Центр пропаганды пожарной безопасности и общественных связей

Да, огонь, очаги согревающий, это – символ добра и тепла.

Но пожар, очаги сокрушающий, это символ вселенского зла.

С той далёкой поры, когда легендарный Прометей принёс людям свой дар, стихия огня стала фоном существования человечества. Запуск космического корабля, летний костёр или плазменная струя – какие яркие образы мы связываем с этим. Но страшная разрушительная сила огня держит в страхе людей с той же самой поры. Две ипостаси, две стороны медали, извечный дуализм природных, социальных, экономических явлений.

Эта невыдуманная история пламенной борьбы началась с незапамятных времён.

«Пожар - охват и истребление строенья, или вообще чего-либо горючего, но в таких размерах, что огонь берёт верх над усилиями человека» - Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. С той поры, как человек завладел огнем, подавляющее большинство пожаров стало делом его рук. Древнюю деревянную Русь беспощадно выжигали стихии в виде грома и молнии, жгли инородческие племена, жгли сами князья в междуусобных войнах, затем палили татары. В летописях красной нитью проходят рядом с войнами пожары, как мощное орудие борьбы с врагами. Кто больше мог сжечь, тот и побеждал. В удельно-вечевом периоде не было такого князька, который не жёг бы владений своего соседа. Громадная часть отечества горела и выгорала почти без всякого сопротивления со стороны человека. Легкость возведения построек и наличие древесины позволяли быстро восстанавливать сгоревшее жильё, но это же из-за тесной застройки способствовало новым опустошениям при загорании. Чем больше разрастались города, тем чаще вспыхивали в них пожары, неумолимо постоянные. Застройка вновь велась из подручного леса: город укреплялся крепостными стенами, из дерева строили дома горожане, улицы мостили деревянными настилами, по обе стороны улицы возвышался бревенчатый частокол, отгораживая дворы от проезжей части. Было где разгуляться «красному петуху». После пожара царским указом горожане на три года полностью освобождались от налогов. Беда не приходит одна: следом за пожарами начинались грабежи. Вечевая судная грамота указывает самые тяжкие преступления того времени: «татьба» (воровство), «перевет» (переход на сторону врага) и поджог. Дознание «зажигальщика» велось с применением пыток, казнили строго: сначала «кнутьем», затем сжигали.

В 946 году княгиня Ольга жестоко отомстила древлянам за убийство мужа - князя Игоря. По её приказу были сожжены в бане послы древлянские, затем окружен главный город Искоростень. Длительная осада успехом не увенчалась и тогда княгиня прибегла к коварному приёму. Она потребовала от осажденных горожан дань – по три голубя с каждого двора. Когда птиц доставили, Ольга приказала привязать к их лапкам просмоленную паклю и поджечь её. Выпущенные тут же на волю, птицы полетели в свои гнёзда, вызвав пожары во всех частях осаждённого города. Народ бросился спасать свои жилища, а в это время дружина Ольги ворвалась в город.

На протяжении многовековой истории Российское государство, «особенно полюбившееся огню», неоднократно видело опустошительные, грандиозные пожары. В 1212 году в Новгороде уничтожено 4300 дворов, всего их было 5000. В городе хранится летопись 1508 года, в которой записано, что: «… в первом часу дня на заутрени в неделю был большой пожар. Загорелось от свечи, и погорела торговая сторона вся, и жизней без числа сгорело». Пожар от опрокинутой лампадки в церкви «Всех святых» в 1354-м уничтожил всю Москву за два часа. «Был доселе град Москва велик, чуден, многонароден и всякого узорочья исполнен, и в единый час изменился в прах, дым и пепел». Огненная буря 1547-го уносит в столице несколько тысяч жизней: «Была тогда сильная засуха, и буря перекидывала за десять дворов головни и бревна с огнем, и нельзя было тушить. Железо вдавилось, как олово, расплавленная медь текла, как вода». Вплоть до ХV века пожар считался большим, если огнём уничтожалось несколько тысяч дворов. Когда сгорало сотни домов - в летописи не упоминалось.

В ХI веке вводится ответственность за поджоги и небрежное обращение с огнём. Вышедший сборник законов «Русская правда» устанавливал, что поджигатель и члены его семьи за содеянное обращались в рабство, а их имущество шло в казну. В 1504 году великим князем Московским и всея Руси Иваном III издаются правила, которые запрещают топку бань и изб летом без крайней необходимости, зажигание в доме свечей с наступлением сумерек. Кузнецам и ремесленникам, использующим в своем деле огонь, разрешалось устраивать плавильни и горны вдали от жилищ.

В мае 1571 году Москву сожгли крымские татары хана Давлет-Гирея. Обратимся к очевидцу: «Утро было чрезвычайно хорошее, ясное и тихое, без ветра, но когда начался пожар, то поднялась буря с таким шумом, как будто обрушилось небо. На улицах и площадях ветер достиг силы урагана, вырывались с корнями деревья. На расстоянии шестидесяти миль, спасаясь от извечного и жестокого врага, за городскими стенами искали защиту тысячи людей из окрестных слобод, сёл и деревень; улицы, жилые дома, посадные подворья, церкви, монастыри оказались переполненными сверх всякой меры. За шесть часов выгорели начисто и город, и Кремль, и Опричный двор, и слободы. Как только горючая среда иссякла, ветер сразу утих, все вокруг объяла тишина отчаяния и смерти. За три часа вода в Москве-реке стала теплой, а число жертв такое громадное, что я не решаюсь передать его. Погибших некому было хоронить. Трупов в воде оказалось такое множество, что на полноводной реке образовался затор, и она вышла из берегов». Избежал гибели только митрополит Кирилл, просидевший с духовенством в стенах соборной церкви Успения. По своим гигантским масштабам и тяжелейшим последствиям этот пожар не имеет аналогов в истории мировых огненных бедствий. Иноземные путешественники, дипломаты, купцы считали столицу московитов самым крупным городом средневекового мира. А Давлет-Гирей, разорив Москву, устремился в Крым. По пути предав огню Рязанскую землю, и уведя в рабский полон сто пятьдесят тысяч руссов. Царь Иван Грозный не захотел возвращаться в сожженный град (был с семьёй в отъезде) и вершил все государственные дела в Вологде. Спустя тридцать лет после «великого пожара» австрийский дипломат записал: «Что касается Москвы, то город очень велик и многолюден, в нем могут уместиться до пяти миллионов человек и его нельзя сравнить ни с каким немецким городом».

Москва с ХII по ХIХ век выгорала частично или полностью 60 раз, Псков – 51, Владимир, Киев, Новгород, Суздаль выгорали по нескольку раз и так сильно, что нужно только удивляться мощи и терпению русского народа, воздвигавшего их снова из пепла.

Поджоги в ХVI веке приобрели характер бедствия, и тогда на пожары стали выходить стрельцы. Во-первых, это была военная организация, которую отличала дисциплина, подчинение командиру, привычка к совместным действиям. Во-вторых, они были вооружены инструментами. В-третьих, в Москве было несколько стрелецких слобод, они сразу выезжали к месту пожара. Численность их составляла три тысячи человек. «Чтобы не дать огню распространиться, дома ломают вокруг, а если кто заплатит, чтоб сохранить дом, то стрельцы ставят щиты из бычьей кожи, беспрерывно поливая их водою» (свидетельство секретаря римского посольства Лизека). Россия - первая страна, использующая для борьбы с огнём воинские подразделения. Через столетие количество стрельцов увеличилось до двадцати двух тысяч.

Начало противопожарных мероприятий относится ко времени царя Иоанна IV, когда в Новгороде объявили жителям царский указ: «держать у домов чаны с водой, изб летом не топить, а пищу приготовлять в поварнях, поставленных в огородах, в некотором отдалении от домов».

Борис Годунов разделил столицу на одиннадцать округов, назначив в каждом ответственного «за береженьем от огня» члена Боярской Думы. На концах главных улиц установлены решётчатые ворота (заставы), которые на ночь запирались на рогатки. Службу решёточных приказчиков контролировали так называемые «объезжие головы» из дворян.

При родоначальнике династии Романовых, царе Михаиле Федоровиче, в Белокаменной уже содержались постоянные пожарные обозы с сотней лошадей. Первая команда пожаротушителей размещалась на Земском дворе и состояла из ста «ярыжек» (нижний полицейский чин).

В 1649 году после трех опустошительных пожаров в Москве выходит в свет Соборное Уложение царя Алексея Михайловича (столбец длиной 309 метров):

- установлено различие между неосторожным обращением с огнем («пустил огонь по ветру») и поджогом «ради вражды или разграбления». В первом случае с виновного взыскивались убытки в размере «что Государь укажет»;

- «зажигальщика самого сжечь без всякого милосердия». Через пятнадцать лет наказание заменено виселицей. Еще через пятнадцать - ссылкой в «дальние Сибирские городы на вечное житье»;

- всем состоятельным людям держать во дворе медные водоливные трубы и деревянные вёдра. Жителям со средним и малым достатком держать одну такую трубу на пять дворов. Она представляла собой ручной насос, состоящий из трубы с наконечником, в которой плотно двигался поршень. Длина до одного метра, изготовляли её из листовой меди или дерева. Струя воды подавалась на расстояние шесть – семь метров. В Москве имелась «фабрика заливных труб» по три рубля за одну. Царь «велел сделать в село Коломенское на свой государев двор пять труб»;

- время приготовления пищи – «с первого часу дни до четырех часов дни. А чьи люди не во время огонь держать - имать пени по пяти рублев на человека»;

- в качестве сторожей с девяти часу вечера до пяти утра привлекается городское население: по одному человеку от десяти дворов и по одному с десяти торговых лавок.

Позже Алексей Михайлович Романов ввёл оповещение набатом при пожаре. Условным сигнальным звоном трёх кремлевских колоколов население извещалось в Китай-городе, Белом и Земляном городах (в пределах Садового кольца). Звон знаменитого Царь-колокола собирал пожарную команду на тушение огня. Когда он был «перелит вновь с пополнением весу десяти тысяч пуд», загорелся навес над литейной ямой. При тушении пожара вода попала на раскалившийся металл, и кусок его весом 11,5 тонн откололся. Восстановить так и не удалось. Лишь через сто лет Царь-колокол был установлен на пьедестал.

С 1675 года распространилось нововведение – чистка дымоходов. В Москве в штат пожарной конторы были включены мастер и 72 трубочиста. Трубочистное дело 65 лет давало блестящие результаты: «при каждой пожарной части есть трубочистное отделение, живущее в одной казарме и выезжающее вместе на тушение. Трубочисты ходят по крышам, как кошки, знакомы с недостатками в печах, хорошо знают расположение всех построек, указывают входы и выходы в домах, лучшие в мире топорники, отлично переносят дым. Но само главное – зарабатывают очисткой труб сумму в три раза превосходящую стоимость их содержания». Всем жителям Петербурга было предписано чистить печные трубы в своих домах раз в месяц. В адмиралтейских казармах полагалось чистить даже два раза в неделю и у каждой печной трубы ставить кадки с водой.

Надо отметить, что в царствование сына Алексея Михайловича - Петра I не происходило «великих пожаров», как это случалось ранее. За поджог судили смертной казнью: колесованием или отсечением головы. В Москве было приказано мостить улицы диким камнем. Гости и посадские люди должны были за свой счёт возить камень, а крестьяне, приходя в старую столицу, приносить с собой не менее трех камней и отдавать их целовальникам у ворот. Затеяв возведение нового стольного города Санкт-Петербурга, Император, прежде всего, запретил строить в нем деревянные дома и начал вводить противопожарные правила в строительстве. Для установления надзора за новшеством учреждается особая комиссия. Еще в детстве, потрясенный зрелищем пожара, сбежавши из подожженного флигеля Сергиевской лавры, Петр до конца своих дней не уставал следить за пожарной безопасностью, подавая личный пример активного участия в борьбе с огнём. «Удивительно, редко сгорает больше двух домов, ибо от огня принимаются такие хорошие меры предосторожности, что можно не опасаться больших убытков. Его царское величество бывает обычно на пожаре первым. Он при пожарных случаях действует собственными руками, нередко с крайней опасностью для своей жизни, взбирается на дома, объятые пламенем…» - отмечают современники. Всех высших и низших военных и гражданских чинов Петр I обязал «исполнять на пожарах известную должность с особым огнегасительным снарядом» и назначил за это месячное вознаграждение, из которого и сам получал свою долю. Появились пожарные начальники – брандмейстеры и брандмайоры. Именно в эти годы была создана одна из первых профессиональных пожарных команд не только в России, но и в Европе, построено при Адмиралтействе первое пожарное депо, закуплены в Голландии более совершенные поршневые двухцилиндровые насосы с кожаными сшивными рукавами и медными брандспойтами. «На каждом острову в Петербурге быть по одной трубе». (Ф. Энгельс в работе «Диалектика природы» приводит «хронологическую таблицу изобретений», оказавших влияние на развитие цивилизации, где первое место отводит изобретению пожарного насоса: «прогресс начинается с его изобретения и идет параллельно усовершенствованию этого инструмента»). По царскому указу были изданы планы и рисунки огнестойких крестьянских изб и дворов. Печи и дымоходы не должны были примыкать к стенам домов; верх трубы следовало располагать на аршин (0,7 метра) выше кровли (это требование действует и в настоящее время). По всей державе были разосланы печатные указы о предупредительных противопожарных мерах. Их было приказано читать в церквах по воскресеньям и в праздничные дни. Петровский указ является вторым и последним случаем, когда правитель России лично пишет текст противопожарного закона. Во время поездки за границу Петр I обратил внимание на то, что в западных странах крыши домов из черепицы. «В предотвращение пожаров предложить частным промышленникам строить черепичные заводы и обязать всех обывателей крыть крыши черепицей, как царские дворцы. Piter».

В то же время Великий реформатор использовал огонь как праздничную потеху, с соблюдением при этом особых мер предосторожности. В первую встречу нового 1700 года в Москве семь дней на улицах горели смоляные бочки, пускались ракеты, устраивались фейерверки, палили двести пушек перед Кремлём. А однажды в ночь петербуржцы увидели огромное зарево, поднимающееся за императорским Летним садом. Загрохотали полковые барабаны, зазвенели церковные колокола. Почти весь город оказался на ногах, но люди, подбежавшие поближе, увидели спокойно прохаживающихся вокруг участка, объятого пламенем, солдат и полицейских. На взволнованные вопросы они отвечали, что сегодня первое число апреля, и пожар устроен по приказу государя как розыгрыш…

Выдающийся русский ученый М.В. Ломоносов в работе «Отчего у нас на земле громы пошли» подробно разъяснил явление грозовых разрядов и предложил «электрические стрелы» - молниеотводы, которые и сейчас являются важным средством защиты. В Москве возник завод пожарных труб предпринимателя Шапошникова. Сенат издал указ, предписывающий иметь трубы во всех губернских городах и провинциях. Возникшее отечественное производство пожарных насосов быстро развивалось и полностью удовлетворило спрос на внутреннем рынке и даже позволило вывозить их в Восточные страны.

До 60-х годов ХIХ столетия применялась система рекрутской пожарной службы и отбывалась наравне с воинской повинностью. Команда, организованная таким образом была удовлетворительна только в количественном, но не в качественном отношении. Одна мысль о принуждении заставляла человека относиться враждебно и небрежно к возлагаемым на него обязанностям. Позже команды комплектовались наёмными людьми. Кто же они? У порядочного хлебопашца достаточно работы в деревне, ремесленник крепко держится завода или своего станка, хороший рабочий в городе всегда у места. На долю пожарной команды приходятся люди большею частью сбившиеся с пути: прогнанные с фабрик рабочие, боящиеся труда в деревне, не исключая бездомного сброда. Наём пожарных служителей – одна из самых трудных и ответственных обязанностей брандмейстера. Сколько труда и горя предстоит ему, чтобы сделать из такой орды дисциплинированную команду, привить понятие о высоком назначении пожарного, добиться бойкости, развитости физической, нравственной и необходимой сметливости. Допустим, он всего этого достигает, но тогда уже кончается обязательный срок службы по подписке. Редкий человек рискует на вторичный срок, в виду мизерной оплаты и монастырского затворничества в казармах. Днём и ночью он находится в возбужденном состоянии, ожидая пожара, на котором может получить ушибы, ожоги, увечья и даже лишиться жизни, защищая общественное достояние. Потеря же здоровья влечет за собой неспособность к труду и нищенство, так как нижние чины не пользуются правом на получение пенсии. Увечный не имеет даже права на получение шинели не выслуженного срока при оставлении им службы. Брандмейстер, прослуживший десятки лет и потерявший здоровье по выходу в отставку после бесконечных формальностей не будет иметь даже ста рублей годового дохода. За тринадцать лет (1901-1914) в пожарных командах пострадало на огневом рубеже 2 300 человек, из них погибли 24%, получили инвалидность 10%. Так в подвальном помещении дома Елисеева во время тушения взорвались два стеклянных баллона с бензином. Были обожжены и получили различные увечья брандмайор А.П. Паскин и двадцать человек пожарных.

Повышение общеобразовательного уровня рядовых пожарных противоречило интересам полиции, которая понимала, что малограмотного и политически неразвитого нижнего чина легче держать в повиновении. Дисциплина в частях была палочная. Темнота и невежество, господствовавшие в массе тогдашних пожарных, давали повод к тому, что издевательства и побои со стороны царских чиновников принимались как обычное дело. Получить должность старшего «тушилы» можно было по протекции, за взятки и «особые заслуги» перед властью, то есть быть доносчиком. Заработная плата слесарей, медников и литейщиков пожарных команд была в четыре раза, а мастеров насосов – в восемь раз выше, чем заработная плата рядовых чинов. А зарплата мастеров насосов была в полтора раза больше, чем зарплата брандмейстеров.

Царский пожарный был предметом насмешек для окружающих. Юмористические журналы изломали карандаши и перья о его каску. Слово «пожарный» было почти, что бранным. «Кум-пожарный» - излюбленный герой низкопробных драматургов, на сцене кукольного театра и в базарных цирках.

Делая доброе дело, каждый из нас бывает меркантильным. А спросите пожарного, какую эгоистическую цель он преследует, когда бескорыстно по зову души лезет в огонь? В основе службы огненному делу лежит евангельский тезис: «Возлюби ближнего своего». Как только получено уведомление, обоз поста немедленно трогается в путь и представляет в это время любопытное зрелище, в особенности ночью при свете факелов. Впереди несётся всадник, очищая путь. Затем следует первый экипаж с персоналом команды, над ним развевается знамя части. На передней скамье сидят два кучера и управляют четвёркой лошадей. Выезды производились в следующем порядке: верховой, линейка, трубный ход, бочки, багровый ход. Движение сопровождалось непрерывным звоном колокольчиков, подвешенных на дышлах, и бряцаньем медных украшений на сбруях. А если с каланчи крикнут: «Первый!» - это значит закрытый пожар: дым виден, а огня нет. Тогда конный мчится один в указанное место для проверки. Полицейские власти больше интересовались внешней стороной шумного и красивого выезда пожарных частей: подбирали дорогостоящих лошадей редкой масти, заводили нарядную сбрую, служивых одевали в нарядные мундиры, медные каски были с причудливыми гребнями. Обер-полицмейстер, бывший кавалерийский генерал Н.И. Огарев дважды в год ездил по конным заводам, выбирал лошадей, распределял по семнадцати московским пожарным частям, самолично следя за уходом. Каждая часть имела свою «рубашку». Внешний блеск внушал горожанам мысль о высокой организованности и боеспособности «серых героев». «Обоз пожарный – дело чести, сияют каски, как огонь. Все наготове, все на месте и «под парами» каждый конь». И к месту пожара со всего города громыхают по булыжным мостовым на железных шинах обозы так, что стекла дрожат, шкафы с посудой ходуном ходят, и жители бросаются к окнам или на улицу. «Обыватели приезжают и приходят к пожару единственно только для того, чтобы быть зрителями страждущих этим несчастьем, и теснотою делают немалое помешательство в распоряжениях и работе. Кто бы, какого звания не был обоего пола, никому к пожару не ездить и не ходить, кроме тех, чья должность есть быть при таком случае. Если же кто против сего поступит, то с имеющихся чинов взымается от полиции одна треть по окладу их жалованья на Воспитательный дом, а лошади их и люди, кои при них будут, употребляются на пожаре в работе» - гласил указ Екатерины II. В распоряжении полиции сверхштатных служителей было: 2 824 «рабочих для пожаров от домов по числу покоев» и 464 казенных извозчика для перевозки пожарного инструмента. На улучшение пожарных частей с извозчиков взимали по одному рублю в год. Их снабдили «ярлыками» и расписали по частям с обязательством безусловной явки на бесплатный вывоз имущества при спасении от огня. В конце ХIХ века из 739 городов европейской России только 590 имели команды с постоянным комплектом лошадей.

Понятие «ход» является одним из старейших в пожарно-техническом словаре, оно введено со времени образования профессиональной команды. Термин обозначил любую транспортную единицу, входящую в состав обоза и был весьма удобен, что обусловило его сохранение до настоящего времени. С 1 апреля 1838 года утверждено положение о том, чтобы «главный врач полиции и фельдшера немедленно отправлялись на пожар и там, приискав подходящую комнату, оказывали медицинскую помощь не только пожарным, но и обывателям».

Снаряжение первых пожарных команд было более чем скромным: бочка с водой да неуклюжий ручной насос, короткие парусиновые рукава, несколько брандспойтов, а в остальном – вёдра, лопаты, верёвки, багры да топоры. В начале ХVII века из Германии, Франции и Голландии стали ввозить двухцилиндровые поршневые насосы, стоимостью триста рублей. Покупали их в первую очередь для царских дворцов, правительственных учреждений, военно-морского флота и полков гвардии. Для обслуживания одной такой заливной трубы назначалось пятьдесят человек, из них двенадцать в две смены качали коромысло насоса, восемь обслуживали выкидные рукава и ствол, а тридцать подносили к трубе воду вёдрами и ушатами. Дальность действия водяной струи составляла десять метров. Пеньковые рукава без шва известны с 1720 года, а общераспространённые ныне рукава с резиновой трубой внутри – с 1847-го. В ХIХ веке в России использовалось более двадцати типов ручных пожарных насосов, и их ввоз из-за границы прекратился. Первые паровые пожарные насосы появились опять же из-за границы в 1862 году в наиболее крупных городах. За такую машину платили от семи до пятнадцати тысяч рублей. По производительности они намного превосходили заливные трубы – тысяча литров в минуту. Развиваемое давление позволяло подавать водяные струи длиной на сорок метров. Их надо было вывозить на специальных тяжелых конных повозках, и требовалось значительное время на разогрев. Массовый выпуск отечественных паровых насосов был начат в 1903 году. Перед империалистической войной в Москве их было одиннадцать штук. Только за пять - десять лет до революции в больших городах стали появляться автонасосы, причем «отцы города» недружелюбно встречали новшество, считая нецелесообразным, ввиду того, что российские дороги находились в плохом состоянии, улицы во многих городах не замощены, а подъезды к водоемам узкие. Москва увидела впервые автонасос марки «Даймлер» в 1913-м.

К концу ХIХ века сложилась типовая структура строевой пожарной команды, состоявшей из отрядов кучеров, водоснабжения, трубного, лестничного, топорного и охранительного; установилась должностная и профессиональная специализация: топорники (производили разборку и очистку горящей постройки), факельщики, лазальщики. Наиболее смелые, отчаянные, ловкие и сильные, управляющие стволом, назначались трубниками. И брандмейстеры, и пристава хорошо знали характер трубника: они не рискнут сунуться к нему с советами во время его героического экстаза. (Пожарная команда московского орудийного завода в 1925 году постановила назначить всесоюзного старосту М.И. Калинина «почетным кучером», а «отца всех народов» И.В. Сталина «почетным топорником»). Отдельные части возглавлялись брандмейстерами, а вся пожарная охрана города – брандмайором. Случилось, что на должность брандмейстера назначили по велению царя. На один из больших пожаров приехал Александр III. Первое, что его поразило, это не размеры зарева, а несусветная ругань одного из солдат, который взобравшись на крышу, осыпал «серых героев» за нерасторопность площадной матерщиной. Государь обратил на него своё «высочайшее внимание», и денщик местного офицера Вашкевич был назначен начальником одной из пожарных частей Петербурга. Грамоте он не был обучен, но вскоре самостоятельно освоил не только чтение и письмо, но даже высшую математику, учение о горении и пожарной технике. Команда, возглавляемая им, стала образцовой по всем направлениям оперативно-служебной деятельности… Последний брандмайор Москвы, жандармский ротмистр Матвеев, получивший эту должность за усмирение революционных выступлений в 1905 году, был невежественным в пожарном деле и славился своей жестокостью… При шестом по счету петербургском брандмайоре, полуголодные огнеборцы выпрашивали чаевые на пожарах… Двадцать лет должность петроградского брандмайора занимал всегда приветливый и простой в обращении, несмотря на своё «генеральство» А.В. Литвинов, отстаивая интересы подчиненных, чем и заслужил от них впоследствии искреннюю признательность.

Брандмайоры требовали от брандмейстеров, чтобы те знали по имени каждого во вверенной им пожарной охране, а также об умении каждого. Подготовка огнеборцев возлагалась, прежде всего, на брандмейстеров. Им рекомендовалось делать дважды в неделю «фальшивые» тревоги днем и ночью. При этом время готовности обоза должно было составлять четыре минуты. Во время грозы обоз находился в полной готовности с впряжёнными лошадьми. «Кого представлял из себя брандмейстер? Это, обыкновенно, нижний воинский чин, облаченный по капризу судьбы или, вернее заправил городского управления, платящих ему содержание, в мундир. Он в полном рабстве и у местного полицейского начальства, его свысока третируют и страховые агенты, им помыкают зажиточные обыватели - самодуры. В случае неудачного тушения пожара, все громы обыкновенно обрушиваются на местного брандмейстера, который даже при полном желании ничего не может сделать вследствие малочисленности городских команд и неудовлетворительного их состава». Для проверки готовности пожарных частей, дважды в год назначались «генеральные смотры» пожарному обозу и команде. Первый раз во время перевода с летнего хода на зимний, во второй – с зимнего на летний.

Символом и достопримечательностью русских городов стала пожарная каланча высотою от двадцати до тридцати метров с поднимающимся над ней флагштоком. Хоть полсвета обойди, не найдешь еще такую каланчу, какая есть в древней Костроме. Это здание признано ЮНЕСКО шедевром мирового значения. Александр II, любуясь ею, сказал: «Такой нет даже у меня, в Петербурге». В Томске сохранена каланча, построенная при Иване Грозном, и служит ныне отправной точкой всех туристических экскурсий… Для оповещения о пожарах была принята система вывешивания днём шаров и флагов (белого, синего и красного – сбор всех частей), а ночью фонарей. Многие десятилетия каланча была самой высокой точкой города, откуда просматривались не только окраины, но и близлежащие сёла. Пожар усматривали часовые, сменявшиеся каждые два часа, а в зимнее время через час. Бдительность их в ночное время проверялась через каждые четверть часа. Стоящий у пожарных инструментов часовой при наступлении сумерек давал сигналы свистком, «высокопоставленные» на каланче должны были отзываться. Единственное место, где служивый мог снять сапоги! С каланчи были протянуты для извещения с привязанными колокольчиками веревки, одна – в казарму служителей, другая – в комнату брандмейстера, который исполнял обязанность дежурного по городу в доме полицмейстера (пожарная охрана подчинялась полиции вплоть до революции). Сигнализация основывалась на зрительных способностях каланчового, его умении ориентироваться и на постоянно напряженном внимании, - недостатках, влекущих за собой запоздалость выездов, запущенность пожаров. Так часовой на каланче в Харькове задремал, уставши, вернувшись с тушения. Проспал момент начала пожара. Через полтора часа команда вернулась: «Через тебя сгорела девочка». Виновник мгновенно бросился вниз с десятиметровой каланчи и упал к ногам соскакивающих с обоза товарищей.

В 1735 году Сенат удовлетворил ходатайство московской полиции и разрешил ей установить около больших домов пожарные лестницы, «устроить пожарные колодцы с насосами в каждом через сто саженей (213 метров) по малонаселённым, и через пятьдесят - по людным улицам». Через полвека в Первопрестольной завершено сооружение водопровода, стоимостью в один миллион сто тысяч рублей. Столетие городские водопроводы не могли существенно улучшить противопожарное снабжение, поскольку воду из водопровода подавали в водоразборные бассейны, а позднее в водоразборные краны, откуда её в бочках доставляли к месту пожара. Потребовались специальные устройства для забора воды на тушение непосредственно из водопроводной сети. Эту задачу решил выдающийся русский инженер и общественный деятель Н.П. Зимин, который участвовал в составлении проектов и строительстве водопроводов во многих городах (впервые систему соорудили в Самаре в 1886 году), доказывал необходимость сближения водопроводного, пожарного и страхового дела. Он определил необходимые размеры водопроводных труб, сконструировал пожарный гидрант и стендер, превосходящие зарубежные и с успехом применяемые в наше время. Накануне революции в империи 215 городов (20%) имели водопроводы (обслуживали только центральные районы) и только в 18 городах имелись системы канализации.

Конец ХVIII столетия ознаменовался опустошительными пожарами. Они заставили царское правительство внести серьезные изменения в историю огненного дела. Император Александр I подписал Манифест о создании Комитета министров, в состав которого вошел и министр внутренних дел. С самого начала МВД было вменено в обязанность обеспечение безопасности улиц и домов от огня и воровства, содержание ночной стражи и тушителей. Формируется при съезжих дворах пожарная команда Санкт-Петербурга численностью 1 602 человека «из солдат будочников (ночных сторожей), неспособных к строевой службе». Обывателей города освобождают полностью от податей на содержание пожарных и от несения пожарной повинности. Казна выделяет средства на эти цели. До этого времени указ Екатерины II комплектовал команды «из праздношатающихся».

Кто не помнит прошлого – у того нет будущего. Наиболее грандиозным был пожар во время войны 1812 года, когда в Москву вторглись войска Наполеона. Накануне входа неприятеля градоначальник Ф.В. Ростопчин записал: «велел выпроводить из города 2 100 человек пожарной команды. Был также корпус офицеров, определённый на службу при трубах, и я не рассудил за благо оставить его для услуг Наполеона. Приказал вывезти все пожарные насосы, которые могли оказать помощь». И дал команду запалить стольную по окружности с окраин. Длился пожар шесть суток, выгорело 3/4 части города. В дыму и пламени навсегда потерялась рукопись «Слова о полку Игореве», собрание картин великих мастеров графа Орлова, библиотека университета, дотла сгорел театр невиданной красоты на Арбатской площади. До нашествия врага в столице проживало 261 884 человека, имелось 464 фабрики и завода, 9151 жилой дом, из которых 2 567 были каменными. Первую ночь французский император проводил в Кремле, в роскошных покоях русских царей, где все осталось нетронутым, на своих местах, словно хозяева ненадолго вышли из дома. По мере того как в тёмном небе ширилось багрово-красное зарево, тревога маршалов, генералов и ординарцев, озабоченно сновавших в пышных залах дворца, возрастала. Опасаясь гнева Бонапарта, никто не решался среди ночи нарушить его сон. Он сам проснулся от нестерпимо яркого света – гибельная пучина огня бушевала со всех сторон. Позже один из тех офицеров, кто беззаветно верил в счастливую звезду императора, с беспристрастностью очевидца поведает, в какой невыразимый трепет был повергнут их кумир. Изумлённый тем, что натолкнулся на другие чувства, чем покорность и страх, он понял, что такого непредсказуемого народа победить невозможно. «Какое ужасное зрелище! Это они сами! Какое необыкновенное решение! Что за люди!» Пожар Москвы - грандиозная катастрофа в жизни русского народа, дубина народной войны, которая поднялась со всею грозою и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, но с целесообразностью опустилась над французами, заставляя их постыдно бежать из оголённой пожаром столицы. Только случайно обнаруженный подземный ход спас Наполеона и его свиту от участи сгореть в пылающем граде.

После восстановления Москвы создаются пожарные депо с мастерскими по изготовлению огнегасительных инструментов. К каждому депо приписывалось по нескольку губерний, которые обязаны были приобретать у него инструмент по установленным ценам и посылать по три способных человека для обучения. Обученных причисляли к штату полиции с обязательством служить при пожарном депо в течение пятнадцати лет.

Первое в истории страховое от огня общество возникло в 1650 году во Франции. Екатерина II образовала Страховую экспедицию при Государственном Заемном банке. Принято на «страх» 95 строений, что не оправдало возлагаемых надежд. В 1827 году образовано Российское страховое от огня общество с уставом десять миллионов рублей, утверждённым Николаем I. Его деятельность ограждена от конкуренции иностранцев. Боязнь перед «красным петухом» стала уменьшаться, так как пожар в застрахованном имуществе являлся уже не бедствием, а служил во многих случаях средством для наживы. Домовладелец или фабрикант залез в долги, износилось оборудование на его предприятии, купить у него этого «ветерана» никто не желает, трудно стало конкурировать с другими фирмами – выход простой – поджечь и получить страховую премию в возмещение «понесённых убытков». Брандмейстер старался угодить владельцу горящего имущества и, разумеется, делал это не бесплатно. Командир «щедро» вознаграждал подчиненных, давая каждому «на чай» по тридцать копеек. При наличии уцелевшей от пожара трубы страховое общество платило небольшую премию, если же труба была разрушена – премию приходилось выплачивать почти полностью. Только за 1912 год сгорело дотла 64 промышленных предприятия, в том числе: 10 металлообрабатывающих заводов, 24 предприятия пищевой промышленности, 15 лесозаводов, 6 текстильных фабрик, 9 нефтеперерабатывающих заводов. Высокая степень развития страхового дела характеризует столь же высокую степень развития пожарного дела, что объясняется следующими причинами: страховые учреждения приглашали на службу архитекторов, техников и выработали тарифы премий пропорционально степени огнеопасности имущества. За устройство электрического освещения на фабриках и заводах давалась скидка, покрывающая эксплуатационные расходы. В середине двадцатого столетия на многих российских фабриках и заводах можно было увидеть исправные спринклерные системы, прослужившие до сотни лет, а добротные – кирпичные, железом крытые дома того же возраста стоят в российских градах и весях и по сей день. Конечно, страхование – не панацея от огненных бед, но в условиях рынка оно выступает как важный инструмент обеспечения пожарной безопасности. При государственной монополии сведена на нет личная заинтересованность страховщика и его клиента. Поэтому в советские годы страховые отношения утратили в значительной мере свою эффективность.

Чем еще знаменито страхование при самодержавии? Металлическими табличками с названиями страховых обществ, которые выдавались клиенту вместе с полисом и большие размещались на фасадах застрахованных зданий, а малые – у входа в застрахованную квартиру. Они являлись рекламой конкретного «огневого» страхового учреждения. Затраты на их изготовление были существенны и отражались отдельной строкой в балансах изготовителей. Так, согласно финансовому отчёту «С.-Петербургского от огня общества» только в 1862 году на эти цели компанией было израсходовано 2 126 рублей. Страхователи получали доски бесплатно. Они имели разнообразную форму и фирменные эмблемы: медведя, саламандры (мифическое существо, живущее в стихии огня и символизирующее его дух), якоря (символ надежды и спасения), птицы Феникс (сжигала себя, чтобы возродиться из пепла молодой). Встречаются доски с городскими гербами. Доски страхового общества «Русь» представляли собой щит с изображением фигуры Матери-России с мечом и щитом в руках, стоящей на четвёртой части земного шара. Такой «знак отличия» не только говорил о наличии у собственника полиса страхования, но и подчеркивал его достаточно высокий личный социальный статус, считаясь своеобразным оберегом от пожара. Триста лет таблички были неотъемлемой частью мировой практики страхования. Их выдавали тысячи компаний в шестидесяти государствах, двести двадцать в России. В наше время множество разновидностей досок является предметом истории отечественной культуры и объектом коллекционирования.

При обществах были организованы конторы для осмотра печей и труб застрахованных домов, так как их неисправность была наиболее распространённой причиной возгораний. Страховые компании занимались строительством пожарных депо и водопроводов, мощением улиц, субсидировали добровольные пожарные организации и платили премию за их скорейшее прибытие на место вызова, выдавали ссуды городам на приобретение оборудования. Для царского правительства деятельность страховых обществ была выгодна потому, что со всех операций взималась значительная налоговая пошлина – пятьдесят копеек с тысячи рублей. Владивостоком в государственную казну ежегодно уплачивалось сто рублей. Через десять лет Городская управа возбудила ходатайство «об отпуске половины госпошлины страхового дохода от страхования имущества в пользу улучшения пожарного дела» и направила его Приамурскому генерал-губернатору С.М. Духовскому. В ответе извещалось: «Препровождено Министру Внутренних Дел». Подобные ходатайства Петербурга и Николаева увенчались успехом. Ко времени смены самодержавия сумма страховой пошлины в Государственном казначействе составляла десять миллионов рублей.

До революции в России практически не было крупного города, где бы в разное время не происходили пожары в зрелищных учреждениях. В книге «Пожарная тактика» Н.Требезова (1913 год) приводится любопытная статистика: только 3% театральных зданий встретили своё столетие, не зная беды от огня. Во время строительства пострадали 2% зданий, в первые пять лет деятельности – 28%, от шести до десяти лет – 15%, от одиннадцати до двадцати – 18%. В феврале 1836 года в Санкт-Петербурге во время представления в деревянном балагане-цирке Лемана от осветительной лампы загорелись декорации. Огонь быстро распространился в переполненный зал, и началась паника. Зрители бросились к главному выходу, который оказался мгновенно закупоренным людьми. Прибывшие пожарные не смогли быстро организовать спасение – двери открывались вовнутрь. Под рухнувшей крышей здания оказались погребены сотни людей. В первой половине ХIХ веке трижды полностью выгорало здание Петровского - позже Большого театра. Печально знаменит пожар в 1853 году, во время которого погибли мастеровые, спрыгнув с крыши на мостовую, и сгорела богатейшая коллекция французских костюмов. Пожарная команда, прибыв к месту происшествия, даже не пыталась отстоять здание – у неё не было лестницы, которая доходила бы до крыши. Это «театральное зрелище» собрало наибольшее число публики, толпа любопытных на площади, безмолвно взирала на разбушевавшуюся стихию. Одного мастерового спас простой крестьянин Василий Марин, залезши по водосточной трубе и подав бедняге верёвку. Царь Николай I принял бесстрашного и самоотверженного мужика в своем кабинете со словами: «Будет нужда, так приходи, когда хочешь», наградил медалью «За спасение погибавших» и приказал выдать ему 150 рублей серебром. В самых разных уголках Руси об этом пожаре, крупнейшем в истории театров, узнали из многочисленных афиш и лубочных изданий. Была даже сочинена и поставлена пьеса «Подвиг Марина».

К первым наградам за самоотверженный поступок, мужество и отвагу, проявленные при спасении людей, оказавшихся в огне пожаров, относятся императорские наградные медали: «За спасение сограждан» (1807 год), «За спасение погибавших» (1809 год), «За спасение человечества» (1816 год). Ими награждали лиц «за подвиги человеколюбия, с опасностью собственной жизни совершенные».

Интересно отметить, что еще в начале ХIХ века предпринимались попытки создания теплозащитной одежды для огненных борцов. Данные об этом приведены в книге профессора С.-Петербургского университета Н. Щеглова «О новых пожарных одеждах и приборах из амианта и металлических тканей, изобретенных кавалером Альдини» (1831 год). Она представляла собой мелкую металлическую сетку из красной меди, под которой помещался свободный костюм из асбеста или грубошерстного сукна, обработанный солевым раствором, что делало сукно негорючим. Одежда Альдини применялась до конца столетия, когда её постепенно вытеснили простые асбестовые костюмы.

В 1832 году выходят «Строительный» и "Пожарный" Уставы, где накопленный опыт представлял собой свод законов по планировке населённых мест, строительству казённых и общественных зданий, фабрик и заводов, сельской местности, обеспечению пожарной безопасности. Уставы определяли ответственность архитекторов за нарушение правил. Была сделана попытка увязать высоту зданий с шириной улиц. Фабрики и заводы, вредные по загрязнению воздуха, строить выше городов по течению рек не разрешалось. Во всех каменных промышленных зданиях должны быть предусмотрены лестничные клетки из несгораемых материалов.

Морозным декабрьским вечером 1837 года пламя охватывает царскую резиденцию - Зимний Дворец, в котором находятся собрания произведений мирового искусства. Руководил тушением сам Николай I, удалившись из театра, где шло балетное представление. Государь подошел к дверям Фельдмаршальской залы и при хлынувшем оттуда густом дыме очень громко закричал: «Разбить окна!» Образовавшийся сквозняк быстро погнал огонь по всем залам, уничтожая все на своем пути. Обнаружив в опочивальне царицы взвод гвардейцев, силящихся оторвать вставленное в стену огромное зеркало, император, бросив в него свой театральный бинокль, изрек: «Ваша жизнь для меня дороже зеркала». Вместе с дворцовой пожарной командой в тушении участвовали все двенадцать частей города – пятьсот бойцов. Оба существовавших в то время перехода из дворца в Эрмитаж были разобраны, дверные проемы наглухо заложены кирпичом. Созданную стену, за которой находились сокровища, непрерывно поливали водой из пожарных стволов. Только благодаря стойкости обожженных, измученных тридцатичасовой борьбой пожарных и солдат гвардии, которых было около двадцати тысяч, удалось спасти сокровищницу мировой культуры Эрмитаж. После этого дворец, руины которого догорали еще семь дней, восстанавливали три года. Предположительно огонь возник из-за неисправности дымохода.

Середина ХIХ века в России ознаменовалась укреплением государственной пожарной охраны. Однако попытки усмирить огонь только штатными командами не приносили должного результата. На основании «Воинского Устава о гарнизонной службе», в случае усиления пожара и недостатка в людях, призывались на помощь солдаты из квартирующих в городе или в селении полков. Они назначались для качания воды, переноски спасаемого имущества и растаскивания горящих построек.

Новой формой привлечения населения для борьбы с огненной стихией стали вольнонаемные и общественные команды, добровольные дружины, создаваемые при городских самоуправлениях. Их членами, как правило, становились рабочие фабрик и заводов, крестьяне, мелкие домовладельцы, ремесленники. Все они были кровно заинтересованы в сохранении своего имущества, имущества артели или предприятия. В городах и поселках, где профессиональная пожарная охрана отсутствовала (их было больше половины), добровольцы были основной силой в борьбе с пожарами. В 1843 году первая команда из восемнадцати человек была создана в городе Осташкове Тверской губернии (к 1860 году она насчитывала четыреста человек). Еще в 1809 году городское общество «составило приговор о сборе с купцов и мещан по двадцать пять копеек с каждого окладного рубля на устройство пожарных труб и постройку общественного сарая для инструментов. С тех пор дело общественного служения на спасение обывателей и их имущества от «красного петуха» было доведено до такого благосостояния, что благоустройство пожарной части было поставлено в пример для прочих городов России». Именно в той вековой давности зародились традиции пожарной службы – беззаветная храбрость, артельность, взаимовыручка, жертвенность во имя спасения чужой жизни и преданность делу. Неутомимо трудился на пользу пожарного дела в Осташкове в продолжение сорока лет (скончался при распоряжениях на пожаре) городской голова Ф.К. Савин и пожарная команда была его любимым детищем. Он лично присутствовал на всех случаях, умел отличить усердие каждого, поощрял труд работников, входил в их нужды и оказывал помощь из собственных средств. «Охотники» (так в прошлом назывались пожарные добровольцы) значительно расширили возможности профилактической работы, «пруды копали, клали печи, учили грамотно народ, как зажигать на праздник свечи и как очистить дымоход», установив контроль над местами с массовым пребыванием людей, обеспечивая охрану заводов и фабрик, устраивая платные представления и гуляния. Горожане, зачисленные в команду, занимались своими обычными делами, жалованья не получали, но пользовались льготами в отношении выполнения городских повинностей. К месту пожара дружинники имели право ездить на извозчиках, для чего каждому выдавались жетоны достоинством в двадцать пять и сорок копеек. Извозчики представляли жетоны в канцелярию пожарного общества и получали деньги. Активным стражем огня был купец Гамов, приезжавший «с первой бочкой». Однажды опоздал, и так расстроился, что попросил родственников привязать себя к креслу и сутки не давать есть…

Почти два десятилетия Осташковское общество было единственным в отечестве. Позже каждое общество осуществляло свою деятельность на основе местных условий. Особенно широко добровольчество было распространено в Прибалтийских губерниях (Латвия, Литва, Эстония). Самоокупаемость общественников послужила поводом запрещения комплектования команд нижними чинами: «По неудовлетворительному состоянию пожарной части в городах и недостаточности городских средств, для проведения их в надлежащее состояние, поручено губернским начальствам предложить городским обществам войти в соображение об устройстве в городах по примеру Осташкова, общественных пожарных команд и поставку обывательских лошадей». В 1905 году вводится специальное обмундирование со знаками принадлежности, на кокарде пожарной каски выбивается девиз общества. Таким образом, к концу столетия в России существовали вольнонаемные пожарные команды, подчиненные полиции и 1 541 добровольные пожарные дружины.

Назрела необходимость создания единого добровольческого общества для координации деятельности местных организаций. И оно было создано в 1893 году. На полотнище знамени квадратной формы из белого шелка был вышит золотой венок, в середине которого изображены две соединенные руки как символ единения. Венок окружала надпись - девиз: «Богу хвала, царю слава, ближнему защита». Общество имело целью: «изыскание и развитие мер предупреждения пожарных бедствий и доставление соспоможения неимущим пожарным деятелям и лицам, пострадавшим от огня». В первый год своего существования оно объединило семьдесят местных организаций. В соответствии с уставом, средства составлялись из: членских взносов, пожертвований, пособий, доходов от устраиваемых выставок, лекций, спектаклей, концертов, вечеров, базаров. Главный совет Российского общества не занимался мелочной опекой местных организаций, предоставляя им полную самостоятельность. Немаловажен и тот факт, что охраняя от огня подавляющее большинство городов и населенных пунктов России, общество не получало от государства ни копейки. Но, находясь под покровительством августейших особ, оно приобрело определенный вес в общественных кругах. Состоятельные люди стремились стать его членами, отчисляя солидные суммы в виде взносов и пожертвований.

Для привлечения в кассу денежных средств устав предусматривал награждение лиц, оказавших весомое материальное содействие, наградными знаками. Они имели форму овального венка из ветвей дуба и лавра, увенчанного императорской короной. В середине были расположены два скрещенных пожарных топора с наложенной на них пожарной каской. Золотой знак полагался почётным членам пожизненно, членам-благотворителям – на время нахождения их в составе общества. Серебряный знак вручался пожизненным «членам-соревнователям», брандмайорам и брандмейстерам всех родов пожарных команд, как частных, так и городских, полицейских и военных, во время пребывания таковых в составе общества. Бронзовый знак вручался всем без исключения членам на всё время их пребывания в составе общества. Появилась и коммерческая деятельность – реализация нагрудных знаков, блях, касок, форменных мундиров, что было в те времена очень престижно. Входящим в состав постоянным членам полагалось внести в кассу единовременно сто рублей. К 1914 году общество добровольцев объединяло 3 600 дружин, число действительных членов составляло 400 тысяч человек.

В течение четверти века общество являлось единственным по решению пожарных дел в России. За этот период им изучены и систематизированы все действующие в стране постановления по пожарной части, создана комиссия для разработки законопроектов. При Главном совете организован технический комитет, в который входили видные деятели науки, известные архитекторы, строители, механики, технологи. Технический совет дал путёвку в жизнь таким новшествам как распылитель водяной струи, химическая пена, огнетушители и пеногенераторы, системы водоснабжения и устройства сигнализации. Известный русский изобретатель А.И. Шпаковский опубликовал брошюру «Значение для России паровой силы как средства к тушению пожаров», построил такую машину и наладил серийное производство. Она обслуживалась двумя рабочими и отапливалась скипидаром, пульверизируемым форсункой. В техническом сборнике за 1868 год сообщалось, что при пожаре в Петербурге работали две машины Шпаковского. Они действовали трое суток без перерыва и подали за это время более миллиона ведер воды. Товаров было спасено на сотни тысяч рублей, а скипидара израсходовано на четыреста. Изобретатель сделал первый пожарный насос и пароход.

Техническому комитету принадлежит идея открытия в 1906 году в Петербурге двухгодичных курсов пожарных техников. Это было первое в России и одно из первых в Европе учебное заведение подобного профиля. В его инструкции говорилось: «Служба брандмейстера весьма схожа с сущностью службы офицера-воспитателя и офицера в бою и, если есть разница в основных положениях, так лишь та, что пожарная команда должна быть всегда готова к бою, что не бывает даже ни для одной войсковой части». Заведующим курсами был назначен Ф.Э. Ландезен, проявивший себя талантливым организатором и руководителем. Именно, благодаря ему, в короткий срок учебный процесс был налажен без свойственных в таких случаях раскачек и заминок. Слушатели изучали специальную химию, основы строительного дела, пожарное тушение и тактику, иппологию (наука о лошади), оказание первой медицинской помощи. Преподаватели проводили значительную научную работу, издавали учебные пособия, по которым в течение двух десятилетий училась вся отечественная пожарная охрана. Таким образом, было положено начало профессиональному пожарному образованию в России. С первых дней преподаванием занимались пять профессоров и целый ряд известных инженеров. Кроме достаточного помещения для занятий, курсы имели библиотеку и музей, в котором за короткий срок было собрано более двух тысяч экспонатов. Выпускники направлялись на работу в различные губернские ведомства на должности брандмейстеров городских пожарных частей, инструкторов и организаторов пожарного дела. Ряд выпускников впоследствии стали заметными деятелями пожарного дела, прославив себя и свое учебное заведение глубокими знаниями, самоотверженной и успешной работой на выбранном поприще. И «школа мастерства», и курсанты содержались полностью на средства добровольного общества и успели выпустить в дореволюционный период сто одиннадцать технически грамотных специалистов.

В 1858 году появился военно-полицейский телеграф, по которому стала осуществляться пожарная связь, каланча служила средством сигнализации в губернской глубинке до 1921 года.

В 1862 году в Петербурге возникла эпидемия опустошительных пожаров (поджоги составляли 17% от общего числа). Особенно страшным был пожар Апраксина двора, в середине которого находился Толкучий и Щукин рынки с его шестью тысячами торговых лавок. За два дня полностью сгорели и двор, и рынки, четырнадцать жилых домов, дровяной склад. Убытки составили двенадцать миллионов рублей. Здания Госбанка и Министерства Внутренних Дел от огня отстояли. После этого было разрешено открывать торговлю в разных частях города, «дабы не потерять всю в одночасье».

Годом позже в Москве Густав Лист открыл завод противопожарного оборудования, выпускал ручные и паровые насосы, бочки для повозок, первый пожарный автомобиль. Насос, представлявший собой установленные на высокой скамейке медные или чугунные цилиндры весом 6 пудов (96 кг) с медными, легко сменяемыми поршнями (ноу-хау предпринимателя), перекачивал 11 ведер воды в минуту. А между тем уже тридцать лет в европейских странах успешно применялись паровые насосы, которые облегчали труд пятидесяти качальщиков, заменяя десятки ручных насосов, и могли брать воду из водоемов. Тканевые пеньковые рукава были заменены прорезиненными. Несмотря на постоянство катастроф от огненной стихии, правительство царской России не предпринимало мер по развитию отечественной отрасли машиностроения.

«Невозможно себе представить более ненормального положения, при котором масса малозначащих в практическом отношении вопросов, имеет свою оригинальную и переводную литературу. Громадной же важности пожарный вопрос, вопрос чисто государственный, касающийся охраны достояния всего населения Империи, остается в полном пренебрежении и забвении» (Статья «О состоянии пожарного дела в России» К. Иордана, ноябрь 1896). В 1892 году граф А. Д. Шереметьев начал издавать дважды в месяц на трёх печатных листах тематический журнал "Пожарный". Редактором он пригласил талантливого литератора Александра Павловича Чехова - старшего брата великого русского писателя. В предисловии к первому номеру он констатировал: «Огнегасительные средства и вообще все то, что выработала наука, техника и практика для борьбы с огнём, у нас находятся почти еще в зачаточном состоянии. Приступая к изданию настоящего журнала, мы делаем первую попытку ввести в России орган, всецело посвященный интересам пожарного дела». В тот же период он написал «Исторический очерк пожарного дела в России». «История пожарного дела в нашей литературе, - писал автор, - составляла до сих пор и ныне составляет ощутительный пробел. Дело это ждет ещё своего будущего историка…» В книге 18 глав, повествующих об истории пожарного дела с допетровского периода до момента её издания.

Одной из успешных форм привлечения общественного внимания к вопросам пожарной безопасности были съезды пожарных. Во время их работы устраивались выставки новых средств и методов тушения, в основном французских, английских и немецких. Всего состоялось девять съездов:

- I съезд русских деятелей по пожарному делу открылся 14 июня 1892 года в Санкт-Петербурге. В продолжение десяти дней проходили заседания по секциям: химической, механической, строительной, специально-пожарной, медицинской, электрической, страхового дела, железнодорожной и литературной. Обсуждались вопросы водоснабжения, организации добровольных пожарных команд в волостях с населением три тысячи человек. «Все службы ежедневно имеют начало и конец. Пожарная же служба – вечная, беспрерывная, денно и нощно двадцать четыре часа в сутки каждый пожарный на службе, не исключая ни одного дня в году. Это всё равно, что служба войска во время военной кампании» (из речи брандмейстера Бессонова). «Такой богатый город, как Одесса, просит взаймы паровую машину у частного лица, который находит необходимым держать её для своего одного завода. Спрашивается: сколько же машин следовало бы иметь целому городу?» (из речи брандмайора Болтина);

- II съезд собрал пожарных деятелей в 1896 году в Нижнем Новгороде, давшем людей, спасших Россию от вражеского нашествия, и «если между нами не будет Мининых, то найдутся люди, которые забудут своё я и будут работать против того бедствия, которое похищает ежегодно около сорока миллионов рублей у России». Съезд принял решение об учреждении общества взаимопомощи пожарных деятелей, школы брандмейстеров, для которой А.Д. Львов предоставил помещение, а Г. Лист пожарные трубы;

- члены III съезда в 1899 году в Орле попали на настоящий пожар, приняли ходатайство об участии воинских подразделений в локализации пожаров;

- V съезд членов Общества состоялся в 1906 году в Пскове;

- шестьсот делегатов VI Общего съезда в 1910 году в Риге обсуждали вопрос «Об обучении детей пожарному делу и создании детских пожарных потешных отрядов». Делегаты приветствовали единственную в России пожарную дружину из детей, в возрасте от восьми до пятнадцати лет, с лихостью и быстротой, представивших пожарные маневры. Петербургские пожарные с гордостью занесли в свою историческую летопись подвиг Марии Алексеевны Ермоловой – первой женщины, которая плечо о плечо с суровыми мужчинами вела борьбу с огненным злом. Она же учредила детский отряд из тридцати человек с целью обучения правилам осторожного обращения с огнем, приёмам тушения, спасения, оказания первой медицинской помощи, маршировке, разборке и чистке пожарных машин, обращению с машинами на пожаре и понятиям строительных и противопожарных правил. Через год из отряда образовалась мощная организация, которая насчитывала в своих рядах шесть тысяч детей;

- VII состоялся в 1913 году в Киеве;

- VIII съезд пожарных деятелей прошел в 1917 году в Петрограде;

- IХ съезд Всероссийского пожарного общества состоялся 28 апреля 1919 года. Однако уже 2 мая протоколом Высшего Совета Народного Хозяйства Общество как таковое ликвидируется, а его имущество конфисковано и разграблено.

Энтузиаст пожарного дела создал плавучую выставку, экспозиция которой разместилась в помещениях большой деревянной баржи «Первенец». В носовой части судна была укреплена огромная пожарная каска, а посередине возвышалась каланча. Команда судна состояла из шести матросов и десяти пожарных. За навигационный период, следуя по водным «артериям» России, ладья прошла путь от Петербурга до Царицына (современный Волгоград) и обратно. Выставка имела сто шестнадцать остановок. Её посетили 118 380 человек. До начала Первой мировой войны А.Д. Львов организовал Всероссийскую передвижную пожарную выставку из десяти вагонов по северным и сибирским путям Империи в «экстренном поезде №61». Первые восемь вагонов, устроенные в виде сплошной анфилады, были приспособлены под экспонаты. В девятом вагоне размещалась пожарная команда из пятнадцати человек и брандмейстера. Последний вагон-салон был отведен в распоряжение комиссара выставки С. Петрова. За три с половиной месяца выставка-поезд исколесила всю европейскую часть России, проехав восемь тысяч вёрст и сделав остановки в 78 населенных пунктах. Комиссаром были организованы 27 новых сельских добровольных дружин, 10 городских и 12 уже существовавших «присоединено к знамени Российского общества». У населения была возможность ознакомиться с устройством и разновидностью пожарных инструментов и огнестойких материалов, а также обучиться обращению с пожарными снарядами при тушении. Сотрудники выставки раздавали брошюры о мерах предосторожности от огня… Вот неполный список благотворительной деятельности Александра Дмитриевича Львова. «Всей мощью духовного роста отстаивал гордо и смело, ни средств не жалея, ни сил своё любимое дело, которому жизнь посвятил».

В 1899 году в Петербурге открыт музей столичной полиции, где имелся отдел, экспозиция которого рассказывала об истории становления и развития пожарного дела. К сожалению, музей был уничтожен в дни Февральской революции, тогда же сгорел и его архив.

История отечественного пожарного автомобиля начинается с 1904 года, когда петербургская фирма «Фрезе» построила простую линейку на десять человек. На машине стоял одноцилиндровый двигатель мощностью 9 л/сил, имелись две скамьи для боевого расчета, небольшой запас пожарных рукавов, несколько лестниц. Она развивала скорость 15 км/час. В 1908 году появился автомобиль в депо на Пречистенке, это была небольшая машина с прикреплённой наверху двухколенной раздвижной лестницей для спасения погибавших из верхних этажей, не выше третьего. Доставлялись к месту вызова также две «штурмовки», спасательный прибор Кенига, шланговый аппарат для работы в дыму, ящик для масок, стендер, гидропульт. «На нём первым мчался на пожар брандмайор с брандмейстером, фельдшером и несколькими смельчаками пожарными-топорниками. Автомобиль бешено удирал от обоза, запряженного отличными лошадьми». А в 1914 году Москва получила из-за границы три пожарных автомобиля с механическими насосами. К Октябрю в крупных городах, где имелись мощеные улицы, насчитывалось всего десять автомобилей.

С 1910 по 1914 годы открыто 740 казенных заводов по выпуску огнестойких строительных материалов кирпича и черепицы

В 1914 году для Москвы были выписаны три автонасоса и механическая лестница. К началу первой империалистической войны из девятисот промышленных предприятий Москвы только десять были оборудованы огнегасительным оборудованием. В это время было семнадцать пожарных частей. В России насчитывалось 160 паровых и 6 020 ручных пожарных насосов. Таким образом, одна пожарная труба приходилась более чем на сорок деревень. Не оказалось ни одного действующего промышленного предприятия, изготовлявшего пожарную технику.

Во время Первой мировой войны русский химик Н. Д. Зелинский применил высокопористый активированный уголь для поглощения ядовитых паров и газов, смешанных с воздухом. Так был изобретён противогаз.

«Если и в наше время мы наблюдаем крайнюю беспомощность сельского населения в борьбе с огнём, если и теперь наши деревянно-соломенные селения периодически выгорают в среднем через каждые десять лет и крестьяне идут по миру, становятся нищими, то легко себе представить бедствия от пожаров, которые переносило население в седую старину» записано в издании Императорского Российского Пожарного Общества. За полвека, с 1860 по 1910 годы, только в европейской части России официально зарегистрировано два миллиона пожаров, которыми уничтожено свыше 6,5 миллионов крестьянских дворов. Ежегодный убыток от пожаров составлял 500-600 миллионов рублей золотом. Это в шесть раз превышало ущерб, причинённый народу самой страшной засухой 1891 года, когда Россия из-за неурожая пережила невиданный голод. На сельские местности приходилось до 90% пожаров. Удар в набат с церковной колокольни приводил население в ужас. Пожары подрывали и без того нищенское хозяйство хлеборобов; целая армия погорельцев уходила в города просить милостыню. Для крестьянина это были жуткие времена голода, нищеты и отчаяния. «Лошадь дрожит у плетня почернелого, куры бездомные с холоду ёжатся и на остатках жилья погорелого люди, как черви на трупе копошатся…»

Как общее правило, север России и крайний юг горят значительно меньше, чем местности центрально-черноземной полосы, расположенные между ними. Пожары от овинов и бань составляли до 47% к общему числу загораний. Накануне революции 97,5% крестьянских дворов были деревянными. Что об этом нам расскажут исторические хроники? «Сама постройка наших деревень, а также характер и образ жизни русского крестьянина усугубляют бедствия, причиняемые пожаром. От крестьянина трудно ожидать единодушного взаимного действия, вследствие того, что на каждую семью приходится по несколько построек, составляющих двор, а именно: изба, амбар, сарай, навес, гумно, рига. Сюда же следует причислить складывание рядом стогов сена и скирд соломы, которые сами по себе представляют большую опасность, чем постройки. При таком количестве недвижимости, каждый крестьянин, при возникновении пожара, исключительно заботится о спасении своего имущества. Равнодушие крестьянина к бедствию соседа, вызываемое чувством самосохранения, вполне понятно в виду того, что и ему неоткуда ждать себе помощи. Таким образом, невольно, сам собой возникает вопрос о том, стоит ли нашим деревням обзаводиться дорогими и малополезными для них пожарными инструментами. Отрицательный ответ в настоящее время будет уместен, и на долю крестьян остаются лишь предупредительные меры, которые выразятся в коренном изменении способа постройки наших деревень» («Практическое руководство пожарного дела» А.Д. Львов). «Бочка, хоть из первобытных инструментов, но ей всегда нужны экипаж и лошадь, а экипажу и лошади – удобный водоём и хорошая дорога. В наших же деревнях подход к водоёмам всегда или топкий и вязкий, или крутой и высокий. Воду носят бабы да ребятишки ведром, а бочка крестьянину не нужна» (журнал «Пожарный» №10, 1892). «Керосиновая лампа (коптилка), употребляемая в сельском быту, на столько непрочна и небезопасна, что при малейшем упущении, неумелом обращении или даже просто от ежедневного употребления, она может распаяться, последствием чего почти всегда бывает воспламенение недоброкачественного керосина, которым неимущие классы населения России снабжаются на 75%. Даже стародавний способ освещения лучиной, утверждавшеюся над кадкою с водой, является, к сожалению, менее опасным в пожарном отношении, чем нынешний способ освещения, при котором не существует никаких мер предосторожности» (журнал «Пожарное дело» №1, 1896). «Родство по прямой линии между «зеленым змеем» и «красным петухом» давно уже установлено. И с первого же года первой мировой войны, как только прекращена была продажа спиртных напитков, земства в своих отчетах один за другим стали отмечать резкое - в три раза - понижение горимости деревни» (журнал «Пожарное дело» №2, 1917).

Однако в русском обществе всегда находились люди, сочувственно относящиеся к погорельцам. Например, нижегородский губернатор Баранов приехал на пожар выгоревшего села и наблюдал три тройки. На одной находился приказчик местного жителя, известного своей благотворительностью, который привез квитанции для выдачи каждому погорельцу определенного количества строевого леса. На второй тройке были привезены квитанции для выдачи по 50 рублей, и третья тройка привезла квитанции на получение пострадавшим 100 пудов хлеба.