Разрушение вида «человек разумный»

«Они не сидят сложа руки. Они растят нацию роботов… Достаточно сообразительных,

чтобы выполнять приказы, и достаточно послушных, чтобы не подвергать их сомнению.

В сознание людей активно внедряются мемы, подавляющие способность к критическому

анализу и поощряющие покорность, слабохарактерность и стремление быть как все. Однородная и послушная масса более предсказуема – прогнозирование становится проще и точнее… Однако такой народ не более жизнеспособен, чем домашние овцы в дикой степи…» Это из «В стране слепых». Майкл Флинн.

Неограниченный капитализм разрушает все вокруг себя: науку, промышленность, экологию и самого человека как вид «хомо сапиенс». Более того (как мы выяснили), последнее – непременное условие господства позднего капитализма. Им нужно сделать людей стадом тупых овец, не способных жить без пастухов.

Процесс зашел очень далеко.

Отечественный мыслитель Александр Розов написал очень любопытную работу – «Хомоэволюция. Битва с дураками», где рисует прогрессирующее отупление людей. Итак, еще в 1974-м Каспар Бруэр написал книгу «Скольжение», посвятив ее регрессу «цивилизованного человечества» на Западе. Сильно сокращая ход его рассуждений, приведем четыре признака регресса.

1. Культ физического уродства.

2. Культ безволия.

3. Культ слабоумия.

4. Культ гендерных ошибок.

крепостного права, когда общество жесточайшим образом избавлялось от индивидов,

склонных к перемене мест по экономическим или личным причинам. Размножение

происходило среди тех особей, которые принимали положение скота в качестве

приемлемого. Позже в европейских странах она была закреплена культом

регламентации жизни, когда индивид, не соблюдающий традиции распределения форм

деятельности по дням недели, считался асоциальным элементом.

Культ слабоумия. Эта доминанта также сформировалась в Средние века. Индивид,

склонный к интеллектуальной деятельности, либо направлялся в монастырь, где

вероятность порождения им потомства была крайне низка, либо в силу своей тяги к

знаниям и склонности к юмору приобретал репутацию неблагонадежного. Такой

индивид с высокой вероятностью уничтожался при очередной кампании по борьбе с

ересью.

религиозной доктрины и буржуазной морали. Суть ее – в исключении из практики интуитивных механизмов, позволяющих женщине находить полового партнера для зачатия здоровых детей. Помимо этого, уже в новое время было сформировано нетерпимое отношение к евгенике (путем целенаправленного отождествления любой попытки улучшить человеческий род с нацизмом и газовыми камерами), что исключило и научные методы такого поиска. Более того, общество также целенаправленно перераспределяет поток финансовой помощи в пользу больных детей, обделяя этой помощью детей здоровых. «Здесь, – как отмечает Бруэр, – культ гендерных ошибок переходит в культ физического уродства, а этот последний – в культы безволия и слабоумия…»

Эпоха колониальных завоеваний и миграций белых по всей планете улучшила ситуацию

с человеческой породой Запада. Тамошние люди поумнели, прибавив и в телесной мощи (процесс акселерации). Но вскоре деградация пошла вновь. Колониальная эпоха кончилась, весь генофонд Земли был уже задействован.

Как пишет Розов, по состоянию на 2004 год обстановка не внушает радости. «Как известно, у очень умного человека IQ превышает 130 баллов, у достаточно умного колеблется в интервале от 120 до 130, у среднего – от 110 до120, а у дурака (в бытовом смысле слова) IQ составляет от 90 до 110. Ниже 90 идут различные фазы олигофрении, а порогом слабоумия в медицинском смысле считается значение 75 баллов.

Приведем распределение значений IQ населения в такой развитой стране, как США в

2002 г.:

125–150 – 5 %

110–125 – 20 %

90–110 – 50 %

75–90 – 20 %

50–75 – 5 %

(По данным международного клуба Mensa International)

Иначе говоря, 75 % общества составляют уже разнообразные дебилы – от бытового дурака до клинического идиота.

В таких условиях социум вынужден ориентироваться на дебилов. Характерный пример: на упаковке пудинга фирмы «Маркс энд Спенсер» присутствует предупреждение «продукт после подогревания будет горячим». Ясно, что если человек не понимает, что подогревание делает объект горячим, то такой человек – дебил. Тем не менее он пользуется всеми гражданскими правами, включая право избирать и быть избранным (президент

Буш, как известно, имеет IQ=91), а также право занимать должности в государственных органах, в т. ч. в суде, и уж конечно заседать в парламенте, принимая общие для всех законы.

Данная ситуация индуцирована государственной социальной политикой, которая, естественно, тоже ориентирована на дебилов (составляющих, как видно из вышесказанного, демократическое большинство). Так, в бюджете федеральных образовательных фондов на поддержку дебилов тратится 92 % средств, а на поддержку особо одаренных – 0,1 % средств. В таких условиях неудивительно, что у женщин с IQ выше 110 детей меньше, чем у женщин с IQ ниже 90. Учитывая, что IQ в 80 % случаев определяется наследственностью, происходит неуклонное смещение распределения по IQ в сторону дебильности, а средний IQ в «цивилизованном» мире, начиная, по крайней мере, с 1994 г., падает примерно на 1 балл ежегодно. Можно добавить, что на настоящий момент канадские психологи констатируют наличие умственных дефектов у 40 % населения, американские ученые пришли к выводу, что «в среднем человек думает всего 7–10 минут в день».

Как видим, Бруэр оказался оптимистом. При сохранении имеющегося тренда средний

европеец или американец имеет все шансы вернуться к состоянию олигофрении не к

2074, а уже к 2044 г. Остановка прогресса в науке возможна, согласно Бруэру, еще раньше – к 2024 г.»

Дальнейшая эволюция народных масс на Западе (да и в «постсоветиях») – превращение в примитивов наподобие муравьев, живущих только в громадных «человейниках» и подчиняющихся воле высших. Люди-примитивы, по Бруэру, должны делать лишь то, что говорят им правления корпораций, телевизионные ведущие и газеты. Они должны быть «как все».

«(1) Потеря способности нормально взаимодействовать с природной средой, не преобразованной технологически, включая способность нормально перемещаться в естественном ландшафте, находить и употреблять естественную пищу, защищаться от неблагоприятных факторов среды и сохранять в природных условиях устойчивость психики.

(2) Потеря способности самостоятельно анализировать ситуацию и соотносить свои возможные действия с собственным интересом, а не с инструкциями социума, полученными по публичным информационным каналам.

(3) Возникновение фобий ко всему, что не рекомендовано социальной инструкцией, психическая неспособность к участию в какой-либо деятельности или практике, не рекомендованной социальной инструкцией.

(4) Потеря естественного любопытства и инстинкта исследования по отношению к незнакомым явлениям или предметам, а также к экспериментальному выяснению возможных полезных свойств таких предметов и включению этих свойств в собственный технический арсенал.

(5) Потеря естественного интереса к самостоятельному воспитанию потомства, страх ответственности за результаты воспитания, априорная готовность следовать любым социальным инструкциям по воспитанию без самостоятельного оценивания оснований и вероятных результатов исполнения таких инструкций.

(6) Потеря естественного представления о биологической (физической, интеллектуальной, эмоциональной) норме и безоговорочное принятие рекомендованного социумом представления о нормальном индивиде.

(7) Потеря естественной способности к самостоятельному формированию микросоциальных групп, адаптации и коммуникации в подобных группах. Потеря естественного (интуитивного) умения управлять любым, даже немногочисленным, объединением себе подобных индивидов. Невозможность осуществления такого управления без получения социальных инструкций или регламентов, страх совершить социальнозначимый коммуникационный или управленческий акт, не рекомендованный инструкциями».

«Таким образом, – заключает Бруэр, – в предполагаемом финале социальноориентированной эволюции человек по своим способностям и доминантам поведения приближается к социальному насекомому (пчеле, муравью или термиту) настолько, насколько это вообще возможно, в максимальной степени утрачивая индивидуальное сознание, индивидуальный набор желаний, индивидуальный интеллект и индивидуальную жизнеспособность. Управляющей системой становится не индивид и не группа индивидов, а совокупность инструкций и регламентов, подвергающихся эволюции в ходе межсоциальной конкуренции. Внутрисоциальные конфликты исключаются за отсутствием причины – различия воззрений индивидов и их неудовлетворенности существующим порядком. Формы публичной власти испытывают конвергенцию, разница между ними вырождается. Любая форма правления, будь то демократия, олигархия или диктатура, сводится лишь к следованию инструкциям, в том числе инструкциям, регламентирующим порядок корректировки инструкций. Соответственно человеческий социум превращается в распределенное

квазибиологическое существо, обладающее некой формой квазииндивидуальности и

зачатками медленного интеллекта, которые мы наблюдаем у пчелиного роя, муравейника или термитника».

Симптоматично, что примерно через 10 лет после первого (и на сколько я знаю, единственного) издания книги Бруэра величайший футуролог XX столетия Станислав Лем, исходя из совокупности фактов, относящихся к совершенно другой области человеческой деятельности, сформулировал весьма многозначительное положение: «Для огромного большинства задач, которые выполняют люди, интеллект вообще не нужен. Это справедливо для 97,8 % рабочих мест как в сфере физического, так и умственного труда. Что же нужно? Хорошая ориентация, навыки, ловкость, сноровка и сметливость. Всеми этими качествами обладают насекомые». (Системы оружия XXI века, или Эволюция вверх ногами) Обратите внимание, как нынешний ультракапитализм пропагандирует сетевое развитие общества. Он хочет одного: сетевой разум должен заменить людям их собственные

мозги. Это – сеть не всесторонне развитых личностей, а именно «муравьев», покорных Управляющей Системе.

«С точки зрения Управляющей Системы, муравей гораздо более совершенен, чем человек. Его поведенческие реакции стандартны и точно предсказуемы, муравей не создает общественных беспорядков, преступности, оппозиционных организаций и социальных конфликтов. Он физически не способен выжить вне сложившейся структуры общества и интеллектуально не способен помыслить иную, более выгодную для себя, структуру социального управления. Таким образом, интеллектуально и физически развитые люди всегда представлялись угрозой общественному порядку, но Система вынуждена была терпеть существование некоторого количества таких людей, поскольку в кризисных ситуациях их личный потенциал требовался для общего выживания. Такие люди, в свою очередь, вынуждены были терпеть над собой Систему, которая хотя и загоняла их в неудобные рамки (и жестко контролировала их численность), но взамен обеспечивала кооперацию в производстве и обороте материальных благ, а также в области коллективной военной самозащиты и экспансии. Сейчас уже практически достигнут уровень технологического развития, при котором разрешение кризисов возможно без участия высокоразвитых людей, а широкая сетевая кооперация высокоразвитых людей возможна без посредничества Управляющей Системы…» Мораль понятна: нынешнее ультракапиталистическое общество норовит свести сапиенсов к статусу тех самых примитивных винтиков, а развитые люди должны этому сопротивляться, складываясь в свою сеть.

Но пока первая тенденция явно преобладает! Так обществу ультракапитализма проще

и спокойнее. Но вот незадача: для выхода из теперешнего Глобального смутокризиса

нужны как раз не олигофрены-«человьи», а сотни миллионов творческих, умных людей.

Создание расы дураков стало, по сути, генеральной линией «элиты» хоть в США, хоть в Европе, хоть в РФ или на Украине. Дураки становятся фактором большой политики. Олигофрены, идущие на выборы – и неспособные даже понять свои личные интересы, – тоже реалии дня сегодняшнего. Миллионы баранов голосуют, поддаваясь на самые примитивные «разводки» и пиар-приемы. И отдают голоса тем, кто их же потом грабит и изничтожает.

Пример РФ всем известен. После Ельцина процветал «культ личности пиар для круглых идиотов. Пропаганда времен Брежнева просто отдыхает. И что? А ведь сработало! В экономике продолжалась самоубийственная для нации политика гайдаризма-чубайсизма. И при этом сам правитель обрел славу крутого антилиберала!

Считалось, что «Россия поднимается» с колен» – хотя на самом деле продолжала деградировать сложная промышленность, – а коррупция перешла все мыслимые пределы.

А на Украине? Вспомним Майдан конца 2004 года. Толпы майданутых баранов дрались

вроде бы против «старого режима», вознося к власти тех, кто при том же «старом режиме» делал себе и богатство, и положение в верхах. Тупые массы велись на примитивную пропаганду – и в результате получили жизнь более нищую, чем при «старом режиме». Вечную нестабильность, безработицу и утроенное воровство в верхах. И теперь легионы дураков верят, будто «демократические вожди» приведут их в Европу – хотя сам ЕС Украину в своем составе иметь совершенно не желает.

Самое же интересное заключается в том, что идиотизм избирателей наблюдается в Европе. Читаю сборник «Полный назад» итальянского интеллектуала Умберто Эко. Тот за голову хватается: сограждане стали тупым быдлом с примитивным мышлением! Они выбирают магната Берлускони – коррупционера, на котором клейма негде ставить. Мол, он себе украл – и нам чего-нибудь даст. При этом Берлускони, оказавшись у власти в стране, продолжает увеличивать свое богатство. Полностью захватив телевидение и желтую прессу, он занимается откровенным фиглярством, делая подчас два взаимоисключающих заявления в один день. И пипл хавает! Пипл от него в восторге. Пипл не желает читать умных газет и книг. Бесполезно писать разоблачающие материалы, сетует Эко, все равно массы электората смотрят только телевизор. Народ откровенно дурачат, превращая политику в шоу, – и народу это нравится. И почти то же самое – во Франции, где пришел к власти Саркози.

Наплевать на важнейшие для нации вопросы: все обсуждают детали скандальной личной жизни «национального лидера».

И в США дела не лучше. Сначала на выборах два раза подряд побеждает клинический дебил Буш. Потом к власти на волне народного ликования приходит антикапиталист Обама с грозными лозунгами против сверхбогачей, которого при этом поддерживают те же верхбогачи! А мания хватания потребительских и ипотечных кредитов миллионами душ? Она же вся держалась на олигофрении и тупости народа: народ влезал в тяжелейшие долги, даже не поразмыслив о том, а как их потом отдавать? Формирование глобального быдла действительно становится политикой правящих верхов. Уничтожение способности к логическому мышлению и критическому анализу очень нужно власть имущим. На это направлено все – и уничтожение образования («Зачем зубрить в школе всю эту ерунду – физику, биологию, астрономию?»), и телевизионная политика. Что там РФ! И на Западе наблюдается то же самое. Теленовости – одни заголовки с дурацкими, «высокомудрыми» комменатариями «признанных» комментаторов и гуру. По телевизору показывают, цитируют и интервьюируют одних и тех же людей, одну и ту же засаленную «колоду» политиков, поп-знаменитостей и ученых. Из их заявлений и состоят, по сути, поверхностные выпуски новостей, сдобренные катастрофами и светской хроникой. СМИ откровенно «желтеют», и чем дальше – тем больше. Они генерируют планетарное немыслящее быдло. Безликую толпу с реакциями, которые просто предсказать. Какие интересы прививаются мужчинам, этим двигателям прогресса? Музыка, секс, автомобили и спорт. Музыка – «превращенное» бунтарство. Клапан для стравливания эмоционального пара. Автомобили – как суррогат техники вообще. Спорт – исключительно в виде бесплодного и дурного болельщичества. Помню лето 2008 года Сборная РФ выиграла у сборной Голландии.

Толпа на улицах Москвы бесновалась и ликовала так, будто русские как минимум взяли Берлин или высадились на Марс. И действительно: для быдла выигрыш футбольного турнира гораздо более важен, чем великая победа в науке и технике. Но вот беда: разразившийся Мегакризис требует от масс как раз совсем иного – способности мыслить нетривиально, критически анализироваить реальность. Изобретать. Кто выживал в прошлые мегакризисы? В том же каменном веке? Да тот, кто создавал нечто принципиально прорывное. Тот, кто, столкнувшись с тупиком охотничьего хозяйства (крупную дичь повыбили!), изобрел земледелие и скотоводство. Кто может выжить в Кризис кризисов сейчас? Да тот, кто осуществит самые фантастические прорывы во всех сферах деятельности. Но разве это по силам обдолбанным пивом футбольным болельщикам, невежественным и не умеющим мыслить?

Символ нашего времени – это жирный негр-рэпер, что по Эм-Ти-Ви рассказывает о том, как заработал первый миллион к 25 годам, как на это построил себе шикарный особняк и накупил целый гараж крутых тачек. Идет размножение болванов-потребителей. Но именно им придется подыхать пачками в суровом мире Мегакризиса. Снова устремления капиталистического истеблишмента входят в острое противоречие с интересами выживания и развития человеческого рода. Надо развиваться, овладевать новыми производительными силами и создавать новые общественные отношения, надо идти в космос и в глубины океана. А вместо этого создается человеческий муравейник…

«В ближайшем будущем – это борьба за раздел жизненного пространства между двумя

существенно разными подвидами человека.

Уже в первой половине XXI века начнется резкое расслоение общества на низкоинтеллектуальное большинство и высокоинтеллектуальное меньшинство (нерезкое-то расслоение уже давно началось). То есть, по сути, человеческий вид разделится как бы на два подвида… ликвидация этнических и языковых распрей сменится другим, быть может, более сильным антагонизмом – между небольшой кучкой интеллектуальной элиты и огромной массой «простых» людей. (Относительно кучки автор слегка утрировал – доля интеллектуально-развитых людей в обществе колеблется в интервале 15–25 % – А.Р.). Подобное в истории человечества уже было… Кроманьонцы начали войну против неандертальцев за обладание пространством для жизни. Это была война на полное уничтожение, в которой не брались пленные и даже самки побежденных не насиловались победителями – такова была сила ненависти одного подвида человека к другому. Война длилась несколько тысяч лет и закончилась «победой наших»: неандертальцы были стерты с лица планеты…» («В XXI ВЕКЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО РАЗДЕЛИТСЯ НА ДВА ПОДВИДА». Академик Ю.А. Фомин, журналист М. Куликова. «ОГОНЕК», № 05, 1 февраля 1999 г.)

Очевидно, академик Фомин под влиянием законов беллетристического жанра несколько

сгустил краски, но по существу совершенно точно изложил суть происходящего. Логика биологических конфликтов (конфликтов не между социальными группами, а между биологическими подвидами) суть логика естественного отбора. Проигравший исчезает с лица земли, а победитель получает все. Никаких других вариантов просто нет – и чем мы скорее это поймем, тем больше будет шансов на победу у нашей стороны…»

Но господа античеловеки и прочие монетарные спекулянты подстраховались от ненужного прогресса еще и тем, что в тридцатилетие своего господства умело вывели из строя мощный локомотив развития – государственные рисковые научно-технические программы.

«За последние тридцать лет нога человека не ступала в чужие миры, он не поднимался выше, чем на 386 миль, – а это примерно расстояние от Вашингтона, округ Колумбия, до Бостона, штат Массачусетс. Америка почти за четверть века не создала нового транспортного средства для изучения космоса…» Эти слова произнес президент США, посетив штаб-квартиру НАСА в январе 2004 года.

Действительно, последний раз нога человека – вернее, ноги Юджина Сернана и Джека

Шмитта, экипажа «Аполлона-17», – ступала на Луну в декабре 1972-го. Но иначе и быть не может: ведь потом наступает эра «фридманутого» монетаризма и торжества неограниченного капитализма.

До воцарения либерастических фундаменталистов государства прекрасно понимали ограниченность капитализма. Он сам по себе не станет вкладывать деньги в прорывные проекты создания чего-то принципиально нового, ибо боится больших и долгих затрат с неясными перспективами прибылей. До торжества нынешней либерастии разные страны вкладывали деньги в венчурные, рисковые проекты, прекрасно понимая: если нечто эпохальное будет создано, то страна получит мощнейший импульс развития. А частный бизнес потом подтянется – и создаст за свой счет новые компании, что используют прорывные инновации. Отлично работала бинарная схема – государственного «социализма» в рискованных научно-технических вложениях и частного использования достигнутых результатов.

Захватив власть на Западе, монетаристы-фундаменталисты моментально разломали эту

схему. Дескать, в рискованные проекты деньги должен вкладывать лишь частный капитал, тогда как государство должно финансировать лишь проверенное, лишь «верняк».

Итогом стало прекращение прорывного развития, топтание на месте. В то время как

для выхода из теперешнего Глобокризиса нужны именно эпохальные проекты- инновации!

Значительная часть прорывных («закрывающих» и созидающих новую реальность) инноваций может возникнуть сугубо нерыночным путем. Исключительно благодаря фантазии, мечте и волевым усилиям.

Рынок ограничен. Рынок по большей части с недоверием относится к тому, чего еще нет. Сотовая связь, которую любят приводить в пример сторонники либерально-рыночного

развития и которая якобы пробилась на рынок сама, не самом деле – не показатель.

Сотово-мобильную телефонию создавали в рамках военных программ Пентагона (как

весьма устойчивую и трудноуязвимую связь на случай полномасштабной войны); эта программа стала возможной лишь благодаря фактору конкуренции со стороны СССР – а бизнес только воспользовался тем, что американское государство создало в планово- директивном порядке, вполне по-социалистически. Бизнес лишь коммерциализовал мобильную связь, а не создал ее в принципе. Да и то потому, что она не угрожала устоям самого

капиталистического порядка, придясь ко двору нарождавшейся в начале 1980-х экономике спекуляций и информационных воздействий, экономике глобалистического капитализма.

То же самое касается компьютеров и Интернета, атомной промышленности, полупроводниковой электроники, генной инженерии и ракетно-космической отрасли. В основе их всех лежит акт нерыночного, волевого творения принципиальных основ. Все это на Западе рождалось в острой нерыночной конкуренции с некапиталистическими или не совсем капиталистическими противниками – СССР и Третьим рейхом. Не стало таких соперников – нет больше и эпохальных научно-технологических прорывов.

Другим инновациям не столь повезло: они-то не развиваются. Несмотря на почти тридцатилетнее существование так называемой «экономики знаний» на Западе, она не обеспечила адекватных Интернету и мобильной связи прорывов в транспорте и промышленности, в энергетике и строительстве. Капитализм Запада здесь оказался на редкость бесплодным.

В самом деле, зачастую эпохальная инновация означает необходимость тратить много лет и денег на направления, которые принесут прибыль (если принесут!) только десятки лет спустя.

Компьютер (если считать с создания Булевой двоичной алгебры и первых механических систем Бэббиджа 1838 г.) рождался около 90 лет. Авиация потребовала ждать превращения ее в выгодный бизнес примерно тридцать лет. Ядерная энергетика – столько же. Космос? Около сорока лет, если считать от первых жидкостных ракет Годдарда и советского ГИРДа, потребовалось для постройки на его основе выгодного, самоокупаемого бизнеса на спутниках. Электроэнергетика полвека одолевала путь от первых опытов Фарадея до коммерческих электростанций и линий электропередач. Генная инженерия? Около полувека. Интернет, зародившись как военная связь АРПАнет в конце 1960-х, стал выгодным предприятием лишь в 1990-е. Какой бизнесмен станет вкладывать свои деньги в предприятие с полувековой или даже с тридцатилетней отдачей? Это может сделать только целеустремленное, волевое и богатое государство, обладающее видением Будущего, целью движения. У нас это государство должно быть национально-социалистической нацией-корпорацией. Во главе с умной и дальновидной «высшей расой».

Когда-то Запад, соревнуясь с СССР, не скупился на подобные программы. Но теперь, повинуясь сектантскому учению неолиберализма, западники свернули множество государственных проектов, понадеявшись на частную инициативу. Тем самым они подписали себе практически смертный приговор, обрекли себя на тяжелейший кризис и застой в прорывном развитии. Ну, а нам зачем в ту же яму прыгать? Мы должны быть умнее.

Но не только в длительности вложений дело. Некоторые инновации просто опасны для

капиталистическо-рыночных отношений, ибо уничтожают их. В корне противоречат капитализму, как противоречили феодализму типографии, газеты, огнестрельное оружие и паровые машины.

Уже слышатся жалобы американских предпринимателей, занимающихся нанотехнологиями:

мол, истеблишмент США, много говоря о нанотехе на деле мало развивает это направление. Например, об этом говорит один из крупнейших капиталистов в области нанотеха, Карл Шварц, который перевел свои производства из США в Европу (Rokkors Nanotechnologies GmbH). Весной 2008 года он дал интервью журналу «Сверхновая реальность»: «В американской системе доминируют основные корпорации, и усилия предпринимателей подавляются или блокируются, если они идут „неправильным путем“. Наш технологический процесс обогнал известных нам конкурентов на годы. Мы встречались со многими корпорациями-гигантами и выяснили, что они не дошли до уровня нашей компании. Также США отстают от ЕС и Китая в сфере коммерциализации нанотехнологий. Конечно, научные исследования ценны, но если вы не можете их коммерциализировать, их ценность в конце концов падает.

Мы переехали в ЕС с точки зрения лучших перспектив коммерциализации нашего продукта, а также имея в виду, что эта наука должна быть доступной для всего человечества, а не пребывать под строгим контролем главных корпораций США.

…У меня были споры с некоторыми высокопоставленными американскими политиками.

Они думают, что можно править миром, обладая интеллектуальной собственностью и перенося производство на наиболее дешевые рынки рабочей силы. Такой подход, конечно, годится при массовом производстве ширпотреба для розничных сетей WalMart или Target Stores, но совершенно не проходит для нанотехнологии. Один только уровень необходимой квалификации работников бросает вызов такому глобалистскому образу мышления, предполагающему эксплуатацию дешевой рабочей силы.

Однажды, не стерпев надменности американских бюрократов, я сказал им: «Похоже, ваша политика вырабатывалась полными идиотами, и вот что я имею в виду. США не могут контролировать мозги, стремления человечества, решимость людей. США не в состоянии запатентовать всю математику, физику, квантовую механику, химию, медицину – и получать от всего отчисления. США не владеют всеми природными ресурсами, которые будут питать развитие нанотехнологии. И если вы думаете, что вы сможете получать миллиарды, размахивая в воздухе вашими патентами и не производя ничего, вы, граждане, еще более тупы, чем я о вас думал…»

Я так и не привык к интеллектуальному высокомерию, характерному для неадекватной

американской политики. До сего дня США так и не разработали вразумительного плана по развитию нанотехнологий, как это сделал Китай (в 2000), Россия (в 2007) и большинство стран ЕС…»

Все понятно. Ведь развитие нанотеха до желанной предельной цели – это создание небольших фабрик, где крохотные ассемблеры собирают вещи и изделия прямо из песка, воды, исходного сырья, делая ненужными большинство нынешних образцов промышленности, энергетики и транспорта. Такой нанотех уничтожает огромные капиталы и корпорации, низводя власть большинства капиталистов до нуля. Ассемблеры-наноботы – это промышленность уже коммунизма, основа безденежной экономики всеобщего изобилия.

Неужели вы думаете, будто рыночники это будут создавать? Нет, конечно. Им не нужен ни подлинный нанотех, ни энергетические инверторы, ни многое другое. Слишком многое!

Капитализм в основе своей туп и примитивен. Для него главное – «срубить» как можно больше прибыли, да побыстрее, при минимуме вложений. В ряде случаев это разумно, но для радикальных инновационных прорывов – совершенно неподходяще. И уж совсем сие не подходит для грандиозной работы по возрождению и усилению русского народа.

Нынешний глобал-капитализм с его маниакальным стремлением уменьшить затраты любой ценой вырубает собственное будущее. Гонясь за прибылью любой ценой, капиталист готов вести дело ценой вымирания нашего народа, ценой остановки развития. Искатель прибыли чихать хотел на какие-то там высокие цели! Нынешний глобокапитализм прекрасно описывается в работе Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» (1915 г.) – она во многом предвосхищает реалии 2000-х годов. Нынешние корпорации стремятся монополизировать производство того или иного товара (услуги) путем слияний и поглощений, а то и прямого уничтожения конкурентов. Они выводят производство в азиатские страны с дешевыми работниками.

Ленин блестяще предсказал, что научно-техническое развитие при капитализме затормозится. Над Лениным на Западе по сему поводу смеялись весь ХХ век. Но теперь его пророчества облекаются во плоть, становятся реальностью.

Весной 2008-го мне случилось беседовать с одним из выдающихся советских ученых, имя которого я называть не буду.

«У русских есть принципиальная возможность вышибить американцев с мирового рынка

лекарств, – рассказывал он, демонстрируя конфиденциальные разработки и материалы.

– Западники совершили самую большую тупость в фармацевтике: стали экономить на научных перспективных исследованиях, принялись заменять людей-исследователей компьютерными системами. Идиоты, они как будто не понимают простой вещи – то, что не увидит робот, узрит человек с его фантазией и творческим мышлением! При нормальном государственном руководстве Россия могла бы воспользоваться дуростью Запада и ворваться на глобальный рынок новых медикаментов…»

Вот именно – «при нормальном руководстве», а не при власти бело-сине-красных недоумков. Ныне-то правящие в РФ карлики во всем слепо копируют западных «старших товарищей».

Вот еще один итог «славного тридцатилетия» либерастического господства: в момент, когда человечеству, терзаемому Кризисом Тысячелетия, нужны прорывы в научно- техническом

развитии, их нет. Ибо оказался уничтоженным самый мощный «локомотив прогресса» –

государственные венчурные вложения.

Но это – лишь первый «этаж» системы по уничтожению подлинного научно- технического

развития. Современный ультракапитализм породил многоэшелонированную структуру по

подавлению творчества. С одной стороны его, словно кислота разъедают потребительство и общественный настрой на личное обогащение любой ценой. С другой стороны – уничтожение системы образования, размножение существ с «клиповым», несамостоятельным мышлением. Все это – как кислотные дожди для плодоносной почвы. Инновационное сопротивление усиливается в мире позднего капитализма множеством способов.

Чего стоит принцип назначения менеджерами предприятий не инженеров, не специалистов-технарей, а финансистов, специалистов по извлечению барышей? Такая практика нанесла невероятный ущерб развитию. Вы думаете, так только в «постсоветиях» делают? Нет, это и американское несчастье. Чтобы нас не обвиняли в предвзятости, откроем один из западных «производственных романов».

Человек рассказывает: я, мол, инженер-строитель – и управлял хорошей строительной компанией. Но ее слопал финансовый конгломерат. Он прислал своих управленцев, ни один из коих не был инженером. Ни один не слыхал о сопротивлении материалов. Но зато они заявили, что профессиональные администраторы в силах управлять любым бизнесом. В итоге производительность компании рухнула, лучшие работники уволились, потери возросли. И компания «упала».

Подобных историй – тысячи. Везде власть финансистов ведет к деградации, к отсечению затрат на перспективные разработки. Сами американцы жалуются на то, что их капитал тратят на скупку предприятий, на слияния и поглощения – и эти средства не идут на обновление оборудования и овладение передовыми технологиями. А эти многочисленные фирмы, что добрых двадцать лет занимались лишь тем, что скупали акции – и потом перепродавали их при повышении курса? Они делали барыши из воздуха, ни черта не делая для научно-технического прогресса. И лишь оттягивали деньги из реального сектора. Тысячи молодых и умных пошли в эту сферу финансовых спекуляций, чтобы «не быть лохами». А что в итоге?

За примером ходить недалече. Вот – судьба автомобильной промышленности Соединенных Штатов. В 2008 году она оказалась банкротом. Читаю заокеанские газеты: автоиндустрия Америки, мол, имеет осталое и неэффективное оборудование. Она выпускает чересчур тяжелые и неконкурентоспособные машины. Она проигрывает японцам, южнокорейцам и даже китайцам. Ба! Да ведь то же самое автор этих строк читал в газете «За рубежом» еще в конце 1970-х. Значит, автопром США совершенно не развивался? Значит, он впал в сон на тридцать лет! Есть ли еще более очевидное свидетельство всей тупиковости власти финансистов? А в США теперь голосят, что инженеры в космической отрасли становятся все старше, что янки-молодежь не идет в научно-техническую сферу. Изучая американскую прессу, что пишет о проблемах промышленности, я вижу до боли знакомее реалии разрушения советской индустрии в начале 90-х. Кажется, будто снова сидишь на заседании правительственной комиссии по оперативным вопросам под председательством вице-премьера Олега Сосковца году в 1995-м – и слышишь, по сути, то же самое.

Сергей Переслегин отмечает, что инновационное сопротивление и саботаж технического развития на ультралиберально-финасовом Западе очевидны. Особенно, если сравнивать реалии 90-х и «нулевых» годов с эпохой 1960-х. Тогда сложнейшие разработки совершались в несколько лет. Не имея сегодняшних компьютеров, виртуальной реальности и систем автоматического проектирования, инженеры-«шестидесятники», тем не менее, могли в рекордные сроки – за какие-то несколько лет – порождать совершенно фантастические прорывы. Это и новые космические корабли, и ракеты, и самолеты вроде «Тандерберда» или МиГ-25 со скоростью три с лишних Маха. А «Конкорд»? А подводные дома? Да мало ли что!

Сегодня же сроки разработки новой техники распухли втрое.

«Возможно, мы не ошибемся, назначив столкновение „титаника“ цивилизации с постиндустриальным айсбергом на 1970-й год – тем более что где-то около этой даты началось падение производительности капитала, во-первых, и резко изменились темпы технического прогресса, во-вторых.

После полёта Юрия Гагарина в 1961-м президент США дал своему народу обещание побывать на Луне «до конца этого десятилетия». Между прочим, в тот момент у Америки не было приличного носителя даже для вывода корабля на низкую околоземную орбиту. Ничего, за семь лет справились.

Года три или четыре назад, в промежутке между Ираком и Афганистаном, Дж. Буш сказал, что на Луну надо бы вернуться. Вроде бы и опыт есть, и технологии за прошедшие сорок лет развивались, а в проектировании и моделировании вообще произошла революция. Но вот пока что разговоры идут о первых испытаниях нового носителя годику так к 2015-му, если успеют. А Луна проектируется на конец второго – начало третьего десятилетия.

Сугубо формально: несмотря на очевидный прогресс информационных технологий, время разработки сложных индустриальных технических систем по сравнению с 1960-ми годами увеличилось в 2–3 раза, а может быть, и более. Можно интерпретировать это через ухудшение общего качества человеческого материала. А можно сказать, что замедление технологического прогресса представляет собой результат взаимодействия с постиндустриальным барьером и имеет своей первопричиной изменения характера сопротивления информационной среды. То, что раньше получалось быстро, сейчас делается медленно или не делается вообще. Когда-то римляне тоже очень удивлялись тому, что урожайность полей вдруг начала падать и получить прежние урожаи не удается, несмотря ни на какие усилия. История техники позволяет оценить момент возникновения этого «повышенного

инновационного сопротивления». Строго говоря, оно начало медленно расти уже в 1960-е. Но именно 1970-е годы сломали прежний тренд быстрой (за 2–3 года) смены поколений технических систем…»

Так написал Переслегин в работе «Через постиндустриальный барьер». И он прав! Нынешняя финансово-спекулятивная, капиталистическая реальность всей своей толщей противится подлинному прогрессу в развитии. В нынешнем мире на собственно изобретение и изготовление опытного образца тратится лишь 10 % средств, 90 % уходит на пробивание инновации в жизнь, на слом сопротивления, на рекламу, маркетинг и сервис. Это что, нормально? Это по-уродски! Ленин, в 1915 году предсказав торможение прогресса производительных сил на высшей точке развития капитализма, оказался прав на 300 %.

Капитализм превратился в тормоз здорового развития. Проиллюстрируем сие на простом примере. Скажем, миллиарды мужчин на планете бреются. Им что нужно? Хорошие безопасные бритвы, что в идеале должны служить без смены лезвий долгие годы. Такова общественная потребность. Но это же – потребность и экологическая. Ибо чем дольше служат вещи – тем меньше расходуется ресурсов, тем меньше загрязняется окружающая среда. Техническая возможность создать «вечные» лезвия уже есть.

Но капитализм никогда не пойдет на создание таких «долгих» лезвий. Ибо чем больше люди тратят денег на бритвы – тем больше прибыли компаний-производителей, всяких «шиков» и «жилеттов». Наоборот, капитализму необходимо, чтобы бритвенные принадлежности выходили из строя как можно чаще. И плевать ему на проблему бессмысленного пожирания ресурсов.

Другой пример: в интересах всего человечества – победить кариес зубов. Но несмотря на все успехи медицины и фармакологии, победы не случилось. А почему? Потому что дентология (зубоврачебное дело) – огромная капиталистическая отрасль, где кариес приносит главные прибыли. Так зачем же его побеждать? Таковы лишь самые простые примеры. На самом же деле в нынешнем мире существует множество подавляемых технологий, которые в силах резко снизить расход ресурсов, удешевить наши затраты на содержание самих себя и семьи, одновременно снижая антропогенную нагрузку на биосферу планеты. Такие технологии «социалистичны» и народосберегающи, но они не развиваются – ибо лишают капитализм прибылей и закрывают целые отрасли бизнеса. Побьемся об заклад: капитализм не станет всерьез побеждать раковые заболевания и сахарный диабет, не станет производить вещей с долгим сроком службы, замедлит развитие нанотехнологий, не будет заниматься гибридными видами транспорта, совмещающими грузоподъемность и

дешевизну корабля со скоростью самолета. Ибо все это – уничтожение прибыльных капиталистических предприятий. Вот почему капитализм сегодня стал опасной веригой на ногах истинного развития человека.