Ассоциации и координация взаимодействия российского бизнеса и государства

В странах с переходной экономикой развитие ассоциаций бизнеса (БА) стало составной частью институциональной модернизации (Recanatini & Ryterman, 2001). В России, как и в странах ЦВЕ, переход к рыночной системе произошел по модели «капитализма без капиталистов» (Eyal et al, 1998). В обоих случаях широкое распространение получили «персоналистские», раздробленные и маловлиятельные ассоциации бизнеса (Зудин, 1996; Lehmbruch, 1999; Визенталь, 2003). С середины 1990-х гг. траектория развития российских БА стала меняться. Началась «рационализация» ассоциаций (распространение ассоциаций современного типа, деполитизированных, ориентированных на услуги и лоббизм) (Зудин, 1997a). Стала возникать двухсекторная система представительства бизнеса: наряду с ассоциациями возникли каналы индивидуального представительства для сверхкрупных компаний. Но оба сектора развивались изолированно друг от друга (Зудин, 1997b). К концу 1990-х гг. в отношениях с федеральным центром сектор индивидуального представительства стал доминирующим, а система ассоциаций подверглась маргинализации (Зудин, 2006).

С 2000-х гг. российские ассоциации бизнеса начинают выходить из положения периферийных институтов координации внешних отношений предприятий. Ассоциации превратились в объект внимания со стороны государства: в 2000 – 2002 гг. президентская власть активно участвовала в реорганизации ведущих БА (РСПП, ТПП) и создании новых (Деловая Россия и ОПОРа). Сформировалась «большая четверка» ассоциаций, превратившихся в основных партнеров государства в федеральном центре (Зудин, 2001). Возникли связи между ассоциациями и сектором индивидуального представительства: крупные компании стали вступать в ассоциации (Зудин, 2001; Markus, 2007). Появились эмпирические данные, свидетельствовавшие о притоке членов в ассоциации (Pyle, 2007). Исследования российских авторов позволили установить: успешные предприятия более склонны быть членами ассоциаций, чем неуспешные. По данным Института анализа предприятий и рынков (ИАПР), в 2005 г. членами БА были почти 54% предприятий среднего и крупного размера (Голикова, 2007; Golikova, 2007). БА начинают рассматриваться предприятиями как важный инструмент наблюдения за ситуацией в секторе, его обустройства и продвижения своих интересов (Golikova, 2009).
Институционализация российских БА

К настоящему времени в системе БА выделился сектор жизнеспособных и динамичных организаций. Они отличаются финансовой и организационной устойчивостью, ориентированы на запросы своих членов и сотрудничество с государством; можно говорить о возникновении «работающего ядра» БА. Идет процесс институционализации «работающего ядра» БА по показателям организационного развития, присутствия в деловых сообществах и в отношениях бизнеса и государства (Зудин, 2010). Налицо следующие признаки. 1.Функциональная специализация: определился круг выполняемых функций. Во второй половине 1990-х гг. завершилась деполитизация российских БА: отказ от прямого участия в выборах и поддержки политических партий. БА сосредоточились на выполнении классических функций: обустройство рыночной ниши + лоббизм. По показателю функциональной специализации российские БА приблизились к западным аналогам. 2.Масштабное присутствие в профильных сферах деятельности: обширная (по масштабам отрасли) и устойчивая членская база (низкие показатели текучести), отличающаяся хорошими качественными характеристиками (присутствие относительно успешных средних и крупных предприятий). Увеличивается удельный вес БА, сосредоточивших у себя участников, контролирующих от половины до большинства профильных секторов рынка. На основе данных самих ассоциаций, к этой категории можно отнести, например, НП "Консорциум "Русская Сталь", НП «Объединение автопроизводителей России», Российский союз поставщиков металлопродукции (РСПМ), Союз экспортеров металлопродукции России (СЭМПР), Ассоциацию торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники (РАТЭК), Ассоциацию предприятий  мебельной и деревообрабатывающей промышленности России, Ассоциацию российских фармацевтических производителей (АРФП), Ассоциацию туроператоров России (АТОР), Росагромаш, Российский Зерновой союз, Союз российских производителей пиво-безалкогольной продукции.

3.Организационная зрелость и внутренняя дифференциация. Показатели: постоянный бюджет и постоянный аппарат; четкая внутренняя структура, подчиненная решению основных задач (комитеты по направлениям или их аналоги); собственный информационно-аналитического центр (или его аналог), который занимается регулярным мониторингом ситуации на профильных отраслевых рынках (иногда - связанный с ассоциацией исследовательский институт); отраслевой журнал (или его «сетевой» аналог); проведение регулярных общеотраслевых мероприятия: выставок, форумов, съездов; превращение в авторитетный (иногда – безальтернативный) источник информации о состоянии в отрасли (секторе); кодифицированный свод неформальных правил в отношениях между предприятиями в отрасли (этический кодекс и его аналоги); третейский суд и (ли) выполнение арбитражных функций в конфликтах между членами; разработка отраслевых стандартов; подготовка концепций (планов, стратегий) среднесрочного развития отрасли; участие в законодательной деятельности. Высокие показатели организационной зрелости наделяют БА институциональной устойчивостью: способностью к смене приоритетов деятельности без разрушения сложившихся организационных форм.

4.Интеграция в отношения между государством и бизнесом. Изменение модели отношений между государством и бизнесом в связи с установлением режима доминирования на рубеже 2003 – 2004 гг. (Яковлев, 2005; Yakovlev A. 2006) не привело к снижению роли БА (Зудин, 2010; Yakovlev, 2010). Ассоциации адаптировались к новому политико-институциональному порядку посредством публичной поддержки официального кандидата в президенты на выборах 2004 и 2008 гг., смены руководства (РСПП, Деловая Россия), смены руководства в сочетании с реорганизацией (Союз машиностроителей и Лига оборонных предприятий), вступления руководителей ассоциаций в члены и руководящие органы доминирующей партии Единая Россия (А.Шохин и, первоначально, Б.Титов), кадрового симбиоза руководства доминирующей партии и коллегиальных органов ведущих БА (РСПП, Деловая Россия, минимально - ОПОРа), поддержки ведущими БА «непрофильных», но политически важных проектов, подписания «соглашений о сотрудничестве» и «программ совместных действий» с доминирующей партией (РСПП, Деловая Россия, ОПОРа). В единичных случаях в структуре ассоциаций создавались специализированные подразделения по связям с Единой Россией. Адаптация к новому политическому порядку сопровождалась появлением признаков «организационного изоморфизма» между структурами ведущих БА и доминирующей партии, но, как правило, не создавала угрозы для функциональной специализации БА.

Ассоциации, созданные в предшествующий период, продолжили свою деятельность после 2003 г. Продолжилось и создание ассоциаций бизнеса в старых (унаследованных из советской экономики) и новых (возникших в ходе постсоветской трансформации) отраслях российской экономики. Список прямых контрагентов ассоциаций из числа госорганов стабилизировался, отношения с ними дифференцировались по характеру и степени интенсивности. За последние пять лет зона соприкосновения государства с бизнесом через ассоциации резко расширилась благодаря развертыванию консультативной системы. В августе 2005 г. вышло постановление правительства РФ об образовании общественных советов при федеральных министерствах, службах и агентства. Появилась тенденция к наделению ассоциаций бизнеса функциями саморегулирования. 1 декабря 2007 г. Госдумой был принят закон саморегулирумых организациях (ФЗ №315). С января 2010 г. СРО стали обязательными в строительной промышленности. Начал меняться характер обмена кадрами между государством и ассоциациями. В 1990-е гг., особенно – в первую половину, преобладал отток чиновников в ассоциации. Сейчас появились случаи движения в обратном направлении, а именно - перемещения руководителей ассоциаций в госорганы (Всероссийский союз страховщиков – А. Коваль, Зерновой союз – А. Злочевский, Ассоциация компаний розничной торговли – О.Сазанов, в настоящее время возглавляющий департамент торговли в Министерстве промышленности и торговли).

Можно выделить четыре основных типа БА, различающихся по характеристикам членской базы, организационной зрелости, ресурсам и функциям. Наибольшей известностью пользуются ассоциации – «супер-министерства» (РСПП, ТПП, отчасти - ОПОРа), которые опираются на широкую и диверсифицированную членскую базу, отличаются высокими показателями организационного развития, располагают значительными ресурсами. Рабочие органы ассоциаций – «суперминистерств» находятся в режиме постоянного взаимодействия с госорганами, а руководители БА этого типа эпизодически общаются с «первыми лицами» государства. «Ассоциации-придатки» представляют второй тип БА. Их отличает широкая, но разнородная членская база и недостаточная ресурсная обеспеченность. Это повышает автономию руководства, но, как правило, снижает уровень организационного развития и эффективность работы. «Ассоциации-придатки» могут быть подконтрольны собственному руководству, но могут представлять собою и фактическое продолжение профильного ведомства. В последнем случае функция координации фактически делегируется госорганам, а задачи самих БА ограничиваются сбором информации о ситуации в соответствующем секторе рынка. (По свидетельству участников рынка, в первые годы существования к этой категории относился Росптицесоюз.)

Ассоциации третьего типа, «отраслевые представители», образуют достаточно многочисленную и динамично развивающуюся категорию. Они в большей степени ориентированы на предпочтения членской базы, по крайней мере – ее активной части, в которую помимо крупных фирм могут входить и компании средних размеров. «Отраслевые представители» активно выстраивают отношения предприятий с государством, но могут и координировать отношения между предприятиями. (АТОР, РАТЭК, НП Руссофт - объединение компаний-разработчиков программного обеспечения). Четвертый тип представлен «саморегулирующимися организациями». Пока это немногочисленная группа ассоциаций, тесно связанных с регулятором, но обладающая ограниченными лоббистскими возможностями. (Примеры: НАУФОР и СРО, созданные в строительной промышленности.)
Место БА в механизме взаимоотношений бизнеса и государства

Институционализация сделала более определенными место и роль БА в механизме взаимодействия предприятий и государства. Для госорганов БА утвердились в трех основных ролях – посредника в отношениях с предприятиями, а также в качестве экспертных и ресурсных центров (оценивание инициатив и проектов профильных ведомств, сбор информации, разработка стандартов и планов развития). Для предприятий БА становится прежде всего посредником (представителем) в системе внешних отношений – с институтами государственной власти и общественным мнением. БА – место выработки согласованной позиции предприятий соответствующих секторов рынка по конкретным вопросам. В этом качестве посредническая функция БА постепенно рутинизируется и начинает восприниматься предприятиями как составная часть привычной практики. На втором месте – обеспечение кооперационных связей между предприятиями. Возникли и другие функции БА – регулятора (при создании СРО) и «агента развития» (рационализация или модернизация секторов), но они носят пока периферийный характер. Как правило, отношения БА с госорганами не выходят за рамки консультаций. За исключением ТПП, российские БА не располагают полномочиями, которые были делегированы им государством.

Произошла диверсификация механизма координации отношений бизнеса с государством. В отношениях предприятий с государством БА утвердились в качестве важной, но не единственной формы. Накопленный опыт свидетельствует, что как посредник БА лучше всего подходят для средних предприятий, оптимальный уровень взаимодействия – профильные госорганы. Место БА в отношениях с государством негативно зависит от размеров и народохозяйственной ценности предприятия: чем они больше, тем выше вероятность того, что будут использованы «прямые связи» с «первыми лицами». Прослеживается и негативная зависимость от уровня взаимодействия: на уровне «первых лиц» государства роль БА снижается.

Помимо участия институционального посредника в лице БА, можно говорить о двух других формах отношений предприятий с государством: различных разновидностях «прямых связей» и механизмов «мягкой координации», формализованных («клубы» и «форумы») и неформальных («деловые сети»). Сохранение «прямых связей» между предприятиями и госорганами и подключение «мягкой координации» следует оценить положительно: это придает модели отношений бизнеса и государства «ресурс гибкости», особенно важный в условиях открытости российской экономики глобальному рынку. Укрепление БА сделало двухсекторную систему представительства бизнеса, начавшуюя формироваться с конца 1990-х гг., более рельефной и сбалансированной. Вектор развития взаимоотношений бизнеса и государства в России соответствует направлению, по которому развивались аналогичные механизмы в странах Запада в последние десятилетия (Зудин, 2009).

В последние несколько лет в секторе БА возникает новая ситуация, свидетельствующая о неустойчивости сложившихся форм институционализации. Источником неустойчивости становится столкновение двух разнонаправленных тенденций. Первая - формирование в различных секторах рынка «критической массы» относительно успешных средних и крупных предприятий, неудовлетворенных существующими БА и сложившимися формами отношений с государством. Итогом становится появление новых БА, объединяющих компании-лидеры соответствующих секторов, в отличие от созданных ранее бизнес-ассоциаций, опиравшихся на «широкое членство»: например, АТОР (2007), Национальный союз свиноводов (2009), Ассоциация разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» (2009).

Реорганизация ассоциаций, начавшаяся в электронике, туристических услугах и отдельных сегментах аграрного сектора, сопровождается обособлением производителей и торговцев, ранее входивших в единые ассоциации. Судя по всему, это происходит преимущественно под воздействием внешних стимулов, исходящих от государства. Наиболее явно просматривается влияние политики защиты отечественного производителя. В соответствии с этой логикой идет формирование Национального союза зернопроизводителей, инициированное главой Минсельхоза Е.Скрынник (в октябре 2009 г. БА была создана как юридическое лицо, проведение учредительного съезда планируется до середины 2010 г.). Другой причиной обособления предприятий- производителей в отдельных БА может быть привлекательность модели СРО: она позволяет уйти от мелочной административной опеки, но может быть реализована лишь в случае, если все участники заняты одним видом деятельности.

Активная самоорганизация успешных или ориентрированных на рост средних и крупных предприятий, занятых одним видом деятельности, существенно меняет ситуацию в секторе БА. Повышенная однородность членской базы – предпосылка доверия, а также укрепления «институционального потенциала», т.е. совокупной способности БА воздействовать на своих членов и на государство. Повышается спрос на координацию и одновременно - способность к ее эффективному осуществлению. БА, создаваемые лидерами отрасли, приобретают «новое качество»: их отличает повышенный ресурсный потенциал, автономия и активность.

В некоторых отраслях ассоциации стали восприниматься компаниями-лидерами как инструмент «рационализации» сектора: ставятся задачи повысить порог для входа на рынок, избавиться от разрушительных форм конкуренции, которые наносят ущерб репутации всех участников, слабые участники подталкиваются к слияниям и поглощениям. Конечной целью «рационализации» сектора может выступать переход на саморегулирование и создание СРО. В других БА неудовлетворенность сложившимися институциональными формами проявляется в запросе на делегирование госфункций и переходе во взаимоотношениях с госорганами от консультаций к согласованиям.

Вторая тенденция проявляет себя в косвенном огосударствлении, главным образом, через проникновение госчиновников в руководящие органы БА. С 1990-х гг. многими БА в «старых» отраслях экономики с 1990-х гг. руководят отставные чиновники «советской школы» (строительство, транспорт, текстильная и легкая промышленность, металлургия, машиностроение, ТЭК). Но в последнее время наблюдается приток в руководящие органы БА действующих чиновников. «Личная уния» руководства ассоциации с «профильными» госорганами встречается и в федеральном центре, и регионах. Президентами Союза нефтеэкспортеров России (СОНЭК) дважды становились действующие госчиновники высокого ранга: в 1995 г. - министр внешнеэкономических связей РФ О. Давыдов, и в 2007 г. - заместитель министра промышленности и энергетики И. Матеров. В 2004 – 2005 гг. Совет Объединения автопроизводителей России (ОАР) возглавлял замминистра промышленности и энергетики РФ А. Реус. Президент АТОР А. Ярочкин совмещает свой пост с руководством Федерального агентства по туризму (Ростуризм). Высокопоставленные федеральные госчиновники стали часто включаться в состав коллегиальных органов территориальных ТПП. По данным ТПП РФ, в настоящее время действующими или бывшими чиновниками являются 23% «первых лиц» территориальных ТПП (президентов и вице-президентов). Там, где это происходит, создается несправедливое конкурентное преимущество: такие БА активно переманивают членов, получают преференции во взаимодействии с региональными органами власти, теряют восприимчивость к сигналам из бизнес-среды. Личная уния с действующими чиновниками способствует размыванию функциональной специализации БА.

В одном ряду с косвенным «огосударствленим» стоит и «возвратная» политизация БА (втягивание в политическое соперничество между партиями), проявления которой также стали наблюдаться в последние годы. На президентских выборах 2004 г. Союз транспортников России участвовал в избирательной кампании В.Путина, в 2008 году создание партии Правое дело происходило с прямой опорой на кадровый потенциал и региональные структуры Деловой России, ранее были зафиксированы случаи использования в аналогичных целях структур ТПП применительно к Единой России. В регионах БА начинают втягиваться в политическое соперничество, новые ассоциации начинают создаваться по инициативе или под патронажем членов Единой России. В начале 2010 г. развернулось формирование новой общественной организации – «Сельской России», которая с самого начала ориентируется на «политическую модель» аграрного лобби. Составная часть политизации - возникновение неинституционализованных БА «протестного» типа (Всероссийское движение «За честный рынок» И. Хандрикова, конец 2006 г.; НП "Бизнес Солидарность" Я. Яковлевой, 2008 г.; Общероссийский координационный центр объединений предпринимателей Т. Ртищевой, 2009). Новые ассоциации базируются в малом бизнесе, подчеркнуто позиционируют себя как независимые, ориентированы на протестные действия, связаны с умеренной оппозицией (Правое дело, Яблоко). Дальнейшее распространение политизации способно вовлечь БА в сферу конкуренции между политическими партиями в преддверии подготовки к выборам 2011 – 2012 гг. и также нанести ущерб функциональной специализации.

Столкновение разнонаправленных тенденций дает основание говорить о двух возможных сценариях дальнейшего развития БА. Первый - завершение институционализации и превращение БА в полноценный инструмент экономической политики (делегирование госфункций в одних областях и переход от консультаций к согласованиям – в других). Второй - деинституционализация: продолжение «бюрократической ассимиляции» и политизация БА, разрушение доверия в деловых сообществах, новая деформализация правил и возврат к индивидуализированным отношениям между предприятиями и агентами государства, характерным для 1990-х гг.

1. 
   Визенталь Г. 2003. На пути к процветающему партикуляризму? Организованные экономические интересы в процессе системной трансформации. – «Повороты истории. Постсоциалистические трансформации глазами немецких исследователей». Ред.-сост. П.Штыков и др. СПб; М.; Берлин: Европейский университет в Санкт-Петербурге: Летний сад: Berline Debatte Wissenschaftsverlag 2003, т.2, стр.105 – 130
   
2. 
   Голикова В.В. Участие российских компаний в бизнес-ассоциациях. – в кн. Российская корпорация: внутренняя организация, внешние взаимодействия, перспективы развития. 2007. Под ред. Т.Г. Долгопятовой, И.Ивасаки, А.А. Яковлева. М.: Издат.дом ГУ-ВШЭ, стр. 323-352 (Глава 11);
   
3. 
   Зудин А. Россия: бизнес и политика. - МЭиМО, №№3 –5, 1996;
   
4. 
   Зудин А. [В соавторстве] 1997a. Система представительства российского бизнеса: формы коллективного действия. Москва, ЦПТ- CIPE,
   
5. 
   Зудин А. 1997b. Государство и ведущие бизнес-структуры: поиски модели взаимоотношений (вместо заключения). - В кн. “Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России”. Москва, ЦПТ-CIPE, стр. 230-258
   
6. 
   Зудин А. Ю. Неокорпоративизм в России? Государство и бизнес при Владимире Путине. – «Pro et Contra» Осень 2001, т. 6 №4, стр. 171-198;
   
7. 
   А.Зудин. Государство и бизнес в России: эволюция взаимоотношений. – «Неприкосновенный запас», № 50, 2006;
   
8. 
   Зудин А. Ассоциации в системе отношений бизнеса и государства. «Классические» и современные формы в странах Запада. – «Прогнозис» №2 (18) Лето 2009, с.241-287.
   
9. 
   Зудин А. Ассоциации бизнеса и государство: что изменилось. - Доклад на семинаре 11 марта 2010 г. «Институциональные проблемы российской экономики», организованного ИАПР ГУ-ВШЭ. Электронный адрес: http://opec.hse.ru/data/2010/03/15/1233446158/Zudin-Doklad-11-03.pdf;
   
10. 
    Яковлев А. Власть, бизнес и движущие силы экономического развития России: до и после «дела Юкоса». – «Общественные науки и современность» № 1, 2005, С. 35 – 44. Январь;
    
11. 
    Eyal G., Szelenyi I., Townsley E. 1998. Making capitalism without capitalists. London: Verso.
    
12. 
    Golikova, Victoria, 2007. “Membership of Russian Companies in Enterprise Associations,” in eds. Svetlana Avdasheva, Victoria Golikova, Fumikazu Sugiura and Andrei Yakovlev, External Relationship of Russian Corporations. Institute of Economic Research, Hitosubashi University
    
13. 
    Golikova, Victoria, 2009. “Business associations: incentives and benefits from the viewpoint of corporate governance,” in eds. Tatiana Dolgopyatova, Ichiro Iwasaki and Andrei Yakovlev, Organization and Development of Russian Business: A Firm-level Analysis. Palgrave Macmillan, 258-283;
    
14. 
    Lehmbruch, Barbara, 1999. “Managing Uncertainty: Hierarchies, Markets and “Networks” in the Russian Timber Industry, 1991-1998,” BOFIT Discussion Papers, No. 4.
    
15. 
    Markus S. 2007. Capitalists of All Russia, Unite! Business Mobilization Under Debilitated Dirigisme. - Polity . Volume 39, Number 3 . July
    
16. 
    Pyle W. 2007. Organized business, political regimes and property rights across the Russian Federation. - BOFIT Discussion Papers 18
    
17. 
    Recanatini, F., Ryterman, R. 2001. Disorganization or Self-Organization? The Emergence of Business Associations in a Transition Economy.
    
18. 
    Yakovlev A. 2006. The Evolution of Business – State Interaction in Russia: From State Capture to Business Capture? – Europe-Asia Studies, Vol. 58, No. 7, November, 1033 – 1056;
    
19. 
    Yakovlev A. 2010. State-business relations in Russia in the 2000-s. From the ‘Capture” to a variety of “Exchange” models? – Paper prepared for ISNAE Conference 2010