ЗНАМЕНОСЕЦ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

Весной 1945 г. Черчилль глубоко разошелся в своих планах с настроениями английского народа. В 1945 г. для всей Европы, не исключая и Англии, в настроениях народных масс был характерен сдвиг влево. Англичане хотели продолжения союза и сотрудничества с СССР и переустройства своей внутрепнеи жизни на демократических основах. Черчилль этого пе заметил, не понял, и результатом явился страшный для него удар.

К моменту капитуляции Германии английский парламент, избранный в 1935 г., уже доживал десятый год. В военных условиях парламент просуществовал два срока, но было ясно, что выборы состоятся еще до полного завершения второй мировой войны. Черчилль в октябре 1944 г. заявил, что они произойдут сразу же после победы над Германией.

Черчилль не слишком стремился ускорить выборы. Его устроило бы сохранспие коалиции с лейбористами и либералами и на послевоенный период. 18 мая 1945 г. он предложил им продолжить сотрудничество до окончания войны с Япопией, а в случае, если обе партии предпочтут уход из коалиции, провести немедленные выборы.

Правые лейбористские лидеры, участвовавшие в коалиционном правительстве Черчилля во время войны, не прочь были оставаться в одной упряжке с консерваторами и в послевоенный период. Они высказывались за коалицию, рассчитывая сохранить свои министерские портфели и не надеясь, что новые выборы в парламент дадут большинство лейбористам. Однако ежегодная конференция лейбористской партии проголосовала против коалиции. Рядовые лейбористы жаждали перемен и понимали, что кабинет Черчилля не даст их. Они хотели поставить у

383

власти самостоятельное лейбористское правительство, полагая, что оно проведет ряд важных реформ во внутренней жизни страны.

Немедленные выборы, которыми угрожал Черчилль в случае отказа лейбористов и либералов от коалиции, по мнению лейбористских лидеров, были невыгодны для них, ибо консерваторы имели в своем распоряжении значительный козырь — личный авторитет Черчилля как военного .лидера. Лейбористская же партия не была достаточно хорошо подготовлена к выборам. Требовалось время, чтобы привести весь сложный партийный механизм в боевую готовность. Эттли предложил сохранить коалицию до октября. Черчилль понял замысел лейбористов и ответил отказом.

23 мая 1945 г. Черчилль подал в отставку, и.существование национального правительства, действовавшего в 1940—1945 гг. под его руководством, прекратилось. Автоматически перестал функционировать и военный кабинет.

Черчилль образовал так называемое переходное правительство, которое должпо было управлять страпой до выборов в парламент, назначенных на 5 июля. И здесь он допустил крупную тактическую ошибку. Переходное правительство было сформировано исключительно из консерваторов самого реакционного толка, в прошлом активнейших поборников Мюпхепа, людей, ответственных за пагубный политический курс Англии в период между двумя мировыми войнами. Состав нового правительства представлял собой как бы программу на послевоенный период. 'Рядовой англичанип сразу же понял, что Черчилль ни о каких реформах не помышляет, что под его властью Англию попытаются возвратить на позиции мрачных 20-х и 30-х годов. Таким образом, уже на этом этане Черчилль серьезно подорвал свои позиции на будущих выборах. Английские избиратели насторожились и усомнились в том, что он является действительно тем человеком, которому можно доверить управление страной в условиях мира.

Главным политическим противником консерваторов на выборах была лейбористская партия. Отказ лейбористов от участия в коалиционном правительстве под руководством Черчилля и их выступления на выборах против консерваторов привели в негодование Черчилля и других

385

Победа Советского Союза в войне с Германией вызвала огромный рост симпатий к делу социализма. Англия не явилась в этом смысле исключением. В этой стране тяга к социализму всегда была очень мощной. Консерваторы же, атакуя лейбористскую партию в ходе избирательной кампании, обвиняли ее прежде всего в том, что она является социалистической партией. Такое обвинение могло дать лишь обратный результат по сравнению о тем, к которому они стремились.

Черчилль обрушился с нападками личного характера на лидеров лейбористской партии, которые только что были членами его военного кабинета, лояльно сотрудничали с ним на протяжении ряда лет и по существу в 1940 г. поставили его у власти, дав согласие на участие в коалиционном правительстве под его руководством.*

Он заявил, что «лейбористская партия является опасным вызовом свободе и авторитету английского народа», что ее победа на выборах означала бы в копечном счете установление таких порядков, какие Гитлер ввел в Германии. Он утверждал, что. лейбористское правительство, «руководя жизнью страпы и ее промышленным аппаратом, не сможет допустить выражения свободного, остро и энергично сформулированного общественного неудовольствия его деятельностью...». В конце копцов он договорился до абсурда: «Если лейбористы победят на выборах, в Англии будет гестаио».

Судя по всему, у Черчилля был замысел повторить ход, который консерваторы сделали во время избирательных кампаний 1924 и 1931 гг. Они тогда запугали многочисленную мелкобуржуазную часть английских избирателей призраком революции и толкнули ее в сторону консервативной партии. На этот раз Черчилль пытался устрашить эту категорию избирателей тоталитаризмом. Крнсервативная пресса утверждала: «После того как гестапо вырвано из все еще бьющегося сердца Германии, неужели вы будете выступать за то, чтобы под другим

386

названием гестапо было введено у вас дома? Неужели вы не были поражены, узнав от Черчилля, что государственный контроль ведет к фашизму?»

Подобные выступления против лейбористов, против социализма были второй тактической ошибкой Черчилля в избирательной кампании 1945 г. Многие консерваторы это сразу же поняли. Вирджиния Коулс рассказывает, что она слушала выступление Черчилля по радио 5 июня в доме газетного короля лорда Ротермира. Она вспоминает, что, когда Черчилль кончил говорить, наступило тягостное молчание. Затем хозяип дома заявил: «Если он будет продолжать в том же духе, можно считать, что выборы проиграны». «Тайме» и некоторые другие газеты пытались смягчить высказывания Черчилля, но напрасно. Он слишком верил в свою популярность и государственную мудрость, чтобы его можно было убедить в ошибочности взятой линии.

Черчилль не уловил настроений, царивших в стране. Он всю свою жизнь был очень далек от народа, и избиратели это чувствовали. В апреле 1945 г. Клементина говорила лорду Морану, что «Уипстоп всегда смотрел на мир как бы в шорах... Он ничего не знает о жизни простых людей. Он никогда не ездил в автобусе и только один раз был в метро».

Во время избирательной кампании Черчилль предпринял большое агитационное турпе по Англии. Зачастую, когда его группа прибывала в тот или иной город, впереди двигался специальный автомобиль местной консервативной организации с громкоговорителем, из которого неслись слова: «К нам прибывает Уинни, следите за третьей машиной. Это величайший человек па земле, величайший государственный деятель мира». Улицы городов и поселков пестрели плакатами с фотографиями Черчилля и надписями: «Это человек, который выиграл войну» и «Это человек, который должен закончить дело».

Но победа в войне для английского избирателя была уже делом прошлого. Англичан интересовало будущее. Они хотели голосовать за человека, который выиграет мир, и не были уверепы, что Черчилль является именно таким человеком.

Консервативные организаторы избирательной кампании быстро усвоили, что выступления против СССР неизбежно оттолкнут избирателей. Поэтому Черчилль и его

ЗНАМЕНОСЕЦ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

387

Консерваторы вели избирательную кампанию, делая главный упор на критику своих политических противников. Они по существу не выдвинули никакой позитивной программы. Как заметил один из биографов Черчилля, они шли на выборы, располагая лишь фотографией своего лидера, и рассчитывали пробраться в новый парламент, используя его личный авторитет. Видный деятель консервативной партии Р. А. Батлер много лет спустя писал в своих мемуарах: «Было бы лучше, если бы утверждение послевоенной политики не занимало в нашей избирательной кампании скромпого третьего места вслед за чрезмерной эксплуатацией авторитета Черчилля и негативной атакой на лейбористов... И тем не менее, — неожиданно заключает он, — видимо, в любом случае мы были обречены на провал».

«Может показаться удивительным, — пишет по этому поводу Г. Пеллинг, — как много людей в Англии видели в чем-то сходство между лейбористской партией и советской формой социализма. Успехи Красной Армии на Восточном фронте доказывали, что вопреки утверждениям консерваторов есть формы социализма, которые оборачиваются благом для государства. Естественно было предположить, что вмешательство государства может явиться лучшим способом управления английской экономикой и решения основных проблем, стоявших перед страной».

Лейбористское же руководство провело избирательную кампанию 1945 г. весьма разумно. Оно выступило с программой важных реформ, которая отвечала настроениям избирателей. Лейбористы обещали национализацию ряда крупных отраслей английской экономики, коренную реорганизацию системы социального страхования, а также широкое развитие жилищного строительства. Они обещали приложить все силы к тому, чтобы боевой союз между Англией, СССР и США, возникший в ходе войны, был сохранен и в послевоенный период. Значительная разница в пользу лейбористов наблюдалась в стиле проведения избирательной кампании обеими партиями. Черчилль путешествовал по стране в специальном поезде, а на ми-

388

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

тинги прибывал в роскошном открытом автомобиле. Лидер лейбористов Эттли разъезжал из города в город на старенькой машине вместе с женой. Человек спокойный, уравновешенный и без особых претензий, он держал себя в ходе избирательной кампании скромно. Его непритязательные выступления контрастировали с разнузданной и претенциозной манерой Черчилля и производили выгодное для лейбористов впечатление.

У Черчилля не было ни малейшего сомнения в том, каков будет вердикт избирателей. Многочисленные предсказатели результатов выборов расходились лишь в том, каково будет большинство, которое консерваторы получат в новом парламенте. Бивербрук уверял Черчилля, что это большинство составит минимум 100 мандатов. Не только Черчилль, но и Эттли был уверен, что консерваторы получат большинство в новой палате общин.

Голосование проходило 5 июля, но объявление результатов отложили до 26 июля, в связи с тем что нужно было получить бюллетени из армии, многие соединения которой находились в отдаленных районах земного шара.

Потсдамская конференция глав правительств СССР, Англии и США начала свою работу до того, как стали известны итоги выборов в Англии. В работе конференции был сделан перерыв, чтобы Черчилль смог съездить в Англию, когда там будут объявлять итоги голосования. Уезжая из Потсдама, он заявил, что не сомневается в своем возвращении. Врач Черчилля Морап оставил в Берлине все вещи, надеясь через день вернуться туда со своим подопечным. Черчилль распорядился, чтобы в день объявления итогов выборов в его лондонском доме был организован небольшой семейный обед в честь победы консерваторов.

Случилось, однако, так, что ни консерваторы, ни лейбористы не смогли правильно уловить настроения английского народа весной 1945 г. Консерваторы потерпели на выборах сокрушительное поражение. Лейбористы получили 393 места в палате общин, а консерваторы вместе с примыкавшими к ним—лишь 213.

Это был тяжкий и совершенно неожиданный для Черчилля удар. В час его высшего торжества, когда он выступал в ореоле славы вождя английского народа, который он привел к победе, когда казалось, что авторитет его достиг апогея, избиратели отвергли Черчилля и его пар-

ЗНАМЕНОСЕЦ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

389

Черчилль никогда не понял и никогда не простил английскому народу то, что произошло с ним на выборах 1945 г. Он был убежден, что английский народ совершил величайшее безрассудство, отстранив от власти его и партию консерваторов. Упреки по этому поводу в адрес английского народа рассыпаны в изобилии по шести томам военных мемуаров Черчилля, где приведены слова Плутарха: «Неблагодарность по отношению к своим великим людям есть характерная черта сильных народов». Особенно остро Черчилль переживал то, что солдаты в основной своей массе проголосовали против консерваторов, тогда как он считал, что зарекомендовал себя в годы войны прежде всего как великий военный лидер.

С. Хаффнер был близок к истине, когда писал, что «Черчилль был нужен Апглии, чтобы вести войну против Германии. Однако при всем восхищении и всей благодарности за то, что он сделал в войне против Германии, Англия не захотела его услуг для развязывания войны против Советского Союза».

Антони Идеп следующим образом описывает последнее заседание правительства Черчилля на Даунинг-стрит, 10: «27 июля. В полдепь Уинстон созвал прощальное заседание кабинета. Это было довольно мрачное зрелище. Когда все кончилось и я направился к выходу, Уинстон подозвал меня, и мы провели полчаса одни. Он был в расстроенных чувствах, бедняга... Говорил, что сегодня он вовсе не примирился со случившимся. Напротив, боль стала еще сильнее, как боль от раны, которая становится невыносимой после первого шока. Он не может не чувствовать, что с ним обошлись жестоко. «Тридцать лет моей жизни связаны с этой комнатой, — сказал он. — Я никогда больше не буду здесь сидеть. Вы будете, а я нет»».

Вместо возвращения в Потсдам Черчиллю пришлось направиться во дворец и вручить королю отставку своего правительства. Король предложил ему орден Подвязки, но экс-премьер счел момент не подходящим для принятия наград. Формирование нового кабинета было поручено лидеру лейбористов Клементу Эттли,

390

Лейбористское правительство было образовано в основном из крайне правых лидеров, прошедших выучку у консерваторов и служивших в коалиционном правительстве Черчилля в годы войны. Утверждают, что Черчилль даже принял участие в формировании нового правительства.

Эттли предполагал сделать министром иностранных дел Хью Дальтона, а Эрнеста Бевина — министром финансов. «Вплоть до утра решающего дня, когда члены нового кабинета должны были быть представлены королю в Виндзорском дворце, — пишет Палм Датт, — намерения были именно таковы. Однако к вечеру план изменился. Министром иностранных дел стал Бевин. В печати появились сообщения, что днем Эттли уезжал завтракать с «неким лицом», имя которого не называлось. Впоследствии стало известно, что этим «неким лицом» был Черчилль. Правдива эта история или нет, но, несомненно, Черчилль от души одобрил назначение Бевина министром иностранных дел. Он достаточно часто заявлял об этом».

В Потсдам пришлось ехать новому премьер-министру Эттли и новому министру иностранных дел Бевину. Эттли был в составе Делегации Черчилля и участвовал в первой части Потсдамской конференции. Черчилль взял с собой Эттли, с тем чтобы руководство лейбористов было информировано о происходившем на конференции и, возможно, поддержало ее решения в дальнейшем при обсуждении их в парламенте.

Рассказывают, что, когда Эттли стал премьер-министром, он предложил Черчиллю вернуться с ним на Потсдамскую конференцию на тех же правах, на каких он сам вначале ездил в Берлин. Черчилль отказался, и ого легко понять. Он не мог вернуться в качестве рядового члена делегации туда, где выступал облеченный полномочиями главного представителя Англии как один из трех руководителей коалиции, обеспечившей победу над Германией.

Предстояло решить вопрос, как быть и что делать дальше. Многим из близких Черчиллю людей казалось, что ему следует уйти от активной политической деятельности и оставшиеся годы жизни наслаждаться славой, которую он приобрел в период войны, не довольствуясь сравнительно скромной ролью лидера оппозиции в палате общин. К тому же парламент должен был решать уже не

391

В этих советах был здравый смысл. Однако не исключено, что в какой-то степени они диктовались желанием избавиться от Черчилля как лидера консервативной партии, который допустил во время избирательной кампании 1945 г. ряд крупнейших ошибок, явившихся одной из причин поражения на выборах.

Не таков, однако, был Черчилль, чтобы прислушаться к этим советам, признать свое окончательное поражение и навсегда уйти от активной политической деятельности. Ведь откажись оп от поста лидера оппозиции и лидера партии, ему уже больше не бывать премьер-министром. Поэтому Черчилль заявил, что намерен заниматься всеми вопросами, с которыми придется столкнуться в послевоенный период в парламенте, и продолжать руководить консервативной партией.

У лейбористов было устойчивое большинство в палате общин, и это означало, что правительство почти наверняка просуществует полные пять лет. Не исключено, что и следующие выборы могли окончиться победой лейбористов. Черчиллю к этому времени уже исполнился 71 год, по чувствовал он себя хорошо и был уверен, что вновь вернется на Даунинг-стрит, 10. «Не будет же лейбористское правительство существовать вечно, — говорил оп. — Дай бог, чтобы оно не причинило слишком много вреда до тех пор, покуда мы не вернемся обратно. Мы должны вернуться. Мы вернемся, и это так же верно, как то, что завтра солнце взойдет снова».

Приняв такое решение, Черчилль поставил своей главцой задачей в парламенте как можно сильнее дискредитировать лейбористское правительство и тем самым приблизить возвращение к власти консерваторов. Это была в общем трудная задача. Правительство Эттли активно действовало в основном в области экономической политики и социальных проблем. В этой сфере лейбористские

392

министры были сильнее Черчилля. Они имели лучшую теоретическую и практическую подготовку к тому, чтобы заниматься этими проблемами. Вообще лейбористское правительство состояло из довольно способных деятелей, к тому же прошедших школу государственного управления в правительстве самого Черчилля. В послевоенные годы руководящая верхушка копсервативной партии в общем была слабее той группы, которая возглавляла лейбористов.

Перед лейбористским правительством встали огромные проблемы, и как следовало с ними справляться, было далеко не ясно. Война причинила Англии меньший ущерб, чем ряду других государств, но все же серьезно ослабила ее экономические и политические позиции. Ухудшилось финансовое положение, расходы на войну составили более 25 млрд. ф. ст., вследствие чего государственный долг вырос в 3 раза. Ущерб от бомбардировок, потери судов и грузов, необновленный осповной капитал в промышленности, потери капиталовложений за границей составили примерно четвертую часть национального богатства страны. Выпуск промышленной продукции Англии упал, экспорт сократился.

Английские правящие круги приняли после войны ряд мер, направленных на обеспечение роста промышленного производства, с тем чтобы не допустить дальнейшего отставания от ее конкурентов. Апглия использовала вызванное войной ослабление некоторых своих конкурентов, а также систему имперских преференций и стерлинговый блок для увеличения экспорта. Однако и в этой области успехи оказались непрочными, временными. Были увеличены капиталовложения в промышленность. Одновременно последовала национализация и реконструкция за счет государства ряда важпых отраслей промышленности (угольпой, энергетической, газовой, внутреннего транспорта). В результате этих мер на принадлежащих государству предприятиях была занята четвертая часть рабочих и служащих Англии. Таким образом, капиталистические противоречия ускорили перерастание монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Рост промышленного производства в Англии происходил быстрее, чем в период после первой мировой войны, но медленнее, чем в ряде других стран.

Не выдерживает никакой критики утверждение лей-

ЗНАМЕНОСЕЦ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

393

Начавшийся после второй мировой войны процесс ликвидации колониальной системы империализма привел к тому, что уже в период пребывания у власти правительства Эттли завоевали свободу и создали свои независимые государства многие народы английских колоний, в том числе Индии, Бирмы, Пакистапа, Цейлона п ряда территорий Африки. Крушение Британской империи резко ослабило английский империализм.

Распад колониальной системы, огромные военные расходы, прежде всего по содержанию войск за границей, усиление паразитизма и загнивания английского капитализма в связи с высокой степенью милитаризации экономики и большим ростом государственно-монополистической бюрократической надстройки — все эти факторы обусловили падение роли Англии внутри капиталистического мира после второй мировой войны.

Не способствовала повышению международного престижа страны и политика ее правительства в первые послевоенные годы. Лейбористское правительство Эттли — Бевина не выполнило своих предвыборных обязательств ни во внутреппей, ни во внешней политике. Такова уж английская политическая традиция, и лейбористы не являются исключением. Они сразу же начали отходить от согласованной политики союзных держав, сформулированной в годы войны, и в сотрудничестве с американскими правящими кругами стали открыто проводить агрессивную, империалистическую внешнюю политику.

В нарушение англо-советского договора 1942 г. лейбористское правительство сразу же после войны фактичес-

394

ки ликвидировало союзные отношения с СССР и вместе с США начало «холодную войну» против Советского Союза и других социалистических стран. Правящие круги Англии сохранили созданный в годы войны англо-америжанский блок и в союзе с США саботировали дело разоружения и запрещения атомного оружия.

Английских политиков преследовал с самого начала кошмар появления эквивалентного оружия в распоряжении Советского Союза, что означало бы крах всех основных внешнеполитических замыслов правящих кругов Англии. «Чувство беспомощности возникало из-за невозможности помешать враждебной державе изготовить это оружие», — замечает А. Грум.

Лейбористское правительство поначалу заняло, на первый взгляд, рациональную цозицию. Во-первых, оно несколько раз заговаривало о том, не следует ли обсудить атомную проблему в рамках Большой тройки — СССР, Англия и США — и попытаться достигнуть соглашения. Во-вторых, в ходе таких переговоров следовало поднажать на Советский Союз и под угрозой атомной бомбы добиться от него далеко идущих уступок. Если первый мотив может восприниматься как реалистический, то второй — ликвидирует начисто этот «реализм».

Осенью 1945 г. перед поездкой в Вашингтон Эттли понимал, что сообщество государств не согласится, чтобы секрет бомбы постоянно находился в руках Англии и США, и полагал, что следует обсудить проблему с Советским Союзом. Министр иностранных дел Э. Бевин настаивал на том, что «этот вопрос не должен быть поднят перед Трумэном и Сталиным в отрыве от многих других вопросов, являющихся предметом обсуждения между тремя державами». Итак, Бевин предлагал сразу же взять быка за рога и начать атомный шантаж Советского Союза. Это было предложено за полгода до выступления Черчилля в Фултоне1

Приглашением Советского Союза к переговорам Эттли хотел, как он утверждал, «продемонстрировать акт доверия». Проект письма Трумэну по этому вопросу Эттли показал Черчиллю. Старый лидер консерваторов пришел в бешенство и энергично отчитал лейбористского премьер-министра. «Неужели вы хотите, чтобы американцы продемонстрировали процесс производства бомбы перед Объединенными Нациями?» —в гневе вопрошал Чер-

395

Эттли не был так наивен и миролюбив, как думал готовый часто идти напролом Черчилль. У него было желание раньше времени не выявлять враждебное отношение к СССР и приманкой участия в переговорах успокоить опасения СССР по части атомной бомбы, чтобы Советский Союз не форсировал ее разработку. Именно об этом говорит бесспорное нежелание лейбористского правительства делиться ядерной информацией с СССР. Наконец, участие СССР в переговорах позволило бы Англии, сталкивая его с США, извлекать для себя определенную дипломатическую выгоду. Между прочим, этой тактике Эттли учился у Черчилля.

В конце концов верх одержала точка зрения Черчилля — Бевина и совещапие в Вашингтоне состоялось без Советского Союза. Кое-кто в составе английского правительства и некоторые английские дипломаты считали нежелательным такое демонстрирование враждебности к Советскому Союзу, тем более, что напряженность в отношениях между двумя странами возрастала и в других сферах.

Вопрос о привлечении или исключении СССР решился сам собой, когда 1 августа 1946 г. вступил в силу принятый американским конгрессом акт Макмагона, запрещавший американской администрации сотрудничество с другими странами в ядерной области. Тем самым и Англия оказалась исключенной из такого сотрудничества. Это было сильным морально-политическим ударом по английскому самолюбию. В Лондоне сетовали, что американцы таким образом отблагодарили за английскую помощь в

396

УИНСТОВ ЧЕРЧИЛЛЬ

создании атомной бомбы. Теперь английское правительство после акта Макмагона уже не могло сомневаться, что США намерены были сохранить монополию на ядерное оружие в своих руках и не допускать к нему никого, включая и Англию.

В апреле 1949 г. оно подписало вместе с рядом других государств агрессивный Североатлантический пакт, отказалось от согласованной тремя державами в Потсдаме политики в отиошепии Германии, встало на путь ее расчленения и возрождения в Западной Германии милитаризма и реваншизма.

Втянув Англию в НАТО, лейбористы возложили на английский народ тяжкое бремя вооружений. После победы народной революции в Китае лейбористское правительство в надежде на получепие окопомических и политических выгод юридически призпало Китайскую Народную Республику в январе 1950 г. Пребывание у власти правительства Эттли — Бевипа ознаменовалось такими действиями, как участие вместе с США в агрессивной вайне в Корее в 1950 г., подписание в 1951 г. мирного договора с Японией, превращавшего ее в базу американской агрессии на Дальнем Востоке, п подцержка ряда других, акций американского империализма.

На протяжении шести лет правления лейбористов английский народ все больше и больше убеждался, что все их разговоры о социализме, о «государстве всеобщего благоденствия» были фальшью, что их внутренняя и внешняя политика проводилась в интересах монополистического капитала.

Такова была общая обстановка в Англии, когда Черчилль возглавлял в парламенте консервативную оппозицию его величества. Он не слишком интересовался парламентскими делами в послевоенпые годы, пе часто появлялся в палате общип, довольно редко и в общем неудачно выступал. Его выступления четко разделяются по тону и направленности на две части. В речах по вопросам внешней политики он поддерживал и одобрял линию правительства. По всем же вопросам внутренпей и экономической политики выступал в роли упорного критика, хотя, вернувшись в 1951 г. к власти, консерваторы оставили нетронутыми меры, которые были проведены лейбористским правительством Эттли при ожесточенном сопротивлении со стороны Черчилля.

897

Выступая против национализации промышленности и государственного копт роля над некоторыми сторонами экономической жизни страны, против социальных реформ, Черчилль словно забыл, что он сам в начале XX в., будучи либеральным министром, пропагандировал примерно те же идеи. В пашумевшей тогда речи, произнесенной в 1906 г. в Глазго, Черчилль предлагал, чтобы государство стало одпим из нанимателей, и доказывал целесообразность национализации железных дорог. Один из биографов Черчилля в 1961 г. писал: «Мы должны иомпить, что это говорилось 50 лет тому назад. Сегодня это выглядело бы как произнесение очевидных истин... Передача в распоряжение государства железных дорог и других общественных служб была осуществлена лишь в 1947 г., и это было сделано лейбористским правительством, которое осталось непоколебимым, несмотря на упреки Черчилля, что оно следует по пути, диктуемому социальными предрассудками и доктринерской теорией... Все это было не так, и Черчилль это прекрасно знал. В 1945 г. он называл это социализмом. В 1906 г. Черчилль сделал все, что мог, чтобы доказать, что эти меры не являются социалистическими. Но если это не социализм, то что же это такое? Это был чистой воды радикализм ллойдджорджевского типа».

Тот же автор замечает, что в действительности «не трудно установить поразительные параллели между высказываниями Черчилля, относящимися к 1906 г., и заявлениями Этт ли, сделанными в 1945 г.». И это на самом деле так.

Когда лейбористское правительство проводило через палату общин закон о некотором дальнейшем ограничении прав палаты лордов, Черчилль атаковал правительственный законопроект. Лейбористские лидеры прекрасно помнили, что говорил Черчилль по этому вопросу перед первой мировой воппой. Они зачитали в парламенте вы-

398

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

держкп из многих его выступлений того периода, когда либеральное правительство проводило свой законопроект о палате лордов. Это был сильный аргумент. Консерваторы сидели с насупившимися лицами, а на лейбористских скамьях раздавался смех.

Часто речи Черчилля звучали не так, как хотелось его коллегам-консерваторам. Он их произносил, не спрашивая ничьего совета и не консультируясь со своим «теневым кабинетом». Не соответствующие духу времени, не учитывающие соотношения сил в парламенте и, что особенно важно, настроений рядового англичанина, эти выступления все больше и больше вызывали раздражение среди видных деятелей консервативной партии. Соратники престарелого лидера копсерваторов, как и многие другие, понимали, что лейбористское правительство в сложившихся тогда условиях лишено было возможности пойти на отмену введенного в военное время контроля государства над экономической жизнью страны, что оно пе могло не провести национализацию ряда отраслей экономики, что оно, наконец, не могло не осуществить такую уступку рабочему классу страны, как введение новой системы социального страхования.

Черчилль не уделял достаточного внимания своим обязанностям лидера оппозиции, не старался как-то сплотить консерваторов в палате общип в монолитную группу, действующую согласованно под единым руководством. По свидетельству Морана, «оп раздражался, когда слышал, что консерваторы должны вырабатывать определенную политику. Обязанность лидера оппозиции, говорил он, состоит в том, чтобы нападать на правительство; только в этом и ни в чем другом». Моран замечает на этот счет: «Уинстон стареет. Его дело уже сделано, он живет в прошлом».

Ряд консервативных деятелей среднего поколения, и прежде всего Р. А. Батлер, в это время принимали энергичные меры по перестройке консервативной партии, с тем чтобы она пришла к следующим парламентским выборам полностью мобилизованной и во всеоружии. Провалившись на попытке завоевать большинство в палате общин, опираясь лишь на популярность Черчилля, консервативные лидеры сделали вывод, что избирателю нужно дать конструктивную программу, которая привлекала бы его внимание настолько, чтобы он отдал свои голоса консерваторам. Для этого была разработана серия программ-

ЗНАМЕНОСЕЦ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

399

Вся эта работа шла помимо Черчилля. Он не только не участвовал в ней, не интересовался ею, но и отпосился к ней с пренебрежением. «Ходил слух, — пишет Вирджиния Коулс, — что Черчилль даже пе взял на себя труд прочесть консервативную промышленную хартию, которую Р. А. Батлер разработал с таким трудом». «Консерваторы, — продолжает опа, — шептались, что, вероятно, дела пошли бы лучше, если бы Уинстон ушел в отставку, а Идеи занял его место».

В это время в печати консервативного направления появляются статьи, озаглавленные весьма многозначительно: «Не является ли Черчилль обузой для консерваторов».

Действительно, его упрямство, неспособность применяться к новой обстановке объективно причиняли вред консерваторам. И в то же время консервативпая партия не могла обойтись без Черчилля. У консерваторов не было других крупных лидеров, которые пользовались бы большой популярностью в страпе и, возглавив партию могли бы привлечь к пей внимапие избирателей. Военная слава Черчилля была картой, на которую консерваторы ставили в борьбе за симпатии рядового англичанина.

Эту ситуацию убедительно вскрыл Эньюрип Бивен в своем выступлении в палате общин в 1949 г. Он показал, каковы истинная роль и место Черчилля в консервативной партии. «Он думает, — сказал Бивеи, — что он является лидером консервативной партии. Оп им не является. Он представляет собой приманку в руках копсерваторов. В настоящее время внутри консервативной партии имеет место легкое беспокойство в связи с вопросом о том, является ли достопочтенный джентльмен обузой для партии или ее активом. Это весьма значительное беспокойство...» Ссылаясь на прежние выступления Черчилля, Бивен показал, что он сам считал консерваторов ответственными за провал политики английского правительства, проводившейся накануне второй мировой войны. «И этих людей, — заявил Бивен, — Черчилль хотел бы вновь привести к власти... Неужели он думает, что народ будет благодарен ему?»

Во многом Бивен был прав. Действительно, Черчилль не импонировал консерваторам, но служил выгодной при-

400

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

манкой в их руках, которой они широко пользовались. В самом деле, борясь за свержение лейбористского правительства и за возврат к власти консерваторов, Черчилль пытался навязать английскому народу группу обанкротившихся реакционных политиков, дискредитировавших себя и консервативную партию еще в 30-е годы. Но что иное мог он предложить? Ведь именно эта группа управляла партией и сохраняла Черчилля на посту ее лидера.

В 1945—1951 гг. Черчилль пишет многочисленные статьи, совершает поездки за границу, произносит речи, присутствует в качестве почетного гостя на многих митингах и собрапиях. Такая активная деятельность свидетельствовала, что у него все еще были значительные запасы сил и энергии.

Но этим не исчер'пывались занятия Черчилля. Он вновь много времени уделяет живописи и выставляет свои картины в Королевской академии. У него появилась страсть к сельскому хозяйству. Черчилль прикупил 500 акров земли вблизи Чартвелла и устроил животноводческую ферму. Несмотря па преклонный возраст, он пылко увлекся скачками, завел скаковых лошадей, которые хотя и не занимали первых мест, но выступали довольно успешно.

Главным среди всех его занятий было написание шеститомной истории второй мировой войны. К созданию этого труда Черчилль готовился, еще будучи премьер-министром. Опыт с книгой «Мировой кризис» был учтен им полностью. Став членом правительства Чемберлена, а затем премьер-министром, Черчилль собирал копии всех наиболее важных документов, которые попадали ему в руки. Он любил излагать свои мысли письменно и готовил по многим вопросам бесконечные памятные записки, меморандумы, распоряжения. Свою переписку с Рузвельтом и Сталиным Черчилль вел не в виде официальных документов, исходящих от правительств, а путем так называемых частных писем, копии которых также тщательно собирались. Все эти и многие другие дополнительные материалы были сконцентрированы в Чартвелле и явились основой задуманного труда.

По существующему в Англии правилу официальные государственные документы, остающиеся у министров и генералов после отставки, автоматически превращаются

401

Работа над исгорией второй мировой войны была предприятием, поставленным на широкую ногу. Как пишет Вирджиния Коулс, Черчилль придерживался мнения, что глупо погружаться самому в ту работу, которую могут выполнять для него другие. Поэтому он собрал вокруг себя военно-морских, военных и военно-воздушных экспертов, ученых, историков, литераторов и создал из них обширный аппарат, в задачу которого входила проверка фактов, отбор материала, подготовка записок по отдельным вопросам, в которых сам он был слабо осведомлен. Кроме того, при Черчилле работала груипа способных и знающих секретарей в две смены по 8 часов.

Один из видных английских журналистов — Малкольм Маггеридж замечает, что Черчилль «развил в себе способность организовывать крупные труды. Его «Мальборо», «Мировой кризис» и в еще большей степени «Вторая мировая война» но существу должны рассматриваться скорее как коллективные труды, чем как продукт усилий индивидуального автора». Правда, Маггеридж здесь же отмечает, что подача материала в этих и других аналогичных трудах неизменно черчиллевская, равно как и оценки, выводы и концепции.

Многие люди были заинтересованы в том, чтобы быть отмеченными в задуманном Черчиллем труде, причем отмеченными достаточно полно и в положительном смысле. Поэтому кроме мощного аппарата, работавшего постоянно на Черчилля, он мог широко пользоваться услугами крупных деятелей и специалистов со стороны. Бывшие военные, политические деятели и бизнесмены охотно откликались на просьбы Черчилля изложить на бумаге, и поподробнее, тот или иной эпизод или событие, к которому они были причастны в годы войны.

Черчилль по традиции не писал, а диктовал свои воспоминания о второй мировой войне. Работая по существу по две смены в день, он успевал продиктовать примерно 8 или 9 тыс. слов, т. е. около полутора авторских листов.

Одновременно шла широкая реклама будущего издания. Гонорар за историю второй мировой войны превзошел все, что Черчилль получал ранее. Крупнейшие журналы Америки и Англии соревновались, чтобы получить право первыми опубликовать труд Черчилля по главам

15—310

402

в виде отдельных серий с продолжением. Американский журнал «Лайф» купил это право за сумму, которая, как утверждают, составила около 2 млн. долл. Если к этому прибавить гонорары, полученные Черчиллем за публикацию истории войны в других органах печати, а также за выход ее в ряде стран в шести томах отдельными изданиями, то можно себе представить, какую огромную сумму дало ему это литературное предприятие. Газета «Санди тайме» писала в 1965 г.: «Очень немногие авторы в двадцатом столетии получили больше денег от своих книг, чем Черчилль». Когда один из издателей обратился к Черчиллю с вопросом, не согласится ли он передать ему для издания книгу, которую пишет, Черчилль заявил: «Я не пишу книгу, я делаю состояние». И он сказал правду.

Охват событий в новом труде Черчилля огромен. Он в деталях прослеживает мировую историю за четверть века. События развиваются, естественно, прежде всего в Европе, но автор пишет и об Америке, Азии, Африке, Австралии.

Для Черчилля история всегда была повестью о подвигах добрых и злых героев, действующих на фоне безликой, инертной человеческой массы. И историю второй мировой войны он писал под этим углом зрения. Разумеется, в центре событий фигура самого Черчилля. Создается впечатление, что именно он был главной силой происходящих событий, средоточием мировой истории. Все хорошее и разумное, что было сделано в годы войны, сделано прежде всего благодаря ему. Все плохое объясняется или злым гением Гитлера и ему подобных, или же некомпетентностью и глупостью государственных деятелей Англии, Франции, США и других стран.

Диапазон «Второй мировой войны» намного шире диапазона «Мирового кризиса». Если в «Мировом кризисе» Черчилль рисовал свою борьбу с английскими деятелями, и прежде всего с Асквитом, то во «Второй мировой войне» он действует уже на мирово® арене, в глобальном масштабе.

Теперь он уже борется с Гитлером, сотрудничает с Рузвельтом, выступает против Муссолини, разоблачает японских деятелей, взаимодействует с 1941 г. с И. В. Сталиным, а затем с 1943 г. борется с ним в рамках этого взаимодействия.

403

Вторым действующим лицом во «Второй мировой войне» Черчилля является Англия. Автор не жалеет красок своей богатой литературной палитры, чтобы утвердить и прославить величие Англии. Для него Англия и англичане — явление исключительное, они стоят выше всех государств и народов. «Защита славы, чести и миссии британской расы,— пишет лорд Чандос,— является важнейшей частью трудов Черчилля».

Если сравнить последний том «Мирового кризиса» и первый том «Второй мировой войны», нельзя не поразиться различию тона и подхода к трактовке некоторых событий. В последнем томе «Мирового кризиса» Советская Россия изображается Черчиллем как главный враг Англии и всего человечества. Чтобы справиться с этим врагом, Черчилль выдвигает идею союза с Германией и возрождения ее мощи. В первом томе «Второй мировой войны» Черчилль утверждает, что в лице Германии сконцентрировались силы зла и что с ее стороны возникла угроза Англии и всему миру. Отвести эту угрозу можно было лишь в союзе с СССР. Таким образом, трактовка проблемы совершенно обратная.

«Тема данного тома,— пишет Черчилль в первом томе «Второй мировой войны»,— как народы, говорящие на английском языке, из-за своего неблагоразумия, легкомыслия и добродушия позволили вновь вооружиться силам зла». Вероятно, он предполагал, что читатель забыл описанную в «Мировом кризисе» его собственную беседу с Ллойд Джорджем вечером 11 ноября 1918 г., в которой шла речь о необходимости возродить Германию для борьбы против Советской России. Именно эта линия в английской внешней политике привела к тому, что «силы зла» вновь вооружились.

Черчилль не мог замолчать решающий вклад, внесенный Советским Союзом в дело разгрома фашизма. Правда, он дает волю своим антисоветским чувствам в шестом, заключительном томе, где пытается доказать, что английс-