Маршрутами, тропами

В 1990 году судьбе снова было угодно дать мне поработать на моём любимом Улканском хребте, где встали лагерем на речке, текущей с водораздела на юг. Места это довольно высокогорные, межгорные долины поросли крупным лесом, местами вдоль речек встречаются наледи. В речках много хариуса, в лесу частенько встречались то олени, то медведи. Один такой вышел на наледь недалеко от лагеря – остановился, рассматривая нас близорукими глазами и потягивая носом воздух. Потом лег на спину, блаженно покатался на льду туда-сюда.

В другой поход, перевалив высокий каменистый водораздел, спустились на южный склон хребта, где подошли к месторождению редких земель Тангукта, изученному прежде другим нашим отрядом из «Таёжки». Месторождение это тоже связанно с процессами эйситизации и интересно как высокими содержаниями редких земель, так и тем, что при гидротермальном преобразовании древнейшие вулканиты кислого состава заместились апатитом – процесс это в природе весьма редкий. Набрав там интересных образцов, спустились по ущелью к брошенному «старому» лагерю, вдоль которого увидели целую «китайскую стену», выложенную из камней по плечо высотой. Очевидно, ее назначением было защитить лагерь от ветров.

Увлекательно и азартно было нам, геологам, работать по этим местам! Всегда было ощущение, что вот-вот, и что-нибудь найдёшь. И часто, так оно и получалось: проявлений и рудопроявлений мы обнаружили там множество.

К середине лета нас перебросили на приток Учура, большую реку Уян, которая с эвенкского переводится как «Ласковая». И в самом деле, это приятная полноводная река почти без порогов, по которой удобно сплавляться на лодках. В девятнадцатом веке здесь проходил старинный тракт, и мы нашли однажды на берегу остатки разбитой тарелки с еще дореволюционными надписями и фиолетовую эмалированную железную кружку, явно очень старую. С Уяна совершили несколько походов на высокий Луриканский хребет, который характеризует своеобразная специфика – склоны гор здесь крутые и голые, с осыпями, а заберёшься наверх – и глазам открывается выположенное каменистое плато, покрытое обломками-плитами песчаников. Возраст тёмно-розовых песчаников, слагающих горы, составляет около полутора миллиардов лет, и часто в них можно видеть следы усыхания и рябь от воды тёплого океана, лениво плескавшегося здесь в незапамятные времена. Иногда такие плиты имеют большие размеры, и в обед в маршруте из них удобно делать стол и лавки. В сухую погоду на них можно раскладывать костер, зная, что угольки не упадут в мох и не наделают пожара.

Примерно через час, в наступившее сумеречное время, послышался громкий треск и прямо на нас с Юрой Бондарчуком выкатилось целое медвежье семейство – медвежонок, его мамаша и уже подросший пестун. Я крикнул Юре, дремавшему под соседним кустом, что к нам пришли «гости» и полез за пистолетом. Медведь-пестун подбежал ко мне на расстояние в несколько метров – очевидно, горя желанием познакомиться; опасаясь, однако, подойти еще ближе, стал быстро носиться вправо-влево. Медвежонок в испуге забился мамаше под ноги, а медведица злобно хрипела, раздумывая, вероятно, что ей делать дальше. Для острастки пришлось выстрелить поверх головы пестуна – без всякого эффекта. Выстрелил второй раз, тут подоспел Юра и медведи, не искушая больше судьбу, отступили за речку. Вот вам и наука – правильно говорят, не становись лагерем на тропе.

Утром продолжили путешествие и, приблизившись к Уяну, пошли вдоль него берегом, плотным и поросшим травкой. По дороге я увидел, как над рекой зарождается небольшой смерч – раздался свистящий шум, и белый фонтан воды понесся, быстро крутясь, над тихой гладью реки.

Вдоль Уяна мы всем своим отрядом тоже позже совершили сплав километров десять до участка пониже, где собирались маршрутить. В лодке-пятисотке мы уместились впятером с рюкзаками, спиннингами и ружьями; места было мало, и пришлось ноги свешивать за борт. По дороге высаживались на косы, ловили рыбу. Впереди нас метрах в ста все это время плыла стая гусей. Как только мы приближались к ним, они снимались с места и перелетали немного дальше.

Среди знатоков Уян известен своей хорошей рыбалкой, и рыба, действительно, у нас не переводилась. Одного ленка мне удалось застрелить из пистолета ТТ через метровый слой воды и на довольно приличном расстоянии. Когда его вытащили, то оказалось, что пуля застряла у него в хребте.