Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Глава I. Словарный состав языка
быть и неясно, какова внутренняя структура таких, например, слов, как сутки или брак (в смысле «супружество»). Однако сравнительно простой исторический анализ раскрывает внут- реннюю структуру, характер связи между первоначальным смыслом подобных слов и их внешним оформлением. Следует только сопоставить брак и брать, чтобы понять первоначаль- ное осмысление этого слова: «взять за себя», в диалектах брать- ся, в украинском языке побратися, т.е. «сочетаться браком», «брать к себе в дом», «жениться» или «выйти замуж». Точно так же легко обнаружить внутреннюю мотивировку и слова сутки: су или со обычно передает идею совместности, сочетания, со- единения (ср. супруг, сотоварищ, сосед), а корень тък в старом языке означал «ткнуть» или «тыкать», «соткнуть». Таким обра- зом, сутки осмыслялось первоначально как соединение дня и ночи, как нечто такое, когда день и ночь, соединяясь, образуют целое. Следовательно, слова, которые кажутся нам сейчас не- мотивированными, обнаруживают мотивировку в процессе сво- его исторического развития. Слова всегда так или иначе мотивированы, только в одних случаях эта мотивировка лежит как бы на поверхности языка, а в других она осложнена целым рядом последующих — смысло- вых, грамматических и фонетических — напластований. Спо- соб выражения понятия через слово, характер связи между зву- ковой оболочкой слова и его первоначальным содержанием и называется внутренней формой слова 1 . Фейербах формулирует следующее положение о природе на- звания: «Чувственное восприятие дает предмет, разум — назва- ние для него... Что же такое название? Отличительный знак, какой-нибудь бросающийся в глаза признак, который я делаю 1 Нет никаких оснований возражать против понятия внутренней формы слова, как это делают некоторые лингвисты. То, что данное понятие в идеали- стическом языкознании обосновывается ошибочно, не может служить причи- ной отказа от самого понятия и соответствующего ему термина. Ведь и многие другие важнейшие лингвистические понятия (например, значение слова, фо- нема и пр.) нередко истолковываются с разных позиций неубедительно, одна- ко это не заставляет нас отказываться от данных понятий и данных терминов. Весь вопрос в том, как осмысляются те или другие понятия и термины. Поэто- му едва ли целесообразно заменять общепринятый термин новым терминологи- ческим словосочетанием («принцип избирательности»), как это делает Б.А. Се- ребренников (Вопросы грамматического строя. М., 1955. С. 55). Нельзя также согласиться с безмерным расширением понятия внутренней формы слова, на котором настаивает вслед за Гумбольдтом Глинц (Glinz H. Die innere Form des Deutschen. Eine neue deutsche Grammatik. Bern, 1952). 81 представителем предмета, характеризующим предмет, чтобы представить его себе в его тотальности» 1 . Действительно, «бросающийся в глаза признак» лежит в ос- нове многих названий, а следовательно, и слов. Птица горихво- стка некогда поразила человека своим необычайно ярким, как бы горящим хвостом («бросающийся в глаза признак»: гори + хвост; ср. сорвиголова, крутиус). Этот поразивший человека при- знак и был положен в основу названия данной птицы. Разуме- ется, «бросающийся в глаза признак» предмета или явления вовсе не всегда оказывается таким эффектным, ярким. Он обычно бывает гораздо более «спокойным»: подсвечник — это «то, что находится под свечой», а наперсток — «то, что (надевается) на перст», т.е. на палец. Но и в подобных случаях обнаруживается определенный «бросающийся в глаза признак», определяющий название, формирующий слово. Чтобы выявить своеобразие внутренней формы слова в каж- дом отдельном языке, очень полезно сравнить внутреннюю фор- му слова в одном языке с внутренней формой соответствующе- го слова в другом или других родственных языках. Сравнение поможет уяснить специфику слова в отдельном языке и пока- жет, как объединяются и чем отличаются друг от друга языки и в этом отношении. Если в только что названном русском слове наперсток его внутренняя форма раскрывает то, что «на персте» (пальце), то немецкое сложное слово Fingerhut букв. означает «палец-шля- па» (здесь отсутствует значение на, на что-то). Если латинское слово lex (legis) — «закон» этимологически связано с глаголом legere — «собирать» («закон» = нечто собранное вместе), то рус- ское слово закон (перегласовка в корне *чьн — *кон) осложнено многозначностью предлога за, поэтому за в закон первоначаль- но следует понимать или как в за-прет, т.е. предел, до которого можно идти, или же как в за-чин, т.е. начало порядка 2 . Но в обоих случаях внутренняя форма слова в одном языке отличает- ся — больше или меньше — от соответствующей внутренней формы в другом родственном языке. 7. Внутренняя форма слова. Этимология и развитие значения слова 1 Фейербах Л. Собр. соч.: В 10 т. Т. IV. 1910. С. 195 — Ludwig Feuerbach’s S ä mmtliche Werke. Bd IV. Darstellung. Entwicklung und Kritik der Leibnizschen Philosophie. Zur neueren Philosophie und ihrer Geschichte. Stuttgart, 1910. S. 195. 2 См.: Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. I. М., 1910. С. 241. Несколько иначе это слово объяснено в этимологическом словаре русского языка Фасмера: Vasmer M. Russisches Etymologisches W ö rterbuch, Heidelberg, 1953. S. 439. |