературе понятия медиации и посредничества являются синонимами. Первое из них более часто употребляется в иностранной или переводной литературе и является русской транскрипцией английского слова "mediation", а второе представляет собой русский перевод этого термина и употребляется русскоязычными авторами. В рамках данной работы термины "медиация" и "посредничество" будут употребляться как равнозначные понятия.

В отличие от арбитража, медиация или посредничество как способ разрешения экономических споров получило свое закрепление в национальном законодательстве лишь с принятием новой редакции ХПК, которая вступила в силу с 7 марта 2005 года.

Директива 2008 (52) ЕС Европейского Парламента и Совета от 21 мая 2008 года относительно некоторых аспектов медиации в гражданских и коммерческих делах даёт следующее определение понятия медиации: «процесс, в котором две и более сторон спора прибегают к помощи третьей стороны с целью достижения соглашения о разрешении их спора вне зависимости от того, был ли этот процесс инициирован сторонами, предложен или назначен судом или предписывается национальным законодательством…».

В научной литературе существует несколько подходов к понятию посредничества или медиации. Это во многом обусловлено тем, что посредничество как способ разрешения конфликтов является предметом изучения не только юридических наук, но и иных, прежде всего науки о конфликтах - конфликтологии.

На основе обобщения дефиниций посредничества (медиации), встречающиеся в научных работах можно условно выделить два подхода к определению этого понятия.

Основой определения в первом случае является деятельность посредника (медиатора) по урегулированию спора (конфликта). В качестве примера такого подхода можно привести дефиницию, выдвинутую Г.Хеслем. Под медиацией он понимает "содействие посредничающего внешнего третьего, медиатора ... в выработке совместно всеми участниками разгоревшегося конфликта, готовыми принять на себя ответственность, специфичного для данного конкретного случая или проблемы варианта урегулирования или решения существующего конфликта, стабильного в будущем и выгодного для сторон". [5, с. 15.] Представителем второго подхода к понятию посредничества является Е.И. Носырева, которая под посредничеством понимает "процесс урегулирования разногласий между сторонами при помощи третьего независимого участника - посредника (mediator)" . [4, с. 109.] Характерно, что представителями первого подхода к определению понятия посредничества являются специалисты в области конфликтологии, в то время как второго подхода придерживается большинство ученых-юристов. Наиболее правильным является второй подход, представители которого определяют медиацию как процесс по урегулированию спора самими сторонами с помощью посредника, который начинается с того момента как конфликтующие стороны пришли к соглашению о разрешении спора с помощью процедуры посредничества и заканчивается достижением сторонами соглашения по предмету спора либо утратой одной из сторон (обеими сторонами) желания далее следовать процедуре посредничества. Посредничество может быть также прекращено из-за наступления объективных причин, которые делают невозможным ее продолжение (смерть либо ликвидация одной из сторон, исчезновение предмета спора и т.п.). Исходя из вышеуказанного определения основанием посредничества является соглашение между сторонами о разрешении спора в рамках данной процедуры, что позволяет отнести медиацию, наряду с переговорами, претензионным порядком к досудебной (договорной) форме защиты права, под которой понимается урегулирование спора самими сторонами до обращения в суд.

Сегодня выделяют следующие присущие всем правовым системам объективные предпосылки развития медиации (посредничества):

- разрешение споров в суде влечёт значительные организационные, эмоциональные, временные, финансовые издержки;

- судебное решение не всегда приводит к желаемому сторонами результату (как минимум одна сторона всегда остаётся недовольной исходом дела);

- вышеназванное обстоятельство в последующем вызывает не только уклонение от добровольного исполнения, но и воспрепятствование принудительному исполнению;

- нагрузка на государственную судебную систему год от года увеличивается, что вызывает её удорожание и не способствует улучшению качества судопроизводства. [3, с.41]

Согласно п.16 Методических рекомендаций по урегулированию экономических споров в порядке посредничества основными принципами, в соответствии с которыми организуется процедура посредничества в хозяйственных судах, являются: а) принцип добровольности; б) принцип равноправия сторон; в) принцип беспристрастности (нейтральности) посредника; г) принцип конфиденциальности; д) принцип сотрудничества сторон. [2]

Добровольность подразумевает под собой участие в процедуре посредничества посредством волеизъявления сторон. Стороны свободны в выборе вопросов для обсуждения вариантов взаимоприемлемого соглашения. В любой момент стороны вправе отказаться от продолжения процедуры посредничества и перейти в судебное заседание.

Принцип равноправия сторон выражается в наличии равных прав у сторон в выборе посредника, в доступе к информации, в оценке приемлемости предложений, условий соглашения, правил проведения процедуры посредничества для индивидуальной работы с посредником.

Беспристрастность (нейтральность) посредника - это независимое, благоприятное отношение к каждой из сторон, обеспечение равного участия сторон в процедуре посредничества, отсутствие корыстной или иной заинтересованности (прямой или косвенной) в исходе процедуры посредничества, отсутствие личных и деловых отношений с одной из сторон.

Принцип конфиденциальности заключается в следующем: факт проведения процедуры посредничества не должен быть известен лицам, не участвующим в процедуре (если стороны не договорились об обратном), конфиденциальной является информация, полученная участниками в ходе процедуры посредничества и не подлежит разглашению без разрешения сторон, предоставивших эту информацию. Степень гласности процедуры посредничества определяется сторонами.

Принцип сотрудничества сторон подразумевает под собой: переговоры имеют конструктивный характер, нацелены на урегулирование спорных правоотношений, проходят в атмосфере доверия и взаимного уважения с сохранением эмоционально-психологического благополучия сторон. [2]

Таким образом, в первую очередь, медиация призвана способствовать повышению общей правовой культуры населения, предпринимательства посредством добровольного сотрудничества сторон, равноправного переговорного процесса, без применения мер государственного принуждения. Как показывает мировая практика, применение посредничества способствует стабильности в экономических отношениях между сторонами в споре, что оказывает благотворное влияние на развитие экономики в целом. Можно с уверенностью отметить, что посредничество несёт в себе очевидную пользу для субъектов хозяйствования, так как сохранение отношений с партнёрами по бизнесу в современных условиях, когда рынок становится всё более цивилизованным, приобретает особую значимость в сфере предпринимательской деятельности.
Использованные источники

1. Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь от 15 декабря 1998г. №219-З: принят Палатой представителей 11 ноября 1998 г.: одобр. Советом Респ. 26 ноября 1998 г.: текст Кодекса по состоянию на 8 июля 2008 г. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000. [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2009.

2. Об утверждении методических рекомендаций по урегулированию экономических споров в порядке посредничества: постановление Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 15.04.2009г. №24 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000. [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2009.

3. Бельская И.А. Посредничество (медиация) в хозяйственных судах Республики Беларусь: первые шаги / И. Бельская // «Юрист». – 2008. - №2.

4. Носарёва Е.И. Посредничество в урегулировании правовых споров опыт США / Е.И. Носарёва // Государство и право. – 1997. - №5.

5. Хесль Г. Посредничество в разрешении конфликтов. Теория и технология. – Сиб. – 2004.

Муромский институт (филиал) Владимирского государственного университета, г. Муром, Россия

e-mail: Izotov-dn@yandex.ru
Одним из наиболее распространенных в науке уголовного права взглядов относительно понимания сущности непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 184 УК РФ («Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов») является рассмотрение в качестве такового общественных отношений, связанных со свободой предпринимательства и добросовестной конкуренцией субъектов экономической деятельности.[1, с.240]

Бесспорно состязательность (таково общее значение термина «конкуренция») является одной из главных составляющих спорта, отличающих его от обычной физической культуры. Спорт – это непосредственно соревновательная деятельность. Его суть заключается в стремлении к победе, достижении более высоких результатов по сравнению с другими спортсменами (соперниками), что проявляется в очных соревнованиях.[2, с.82-83] При этом участниками подобных состязаний можно считать не только самих спортсменов, но и спортивные команды, куда входят тренеры, медицинские работники, иные лица, обеспечивающие деятельность команд. Сюда же, к участникам спортивных состязаний, можно отнести и физкультурно-спортивные организации, например, спортивные клубы.

Деятельность всех указанных субъектов напрямую связана со спортивной конкурентной борьбой, целью превзойти соперников и одержать над ними победу. И, конечно же, определенные действия со стороны кого-либо из таких лиц, не предусмотренные правилами или регламентом спортивного соревнования, в данном случае связанные с подкупом, однозначно способны оказать влияние на результаты соревнований и тем самым исключить честную и справедливую конкурентную борьбу в ходе спортивных состязаний.

Вместе с тем спортивные состязания неуместно отождествлять с конкуренцией в экономике и предпринимательской деятельности. Определение конкуренции в указанной сфере дается Федеральным законом от 26. 07. 2006 г. «О защите конкуренции». Согласно ст. 4 данного закона конкуренция – это соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.

Несоответствие спортивных состязаний понятию «конкуренция», в том смысле, в каком оно определяется в ФЗ «О защите конкуренции», заключается главным образом в следующем.

Лиц, перечисленных в ст. 184 УК РФ (спортсмены, тренеры, спортивные судьи, руководители команд, организаторы профессиональных спортивных соревнований) нельзя отнести к хозяйствующим субъектам, между которыми происходит конкурентное соперничество. Так как в соответствии всё с тем же ФЗ «О защите конкуренции» хозяйствующий субъект – это индивидуальный предприниматель, коммерческая организация, а также некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход. В то же время Федеральный закон от 04. 12. 2007 г. «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» иным образом определяет правовой статус, лиц, указанных в ст. 184 УК РФ.

Так, согласно ст. 2 Закона:

спортсмен – это физическое лицо, занимающееся выбранными видом или видами спорта и выступающее на спортивных соревнованиях;

спортивный судья - физическое лицо, уполномоченное организатором спортивного соревнования обеспечить соблюдение правил вида спорта и положения (регламента) о спортивном соревновании, прошедшее специальную подготовку и получившее соответствующую квалификационную категорию;

тренер - физическое лицо, имеющее соответствующее среднее профессиональное образование или высшее профессиональное образование и осуществляющее проведение со спортсменами учебно-тренировочных мероприятий, а также осуществляющее руководство их состязательной деятельностью для достижения спортивных результатов.

Из формулировки закона очевидно, что обозначенные лица не относятся ни к коммерческим ни к некоммерческим организациям. Не выступают они и индивидуальными предпринимателями, поскольку основанием для признания лица предпринимателем является факт осуществления им предпринимательской деятельности.[3, с.97] А под последней в соответствии со ст. 2 Гражданского кодекса РФ понимается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в качестве предпринимателей в установленном законом порядке. Участие спортсменов, тренеров и спортивных судей в спортивных соревнованиях нельзя рассматривать в качестве занятия предпринимательской деятельностью, поскольку с формальной стороны они не имеют регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей, а, кроме того, подобное их участие основывается на заключении трудового договора с физкультурно-спортивными организациями (спортсмены, тренеры) или организаторами профессиональных спортивных соревнований (спортивные судьи). Особенностям регулирования трудовых отношений, в том числе заключения трудовых договоров, в сфере профессионального спорта посвящена глава 54.1 Трудового кодекса РФ. Именно трудовые отношения являются основанием получения спортсменами, тренерами и спортивными судьями вознаграждения за участие в спортивных соревнованиях, которое, конечно же, нельзя отождествлять с прибылью, получаемой в результате предпринимательской деятельности.

Подобное, очевидно, так же распространяется на руководителей команд и на «других участников» профессиональных спортивных соревнований, чей правовой статус в ФЗ «О физической культуре и спорте» определен не четко.

Деятельность всех указанных лиц подобно аналогичной деятельности спортсменов, тренеров и спортивных судей в сфере профессионального спорта также строится на основе трудового договора и не имеет ничего общего с предпринимательской.

Определёнными отличиями обладает статус организатора профессиональных спортивных соревнований. Согласно ФЗ «О физической культуре и спорте» организатор спортивных мероприятий – это юридическое или физическое лицо, по инициативе которого проводится спортивное мероприятие и (или) которое осуществляет организационное, финансовое и иное обеспечение подготовки и проведения такого мероприятия. В соответствии с данной формулировкой организатор профессионального спортивного соревнования может обладать формальным признаком хозяйствующего субъекта – коммерческая или некоммерческая организация либо индивидуальный предприниматель. Вторым признаком, если исходить из ФЗ «О защите конкуренции», является осуществление деятельности, приносящий доход. С.В. Кузьмин, признаёт наличие такого признака и отмечает, что «лица, указанные в ст. 184 УК РФ, привлекаются субъектом предпринимательской деятельности для создания соответствующей развлекательной зрелищной услуги, которая в дальнейшем реализуется (предлагается) потребителям (зрителям), в результате чего и создается прибыль предпринимателя шоу-бизнеса».[4, с.63] Однако данный принцип положен в основу организации профессионального спорта в экономически-развитых зарубежных странах. В России деятельность лиц, оказывающих финансовое или организационное обеспечение либо выступающих с инициативой проведения профессиональных спортивных соревнований, как правило, носит характер спонсорской (благотворительной) помощи. Причиной тому является недостаточная развитость спортивной инфраструктуры, невысокая эффективность спортивного менеджмента и другие экономические факторы. В роли организаторов спортивных соревнований, как правило, выступают крупные коммерческие организации, например, Газпром, ЛУКОЙЛ, ОАО «Российские железные дороги», Внешторгбанк, для которых подобная деятельность носит непрофильный характер и не направлена на получение прибыли. Сюда же можно включить государственные структуры и спортивные федерации. Очевидно, что для подобных субъектов участие в качестве организаторов спортивных соревнований не является предпринимательской деятельностью, и соответственно нет оснований вести речь о наличии между ними конкурентной борьбы.

Таким образом, основываясь на вышесказанном, можно заключить, что поскольку у лиц, перечисленных в ст. 184 УК РФ нельзя признать наличие статуса хозяйствующих субъектов, то и общественные отношения, связанные со свободой предпринимательства и добросовестной конкуренцией субъектов экономической деятельности не являются непосредственным объектом «Подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований».
Использованные источники

1. Семенов Д.А. Уголовно-правовая оценка подкупа: Дис. канд. юрид. наук. 12. 00. 08. М. 1999. – 263 с.

2. Алексеев С.В. Спортивное право России. Правовые основы физической культуры и спорта: Учебник / Под ред. П.В. Крашенинникова. - М: Юнити-Дана, Закон и право, 2005, - 682 с.

3. Коммерческое право. В 2 ч.: Учебник / Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – М.: Юристъ, 2002. – Ч. 1. – 545 с.

4. Кузьмин С.В. Уголовная ответственность за подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов. Дис… канд. юрид. наук: 12. 00. 08. М. 2002. – 187 с.
Правовые аспекты усыновления (удочерения) ребенка в Республике Беларусь
Ильинская Е.П.

Белорусская государственная сельскохозяйственная академия, г. Горки, Беларусь

(факультет бизнеса и права, 4 курс)
Науч. рук.: В.В. Матюк
Усыновлению подлежат дети, единственный (один) или оба родителя которых: умерли, лишены родительских прав, дали согласие на усыновление ребенка, признаны в судебном порядке недееспособными, безвестно отсутствующими или умершими, неизвестны [1, ст. 120].

Усыновление отвечает как интересам детей, лишившихся родительского попечения, так и интересам граждан, которые по тем или иным причинам лишены возможности удовлетворить свои чувства материнства и отцовства.

Учет детей, оставшихся без родительского попечения, осуществляют органы опеки и попечительства по месту фактического нахождения ре­бенка. Сведения о таких детях регистрируются в журнале первичного учета несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. В течение месяца со дня регистрации ребенка, оставшегося без попечения родителей, орган опеки и попечительства осуществляет организационные меры по его устройству на воспитание в семью. Если по истечении указанного срока приемные родители ребенку не найдены, орган опеки и попечительства направляет о нем сведения в Национальный центр усыновления республиканского органа государственного управления, ведающего вопросами образования, который осуществляет централизованный учет детей, оставшихся без родительского попечения, а в дальнейшем принимает меры по устройству их в семьи граждан Республики Беларусь. Если ребенка по каким-либо причинам не представилось возможным передать на усыновление гражданам Республики Беларусь и ребенок простоял на учете не менее 6 месяцев, он может быть передан на усыновление иностранным гражданам или лицам без гражданства, постоянно проживающим на территории иностранного государства [2, с. 86].

В соответствии с законодательством Республики Беларусь усыновить можно только несовершеннолетнего ребенка. Поэтому, даже если ребенок долгое время воспитывался людьми, не являющимися его родителями или усыновителями, достиг совершеннолетия и фактические воспитатели обратились с просьбой узаконить уже сложившиеся отношения, в усыновлении будет отказано.

Некоторые авторы полагают, что причин, по которым от подобного решения следует отказаться, нет, поскольку в данном случае речь идет не столько об усыновлении, сколько об оформлении уже существующих фактических отношений. Эта точка зрения представляется спорной. Всегда может возникнуть вопрос, почему фактически сложившиеся отношения не были оформлены своевременно. В такой ситуации с большой степенью вероятности можно утверждать, что преследуются иные цели, чуждые или не совместимые с теми, которые подразумевает усыновление.

В отличие от ранее действовавшего законодательства, предусматривавшего административный порядок усыновления, Кодекс Республики Беларусь о браке и семье 1999 г. устанавливает судебный порядок усыновления. Судебный порядок, безусловно, является в данном случае предпочтительным, так как решение об усыновлении настолько существенно для ребенка, усыновителей и родителей, что оно должно приниматься с соблюдением всех процессуальных гарантий, которые может обеспечить только судебный процесс.

Дела об усыновлении рассматриваются судом в особом производстве, с обязательным участием самих усыновителей, органов опеки и попечительства, прокурора, а по делам о международном усыновлении - также с участием Национального центра усыновления.

При подготовке дела к судебному разбирательству судье следует привлекать к участию в деле родителей усыновляемого ребенка, представителей учреждения, в котором находится ребенок, оставшейся без попечения родителей, других заинтересованных лиц, а так же самого ребенка, если он достиг десятилетнего возраста.

Согласие ребенка достигшего 10-летнего возраста является одним из важных условий, обеспечивающих законность усыновления. В юридической литературе предлагалось для тех случаев, когда требуется согласие ребенка на усыновление, установить возраст 12 лет, так как, по мнению А.И. Пергамент, «10 лет слишком не большой возраст, чтобы воле ребенка можно было бы придать такое решающее значение»[3, с.89].

Однако КоБС Республики Беларусь определяет, что усыновление может быть произведено без получения согласия усыновляемого ребенка, если до подачи заявления об усыновлении ребенок проживал в семье усыновителя, и считает его своим родителем. Это может быть сделано, как указывает законодатель, в порядке исключения, разумеется, в целях сохранения тайны усыновления.

Согласие родителей ребенка на усыновление также является необходимым условием усыновления. По мнению Е.М. Ворожейкина, согласие родителей - «это волевой акт, представляющий собой добровольный отказ от родительских прав и обязанностей» [2, с. 86].

Усыновителями могут быть граждане Республики Беларусь, а также иностранные граждане и лица без гражданства, желающие усыновить ребенка. Лица желающее усыновить ребенка могут быть как совершеннолетними, так и несовершеннолетними, обладающее полной дееспособностью.

Граждане Республики Беларусь подают заявление об усыновлении в районный (городской) суд по месту своего жительства или по месту жительства (нахождения) усыновляемого ребенка.

Дела об усыновлении ребенка гражданами Республики Беларусь, постоянно проживающими за границей, либо иностранными гражданами, лицами без гражданства усыновляемого ребенка, а в городе Минске - Минским городским судом. Заявление в этом случае подается через Национальный центр усыновления Республики Беларусь, который обязан в течение 15 дней с момента поступления заявления направить его в соответствующий суд.

По делу об усыновлении выносится мотивированное решение, в котором, кроме разрешения по существу заявления об усыновлении, при его удовлетворении должен быть разрешен вопрос о внесении изменений в актовую запись о рождении усыновляемого ребенка, если об этом была заявлена просьба, а также о сохранении правоотношений с одним из родителей или с родственниками умершего родителя.

Усыновление считается установленным со дня вступления в законную силу решения суда. В трехдневный срок с этого дня суд должен направить выписку из решения в отдел записи актов гражданского состояния по месту вынесения решения, где совершается запись акта об усыновлении, а также в орган опеки и попечительства по месту жительства усыновителя либо в Национальный центр усыновления.

1. Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь от 11 января 1999 г. № 238-3: текст Кодекса по состоянию на 21 июня 2008 г. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000. [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр» - Минск, 2009

2. Малюженец И.А. Правовые условия усыновления / И.А. Малюженец// Право Беларуси. – 2003 - №2. – С.83-87.

3. Санько Н. Новый порядок усыновления (удочерения) в Республике Беларусь /Н. Санько // Судебный вестник. – 2001 - №4. – С 17-19.

Невинномысский институт экономики, управления и права, г. Невинномысск, Россия

Так, в ст. 393 «О человеце» «Пространной редакции Правды Русской» указано, что «аж человек полгав куны у людей, а побежит в чужую землю, веры ему иняти, аки и татю». В комментарии к этой статье сказано, что чело­век, обманом получивший деньги и пытающийся скрыться в другой земле, признавался простым банкро­том, а следовательно, не мог пользоваться доверием так же, как и вор. Из этого, по нашему мнению, следует, что уголовное законодательство Древней Руси (а появление пространной редакции Правды Русской» историки от­носят к 1068-1071 гг.) уже знало такой способ противо­правного действия, как обман, но к какой форме имуще­ственного преступления он относился, в «Правде Рус­ской» не раскрывалось.

Анализ других нормативных актов и литературных источников Древней Руси позволяет отметить, что зако­нодательство этого периода, на наш взгляд, приравнива­ло завладение чужим имуществом с помощью обмана к краже.

Так, если мы обратимся к наследию великого соби­рателя русской словесности В.И. Даля, то в его Толко­вом словаре увидим, что на протяжении своей жизни (1801-1872) он собирал слова, употребляемые в русском языке, а также те, которые относились к уголовному праву. В частности, давая толкование термина «мошен­ничество», он определил, что мошенниками признава­лись карманный вор, тяглец, зерщик. Заниматься мо­шенничеством — это значило промышлять кражей и обманом. Следовательно, термин «мошенничество» в законодательстве Древней Руси находился в тесной свя­зи с термином «воровство».

Для XIV в. характерным является начало объедине­ния русских земель в единое централизованное государ­ство. В этот период отдельные самостоятельные княже­ства объединяются в единое княжество во главе с Мос­ковским. Лишь такая государственная система в назван­ный период времени могла обеспечить самостоятельность Руси и ее дальнейший экономический рост. Про­исходит укрепление межкняжеских связей, увеличива­ется производство товаров, сельскохозяйственных про­дуктов. Появляются новые города, крепости, монастыри, покоряется и ассимилируется местное население. Начи­наются преобразования и реформы в хозяйстве страны. Централизация государства породила образование но­вой политической системы. Стало необходимым возник­новение государственного аппарата.

В XVI в. продолжается дальнейшее укрепление Мос­ковского централизованного государства. В сфере выс­шей власти произошла смена титула московского самодержавца. Князь Иван IV (Грозный) в 1547 г. стал назы­ваться царем. Управляя государством, он стал издавать указы, уставы, судебники и другие нормативные акты.

Впервые мошенничество как преступление было на­звано в Судебнике, изданном в 1550 г. царем Иваном Ва­сильевичем.

В частности, в названном Судебнике указывалось, что мошеннику та же казнь, что и вору. А обманщика, как его ни приведут, бить кнутом. Но по Судебнику не­возможно определить, какое значение имел термин «мо­шенничество», так как законодатель не раскрывал его содержание.

Не раскрывалось понятие мошенничества в законо­дательстве Русского государства и в последующие годы.

В частности, если мы обратимся к главе XXI «О разбой­ных и о татиных делах» Соборного Уложения 1649 г., то увидим, что в п. 11 предусмотрена уголовная ответствен­ность за мошенничество. Там сказано: «Да и мошенни­кам чинить тот же указ, что чинить татем за первую татьбу».

Пункт 9 этого же Соборного Уложения предусматри­вал: «А приведут татя, доведут на него одну татьбу и того татя пытать и в иных татьбах и в убийстве, да будут с пытки в иных татьбах и в убийств не повиниться, а ска­жет, что он крал впервые, и убийство не учинял, и того татя за первую татьбу бить кнутом и отрезать ему левое ухо и посадить его в тюрьму на два года, а живота его от дати исцом и выть, и не тюрьмы выимая его посылать в кандалах работать на всякие изделья, где государь ука­жет. А как он два года в тюрьме отсидит, и его послать в Украинные городы, где государь укажет и велит ему в Украинных городах быти, в какой чин он пригодиться, и дать ему письмо за дьячьею прописью, то он за свое воровство в тюрьме урочные годы отсидел, и из тюрьмы выпущен».

В комментарии к ст. 9 сказано: «Уложение устанав­ливает обязательную пытку татя уже при обвинении его в первой татьбе... Вор, сознавшийся после пытки в со­вершении только одной кражи без убийства, подвергал­ся торговой казни, тюремному заключению на 2 года и отрезанию левого уха, а его имущество шло пострадав­шему.

Отрезание ушей было не только мерой наказания, но и своеобразным клеймением преступников. В соответствии с этим люди, у которых уши резанные, находились на особом контроле у судебных властей».

Известный русский юрист, доктор права И.В. Фойницкий отмечал: «Мошенничество, как уголовно-нака­зуемое деяние появилось в России, когда в обществе по­лучил развитие экономический оборот, появились тор­говые отношения, стала развиваться промышленность. Здесь начинает ускоряться имущественный оборот, а следовательно, возникает потребность в тех нормах, ко­торые надежно бы охраняли эти отношения».

И.В. Фойницкий подчеркивал: «...мошенничество — преступление цивилизованное и появилось только при существенном развитии общества и экономики».

С образованием русского государства постепенно стала развиваться и внешняя торговля. Россия стала торговать с такими развитыми странами, как Англия и Голландия.

В XVI-XVII вв. торговлей занимались не только тор­говый люд, но и сановники, монастыри, а также предста­вители верховной власти.

В этот период, как отмечается в источниках, в тор­говле имелись факты мошенничества, связанные с под­делкой документов, товаров, в том числе установлением на них высоких цен.

Мошенничество совершалось даже в отношении иностранных партнеров. И.В. Фойницкий в связи с этим писал: «...русские при продаже за границу бобровой шерсти, подмешивали в нее кошачью. Из-за этого фран­цузское правительство отказалось от ее закупки. Англи­чане и голландцы жаловались русскому правительству, что торговцы при продаже им сала делали бочки с толстым дном, а для добавления веса, в них подмешивали порченное и прогнившее сало, подливали воды».

Как отмечал другой ученый А. Лохвицкий: «...широ­кое распространение получило мошенничество в боль­ших городах».

В ст.35- Устава вексельного, принятого 16 мая 1729 г. при Петре I, также предусматривалась уголовная ответ­ственность за мошенничество. В частности, в Уставе было сказано, что «если кто от руки в векселе подпишется и та­ким образом будет сделан воровски вексель и в этом будет пойман и разоблачен, то наказание к нему применять по Уложению 1648 года в виде битья кнутом, отсечением руки и заключением на длительный срок в тюрьму».

Длительное время в русском уголовном праве содер­жание понятия «мошенничество» не раскрывалось. Впервые законодательно определение мошенничество было дано в Указе Екатерины II от 1781 г. «О разных ви­дах воровства и какие за них наказания чинить».

Там мошенничество определялось как «воровство-мошенничество называется, когда кто на торгу или ином многолюдном месте у кого из кармана что вынет, или об­маном, или вымыслом, или внезапно у кого это отнимет, или унесет, или от платья полу отрежет, или позумент спорет, или шапку сорвет, или купит что и, не заплатив денег, скроется, или обманом или вымыслом продает, или отдает поддельное за настоящее, или весом обвесит или мерою обмерит, или что подобное обманом или вы­мыслом себе присвоит без воли и согласия хозяина»

В Своде законов Российской Империи от 1830 г. почти дословно повторилось это понятие «мошенничество».

Спустя несколько лет, Указом от 31 августа 1840 г. уголовная ответственность за мошенничество диффе­ренцируется в зависимости от стоимости похищенного. При этом отмечается, что размер похищенного может составить: до 1,5 руб.; от 1,5 руб. до 3,3 руб.; от 4,5 руб. до 6 руб.; от 6 руб. до 30 руб.; свыше 60 руб.

В Указе впервые говорилось о совершении мошенни­чества несколькими лицами и разъяснялось, что каждое лицо несет ответственность соразмерно стоимости по­хищенного.

Если обратиться к Энциклопедическому словарю Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона 1890 г., то понятие «мо­шенничество» в нем отмечается, как особый вид иму­щественного преступления в доктрине и положитель­ном праве и появилось оно сравнительно недавно.

Мошенничество авторами словаря определяется как получение за счет другого имущественной выгоды по­средством обмана.

В отделе шестом Уложения о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. «О противозакон­ных поступках чиновников при заключении подрядов и поставок, приеме поставляемых в казну вещей и произ­водстве публичной продажи» предусматривалась уго­ловная ответственность за совершение мошенничества, как принято ныне говорить, на потребительском рынке. Так, ч. 3 ст. 521 Уложения предусматривалось, что по­ставщик, изобличенный в умышленном обмане по пред­варительному с приемщиком согласию или без иного, подвергается наказаниям, определенным в ст. 2184 за во­ровство — мошенничество.

В Уложении предусматривалась также и ответствен­ность чиновников. Так, в ст. 522 Уложения было записа­но, что чиновники, взявшие от поставщика деньги вме­сто вещей и материалов, по договору в казну отрешают­ся от должности, а поставщики сверх взысканной дан­ной им суммы вместо вещей вдвое подвергаются нака­заниям, определенным за воровство-мошенничество в ст. 2184 сего Уложения.

С целью отделения власти судебной от власти испол­нительной в 1885 г. был принят Устав о наказаниях, на­лагаемых мировыми судьями.

Так, в ст. 173 этого Устава предусматривалась уголов­ная ответственность за простое мошенничество при об­мере, обвесе при продаже, купле или мене товаров или иных вещей, а равно за другие обманы.

При этом устанавливалось, что если сумма похищен­ного при любой из названных форм мошенничества не превышала 300 рублей, виновные подлежали заключе­нию в тюрьму от 1 до 3 месяцев.

К отдельным видам простого мошенничества Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, относил:

- подмену вещей, вверенных виновному для хране­ния, переноски, перевозки или иного доставления (п. 1 ст. 174);

- выманивание виновным имущества путем сообще­ния ложных сведений, которые побуждали обма­нутых к совершению ложной сделки (п. 2 ст. 174);

- невозвращение оплаченного документа, когда по­сле уплаты долга кредитор не возвращает заемное письмо, вексель, расписку (п. 3 ст. 174);

- невозвращение заклада (п. 4 ст. 174);

- отдача чужого имущества в пользование (п. 5 ст. 174).

В Уголовном Уложении, утвержденном 22 марта 1903 г., ответственности за совершение мошенничества была отведена целая глава.

По названному Уложению наступала ответственность за похищение посредством обмана чужого движимого имущества с целью присвоения; обмер, обвес или ной обман при купле-продаже или иной возмездной делке; обман с целью доставить себе или другому имущественную выгоду в уступке права по имуществу или ко вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу (ст. 591 Уложения).

Предусматривалась также ответственность за прода­жу, залог недвижимого имущества заведомо чужого, если виновный не имел на него права; продажа или залог недвижимого имущества с сокрытием во вред покупате­лю или залогопринимателю, лежащих на имуществе за­прещения или обязательстве (ст. 293 Уложения).

После Октябрьской революции все царские законы были отменены и не применялись.

Изучение нормативных актов, изданных Советским государством в 1917-1921 гг., в которых предусматрива­лась уголовная ответственность за совершение престу­плений, показывает, что ни в одном из них не упомина­ется термин «мошенничество». Однако из этого не сле­дует, что с этим способом совершения хищения никакой борьбы не велось. Отсутствие термина «мошенничество» объяснялось тем, что в этот период уголовное законода15тельство не содержало определений отдельных посяга­тельств на имущество, а объединяло эти посягательства в родовое понятие «хищение».

Только в Декрете СНК РСФСР «Об ограничении прав по судебным приговорам» от 14 мая 1921 г., подписанном В.И. Лениным, было записано, что при вынесении обви­нительных приговоров по делам о контрреволюции, убийстве, разбое, причинении тяжких ран и увечий, поджоге, грабеже, кражах, мошенничестве и других пре­ступлениях Народные Суды и Революционные Трибуна­лы, в зависимости от обстоятельств дел и личности об­виняемого, определяют: признается ли осужденный опо­роченным по суду и подлежит вследствие этого ограни­чению в правах.

В дальнейшем в Уголовный кодекс (УК) РСФСР 1922 г. были введены две статьи, которые предусматривали уго­ловную ответственность за совершение мошенничества (ст. 187-3, 188-4).

Так, в ст. 187-3 этого Кодекса под мошенничеством понималось получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. В примечании к этой статье зако­нодатель раскрыл понятие обмана.

В частности, под обманом понималось сообщение ложных сведений или заведомое сокрытие обстоя­тельств, сообщение о которых было обязательным. Эта норма применялась для квалификации действий лиц, совершивших хищения личного имущества путем мо­шенничества.

В ст. 188-4 предусматривалась уголовная ответствен­ность за хищение государственного и общественного имущества путем мошенничества. Введение специаль­ной нормы было направлено, по нашему мнению, на вос­питание у рабочих и крестьян непримиримости к хище­нию народного имущества.

Максимальные санкции по ст. 187-3 УК РСФСР пре­дусматривались шестью месяцами лишения свободы, а пост. 188-4 УК РСФСР — на срок до 1 года.

В Уголовном кодексе РСФСР в редакции 1926 г., вве­денном в действие с 1 января 1927 г., помимо перечислен­ных, содержится еще одна статья, предусматривающая ответственность за мошенничество. Она состоит из двух частей. Санкция в ней значительно ужесточена.

Так, ч. 1 ст. 169 УК РСФСР предусматривала, что уго­ловно-наказуемыми являются злоупотребление довери­ем или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод. Наказание за со­вершение этих действий предусматривалось на срок 2 года лишения свободы.

По части второй, названной нормы, уголовная ответ­ственность определялась за мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государствен­ному или общественному учреждению. Причем размер убытка для квалификации не имел значения; наказание предусматривалось до 5 лет лишения свободы с конфи­скацией всего или части имущества.

Ужесточение ответственности за совершение мошен­ничества в этот период, на наш взгляд, объясняется про­ведением государством новой экономической политики (нэп), связанной с построением социалистических форм хозяйствования.

По данным некоторых исследований, отмечается, что число нэпманов в этот период в России составило 400 тыс. человек по отношению к 105-миллионному населе­нию страны. Установлено также, что только в 1927 г. нэп­манами при осуществлении торговли было совершено около 40 % мошенничеств по отношению к социалисти­ческому имуществу.

Кроме того, государство осуществляло надлежа­щий контроль за функционированием различных ком­мерческих структур и при выявлении мошенничества соответствующим образом реагировало на них. Усиле­ние карательных санкций за совершение мошенничества в Уголовного кодексе РСФСР 1926 г., как отмечал С.А. Яни, к концу 20-х гг. позволило значительно сокра­тить число этих посягательств. Об этом же свидетель­ствуют следующие статистические данные. Органами дознания в 1925 г. на 10 тыс. населения было возбуждено 7,3 % уголовных дел о мошенничестве, в 1926 г. — 7,7 %, а в 1927 г. этот показатель значительно снизился и со­ставил только 4,2 %.

В 30-х гг. социалистическая собственность провоз­глашалась как священная и неприкосновенная. Все без исключения формы хищения социалистического иму­щества рассматривались как посягательства на основу советского строя.

С целью ее охраны было принято постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране иму­щества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) собственности», которое было приравнено к закону.

Наказание по всем трем частям Постановления за со­вершение преступления предусматривалось по верхнему пределу в виде высшей меры социальной защиты — рас­стрелу, а при смягчающих обстоятельствах он мог быть заменен на лишение свободы сроком не ниже 10 лет.

Вместе с тем, следует отметить, что по названному Постановлению подлежали ответственности лица, со­вершившие хищения в любой форме.

Однако оно не отменяло действующие нормы Уго­ловного кодекса РСФСР, предусматривающие ответст­венность за хищение в форме мошенничества. Это по­становление действовало параллельно с нормами Уго­ловного кодекса РСФСР.

Особенность действия Постановления от 7 августа 1932 г. состояла в том, что если мошенничество соверша­лось в незначительных размерах, то оно квалифициро­валось по соответствующей норме Уголовного кодекса РСФСР. И, наоборот, если мошенничество совершалось группой лиц, то эти действия квалифицировались в со­ответствии с уже упоминавшимся Постановлением.

На лица, осужденных с применением положений По­становления от 7 августа 1932 г., не распространялась амнистия.

В период Великой Отечественной войны советскому государству был нанесен колоссальный ущерб. Все это 19потребовало активизировать и усилить борьбу по охра­не личной собственности граждан и социалистического имущества.

В связи с этим 4 июня 1947 г. Президиумом Верхов­ного Совета СССР были приняты два Указа «Об усиле­нии охраны личной собственности граждан» и «Об уго­ловной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Наказание за совершение преступлений по этим Указам предусматривалось жест­кое, вплоть до 25 лет лишения свободы.

Действующее уголовное законодательство преду­сматривало уголовную ответственность за совершение мошенничества. В частности, ст. 169 УК РСФСР состояла из двух частей. Первая часть признавала уголовно-нака­зуемые действия, связанные со злоупотреблением дове­рия или обманом в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод. За эти дей­ствия предусматривалось наказание до 2 лет лишения свободы.

Вторая часть названной статьи предусматривала от­ветственность за те же действия, но имевшие своим по по­следствием причинение убытка государственному или общественному учреждению. Наказание по этой части предусматривалось до 5 лет лишения свободы с конфи­скацией всего или части имущества.

Впоследствии Пленум Верховного суда СССР от 22 ав­густа 1947 г. №12/6 своим постановлением «О порядке применения судами Указа Президиума Верховного Со­вета Союза ССР от 4 июня 1947 г.» разъяснил, что дейст­вия лиц, совершивших мошенничество, предусмотрен­ных ч. 2 ст. 169 УК РСФСР после принятия названных Указов, подлежат ответственности по их соответствую­щим статьям.

Что же касается уголовной ответственности за хище­ния путем мошенничества в отношении личного иму­щества граждан, то действия виновных лиц квалифици­ровались по ч. 1 ст. 169 УК РСФСР. При совершении этих преступлений, на наш взгляд, размеры похищенного имущества были небольшие, и, естественно, вред являл­ся незначительным.

Как видно из приведенного, законодательство, пре­дусматривающее уголовную ответственность за совер­шение мошенничества (ст. 169 УК РСФСР), в тот период не являлось эффективным в сдерживании названных преступных проявлений. Законодатель вынужден был принять два вышеназванных указа. Как нам представ­ляется, наказание по ним хоть и было чрезмерно суро­вым, но в то не простое для страны время (разруха, го­лод) сыграло свою положительную роль в деле борьбы с мошенничеством и иными преступлениями.

В 50-е и 60-е годы государство также продолжало со­вершенствовать уголовное законодательство, связанное с ответственностью за совершение мошенничества.

Так, 25 декабря 1958 г. на сессии Верховного Совета СССР были приняты .«Основы уголовного законодатель­ства Союза ССР и союзных республик».

27 октября 1960 г. Верховный Совет РСФСР на их ос­нове принял Уголовный кодекс РСФСР и постановил ввести его в действие с 1 января 1961 г. В двух нормах Кодекса была предусмотрена уголовная ответственность за совершение мошенничества.

В частности, в ст. 93 УК РСФСР предусматривалась уголовная ответственность за совершение хищения го­сударственного и общественного имущества путем мо­шенничества.

Так, за завладение государственным и общественным имуществом путем обмана или злоупотребления дове­рием действия виновных квалифицировались по ч. 1 ст.93 УК РСФСР, и предусматривалось максимальное наказание до 3 лет лишения свободы.

По второй части статьи уголовная ответственность за мошенничество наступала при тех же условиях, но если оно совершалось повторно или по предварительно­му сговору группой лиц.

Наказание по этой части было увеличено и преду­сматривало лишение свободы на срок до 6 лет.

По третьей части привлекались к уголовной ответ­ственности за мошенничество лица, причинившие круп­ный ущерб государству или общественной организации, или если оно было совершено особо опасным рециди­вистом.

Санкция за содеянное предусматривала максималь­ное наказание от 5 до 15 лет лишения свободы с конфи­скацией имущества или без таковой.

Уголовная ответственность за совершение мошенни­чества в отношении личного имущества граждан была закреплена в ст. 147 УК РСФСР. В содержание этой нор­мы входили также три части, и ответственность устанав­ливалась за те же действия по частям с учетом тех же квалифицирующих признаков. Однако санкции по ним были несколько мягче. Так, максимальное наказание по части первой предусматривалось до 2 лет лишения сво­боды, по части второй — до 4 лет лишения свободы, по части третьей — от 3 до 10 лет лишения свободы.

Важным средством усиления борьбы с хищением го­сударственного и общественного имущества, в том чис­ле совершенного в форме мошенничества, явилось введение в Уголовный кодекс РСФСР ст. 93-1, которая пре­дусматривала уголовную ответственность при соверше­нии хищения в особо крупных размерах. Причем зако­нодателем не определялось, какой размер хищения нуж­но было считать особо крупным. Судебно-следственная практика под ним понимала такой, который был причи­нен на сумму свыше 10000 рублей.

Наказание за содеянное по этой статье предусмат­ривалось в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет с конфискацией имущества, а максимальная мера пре­дусматривала смертную казнь с конфискацией имуще­ства.

Переход страны к рыночным отношениям в 90-х гг. вызвал коренные преобразования в экономической, со­циальной и политической сферах. В ст. 8 Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 г., от­мечается, что признается и защищается равным образом частная, государственная, муниципальная и иные фор­мы собственности.

Произошедшие преобразования в стране повлекли изменения уголовного законодательства.

1. 
   Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство Древней Руси.-М., 1984. Т. 1. С. 73.
   
2. 
   Яглец - человек (крестьянин), обложенный податью. Зерщик - лицо, обыгрывающее людей по базарам в карты, шашки и так далее с определенным интересом и с нарушением соответствую­щих правил. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1998. Т. 4. С. 454.
   
3. 
   Исаев И.А. История государства и права. - М., 1996. С. 38-43.
   
4. 
   Сукиасян М.А. Власть и управление в России: диалектика традиций и инноваций в теории и практике государственного строительства. -М„ 1996. С. 53.
   
5. 
   Рогов В.А. История государства и права России. - М., 1995. С. 30-42.
   
6. 
   Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство перио­да образования и укрепления Русского централизованного государства. - М„ 1985. С. 108.
   
7. 
   Соборное Уложение 1649 года. Российское законодательство Х-ХХ веков.-М., 1985. Т. 3. С. 231
   
8. 
   Фойницкий И.В. Мошенничество по русскому праву. - СПб., 1871.
   
9. 
   Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. - СПб., 1871. С. 678.
   
10. 
    Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство периода расцвета абсолютизма. - М., 1987. Т. 5. С. 477. Устав вексельный 1729 года мая 16.
    
11. 
    Безверхое А. Развитие понятия мошенничества в отечественном пра­ве//Уголовное право.-М.г 2001 С 9.
    
12. 
    Лохвицкий А. Указ. соч. С. 44
    
13. 
    Энциклопедический словарь. Т. 39. Репринтное воспроизведение из­дания Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, 1890. - М.: Изд-во «Терра» и «Terr», 1992. С. 90.
    
14. 
    Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных от 15 августа 1345. Российское законодательство Х-ХХ века. - М., 1988. Т. 6. С. 307.
    
15. 
    Устав о наказаниях, налагаемых Мировыми судьями. Издание 1885 года. Изданное Н.С. Таганцевым. - СПб., 1909. С. 475.
    
16. 
    Уголовное Уложение. Высочайшее Утверждение 22 марта 1903. -СПб., 1903.-С. 212.
    
17. 
    Никифоров Б.С. Борьба с посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. - М., 1952. С. 9-10.
    
18. 
    Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства от 14 мая 1921 г., № 39. С. 334-335.
    
19. 
    Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. - М., 1953. С. 138.
    
20. 
    Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 года. - М., 1927. С. 410.
    
21. 
    Постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государствен­ных предприятий, колхозов и кооперации и укрепление обществен­ной (социалистической) собственности // Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. / Под ред. О.И. Чис­тякова. - М.,' 1977. С. 218-220.
    
22. 
    Никифоров Б.С. Борьба с посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. — М., 1952. С. 16-17
    
23. 
    Уголовный кодекс РСФСР. - М., 1950.
    
24. 
    Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 года. — М., 1950. С. 109.
    
25. 
    Уголовный кодекс РСФСР (Комментарий). - М., 1963. С. 223.
    
26. 
    Уголовный кодекс РСФСР (Комментарий). С. 314
    
27. 
    Уголовный кодекс РСФСР (Комментарий). С. 314
    
28. 
    Конституция Российской Федерации. - М., 1993. С. 6.
    

Региональный открытый социальный институт, г. Курск, Россия

e-mail: necobaka3@rambler.ru