Мамлеев Максат Шарафутдинович Дорожить дружбой

Взаимоотношения между народами, проживавшими в разные периоды истории на территории современного Башкортостана, всегда отличались терпимостью и духовностью. Несмотря на религиозные и национальные различия, культурные и обрядовые особенности, разницу в менталитете. Продолжаются они и сегодня, когда в республике проживают более 130 наций и народностей.

Тем не менее, как и в любой семье, бывали периоды недопонимания, притирки, иногда выяснение отношений. Бывает, дают о себе знать, особенно в периоды обострения сепаратистских настроений, старые болячки, которые стараются вытащить на свет радикалы всех мастей. Тогда вновь начинаются попытки покопаться в истории, поругать и очернить одних, похвалить, подыгрывая, других.

Башкиры издревле жили на этих землях, древняя нация, имеющая глубокую историю, продолжающаяся и развивающаяся во времени.

В прошлом славного башкирского народа были непростые времена. Череда восстаний, как ответ на имперский гнет XVI-XVII веков, сменилась эпохой геноцида, истребления, захвата их земель. Свободолюбивый, вольный народ всегда стремился защитить себя, свои земли, кочевья, культуру, религию от посягательств имперцев.

Народ всегда защищал свою честь от поругания. Однако, вместе со справедливым возмущением, иные историки пытаются сгустить краски, найти каких-то новых врагов, переложить бремя ответственности за злодеяния с одних плеч на другие.

Потомков татарских мурз и князей, например, до глубины души возмущают попытки пересмотреть историю и, применительно к событиям XVIII века, переложить вину с российских завоевателей края исключительно на татар. Причём, краеугольным камнем обвинения служат не исторические факты, а народный фольклор. Так, название народной песни «Тәфтиләү» в ушах подобных исследователей трансформировалось в фамилию мурзы К.Тевкелева. И подобная клевета потом тиражируется. А ведь татары и башкиры всегда были добрыми друзьями и соседями. Будь это при Тюркском каганате, Великом Булгарском государстве, во времена Золотой Орды.

Татары всегда будут благодарны башкирскому народу, приютившему около трехсот лет назад изгнанных из земель Темниковского княжества, многих родов татарских мурз, за сохранение веры, языка, культуры. После падения Казани (1552 г.) также многие спаслись здесь. Мурзы во все времена верой и правдой служили своему государству, народу и Башкортостану. Но мы не можем согласиться с лживыми обвинениями в адрес мурз в подлости, измене народу, Родине. С середины 1990-х годов со времён получения суверенитета Башкортостана начались непонятные антитатарские мероприятия. Это делалось с подачи Всемирного Курултая башкир и его председателя Н.Мажитова.

Группа «учёных» во главе с Маратом Кульшариповым, совместно с Духовным управлением мусульман Республики организовали «научную» конференцию в Доме культуры Аскинского районного центра.

Кандидат исторических наук М.Кульшарипов, разглагольствовал о том, как за последние века имперское государство колонизировало башкирские земли, как подавлялись многочисленные местные бунты. Всё более распаляясь, перевёл тему на развенчание, по его словам, «злодеяний» крещёного татарина Алексея Ивановича (Кутлугмухаммет Мемешивича) мурзы Тевкелева.

Упомянул газету «Кызыл Тан» (от 9 июля 1996г.), где вышла статья признанного ученого Равиля Утябай-Карими «Тарыхыбыз катламнарында казынучы. Милләтиәрвар Мәдинә апа Рәхимкулова».

Сославшись единственно на текст песни «Тәфтиләү», всю мерзость подавления восстаний перевёл на А.И.Тевкелева. Якобы, он и был организатором подавления восстаний, организовал сожжение деревни Сиянтуз (Соянтуз), нынешнего Аскинского района, где были уничтожены почти все жители села (105 стариков, женщин и детей сожгли живыми, закрыв в сарае). Обрисовал так, будто сам там был в январе 1736г.

Во-первых, в то время таких больших деревень с тысячным населением не было. Во-вторых, в энциклопедии Башкортостана (1996г.) и других исторических источниках непосредственного участия А.И.Тевкелева не обнаружено.

А.И.Тевкелев ещё в 1733 году купил у вотчинников Канлинской волости (39человек), вотчинные земли с лесами и всеми угодьями в урочищах по реке Идяш, по обоим берегам рек Тюрюш и Дуван до Чермасана, в том числе деревню Дуван (на Чермасане), хутор принадлежавший Абраю Бахорову (наследники владели им до 1761 года).

В настоящее время жители деревни Санны Благоварского района, место, где был хутор, называют «Бохар печенлеге» (очерки истории БАССР, Уфа, 1956г., стр.175-176). Как мог А.Тевкелев покупать земли у башкир, будучи их врагом? Будучи в дружбе со многими башкирскими тарханами и беями? Позже его сын Юсуп Кутлумухаметович (Осип Алексеевич) расширил эти владения, прикупая или подкупая пустующие земли у вотчинников. К моменту генерального межевания они владели огромной территорией с новыми деревнями Асфандиярово (Татарские Озерки), Тевкелево 1 и 2, Ново-Килимово, Алкино и другие. Целая династия уважаемого башкирами знатного рода Тевкелевых поселились в Башкортостане надолго.

Самое главное, в функциональные обязанности А.И.Тевкелева, как сотрудника Коллегии иностранных дел, истинного мусульманина (а не крещёного татарина), как помощника начальника экспедиции входил поиск контактов с местным населением, элитой башкирской нации - беями, тарханами, духовенством.

Подавлением же восстаний занималась специальная комиссия во главе с генерал-лейтенантом А.Н.Румянцевым. До его назначения 5 августа 1735 года Комиссию Башкирских дел возглавлял Казанский губернатор П.И.Мусин-Пушкин.

Далее о «Тәфтиләү». Существовала ли такая песня в XVIII-XIX веках - об этом у нас данных нет. Широко известной песня «Тәфтиләү» на слова Габдуллы Тукая стала лишь в начале XX века. Название песни и музыка есть, слова сочинять можно. Возможно, кто-то написал текст, чтобы проклинать завоевателей, а в наше время стрелки перевели на Тевкелева. Поэтому строить якобы научную концепцию и в результате сталкивать лбами целые народы на основе одной только гипотезы о происхождении песни, очень странно и глубоко ненаучно.

Смею предположить, что песню написали Евроцентристы, в угоду правящему строю, чтобы поссорить татар и башкир. Правители страны Романовской династии всегда боялись объединения татар и башкир. Царица Анна Иоанновна не зря издала указ, запрещающий браки татар и башкир. Если татарин женился на башкирке или башкир на татарке, то их облагали большими налогами.

Известно, что А.И.Тевкелев был личным другом Алдара батыра Исекеева. Профессор И.Г.Акманов в своей статье называл имя отца Алдар Исякеев, позже в изданиях БГУ его начали писать Исянгильдиным, новую фамилию закрепил Г.Б.Хусаинов. Затем Р.З.Шакуров, М.И.Кульшарипов «узаконили» ошибку и появился памятник на Родине Алдарбая - Алдар Исянгильдин, чуть не стерев из памяти людей Алдара! Эту ошибку горе - историки не исправили даже в издании «Башкортостан. Краткая энциклопедия» стр.113. За них это сделал профессор А.З.Асфандияров в своей книге «Башкирские тарханы» (2006г.)

Татарский мурза А.И.Тевкелев и башкирский батыр Алдар Исякеев были знакомы с давних пор, ещё со времён службы у Петра I. Один был переводчиком, другой стал героем Турецкого похода (1711г.)

В 1719 году Тевкелева назначают сотрудником Коллегии иностранных дел России, одновременно он работал в Калмыцких улусах. В 1722 году его отзывают и назначают старшим переводчиком в секретных делах при Петре I в Персидском походе. Позже Тевкелев вспоминает, как ещё тогда царь проявлял особый интерес к Казахстану, говорил о желательности взятия их «под протекцию Российской империи».

19 февраля 1731г. Императрица Анна Иоанновна подписывает инструкцию Коллегии иностранных дел переводчика Тевкелева. Ему предписывалось «…сперва описать о башкирцах. Выяснить, каково расстояние между Казахами и башкирами и многое другое, а потом всё уяснить о Казахских государствах». Тевкелев с сотрудниками Коллегии иностранных дел, к началу июля прибыл в Уфу. Тут ему без Алдара батыра было не обойтись.

26 августа 1731 года делегация с караваном из двухсот лошадей и десяти верблюдов двинулась в путь. Для охраны посольства уфимский воевода бригадир Бутурлин назначил по десять человек из солдат, дворян, казаков и тридцать - от башкир. Среди последних были признанные батыры, тарханы - Алдар Исекеев, Таймас Шаимов, Кидрас Муллакаев, Кузяш Рахманкулов и другие, бывавшие до этого в казахских степях.

Делегация Тевкелева прибыла к казахам в начале октября. На реке Иргиз её встретил ханский сын - султан Нурали в сопровождении 200 человек, в том числе 29 старшин. Обо всём, что происходило в ходе путешествия, Тевкелев, как ему и было поручено, заносил в специальный журнал.

“...Не доезжая до переводчика Тевкелева сажень 20-ти, он, Нуралы-Салтан, а также вся свита его с лошадей сошли и шли к коляске Тевкелева пешком. Видя, что переводчик Тевкелев из коляс­ки вышел, и, не доходя до себя саженях в пяти его, Нуралы-Салтана встретил, и по обыкновению поздравил, и притом спросил о здоро­вье отца его и всех киргизских старшин и прочих. На что Нуралы- Салтан ответствовал: вся Киргис-Кайсацкая Орда состоит в благо­получии и тишине. Також и он, Нуралы-Салтан, его, Тевкелева, по­здравил же прибытием и, благополучно ль ехал путем. Потом Нуралы-Салтан ему, Тевкелеву, объявил, что прислан он от отца своего, Абулхаир-хана, к нему Тевкелеву навстречу и приказано ему ехать при нем, Тевкелеве, для препровождения в пути от воровских набегов».

5 октября они прибыли в ставку Абулхаира. Для Тевкелева была готова кибитка неподалеку от ханской, а лошадей и верблюдов прибывших гостей хан поручил караулить своим табунщикам. Посланники расположились отдыхать до начала переговоров. По дипломатическому этикету переговоры должны были состояться в открытой и торжественной обстановке. Однако 6 октября в полночь в кибитку Тевкелева пришел тайный посланник Абулхаира и передал, что хан хочет переговорить и согласиться с ним до наступления утра. Для этого он попросил его, переодевшись в «худое платье кайсацкое», прийти в поле. Этого не должен был заметить тайный караул, приставленный казахскими старшинами к их кибиткам, дабы не допустить общения хана и российского посла до объявления императорской грамоты.

В ночной темноте Тевкелев в сопровождении двух башкир Кидряса и Таймаса отправился в поле. В уединенной обстановке Абулхаир признался российскому посланнику, что он «просил себе протекции всероссийской без согласия других ханов, султанов и кир­гизских старшин» и не знает теперь «как бы то его намерение в со­вершенное желание привести». Объясняя свое положение, Абулхаир рассказал Тевкелеву «сущую свою правду».

Из рассказа хана следовало, что долгие годы продолжалась их война с «хонтайшею» (хунтайджи - титул джунгарских ханов), в ре­зультате чего в плен были взяты жена и мачеха Абулхаира. Джунгарское ханство захватило юго-восточные земли казахов, отрезав их от обширных пастбищ и городских центров ремесла и торговли - Ташкента, Туркестана и Сайрама. В поисках кочевий казахские роды передвигались на северо-запад и подошли к Яику и Уралу. Здесь начались их столкновения из-за пастбищ с волжскими калмыками и башкирами, с юга казахов теснили среднеазиатские ханства - Хивинское и Бухарское. Хан поведал, что удалось помириться с Хивой и Бухарой, а для прекращения набегов калмыков и башкир необходимо было заручиться покровительством России. После этого в спокойных условиях можно было взять реванш у Джунгарии.

Аблухаир убеждал Тевкелева к присяге старшин приводить не сразу, а сначала «умяхчить» их подарками и поступать с ними «как уменьем ловят диких зверей». Разговор был долгим и лишь под утро Кутлумухаммед вернулся в свою кибитку в сопровождении Таймаса Шаимова. Кидряс Муллакаев проводил до юрты хана и уже не вернулся, будучи схваченным старшинскими охранниками. Заподозрив, что он свёл Тевкелева с Абулхаиром, его избили и связали. Утром башкира начали допрашивать, угрожая смертью. Кидряс ответил им, что «ходил к хану на поварню, ел мяса, а хан с Тевкелевым виделся или не видался, о том... не знает...».

Весь день 7 ноября обстановка в ханской ставке была накалена до предела, выполнение государственной миссии становилось почти невыполнимым делом. Поздно вечером, по требованию старшин, Тевкелев отправился в ханскую кибитку. Его сопровождали семь башкирских старшин и два офицера-геодезиста.

Мурза в присутствии хана Абулхаира и знати объявил содержание императорской грамоты, передал ее хану и вручил подарки. Казахская сторона не дала никакого ответа и велела послу удалиться. Оставшись наедине, старшины принялись делить подношения «с великим криком и дракою». Тевкелева и знатных башкир было решено убить, а остальных людей разобрать «по себе». Для российской стороны началась череда бесконечных испытаний, но команда охраны во главе с Алдаром-батыром была готова отразить нападки. Степной народ, живший по устоявшимся порядкам и законам, дорожил своей независимостью и с опасением относился к сближению с соседней имперской державой. Смягчить столкновение двух разных цивилизаций позволил «культурный код» посла в виде тюркского происхождения и имени, этнически родственного башкирам. Диалог стал возможен благодаря существовавшим связям башкирских и казахских старшин. Таймас Шаимов разыскал и привел к Тевкелеву своего давнего знакомого батыра Букенбая. Уговаривая батыра отвратить от него смертельную расправу, российский посол предупреждал, что «кровь его, Тевкелева, всемилостивейшая государыня императрица втуне оставить не соизволит». На это Букенбай привел в пример убитого хивинцами Бекович-Черкасского. Не имея реальных рычагов воздействия на казахскую элиту, Тевкелев был вынужден делать ставку на психологическую сторону человеческих взаимоотношений. Он стал красочно описывать Букенбаю выгоды от принятия российского подданства, царские милости и вечную поддержку императорского величества. Благодаря красноречию и дару внушения, российский мурза убедил батыра в своей правоте. Букенбай пообещал принести присягу и склонить к этому знакомых старшин. Это стало первым и решающим успехом. В своем донесении, которое он передал через нарочных в Коллегию иностранных дел, сообщал, что: «Киргис-кайсацкая Орда склонилась в подданстве быть чрез добродетельное старание знатного старшины Букенбай-батыра».

В дальнейшем словесные убеждения являлись для Тевкелева единственным способом воздействия на противоположную сторону. Безупречное умение использовать речь в качестве главного орудия показывает, что он в совершенстве владел дипломатическим искусством. Тональность разговоров Тевкелева прослеживается по его журналу, который изобилует такими словами, как: просил, обнадеживал, склонял, обещал, уповал, увещевал, призвал, уговорил.

10 октября на собрании казахской знати присягу о принятии российского подданства дали хан Абулхаир, батыр Букенбай, его зять батыр Исет и двоюродный брат Ходай-Назар мурза, а также еще 27 старшин. Уже через месяц после принятия российского подданства Абулхаир понял, что дальнейшие его перспективы внутри казахского общества невозможны без поддержки России. 11 ноября он нанес визит Тевкелеву и в ходе долгой беседы пытался выяснить, сможет ли он рассчитывать на защиту и дадут ли ему российские войска в случае противостояния Малой орды. В том же положении изгоя оказался и Букенбай. 20 декабря при посещении мурзы он «объявлял втайности, что он... от непостоянного киргис-кайсацкого жития себе имеет великое беспокойство». Озабоченный своей дальнейшей судьбой, батыр спрашивал, «дастся ли дозволение при Яике кочевать и от нападения киргис-кайсацкого охранен будет ли...».

Немногочисленные приверженцы российского подданства и команда Тевкелева постоянно противостояли натиску враждебно настроенного окружения. Российская делегация всегда располагалась рядом с ханским кочевьем, но и это не гарантировало ей безопасности. Нападения на российский обоз совершались почти ежедневно и «на каждую ночь у переводчика Тевкелева по 5 и по 6 лошадей киргис-кайсаки крали». О степени независимости отдельных старшин свидетельствовал следующий случай. После того, как по приказу Абулхаира схватили двух воров, старшина Баймурат устроил настоящую битву с ханом. При отражении его нападения 22 октября Тевкелев собрал всех своих людей - башкир, конных казаков, солдат, дво­рян и призвал их «славу де оставить добрую Российскою империю и живым бы им в руки на мучения не отдаваться». При другом столкновении, которое произошло 3 ноября, стороны «жестоко до утра бились». Был убит знатный казахский старшина, и противник был вынужден отступить, отогнав из табуна Тевкелева 17 лошадей и 3 верблюдов. В отместку за убитого старшину его родной брат Сырлыбай 13 ноября вновь организовал нападение, «дабы многолюдством убить Тевкелева до смерти или живьем поймать да замучить его тирански. Мурзу мужественно защищали башкиры, Таймас Шаимов попал в плен. Помимо везения, не последнюю роль играл и тот факт, что казахи не были тверды в своем намерении убить его. Эта цель была вполне достижима при огромном лагере противников. В отдельные моменты возмущение против непрошенного гостя достигало пика. Но во всех столкновениях казахи не дрались до конца, а уходили, ограничиваясь отгоном лошадей или захватом пленных. Это говорит о том, что они все же старались соблюдать правило неприкосновенности послов.

Нейтрализовало обстановку также поведение Тевкелева, который, несмотря на обреченное положение, продолжал миролюбивую агитацию и моральное воздействие на противника. Для достижения любой договоренности и компромисса в ход шло самое универсальное средство воздействия на человеческую природу - подарки. В восточном этикете подарки играли чрезвычайно важную роль, поскольку являлись символом признания, знаком особого расположения. Недаром зять Абулхаира султан Батыр посчитал за оскорбление, что его ничем не одарили. Он высказал Тевкелеву при встрече: «... его Тевкелев уничтожил, всех дарит, он же сын Гаиб-хана, а его ничем не подарил», «приезжие хозяев даруют, чтобы не нанеслось тому приезжему обиды».

Роль подарков в отношениях со степными народами была особой, о чем говорят многочисленные примеры из жизни. С помощью подарков-подношений решались некоторые вопросы и внутри казахского общества. Когда в 1759 г. сын Абулхаира Нурали и его братья прибыли к оренбургскому губернатору А.Р.Давыдову, он принял «их неучтиво и не сделал им никакого подарка, что оскорбило их до такой степени, что они не хотели проститься с ним и решительно отказа­лись исполнять его требования».

Для тюркского менталитета внешняя атрибутика в виде хорошего тона, добрых речей, положительного настроя имела неформальное значение. В процессе диалога казахской знати с российским послом важную роль играла психологическая составляющая общения. Недавние противники российского подданства через некоторое время становились его сторонниками. Движущей силой этой метаморфозы было изменение эмоционального настроя. Для этого достаточно было получить вещественные символы богатства: несколько аршинов китайки или камки, пару кож либо шкуры выдры, бобра, чернобурки. В середине ноября Ходай-Назар мурза «уговоря от злого намерения» привез к Тевкелеву «от противной партии 30 человек старшин…и говорил же.. Тевкелеву, чтоб их удовольствовать подарками и потом привесть к присяге о бытии в подданстве, також и Тевкелеву б зла они не чинили. Тогда Тевкелев принужден был им, старшинам, подарить на сто рублев, по сему присягу учинили. Також многих и Абулхаир хан из отосланных от Тевкелева товаров дарил же, которые приняли себе во удовольствие».

Принятие российского подданства для Абулхаира означало укрепление его положения, сулило дальнейшую реализацию его политических планов. Степная элита не могла иметь четких представлений о своих перспективах в условиях российского подданства. Возможно, она рассматривала подданство в виде военно-политического союза с Москвой, как это практиковалось еще в давние времена. Вспомним упомянутого хана Тевкеля, который, ища поддержки в борьбе против бухарского правителя Абдаллаха, обратился в 1595 г. к царю Федору Ивановичу с просьбой о принятии его со всей ордою в подданство. На что русский государь в ответной грамоте сообщил, что он принимает казахов «под свою царскую руку» и пришлет им снаряд огнестрельный для охраны от всех врагов.

Современные ученые отошли от установок советской историографии, которая трактовала расширение страны как последовательное добровольное вхождение в ее состав соседних беспомощных народов, обретающих в лице России надежного покровителя. На сегодняшний день в исторической науке понятие присоединения получает новое осмысление.

Усердием Тевкелева к принятию российского подданства склонились около шестидесяти старшин Малого жуза, сын и зять Абулхаира - султаны Нурали и Батыр, хан Средней орды Шемяки. По примеру соседей казахов поддержкой России решили заручиться и каракалпаки. Они не захотели связывать себя обязательствами вроде уплаты ясака, дачи аманатов и возвращения российских пленников. Несмотря на то, что такое подданство не могло считаться действительным, Тевкелев вынужден был письменно оформить присягу, так как «не хотел, чтобы они злобою отъехали».

Достигнутые успехи не меняли положения российской делегации, которая долгие месяцы находилась в степи на положении заложников. В течение года Тевкелев четыре раза направлял к уфимскому воеводе Кошелеву посланцев с известиями и за подарками. Несмотря на то, что проб­лема имела стратегические масштабы, российская сторона не могла повлиять на сложившуюся ситуацию. Лишь однажды Тевкелев получил указание Коллегии иностранных дел соединиться с российским караваном, возглавляемым полковником Гарбером около Аральского моря. Тевкелев не смог выполнить это поручение, а позже получил известие о том, что казахи разбили тот караван. Только в ноябре 1732г. российской делегации удалось тайно выехать из казахских степей, с ней в Россию были направлены ханский сын Ирали и казахские стар­ейшины. В январе 1733г. делегация вернулась в Уфу. Целый год А.И.Тевкелев провел в разъездах между Уфой и Петербургом, улажи­вая вопрос о переговорах. В феврале 1734г. посольство с казахскими представителями было торжественно представлено императрице Анне Иоанновне.

В дальнейшем Тевкелев постоянно участвовал в решении «казахских» проблем, по которым считался главным экспертом.

По окончании экспедиции в Казахстан А.И.Тевкелева подключили к работе по осуществлению одиозного плана Оренбургской экспедиции, составленного в начале 1734г. Обер-секретарем Сената И.К.Кирилловым. Начальником ее с широкими полномочиями был назначен сам И.К.Кириллов, а его помощником определили переводчика Коллегии иностранных дел А.И.Тевкелева.

В Уфу команда прибыла 10 ноября 1734г. в составе 130 офицеров, 3500 солдат, строителей, купцов, канцеляристов, специалистов по горному делу, ученых и составителей карт. К экспедиции присоединился Уфимский пехотный батальон, были набраны эскадроны и пограничные драгунские полки. В дополнение к имеющимся силам Кириллов запросил еще пять рот вологодских драгун. В состав экспедиции включили около 100 башкирских тарханов и 600 служилых мещеряков.

Узнав о планах экспедиции. Башкирское население проявляло недовольство, резонно полагая, что вслед за этими походами придется отдавать и свои земли, плодородные пастбища, сенокосы, леса. Постоянно вспыхивали бунты, восстания. На их подавление правительство посылало регулярные войска, которыми руководили генералы Румянцев, Урусов, Дорохов, Самойлов, а также спецкомиссия во главе с генерал-майором Л.Я.Самойловым.

Друг А.И.Тевкелева Алдар-батыр лично против Оренбургской экспедиции не участвовал, но с ним постоянно советовались руководители бунтов. Узнав об этом, власти и его не оставляли в покое. Особенно преуспел в подавлении зачинщиков бунта 1735-1740 годов генерал-майор Самойлов. Путем шантажа, подтасовки фактов, перессорив всех между собой, направил весь свой гнев на одного Алдара-батыра Исекеева.

Его не арестовывали, но ограбили имущество. В письме к А.И.Тевкелеву от 14 июля 1737 года он пишет: «У меня, Алдара Исекеева, взяты пожитки ценой на 3 тысячи рублей и ничего не оставили, также и из детей моих троих ограбили, Мансура, Мисыра, Максюта и их пожитков взяли на 500 рублей. Лошадей взяли 160 кобыл, кроме меринов и иноходцев,… при сем кланяется Алдар Исекеев».

В ответ на его письмо А.И.Тевкелев 11 августа 1737 года обращается в Коллегию: «…Известный башкирец Алдар Исекеев с 12 товарищами, обвиненные карателями к воровству (т.е. восстанию) не приставали».

Алдар-батыр пытался смягчить наказание башкир. За их выступления в 1735-1740 годах 10 марта 1740 года он поехал в Самару на переговоры с военной Коллегией, где сам был арестован и в кандалах отправлен в Мензелинск. Здесь после жестоких пыток генерал Самойлов его казнил. Не были учтены ни дипломатические качества Алдар-батыра, ни его заслуги на службе Отечеству Российскому, ни получение в 1733г. вторичного ярлыка на наследственное тарханство и именной сабли с серебряными ножнами. Напуганные масштабом восстания, царские генералы казнили славного сына башкирского народа.

Рычков в своей книге «Оренбургская история» (1753г.) с глубоким сожалением констатирует смерть Алдара Исекеева: «Алдар кончил свою жизнь несчастным образом в 1740 году. Он был казнен генерал-майором Самойловым в Мензелинске за участье в Башкирском бунте 1735-1740 годах».

Окончательно восстание башкир было подавлено только при губернаторе В.А.Перовском (1851-1857г.г.)

Учитывая вышеизложенное, видно, что нет оснований предъявлять обвинения мурзе А.И.Тевкелеву в измене и участии в массовых убийствах башкирского народа. Службу исполнял исправно, с усердием, пользовался авторитетом перед царским двором и сослуживцами. Но он один не мог повлиять на прекращение колонизации и захват территорий, в том числе и башкирских.

Он сам хотел обосноваться на этих землях на жительство, считая местный народ надежным, состоящим в крепкой вере и гостеприимным. Так, очень большая группа Тевкелевского рода, купив земли, обосновались в Башкирии и долгие годы верно служила народу.

А.И.Тевкелев в Оренбургской экспедиции служит переводчиком и помощником И.К.Кириллова в звании майора. Подчинялся полковнику И.С.Арсеньеву, Арсеньев подчинялся В.Н.Татищеву, а Татищев подчинялся генерал–лейтенанту, начальнику Комиссии по Башкирским делам А.И.Румянцеву.

В одном из писем А.И.Румянцев пишет В.И.Татищеву: «Не допускайте объединения мишарей и ясачных татар с башкирами. Разъединить их друг от друга - наша главная задача». Не продолжают ли исполнять поручение царских начальников и наши «историки» М.Кульшарипов, Р.Шакур, Роза Буканова и их приспешники, используя единственный аргумент - текст песни «Тәфтиләү»?

Кстати, Р.Буканова со своей статьей в газете «Киске Уфе» № 20 от 2010 года выступает адвокатом В.Н.Татищева, обзывая А.И.Тевкелева клеветником на него.

Или вот текст выступления Р.Шакура по башкирскому радио в 2005 году:

«БашҠорттар батша наместниктарыныҢ баш-баштаҠлыҒына Ҡаршы бер генӘ тапҠыр кҮтӘрелмӘгӘн, лӘкин hӘp саҠ рӘхимhеҘ баҪты-рылҒандар. Батша сатрабы hӘм башҠорт халҠыныҢ башкиҪӘре А.И.Тевкелев тураhындаҒы "ТӘфтилӘҮ" йыры ВаҠиҒаларҘыҢ драматик булыуы менӘн айырыла. Татар "ҠотлӘхмӘт Тевкилев суҠындырҒандан hуҢ Алексей Иванович Тевкелев) 1735-1736 йылдарҘаҒы башҠорт ихтилалдарын баҪтырыуҘа иҪ киткес ҠанhыҘлыҒы менӘн айырылҒан: ул кешелӘрҘе кҮплӘп язалаҒан, ауылдарын кӨл-кҮмергӘ ҠалдырҒан, шуныҢ ӨсӨн уныҢ дӘрӘжӘhен кҮтӘргӘндӘр. Полковник Тевкелев Ҡул аҪтындаҒы батшаныҢ язалау отрядтары 1736 йылдыҢ 19 Ғинуарында hӨйӘнтӨҘ ауылын уратып алҒан hӘм ауыл халҠын ҠыраҒайҘарса юҠ иткӘн. АуылдыҢ меҢгӘ яҠын кешеhӘ, шул иҪӘптӘн Ҡатын-ҠыҘҘар hӘм балалар, мишӘрҘӘр hӘм драгундар тарафынан атылҒан, штыктар менӘн сӘнсеп ҮлтерелгӘн, Тевкелев таҒы 105 кешене аҘбарҒа биклӘтӘ hӘм терелӘй яндырта. "Шул рӘҮешле, - тип яҘҒан Рычков, - hӨйӘнтӨҘ ауылы халҠы, барлыҠ Ҡатын-кыҘҘары hӘм балалары менӘн, бер тӨн эсендӘ ут hӘм Ҡорал ярҘамында юҠҠа сыҒарылҒан, Ә йорт-Ҡуралары кӨлгӘ ӘҮерелгӘн... (55, 20).