Глава 9 В тяжелую годину

Глава 9

В тяжелую годину

Кризис в отношениях между крупнейшими европейскими державами, возникший летом 1914 г., дипломатическими средствами разрешить не удалось. 1 августа (19 июля по старому стилю) Германия объявила войну России, а 3 августа — Франции. Несколько позже в нее были втянуты многие другие страны — Великобритания, Турция, Болгария, Италия, США и др. Началась первая мировая война. Никто, пожалуй, в начале ее не предполагал, к каким тяжелейшим материальным и люд­ским потерям, крупнейшим социальным потрясениям она приведет.

Высочайший Манифест об объявлении военных действий был немедленно отправлен на места. До населения его содержание доводилось через земских начальников, полицейские учреждения, волостные правления. Крестьяне встретили это тяжелое известие сдержанно (в отличие от многих городов, где первое время проявлялся высокий патриотический подъем). Подсознательно сельчане понимали, что за начатую политиками и дипломатами бойню придется расплачиваться большой кровью.

Первые месяцы войны подтвердили эти худшие опасения. В августе-сентябре 1914 г. были убиты на фронте уроженцы Мензелинского уезда Т. Щугаев, Г. Костылев, П. Атимасов, пропали без вести Н. Шатдуллин (Афонасовская волость), М. Мавлюков (Бетькинская волость), В. Осипов (Языковская волость), А. Кривоножкин (Спасская волость), ранены Ф. Дойников (Мысово-Челнинская волость), В. Волков (с. Орловка), Т. Ларионов (с. Соболеково), П. Самойлов (с. Князево) и др. Поскольку массового призыва из уезда еще не было, это были те, кто на момент начала войны находился на действительной службе. Губернская газета «Уфимский вестник» регулярно публиковала списки погибших, раненых, пропавших без вести. А они становились все длиннее и длиннее.

Население уезда с огромным интересом и тревогой следило за развитием обстановки на фронтах, где находились их родные и близкие. Читальные залы библиотек переполнялись желающими ознакомиться с сообщениями телеграмм и газетных публикаций. Часть материалов разрешалось брать домой для семейного чтения. Во все библиотеки были направлены карты театра военных действий.

Надо отметить, что дефицита информации не было. Начиная с 25 августа 1914 г., уездная земская управа бесплатно получала ежедневные бюллетени Петроградского Телеграфного Агентства с подробными известиями с театра военных действий. Эти бюллетени распечатывались в типографии в количестве 1200 экз. и опять-таки бесплатно рассылались (через посыльных, земскую почту) адресатам — в школы, больницы, телефонные станции, волостные правления, торгово-промышленные заведения. Таким образом ежедневно распространялись утренний и вечерний выпуски.

Обстановка военного времени заставляла местные власти действовать сообразно изменившимся условиям. 16 августа 1914 г. было созвано чрезвычайное уездное земское собрание. Выступления гласных на них были проникнуты патриотическим духом. Смета расходов на 1914 г. была сокращена более чем на 30 тыс. руб. За счет этого 10 тыс. руб. было перечислено в распоряжение Всероссийского Земского Союза помощи раненым. Кроме того, решено было создать такой же комитет в уезде, ассигновав ему на первоначальные расходы 1000 руб.

Распоряжением чрезвычайного собрания началось создание попечительств по выдаче пособий семьям погибших. Был установлен также строгий контроль за тем, чтобы торговцы искусственно не завышали цены на товары первой необходимости^*. Для приема и лечения раненых была определена Челнинская больница, так как она находилась рядом с пристанью. В остальных больницах предполагалось долечивать выздоравливающих.

17 октября 1914 г. Мензелинская городская дума приняла решение о запрете торговли водкой и пивом. Только в городском саду, в клубе «Правда» его постоянным членам с разрешения акцизного надзора еще какое-то время спиртное отпускалось. Кроме того, временно возможна была и торговля вином. Его местные пьяницы покупали вскладчину по цене 2 руб. 50 коп. за четверть, так как цена по тем временам была высокая. Властями торговля вином рассматривалась как временное явление, до ее полного запрещения.

Постепенно действие «сухого закона» было распространено и на сельскую местность. Это имело самые благоприятные последствия. Как отмечал уездный гласный Н. В. Катанский, «с этого момента лицо деревни переменилось до неузнаваемости... Со всех сторон несутся вести о полном прекращении всякого хулиганства, озорничества и всего того, чем, к несчастью, проявляет себя нетрезвый человек. Все это прекратилось будто по мановению волшебного жезла. Большие людные базары проходят в таком порядке, какого никогда не наблюдалось раньше».

По отзывам волостных старшин, запрет на торговлю спиртным был встречен населением в целом доброжелательно и с пониманием. Особенно довольны были женщины. Что касается недовольных, то они тоже были — из числа закоренелых пьяниц, которые имелись почти во всех селениях. Но их мнение уже не играло решающей роли. К тому же «сухой закон» не предполагал полного запрета на производство и употребление спиртного. На случай больших праздников, свадеб и т. п. событий население заготавливало брагу, самогон. Это не запрещалось, если спиртное шло для личного употребления, а не на продажу.

Массовая мобилизация мужского населения на фронт в Мензелинском уезде началась с некоторой отсрочкой — 17 сентября 1914 г.^* Это дало возможность без особого напряжения и в срок выполнить сельскохозяйственные работы — убрать урожай, посеять озимый хлеб. Сколько было призвано на войну из Мензелинского уезда? Точно ответить на этот вопрос вряд ли возможно. Но есть, по крайней мере, такое косвенное свидетельство: за сентябрь-ноябрь 1914 г. на фронт отправились военнообязанные из 9043 семей. Если учесть, что из некоторых семей был призван не один, а несколько человек, то количество призывников только за первые два месяца войны составило примерно 10-11 тыс. человек.
* Еще в начале 1913 г. Мензелинский уезд был разделен на 8 призывных участков. Центр 2-го из них находился в Мысовых Челнах. Отсюда отправлялись на фронт мобилизованные из Мысово-Челнинской, Макарьевской, Бетькинской и Афонасовской волостей.
Государство оказывало помощь семьям мобилизованных на фронт. Мензелинской земской управе было предоставлено право освобождать их от уплаты земских сборов. На каждую семью полагалось государственное денежное пособие. В Мысово-Челнинской волости, например, с сентября 1914 г. по 1 июня 1915 г. было выдано пособий на сумму 30 тыс. руб. Месячный размер пособия на каждого едока в семьях фронтовиков составлял примерно 2 руб. 80 коп. Этого хватало и на удовлетворение самых насущных потребностей, и на наем дополнительной рабочей силы, если в этом была необходимость. Кроме того, в апреле 1915 г. 26 нуждавшимся семьям было выдано 148 пудов овса для ярового сева. В ряде случаев семьи фронтовиков обеспечивались бесплатными дровами. Помощь государства, таким образом, была существенной, но все же она не могла компенсировать тех потерь, которое понесло село с началом войны.

Развитие событий на театре военных действий, как известно, складывалось не совсем удачно для России, особенно в 1915 г. Российская армия понесла тяжелые потери, противник занял обширные территории страны. На этом фоне удачные действия наших войск воспринимались с огромным воодушевлением в самых отдаленных уголках державы. Одно из таких событий произошло в марте 1915 г. на Юго-Западном фронте (против Австро-Венгрии). После долгой осады удалось овладеть сильнейшей крепостью Перемышль, где оборонялся 100-тысячный гарнизон.

В Набережных Челнах об этом стало известно 10 марта. В местной Никольской церкви по этому случаю был отслужен торжественный молебен. Храм при этом был переполнен верующими. После окончания церковной службы большая толпа челнинцев, неся в руках портреты Николая II и императрицы, хоругви, двинулась по главной улице села по направлению в Мысовые Челны. На полпути произошла встреча с учащимися Мысово-Челнинского училища, которые тоже шли с портретом Государя и с флагами. Соединившись, манифестанты продолжили движение к церкви Мысовых Челнов. В этом храме также был отслужен торжественный молебен. Затем толпа местных жителей направилась к волостному правлению. Здесь был проведен короткий митинг, в заключении которого его участники дружно и с воодушевлением исполнили гимн «Боже, Царя Храни!». После этого сельчане спокойно и с достоинством разошлись по домам.

Недели через две это событие еще раз напомнило о себе. 29 марта 1915 г. в Набережных Челнах была устроена дневка большой партии пленных австрийских солдат (1100 человек), которые в сопровождении конвоя направлялись в Мензелинск. Посмотреть на пленных сбежались все жители села. Ежась под пристальными взглядами, австрийцы прошли по улицам Набережных Челнов и направились в сторону уездного центра. Там их разместили и в дальнейшем использовали как рабочую силу в хозяйствах помещиков и крестьян.

Такие мгновения быстро проходили и вновь наступали тяжелые будни. Нужно было как-то выживать, растить детей, ожидать от родных весточки с фронта. И хотя жизнь становилась все труднее, люди находили возможность организовать помощь действующей армии, а также тем своим сельчанам, кому приходилось совсем плохо.

В Мензелинске с 1 декабря 1914 г. начало свою деятельность городское попечительство Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам и их семьям. Постепенно начал формироваться бюджет попечительства. Так, 364 руб. 8 коп. было выручено от проведения благотворительных концертов, 78 руб. 74 коп. составили отчисления от жалования преподавателей реального училища и женской гимназии, 190 руб. 40 коп. — членские взносы, 204 руб. 87 коп. — пожертвования от частных лиц (в том числе 100 руб. от купца Г. В. Стахеева). Средства эти немедленно использовались для помощи нуждающимся. Так, было выдано пособие 119 семьям фронтовиков и потерявшим кормильца — по 1 руб. 50 коп. на каждого члена семьи.

Успешно работало такое попечительство и в Набережных Челнах. Его заботой была окружена местная больница, где проходили курс лечения раненые воины. Первая партия раненых прибыла в Набережные Челны в октябре 1914 г. После выздоровления в январе 1915 г. они были отправлены в Мензелинск для долечивания и определения своей дальнейшей судьбы. А в Челнинский лазарет 7 мая 1915 г. на пароходе бр. Каменских прибыла вторая группа раненых в количестве 16 человек. Медперсонал и местные жители сделали все, чтобы поставить их на ноги.

Важным направлением деятельности Челнинского попечительства был сбор денежных средств. Это делалось за счет частных пожертвований, отчислений от жалования учителей, чиновников и т. д. Не последнее место при этом занимало и устройство благотворительных спектаклей. Один из них был устроен энтузиастами 25 марта 1915 г. Собравшимся зрителям была представлена комедия-фарс в трех действиях «Ни минуты покоя» Мясницкого. Перед началом спектакля были исполнены «Боже, Царя Храни!», а также Гимны союзников — французский, английский, бельгийский и сербский. Трудно судить о художественном мастерстве самодеятельных актеров, хотя играли они, без сомнения, с большим воодушевлением. Но вот финансовый успех мероприятия был бесспорным: от продажи билетов, программ, цветов, от работы чайного буфета выручка составила свыше 300 руб. Все эти деньги были переданы в Набережно-Челнинское попечительство и использованы на благородные цели — помощь раненым и инвалидам, а также семьям, потерявшим на войне кормильца.

Между тем война затягивалась, и ей не видно было конца. Ее последствия все более тяжелым грузом ложились на крестьянские плечи. Многие хозяйства были на грани разорения. К 1916 г. в два раза по сравнению с довоенным временем увеличилось количество безлошадных и беспосевных хозяйств. Около трети общего количества крестьянских дворов вообще остались без мужских рук. Соответственно и площадь посева заметно сократилась.

Возросли материальные тяготы. К январю 1916 г. вдвое увеличились (по сравнению с январем 1914 г.) цены на муку и крупчатку, наполовину — на чай, на четверть — на мясо и т. д. Многие продукты, имевшиеся раньше в достатке, стали недоступными для крестьянского населения. Возможности где-либо подработать были невелики. Вследствие растущей нищеты, продолжения кровопролитной войны, когда за не совсем понятные цели гибли и калечились люди, в деревне быстро накапливался горючий материал для социального взрыва. Этому способствовало и возвращение с фронта массы больных, искалеченных солдат, обозленных на всех и вся. По призыву политических лидеров и партий, даже самых экстремистских, они были готовы на решительные действия. Российская деревня, даже в глубинке, напоминала растревоженный улей. От прежнего спокойствия и умиротворенности не осталось и следа. Так созревали условия и социальная база Октябрьского переворота 1917 года и последующей братоубийственной гражданской войны. Но это уже тема для отдельного разговора.