В. А. Виноградов

Делегация советских экономистов посещает США

В середине ноября 1959 г. я собирался выехать в командировку во Францию и Великобританию в составе делегации Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР. Цель командировки — заключение межправительственных соглашений о культурном и научном сотрудничестве. Однако неожиданно в середине октября я вылетел в США, и от командировки во Францию и Англию пришлось отказаться. Произошло следующее: в США был оформлен выезд делегации советских экономистов по приглашению Комитета экономического развития — влиятельной американской организации. Делегацию возглавлял директор Института мировой экономики и международных отношений член-корреспондент АН СССР А.А.Арзуманян. В ее состав входили доктора экономических наук К.Н.Плотников, М.И.Рубинштейн, В.А.Чепраков, профессор Д.М.Кукин и кандидат экономических наук В.М.Коллонтай. За несколько дней до отлета в США Чепраков серьезно заболел. Стало ясно, что он полететь не сможет, и тогда А.А.Арзуманян предложил мне войти в состав делегации. Я поблагодарил его, но сказал, что, хотя такая командировка представляет для меня большой интерес, она нереальна: за четыре дня оформить мой выезд и, прежде всего, получить американскую визу невозможно. А.А.Арзуманян ответил, что он все обеспечит. Я дал согласие, но не верил, что у него это получится. В США в Комитет экономического развития была послана соответствующая телеграмма, и по просьбе Комитета Государственный департамент США дал указание о выдаче мне въездной визы. Решение ЦК также было оформлено. Почти до посадки в самолет я с трудом верил, что лечу в США.

Прямого рейса тогда не было. Сначала мы прилетели на самолете компании Air France в Париж, где сделали остановку на два дня. Здесь я вновь встретился с моим другом Юрием Павловым, который оказал большое внимание не только мне, но и всей делегации: лихо возил нас на советском ЗИМе по всему Парижу, который знал уже хорошо. В Нью-Йорк делегация прибыла 16 октября и была размещена в отеле на 5-й авеню. Наискосок от отеля располагалось здание пригласившей нас организации, что было весьма удобно. После завтрака состоялся прием в Комитете экономического развития. Делегацию встретил вице-президент Комитета господин Мак-Кивер. Он по очереди начал знакомиться с каждым ее членом. Когда к нему подошел я, он неожиданно задал вопрос: «Как ваша жена относится к столь частым перелетам через Атлантический океан?» Я ответил, что пересек Атлантику первый раз и отношение жены выясню после возвращения. На лице Мак-Кивера прочитал удивленное выражение, но и у меня его вопрос вызвал недоумение. Несколько позднее выяснилось, что меня спутали с Владимиром Михайловичем Виноградовым, работавшим тогда заведующим отделом в Министерстве внешней торговли СССР. Мой однофамилец был в составе делегации Никиты Сергеевича Хрущева, посетившей США в сентябре этого года. Год рождения у нас совпадал, а в телеграмме о выдаче визы А.А.Арзуманян мое отчество не указал. Выдавая мне визу, считали, что выдают ее В.М.Виноградову. В первые дни моего пребывания в США отношение ко мне со стороны американцев было подозрительным, несмотря на разъяснения, данные А.А.Арзуманяном. Вероятно, была организована проверка, и только когда выяснили, что я не подставная фигура, действительно экономист, работаю в Президиуме АН СССР и преподаю политическую экономию в Московском университете, отношение изменилось.

Принимавшая организация разработала для делегации обширную программу, предусматривавшую посещение Нью-Йорка, Бостона, Детройта, Чикаго, Сан-Франциско и Вашингтона. В программу входили встречи с учеными-экономистами, с крупными промышленниками и банкирами, правительственными чиновниками, посещение ряда университетов и научно-исследовательских центров, а также промышленных предприятий, банков и государственных учреждений. Нам представлялась возможность получить довольно обширные данные по различным вопросам экономического развития США.

Делегация пробыла в Нью-Йорке семь дней. За это время мы посетили Национальное бюро экономических исследований, Фондовую биржу, известный инвестиционный банк «Морган-Стенли», крупное рекламное агентство «Янг и Рубикам», редакции журналов «Тайм» и «Лайф», Колумбийский университет, а также ряд предприятий швейной промышленности. Нами были заслушаны доклады и сообщения о планировании компаниями своих капиталовложений, об изучении потребительского спроса, значения рекламы для его расширения, о конкурентоспособности средних и мелких компаний и по другим экономическим вопросам.

В ходе бесед с американскими коллегами члены делегации затрагивали экономические проблемы разоружения и мирного сосуществования. Президент Ассоциации экономистов и бывший председатель Комитета экономических советников при президенте США Артур Бэрнс во время приема советских экономистов в Национальном бюро экономических исследований заявил: «Для большинства экономистов США ясно, что несравненно лучше строить дороги, школы, больницы, чем заводы для производства оружия. Прекращение производства вооружения привело бы к резкому сокращению налогов. Это означало бы увеличение накоплений и дало бы толчок к активизации всей экономической жизни страны».

Аналогичные высказывания видных американских экономистов и бизнесменов мы слышали в США неоднократно.

Из Нью-Йорка делегация направилась в Бостон, известный как крупный научно-исследовательский центр США. Бостон также является важным финансовым и промышленным центром. Во время неоднократных встреч советских экономистов с профессорами Гарвардского университета и Массачусетского технологического института был обсужден ряд экономических проблем. В частности, подробно обсуждался вопрос о том, какое влияние на экономику США может оказать сокращение военных расходов. Делегация посетила также Школу управления бизнесом и курсы управляющих при Гарвардском университете, где познакомилась с организацией подготовки «деловых людей» в США.

В Бостоне делегации была предоставлена возможность посетить и различные финансовые учреждения — страховую компанию «Джон Ханнок лайф иншуиренс», Федеральный резервный банк и Массачусетский инвестиционный трест. Мы также побывали на заводе и в исследовательских лабораториях новой фотокомпании «Полароид». Здесь члены делегации впервые получили возможность свободно поговорить с американскими рабочими. Из многочисленных вопросов, заданных нам, мы убедились, насколько плохо осведомлены простые люди в Америке о жизни советского народа, о наших успехах в области науки, техники и культуры.

История завода по производству фотоаппаратов «Полароид» весьма поучительна. В Бостоне существует крупная «Компания по использованию научных и технических достижений». Ее задача — претворение в жизнь технических новинок, строительство для их производства за один-два года «под ключ» небольших заводов. Прежде чем принять то или иное изобретение, Компания проводит его квалифицированную и строгую научную экспертизу, тщательно изучает возможную реакцию рынка на появление принципиально нового продукта. Его талантливый изобретатель Эдвин Лэнд – физик по специальности, при поддержке этой бостонской компании, построил в 1958 г. упомянутый завод для массового производства новых фотокамер, позволяющих получать «моментальные» цветные фотографии. «Полароид» получил мировую известность, а изобретатель стал миллионером.

Три дня пребывания в Детройте были посвящены знакомству с положением в автомобильной промышленности США. Делегация осмотрела предприятия компаний «Форд», «Дженерал моторс», «Крайслер», встречалась с представителями Ассоциации автомобильных промышленников США. Эти посещения и беседы помогли нам лучше понять роль автомобильной промышленности в экономике США. Однако следует отметить, что посещение заводов Детройта было слишком «хорошо организовано». Мы встречались только с руководящими деятелями компаний. Разговоры с рабочими и инженерами были чисто случайными. Некоторые факты нас весьма удивили. Так, на моторном заводе фирмы «Дженерал моторс» в огромных цехах предприятия, проветриваемых далеко не лучшим образом, стояли вешалки для одежды, в которой рабочие приехали на завод. Тут же в цехах были расставлены длинные столы. Их назначение вначале было непонятно. Когда же наступил час обеда, то выяснилось, что столовой на заводе нет и рабочие не только переодеваются рядом со станками, но здесь же едят и отдыхают. Я невольно вспомнил посещение завода «Рено» во Флен, где для рабочих созданы совсем иные условия.

Делегация посетила научно-исследовательский центр фирмы «Дженерал моторс», который расположен в пригороде Детройта на довольно большой и красивой территории. Здесь в небольших и удобных зданиях работали четыре тысячи научных работников, конструкторов, инженеров и техников. В исследовательском центре нам показали лишь лабораторию художников, подбирающих краски для новых марок автомашин, и другую лабораторию (также художников), где десятки молодых людей сосредоточенно рисовали автомобили будущего. При этом нам разъяснили, что наиболее удачные эскизы превращаются в объемные модели, а затем передаются конструкторам для дальнейшей разработки.

Во время посещения научно-исследовательского центра нашим «экскурсоводом» оказался молодой человек (иранец по национальности), который представился как доктор наук. Он всячески подчеркивал принадлежность к автомобильной компании. Без какой-либо надобности, показал свой кабинет, намекая тем самым на высокое служебное положение. Я обратил внимание, что табличка с фамилией на двери отличалась от других подобных свежестью, а кабинет выглядел необжитым. Возникло подозрение, что нас сопровождает очередной представитель спецслужб. Мы вскоре в этом убедились при любопытном стечении обстоятельств.

В пятидесятые годы в США развернулось строительство крупных торговых центров за пределами больших городов с бесплатными стоянками на тысячи автомобилей. В таком центре можно было купить практически все что угодно. Здесь же были рестораны, бары, кинотеатры, салоны красоты, игровые автоматы, бассейны и многое другое. Американцы имеют привычку в пятницу, реже в субботу, закупать продукты на всю неделю и размещать их в больших холодильниках, имевших несколько отделений с различным температурным режимом (в Москве подобных холодильников еще не было). Мы побывали в гостях в нескольких семьях, и каждый раз хозяева с гордостью демонстрировали набитые продуктами холодильники.

В центре городов для таких крупных закупок приходилось порой заезжать в несколько магазинов, каждый раз искать возможность запарковать машину, использовать платные и часто довольно удаленные стоянки. Загородные супермаркеты сняли эту проблему и сразу стали весьма популярными.

После ознакомления с исследовательским центром и обеда, нам предложили посетить новый супермаркет в пригороде Детройта. Эта поездка, занявшая довольно много времени, была интересной. Незаметно подошло время ужина, а мы все еще были на полпути до Детройта и ехали медленно – наступил «час пик». Кто-то высказал предложение поужинать в ближайшем ресторане. Такая идея всех вдохновила. В довольно большом ресторане сопровождавший нас иранец попросил сдвинуть столики. Мы удобно разместились, подошла официантка взять заказ. Я сидел рядом с нашим сопровождающим и вдруг почувствовал, что он весь напрягся. Мне показалось, что официантка его знает. По-видимому, он решил ее нейтрализовать и сказал: «Я доктор… (фамилию не запомнил) из «Дженерал моторс» с советской делегацией, прошу нас быстро и хорошо обслужить». Официантка иронически поглядела, положила руку ему на плечо и произнесла: «I know what doctor you are!» (я знаю, что ты за доктор). Наш сопровождающий смутился, злобно взглянул, и как бы оправдываясь, сказал, что недавно в этом ресторане обедал с друзьями и его помнят. Нам все стало ясно.

Уже в гостинице мы вспомнили и весело обсудили этот эпизод. Осталось непонятным, почему в Детройте нас особенно плотно «опекали» – ведь в составе делегации не было специалистов по автомобилестроению. Единственное предположение, которое могли сделать, лежало на поверхности – это ключевое значение развития автомобильной отрасли промышленности для всей экономики США.

На реактивном самолете делегация пересекла Соединенные Штаты Америки с востока на запад и 30 октября прибыла в Сан-Франциско. Здесь состоялись встречи с экономистами Калифорнийского и Стэнфордского университетов. Мы посетили также Банк Америки, бумажные предприятия компании «Целлербах», главную контору автотранспортной компании «Консолидейтед фрейтс».

Из гостеприимного Сан-Франциско в ночь с 3 на 4 ноября 1959 г. вылетели в Чикаго, где находились до 6 ноября. Делегация нанесла визит в правление сталелитейной компании «Инлинд стил». Во время встречи с руководителями и экспертами компании разговор шел о положении в сталелитейной промышленности США. Согласно программе предполагался осмотр металлургических предприятий, но в связи с забастовкой они не работали.

В один из вечеров в Чикагском университете мы встретились с профессорами экономического факультета. Наши коллеги сообщили нам немало интересных сведений о состоянии сельского хозяйства США, между хозяевами и нами произошел оживленный обмен мнениями по этой проблеме.

В Вашингтоне, где делегация пробыла шесть дней, в числе организаций, с работой которых мы ознакомились, были Совет экономических консультантов при президенте США, Бюро статистики труда, Объединенная экономическая комиссия конгресса США, институт «Ресурсы для будущего», исследовательский отдел Комитета экономического развития. Во всех этих организациях нам было передано большое количество различных публикаций.

Мы были первыми советскими экономистами, получившими возможность разносторонне ознакомиться с экономическим развитием США. В Москве члены делегации выступили с докладами, в которых освещались различные стороны экономики США, содержалась информация о научных и других учреждениях. Одновременно были подготовлены предложения для правительства. А.А.Арзуманян приходился родственником заместителю председателя Совета Министров СССР А.И.Микояну. Ему и были переданы предложения делегации. В них говорилось о важности развития в Советском Союзе автомобильной промышленности и ее роли для экономики в целом; об огромном значении дорожного строительства и дальних грузовых автомобильных перевозок; о необходимости широкого использования вычислительной техники в промышленности; о строительстве в сжатые сроки («под ключ») средних и малых предприятий для выпуска принципиально новой продукции на основе инноваций и о многом другом. Среди этих предложений было и одно, не требовавшее капиталовложений. Речь шла о введении различной оплаты за квартиры в зависимости от качества жилья, этажности домов, удаленности их от центра или транспортных коммуникаций. Такой подход широко применялся в США. Например, квартирная плата на верхних этажах была выше, чем на нижних (и воздух чище, и света больше, и вид лучше). При сдаче квартир в США учитывалась вся площадь, а не только жилая. Полученные таким образом дополнительные средства предлагалось использовать для расширения жилищного строительства.

К сожалению, ни одно из этих предложений не получило поддержки, хотя А.И.Микоян отнесся к ним с пониманием. Главным тормозом оказались Госплан и Министерство финансов СССР.

Текущие дела и непредсказуемые трудности

Наступил 1960 г. — третий год моей работы в Иностранном отделе. Первые два месяца нового года обычно были относительно спокойными: за границу почти никто не выезжал, не было и большого приема зарубежных ученых. Это позволяло сосредоточиться на подготовке к участию в предстоящих международных конгрессах и конференциях. Особенный интерес представляли Второй международный конгресс по катализу в Париже и XIX Международный географический конгресс в Швеции.

Первым заметным событием явился приезд в Москву 14 января французских экономистов для участия в коллоквиуме, посвященном очень широкой теме — «Экономический рост и его взаимосвязи с народно-хозяйственными пропорциями, развитием межрайонных хозяйственных связей и внешней торговлей». Ответный коллоквиум, согласно достигнутой ранее договоренности, предполагалось провести в этом же году в Париже.

В состав французской делегации вошли видные экономисты: Л.Клозон — генеральный директор Национального института статистики и экономических исследований, Ф.Перру — директор Института прикладных экономических наук в Париже, Ш.Беттельгейм — профессор Высшей школы практических знаний при Университете Сорбонны, Е.Маленво — директор Центра по экономическому программированию и другие ученые.

Делегацию в аэропорту «Внуково» встречали академик К.В.Островитянов, член-корреспондент АН СССР Л.М.Гатовский и другие официальные лица. Нас удивило, что, несмотря на 20-градусный мороз, все французы были без головных уборов и это их отнюдь не смущало. С большинством прилетевших экономистов член-корреспондент АН СССР Л.М.Гатовский и я были знакомы по упоминавшейся выше поездке во Францию в 1958 г. Это, естественно, облегчило контакты и согласование всех организационных вопросов.

Работа коллоквиума была насыщенной и содержательной и прошла в деловой и непринужденной обстановке свободной дискуссии. Обмен мнениями по конкретным методологическим вопросам, что составляло главное содержание работы коллоквиума, был особенно полезным. В своих заключительных выступлениях глава французской делегации Л.Клозон и председатель коллоквиума Л.М.Гатовский высоко оценили результаты совместной работы. Эта встреча явилась значительным шагом вперед в развитии научных связей между советскими и французскими экономистами.

Во время пребывания в СССР французские ученые посетили ряд государственных и научных учреждений, имели беседы с нашими специалистами в Госплане СССР, Центральном статистическом управлении, в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук. Французские гости побывали в Ленинграде и совершили поездку в Узбекскую ССР¹.

Весной 1960 г. была начата работа по выполнению соглашения с Национальной Академией наук США, которое в научных кругах получило название «Соглашение Несмеянов–Бронк». Короче говоря, и в относительно спокойные месяцы дел было много. В марте 1960 г. из Национальной Академии поступило предложение принять в качестве лекторов двух очень известных ученых: математика Р.Куранта и биолога Б.Фрэнсиса. Была названа желательная для них дата приезда. Президиум АН СССР запросил согласие ЦК КПСС, но рассмотрение затягивалось, дата приезда прошла. Пришлось извиняться, американской стороной была названа новая дата — 30 апреля

Интерес в научных кругах к предстоящим лекциям американских ученых был высоким. Была разработана интересная программа их пребывания. Американские ученые прилетели 30 апреля. Их встретили и разместили в гостинице «Советская». Все, казалось, идет хорошо. Так бы все и было, но 1

мая где-то в районе Урала был сбит ракетой американский самолет-разведчик У-2, пилотируемый Пауэрсом. Летчик выбросился с парашютом, был захвачен и арестован. Разразился скандал.

После праздника я доложил академику А.Н.Несмеянову о сложившейся ситуации: решения ЦК КПСС о приеме американских ученых нет, а их лекции уже объявлены. Отменить их невозможно. А.Н.Несмеянов позвонил заведующему Отделом науки ЦК КПСС В.А.Кириллину и все рассказал. В.А.Кириллин ответил весьма своеобразно: «Принимайте ученых, организуйте лекции, а мы закроем на это глаза. Разбираться будем потом».

Визит американских ученых прошел успешно. О возникших трудностях они, конечно, ничего не знали. При отъезде Р.Курант, из разговора со мной узнав, что мой старший сын Андрей учится на физическом факультете МГУ, подарил ему свою книгу «Уравнения с частными производными», которая была переведена на русский язык издательством «Мир». Андрей этим очень гордился.

Однако для меня все складывалось совсем не просто: С.Г.Корнеев (хотя все знал) направил без моего ведома в посольство СССР в США запрос: на каком основании была выдана виза американским ученым? Ответ А.Ф.Добрынина был коротким: «На основании телеграммы начальника Иностранного отдела АН СССР В.А.Виноградова». Я оказался в этой истории «крайним». Пошли разговоры о возможном освобождении меня от занимаемой должности. В лицах ряда сотрудников отдела читалось явное злорадство, но мне неожиданно повезло: Н.С.Хрущев 4 мая сделал заявление, в котором подчеркнул, что культурные и научные связи с США будут продолжаться. Это меня спасло. Через два дня пришло разрешение на прием американских ученых. Конфликт, казалось, был исчерпан, но я еще долго переживал случившееся. Сделал вывод: следует быть более осмотрительным. Понял, что проявление самостоятельности далеко не во всех случаях поощряется. Правда, в дальнейшем я не раз отступал от этого вывода и однажды опять попал в сложную ситуацию. Это произошло, когда я уже был заместителем главного ученого секретаря Президиума АН СССР.

Из происшедшего я сделал и еще один вывод: Корнеев будет и в дальнейшем стремиться вернуть утраченную должность, не стесняясь в средствах. Еще ранее я дважды сталкивался с его нелояльным поведением. Однажды меня вызвал вице-президент АН СССР И.П.Бардин и выразил недовольство задержкой ответа на присланное ему приглашение принять участие в международной конференции. Я извинился, сказал, что разберусь и немедленно подготовлю ответ. Такого приглашения я не помнил. Оно оказалось у Корнеева — секретарь отдела в мою почту его не положила. Тогда я выборочно проверил по регистрации входящую корреспонденцию и обнаружил другие важные документы, которые мне не показывались, а прямо передавались Корнееву. Произошло тяжелое объяснение. Секретаря отдела я заменил, пригласив на эту должность сотрудницу Управления кадров А.Звереву, в порядочности которой был вполне уверен.

Второй случай произошел с письмом академика П.А.Капицы. Он вел обширную международную переписку и некоторые письма направлял для согласования академику А.В.Топчиеву. Одно из таких писем Александр Васильевич попросил меня посмотреть и высказать мнение. Он согласился с моими замечаниями, стал звонить по телефону Капице, но тот уехал в командировку. Я собирался в отпуск и сказал, что оставлю письмо Корнееву и от вашего имени поручу доложить письмо сразу после возвращения Капицы в Москву. Корнеев этого не сделал. Когда же Капица поинтересовался судьбой письма, то Степан Гаврилович сказал А.В.Топчиеву, что письма у него нет. Была даже попытка вскрыть мой сейф, но новый секретарь отдела сделать это не позволила. Мои объяснения Александр Васильевич принял, все понял, но со стороны П.А.Капицы в мой адрес прозвучали весьма нелестные слова.

В Иностранном отделе я работал уже два с половиной года, приобрел опыт работы в области организации международного научного сотрудничества, установил много полезных контактов, освежил знание английского языка. Все это можно было применить не только в Академии наук, и я твердо решил осенью поставить перед А.В.Топчиевым, который стал первым вице-президентом Академии, вопрос о переходе на другую работу, тем более что он мне это обещал.

В июне-июле 1960 г. Советский Союз посетила по приглашению Академии наук СССР делегация американских экономистов. В ее состав входили видные ученые США — президент Американской экономической ассоциации и профессор Чикагского университета Т.Шульц, директор исследовательского отдела Комитета экономического развития США профессор Г.Стейн, профессор Г.Гроссман из Калифорнийского университета и другие.

Американские ученые около месяца знакомились с жизнью Советской страны, с работой предприятий и хозяйственных организаций в различных городах, посетили многие научно-исследовательские учреждения. Во время пребывания в Москве гости были приняты в Госплане СССР, ЦСУ при Совете Министров СССР, Государственным банке, Государственном комитете по делам строительства, Московском городском совете народного хозяйства, побывали на Первом часовом заводе.

В Институте мировой экономики и международных отношений, Институте экономики Академии наук и Экономическом институте Госплана СССР гостей ознакомили с разрабатываемыми проблемами; между американскими и советскими учеными состоялись обстоятельные беседы по интересующим гостей вопросам.

В программу поездки американских ученых по стране вошло знакомство с работой научных учреждений и промышленных предприятий Ленинграда, Киева, Харькова, Тбилиси, Ташкента, посещение ряда строек страны, совхозов и колхозов Украины, Грузии и Узбекистана.

Приезд американских ученых в Советский Союз явился ответом на визит делегации советских экономистов в США в октябре-ноябре минувшего года¹.

Празднование 300-летия

Королевского общества в Лондоне

В июле 1960 г. Королевское общество в Лондоне — высшее научное учреждение Великобритании — отмечало свое 300-летие. Возглавить советскую делегацию на эти торжества Президиум АН СССР поручил лауреату Нобелевской премии по химии академику Н.Н.Семенову. В ее состав были включены академики А.В.Палладин, Н.И.Мусхелишвили, Ю.А.Орлов, В.А.Энгельгард и другие ученые, представлявшие различные научные учреждения и университеты страны. Н.Н.Семенов предложил мне войти в состав делегации и взять на себя все организационные вопросы. Я, естественно, поблагодарил и охотно согласился. В Лондоне я еще не был, представляли большой интерес и сами торжества.

Перед отлетом в Лондон Николай Николаевич пригласил членов делегации для обсуждения программы торжества и организационных вопросов. Президиум АН СССР выделил делегации 500 фунтов стерлингов на прием для английских ученых и представителей делегаций других стран. По тем временам это была большая сумма. В дополнение к ней решили на деньги членов делегации купить 24 бутылки водки «Столичная» и 3 кг черной икры. Пришлось приобрести и большой чемодан, в который этот «драгоценный» (и к тому же контрабандный) груз тщательно упаковали.

Улетали мы в Лондон на английском самолете «Комета» в 6 часов утра 17 июля. При сдаче багажа я договорился с Н.Н.Семеновым и его супругой Натальей Николаевной, что наш специальный груз будет считаться их третьим чемоданом — у Николая Николаевича был дипломатический паспорт. Поскольку он летел с женой, то наличие трех чемоданов не могло вызвать вопросов. Казалось, что все предусмотрено. Однако в Лондоне при прохождении таможенного досмотра неожиданно возникли трудности: первым проходил эти формальности руководитель делегации. Я поставил на специальную широкую скамью рядом с ним три чемодана. Таможенник спросил: «Это ваш багаж?» Неожиданно Николай Николаевич указал только на два чемодана. Пришлось мне вмешаться. Я сказал, что «перед вами выдающийся ученый, лауреат Нобелевской премии, но он известен дополнительно еще и своей необычайной рассеянностью. Взгляните на его билет — к нему прикреплены бирки трех чемоданов». Николай Николаевич понял свою ошибку и утвердительно закивал головой. В руках у меня был макет первого искусственного спутника земли (подарок для Королевского общества). Я нажал кнопку и раздались известные всему миру радиопозывные сигналы. Внимание таможенника было отвлечено, он заулыбался и на всех трех чемоданах мелом поставил крестик, означавший, что досмотр пройден. Я и другие члены делегации, наблюдавшие эту сцену, вздохнули с облегчением.

В Лондоне еще до официального открытия торжеств советская делегация посетила президента Королевского общества сэра Сирила Хиншелвуда. Академик Н.Н.Семенов представил ему всех членов делегации, произнес краткую речь и вручил приветственные адреса от Академии наук СССР и от Московского университета. Затем были преподнесены памятные подарки: «Комментарии» — один из первых трудов Петербургской Академии наук (1728 г.), книга М.В.Ломоносова «О явлениях воздушных от электрической силы происходящих» (1763 г.), миниатюрная геологическая карта Англии, сделанная из армянских и русских самоцветов. Советские ученые также подарили своим английским коллегам письмо М.Фарадея и письмо Р.Мурчисона, выдающихся английских ученых, первый из которых был почетным, а второй — действительным членом Российской академии наук. Оба эти письма — важные документы о дружеских связях английских и русских ученых.

Президент Королевского общества горячо поблагодарил за адреса и подарки, подчеркнул их большую ценность для английских ученых. Прием нашей делегации продолжался необычно долго; многочисленные члены других делегаций, ожидавшие своей очереди, наблюдали за церемонией приема и дружески приветствовали советских ученых.

Официальная церемония открытия празднеств состоялась 19 июля в Ройял Альберт Холле. Члены Королевского общества в живописных мантиях проследовали через огромный зал и заняли отведенные для них места. Вслед за ними в зал вошли иностранные члены Королевского общества и представители национальных академий и университетов других стран, а также международных научных организаций. Церемонию открыла кратким приветственным словом королева Англии Елизавета II. С ответной речью выступил президент Королевского общества.

Собрание завершилось большой речью С.Хиншелвуда. От подчеркнул, что через три столетия был пронесен девиз Общества — «Nullius in verba», призывавший к тому, чтобы не чей-либо авторитет, не словесные ухищрения, а подлинное исследование природы являлось единственным руководящим началом в деятельности ученых.

Широкими штрихами С.Хиншелвуд обрисовал крупнейшие этапы и важнейшие пути развития естественных наук. На наших глазах все науки ныне сливаются в стремлении познать явления жизни, от простейшей клетки и до самого поразительного по совершенству из всех механизмов — человеческого мозга. Если на склоне лет человек охотно предается мечтаниям, а молодому поколению свойственны творческие откровения, сказал, заканчивая свою речь, С.Хиншелвуд, то дело всех ученых неуклонно двигаться вперед и вперед, чтобы мечты воплотились в действительность и откровения претворились в реальные ценности, обогащающие человечество.

На всех официальных встречах и приемах академик А.В.Палладин — президент Академии наук Украины — при любом удобном случае навязчиво подчеркивал, что он второе лицо в советской делегации. Это вызывало иронические улыбки у академиков Н.И.Мусхелишвили, В.А.Энгельгардта и других ученых. Вспомнил об этом в связи с забавным эпизодом, происшедшим на приеме в Ратуше Лондона. Устроен прием был в средневековом стиле: весь обслуживающий персонал был в соответствующих нарядах. При входе в большой зал стоял герольд с пикой в правой руке, громко выкрикивавший имена гостей. Первым прошел академик Н.Н.Семенов с супругой и прозвучали их имена. Вторым, конечно же, шел академик В.А.Палладин, которого сопровождала симпатичная переводчица. И вот тут герольд громко объявил: «Academician Palladin with his wife». Это дало пищу для подтрунивания над ним. Многие зарубежные ученые стали подходить и просили Владимира Александровича представить их его молодой и красивой супруге. Академики Н.И.Мусхелишвили, В.А.Энгельгардт и Ю.А.Орлов шутили, что отчет о приеме обязательно будет опубликован и его жена узнает, что в Лондоне он был не один. В.А.Палладин воспринял это серьезно и выглядел весьма смущенным.

Большим достоинством программы празднования 300-летия Королевского общества явилось то, что она не исчерпывалась только торжественными церемониями, многолюдными приемами, но включала и ряд мероприятий, представлявших несомненный научный интерес и привлекших большое внимание участников торжеств. Два дня были посвящены проведению научных лекций, подобранных с таким расчетом, чтобы охватить возможно более широкий круг разнообразных дисциплин и областей знания. Эти лекции читались крупнейшими английскими учеными.

Привлекла внимание участников торжеств и выставка-демонстрация наиболее важных достижений Королевского общества за последние годы. На ней особенно подчеркивалась возрастающая роль биологических проблем в общем комплексе естественных наук. Биологии на выставке было предоставлено большее пространство, чем какой-либо другой области знания. Специально были выделены результаты исследований в области молекулярной биологии.

Советская и другие делегации совершили поездку в Оксфорд, где им были показаны библиотеки, научные лаборатории и достопримечательности старейшего университетского центра Англии. Гости выезжали также в Кембридж и посетили его многочисленные колледжи. Вероятно, многие из гостей испытывали сожаление, что визиты в крупнейшие центры английской науки были столь краткими, что позволяли лишь бегло знакомиться с ведущимися исследованиями.

В один из дней состоялась церемония присвоения ученой степени доктора Оксфордского университета. Первым этой почетной степени был удостоен Н.Н.Семенов. Обстановка была очень торжественной. Николай Николаевич был одет в серую с красными полосами мантию. Ректор университета кратко рассказал о выдающихся научных заслугах Н.Н.Семенова и подчеркнул, что он получил Нобелевскую премию вместе с С.Хиншелвудом.

Вечером 25 июля наша делегация устроила прием в здании советского посольства в Лондоне в честь членов Королевского общества и иностранных делегаций. На приеме присутствовали президент Королевского общества С.Хиншелвуд, секретарь Общества по иностранным делам Г.Торнтон, члены Королевского общества Дж.Бернал, С.Пауэлл, У.Дэвид и другие выдающиеся ученые Англии. Гостями советских ученых были их коллеги из Франции, Италии, Дании, Канады, Индии, Китая, Чехословакии и многих других стран. Отсутствовали только ученые США, получившие, по-видимому, указание избегать встреч с советскими учеными.

Привезенные из Москвы водка и черная икра украсили этот прием, прошедший с большим успехом. Еще никогда в советском посольстве не собиралось столько выдающихся ученых. Сотрудники посольства это сразу поняли и оценили, широко обменивались визитными карточками, договаривались о возможном посещении научных учреждений с ознакомительными целями. На приеме не было только советского посла А.А.Солдатова, который отсутствовал, сославшись на ранее полученное приглашение на другой прием. На следующее утро он понял свой промах и несколько раз извинялся, пригласил нашу делегацию на завтрак.

Советская делегация использовала свое пребывание в Лондоне для переговоров с Королевским обществом о заключении нового соглашения об обмене учеными. Президиум Академии наук СССР уполномочил вести переговоры Н.Н.Семенова, В.А.Энгельгардта и автора этих строк. Делегацию Королевского общества возглавлял Г.Торнтон. Переговоры проходили в обстановке взаимопонимания. Соглашение, подписанное в Лондоне 27 июля, предусматривало обмен четырьмя лекторами с каждой стороны сроком до трех недель и двумя научными работниками на срок 9–10 месяцев. В соглашении была оговорена возможность дальнейшего расширения научного обмена.

Участие советских ученых в праздновании 300-летия Королевского общества способствовало развитию дружеских отношений, лучшему взаимопониманию между советскими и английскими учеными¹.

Реальная возможность перейти на другую работу

В 1953 г. вице-президентом АН СССР по общественным наукам был избран академик К.В.Островитянов. С ним у меня были хорошие и личные, и деловые отношения. Работая в Управлении кадров, а затем в Иностранном отделе, мне приходилось докладывать ему многие вопросы, выполнять его различные поручения. Ближайшим помощником Константина Васильевича считался заместитель главного ученого секретаря по общественным наукам. В декабре 1960 г. эта должность оказалась вакантной.

Начальник Управления кадров Г.А.Цыпкин внес вице-президенту АН СССР А.В.Топчиеву предложение назначить меня заместителем главного ученого секретаря, а С.Г.Корнеева вернуть на должность начальника Иностранного отдела. Александру Васильевичу это предложение понравилось. Главный ученый секретарь Президиума АН СССР академик Евгений Константинович Федоров дал согласие на назначение меня его заместителем. К.В.Островитянов активно поддержал мой переход на новую должность. Официальное назначение состоялось в самом конце 1960 г.

В те дни я испытывал чувство удовлетворения: за время работы в Иностранном отделе внес определенный вклад в развитие международных научных связей Академии наук СССР. Полезным для меня было участие в работе Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР. Радовался, что из Иностранного отдела перешел на более высокую должность. Предпринимавшиеся Корнеевым попытки меня «подсидеть», скомпрометировать оказались тщетными.

Международные научные связи с учеными и зарубежными научными центрами многих стран имели для учреждений Академии большое значение, способствовали развитию новых научных направлений, являлись источником полезной научной информации. Такие контакты были жизненно важны, особенно для советских биологов, они в какой-то мере восполняли огромный ущерб, нанесенный советской биологической науке печально известной сессией ВАСХНИЛ. Многие молодые ученые получили возможность в течение достаточно длительного времени (от 6 месяцев до одного года) работать в ведущих лабораториях США, Франции, Великобритании, ФРГ и других стран. Это способствовало их быстрому научному росту.

Много лет спустя мне пришлось выслушать добрые слова о моей работе в Иностранном отделе от члена Президиума АН СССР академика В.А.Кабанова. Я находился вместе с ним в командировке в Вене на Совещании представителей академий наук европейских стран. Неожиданно Виктор Александрович завел разговор о моей работе в Иностранном отделе и сказал, что испытывает ко мне чувство глубокой благодарности за оказанную ему поддержку. Я был удивлен — в моей памяти ничего не сохранилось. «Это нормально, — сказал он, — помнить должен я». Оказалось, что академик М.М.Шемякин обратился ко мне с просьбой направить в США в длительную научную командировку своего ученика Виктора Кабанова. При этом сказал, что у него один плюс — очень способный химик, подающий большие надежды, и два минуса — он беспартийный и не женат. В тех условиях преодолеть эти «минусы» было практически невозможно, но я пообещал Михаилу Михайловичу сделать все, что в моих силах, для осуществления этой командировки. Не помню, сколько ответственных работников ЦК КПСС мне удалось уговорить, но командировка состоялась и, по словам В.А.Кабанова, была очень полезной, имела решающее значение для его дальнейших успехов в химической науке. Сегодня он возглавляет Отделение химии и наук о материалах, пользуется мировой известностью в этой области знания.

В 1960 г. я занимался не только своими обязанностями в Академии, но и участвовал в решении различных домашних дел. Дети наши подрастали. Семье стало трудно жить в двух комнатах коммунальной квартиры. В это время освободилась трехкомнатная квартира этажом выше. Из нее выехал А.А.Самарский, а несколько позднее и его соседи. Я обратился к А.Н.Несмеянову, и по его указанию эта квартира была предоставлена моей семье. Ремонт и устройство в ней легли, прежде всего, на плечи жены. За лето Марианна с этим успешно справилась, и осенью мы уже жили в удобной отдельной квартире. Алеша пошел в первый класс английской школы, в которой Андрюша учился в седьмом классе.

Из нашей бывшей квартиры вскоре выехала и семья Мейстер. Четырехкомнатная квартира оказалась свободной, и ее заняла семья М.И.Агошкова. Это еще больше сблизило нас с Агошковыми. Теперь мы были дважды соседями: и по даче, и по квартире.

В гостях у Агошковых бывали очень интересные люди. Мы познакомились с главным режиссером Большого театра И.М.Тумановым — обаятельным человеком, очень интересным собеседником. В 1980 г. он стал главным постановщиком церемоний открытия и закрытия Олимпийских игр. Здесь же мы несколько раз встречались с Ираклием Андрониковым — известным лермонтоведом и непревзойденным рассказчиком.

Заканчивая главу, отмечу, что она охватывает лишь трехлетний период. Но он был отмечен таким взлетом международных связей Академии наук СССР, который описать в кратких воспоминаниях невозможно. Многое осталось за их пределами.

Глава четвертая

жүктеу/скачать 1.91 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: