Хмылов, 55 лет. Человечек, мужчина неопределенного возраста. Леночка

Комедия в двух действиях

М у ж ч и н а в п а л ь т о. Григорич! Подь сюда! (К нему подходит один из мужиков.) Гляди! (Тыкает в раскрытую папку.) Начнешь отсюда. Сильно не бери! У подъезда остановишься и направо до угла. Потом приеду, скажу, что дальше. Понял?

Г р и г о р и ч. Понял. Чего не понять?! Первый раз что ль?!

М у ж ч и н а в п а л ь т о (зло передразнивая). Понял! Понял! А в прошлый раз наворотили! Сколько людей провалилось! До сих пор найти не могут! А тринадцатую кому срезали? Понял! Учти, сейчас с этим строго. Кого замечу - все! Башку оторву!

Г р и г о р и ч. Ну и сам будешь колотить! Ладно, не заводись! Все будет хоккей! Начнем отсюда. (Тычет пальцем в папку.) Сильно брать не будем. У подъезда завернем и до угла. Потом ты придешь и скажешь. Точно? (Хитро улыбается.)

М у ж ч и н а в п а л ь то (смеясь). Ну, гляди у меня!

Г р и г о р и ч (с нарочитой строгостью мужикам). Эй, сачки! Хорош курить! Давно тринадцатую не срезали?! (Довольно ржет.)

Л е н о ч к а (переставая строчить, обращается к Хмыловой). Чего смотришь? Думаешь, оно само сделается?

Х м ы л о в а. Тоска.

Л е н о ч к а (не понимая). Чего тоска?

Х м ы л о в а. И так всю жизнь?

Л е н о ч к а. А чем плохо? Думаешь, в люксе лучше? Везде так.

Х м ы л о в а (презрительно). В люксе... (С сожалением покачивает головой.) Скорей бы Славка пришел. А то повеситься можно! Пойду курну.

Встает, уходит.

Л е н о ч к а (поворачиваясь к Грете Петровне). Видали? Тоска у ней. Еще сделать-то ничего не сделала, а уже тоска! Ну, секушка!

Г р е т а П е т р о в н а (обеспокоено поднимая голову). Что там?

Г р е т а П е т р о в н а. Что там случилось?! Скажет кто-нибудь или нет?

Л е н о ч к а (раздраженно). Ну, не все ли равно?! А? Ну, роют опять чего-то. Трубы наверно. (В сторону.) Вечно во все суется. Дома бы сидела да внуков нянчила!

Раздается грохот. Гаснет свет. Крики. В полутьме какие-то фигуры мечутся по сцене. Свет зажигается. В том месте, где сидела Грета Петровна, зияет черная дыра с неровными паркетинами по краям. Вокруг дыры Елизавета Григорьевна, Алла Дмитриевна, Леночка и Хмылова с сигаретой.

Л е н о ч к а (сквозь рыдания). Провалилась...

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а. Как провалилась?! Куда?

Л е н о ч к а. Туда-а (Показывает пальцем в дыру.)

Х м ы л о в а (спокойно). Чего смотреть-то! Провалилась, я сама видела.

А л л а Д м и т р и е в н а (пронзительно кричит). Михаил Зиновьевич! Михаил Зиновьевич!

Входит пожилой закройщик, в жилетке, на шее висит "метр", в руке кусочек мела.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Ну, что опять?

А л л а Д м и т р и е в н а. Грета провалилась... туда. (Показывает рукой на дыру.)

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (печально оглядывая испуганные лица и качая головой). Сколько я ей говорил: Грета! Всех денег не заработать! Почему не пошла на заслуженный отдых? А? Я вас спрашиваю!

Л е н о ч к а (всхлипывая). А сами?!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (живо). Я - другое дело! У меня дочь! (После небольшой паузы строго.) Сколько времени прошло до стука?

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (недоуменно) Какого стука?

Леночка перестает всхлипывать и, открыв рот, смотрит на Михаила Зиновьевича.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (недовольно). Какого! Обычного! С момента падения. Должна же Грета обо что-то стукнуться... там.

Х м ы л о в а. Секунд пять-шесть. Не больше!

А л л а Д м и т р и е в н а (тихо). Вот они... новые. Им все нипочем. (С грустью.) Секунд пять-шесть...

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (задумчиво). Значит метров 150 - 180, не меньше! М-да. Глубина! Настоящее ущелье! Возможно, шахта... Заброшенная шахта!

А л л а Д м и т р и е в н а. Господь с вами! Какая шахта? Просто бред какой-то!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Алла! У тебя нет воображения! Поэтому ты всю жизнь просидела здесь и осталась на бобах.

А л л а Д м и т р и е в н а (досадливо отмахиваясь). Прекрати! С тобой, что ли шашни было крутить?! Мальчишка!

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (в трубку). Юрик! (Рыдает.) Юрик! Грета провалилась! Что теперь с нами будет, Юрик?!

Х м ы л о в а. Дайте я! (Уверенно забирает трубку.) Юрий Ревазович, это Хмылова, практикантка! В полу образовалась дыра, в нее угодила Грета... Да, Грета Петровна... Хорошо, хорошо, есть. (Положила трубку. Повернулась к остальным.) Велел огородить дыру и ждать. (Пожимает плечами.) Скоро приедет. Да, еще вот. Продолжать трудиться. Будто, говорит, ничего не случилось!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (возмущенно). Как ничего не случилось?!

Х м ы л о в а (Елизавете Григорьевне). А вы перезвоните из своего кабинета. (Внимательно рассматривает Елизавету Григорьевну.) Просил передать.

С л а в и к. Почему народ? И рожи похоронные? Денек-то, какой сегодня?! Полный кайф!

Х м ы л о в а. Денек что надо! Гарбо в ямку прыгнула. (Кивает головой в сторону дыры.) Пойди полюбуйся!

Славик подходит к дыре, осторожно нагибается, ложится на пол, свешивается вниз, встает

С л а в и к. Ужас-то, какой! (На самом деле ему все до фонаря.) Когда случилось несчастье?

Л е н о ч к а. Минут пять назад. Юрий Ревазович велел дыру огородить и соблюдать технику безопасности!

С л а в и к. Узнаю перестраховщика! Его стиль!

Х м ы л о в а. Я отлучусь минут на десять! (Увидев поджатые губы Аллы Дмитриевны, презрительно.) Пусть Лизхен запишет (Подумав.) одну сорок восьмую отгула... В счет отпуска!

Хмылова уходит. Свет гаснет. Освещен человечек за столиком слева.

Ч е л о в е ч е к (в экзальтации). Все, все не то! И это театр?! Театр - чудо! Фейерверк страстей! Уникальный живой организм! (В растерянности.) И вдруг взял да умер... (Напряженно.) Актер в предлагаемых обстоятельствах. Событийный ряд! (Растерянно.) Как это?! Просто голова трещит! (Взрывается.) Все! К черту театр! Только музыка! Только она родная! Только в ней можно воспарить! (Поворачивается. Взмахивая локтями, наяривает собачий вальс. Устало плюхается на клавиатуру. Рыдает.) И здесь ни фига! Вот она жизнь!.. (Поднимая голову.) Нет, не могу больше! (Вглядываясь в сцену, встает. Берет сверток.) Мочи моей нет терпеть!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (кричит). Вы понимаете, что наделали или нет?! Лучшая швея! Тридцать лет без единого замечания! Одни благодарности!

Г р и г о р и ч (нехотя поворачивая голову, миролюбиво). Шел бы ты, отец... (Задумывается.) к этой... (Задумывается.) В эту... Ну, в общем, в заведение свое... это... работать... (Смотрит пристально на Михаила Зиновьевича, что-то соображая, и уже менее дружелюбно.) Иди, иди себе... от греха! (Начинает тарахтеть отбойным молотком.)

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (пытаясь перекричать). Где ваш заведующий?! Или кто там у вас!

Г р и г о р и ч (осуждающе). Лишь бы шататься без дела с разными глупостями да мешать работать! (Неодобрительно крутит головой и продолжает тарахтеть.)

С л а в и к (хрипло затягивая). Идет охота на волков, идет охота-а...

Л е н о ч к а . Ты что?!

С л а в и к (смущенно). Пардон! Увлекся и совсем забыл,

С л а в и к. Товарищ! Товарищ! Вы, что, не видите?! Огорожено! Плюс флажки! Надо поаккуратнее, товарищ! А то, не получив заказа, раз и адью! А нам - отвечай!

Ч е л о в е ч е к (подскакивая к Леночке). Вы все напортили! Я же просил карманы не лицевать! Все лицевать, а карманы не лицевать!

Л. е н о ч к а (осуждающе). У людей нет ни стыда, ни совести! Они и на кладбище принесут свое старье... Ну, ладно, показывайте, что у вас там.

Л е н о ч к а. Ну, видели?! И все норовят, чтоб из старья конфетку сделали. Ну, да чего умны!

А л л а Д м и т р и е в н а. Леночка! Не забывай! (Показывает на плакат: "Клиент всегда прав!")

Л е н о ч к а (взрываясь). Мы не в публичном доме! Я уже тридцать лет Леночка! У меня тоже нервы! (Начинает плакать.)

Человечек подходит к ней, начинает успокаивающе гладить.

Ч е л о в е ч е к (шепчет). Ну, ну, не надо. Я не хотел. Вы такая хорошенькая... Можем встретиться и в кинишко. А что? В самом деле? Или в кафе, мороженице покушать или еще чего? Что, мы отдохнуть не имеем право культурно? А?

Л е н о ч к а (переставая всхлипывать, заинтересованно). Да, ладно вам! Я ж на работе. Небось, женаты?

Ч е л о в е ч е к. Клянусь! Нет! И намерения самые серьезные!

Ч е л о в е ч е к. Плачьте, истуканы! (В отчаянии.) Ничем вас не проймешь! (Ревет громовым голосом.) Плачьте! По рабе убиенной Грете!

Г р е т а П е т р о в н а (крутя головой, то появляясь, то исчезая в дыре). Ку-ку, ку-ку, ку-ку! (Зловеще, мстительно.) Ужо я вам нагадаю, чертям! Будете помнить Грету!

Л е н о ч к а (протирая глаза). А клиент где?

С л а в и к. Какой клиент?

Л е н о ч к а. Как, какой! С кителем! Карманы не лицевать просил. Еще встретиться уговаривал!

С л а в и к. Ну, ты даешь! Скоро точно свихнешься!

Л е н о ч к а (обиженно). Дурак!

С л а в и к (восхищенно). Ну, ты даешь! Люкс! Мы вчера на тренировке вымотались. Ты не поверишь, я теперь вот такую доску перешибу! (Показывает пальцами толщину.)

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (с порога). Плохо дело! Хорошего обращения не понимают

С л а в и к. Может того? (Делает боевой выпад карате.)

Х м ы л о в а (задумчиво). А они тебе по шеям! Видела я их! (Подает конец веревки Славику.) На! Удержишь? (Подходит к дыре.)

С л а в и к (нерешительно). Не знаю... Вдруг оборвется?

Михаил Зиновьевич снимает жилет, рубашку. Оказывается в тельняшке. Он довольно крепок. Легко накручивает на руку веревку и пропускает ее вдоль спины, перехватывая другой рукой.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Правильно! С богом, доченька!

Х м ы л о в а. Два раза дерну - тащите назад! Один раз - стоп!

М и х а и л З и н о в ъ е в и ч. Захочешь покушать, дергай три раза!

Л е н о ч к а. Вы что?! С ума посходили все?

Х м ы л о в а (останавливаясь около дыры, задумчиво). Мужика бы себе нашла что ли? Прямо смотреть больно!

Л е н о ч к а. Ну, наглая какая! Секушка!.. Где ж его взять-то?! На улице что ли ловить?

С л а в и к (смеется). На улице, мамзель, к вашему сведению попадаются неплохие ребята!

Входит Елизавета Григорьевна.

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (радостно). Юрий Ревазович обещал приехать и во всем разобраться! Не волнуйтесь, говорит, и не проявляйте инициативы. (Видит Михаила Зиновь­евича, травящего веревку.) Что вы делаете? Там кто? Грета?

Л е н о ч к а. Какая Грета! Кому здесь больше всех надо? Хмылова, конечно!

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а. Кто разрешил?! Михаил Зиновьевич, вы в своем уме?! Что скажет Юрий Ревазович?! Отпустите сейчас же веревку! Я вам говорю! (Об­ращаясь к Алле Дмитриевне.) Ну, ладно! С Хмыловой отдельный разговор будет! Я ей дам характеристику! Но Михаил Зиновьевич?! Вот уж от кого не ожидала!

А л л а Д м и т р и е в н а (смотрит на Михаила Зиновьевича). Какой красавец! Настоящий атлант!

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (не понимая). Кто? (Всматриваясь в Михаила Зиновьевича, задумчиво.) Действительно... И кто сказал, что он старик... (Опомнившись.) Сейчас же приедут из управления! (В волнении.) Ну, просто, кошмар! Что делать?! Что делать?!

А л л а Д м и т р и е в н а (тихо). А ведь Грета провалилась по ошибке! Произошла чудовищная ошибка!

Л е н о ч к а (случайно услышав). Как по ошибке?

А л л а Д м и т р и е в н а. Провалиться должна была я... Я старше на три года.

Л е н о ч к а. Ну, что вы такое говорите?! Прямо, стыдно слушать. Вы еще, как огурчик!

А л л а Д м и т р и е в н а. Грета поступила мужественно. Взяла и провалилась.

Л е н о ч к а (в изумлении). Вы думаете, она нарочно? (Прикрывает в испуге рот рукой.)

А л л а Д м и т р и е в н а (добродушно). Какая ты все же глупышка!

Л е н о ч к а. Нет, я не глупышка! Я все, все понимаю! Просто во мне чего-то нет. Мне так сосед объяснил. Давно еще. Ленка, говорит, ты ведь ничего, и я бы тобой занялся, но в тебе чего-то нет... Он потом женился… Это мне надо было провалиться... Вон, Хмылова, соплюха, а в ней что-то есть. Не зря Славка вокруг нее кругами.

А л л а Д м и т р и е в н а. Если замуж не выйдешь, обязательно роди ребенка!

Л е н о ч к а. Ну, вот еще!

А л л а Д м и т р и е в н а. А то будешь, как я... У меня дома много цветов... Если что, все погибнут. На что они племяннику?.. Я на него завещание написала…

Л е н о ч к а (с любопытством). И много написали?

А л л а Д м и т р и е в н а. Какой там! Но все равно не пропадать же добру... А Грета красавица была. Сколько поклонников... Как конец работы, а они уже под окнами прогули­ваются... Обязательно роди! Надо себя привязать в жизни к кому-нибудь, иначе... иначе будешь, как я. Иногда думаешь, зачем небо коптить?

Л е н о ч к а. А вы бы нашли себе старичка, все веселей. А что?! Знаете, сколько их на бульваре сидит? Они бы рады радешеньки. Я вам точно говорю! Тоже куковать-то одним несладко!

Входит Юрий Ревазович. Очень деловой. Усы, костюм, галстук, кейс. Навстречу выпархивает Елизавета Григорьевна.

Ю р и й Р е в а з о в и ч (обращаясь к Елизавете Григорьевне). Принесите тетрадь по технике безопасности! (К остальным.) Где пострадавшая?

С л а в и к (показывая на дыру). Там.

Ю р и й Р е в а з о в и ч. В дыре вода?

Л е н о ч к а. Какая вода?

Ю р и й Р е в а з о в и ч (показывая на Михаила Зиновьевича). Почему же тогда вызвали морских спасателей?

Л е н о ч к а. Это ж Михаил Зиновьевич! Не узнали? Хмылову страхует.

Ю р и й Р е в а з о в и ч (листая тетрадь). Почему нет записи о случившимся?

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (виновато). Еще не успели...

Ю р и й Р е в а з о в и ч. Почему нет росписи Хмыловой?

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (оправдываясь). Она ж практикантка.

Ю р и й Р е в а з о в и ч. .А вот это уже форменное безобразие! (Отводит в сторону Елизавету Григорьевну.) Мы пока не должны больше встречаться... До выяснения.

Е л и з а в е т а Г р и г о рь е в н а (не понимая). Почему, Юрик?

Ю р и й Р е в а з о в и ч. Неужели неясно? Пока все не прояснится. (Громко ко всем.) Все, товарищи! Я сообщил о случившимся. Будут разбираться! Обязательно, чтоб Хмылова расписалась в тетради. Я скоро буду! Никакой самодеятельности! Никакой! (Уходит, снова возвращается.) Она совершеннолетняя? Нет? Обязательно вытащить, обязательно! (К Михаилу Зиновьевичу.) Под вашу личную ответственность! Личную! (Уходит.)

А л л а Д м и т р и е в н а. Ну, какой он, спрашивается, Ревазович после этого? А?

Елизавета Григорьевна тихо плачет.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (поворачивая голову). Принесите воды!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Да, не мне! Ей дайте! (Кивает в сторону Елизаветы Григорьевны.)

А л л а Д м и т р и е в н а. Настоящий джентльмен! Античный герой!

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (выпивая воду). Он женат?

А л л а Д м и т р и е в н а (возмущенно). Вам лучше знать! Я у начальства в паспортах не роюсь!

Е л и з а в е т а Г р и г о р ь е в н а (всхлипывая). Да, нет... Михаил Зиновьевич?

Х м ы л о в а (читая плакат). Совершенно секретно! Клево!

Резкий окрик из глубины сцены: Стоять! Не двигаться! Руки за голову!

Хмылова, покачивая головой, нехотя поднимает руки. Появляется весьма потертый, опухший человек.

Х м ы л о в (довольно бурчит). Повадились! То никого, то один за другим.

Х м ы л о в а (поворачиваясь, удивленно). Ты? Вот значит, где прячешься!

Х м ы л о в (с досадой). Разыскали все-таки... Прячешься! Я не прячусь. А на посту! Тружусь, охраняю секреты! Не то, что вы!

Х м ы л о в а. Это что ж, склад забытых вещей? (Кивает на стеллажи.) При метро?

Х м ы л о в (шепотом). Ты об этом не моги знать! Иначе твоей карьере конец! Плакат читала? Вот и ползи себе потихонечку обратно. Вроде, как и не была. И я буду помалкивать, по-родственному. Здесь Склад особого назначения! Списанных боеголовок! Сокращенно – СОСНА! Поняла теперь, голова садовая, куда угодила?! Я по инструкции обязан вызвать охрану, тебя арестовать и два, а то и три месяца проверять без устали!

Х м ы л о в а. Списанных головок! Чего только не нагородит, лишь бы алименты не платить!

Х м ы л о в. Алименты!.. Это ты мне алименты должна платить, по гроб жизни! Вон, какая кобыла вымахала! Так нет! Все еще чего-то хотят! До смерти теперь покоя не будет!

Х м ы л о в а. Очень ты нам нужен! Никто на тебя и не подавал, пьяница несчастный! Хотя надо бы! За одну фамилию твою! Это же надо было удружить. Хмылова! То ли Мылова, то ли Ухмылова! Сколько я натерпелась из-за нее!

Х м ы л о в (с обидой). Дура ты! Неблагодарная! Без понятия! Гордиться должна! Редчайшую фамилию получила... за просто так. Можно сказать, уникальную! Все мое благородство проклятое!

Х м ы л о в а (передразнивая). Уникальную. Это уж точно!

Х м ы л о в. И все за просто так! Потому что, если по чести и совести, то ты мне вовсе и не дочь!

Х м ы л о в а. Ну, что загибаешь?! А? Я ж тебе объяснила! Не подавали мы на тебя. Охота была!

Х м ы л о в. Опять ты за свое! Подавали, не подавали! Я тебе, можно сказать, тайну семейную выдаю. Уж больно ты меня зацепила с фамилией! И носишь ты ее не по праву. Могу, чем хочешь, поклясться! Можешь у матери спросить! Только осторожно. И не говори, что от меня узнала. Потому как я ей слово давал.

Х м ы л о в а. Ну, давай, выкладывай... тайны двора!

Х м ы л о в. А чего выкладывать! Какой-то морячок твой папаша...

Х м ы л о в а (с сочувствием). Ты из-за этого пить начал?

Х м ы л о в. Еще чего! Я с твоей матерью уже после этого сошелся. И жили душа в душу...

Х м ы л о в а. А что с Гретой? Где она?

Х м ы л о в. Какая Грета?.. А... Эта, что с неба свалилась? Жива, здорова твоя Грета. Только шишку набила. Но страшно деловая! Сидит, стрекочет себе в соседней каморке. Я ей и машинку наладил. Иначе, говорит, не успею выполнить план! И клиент будет неудовлетворен. Старой выучки стрекоза!

Х м ы л о в а. Опять врешь? Как с боеголовками?

Х м ы л о в. Ну, Фома неверующая, послушай!

Молча слушают. Стрекочет за стеной швейная машинка.

Х м ы л о в а (кричит). Грета Петровна-а!

Из-за стенки: Ау!

Х м ы л о в а. Точно, ее голос... Видимо, тронулась с перепуга. А может вошла в состояние шока? Надо выводить! А может и не надо... В преисподнюю попадет, и там будет стрекотать. Лишь бы клиента какого-нибудь удовлетворить... А может так и надо? Выполняй тупо свое дело и не думай ни о чем? А? Ты как думаешь? А как папашу моего звали?

Х м ы л о в. Да не знаю я ничего. У матери спроси. И вообще тебе нельзя здесь. Не дай бог, проверка, какая или комиссия. (Подталкивает ее к веревке.) Да и наверху, небось, беспокоятся. Нельзя людей зазря волновать. Полезай себе потихоньку, полезай!

Х м ы л о в а. Обожди! Ох, и врешь ты все! По глазам вижу. А ну выкладывай, не то все матери скажу! Ты меня знаешь!

Х м ы л о в. Ну, ну, не пугай! Ишь, разошлась! Вылитая мамаша! Тот же характер! Тебе бы в милиции работать, а ты в швеи записалась. Ошибку дала. Потом жалеть будешь. И форма б тебе пошла. Мишкой его звали. Мишка-морячок.

Х м ы л о в а (повторяя задумчиво). Мишка-морячок... Настоящая оперетта какая-то... Может сон? А еще чего знаешь? (Устало.) Давай, уж до конца... колись!

Х м ы л о в. Ну, чисто прокурор! Ты это... Я ж пошутил. Решил тебя за фамилию проучить. Как в училище дела? Какие отметки? Мать-то что говорит? Вспоминает меня? Или у нее кто есть?

Х м ы л о в а. Я в ее дела не мешаюсь. Не знаю я ничего. (Жестко.) Что еще про отца знаешь?

Х м ы л о в. Лично знаком не был. Не пришлось. Но фотку видел. Мужчина ничего себе, видный... Но контуженный.

Х м ы л о в а (подозрительно). Контуженный? Опять ты за старое?!

Х м ы л о в (не обращая внимания). И по этой причине списанный на берег. Во время шторма недоразумение вышло. Ну и прибило волной в тихую гавань, то бишь к твоей мамаше.

Х м ы л о в а. А потом, как водится, он нас бросил?

Х м ы л о в. А вот совершенно и не так, а даже наоборот! Он о тебе и знать еще ничего не знал. Размолвка у них вышла. Как я понимаю, не смогли решить, кто из них главный будет. Ну и разбежались! Это уж со мной твоей мамаше нестерпимо повезло! И говорить нечего! Можно сказать, как за каменной стеной пребывала, в покое и довольстве.

Появляется Человечек в сталинском кителе. Видит Хмыловых. Грозно хмурит брови и лоб.

Ч е л о в е ч е к (протяжно). Та-ак. Приплыли. На стратегическом объекте специального назначения посторонние! (К Хмылову.) Доложите обстановку! (Хлопает себя по карманам. С досадой.) Просил же, карманы не лицевать!

Х м ы л о в (вытягиваясь по стойке смирно). Товарищ командир! На СОСНЕ постороннее лицо! Гражданка... м-м... Хмылова! Учащаяся ГПУ. Виноват! ГПТУ! Будущая швея-мотористка!

Ч е л о в е ч е к (строго). Однофамильцы? Или родственники?

Х м ы л о в (виновато). Да, вот, понимаете, объявилась. Можно сказать, родственница. Решила проведать отца, товарищ командир!

Ч е л о в е ч е к (задумчиво). Случайность или намеренное нарушение дисциплины? Больше похоже на второе... Товарищ Хмылов! Вам что, надоел спецпаек? Или бесплатное санаторно-курортное лечение?

Х м ы л о в (оправдываясь). Ну, что я могу поделать? Спустилась по веревке. Я же вам докладывал насчет той! А эта полезла, видать, выручать.

Ч е л о в е ч е к (не слушая, продолжает распекать). Мы вам оказали доверие, товарищ Хмылов! Ваша анкета висит в отделе кадров на видном месте! Как образец! А вы?! В другое время вами бы занялась особая тройка!

Х м ы л о в (ему надоело, он расслабленно садится). А пошел ты к такой-то матери тудыть-растудыть! И спецпаек туда же! Нашли дурака под землей сидеть! Да я стопроцентный гегемон! Хотел на вас плевать! (Достает из шкафчика бутылку водки.) Я эти проклятые боеголовки по три раза на день протираю! Вон как блестят! (Кивает головой в сторону стеллажей, наливает в стакан водку.) А этому все мало! Садись. Анька! Не обращай внимания! Вот жаль, закусить нечем.

Х м ы л о в а. Сейчас спустят. (Дергает три раза за веревку.)

Ч е л о в е ч е к (огорченно). Не на кого положиться. Дисциплина падает катастрофически! (Задумчиво.) Необходимо составить график падения дисциплины личного состава склада особого назначения. (Смотрит на бутылку.) Ну, да ладно, товарищ Хмылов! Погорячились, и будет. Я этот факт без внимания оставить не мог. Пойми меня правильно! Да и девчонка, вижу, боевая. Пошла спасать товарища по работе. Это по-нашему! (Смотрит на бутылку, поджав губы.)

Хмылов наливает второй стакан.

Х м ы л о в. Все! Забыто! Что мы не русские люди?! Без понятия? (К Человечку.) Садись! Обеденный перерыв. Имеем право!

Ч е л о в е ч е к (читая надпись на куртке Хмыловой). Жди и помощь придет. (С вздохом.) Вот она, молодежь, товарищ Хмылов! Подойдет время и не подкачает! Давай-ка, за это и выпьем! Жди и помощь придет... Хоть и с опозданием, но придет непременно... Теперь даже, товарищ Хмылов, и в обед не положено... Дожили!

Х м ы л о в. Ну, нет больше мочи ждать! (Смотрит наверх.) Пока эта помощь придет! Потом закусим!

Ч е л о в е ч е к (обеспокоено оглядывается). Где рояль? Куда укатили? (Видит в углу сцены, успокаивается.) Такая огневая мелодия промелькнула! Боюсь забыть!

Х м ы л о в. Был большим человеком! А теперь бросили на прорыв... сюда. Ну и горячится. Все чего-то сочиняет.

Ч е л о в е ч е к. Ну, как?

Х м ы л о в. Неплохо. Хотя, по мне, лучше народные песни.

Ч е л о в е ч е к. Да... Неплохо... Но вроде где-то уже было... (Слышен стрекот машинки.) Побольше бы таких беззаветных тружеников! (Кивает головой в сторону, откуда доносятся звуки.) Кстати и насчет карманов присоветует. Пойдемте, проведаем бедолагу, товарищ Хмылов!

С л а в и к. Слушай! Ну, здесь полный кайф! Мы с тобой сюда в обед будем спускаться!

Х м ы л о в а (строго). Чего так долго?

С л а в и к (как бы обиженно). Это вместо здравствуй, милый! Рыцарь рискует жизнью ради возлюбленной, а она "чего так долго"? (Хохочет.) Чай тебе готовили! Водичку кипятили! Думаешь, дернула за веревочку и все о-кей?! Не наши у тебя замашки, Анька, не наши! Грету-то хоть нашла?

Х м ы л о в а (раздраженно). Да нашла, нашла твою Грету! Вон стрекочет, не переставая! (Слышен звук швейной машинки.)

С л а в и к (назидательно). Не моя она, не моя, Анечка! А наша, общая! (Обнимает Хмылову, та выскальзывает.)

Х м ы л о в а. Подожди, Вячеслав! Не до нежностей! Я должна тебе кое-что сообщить!

С л а в и к (оглядывая помещение). Похоже на склад при метро... Не пойму... (Трогает осторожно боеголовки). Неразорвавшиеся снаряды? (Протяжно, догадываясь.) Немецкие… С войны?

Х м ы л о в а (саркастически). Острый парадоксальный ум! В угро ты был бы незаменим! Немецкие в центре Москвы! Нет слов!

С л а в и к (хлопая себя по лбу.). Точно! Я даю! (Напевает.) Идет охота на волков, идет охота-а! (Увлекается и с чувством, хрипло допевает куплет до конца.)

Х м ы л о в а. Подожди... (Славик умолкает.) У меня будет ребенок....

С л а в и к. Сегодня день фантастических событий и предположений! Наверняка, все образуется! Я просто уверен!

Х м ы л о в а. Не валяй дурака! Будет, точно будет. Я к врачу ходила... Твой ребенок! (Изучающе разглядывает Славика.)

С л а в и к (задумчиво). Идет охота на... Ну что ж, не собирался, конечно, да и годы еще не те. Но… обстоятельства сильнее нас. Женюсь на тебе! (Встает на одно колено.) Все равно когда-нибудь да придется. В общем, ты во мне не ошиблась! Сегодня и заявление подадим!

Х м ы л о в а (передразнивая). Когда-нибудь да придется! Разве так делают предложение?! Все-таки ты настоящий плебей, Славка! Плебей! И тут уж ничего не поделаешь! И вообще, успокойся! Я пошутила!

С л а в и к. Проверка... Я сразу понял! Ведь я же не дурак, любимая моя! Плебей - да, но не дурак! Да ведь и ты, Анютка, не голубых кровей! Плебей! Еще почище меня!

Х м ы л о в а. Ничего ты не понял! Неужели ты решил, что мечта моей жизни выйти за тебя замуж? Стирать пеленки, а ты в это время будешь с утра до вечера шить модные тряпки?!

С л а в и к. Обижаешь, Анютка! Я - классный закройщик! У меня безупречный вкус и большое будущее! Через пару лет ко мне будет ломиться весь город! У меня будет все или почти все! Я открою собственное дело. И мне будешь, нужна ты, энергичная, решительная подруга! Мы с тобой горы свернем! Это не выдумки, Анюта! Это - трезвый расчет!

Х м ы л о в а (передразнивая). Трезвый расчет! Это же скучно, Лавка! Все расписано, расчерчено. Зачем жить и так все известно! А где же тайна? Вы, приспособленцы, скоро вы­живите всех нормальных людей. Останетесь со своим трезвым расчетом, и будете объегоривать друг друга! Ты хоть какое-нибудь стихотворение на память помнишь?

С л а в и к (морща лоб). Есть женщины в русских селеньях с... (Запинается.) Лучше это. Я волком бы выгрыз бюрократизм! (С пафосом.) К мандатам почтения нет! К любым чертям с матерями катитесь!..

Х м ы л о в а (с сожалением покачивая головой). Одни волки на уме... Мне тут как-то приснился сон. Будто бы я живу в Париже. Но подданство наше сохранила. Наверно, замуж вышла за миллионера. Это я уже потом догадалась. Роскошный дом! На стенах картины... И вообще, все, что положено. Жду гостей. Что-то вроде приема. А они не идут. Я волнуюсь. Наконец входят. И кто бы ты думал? Все наши! Грета, Алла Дмитриевна с Ленкой. Короче, все. Я спрашиваю, вы-то как сюда попали? А они: также, говорят, как и ты. Приехали Париж обживать! Проснулась, и так противно на душе стало. Даже во сне и там достали!

С л а в к а. Я тебя что-то не пойму. Меня срамишь, а сама? Туда, за красивой жизнью? Хоть подданство, негодная, сохранила! Иначе гнать бы тебя из наших стройных рядов поганой метлой! (Смеется.) Там бы и проголосовали единогласно, на Монмартре!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Ну, как вы здесь? И не подозревают о нависшей опасности! Бедные дети!

С л а в и к. Что случилось?

М и х а и л З и н о в ь е в и ч.. Приехал Юрий Ревазович, привез фанеру. Будет забивать дыру. Сделаем, говорит, заподлицо! Будто ничего и не было! А то сорвется план! И весь коллектив без премии! Грете приказал ставить в табеле больничный.

С л а в и к (задумчиво). План любым путем. Знакомые методы. Типично застойная фигура! Никак не перестроится. На носу рыночная экономика, а у него все план. Ну что ж, уступит дорогу молодым!

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Это не нашего ума дело! Надо быстро лезть назад? Он предупредил, что не будет ждать ни минуты!

Х м ы л о в а. Нам он тоже будет ставить больничный?

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Кстати, Грету нашли?

С л а в и к. Нашли, нашли вашу Грету! Что ей сделается. (Поднимает вверх указательный палец. Слышен стрекот машинки.) Выполняет план. Идти назад отказалась. Погналась за длинным рублем. Здесь платят подземельные! Я тоже сюда перебираюсь!

Слышен стук молотка.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч (сокрушенно). Ну вот, не успели.

С л а в и к. У Ревазыча отказал инстинкт самосохранения. Не те времена, чтоб людей живьем заколачивать! Видимо, не смог сдержаться. К врагам плана просто беспощаден! Даже себя не жалеет.

Появляются Человечек и Хмылов.

Ч е л о в е ч е к. Все к стене! Руки за голову!

С л а в и к. Еще один начальник застойного периода. (Осторожно поворачивает голову.) Нет... Этот, пожалуй, посильнее будет... из культовских. (Громко.) Главное не горячиться! И действовать по инструкции!

Ч е л о в е ч е к (обращаясь к Хмылову). Примите арестованных!

Х м ы л о в а (опуская руки и поворачиваясь). Это же все наши! Сверху. Из ателье! Честные, беззаветно преданные нашему делу труженики! Есть члены партии... возможно.

С л а в и к. А вы - руки за голову! Некрасиво, товарищ!

Ч л о в е ч е к (напряженно замирает, напевает, с трудом подбирая мотив, обращается к Хмылову). Такая огневая мелодия... Кажется, ре-минор...

Ч е л о в е ч е к. Ну, как?

Х м ы л о в. Мне, лично, нравится. Про других не скажу!

С л а в и к. Неплохо. Элитарное искусство. Напоминает шотландские баллады... Но, кажется, где-то уже было.

Ч е л о в е ч е к (огорченно). Вот то-то и оно! И так каждый раз!

С л а в и к. Может быть попробовать социальный рок? Или, на худой конец, хеви металл?

Ч е л о в е ч е к. Это неплохая мысль! Как это мне самому в голову не пришло? Ну что же вы стоите, товарищи? Садитесь! (Михаил Зиновьевич и Славик отходят от стены.) Вы, видимо, не знали, что это объект специального назначения? Так я и думал! Ну, ладно, об этом после. Давайте поговорим о современной музыке. Мне кажется, что я в своем творчестве отрываюсь от масс. Меня недавно товарищ Хмылов критиковал! (К Хмылову.) У нас там ничего не осталось?

Х м ы л о в (задумчиво). Если только заначка... Для протирки головок выписали... Но он, правда, какой-то желтый и с душком. Как бы не того, не взлететь с него.

Ч е л о в е ч е к. Ну, что ж! Тогда чай! Что мы не можем без этого толково обсудить музыкальный процесс? Пойду за заваркой.

Человечек уходит. Хмылов разглядывает и так, и эдак Михаила Зиновьевича.

Х м ы л о в. Чем-то мне ваша личность знакома. Я имею в виду наружную сторону.

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Может быть, приходили в ателье? Хотели сузить брюки в погоне за модой?

С л а в и к. Или вместе на крейсере? Зинович как-то рассказывал .

Х м ы л о в. Стоп! Именно что на крейсере! Молодец, парень! А звать вас как? Случайно не Михаилом?

М и х а и л З и н о в ь е в и ч. Верно! (Вглядывается в Хмылова.) Боцман? С "Отважного"?

Х м ы л о в. И не думай, не ломай голову! Во век не догадаешься! А тебя, Анька, поздравляю! Познакомься с родным отцом! Хоть я всю душу на твое воспитание потратил, а биологически отец он! Ну-ка, встань рядом!

Хмылова растерянно подходит к Михаилу Зиновьевичу. Они совершенно не похожи.

Х м ы л о в (грустно кивая головой). Одно лицо!.. (К Славику.) Пошли-ка, парень, за заваркой, а то командир чего-то задерживается.