№08 (4835)
Январь 2004 ГНОМЫ
Н адо честно признать, что мы до сих пор чрезвычайно мало знаем о гномах. Не мифологизированных, не придуманных и нарисованных Уолтом Диснеем, а о живых, существующих рядом с нами на протяжении зримой истории человечества, то есть более пяти тысяч лет. В сознании большинства обывателей гном -- симпатичный румяный старикашка с седой бородой, веселыми голубыми глазами и в шапочке с помпончиком. Но уже великий Карл Линней разделил их по признакам и оставил нам совсем другое описание. По Линнею, гномы делятся на сельских (степные, деревенские, лесные и горные), городских (включая парковых) и придорожных (смешанный тип). Великий ботаник писал: «Гномы, небольшие человечки с крупной головой, одеты неброско и почти сливаются со средой. Волосяной покров обычно пегого и серого цвета, у старых особей очевидно массовое облысение. Они скрытны, но иногда охотно идут на контакты с людьми. Они блестящие инженеры, хорошие строители и мастера мимикрии. Ведут преимущественно растительный образ жизни и живут достаточно долго, во всяком случае, в два-три раза дольше, чем мы». Это подтверждает рассказ Уинстона Черчилля, что в своем доме он много лет общался с гномом, который дружил еще с Кромвелем, о чем тот оставил собственноручные записи в дневнике. Нам также известно, что гномы прекрасно сосуществуют с животными. И если ваша собака вдруг ночью неожиданно залаяла, то возможно, что она приветствует гнома. Хотя сегодня, по сведениям Института Гэллапа, гномов осталось настолько мало, что встреча с ними -- большое событие. Учеными также зафиксированы редчайшие случаи, когда под воздействием неизвестных нам факторов гном начинает стремительно расти и превращается в злобного великана. Таких уродов гномы изгоняют из своей среды, и те начинают жить среди людей. Как правило, это злобные маньяки маленького роста и страшно целеустремленные. Таким гномом-вырожденцем был сталинский нарком Ежов. Что творил этот кровавый карлик, хорошо известно. Гномы чрезвычайно честны, и это свойство маленького народца до сих пор используют финансисты. Долгая жизнь гнома гарантировала передачу наследства, и завещания часто составлялись в их присутствии. Банкиры Швейцарии до сих пор держат в своих хранилищах специальных горных гномов, доверяя им фантастические суммы. И те ни разу их не подвели. Вообще Швейцария -- единственная страна, сохранившая всю популяцию гномов до настоящего времени. Зная инженерные способности и любовь гномов к точности, можно не сомневаться в их значительной роли в возрождении часового производства в Швейцарии. У нас к гномам относились по-разному. Но максимальный урон им нанесли пестициды, отравление рек и уничтожение целины. Сейчас можно проехать тысячи километров, посетить сотни деревень и не встретить ни одного гнома. После Второй мировой войны американцы тайно вывезли из Германии несколько старых гномов, живших при университетах, и с успехом использовали их тайные знания в знаменитом «Манхэттенском проекте». Физик Роберт Оппенгеймер писал: «Я часто специально оставлял в лаборатории на ночь тетради с расчетами и чертежами. И утром находил их исправленными. Некоторые решения были просто изумительны! Эти маленькие помощники действительно великие математики...» И дальше: «Единственный из нас, кого они сразу признали своим, был Альберт Эйнштейн. Они выходили к нему даже днем и совершенно открыто». Наша разведка внимательно следила за «манхэттенской группой», и академик Курчатов однажды заговорил о гномах с самим Хозяином. Но Сталин не верил этим сообщениям и был убежден, что это специальная деза. Он вызвал Берия и сказал: «Знаешь, Лаврэнтий, Курчатов говорыт, что американцам бомбу какие-то гномы дэлают. Ты что думаешь?» Нарком, преданно глядя прямо в глаза Кобе, спокойно ответил: «Вы знаете, Иосиф Виссарионович, Курчатов просто устал. С академиками бывает. Я разберусь». Больше Курчатов о гномах не говорил.В Англии к гномам традиционно уважительно относились не только великие физики, но и простые обыватели. А вот в Китае во время культурной революции гномы и воробьи («буржуазные паразиты») уничтожались тысячами. Из-за своей малочисленности в новейшей истории России гномы не играют существенной роли. Но не надо забывать, что еще Дмитрий Менделеев говорил: «Гномам надо поставить памятник уже за то, что именно на них я проверял все свои эксперименты по смешиванию спирта и воды».
Мы, ученые Санкт-Петербурга, обращаемся к правительству с ходатайством об установлении памятника «Неизвестному гному» напротив Технологического института. Автором, на наш взгляд, мог бы стать замечательный скульптор Зураб Константинович Церетели. Единственная просьба -- гном не должен быть выше Исаакиевского собора.
Автор -- координатор проекта по возрождению популяции гномов на Северо-Западе,
главный редактор журнала «СПб.Собака.ру».Анатолий БЕЛКИН,Санкт-Петербург
В материале использованы фотографии: YARRYOZZO
№09 (4836)
Февраль 2004
Я до сих пор не очень доверяю летательным аппаратам тяжелее воздуха. Как путешественник и ученый, я гораздо увереннее чувствую себя в корзине воздушного шара. 12 мая 1987 года я с биноклем в руках на высоте 3 тысяч футов, скользя над водами Финского залива, занимался обычными орнитологическими наблюдениями. Я пытался получить новые данные о редчайшей птице -- пукающем зяблике, впервые описанном знаменитым Виталием Бианки. Пукающий (реактивный) зяблик обитает в дельте Невы и сохранившихся диких местах по берегам Финского залива. Эта небольшая (до 40 см) птица с удлиненным, хорошо развитым клювом передвигается в воздухе невероятным способом. Летя над водой, зяблик заглатывает воздух с частицами брызг и с силой выпускает их в виде газа через заднепроходное отверстие. Реактивная струя помогает зяблику достигать поистине невероятной скорости, сравнимой со скоростью ружейной пули. Это делает птицу совершенно невидимой как для исследователей, так и для потенциальных врагов. Действительно, почти никому из ученых не удавалось не только поймать, замерить и описать, но и просто увидеть зяблика, что заставило многих орнитологов сомневаться в самом существовании Zjablicus perdjcikus. Но сделанная мною с помощью специальной камеры, прикрепленной к истребителю «Миг-16», зарисовка (см. ниже) летящего над водой зяблика заставила многих ортодоксально мыслящих ученых переменить свое мнение.
Итак, я, гонимый легким восточным бризом, проплывал над узкой частью Маркизовой лужи, когда мое внимание привлекло необычное поведение большого косяка рыб. Снизившись на высоту в 420 футов, я с удивлением заметил, что огромные массы корюшки шли на нерест не с запада на восток, как всегда, а с юга на север! Это выглядело так, как если бы маятник Фуко вдруг перестал бы сбивать коробок! Но бесчисленные косяки корюшки упрямо шли к северному берегу залива и миллионами выбрасывались на пляж от Выборга до Сестрорецка. А надо сказать, главное отличие Петербурга от Праги, Парижа, Москвы, Токио и Вышнего Волочка в том, что каждую весну в Неву заходит корюшка! Нет ничего вкуснее этой маленькой рыбки, обжаренной в муке на сковородке на большом огне, под холодную водочку. И тут из своей гондолы я заметил в воде огромную акулу, которая, маневрируя, отрезала корюшку от входа в Неву. Такое поведение не типично для большинства акул, и я снизился на 100 футов. Сомнений не осталось. Подо мной, разрезая воду мощным спинным плавником, охотилась гигантская акула-педераст! Сексуальная аномалия у морских животных встречается чрезвычайно редко и представляет реальную угрозу для людей. В начале прошлого века при прокладке через Атлантику телефонного кабеля два морских угря-гомосексуалиста едва не запутали трех водолазов, поставив под угрозу срыва проект века. А крольчиха-лесбиянка в Берлинском зоопарке настолько увлеклась сотрудницей из вольера обезьян фрау Коппель, что просто измучила ее своими приставаниями до того, что честнейшая Марта Коппель скормила ее удаву, а затем сама приняла яд. Морские животные нетрадиционной сексуальной ориентации могут держать в напряжении целый город (как это было в Лондоне в 1952 году), когда огромный омар-гомосексуалист заплыл в Темзу. Я решил действовать. Первым делом я сбросил в море несколько арбузов (они долго остаются на плаву и хорошо видны с воздуха), чтобы зафиксировать место обнаружения хищника. Затем я применил тактику полинезийских ловцов жемчуга. Я взял несколько кокосовых орехов, начиненных дерьмом пожилого скунса (без них я никогда не поднимаюсь в воздух), и стал с силой метать их вниз, стараясь отрезать акулу от города стеной чудовищного запаха. Обычно это срабатывает, но тут я сам едва не потерял сознание от удушья. Акула исчезла, чтобы через минуту появиться вновь. И тут мимо моей гондолы просвистели пули. По трассирующей траектории и блеску крыльев я понял: мимо меня пронеслись зяблики. Они ринулись вниз на огромную рыбу, как американские летчики на линкор «Ямато» у острова Лейте в 1944 году. Маркизова лужа вспенилась от брызг! Я наблюдал фантастическое зрелище, как редкие птицы защищали от другого редкого животного ареал своего обитания. Как ученый я был в восторге, а как житель Северной столицы потрясен.
Любимый город может спать спокойно. Пукающие зяблики не пустили к нам акулу-педераста. Да здравствует корюшка!
Анатолий БЕЛКИН
главный редактор СПбСобака.ру Санкт-Петербург
В материале использован : рисунок автора
Достарыңызбен бөлісу: |
