Ларисе Григорьевне, толкнувшей меня на грешный путь графомана

Пашин новый диван

На задних партах откровенно запищал мобильный. Паша спрятал улыбку. Быстрыми пальцами пробежал по кнопкам, послал еще один SMS вдогонку.

“Chudo, postav’ telefon na vibrator. Tolko v karman briuk ne kladi ;)”

- ...за какое время будет пойман message. Зритель не может тратить свое время на чтение, поэтому на обложках улыбаются красотки.

Телефон подмигнул цветным экранчиком: “Pochemu by i net? ;) prijatnо navernoe :))”

“Esli est’ potrebnost’, luchshe kupit’ specialnye igrushki”

- ...который вы хотите донести, практически никогда не будет тем смыслом, который будет прочитан.

“Prekloniajus pered znaniem iz ust specialista :) a serjezno – menia by batia zakopal, esli by u menia nashli vibrator kakoj-nibud”

- ...подводит нас к двум школам коммуникации, разделенных таким гражданином Джоном Фиском: школа процесса, исповедующая точную коммуникацию, и школа семиотики, то есть приблизительной коммуникации. Цымбалов, Повилюк, я вас не утомляю?

Заспанная веснушчатая физиономия с развитыми челюстями соизволила подняться и уставиться на учителя с самым недовольным видом. Вторая продолжала дремать на сложенных руках. Паша продолжал урок: не было ни малейшего желания связываться с Вадей и Анджейкой, безлобыми бритыми затылками, но иногда своим хамством они доводили его до приступов тихой ненависти.

“Mne tebia ne hvatalo proshloj nochju. i ja vedel tebia vo sne”

Вести урок было решительно невозможно.

“Chto zhe ja delal? ;)”

Вадя и Анджейка как-то перестали его волновать. Взгляд все норовил украдкой скоситься в противоположную часть класса... За широкими плечами Эдика, за темными Ирмиными волосами был шанс встретиться с другим, теплым и нежным взглядом.

“To zhe chto v poslednij raz.. ja hochu tebe tak sdelat. horosho?”

Сладко заныло в груди, моментальной волной подкатило и схлынуло возбуждение. Оральные ласки всегда были его особенной страстью. Паша окинул класс торопливым взглядом, чувствуя, как краснеют щеки. Двенадцатый Б, расслабленно уткнувшись в свои рисунки, особого внимания не обращал.

“Chto ty delaesh segodnia vecherom?”

Ответа не было. Тянулись минуты, капало за стеклом на жесть подоконника. Паша занервничал отчего-то, и это мешало гораздо больше, чем дождь сообщений.

С грехом пополам дожили до звонка. Двенадцатиклассники расползались, только Валера все еще изображал бурную деятельность. "Великолепная шестерка" не ждала. Когда кабинет опустел, Валера по-кошачьи скользнул к учительскому столу.

- Я весь счет просадил, - улыбнулся он виновато.

Паша покосился на дверь, взял его за руку.

- Так что ты делаешь сегодня вечером?

- Все! – с чувством выдохнул Валера и полез целоваться.

***

За занавесками намеревалось стремительно стемнеть; в окнах напротив полыхали отголоски заката. У порога лег Валеркин рюкзак: тетради на завтра, футболка, смена белья и носки. В книжке оценок красовались свежие материнские подписи за весь месяц.

Мама поймала почти у дверей:

- Куда опять на ночь глядя? Ох, приедет отец, все расскажу! Выдерет как сидорову козу! Где это видано, дома не ночевать?

- Мам, мне семнадцать, - он постарался, чтобы это звучало помягче.

- Взрослый! Покажи мне свой дневник.

- Ты моими оценками не интересовалась месяца два...

Пререкаться с ней не хотелось. Порылся в рюкзаке, извлек на свет божий книжку оценок. Мать бегло пролистнула, потом внимательно уставилась в страницу.

- С каких это пор у тебя девятки по истории? Ты ж в раньше Бисмарка от Гитлера не отличал...

Валера пожал плечами. Не рассказывать же ей теперь про Пашу. Паша здорово шарил в истории искусств и знал много пикантных подробностей об известных людях, к тому же, он умел правильно мотивировать... и стимулировать... История представала в совершенно новом свете. Еще никогда она не была такой увлекательной.

Мама пахла валерьянкой и чуть-чуть - яблочным уксусом.

Паша – тонким ароматом афтершейва.

Они бесились на новом диване и стягивали друг с друга одежду. В шутку боролись, щекотались, все больше возбуждаясь, пока Валера вдруг не обнаружил, что прижал Пашу к дивану в весьма компрометирующей позиции, которой грех не воспользоваться. А именно – опираясь только на руки, завис между его раскинутых ног. Ни на что особо не надеясь, шутки ради толкнулся вперед - и Паша согнул колени, позволяя прижаться плотнее. Валера сглотнул. Только теперь заметил, что они оба перестали смеяться. Замирая от собственной дерзости, чуть налег. Паша – затуманенный до незнакомого взгляд – приподнял голову; тут же подкатил ужас – неужели остановит?! По груди погладила Пашина ладонь.

- Смазка... нижний ящик.

Мысли взорвались эйфорией. В три вздоха – хоть рекорды ставь! – рассправился с презервативом и смазкой, вернулся. Прижался, с трудом давя желание вломиться сразу и со всей дури. Сам себе усмехнулся: скорее, пока он не передумал... Но Паша, похоже, к мыслительным процессам был уже не расположен: заерзал, подался навстречу – и все оказалось так просто...

Новый диван был обмыт по всем правилам.

Тушь от МаксФактор

Она вертела в пальцах карандаш. Вертела не переставая, то и дело постукивая заточенным концом о зеркальную полировку стола, и с каждым таким движением откалывались мелкие крошки графита. На древесине остались лунки – там, где впивались иногда ее ногти: длинные, с модными узорами маникюра.

- Он ничего не замечает!

Катя злилась. На Аленку, затеявшую всю эту авантюру, на себя, позволившую себя втянуть. На учителя, которую неделю игнорирующего арт-обстрел – улыбочки и заигрывания. Правда, и аленкины тоже – но почему-то легче от этого не становилось.

- Как это может быть? – задумчиво протянула подруга, барабаня чудовищными ногтями по часикам Omega.

Это было серьезно... Уж если Аленка вслух признавала, что кто-то ее чарам не поддается... Значит, в ход пойдет тяжелая артиллерия. Сначала – наплевав на форму, на строгость директрисы, розовый костюм. Потом, наплевав на холод, гипюровая белая кофточка. Аленка в ней просто бомба. Потом...

Катя сжала губы. До "потом" дело допустить нельзя. Нужно принимать меры.

Хватит сидеть в окопах... За Джей Ло! За Шакиру! Урра!!!

***

Как добралась до дома – Катя не помнила. Юркнула в свою комнату, обняла толстопузого медвежонка и затаилась. Так и лежали в темноте, думая каждый о своем.

Только через четверть часа Катя встала, вынула из ушей длинные серьги, стянула с пальцев колечки. Нашарила на полке шкатулку с бижутерией, не глядя кинула снятые украшения: полную горсть. Переоделась в тренинги и свитерок, - с негодованием сбросила все до нижнего белья, самого своего сексуального, белого... От такого у мужчин постарше ее сверстников очень даже крышу сносит.

Загорелая фигуристая блондинка в белом белье, кто устоит...

Сбросив дневную оболочку, будто лягушачью кожу, Катя повеселела. Бодренько направилась в ванную: смывать косметику. Там наконец стала собой.

Щеки горели.

Аленка, хороша подруга, в который раз уже по ее милости Катя попадала в истории... Ладно еще сверстников кадрить, полбеды. Но так?.. К школьному учителю в постель напрашиваться, вот чушь... И главное, зачем? Дурацкий спор на тушь от МаксФактор!

Сама-то тоже хороша. И о чем только думала? В пылу погони все из головы вылетело, только одно осталось – желание обойти Аленку. Даже про Артема забыла – а он, между прочим, ждал звонка от нее, непутевой...

Задумавшись, долго-долго мылила руки. Смотрелась в зеркало.

Дом Палпетровича она помнила с той тусовки – тогда Аленка впервые липла к учителю. Не помнила номер квартиры. Подождала под подъездом минут десять, дождалась: впустил собачник, владелец огромного датского дога. Поднялась на лифте, все больше робея... Когда наманикюренным ногтем ткнула в звонок, уже проклинала все на свете.

Павел Петрович, в джинсах и эротично расстегнутой рубашке, был обескуражен ее вечерним визитом. Чисто на автоматизме пригласил войти. Катя все на том же автоматизме – вошла. Что-то складно защебетала – пробные экзаменационные задания, разобраться бы, а то никак, мол, не решит, сдавать или нет... А в голове так и вертелось предчувствие: что-то не так. Она чего-то не замечает. Учитель кивнул, нерешительно покосился на дверь... "Ты не против, если мы на кухне посидим?"

Тут все встало на свои места: он не один. Катя присмотрелась – накинутая второпях рубашка, припухшие губы, легкий, едва уловимый аромат пота, малиновый засос над ключицей... Вспыхнула. Вот оно как... из постели вытащила. А Аленка об заклад готова была биться, что одинокий. Если вообще не девственник. Иначе как можно было взрослому мужику не замечать откровенные заигрывания сразу двух таких девчонок?!

Катя выложила на стол стопку ксерокопий, склонилась, пряча под волосами покрасневшие щеки. В полной мере ощутила себя идиоткой. Павел Петрович с напускной невозмутимостью читал задание и ее ответ мелким ровным почерком.

Потом вдруг послышался знакомый голос, и учитель замер.

- Паш, у нас гости?

Катя распахнула глаза, едва веря... В дверях стоял Валерка Боев. В одном только полотенце на бедрах, с видом довольным и утомленным. Узнав в ней одноклассницу, он опешил; в кухне повисло напряженное молчание...

...Катя усмехнулась своему отражению. Из зеркала заулыбалась симпатичная девчонка, простая, как руль велосипеда "Аист". Подростковой дури в ней было по самые ушки. А над ушками, под пероксидной нездоровой белизной, отрастали русые корни.

На следующий день она вручила Аленке трофейную тушь от МаксФактор, признав себя побежденной и искренне надеясь, что эта маленькая жертва избавит подругу от желания реализовывать свои коварные планы, а учителя - от ее навязчивого внимания...

жүктеу/скачать 421 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: