Из истории геолого-географических исследований территории калачёвского района волгоградской области

Территория Калачёвского района расположена в западной части Волгоградской области. Река Дон делит его на две неравные части. Район занимает площадь 3,799 тыс. км² (7-е место в области), что составляет 3,37 % территории области. И хотя территория Калачёвского района мала, на ней могли бы свободно разместиться такие европейские государства-«карлики», как Люксембург (2,6 тыс. км²), Андорра (0,5 тыс. км²), Лихтенштейн (0,2 тыс. км²), Сан-Марино (0,06 тыс. км²), Монако (1,9 км²) и Ватикан (0,4 км²) вместе взятые. Площадь района чуть больше таких островов, как Вайгач (3,383 тыс. км²; в проливе между Баренцевым и Карским морями), Мальорка (3,41 тыс. км²; в западной части Средиземного моря, около берегов Испании), и Сокотра (3,58 тыс. км²; у полуострова Сомали в северо-западной части Индийского океана).

Калачёвский район вытянут с северо-запада на юго-восток и границы со следующими административными районами: на СЗ – с Клетским, СВ – Иловлинским и Городищенским, ЮВ – Светлоярским, Ю – Октябрьским, З – Суровикинским районами.

Первое упоминание о реке Дон, по-видимому, можно найти в «Землеописании» у древнегреческого историка и географа Гекатея Милетского, жившего VI в. до н. э. Хотя Дон на его карте не был полностью показан, лишь низовья. Его коллега и соотечественник Геродот в IV-й книге своего сочинения «История» также упоминал Дон под именем Танаис. Ещё у одного древнегреческого историка и географа Страбона – автора «Географии» (17 книг) – тоже есть о нём сведения, причём Танаис (Дон) является у него границей между Европой и Азией. О Доне можно прочитать и у римского географа-компилятора греческих источников Помпония Мела (I в. н. э.), и в четвёртой книге «Естественной истории» римского натуралиста Плиния Старшего. Значительно позднее арабский географ Абу-ль-Касим Убайдаллах ибн Абдаллах ибн Хордадбех, живший в IX в., в своей «Книге путей и стран» упоминает страну славян при описании маршрутов скандинавских купцов по Дону и Волге. Глава миссии в Каракорум 1245-1247 гг. монах ордена францисканцев Плано Карпини в книге «История монгалов», видимо впервые упоминает настоящие названия рек Волга и Дон. А в 1253 г. фламандский монах Гильом де Рубрук, посол французского короля Людовика IX, отправившийся во главе дипломатической миссии в тот же Каракорум – верховную ставку монгольского хана Мунке, упоминает две реки под старыми именами Танаид и Этилия. И вновь о знакомом нам названии Дон мы узнаём в конце XIV в. [1].

В 1389 г. митрополит Пимен отправился из Москвы в Царьград (Константинополь) с целью выяснить решение патриарха о кандидате на великорусскую митрополию. Во время путешествия по Дону Пимена сопровождал дьякон Игнатий Смольянин, который вёл путевые записи, вошедшие в историю как «Хождение Пименово в Царьград». Историко-географический интерес «Хождения» состоит в том, что в нём впервые сообщены географические сведения о Доне и прилегающих к нему окрестностях. По Дону в пределах региона Пимен плыл от устья реки Хопёр до реки Аксай Курмоярский (левый приток Дона – С. М.). В записях дьякона Игнатия описание этого отрезка пути занимает несколько строк, но оно, тем не менее, представляет большой интерес. Вот как оно звучит в оригинале: « ...Таже минухом и Черлёный Яр реку, и Бетюк реку, и Похорь реку. В неделю же пятую, о Самаряныне, минухом пловуще реку Медведицу, и Горы Высокиа реку, и Белый Яр реку. В понеделник же пловуще минухом горы каменыа красныа, во вторник же Серклию (Терклию) град минухом пловуще, не град же убо, но точию городище; таже и Перевоз минухом и тамо обретохом первие Татар много зело, якоже лист и якоже песок. В среду же пловуще минухом Великую Луку и царёв Сарыхозин улус; и тако оттуду начя нас страх обдержати, яко внидохом в землю Татарьскую, их же множество обапол Дона реки, аки песок. В четверток же пловуще минухом Бек-Булатов улус, стада же Татарскиа видехом толико множество якоже ум превосходящь: овцы, козы, волы, верблюды, кони. Таже в пяток минухом Червлёныа горы; в неделю же шестую, Слепого, пловуще минухом Ак-Бугин улус, и ту многое множество Татар, и всяких скот стады без числа много... » [2].

А теперь со страниц дневника Игнатия перенесёмся на 625 лет вперёд и сопоставим географические объекты прошлого с нынешними, т. е. идентифицируем их. Упоминаемый Похорь – это река Хопёр, а Медведица и спустя шесть веков сохранила своё название. Река Белый Яр – это, вероятно, небольшая, длиной 18 километров, речка Белая Немуха в Серафимовичском районе. Горы Высокие, Каменные Красные и Червлёные являются отдельными участками Донской гряды, расположенной по правому берегу Дона. Горы Высокие у Игнатия находятся напротив устья Медведицы. Каменные Красные – между станицами Перекопской и Ново-Григорьевской, где в обрывах правого берега Дона видны светлые, хорошо слоистые, с прослоями зеленовато-серых мергелей, известняки, на которых сверху залегают коричнево-красные глины. Горы Червлёные – напротив нынешнего города Калач-на-Дону, но почему они червлёные, т. е. красные – не знаю. Вероятно, красные следует трактовать как красивые, имея ввиду меловые горы. Перевоз находится в месте наибольшего сближения Дона и Волги, и известен ещё как Переволока. Она известна с давних времён и являлась древнейшим волоком при переправе судов из бассейна Чёрного моря в Каспийское. Великая Лука – это Большая Донская излучина, которую делает Дон, обходя с севера и востока Донскую гряду, сложенную плотными горными породами. Единственный географический объект, о местонахождении которого до сих пор ведётся спор – это город Саркел (Серклия) – крупный торгово-ремесленный центр Хазарского каганата, разрушенный до основания в 965 г. киевским князем Святославом. По другим данным, он ныне покоится на дне Цимлянского водохранилища в Ростовской области. Но с Саркелом пусть разбираются археологи.

В XVI в. в отечественной картографии произошло значительное событие – составление около 1570 г. в Разрядном приказе (орган центрального управления, который ведал организацией военных дел государства. – С. М.) «Большого Чертежа» Московского государства. В XVII в. «Большой Чертёж» по крайней мере, дважды перечерчивался и пополнялся. Как первый, так и последующие экземпляры «Большого Чертежа» до нашего времени не сохранились. Но мы имеем полное представление о нём благодаря существующему приложению к нему – географическому описанию, известному под названием «Книга Большому Чертежу», составленному в 1627 г. Афанасием Мезенцевым. Именно в «Книге» впервые упоминаются некоторые реки Калачёвского района: « ...А ниже Медведицы 90 вёрст, с Нагайской стороны, пала в Дон река Иловка, а вытекла речка Иловка за 100 вёрст, от реки от Волги… А ниже Иловки пала в Дон река Кешеня (Тишанка. – С. М.)… А ниже Кешени пала в Дон река Паншина… А ниже реки Паншиной, с правой стороны Дону, 50 вёрст, пали в Дон две речки, обе Голубыя; протоку тех речек 50 вёрст. А ниже Голубых 20 вёрст, с Нагайской стороны, пала в Дон речка Карпова; протоку 50 вёрст; течёт от реки от Царицы. А ниже Карповой, с Нагайской стороны, пала в Дон речка Царица (Донская Царица. – С. М.). Протоку 40 вёрст. От Карповой до Царицы 30 вёрст... » [3].

Во время Азовских походов 1695-96 гг. Пётр I вёл походные дневники, которые, несмотря на крайнюю скупость, всё же дают географическую информацию о нашем крае. 19 июня 1695 г. молодой царь сделал следующую запись: «В 19 день, в 12-м часу Доном пошли в путь и проехали городок Паншин, стоит на острову, на правой стороне, в 7-м часу был дождь; во 2-м часу ночи проехали городок Голубые, стоит на нагорной стороне, на берегу, на ровном месте, огорожен тыном. Июня в 20 день, в 12-м часу в полы проехали городок Пять Изб, огорожен тыном, стоит тот городок на берегу, на ровном месте… » [4]. Во время Азовского похода 11 мая 1696 г. Пётр вновь проплывал мимо этих мест. Обратно проплыл 28 августа. Ничего нового к тем записям не было добавлено. Но главное состояло в том, что около городка Голубые царь бросил в полдень якорь, и его судно простояло на рейде до вечера. Вероятно, что Пётр сходил на берег.

Вторая половина XVIII в. ознаменовалась важным событием в российской науке. Петербургская академия наук организовала крупномасштабную по охвату территории и своим научным задачам экспедицию по изучению природы и хозяйства России. Пять экспедиционных отрядов отправились в 1768 г. в разные уголки Российской Империи. Во главе их стояли молодые учёные И. И. Лепёхин, П. С. Паллас, С. Г. Гмелин, И. А. Гильденштедт и их более старший коллега И. П. Фальк. Маршруты всех отрядов пролегли по территории нынешней Волгоградской области.

Но лишь один из них – С. Г. Гмелин – проследовал летом 1769 г. через территорию нынешнего Калачёвского района. В дневнике Гмелина можно прочитать первые упоминания о его природе: «От четвёртаго июля. Мы ехали при несносном почти жару чрез Сиротинскую станицу, Беляев, который так же и Трёхостровенскую станицею называется, чрез Голубенскую и достигли пятого числа Пятиизбенской. Я не могу описать, сколь велико мучение нам было в дороге от комаров, и сколь приятно было на против того видеть многоразличныя породы саранчи, будущее изследование которых может распространить и объяснить знание сего рода насекомых. В Пятиизбенской я опять остановился… Десятого июля оставил Пятиизбенскую, приехал я одиннадцатого в Верхние Чиры и ещё в тот же вечер в Нижнюю Ачирскую, где пробыл до четырнадцатого числа… » [5]. Из растений Гмелин описал солодку, траву Мессершмидта (возможно полынь – С. М.), пушистый крестовник, мохнатую и крылатую серпухи.

Выдающимся событием 40-х гг. XIX в. в области геологии явилась крупная научная экспедиция под руководством английского геолога Р. И. Мурчисона, в которой принимали участие и русские учёные – А. А. Кейзерлинг и Н. И. Кокшаров. В Нижнем Поволжье и на Дону Мурчисон побывал летом 1841 г., во время своего второго путешествия по Европейской России. В его труде «Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского» можно прочитать: «У Пятиизбянской, к югу от Голубинской и на правом берегу Дона, мы встретили обнажения белаго, сераго и зелёнаго чрезвычайно слюдистаго глинянаго камня, плотнаго рухляка, песчаника и проч., которые мы относим к мелу, это образование занимает там безплодные холмы высотою в 200 или 500 футов...» [6].

Не менее значительным событием всего XIX в. в области почвоведения было посещение нашего региона, включая территорию Калачёвского района, будущего светила этой науки В. В. Докучаевым.

За два летних сезона 1877-1878 гг. Докучаев, по его собственному подсчёту, проехал около 10000 вёрст. Он объездил всю северную границу чернозёмной полосы, Украину, Бессарабию, Центральную чернозёмную Россию, Заволжье, Крым, северные склоны Кавказа. В пределах региона проехал по Грязе-Царицынской железной дороге, осмотрел песчаные массивы по берегам Дона и Цимлы, побывал на междуречье Волги и Дона, на Ергенях, охарактеризовав распространённые в этих местах чернозёмные и каштановые почвы, солонцы. Уже в октябре 1878 г. он сдал Вольному экономическому обществу полные почвенные коллекции и предварительные отчёты.

В предварительных отчётах (1877, 1878) Докучаев высказывает ряд мыслей о влиянии коренных пород на происхождение чернозёма на примере почв Волго-Донского водораздела, Приволжской возвышенности и Прикаспия: «Здесь, вероятно, везде коренная порода – солоноватые глины, а поэтому и растительный слой на всём этом пространстве светлобурый при толщине часто от 2 вершков до фута и редко больше… При этом считаю нужным заметить, что, говоря о строгой зависимости чернозёма от коренных пород, я никогда не разумел под этими последними неизменных гранитов и песчаников, мела и известняков, входящих в состав различных формаций, а всегда их продукты разрушения: глины, пески, рухляки и их всевозможные комбинации; только на этих последних и могла появиться обильная растительность, остатки которой удобно могли просачиваться вглубь; значит, только здесь, а не на голых известняках, гранитах и песчаниках, и мог образоваться чернозём… Но, по-моему, и этой причины – одного минерального характера коренной породы – недостаточно, чтобы объяснить отсутствие типичного чернозёма в рассматриваемой нами местности… Нужно думать, что как здесь, так и особенно во всей арало-каспийской низменности чрезвычайно неблагоприятно на образование растительных почв действовал климат… И, действительно, несмотря на то, что и в данной местности, в хорошую весну, появляются огромные степные травы, я, как и мой спутник П. А. Соломин, проезжая по степям Дона, между Калачом, Камышином и Царицыном…, очень редко где-либо видели настоящий северный дёрн; обыкновенно мелкая чахлая травка, особенно полынь, растёт небольшими группами, между которыми всюду виднеется жёлто-красная подпочва; вот тот печальный вид, который имеют наши юго-восточные степи в жаркое лето» [7].

В 1881 г. у Докучаева выходят две аналитические работы: «Ход и главнейшие результаты предпринятого Вольным экономическим обществом исследования русского чернозёма» и «О законности известного географического распределения наземно-растительных почв на территории Европейской России». В первой он провёл сравнительный анализ почв, исходя из характера рельефа местности и содержания гумуса, и попытался показать влияние климата на процесс почвообразования. Для этого учёный привлёк данные по 128 точкам, в т. ч. в нашем регионе: Камышинский уезд – с. Белоглинка, г. Камышин; Царицынский уезд – с. Городище, ст. Западновская, ст. Караваинская, г. Царицын; Область Войска Донского – ст. Пятиизбянская, ст. Филоново. Во второй работе определены закономерности географического распределения почв, согласно которого наш регион попал в следующие наземно-растительные почвенные зоны: зона Е – Южные переходные почвы 1-го разряда (Филоново, Белоглинка); зона F – Южные переходные почвы 2-го разряда (Городище); зона G – Светлобурые южные почвы (Царицын). Исходя из содержания гумуса видно, что его количество уменьшается в направлении на юго-восток и восток.

Почвы междуречья Волги и Дона В.В. Докучаев охарактеризовал не лучшим образом: «Весь перешеек между Доном и Волгой (от Калача к Царицыну) представляет нам крайне однообразную картину: местность ровная, безводная, сухая, перерезанная кое-где неглубокими балками, стены которых всюду обнажают одну красно-бурую, иногда с выцветами соли, глину; тонкая буровато-серая почва едва отличима от грунта; растительность – редкий ковыль и приземистая полынь – едва прикрывает степь, только бесчисленные постройки сусликов, да искусственно посаженные группы тополей несколько разнообразят впечатление путешественника. Таким образом, придонские почвы и по своей окраске и толщине (около 30 см – С. М.), и содержанию органических веществ (в среднем – 3,2 %) должны быть поставлены в полную параллель с новоузенскими и причерноморскими» [8].

Французский инженер-геолог Л. Дрю в 1885-86 гг. проводил геологические изыскания между Волгой и Доном с целью составления проекта трассы судоходного канала. Он описал геологическое строение волгодонского водораздела на параллели г. Царицына и сделал вывод, что появление мела на правом берегу Дона близ х. Калача обусловлено сбросом [9].

В конце 1880-х гг. в бассейне Дона проводил исследования молодой геолог из Харьковского университета П. П. Пятницкий. Предметом его изысканий в нашем регионе явились меловые осадки, широко распространённые на юге России. Он писал: «От Трёх-Островянской ст. до Голубинской выходы мела наблюдались проф. Гуровым; в последней станице мел прикрыт зеленовато-серыми глинисто-песчаными породами. По моим наблюдениям, меловые выступы с N до самой Голубинской ст. не доходят, прерываясь на время близ устья р. Голубой… Постепенно понижаясь к югу, мел доходит до хут. Мостовскаго и ниже по р. Дону уже не был встречен мною. Из разрезов в балке Каменной видно, что мел, на этом пространстве, прикрыт толщами зелёных глинистых песков. По Мурчисону, однако, белый мел, между ст. Голубинской и Пятиизбянской, с лежащими на нём мергелями и песчаниками, прикрыт третичным степным известняком, котораго мне не удалось обнаружить» [10].

В 1891 г. большую научно-ознакомительную поездку по Дону совершил казанский профессор А. А. Штукенберг: «Благодаря содействию Императорскаго Минералогическаго Общества, я имел возможность изследовать берега Дона между селом Семилуками, около Воронежа, и Калачём… Мне казалось вероятным встретить ещё несколько неизвестных выходов палеозойских отложений на Дону». И хотя в районе Калача таковых не наблюдается, видимо отсюда профессор на поезде проехал в Царицын, а потом на пароходе вернулся в Казань. Ближе к Калачу он писал: «По правому берегу Дона, между станицами Трёх-Островянской и Голубинской, высокий склон долины сложен также из белаго мела и меловых рухляков, прикрытых и тут эоценовыми, зеленовато-серыми, песками, содержащими залежи кварцеваго песчаника. Впрочем, высокий склон долины несколько отступает около устья р. Голубой… Ниже станицы Голубинской, высокий склон долины Дона несколько отклоняется от праваго берега реки, направляясь к хуторам Мостовскому, Лебедевскому и Липовскому… По правому берегу Дона, между хутором Липовским и Калачём, тянутся меловыя высоты, прикрытыя толщей эоценовых образований… По левому берегу Дона, между Усть-Медведицкой станицей и Калачём тянутся без перерыва пески, нагромождённые местами в виде дюн» [11].

Летом 1894-95 гг. казанский геолог М. Э. Янишевский «экскурсировал» между Царицыном и Калачом. В 1894 г. среди третичных отложений им был обнаружен неизвестный в то время выход сенонских пластов мелового периода на р. Карповке. Определение возраста было дано по палеонтологическому материалу. Появление этих пластов он объяснил сбросами. В 1895 г. Янишевский ознакомился с регионом более детально: «Предметом моих изследований были главным образом обнажения, имеющияся на р. Карповке… По правую сторону р. Карповки тянется возвышенная несколько холмистая область, которая постепенно понижается по направлению к Дону; она во многих местах изрезана балками и речками, впадающими в р. Карповку, и в большей или меньшей степени возвышается над левым, сравнительно низменным берегом речки. Сама речка Карповка, делая довольно значительное число излучин, то прямо подступает к этой возвышенной области и, размывая её, позволяет видеть в некоторых пунктах разрезы слагающих её пород, то отступает от нея и пролагает своё русло среди более низменной области, занятой буроватой лёссовидной глиной. Обнажения, принадлежащия этой возвышенной области, и составили предмет моих специальных изследований. Таких обнажений на р. Карповке имеется несколько от устья р. Песчаной до устья Яблоновой» [12].

Геолог Геологического комитета Н. А. Соколов в 1902 г. проводил исследования в пределах юго-восточной части Области Войска Донского вдоль железнодорожных линий Тихорецкая – Царицын и Лихая – Кривая Музга. Он описал довольно разнообразные и многочисленные геологические разрезы по берегам левых – Аксай, Курмоярский Аксай – и правого – Чир – притоков Дона, а также правый берег Дона напротив Калача. В небольшом предисловии своей работы Н. А. Соколов писал, что геологическое строение этой территории « …до сих пор очень мало изучено, и потому изследования вдоль названных линий, несмотря на отрывочность их, могут иметь известный интерес, пополняя крупные пробелы в наших сведениях о геологическом строении этой обширной площади». Сделав обзорное описание пород по маршрутам, он не стал описывать обнажения напротив Калача, хотя и «пробежал» по правобережным оврагам и балкам: «Останавливаться на описании обнажений по правому берегу Дона выше железнодорожного моста не буду, хотя мною и были осмотрены многочисленныя балки, овраги и береговыя кручи против с. Калача и ниже у хутора Кумовского, равно как эти берега были изследованы и описаны многими геологами (Гуров, Дрю, Лебедев, Леваковский, Штукенберг и др.)» [13]. Горные породы в описанных геологических обнажениях Н. А. Соколов отнёс к третичному и четвертичному периодам.

В 1907-1908 гг. в пределах 76-го листа Общей Геологической карты Европейской России (среднее течение Дона и бассейн его правого притока Чира – С. М.) проводил изыскания горный инженер В. В. Богачёв. Обследовав значительную территорию Донской гряды, он сделал многочисленные описания обнажений на Дону от ст. Усть-Медведицкой до х. Калача и системы притоков Чира: Куртлак, Добрая, Лиска. Богачёв уделил большое внимание описанию рельефа, отметив каменноугольный, юрский, меловой и третичный возраст горных пород и указал на скудные минеральные богатства района исследований: « …в юрских и нижних меловых глинах тонкие прослойки буровато-чёрного горючего сланца с неясными растительными остатками, выше – слои со сростками серного колчедана и квасцовых сланец, два квасцово-железистые источника, железистый (сильно оруднелый) мергель. Вот и все минеральные богатства». Также Богачёв сделал общее геолого-геоморфологическое описание окрестностей Калача: «По р. Голубой, имеющей глубокую долину с крутыми берегами, множество обнажений мела, покрываемого либо опокой, либо песками… В берегах Дона белый пишущий мел исчезает из разрезов, опускаясь под уровень Дона немного южнее (6 вёрст) ст. Голубинской, в пределах х. Мостовского… Близ Калача, стоящего на дюнах левого берега, – правый берег Дона высок и крут, слагается внизу серо-зелёными песчанистыми глинами… Высота обнажений над Доном от 50 до 70 м. Склоны поросли мелким лесом, на верху – россыпь кремнисто-песчаниковых сростков. Пространство от х. Берёзовского (против Калача) до ст. Пятиизбянской сильно изрезано глубокими узкими балками… » [14].

Проводник идей В. В. Докучаева, преподаватель Донского политехнического института, Б. Б. Полынов на протяжении 10 лет исследовал почвы и ландшафты Дона в пределах нашего региона. Им была организована почвенно-ботаническая экспедиция, в которой почвенные работы проводил он сам, а ботанические – И. В. Новопокровский. Результаты работ первого этапа были опубликованы в виде статей «Приднепровские и придонские пески как материал для послеледниковой истории чернозёмно-степной полосы» (1914), «Почвы приднепровских и придонских террас в пределах чернозёмно-степной полосы» (1915) и ряда отчётов.

Б. Б. Полынов, проведя исследования Арчединско-Донского песчаного массива, выявил, что он « …представляет собой по отношению к окружающему его пространству ясно выраженную впадину, ограниченную с юга, запада и северо-запада крупными обрывами коренных берегов Дона и Медведицы, а на северо-востоке… пологим возвышением… В состав Арчединско-Донского песчаного района входят также части пойм Дона, Медведицы и Арчеды… Резюмируя,… мы приходим к заключению, что пространство… района состоит из трёх орогенетических элементов, а именно: 1) высокой террасы, 2) более низкой террасы и 3) пойменной террасы и 7 соответственных им своего рода „типов ландшафта”… » [15]. На всём пространстве Арчединско-Донского песчаного района экспедиция сделала около 150 почвенных разрезов и описала их морфологию.

Аналогичные исследования были проведены на Голубинском, Етеревском, Даниловско-Ореховском и Курмоярско-Цимлянском песчаных районах. Несомненный интерес представляет факт открытия настоящих барханов в Голубинских песках: «Именно здесь… мы впервые встретили… настоящие барханы, которые как по моделировке отдельных бугров, так и общему их распределению указывали нам на зависимость их образования от ветров, дующих с юго-восточной стороны. Бугры достигают высоты 10 и более метров… Барханная площадь почти лишена всякой растительности… » [15].

Интерес к Волго-Донскому водоразделу, поначалу угасший, вновь возник в связи с идеей строительства канала. Геологические исследования в 1920-30-е гг. проводили Е. В. Милановский, Г. Н. Каменский, Г. П. Леонов и др.

В 1927 г. Е. В. Милановский был приглашён, совместно с Г. Н. Каменским и А. Н. Мазаровичем, участвовать в составлении колоссального проекта первоначального варианта для Волго-Донского канала. Причём ему был поручен наиболее ответственный вариант, на котором впоследствии и были сконцентрированы изыскания. После этих предварительных работ, продолжавшихся всего две недели, была поставлена двухлетняя геологическая съёмка всего Волго-Донского водораздела в районе Сталинграда. Работа приняла большой размах; результатом её было опубликование в 1930 г. солидного тома «Геология Волго-Донского водораздела» с громадным количеством фактического материала и тщательно разработанной стратиграфией палеогена и новейших отложений.

В 1934 г. Е. В. Милановского назначают главным геологом Волго-Донского строительства, проект которого предусматривал сооружение канала, доступного для крупных судов, и который должен был соединить Волгу и Дон через долину р. Червлёной. В то же время предполагалась постройка на Дону крупной плотины для того, чтобы сделать эту реку судоходной, иначе же сооружение канала не имело смысла. В связи с этим была поставлена проблема затопления берегов Дона выше г. Калача, где предполагалась постройка плотины с одновременным использованием вод создаваемого водохранилища для целей орошения. Кроме того, ставились проекты о реконструкции нижнего течения Дона. Уже одно перечисление всех проектов, входивших в проблему Волго-Донского строительства, показывает, насколько разнообразны были предполагавшиеся гидротехнические работы, и какие огромные требования предъявлялись проектной организацией к геологам, которые должны были дать соответствующее обоснование строительству [16].

В 1934 г. молодой геолог из МГУ Г. П. Леонов по заданию Управления Волги и Дона треста «Гидроэлектропроект» проводил геологическую съёмку по правобережью Дона в бассейне рр. Большой Голубой и Лиски. По этому поводу он писал, что « …палеогеновые отложения правобережья Дона между ст. Сиротинской и Нижне-Чирской и бассейнов рр. Голубой и Лиски являются чрезвычайно слабо изученными». Проводя исследования в окрестностях ст. Пятиизбянской Леонов заметил, что « …значительное увеличение мощности рассматриваемой свиты происходит за счёт разрастания её нижних, грубозернистых горизонтов и наблюдается в сравнительно узкой полосе, шириной 10-15 км, протягивающейся в западно-северо-западном направлении от ст. Пятиизбянской на Дону к х. Лысову на р. Лиске» [17].

На этом можно подвести итоги этого краткого обзора геолого-географических исследований территории Калачёвского района ввиду того, что в последующее время значительных исследований здесь не проводилось. В 1948-52 гг. при строительстве Волго-Донского судоходного канала имени. В. И. Ленина были использованы данные исследований за период 1880-1930-е гг. Нам же следует отдать дань глубокого уважения всем исследователям природных богатств нашего края, заложивших прочный фундамент для будущих поколений учёных.

1. Моников, С. Н. История географических исследований Волго-Донского Поречья. Во второй половине XVIII-начале XX вв. / С. Н. Моников. LAP LAMBERT Academic Publishing, 2012. 300 с.

2. Кудряшов, К. В. Половецкая степь / К. В. Кудряшов. М.: ОГИЗ, 1948. 170 c.

3. Книга Большому Чертежу / Под ред. К. Н. Сербиной. М.-Л.: АН СССР, 1950. 229 с.

4. Походный журнал Петра I 1695 г. СПб., 1910.

5. Гмелин, С. Г. Путешествие по России для исследования трёх царств природы / С. Г. Гмелин. СПб., 1771. Ч. 1.; 1777. Ч. 2.

6. Мурчисон, Р. И. Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского / Р. И. Мурчисон, Э. Вернейль, А. Кейзерлинг. СПб., 1849. Ч. 1.

7. Докучаев, В. В. Предварительный отчёт по исследованию юго-западной части чернозёмной полосы России / В. В. Докучаев // Сочинения. Статьи и доклады по изучению чернозёма. Картография русских почв. 1876-1885. М.-Л.: АН СССР, 1950. Т. II. С. 45-53.

8. Докучаев, В. В. О законности известного географического распределения наземно-растительных почв на территории Европейской России / В. В. Докучаев // Сочинения. Статьи и доклады по изучению чернозёма. Картография русских почв. 1876-1885. М.-Л.: АН СССР, 1950. Т. II. С. 303-316.

9. Dru, Léon. Description du pays sutué entre le Don et la Volga de Kalatch à Tzaritzine / Léon Dru // Bull. Soc. Geol. France, 3 ser., 15. Paris, 1887. P. 265-286.

10. Пятницкий, П. П. Исследования меловых осадков в бассейнах р. Дона и левых притоков р. Днепра / П. П. Пятницкий // Тр. Об-ва испыт. природы при Имп. Харьк. ун-те. Харьков, 1890 (1891). Т. XXIV. С. 1-127.

11. Штукенберг, А. А. Геологический очерк берегов Дона между Воронежем (Семилуками) и Калачём / А. А. Штукенберг // Мат. для геол. России. СПб., 1895. Т. XVII. С. 3-74.

12. Янишевский, М. Э. К изучению геологического строения Волжско-Донского водораздела между Царицыном и Калачом / М. Э. Янишевский // Тр. Казан. об-ва естествоиспыт. Казань, 1896. Т. XXX, вып. 4. 28 с. Отд. оттиск.

13. Соколов, Н. А. Геологические исследования вдоль линий железных дорог: I – Тихорецкая-Царицын и II – Лихая-Кривая Музга / Н. А. Соколов // Изв. Геол. ком. СПб., 1903. Т. XXII, № 6. С. 387-416.

14. Богачёв, В. В. Предварительный отчёт в геологических исследованиях 1907 и 1908 года / В. В. Богачёв // Изв. Геол. ком. СПб., 1910. № 183. С. 765-837. Отд. оттиск.

15. Полынов, Б. Б. Донские пески, их почвы и ландшафты / Б. Б. Полынов // Географические работы. М.: Изд-во географ. лит-ры, 1952. С. 11-232.