Из протокола № 54 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) об увеличении лимитов по Алтайскому краю

369. Вопросы НКВД.

Утвердить предложение Алтайского крайкома ВКП(б) об увели­чении количества репрессированных контрреволюционных элемен­тов по Алтайскому краю по 1-й категории 4 тыс. чел. и по 2 катего­рии — 4500 чел.

АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 130-131. Выписка из протокола. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 32. Подлинник. Подписной экз. Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 5. 1937-1939. Кн. 1. 1937 / Под ред. В. Данилова. М.: «Российская по­литическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 383.

Всего на 1 января 1938 г. арестовано — 555 641 чел. Кроме того, арестовано УНКВД Новосибирской обл. и Алтайского края по контрреволюционной организации «РОВС» — 22 108 чел.

В числе арестованных по приказу № 00447 имеется: бывших кулаков — 248 271 чел., уголовников — 116 506 чел., другого контрреволюционного элемента — 162 594 чел., нет разбивки на - 28 270 чел.

В общем количестве арестованных по приказу № 00447 имеется 22 236 чел., арестованных транспортными органами.

Всего на 1 января 1938 г. осуждено — 553 362 чел. Кроме того, осуждено УНКВД Новосибирской обл. и Алтайского края по контр­революционной организации «РОВС» — 22 108 чел. Из числа осуж­денных, согласно приказу № 00447, осуждено:

а) по 1-й категории — 239 252 чел., из них: бывших кулаков —
105 124 чел., уголовников — 36 063 чел., другого контрреволюцион-
ного элемента — 78 237 чел., нет разбивки на 19 828 чел.

б) по 2-й категории — 314 ПО чел., из них: бывших кулаков —

Из числа осужденных по контрреволюционной организации «РОВС» осуждено по 1-й категории — 18 530 чел., по 2-й катего­рии — 3578 чел.

В общем количестве осужденных по приказу № 00447 имеется 17 598 чел., осужденных по линии транспортных органов. Из них: осуждено по 1-й категории — 6727 чел., по 2-й категории — 10 871 чел.

III.

№ 7

а) Принять предложение НКВД СССР об утверждении дополни-

17) Алтайский край — 2 тыс. чел. по 1-й категории и 1 тыс. чел. по 2-й категории; <...>

б) Предложить НКВД СССР всю операцию по указанным выше
областям, краям и республикам закончить не позднее 15 марта
1938 г., а по ДВК не позднее 1 апреля 1938 г.

в) В соответствии с настоящим постановлением продлить работу

Во всех остальных краях, областях и республиках работу троек закончить не позднее 15 февраля 1938 г. с тем, чтобы к этому сроку были закончены и рассмотрены все дела в пределах установленных для этих краев, областей и республик лимитов.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 155-156. Подлинник. Опуб­ликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и рас-

кулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 5. 1937-1939. Кн. 2. 1938-1939 / Под ред. В. Данилова. М.: «Рос­сийская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. С. 34-35.

№ 8

В общем количестве арестованных по приказу № 00447 имеется 34978 чел., арестованных транспортными органами.

И. Всего на 1 марта 1938 г. осуждено — 612 472 чел.

В том числе:

а) по 1-й категории — 270 656 чел. Из них: бывших кулаков —
115 378, уголовников — 40 801, другого контрреволюционного эле-
мента — 103 416, нет разбивки на — И 061 чел.

б) по 2-й категории — 341 816 чел. Из них: бывших кула-

В общем количестве осужденных по приказу № 00447 имеется 26 059 чел., осужденных по линии транспортных органов. Из них: осуждено по 1-й категории — 11 152 чел., по 2-й [категории] — 14 907 чел.

Кроме того, осуждено: по контрреволюционной организации «РОВС» — 25 876 чел., из них: осуждено по 1-й категории — 21 300 чел., по 2-й [категории] — 4576 [чел.]; за побеги из лагерей на основании телеграммы зам. наркома №37671 по 1-й категории — 3425 чел.

III. По органам:

ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 573. Л. 131-133. Подлинник. Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллек­тивизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 5. 1937-1939. Кн. 2. 1938-1939 / Под ред. В. Данилова. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. С. 56-61.

Следственные процедуры, осуществлявшиеся в рамках «кулац­кой» операции, за исключением редких указаний на скандальные фальсификации и тому подобное, едва ли когда-нибудь выступали предметом научных изысканий. Только сейчас постепенно начи­нается интенсивное критическое изучение следственных дел, ко­торое дает возможность сделать взвешенные выводы в отношении всей процедуры следствия времен Большого террора*. Поэтому в рамках данного сборника документов, освещающего проведение «кулацкой» операции в Алтайском крае, полностью публикуются, анализируются и комментируются пять следственных дел наибо­лее важных для этого сельскохозяйственного региона целевых групп операции по приказу № 00447. Помимо этого, в распоряже­ние читателей предоставляются дополнительные материалы из раз­личных следственных дел. При этом речь идет в особенности о справках (характеристиках) сельских и городских советов, публи­куемых с целью осветить факт соучастия советского аппарата в карательной акции.

Наше комментирование документов опирается на исследова­ние Александра Ватлина о событиях 1937-1938 гг. в Московской области и в одном из предместий Москвы, основывающееся на не­обычайно широком знании автором следственных дел. Особенно острые дискуссии в нашей барнаульской «команде» историков и
[Щербакова И.] 1937 год и современность. Тезисы «Мемориала» //30 октября. № 74. 2007. С. 1-2; Ватлин А. Ю. Следственные дела 1937-1938 гг. // Бутовский по­лигон. Книга памяти жертв политических репрессий. М, 2004. С. 184-218; Ват­лин А. Ю. Террор районного масштаба: «массовые операции» НКВД в Кунцевском районе Московской области 1937—1938 гг. М., 2003; Серегина И. Г. Крестьянство Ка­лининской области в «Большом терроре». Следственные дела бывших кулаков как исторический источник // Сталинизм в советской провинции. Массовая операция на основе приказа № 00447 / Сост. М. Юнге, Р. Биннер, Б. Бонвеч. М., 2009; Лит­вин А. Л. Следственные дела советских политических процессов как исторический источник // Проблемы публикации документов по истории России XX века. М., 2001; Головкова Л. А. Особенности прочтения следственных дел в свете канонизации новомучеников и исповедников российских // «Альфа и омега». Ученые записки Об­щества для распространения Священного Писания в России. 2000. № 4.

архивистов вызвал вопрос, являются ли следственные дела жертв в основной массе фальсифицированным источником, подвергшимся серьезным манипуляциям, или все же они, напротив, отображают действительность или, по меньшей мере, то, что следователи счи­тали действительностью. В какой степени эти дела могут дать воз­можность судить как о конкретных действиях карательных орга­нов, так и о возможной стратегии этих действий? Но в любом случае вызывает удивление то, что, несмотря на жесткий дефицит времени, в условиях которого проводилась карательная акция, на каждого из арестованных заводилось следственное дело. В отно­шении объяснения решающих причин ареста и осуждения дискус­сия велась между утверждениями об объективных факторах, та­ких как прежние судимости, социальное и политическое прошлое жертв или их социальное происхождение, с одной стороны, и о субъективных факторах, таких как вызывающее и подлежащее на­казанию индивидуальное поведение и личная позиция жертв — с другой. Также обсуждался вопрос, в какой степени на основании следственного дела можно установить, подвергались ли жертвы пыткам, и если да — то каким образом. Другим важным дискусси­онным вопросом, обсуждавшимся в ходе анализа следственных дел, был вопрос о том, являлась ли операция социальной «чист­кой» или очередным походом против традиционных политиче­ских «врагов» сталинской власти.

Детальное представление бюрократически организованной про­цедуры следствия также может послужить для проверки на досто­верность широко используемого в историографии тезиса о «вакха­налии террора»*. Из перспективы советского населения и особенно жертв и исходя из его размеров эта картина эксцессивного, одурма­нивающего террора имеет свое основание. Но следственные дела свидетельствуют о том, что преследованиям, которые в первую оче­редь велись в отношении простого советского населения, наряду с аспектами произвола была присуща бюрократическая, государствен­но-террористическая рациональность. Она отображала собой пре­тензии власти на то, чтобы планомерно очистить общество от «соци­ально-вредных» и враждебных системе «элементов», т. е. от тех лю­дей, которые в смысле поставленных государством перед собой це­лей не поддавались «улучшению». Массовые операции не были так-

Bonwetsch В. Der «GroBe Теггог» - 70 Jahre danach // Zeitschritt fur Weltgeschi-chte 9 (2008) H. 1. C. 126, 136; Holm K. Bacchanal des Totens. Stalins Terror in der Provinz. Eine Moskauer Tagung // Frankfurter Allgemeine Zeitung 248 (2006). C. 44. Тезисы Мемориала также обозначают массовые операции как «вакханалию терро­ра». См.: [Щербакова И.] 1937 год и современность. Тезисы «Мемориала» // 30 ок­тября. № 74. 2007. С. 6-11.

Бордюгов Г. А. Политика и идеология чрезвычайных мер между сталинской рево­люцией сверху и большим террором. 1930-1936 // Cahiers du Monde russe 39 (1998) H. 1-2. С. 69-80.

** См. об этом общие положения в: Welzer Н. Tater. Frankfurt/M., 2005. Тоби-ас Фраймюллер, основываясь на выводах Александра Мичерлиха о национал-социа­листских преступниках, рассматривает «изменение коллективного сознания или <...> коллективной морали». Он критически замечает в данной связи, что на основании этого будто бы анонимного процесса ответственность индивида за совершенные пре­ступления грозит оказаться вне сознания. См. дискуссию на тему «Восприятие, кото­рое создает реальность» («Wahrnehmung, die Realitat schafft») в: Friedlander S. Den Holocaust beschreiben. Auf dem Weg zu einer integrierten Geschichte. Gottingen, 2007. C. 123, 125-126.

См. критику Дитера Поля в отношении понятия «террор»: Pohl D. Nationalsozia-listische und stalinistische Massenverbrechen. Uberlegungen zum wissenschaftlichen Vergleich // Stalin und die Deutschen / Сост. J. Zarusky. Munchen, 2006. C. 256. Крити­ка Дэвида Ширера в отношении понятия «Террор» идет еще дальше: «Различие (тер­рор или чистка) является важным для исторической интерпретации мотивов и источ­ников: как лидеры и простой народ понимали, что происходило, и что они делали и испытывали. Лидеры и служащие полиции понимали массовые операции как очище­ние <...>. Они не считали то, что они делали, террором. Таким образом, массовая чи­стка или массовые чистки — это наиболее подходящее историческое определение произошедшего в конце 1930-х <...>. Этот термин как отличает, так и связывает эти события с процессами массовых репрессий, которые происходили до и после них. «Раз и навсегда» — была фраза, которую использовал Ежов, чтобы охарактеризовать цель этой чистки, не в смысле политики уничтожения, а в терминах строительства со­ветского общества и придания ему безопасной для социализма социальной конфигу­рации». Shearer D. «Опсе, And For All Time»: Background to the Great Purges // Shea­rer D. Policing Stalin's Socialism: Repression and Social Order in the Soviet Union, 1924-1953 (в печати).

же политикой «чрезвычайного положения»*, но они были, как это демонстрируют здесь кажущиеся рядовыми некоторые документы из следственных дел, выражением всеобъемлющего ментального из­менения координат**. Следственные дела показывают террор не только или даже не столько как «беспорядочное отправление наси­лия с целью устрашения» (Д. Поль) или как «насилие в отношении немногих с целью устрашения многих» (Б. Бонвеч), что террор без сомнения также делал, но и как совершенно «нормальное» бюрокра­тическое мероприятие с целью создания социалистического общест­ва сталинского образца, что является новым и наиболее ужасающим результатом нашего исследования***.

В. Н. Разгон

жүктеу/скачать 6.28 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: