«левый поворот»

1. 
   «ЛЕВЫЙ ПОВОРОТ»
   
   1. 
      «В борьбе с врагами страны Советов»
      
   2. 
      . По новому следу
      
   3. 
      . Начало «опричного двора»
      
   4. 
      «Слово и дело!»
      

2. «СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ»

2.1. «От него Медведем пахнет»

2.2. «Правые-левые и Германия»

2.3. «Не сомневайтесь, Михаил Петрович, дело чистое»

3. 
   НКВД против ЦК ВКП (б) или «Кланы решают все»?
   

3.2. Опричный двор: лето 1937- лето 1938

3.3. Первые итоги и немного социологии
4. «Я ЭТО ВСЕ КОНЕЧНО ПОНИМАЮ КАК ОБОСТРЕНЬЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ…»

4.1.Идеология чистильщиков : социальная инженерия ?

4.2. Реконструкция «синодика». «Москва-Центр»

4.3. Регионы: между Минском и Тбилиси

4.4.Массовые операции

4.5. Кто виноват?

5.1. «Списки Берия»

5.2. «Моя вина в том что я их слишком мало почистил» (Официальная версия)

5.3. «Использовать грузина…» (Неофициальная версия)

5.4. «Ловкий руководитель в хитросплетениях своих и чужих шпионских комбинаций»

5.5. «Папка Виссарионова»

Настоящий коммунист в то же время и настоящий чекист.

В.И.Ленин

Я генерал государственной безопасности и еврей. Есть гарантия, что я кончу свои дни в тюрьме.

Л.Эйтингтон

ВСТУПЛЕНИЕ

Мой дед Наум Наумов, родился в 1899 году в Речице, он окончил гимназию и собирался учиться в Петрограде, но началась революция. Служил в киевской ЧК, был направлен большевиками в Крым, должен был переправить деньги для подполья.

Был арестован врангелевской контрразведкой и приговорен к смертной казни, но его спасло то, что Красная армия вошла в Крым. Закончил Артиллерийскую академию и служил в Разведупре РККА. В 1928 году у него родился сын Анатолий - мой отец. В 1933-1936 дед работал в Берлине «под крышей» торгпредства и занимался "новейшими вооружениями Германии". К ноябрю 1936 года его вернули в Москву. Друзья по военной разведке вспоминали о нем в 1937 году: "Наум ждал ареста. По-разному бывало. Для некоторых, … арест был как снег на голову. А некоторых до ареста долго терзали: прорабатывали на собраниях, исключали из партии, снимали с работы. И в это время, между исключением из партии и арестом, они как на сковородке жарились. С Наумом именно так поступили. Его исключили из партии за то, что сидели его брат¹ и друзья… Он был в ужасном состоянии. Ждал ареста. О пытках мы тогда ничего не знали, и не подозревали об их существовании. И Наум не знал, что перед тем, как расстрелять, ему на следствии перебьют позвоночник. Главный ужас ареста был не в том, что с тобой «там» сделают — об этом просто не думали, а в том, что станет с семьей. Тот, кого сажали, вычеркивался из жизни, а на семью падал позор. Наум с горечью передал нам разговор со своим десятилетним сыном. Все дети знали о врагах народа. Наум спросил сына: «Слушай, Толя, если бы тебе сказали, что твой отец — враг народа, как бы ты к этому отнесся?» Сын ответил: «Убил бы своими руками». Мы встретились с Толей в пятьдесят шестом году, и он вспомнил эти слова. Он помнил их всю жизнь"². Арестовали деда 13 октября 1937, а расстреляли 15 марта 1938.

В 1935 года в Воронеже родилась моя мать Алла Яхнис - дочь военного летчика Иосифа Яхниса. Он родился в 1905 году, не участвовал в гражданской войне, его не коснулась ни чистка 1937-38 гг., ни «дело Смушкевича». В тяжелые дни 1941 стал командиром полка ночной авиации. В битве под Москвой полк отличился и получил звание гвардейского Юхновского полка. Затем он сражался в дивизии Молокова под Смоленском, освобождал Белоруссию. Войну Иосиф Семенович Яхнис закончил в Восточной Пруссии полковником.

Два советских офицера 30-ых с разной судьбой. С раннего детства я знаю об их судьбе и горжусь обоими. Вместе с тем…

"Когда посадили брата Наума, - вспоминает Улановская, - разговоры еще были такие: «Он, конечно, ни в чем не виноват, но его могли запутать». Наконец, все это нам надоело, и однажды, незадолго до ареста, Наум, которого мы видели тогда в последний раз, сказал: «Послушайте, дайте мне слово, что если меня посадят, вы не будете гадать, в чем дело. Никто меня не запутал. Ничего я не сделал. Знайте — берут ни за что»³.

С раннего детства я знаю и об этой его последней фразе. Однако полное доверие к словам "берут ни за что", не снимает вопроса "почему берут". Почему получилось так, что военный разведчик, работавший в Германии был уничтожен накануне войны.? Поиск ответа на этот вопрос – мой долг и перед разведчиком Наумовым и перед летчиком-гвардейцем Яхнисом.
В течение десятилетий историки спорят о причинах и сути массовых репрессий 1937-38 (точнее 1936-39 гг.). Действительно, события до сих пор поражают своей противоречивостью и плохо вписываются в какую-либо схему.

В 1936-38 гг. в стране развернулся ряд процессов, не имеющих прямых аналогов в советской истории ни до этого периода, ни после.

Во-первых, прошла ротация руководящих кадров, которая сопровождалась уничтожением (реже – тюремным заключением) тех, кто терял руководящую должность.

В качестве иллюстрации своей мысли приведу материалы исследования, построенного на изучении изменения состава верхушки советского общества – членов ЦК⁴.

Из исследования видно, что элита СССР после гражданской войны и накануне Великой Отечественной – две разные группы. Изменилось социальной происхождение представителей номенклатуры: в два раза сократился удельный вес выходцев «среднего класса» («служащих, включая т.н. «бывших»). Сократилось количество лиц из семей с высшим образованием (кстати, удельный вес этих двух групп в ленинском ЦК был очень велик для рабоче-крестьянской власти - 42%). Зато в полтора раза вырос удельный вес выходцев из крестьян. Изменился и политический опыт верхушки. Члены ЦК 1924 г. вступили в коммунистическую партию после революции 1905-1907 гг., а сталинский ЦК – плод «ленинского призыва». Очевидно, что в конце 30-х произошла ротация властной элиты. Судя по результатам исследования, следующая такая ротация закончилась в начале 60-ых. Показательно и то, что ротация руководящих кадров в середине 50-ых – начале 60-ых проходила медленнее (растянулась фактически на 10 лет), не сопровождалась репрессиями. Наоборот, в ее результате число заключенных резко сократилось.

Смена одной социально-политической группой другой не может быть плодом усилий одного человека, если только мы не создаем «культ личности» и не приписываем Сталину роль «Демиурга истории». Надо искать социальный смысл происходивших событий.
Во-вторых, были проведены массовые репрессии против крестьян, рабочих, интеллигенции – почти 700 тыс. человек были уничтожены за два года. Для сравнения в предыдущее десятилетие ежегодно уничтожалось несколько тысяч человек.

Еще почти полтора миллиона граждан оказались в заключении на долгие годы. Количество людей лишенных свободы за три-четыре года выросло в несколько раз.

На первый взгляд, все это можно интерпретировать как закономерный результат эволюции тоталитарной системы. Однако, кажется, что все сложнее.

Действительно, по кровавому размаху события напоминали красный террор 1918-1920 гг. но тогда в стране шла борьба за власть, гражданская война. Победившая партия большевиков совершила много преступлений, но, хотя бы отчасти, это можно объяснить ситуацией. «Массовые операции» 1937-38 гг. проходили при отсутствии вооруженного сопротивления и при отсутствии ясной социальной причины – конфликт из-за собственности и т.п. В 1937-38 гг. власть вела себя так, как будто кулаки подняли вооруженное восстание, перебили охрану, и по всей стране действуют тысячи партизанских отрядов. Взрывают мосты, нападают на коммунистов и милиционеров. Требуются чрезвычайные меры для противодействия возникшей угрозе. Но ничего этого не было.

Не может не вызывать удивления и то, что массовые расстрелы достигают кульминации на 20 году советской власти, когда социально-экономические преобразования в целом уже закончены. Логичнее было бы ожидать их в начале становления системы (в период коллективизации) или, как защитную реакцию, в период распада системы.

Этим ситуация отличается и от репрессий периода коллективизации. В 1930-33 сотни тысяч крестьян были лишены собственности и стали спецпоселенцами. Но и тогда мы имеем дело с понятной причиной репрессий – экспроприация земли. Кроме того, в тот период основной формой репрессий была ссылка и заключение в лагерь, но не расстрел!

Трудно увидеть в терроре 37-38 гг. и торжество устрашения как метода управления обществом. Реальный размах террора скрывался, - расстрелы в ходе массовых операций должны были проходить в обстановке секретности.

Иными словами, несмотря на некоторое сходство событий 1936-1938 гг. с другими периодами советской истории, они обладают ясно выраженной спецификой и не имеют аналогов.

Собственно, сложилось несколько основных версий событий. Одна из них в отечественной историографии лучше всего изложена Волкогоновым, сформулировавшем тезис, о «цезаристском» характере режима личной власти Сталина⁵. Действительно, личная власть Сталина укрепилась в ходе «большой чистки». Но при всей простоте этой версии, она практически игнорирует социальный аспект Большого террора. Я бы назвал ее «карамзинской»¹, объясняющая все личностью тирана Сталина, который был гениальным злодеем (вариант: маньяком – параноиком).

В поисках объективного социально-политического объяснения происходивших процессов есть несколько подходов.

Часть историков, находясь на разных идеологических позициях, вместе с тем пытаются противопоставить ленинский и сталинский этапы советской истории. Они характеризуют эпоху 30-х как «бонапартизм» и «торжество контрреволюции»⁶.

Так В.Роговин считает, что события 1936-38 гг. это - «белогвардейский, по своему существу, террор». «Террор, уничтоживший намного больше коммунистов, чем … фашистские режимы в Германии и Италии, реализовался в специфической и непредвиденной марксистами политической форме: он осуществлялся изнутри большевистской партии, её именем и руками её руководителей»⁷.

Далее, опираясь на Троцкого, он пишет, что «по мере очищения партии от действительно оппозиционных элементов остриё этого террора направлялось на ту часть бюрократии, которая помогла Сталину подняться к вершинам власти. Социальный смысл этой стадии великой чистки Троцкий усматривал в том, что "правящий слой извергает из себя всех тех, которые напоминают ему о революционном прошлом, о принципах социализма, о свободе, равенстве, братстве, о неразрешенных задачах мировой революции... В этом смысле чистка повышает однородность правящего слоя и как бы укрепляет позицию Сталина"⁸.

Интересно, что ту же концепцию отстаивает В. Кожинов, но с иных позиций. По его мнению, «1937г.» - это «контрреволюция», осуществляемая «по-революционному»⁹. Он, в частности, пишет о коренной перемене «в отношении власти к дореволюционной истории и историкам, о постепенном отказе от космополитизма и «реабилитации» русской истории. Автор считает, что это только одна сторона поворота, о котором идет речь, и для воссоздания полной картины пришлось бы подробно говорить чуть ли не обо всех областях и аспектах жизни страны в 1934—1936 годах». Общий характер его концепции понятен из цитирования Троцкого: речь идет об отмене классовых ограничений при выборах в советы, о «реабилитации» семьи, восстановлении денежного оборота, о неравенстве в оплате труда. И Кожинов, и Роговин в своих работах отталкиваются от книги Л.Троцкого «Преданная революция», только оценивают ее по-разному.

В современной России есть исследователи, которые видят в событиях 30-х борьбу Сталина с «партократией» и связывают репрессии с выборами в высшие органы власти, которые прошли в 1937-38 гг. в соответствии с новой Конституцией. Ю.Жуков в известном исследовании «Иной Сталин» пытается увидеть в политике Вождя признаки борьбы за проведение в стране демократических выборов на альтернативной основе. С его точки, зрения массовые операции (в первую очередь кулацкая), - попытка регионального руководства запугать населением террором в условиях выборов. Вместе с тем попытка найти в окружении Сталина «сторонников демократизации» требует более убедительной аргументации.

Таким образом, поиск причин и сути событий 1937-1938 гг. все еще не закончен.

Прежде чем перейдем к анализу надо сделать важное уточнение. Следует, видимо, различать (хотя бы методологически) «массовые операции», начавшихся с известного постановления 2 июля 1937 г., и репрессии против партийно-государственного аппарата, приведшие к ротации кадров. Назовем (лишь условно, в рамках данной работы) первый процесс «большим террором», а второй «большой чисткой». Вероятно, оба процесса тесно связаны между собой, но есть и важные различия. Укажу пока лишь на некоторые: в первом случае власть наносила удар по обществу, второй процесс – конфликт внутри самой власти. У этих явлений разная хронология - обычно и мемуаристы, и исследователи ищут начало «большой чистки» в убийстве Кирова, в то время, как дата «массовых операций» явно иная – лето 1937. Наконец, в большинстве случаев иное юридическое оформление: «”большой террор”» осуществляли «тройки», чистка в номенклатуре скорее шла через суды (прежде всего Военную Коллегию Верховного Суда (ВКВС)).

Данная исследование - попытка описать механизм изменений в НКВД и показать, их влияние на ход репрессий. Наркомат выбран предметом изучения, в силу значимости его в рассматриваемый период. Кроме того, с самого начала следует обратить внимание на явную двойственность этой системы. С одной стороны, органы были частью власти и испытали ее судьбу – за три года сменилось три наркома, уничтожен практически весь руководящий состав ведомства. С другой, - они сами важный инструмент ротации. Часто именно через органы осуществлялась связь «верхов» (Политбюро) и «молодых»: туда писали доносы, обычно там принималось решение о виновности, оттуда исходила санкция. Изменения в руководящем составе НКВД могут помочь понять, что в действительности происходило и как.

Предметом исследования является руководство НКВД в 1936-1938 гг. В ходе репрессий погибло около 700 тыс. человек и около 1,5 млн. оказалось в заключении. Среди этих людей были крестьяне и рабочие, интеллигенция и священники. Кроме того, были тысячи и тысячи партийных руководителей, сотрудников наркоматов и исполкомов. Были тысячи офицеров Красной Армии, тысячи сотрудников НКВД и сотни руководителей этого ведомства. Если по отношению к «кулакам» и учителям можно говорить о терроре, осуществляемом властью, то с военными и чекистами ситуация сложнее. Они сами власть, причем власть вооруженная. Мне кажется, мы сталкиваемся с важной проблемой. Допустим, партия справилась с задачей организации массовых репрессий, потому что обладала институтам насилия – армией и НКВД. Допустим, Сталин справился с чисткой армии и партии, опираясь на верность чекистов, хотя здесь уже есть вопросы – красные командиры имели под командой воинские части и, кстати, личное оружие. Но чистка спецслужб на какие силы опиралась? И ведь у партийной верхушки почти не было запаса времени – чистка партийного аппарата, руководства НКВД и РККА шли практически одновременно. Как же вооруженная власть уничтожила сам себя?

Приведу пример. Выше уже говорилось о постановлении "Об антисоветских элементах". В нем, в частности, предлагалось "взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но всё же враждебные, элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД". Механизм понятен и исполнитель понятен. Органы НКВД «выявляют» соответствующие элементы и «действуют». Но не было и не могло быть ни в 1937, ни в 1938 г. постановления с предложением арестовать всех евреев в НКВД, или всех лиц буржуазного и мелкобуржуазного происхождения, или всех, кто до ВКП (б) состоял в какой-то другой революционной партии. Дело не только в том, что (даже если такая цель и была, что само по себе требуется доказать) это не возможно огласить. Дело в другом – а кто будет выполнять это постановление, если мы учтем состав руководства наркомата. Только волей Сталина это нельзя объяснить. «Унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла» существует только на бумаге.

Беда нашего знания в том, что о сути происходящего мы часто судим по результатам, что не всегда правильно. Классический пример рассуждений – «в результате действий Сталина «ленинская гвардия» была уничтожена, значит, это было его целью». Может быть это и так, но требует большего обоснования, требуется описание механизма, почему случилось именно так. Иначе может оказаться, что целью Сталина было привести немцев под Москву.

Замысел данной работы - разобраться, как реально менялся состав руководства НКВД. Кто уходил и почему, кто их заменял и почему, какие были группировки и каков их социально-политический портрет, есть ли разница между центром и периферией. В приложении к работе находятся таблицы с анализом национальности, происхождения, партийного стажа, политического опыта и чекистского прошлого различных групп руководителей наркомата.

Книга, которую вы держите в руках, - продолжение и развитие исследования «Борьба в руководстве НКВД (Опричный двор Иосифа Грозного)». В своей работе я опирался на выводы, которые сделал несколько лет назад. Вместе с тем, основной источник этого исследования иной - «сталинские расстрельные списки» – списки лиц, которые были репрессированы через утверждение их приговора членами Политбюро. Этот источник позволит определить в первую очередь направление репрессивной политики Центра, динамику по месяцам, удельный вес каждого региона. Данные по массовым операциям определялись на основе опубликованных документов, динамика репрессий в регионах - на основе баз данных общества «Мемориал».

Именно этот источник и определил новый подзаголовок книги - «Синодик» Сталина». Для тех, кто забыл, напомню, что так называется составленный Иваном Грозным документ с перечнем репрессированных во время опричнины. Однако, конечно, слово «синдик» в данном исследовании используется в кавычках, условно. Первый русский царь составлял список казненных для церковного поминания. Смысловая нагрузка сталинских списков другая – путь к смерти.

Пользуясь случаем, хочу снова определить, что подзаголовок работы, никоим образом не характеризует отношение автора к первому русскому царю. Более того, я категорический противник аналогий, при которых анализ опричнины используется для понимания советской эпохи. (И уж тем более против перенесения реалий советского периода на ХVI в., что тоже бывает). Это не более чем образ, однако, и образы могут играть определенную познавательную роль. Слишком часто в наше время используется параллель «Иван Грозный – Иосиф Сталин», «НВКД – опричники». Действительно, есть общие черты: настойчивый поиск «измен», режим внешнеполитической изоляции государства («осажденный лагерь»), иррациональный, загадочный для современников характер происходящего. Были и отличия: например, Сталин в 1937 г. не искал благословения Церкви..