Источники по истории христианизации на руси
жүктеу/скачать 244.93 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Новгородская первая летопись мл. извода, ок. кон. XI в.: «В лѣто 6463 [955].
- Церковный устав князя Владимира, XIII в.
- «Киевский синопсис», 1674 г.
- Ибн Хордадбех, «Книга путей и стран», не позднее 30–40-х гг. IX века
- Ал-Масуди, «Промывальни золота и рудники самоцветов», сер. Х в.
- Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с пол овины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870 ). Ал-Марвази, «Природа животных», кон. XI
- – нач. XII в.
- Игнатий (), «Житие Георгия Амастридского», до 842 г. ()
- Патриарх Фотий, «Окружное послание», 867 г.
- Продолжатель Феофана, сер. Х в. (о походе 860 г.)
- Продолжатель Феофана, «Жизнеописание императора Василия», сер. Х в. (о событиях ок. 874 г.)
- Георгий Кедрин, XI – XII вв. (о событиях 60-х гг. I Х в.)
- «Парижский кодекс», 2 пол. XV в.
- Византийский «Летописец вкратце», кон. XV в.
- Иоанн Скилица, 2 пол. XI в.
- Константин Багрянородный, «О церемониях», сер. Х в.
- Продолжатель хроники Регинона, 60–70-е гг. Х в.
- Хильдесхаймские анналы, 2 пол. Х в.
- Степанос Таронит (Асохик), XI в.
- Яхъя Антиохийский, 2 пол. XI в.
- Абу Шуджа, 2 пол. XI в.
- Лев Диакон, 90-е гг. Х в.
- Титмар Мерзебургский, 1012–1018 гг.
- Макарий, антиохийский патриарх, нач. XVII в. (на арабском языке)
| Электронная версия: http://www.midday.narod.ru/doc/04.doc
ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ХРИСТИАНИЗАЦИИ НА РУСИ Повесть временных лет (Ипатьевская летопись), нач. XII в.: «В лѣто . ҂s҃ . у҃ . н҃г . [6453(945)] Присла Романъ и Костѧнтинъ . и Стефанъ слы къ Игореви̑ . построити мира пѣрваго. Игорь же гл҃авъ с ним̑ ѡ мирѣ . посла Игорь мужи свои къ Роману… Игорь же призва посльı Грѣцкыӕ рєх̑ . молвитє . что вы казалъ цс̑рь . и ркоша сли цс̑рви . се посла ны цс̑рь . радъ єсть миру и хочєть миръ имѣти съ кнѧзєм Рус̑кымъ и любовь . и твои сли водили суть цс̑рѧ нашєг̑ ротѣ . и насъ послаша ротѣ водить тєбє и мужь твоихъ . и ѡбѣщасѧ Игорь сицє створи . и наоутрѣӕ призва Игорь сли . и приде на холъмы кде стоӕшє Пєрунъ . и покладоша ѡружьӕ своӕ и щиты . и золото . и ходи Игорь ротѣ . и мужи єго . и єлико поганыӕ Руси . а хрс̑тьӕную Русь водиша въ цр҃квь ст҃го Ильи . ӕжє єсть надъ руцьємъ . конѣць Пасыньчѣ бєсѣды . и Козарє . сє бо бѣ сборнаӕ цр҃кви . мнози бо бѣша Варѧзи хрс̑тьӕни . Игорь жє оутвѣрдивъ миръ съ Грѣкы . ѿпусти слы ѡдаривъ . скорою и челѧдью . и воском…» Новгородская первая летопись мл. извода, ок. кон. XI в.: «В лѣто 6463 [955]. Иде Олга во Грекы и прииде Цесарюграду. И бѣ тогда цесарь именемь Чемьскыи (Иоанн I Цимисхий, правил в 969–976 гг.)… И видѣвь ю цесарь зѣло добру сущу лицем и смыслену въ премудрости, удививъ же ся цесарь разуму ея, и пакы бесѣдовавши, рече к неи: “подобна еси с нами царствовати въ градѣ сем”. Она же разумѣвши, рече ко цесарю: “азъ погана есмь; да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ; аще ли сего не сотвориши, то не имамъ хреститися”. Царь же послуша словесѣ сего и абие кре сти ю съ патриархомъ… Бѣ бо имя еи наречено въ крещении Елена, яко древняя цесариця, мати великого Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти. И по крещении призва ю цесарь, и глагола еи: “хощу тя поняти себѣ женою”. Она же рече: “како хощеши мя поняти, крестивъ мя сам и нарекъ мя себѣ дщерью; а въ крестиянѣх сего нѣсть закона, а ты, цесарю, самъ вѣси”. И рече цесарь прѣдстоящимъ ту велможамъ своимъ: “упремудри мя Олга словесы своими”; бѣ же она мудра словесы. Цесарь же пакы Чемьскыи, слышавши глаголы ея, дасть еи дары многы: злато и сребро, и паволокы, и съсуды разъноличныя; и абие цесарь отпусти ю, нарекъ себѣ дщерью… Живущи же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ… и Олга часто глаголаше: “и азъ, сыну мои, бога познахъ и радуюся; аще ты цознаеши, и радоватися начнеши”. Онъ же не внимаше, глаголя: “како азъ хощу инъ законъ приняти единъ, а дружина смѣятися начнуть и ругатися”… В лѣто 6488 [980]. Начало княжениа Володимиря… И пакы нача княжити Володимеръ в Киевѣ, и постави на холмѣ внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу сребрену, а усъ златъ, и Хоръса и Дажьба и Стриба, Сеимарекла, Мокошь. И жряху имъ, наричюще их богы, и привожаху сынови свои и дщери, и жряху бѣсомъ, и оскверьняху землю требами своими; и осквернися земля Руская кровьми и холмъ тъи… Володимиръ же посади Добрыню в Новѣгородѣ, уя своего. И пришед Добрыня къ Новугороду, постави Перуна кумиръ над рѣкою Волховомъ, и жряху ему людие новгородстѣи акы богу… В лѣто 6491 [983]. …И прииде Кыеву, и творяще требу кумиромъ с людьми своими. И рѣша старци и боляре: “мещем жребьи о отрока и дѣвицю; на него же падеть, того зарѣжемъ богом”. И бяшет Варягъ единъ… бѣ же Варягъ тои пришелъ из Грекъ, и держаше втаинѣ вѣру крестияньску; и бѣ у него сынъ красенъ тѣломъ и душею, и на сего паде жребии по зависти дияволѣ… И рѣша пришедше послании к нему, яко “паде жребии на сынъ твои, понеже бо изволиша его бозѣ наши себѣ, да створимъ требу богом”. И рече Варягъ: “не суть бо бози, нь древо; днесь есть, а утро изъгниеть; не ядят бо бози, ни пиють, ни молвят, нь суть дѣлани руками во дрѣвѣ секирою и ножемъ; а богъ есть единь, емуже служать Грецѣ и кланяются, иже створилъ небо и землю. и звѣзды, солнце, луну и человѣка, и далъ есть ему жити на земли; и ваши бози что сдѣлаша; а сами дѣлани суть. Не дам сына своего бѣсомъ”. Они же, шедше, повѣдаша людемъ; абие же онѣ народѣ, вземше оружье, поидоша на нь и обоидоша дворъ около его… И абие онѣ народѣ кликнуша велиимъ гласомъ, и подъсѣкоша сѣни под нима, и тако побиша я… В лѣто 6494 [986]. Приидоша Болгаре вѣры Бохмицѣ, глаголюще, яко “ты князь еси мудръ и смысленъ, и не вѣси закона; да вѣруи в нашь законъ и поклонися Бохмиту”. И рече же Володимиръ: “кака есть вѣра ваша”. Они же ркоша: “вѣруемъ богу; а Бохмит ны учить, глаголя: обрѣзати уды срамъныя, а свинынѣ не ясти, и вина не пити; и по смерти же, рече, съ женами похоть творити блудную: дасть бо Бохмит комуждо по 70 женъ красных и исъберет едину красну, и всѣх красоту возложить на едину, и та будет ему жена; здѣ же, рече, достоить блуд творити всякъ на семъ свѣтѣ; аще кто будет богатъ здѣ, тъ и тамо; аще ли есть убогъ здѣ, то и тамо”; и ина многа лесть, еже нѣлзѣ писати срама ради. Володимиръ же послушаше их, бѣ бо самъ любя жены и блужение много, послушаше и сладко; нь се ему бѣ нелюбо о обрѣзании удовъ и о неядении мясъ свиных, а о питьи отинудь, рекъ Руси: “понеже бо есть питье намъ веселие, нь не можемъ безъ сего быти”. Посемъ же приидоша Нѣмци из Рима, глаголюще, яко “приидохомъ послани от папежа; реклъ ти тако: землн твоя яко земля наша, а вѣра ваша не яко вѣра наша: вѣра бо наша свѣт есть, кланяемся богу, иже створи небо и землю и звѣзды и мѣсяць и всяко дыхание, а бози ваши древянѣ суть”. Володимиръ же рече: “кака заповѣдь ваша”. Они же рѣша: “пощение по силѣ; аще кто пиеть и ясть, все въ славу божию творит, рече учитель нашь Павелъ”. Рече же Володимиръ Нѣмцомъ: “идѣте вы к собѣ, а отци наши не суть сего творилѣ”. Сиа же глаголы слышавши Жидове Козарьстѣи, приидоша к Володимиру, ркуще ему, яко “слышахомъ мы понеже бо приидоша к тобѣ Болгаре, крестиянѣ, учаще тя когождо своеи вѣрѣ; крестиянѣ бо вѣрують, его же мы распяхомъ, а мы вѣруемъ единому богу Авраамову, Исаакову, Иаковлю“. И рече Володимиръ: “что есть законъ вашь”. Они же рѣша: “обрѣзатися, свинѣны не ясти, ни заячины, суботу хранити”. Онъ же рече: “гдѣ есть земля ваша”. Они же рѣша: “въ Иерусалимѣ”. Он же рече: “то тамо ли есть”. Они же рѣша: “разгнѣвался богъ на отци наши, и расточи ны по странамъ грѣхъ ради наших, и предана бысть земля наша крестианомъ”. Он же рече имъ: “то како вы иныхъ учите, а сами отвержени есте от бога и расточенѣ; аще бы богъ сице законъ вашь любилъ бы, то не бысте расточени по чюжимъ землямъ; еда и намъ тоже мыслите зло прияти”. Посемъ же прислаша Грѣци къ Володимеру философа, сице глаголюще: “слышахом, яко приходилѣ суть Болгаре, учаще тя прияти вѣру свою, их же вѣра оскверняет небо и землю, иже суть прокляти паче всѣх человѣкъ, уподоблешеся Содому и Гомору, на не же напусти богъ камение горящее, и потопи я, и погрязоша; тако и сихъ ожидаеть день погыбелныи их, егда приидеть богъ судити на землю и погубить вся творящая безаконие и скверны дѣющая; си бо омывають оходы своя, поливавше водою, и в рот въливаютъ, и по брадѣ мажются, наричюще Бохмита; такоже и жены их творять ту же скверну, и ино еже пуще: от совокуплениа мужеска и женьска въкушають”. Сиа слышавъ Володимиръ, плюну на землю и рекъ: “нечисто дѣло есть”. Рече же философъ: “слышахомъ и се, яко приходиша от Рима учить васъ вѣрѣ своеи, их же вѣра с нами малом же развращена есть: служать бо опрѣснокы, рекше оплатькы, ихъ же богъ не преда, и повелѣ хлѣбомъ служитѣ, и преда апостоломъ, и приимъ хлѣбъ, и рекъ: се есть тѣло мое, ломимое за вы; такоже и чашю приимъ, рече: се есть кровъ моя новаго завѣта; сии же того не творят и суть не исправилѣ вѣры”. Рече же Володимеръ: “приидоша ко мнѣ Жидове, глаголюще сице: яко же и Нѣмци и Грецѣ вѣруют, егоже мы распяхом”. Философъ же рече: “во истину того вѣруемъ: того бо пророци прорицаху, яко богу родитися; а другыи распяту быти и погребену и третеи день въскреснути и на небеса възити. Они же тыи пророкы избиваху, а другыя пророкы претираху древяными пилами. Егда же сбыстся проречение сих, сниде на землю, распятие прия волею, въскресъ и на небеса взиде; на сих же ожидаше покаяниа за 40 и 6 лѣт, и не покаяшася; и посла на ня Римлянѣ, и грады их разбиша, а самых расточиша по странамъ, и работають по странамъ… Апостоломъ же учащимъ по вселенѣи вѣровати богу, их же учение мы, Грѣци, прияхомъ, и вся вселеная вѣруеть учению их. Поставилъ же есть богъ день единъ, в он же хощеть судити живымъ и мертвымъ, съшед съ небеси, и воздати комуждо по дѣломъ его: праведнымъ царство небесное, и красоту неизреченую, и веселие бес конца, не умирати в вѣкы; а грѣшником мука огнена, червь неусыпающии, тма кромѣшная, и муцѣ не будет конца. Сица же бысть мука, иже не вѣруют господу нашему Исусу христу: мучими будуть въ огни, иже не креститься”. И се рекъ, показа ему запону, на неи же написано судище господне; и показаше ему одесную праведныя, в веселии предъидуща в раи, а ошюю грѣшником мука вѣчная. Володимиръ же въздохнувъ, рече: “добро симъ одесную, зло же симъ ошююю”. Он же рече: “то аще хощеши одесъную стати съ праведными, то крестися”. Володимиръ же положи на сердци своемъ, рекъ: “пожду еще мало”, хотя испытати о всѣх вѣрахъ. Володимиръ же дасть сему дары многы; давъ, отпусти съ честью великою. В лѣто 6495 [987]. Съзва Володимиръ бояры своя и старца градьскыя, и рче имъ: “се приходиша ко мнѣ Болгаре, ркуще: приими законъ нашь; посемъ приидоша Нѣмци, и тѣ хваляху законъ свои; и по сих приидоша Жидове; сии же Грѣцѣ послѣ приидоша, и хуляще всѣх законы, а свои законъ хваляще; и много глаголаша, сказающе от начала миру; суть же хытро сказающе, и чюдно слышати ихъ и любо комуждо; и другыи свѣт повѣдают быти: да аще кто вѣруеть в нашю вѣру, то пакы, умеръ, въстанеть, и не умирати ему в вѣкы; аще ли въ инъ законъ ступите, то на ономъ свѣтѣ в огнѣ горѣтѣ. Да что ума предасте и что отвѣщаете”. И рѣша бояре и старци: “вѣси, княже, яко своего никто же хулить, нь хвалит; аще ли хощеши то разно испытати, то имаши у себе мужи; пославъ, испытаи их когождо службу и кто како служит богу”. И бысть люба рѣчь князю и всѣмъ людем; и избраша мужи мудры и смысленѣ, числомъ 10, и рѣша имъ: “идѣте к Болгаром, и испытаите вѣру их и службу”. Они же идоша; и пришедше, видѣша скверная их дѣла и кланяние в ропатѣ, и приидоша въ землю свою. И рче имъ Володимиръ: “идете пакы к Нѣмцемъ и соглядаите тако же; и оттуда идете во Грѣкы”. Они же приидоша в Нѣмци, и соглядаша церковь и службу их; и приидоша Царюграду и внидоша ко цесарю… И иде цесарь с ними въ церковь; и поставиша я на пространнѣ мѣстѣ, показающе имъ церковную красоту и пѣниа и службы архиерѣискы и предстояние диаконъ, и сказающе служение бога своего. Они же вразумѣша бывшее, и удивишася, и служение ихъ похвалиша. Призваша же их цесарѣ Василии и Костянтинъ, ркоша: “идѣта въ землю вашю”; и отпустиша их с великыми дары и с честью. Они же приидоша в землю свою. И созва князь бояры своя и старца, и рече Володимеръ: “се, приидоша мужи, послании нами; да слышимъ от них бывшее”. И рче имъ: “скажете пред дружиною”. Они же ркоша, яко “приходихом пръвѣе к Болгаромъ и смотрихомъ, како ся кланяють в ропатѣ, стояще бес пояса, и поклонивъся, сядеть и глядит сѣмо и овамо, акы бѣшенъ, и нѣсть веселиа у них, нь печаль и смрадъ великъ, и нѣсть добръ законъ их. Приидохом же в Немци и видѣхомъ во храмѣ их службу творяща, а красоты не видѣхомъ никоея же. Приидохомъ же въ Грекы, и ведоша нас, идеже служать богу своему, и не свѣмы на небеси ли или на земли были есме; нѣсть бо на земли того вида или красоты тоя, недоумѣемъ бо сказати; то вѣмы токмо, отинудь богъ съ человѣкы пребываеть; есть служба их паче всѣх странъ. Мы убо не можемъ забыти красоты тоя; всякъ бо человѣкъ, аще вкусит сладка, послѣди горести ие приимет: тако и мы не имамы здѣ жити”. Отвѣщавше же бояре и ркоша: “аще бы лихъ законъ грѣческъ, то не бы баба твоя прияла Олга его, яже бѣ мудрѣиши всѣх человѣкъ”. Отвѣщавъ же Володимеръ, рече: “то кдѣ крещение приимемъ”. Они же рѣша: “гдѣ ти любо”. И минувъшю лѣту. В лѣто 6496 [988]. Иде Володимирь въ силѣ велицѣ на Коръсунъ, град грѣческыи; затворишася коръсуняне въ градѣ. И ста Володимиръ об онъ полъ града в лименѣ, вдале града единаго стрѣлѣща; и боряху крѣпко гражданѣ; Володимиръ же обьстояше град. Изнемогаху людие въ градѣ, и рече Володимеръ ко гражданомъ: “аще ся не вдасте, имамъ стояти здѣ за три лѣта”. Они же не послушаша того… И се мужь корсунянинъ стрѣли, именемь Анастасъ, и написавъ сице на стрѣлѣ: “кладяже суть за тобою от въстока, ис того вода идет по трубѣ; копавъ, переими”. Володимеръ же се слышавъ, възрѣвъ на небо, и рече: “аще ся се сбудет, имамъ ся крестити”. И ту абие повелѣ копатѣ прекы трубамъ, и переняша воду; и людие изнемогоша жаждею водною, и предашася; и вниде Володимеръ въ град и дружина его. И посла Володимеръ, рекъ цесарема Василию и Костянтину, глаголя сице: “се градъ вашь славныи взях, слышю же и се, яко сестру имѣета дѣвою; да аще ея не вдасте за мя, се сътворю граду вашему, якоже и сему створих”. Сия же глаголы слышавша цесаря, печална быста; воздаста вѣсть Володимиру, сице глаголюща: “недостоить крестияномъ за поганыя даяти; аще ли ся крестиши, то и се получиши, и царство небесное приимеши, и с нами единовѣрникъ будеши; аще ли сего не хощеши створити, не можемъ дати сестры своея за тя”. Си слышавъ Володимиръ, рче посланнымъ от цесарю: “рцѣта цесарема тако: яко крещуся, яко испытах преже днии сих законъ вашь, есть ми любъ, и вѣра ваша и служение, еже ми повѣдаша послании нами мужи”. Си слышавша цесаря, ради быста, и умолиста сестру свою, именемь Анну, и посласта к Володимеру, глаголюща: “крестися, тогда послевѣ к тобѣ сестру свою”… По божию же строю в се время разболѣся Володимиръ очима, и не видяше ничто же, и тужаше велми, и не домышляше. что створити. И посла к нему цесариця, сице глаголющи: “аще хощеши избыти болезни сея, то въскорѣ крестися; аще ли [не крестишися], то не имаши избыти сего”. Си слышавъ Володимеръ, рче: “да еще се истина будеть, то по истинѣ великъ богъ крестиянескъ”; и повелѣ крестити ся. Абие епископъ корсуньскыи с попы, огласивъ, крести Володимира; яко възложи руку на нь, и абие прозрѣ. Видѣ же се Володимеръ напрасно исцѣление, прослави бога, рекыи: “то перво увидѣх бога истиннаго”. Се же видѣвше дружина его, мнози крестишася… По крещении же приведе цесарицю на брачение. Се же, не вѣдуще право, глаголють, яко крестился есть въ Киевѣ, инѣи же рѣша: в Василевѣ, друзии же инако сказающе… Вдасть же за вѣно Корсунь град опять цесарицѣ дѣля; а самъ прииде Кыеву. И яко прииде, и повелѣ кумиры испроврещи, и ови иссѣщи, и другыя огневи преда; Перуна же повелѣ привязати коневи къ хвосту и влещи с горы по Бирицеву на Ручаи, и 12 мужа пристави бити жезлиемь… Влекому же ему по Ручаеви къ Днѣпру, плакахутся его невѣрнии людие, еще бо бяху не прияли святого крещениа. И привлекша и, вринуша и въ Днѣпръ… Посем же Володимиръ посла по всему граду, глаголя: “аще кто не обрящется на рѣцѣ, богат, убогъ, или нищь, или работникъ, противенъ мнѣ будет”. Се слышавше людие, с радостью идяху, радующеся и глаголюще: “аще се бы было не добро, не бы сего князь и бояре прияли”. Наутриа же изиде Володимиръ с попы цесарицины с корсуньскыми на Днѣпръ, и снидеся бещисла людии, и влѣзоша въ воду, и стояху инъ до шии, друзии же до персии, младыя же от брега, друзии же младенци держаще, свершении же бродяху; попове же стояще, молитвы творяху… В лѣто 6497 [989]. Крестися Володимиръ и вся земля Руская; и поставиша в Киевѣ митрополита, а Новуграду архиепископа, а по инымъ градомъ епископы и попы и диаконы; и бысть радость всюду. И прииде къ Новуграду архиепископъ Аким Корсунянинъ, и требища разруши, и Перуна посѣче, и повелѣ влещи въ Волхово; и поверзъше ужи, влечаху его по калу, биюще жезлѣемъ; и заповѣда никому же нигдѣ же не прияти…» Церковный устав князя Владимира, XIII в.: «Во имя Отца и Сына и святого Духа. Се азъ князь великыи Володимеръ, нареченныи въ святѣмь крещении Василие, сынъ Святославль, внукъ Игоревъ и блаженныя княгыни Олгы, въсъприалъ есмь святое крещение от греческыихъ цареи Костянтина и Василия (соправители Василий II Болгаробойца (976–1025) и Константин VIII (1025–1028)) и от Фотия (858–867, 877–886 гг.) патриарха цареградскааго, взяхъ пръвааго митрополита Леона на Киевъ и на всю Русь, иже крести всю Рускую землю святымъ крещениемъ». Хронограф, 1512 г.: «Роди же, нарицаемии Руси, иже и Кумане, живяху в Евксинопонте, и начаша пленовати страну Римляньскую и хотяху и пойти и в Константинь град… Василие же Македонский (император Василий I Македонянин, правил в 867–886 гг.) много воинства на агарян и манихей, створи же и мирное устроение с прежереченными Русы и увещавше их крестися. Они же обещашася и просиша архирея. И посла к ним царь… И воздав архирей руци свои… постави святое Евангелие во огнь. Сие же видевше Руси, дивишася, чюдяшеся силе Христове, но еще не время бе прославитися в имени Господню». «Киевский синопсис», 1674 г.: «…крестишася Россы лѣта отъ Рождества Христова осмъсотъ осьмдесятъ шестаго, в царство Греческаго Царя Василiя Македона (Василий I Македонянин, правил в 867–886 гг.), тому же Патрiарху Фотiю (858–867, 877–886 гг.) еще живу сущу: отъ них же присланъ бысть крещенiя ради Россовъ обладающу Князю Ольгу, Михаилъ Митрополитъ...». Ибн Хордадбех, «Книга путей и стран», не позднее 30–40-х гг. IX века: «Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян... Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада на верблюдах. Переводчиками [для] них являются славянские слуги-евнухи. Они утверждают, что они христиане и платят подушную подать (джизью)». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 206. Ал-Масуди, «Промывальни золота и рудники самоцветов», сер. Х в.: «Славяне разделяются на многие народы; некоторые из них суть христиане, между ними находятся также язычники, точно также солнцепоклонники... Большая часть их племен суть язычники, которые сжигают своих мертвецов и поклоняются им. Они имеют многие города, также церкви, где навешивают колокола, в которые ударяют молотком, подобно тому как у нас христиане ударяют деревянной колотушкой по доске…» (Ал-Масуди. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870). Ал-Марвази, «Природа животных», кон. XI – нач. XII в.: «И таким образом воспитывались (до этого шла речь о войне как основном занятии русов) они (русы) до тех пор, пака не стали христианами в месяцы трехсотого года (300 год хиджры = 912/13 гг.). И когда обратились они в христианство, религия притупила их мечи и вера закрыла им двери занятия, и вернулись они к трудной жизни и бедности, и сократились у них средства существования. Тогда захотели они стать мусульманами, чтобы позволен был им набег и священная война и возвращение к тому, что было ранее. Тогда послали они послов к правителю Хорезма, четырех человек из приближенных их царя, потому что у них независимый царь и именуется их царь Буладмир – подобно тому, как царь тюрков называется хакан, и царь булгар (слово не читается). И пришли послы их в Хорезм и сообщили послание их. И обрадовался Хорезмшах решению их обратиться в ислам, и послал к ним обучать их законам ислама. И обратились они в ислам». Игнатий (?), «Житие Георгия Амастридского», до 842 г. (?): «Было нашествие варваров, росов – народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный и на деле, и по имени народ, – начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого (Георгия, т.е. Амастриды), посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их [нечестивые] алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жен; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять… Варвар (предводитель росов), пораженный этим (чудесными знамениями у гробницы Георгия), обещал все сделать как можно скорее. Дав вольность и свободу христианам, он поручил им и ходатайство перед Богом и пред святым. И вот устраивается щедрое возжжение светильников, и всенощное стояние, и песнопение; варвары освобождаются от божественного гнева, устраивается некоторое примирение и сделка их с христианами, и они уже более не оскорбляли святыни, не попирали божественных жертвенников, уже не отнимали более нечестивыми руками божественных сокровищ, уже не оскверняли храмы кровью. Один гроб был достаточно силен для того, чтобы обличить безумие варваров, прекратить смертоубийство, остановить зверство, привести [людей], более свирепых, чем волки, к кротости овец и заставить тех, которые поклонялись рощам и лугам, уважать Божественные храмы. Видишь ли силу гроба, поборовшего силу целого народа?». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 91. Патриарх Фотий, «Окружное послание», 867 г.: «И не только этот народ (дунайские болгары, принявшие крещение в начале 860-х гг.) променял первое нечестие на веру в Христа, но даже многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой русы, которые, поработив находящихся кругом себя и отсюда помыслив о себе высокое, подняли руки и против Ромейской державы, – в настоящее время даже и сии променяли эллинское и нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную веру христианскую, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо грабления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго. И до такой степени в них разыгралось желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают верования христиан с великим усердием и ревностью…» Продолжатель Феофана, сер. Х в. (о походе 860 г.): «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой – правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, – а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их божьему крещению. Что и произошло». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 103. Продолжатель Феофана, «Жизнеописание императора Василия», сер. Х в. (о событиях ок. 874 г.): «Щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний он (император Василий I Македонянин, правил в 867–886 гг.) склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием (847–858, 867–877 гг.) архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку из подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных Божьих деяниях. На это росы тут же ответили: “Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трех отроках в печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим”. А он, веря в истину рекшего: “Если что попросите во имя мое, то сделаю” и “Верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит и больше сих сотворит, когда оное должно свершиться не напоказ, а для спасения душ”, сказал им: “Хотя и нельзя искушать Господа Бога, но если от души решили вы обратиться к Богу, просите, что хотите, и все полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны”. И попросили они бросить в разложенный ими костер саму книгу веры христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопаленной, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рек: “Прославь имя твое, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени”, – и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не потерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 104–105. Георгий Кедрин, XI–XII вв. (о событиях 60-х гг. IХ в.): «русы, народ скифский, около Северного Тавра обитающий, лютый и свирепый... испытавше гнев Божий, в страну свою возвратися. Потом прислав в Царьград посольство, просили сподобить их святого крещения, которое и получили». «Парижский кодекс», 2 пол. XV в.: «В царствование императора Василия Македонянина, в 6390 (882) году, был крещен народ Рос». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 107. Византийский «Летописец вкратце», кон. XV в.: «Иоанникий (сын Иоанна II Комнина, правившего в 1118–1143 гг.), его сын, багрянородный, [правил] 24 года, 7 месяцев, 23 дня. При нем крестились Росы». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 109. Иоанн Скилица, 2 пол. XI в.: «Он (Василий II Болгаробойца, правил в 976–1025 гг.) ведь призвал их на помощь в войне, сделав архонта Владимира зятем благодаря своей сестре Анне». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 110. Иоанн Скилица, 2 пол. XI в.: «И жена некогда отправившегося в плавание против ромеев русского архонта, по имени Эльга, когда умер ее муж, прибыла в Константинополь. Крещенная и открыто сделавшая выбор в пользу истинной веры, она, удостоившись великой чести по этому выбору, вернулась домой». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 118. Константин Багрянородный, «О церемониях», сер. Х в.: «Другой прием – Эльги Росены (т.е. “русской”). Девятого сентября, в четвертый день [недели], состоялся прием… по прибытии Эльги, архонтиссы Росии. Сия архонтисса вошла с близкими, архонтиссами-родственницами и наиболее видными из служанок. Она шествовала впереди всех прочих женщин, они же по порядку, одна за другой, следовали за ней. Остановилась она на месте, где логофет (т.е. логофет дрома – начальник ведомства почт и внешних связей) обычно задает вопросы. За ней вошли послы и купцы архонтов Росии и остановились позади у занавесей… А в Хрисотриклине (“золотой зал” дворца) [в то же время] происходил другой клиторий, где пировали все послы архонтов Росии, люди и родичи архонтиссы и купцы. [После обеда] получили: анепсий (племянник или двоюродный брат) ее – 30 милиарисиев (серебряная монета, одна тысячная золотого фунта), 8 ее людей – по 20 милиарисиев, 20 послов – по 12 милиарисиев, 43 купца – по 12 милиарисиев, священник Григорий – 8 милиарисиев, 2 переводчика – по 12 милиарисиев, люди Святослава – по 5 милиарисиев, 6 людей посла – по 3, переводчик архонтиссы – 15 милиарисиев… Восемнадцатого сентября, в воскресенье, состоялся клиторий в Хрисотриклине. Василевс сидел [здесь] с росами. И другой клиторий происходил в Пентакувуклии св. Павла, где сидели деспина с багрянородными ее детьми, с невесткой и архонтиссой. И было выдано: архонтиссе – 200 милиарисиев, ее анепсию – 20 милиарисиев, священнику Григорию – 8 милиарисиев, 16 ее женщинам – по 12 милиарисиев, 18 ее рабыням – по 6 милиарисиев, 22 послам – по 12 милиарисиев, 44 купцам – по 6 милиарисиев, двум переводчикам – по 12 милиарисиев». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 118–120. Продолжатель хроники Регинона, 60–70-е гг. Х в.: «В лето от Воплощения Господня 959-е… Послы Елены, королевы ругов (Rugi), крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе (Роман II (?), правил в 959–963 гг.), явившись к королю (Оттону I), притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников… 960. Король отпраздновал Рождество Господне во Франкфурте, где Либуций из обители святого Альбана (в Майнце) посвящается в епископы для народа ругов достопочтенным архиепископом Адальдагом (гамбургско-бременским)… 961. Король отпраздновал Рождество Господне в Регенсбурге… Либуций, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету и ходатайству архиепископа Вильгельма (майнцского) Адальберт из обители святого Максимина (в Трире), [который,] хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправиться на чужбину. С почестями назначив его [епископом] для народа ругов, благочестивейший король, по обыкновенному своему милосердию, снабдил его всем, в чем тот нуждался… 962. …В этом же году Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чем из того, ради чего он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 303–304. Хильдесхаймские анналы, 2 пол. Х в.: «К королю Оттону (Оттон I, правил в 936–973 гг.) явились послы от народа Руси (Ruscia) с мольбою, чтобы он послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и принять христианскую веру. И он согласился на их просьбу и послал к ним епископа Адальберта правой веры. Они же, как показал впоследствии исход дела, во всем солгали». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 304. Степанос Таронит (Асохик), XI в.: «…поднялись все русы, – а их было 6000, – которых император Василий получил от русского князя, когда отдал свою сестру ему в жены, а это было тогда, когда этот народ принял веру в Христа». Яхъя Антиохийский, 2 пол. XI в.: «И стало опасным дело его, и был им озабочен царь Василий (Василий II Болгаробойца, правил в 976–1025 гг.) по причине силы его (Варды Фоки) войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов, – а они его враги, – чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они между собой договор о свойстве, и женился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и соединились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей в Хрисополь. И победили они Фоку, и завладел царь Василий приморскою областью, и захватил все суда, которые были в руках Фоки». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 232. Абу Шуджа, 2 пол. XI в.: «Истощив свои силы, оба императора послали за помощью к царю русов. На это он предложил им отдать ему в жены их сестру, но та отказалась по той причине, что жених разнится с нею верою; переговоры закончились тем, что царь русов принял христианство. Союз был заключен, и принцесса отдана ему. Царь же русов отправил часть крестившихся с ним воинов, людей сильных и мужественных, на помощь им (императорам). Когда это подкрепление прибыло в Константинополь, ему пришлось на лодках перебираться через пролив, чтобы встретиться с Вардой [Фокой]. Не успели они ступить на берег, как завязалась битва, в которой русы показали свое превосходство и в которой погиб сам Варда». Лев Диакон, 90-е гг. Х в.: «…огненный столп, появившийся в северной стороне глубокой ночью… был знаком взятия Херсонеса тавроскифами, что и случилось». «Сага об Олаве Трюгвассоне». Олаву, по саге, было видение, из которого следовало, что конунга Вальдамара и княгиню, и «многих людей, которые верили в деревянных идолов», ждет мучение. «После этого велел Олав своему войску собираться в путь оттуда. “И хочу я теперь плыть в Гиркланд”. Так он и делает, и дует ему попутный ветер, и приплыл он в Гиркланд. И встретил там славных проповедников и хорошо верующих, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа. Обучился он теперь той вере, которая была ему ранее возвещена во сне. Затем он встретил одного превосходного епископа и просил его дать ему святое крещение, которого он давно вожделел и которое позволило бы ему присоединиться к христианам, и было затем ему дано prima signatio. И затем просил он епископа отправиться с ним в Русию и провозгласить там имя Божие языческим народам. Епископ дал обещание, что приедет, если он поедет сам, поскольку тогда сам конунг будет меньше противиться и другие знатные хёвдинги, но будет оказывать ему помощь, чтобы успех был достигнут и Божье христианство стало сильнее. Затем уехал Олав прочь и назад в Русию, и был он теперь, как и раньше, очень хорошо принят. Находится он теперь там некоторое время. Он часто говорит конунгу и княгине, чтобы они поступили в соответствии с тем, что им подобает. И много прекраснее вера, когда веруешь в истинного Бога и творца своего, который сделал небо и землю, и все, что им сопутствует. Он говорит также, как мало приличествует тем людям, которые являются могущественными, заблуждаться в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи, и отдавать этому все время и силы. “Можете Вы также понять, благодаря Вашей мудрости, что истинно то, что мы провозглашаем. И я никогда не перестану проповедовать Вам истинную веру и слово Божие, чтобы Вы могли дать плоды для истинного Бога”. И хотя конунг долго сопротивлялся и говорил против того, чтобы оставить свою веру и тех идолов, но все же понял он благодаря Божьей милости, что многое отличало ту веру, которая была у него, от той, которую проповедовал Олав. Также ему часто прекрасно напоминали, что все то было языческим заблуждением и суеверием, с чем они прежде имели дело, а христиане веруют лучше и прекраснее. И благодаря благотворным речам княгини, которые она произносила по этому поводу при помощи милости Божьей, согласился тогда конунг и все его мужи принять святое крещение и правую веру, и был там крещен весь народ». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 550–551. Титмар Мерзебургский, 1012–1018 гг.: «VII, 72. Продолжу рассказ и коснусь несправедливости, содеянной королем Руси Владимиром (rex Ruscorum Wlodemirus). Он взял жену из Греции по имени Елена, ранее просватанную за Оттона III, но коварным образом у него восхищенную. По ее настоянию он (Владимир) принял святую христианскую веру, которую добрыми делами не украсил, ибо был великим и жестоким распутником и учинил большое насилие над изнеженными данайцами… VII, 74. Упомянутый король (Владимир) носил венерин набедренник, усугублявший [его] врожденную склонность к блуду. Но Спаситель наш Христос, заповедав нам препоясывать чресла (Лука 12, 35), обильный источник губительных излишеств, разумел воздержание, а не какой-либо соблазн. Услыхав от своих проповедников о горящем светильнике (Лука 12, 35), названный король смыл пятно содеянного греха, усердно творя щедрые милостыни. Ибо написано: подавайте милостыню, тогда все будет у вас чисто (Лука 11, 41). Он долго правил упомянутым королевством (regnum), умер глубоким стариком и похоронен в большом городе Киеве (Cuiewa) в церкви мученика Христова папы Климента рядом с упомянутой своей супругой – саркофаги их стоят посреди храма». Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 318–319. Гельмольд, «Славянская хроника», 1167–1168 гг.: «Давно уже обратилась в веру Русь… С помощью каких учителей пришли они [русы] к вере, об этом у меня мало сведений, кроме того, что во всех обрядах своих они, кажется, предпочитают больше подражать грекам, чем латинянам. Ибо Русское море самым кратким путем приводит в Грецию».Макарий, антиохийский патриарх, нач. XVII в. (на арабском языке): «Знай, что царь, так как в земле русов давно были войны, решил послать троих братьев из греческих эмиров, чтобы они царили над ними (русами). И призвал царь этих троих братьев. И было имя первого Ру-и-кус и взял он управление Ну-Ф-ра-г-ра и престол свой устроил в Ладуган'е. И было имя второго Т-ру-фи-м-с и сидел он в городе Р-фу-так'е. И было имя третьего Си-нас и сидел он в городе «белое озеро». И было прибытие этих трех греческих эмиров в страны русов в 6637 году от отца нашего Адама – мир ему. Знай, что двое из этих трех человек не оставили детей. A что до Ру-б-кус'а, то он оставил сыновей и дочерей. И унаследовал царство после его смерти сын его Игур. И так как он был молод, то придворные поставили ему опекуна, которого имя было Улаг. И воевал он врагов в многих странах и взял многие города и отдал их этому Игуру, который был молод. И когда он стал юношей, то пошел и воевал многие города и доходил до Ираклии Т-ракиса (?) и доходил также до Никомидии. И после его смерти стал на его место его сын. И был он молод и управляла им и воспитывала его мать в целомудрии и науках и тому подобном. И поклонялись они идолам, ибо после того как апостол Андрей пришел к ним и окрестил их, они впоследствии опять вернулись к поклонению идолам и к прежнему неверию. А эта царица, которая воцарилась над ними... (Непонятное слово в тексте) от них и послала к Иоанну, царю Константинополя, и потребовала от него, чтобы он прислал от себя священников. И послал он одного епископа. И был он муж знающий и был в нем Дух Святой. И когда он прибыл в те страны, он увещевал их (т.е. обитателей) и учил их и они слушались его речи. И начал он учить и проповедовать и начал крестить их и окрестил царицу и привел их к благой вере. И желала царица, чтобы он крестил ее сына и привел его к вере в Мессию, но он не склонялся к ее речи, ибо поклонялся идолам и был предан распутству и разврату. И после некоторого времени он умер и оставил троих сыновей и воцарился один из них, по имени Улаган. И во время этого царя пришел к этим русам митрополит, Алексий по имени, и увещевал их, чтобы они уверовали в Мессию и рассказал им чудо о трех юношах и что они вошли в огненную печь во время царя Бохтнассара в городе Вавилоне и вышли из этой печи невредимыми. И сказали они ему тогда: если ты войдешь в середину огня и не сгоришь, тогда мы уверуем в твоего бога. И приказал он им зажечь огонь. И зажгли они для него большой огонь, а он помолился и вошел в середину огня и держал в руках своих Евангелие и не сгорел. И когда они увидели это чудо, то оставили поклонение идолам и стали поклоняться Мессии и увеличилась их вера в Мессию. И был тогда некоторый царь в Константинополе, Василий Македонянин, царем над греками. И послал царь русов и потребовал у него, чтобы он женил его на своей сестре Анне, и так оно и случилось. И когда он соединился с нею, он утвердился в благой вере. И взяли русы веру от греков и распространилась вера в этих странах. И нашел я эти сведения в книгах русов и записал их, чтобы христиане читали эти сведения. Знай – и ты будешь праведным!» жүктеу/скачать 244.93 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|