Пьеса на свободную тему
жүктеу/скачать 299 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Сцена 1 Кабинет доктора
- Сцена 2 Плотники
- Сцена 3 Дом Доктора G
- Сцена 4 Литературный клуб
- Сцена 5 Ночь Доктора G
| РОМАН ШАБАНОВ
НОМИНАЦИЯ: ПЬЕСА НА СВОБОДНУЮ ТЕМУ ЛЮБОВЬ, НЕ ВСТАВАЯ СО СТУЛА (Одушевленные истории и неодушевленном) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ДОКТОР G ВАЛЕРИЯ
ЭММА НОНА
ХЕЛЕН МУЖ
ЖЕНА ПРОХОЖИЙ
ПРОХОЖАЯ 1 ПРОХОЖАЯ 2 ПЛОТНИК БЕН ПЛОТНИК ЮДЖИН ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1 ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2 НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ НАЧАЛЬНИЦА ПОДЧИНЕННАЯ
ДОКТОР G. Так нужно. НОНА. Я так не думаю. ДОКТОР G. Сейчас мы начнем. НОНА. Но я не знаю. Что я должна делать? ДОКТОР G. Ничего, только говорить… НОНА. О чем? ДОКТОР G. Вы попытайтесь говорить то, что вам придет в голову. Не волнуйтесь, я вам буду помогать. НОНА. Не знаю, это все так странно. ДОКТОР G. Это только поначалу. Потом вы привыкните. НОНА. Так слепит. Что мне кажется, как будто я – солнце. ДОКТОР G. Обжигает? НОНА. Нет. ДОКТОР G. Тогда что? НОНА. Я ничего ни вижу. Как будто вокруг и нет ничего. Ничего нет, только горящее облако… ДОКТОР G. Но я рядом. НОНА. Вас нет. Этот огонь он…(Плачет). ДОКТОР G. Вы что-то вспомнили? НОНА. Да, Я получила ожог года два назад. Утечка газа. Я тогда на кухне была у плиты. Жарила блинчики. Думала чаю попить с мамой. Сметаны специально купила. Свежей. Потом ею же мазала не блины, а кожу свою обгоревшую. У меня была корочка на теле. Я не могла пошевелиться. Тогда я еще подумала, что как же я противна мужчинам. Хотя сколько я сгоревших мужиков видела. Они же тоже, как и мы сгораем. Не у плиты, хотя и такие тоже есть. ДОКТОР G. Вам было их жалко? НОНА. Да, жалела одного. Он был у меня первым. Я тогда выпила и не понимала, как доберусь до дома. А он говорит, что у него пес умер и ему одиноко. Говорит, пошли, а то запьет по-черному. Вот я и пошла согревать его. А он в постели курить начал и уголек под одеяло попал. А мы и не заметили. Потом чувствуем запах. Я еще говорю «у соседей…» ДОКТОР G. Как часто вы его вспоминаете? НОНА. Его не так часто, как Норика. ДОКТОР. Он тоже горел? НОНА. Он плакал. Никто не умел плакать, как он. Он когда говорил о своей покойной матери, или фильме, что смотрел, пусть даже комедия какая, он все равно плакал. Да так, что…Например, он так говорил «милый мальчик» или «горячее кофе», что сразу подступал такой комок, что было невозможно стерпеть. И мы плакали…И нам было хорошо. Вы так на меня смотрите…но третьего не было. ДОКТОР G. И вам не было хорошо с ними в сексуальном плане? НОНА. Мне было хорошо, но не так, как…у меня подруга говорит, что он так ее, что чуть глаза не вылезли. А как это? Я не знаю. ДОКТОР G. Продолжайте… НОНА. Что? ДОКТОР G. Один раз…когда вы узнали это… НОНА. Но я никогда… ДОКТОР G. Один раз… НОНА. Но не было и одного раза. ДОКТОР G. Было. НОНА. Почему вы так уверены? ДОКТОР G. Вы бы так сильно не желали этого. Обычно хотят то, что испытаешь однажды, как вкус в детстве. НОНА. Да, я до сих пор пытаюсь найти вкус той самой рисовой каши и молочного супа. Только не могу. (Пауза). Почему вы молчите? Мне неуютно. Включите свет. Почему вы ничего…? (Встает, тут же садится). Я не должна вставать? Ну, хорошо. Я не встану. Вы говорите, что поможете и для этого нужно говорить. Я буду. Я знаю, что вы здесь и меня слушаете. Да, у меня был такой…был. Такой особенный. Все истории про Пушкина рассказывал. Как он венчался в церкви. Не он, а Пушкин. Там я его и встретила. Я часто там ходила. Не знаю – там часто такие жалостливые. Думала в монашки пойти, но что-то меня останавливало. Наверное, он. Он стоял у церкви Большого Вознесения, одетый не как все, лицо я не помню, только царапина на щеке. Грустный товарищ, как он себя называл. Позвал меня туда, где гуляет ветер. И мы гуляем, он мне говорит про то, как поэт искал свободы, и прижался так ко мне и прошептал «Давай улетим». Я замерла. А он ждет от меня ответа. А мне уже хорошо. Потому что я не знаю, что я должна ответить. Внутри меня все сжалось, а сверху, как будто кто-то гремит с огромным колоколом. И ниже живота подступила такое тепло, как будто этот звук и до меня дошел. Я ему ответила «я уже лечу» (Тяжело дышит). А он мне что-то про ветер, и про его возможности и рука у него скользит куда в запредельное, а я хочу сказать не надо, но я же лечу…А…(Дыхание учащается, дышит громко и сбивчиво). ДОКТОР G. У вас все в порядке? НОНА. Да, да…и когда мы шли по бульвару, то он поманил меня на скамейку. Холодно, скамейка мокрая, листья, но мы все равно сели, и он как-то сразу потянул меня к себе и стал целовать, не останавливаясь. Я пыталась сопротивляться, понимая, что мы не должны, мы же совсем немного знакомы, мне бы хотелось сперва его узнать больше, но он был таким настойчивым и таким сильным. И мое «нет» как-то потерялось в его «да». И как только скамейка не перевернулась. (Падает со стула). ДОКТОР G. Зато стул не выдержал НОНА. Но между нами так ничего и не было…не было. Или было? ДОКТОР G. Было. Нет никакого сомнения. Затемнение. Сцена 2 Плотники Столярная мастерская. Место, где происходят метаморфозы. Была доска, а теперь – стул. Плотники Бен и Юджин только что закончили его делать. Бен закурил, Юджин начал шлифовать. ПЛОТНИК БЕН. Остановись. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не могу. ПЛОТНИК БЕН. Передохнем. Кончай работать! ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не могу. ПЛОТНИК БЕН. У меня сигареты халявные… ПЛОТНИК ЮДЖИН. И у меня. ПЛОТНИК БЕН. Сейчас бы пива и девушек. Только девушки больше кроватки любят. ПЛОТНИК ЮДЖИН Шкурка грубая. ПЛОТНИК БЕН. Да брось ты ее. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не могу. Другой нет. А мне его нужно обработать. ПЛОТНИК БЕН. Успеем. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Нужно сразу. ПЛОТНИК БЕН. Зачем? ПЛОТНИК ЮДЖИН. Он будет стоять необработанный. Как брак, заготовка какая-то. ПЛОТНИК БЕН. И что? ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не знаю…как тебе объяснить, это все равно что появившегося на свет ребенка не обернуть в одеяло, а оставить как есть. ПЛОТНИК БЕН. Ну ты, Юджин…мочишь. ПЛОТНИК ЮДЖИН. А ему-то голенькому совсем как-то не очень. Он страдает от этого. И я тоже. ПЛОТНИК БЕН. Да ты… (Смотрит на него как ненормального в течение некоторого времени. Пауза). ПЛОТНИК ЮДЖИН. Краска наноситься только на безупречно гладкое основание. Иначе под новым слоем краски проявятся мельчайшие неровности. Поэтому имеет смысл отшлифовать поверхность. Для этого применяют наждачную бумагу 120 или 150, навернутую на деревянную бобышку. Грубые неровности можно обработать с помощью абразивного круга, установленного в дрель. После чего еще раз нужно пройтись по поверхности шлифовальной шкуркой…и полный порядок….(гладит стул). Теперь точно. (Довольно Плотнику Бену). Так лучше? Теперь осталось краску. Но это немного позже. ПЛОТНИК БЕН. Отдохни ПЛОТНИК ЮДЖИН. Как скажешь. ПЛОТНИК БЕН. Вот это правильно. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Сейчас перекурим и возьмемся за следующий. У нас еще много сегодня… ПЛОТНИК БЕН. …голышей-малышей. Скучный ты все же человек. Вот ты работаешь уже сколько? ПЛОТНИК ЮДЖИН. Пять лет. ПЛОТНИК БЕН. Пять долгих лет, а так и не понял, как нужно работать. ПЛОТНИК ЮДЖИН. А ты знаешь? ПЛОТНИК БЕН. Работа заключается не в самой работе, а в умении проводить эти восемь часов. ПЛОТНИК ЮДЖИН. А я значит не умею? ПЛОТНИК БЕН. Нет. ПЛОТНИК ЮДЖИН. И как же нужно? ПЛОТНИК БЕН. Нужно…. Но если ты не можешь и у тебя голова не того, то не работай. Сделай выходной. А начальству скажи, чтобы материал поменяли. Сырой, мол. Или .. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Надо же. А я и не знал. А еще можно спалить все. ПЛОТНИК БЕН. Можно. Только не обязательно доводить все до крайностей. ПЛОТНИК ЮДЖИН. А ты молодец. Первый день, а уже… ПЛОТНИК БЕН. Первый день звучит как приговор. Все правильно Я тут человек новый. У меня более свежий взгляд, и я пытаюсь вдохнуть что-то новое. ПЛОТНИК ЮДЖИН (с усмешкой). Свежий? Новое? ПЛОТНИК БЕН. Да. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Вот стул, и ему не нужен свежий взгляд. Ему нужны руки…хорошие, крепкие, уверенные. ПЛОТНИК БЕН. Папа Карло… ПЛОТНИК ЮДЖИН. Иисус тоже был плотником… ПЛОТНИК БЕН. Так ты спаситель? ПЛОТНИК ЮДЖИН. Нет, но есть в этом что-то…на нем же будет сидеть живой человек. Ему должно быть удобно. Он не должен задумываться на чем сидит – ему должно быть просто хорошо. ПЛОТНИК БЕН. Поставят стул в зале и раз в месяц на него сядут. Когда гости. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не думаю. ПЛОТНИК БЕН. А, по-твоему, кто на нем будет сидеть? Мухаммед? Доктор «Спасите наши души»? Будет на нем хакер сидеть и швырять мирным людям спам с трояном. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Не имеет значения. Главное, что… ПЛОТНИК БЕН. Держать ровно доску, я понял. ПЛОТНИК ЮДЖИН. Чтобы он пригодился кому-то. ПЛОТНИК БЕН. И путь даже на нем сидит серийный убийца, насильник, конченный человек во всех отношениях. ПЛОТНИК ЮДЖИН. На нем будет сидеть человек – это все что мне нужно знать. А что у него с руками…я не знаю. Я же не адвокат, не судья…я простой плотник, которому нужно сделать стул. И возможно он на него сядет и задумается, что живет не так, что совершил грех. ПЛОТНИК БЕН. Стул его вылечит? ПЛОТНИК ЮДЖИН (пожимает плечами). Может и нет. Но разве такое исключено? ПЛОТНИК БЕН. Пророк, да еще сказочник…мне повезло.
ЭММА. Папочка! ДОКТОР G (едва не падает, но чудом сохраняет равновесие). Привет. Мне нужно раздеться. ЭММА. Я тебя ждала. ДОКТОР G. Хорошо, что меня кто-то ждет. ЭММА. Начинать? ДОКТОР G (рассеянно). Что начинать? ЭММА. Ну, папа. Как обычно. ДОКТОР G. (снимая плащ). Как обычно. Обычно мы… ЭММА. Не мы, а я, а ты слушаешь. ДОКТОР G. Прости, да, конечно, можешь начинать. ЭММА. У меня был неважный день…не то, не то. Отвратный. Пакостный день из всех дней…ну да ладно. Папа, меня игнорировали подруги, понимаешь? Все хотят сидеть с Жанкой. ДОКТОР G (снимает шарф). С кем? ЭММА. С Жанкой. Жанка – моя подруга детства. Была у меня на дне рождения. Та, что ела только торт и запивала томатным соком. ДОКТОР G. Да, конечно, помню. ЭММА. Так вот, когда Палка спросила у нее, может ли она сидеть с ней, то та не возразила. А я? Знаешь, как мне обидно. ДОКТОР G. Палка? (Снимает обувь, надевает тапочки). ЭММА. Полина. Она тощая, как палка, вот все ее так и…да и не только. Ее все Полька, Полька, а я – Палкой. Похоже. (Плаксиво). И вот эта костлявая заняла самое лучшее место в классе. ДОКТОР G. Ты плачешь? ЭММА. Да, я же лучше ее знаю. Она у меня в «Фэйсе» титулованный друг. ДОКТОР G (растерянно). Фэйс? Титулованный? ЭММА (истерично). Мы с ней в Макдаке целую тонну картошки фри съели и молочных коктейлей цистерны три не меньше. У нас с ней столько секретов. И теперь она будет делиться ими…все, я больше не пойду в школу. ДОКТОР G. Что? ЭММА. В школу я ни ногой. ДОКТОР G. Но…. ЭММА. Папа, на моем месте сейчас сидит эта тощая. И Жанка с ней разговаривает. Делится всеми секретами и смеется…Эта школа проклята. Теперь я не смогу в ней появится. Сижу с какой-то лохудрой. Она молчит все время. Я ее спрашиваю: «А это у тебя плеер?». Она кивает. «А что ты слушаешь?» Она: «Радио». А эти двое, как кстати так гоготали, что мне впору провалиться. И весь класс понимает это, и смотрит на меня. Только она одна делает вид, что так и должно быть – что мое время прошло, теперь ее пора. Пора этой мерзкой Палки. Папа, это невыносимо. ДОКТОР G. Да, конечно. Это невыносимо. ЭММА. Хорошо, дома тихо. И что ни место, то твое. Правда, папа? ДОКТОР G. Я не думал об этом. ЭММА. В зале есть диван, у меня в комнате кресло, у тебя стул…(замечает, что папа ее почти не слышит и смотрит куда-то в сторону) папа, да что с тобой? ДОКТОР G. А что со мной? ЭММА. У тебя как будто зуб болит. ДОКТОР G. Нет, с зубами у меня полный порядок. ЭММА. Ну, если так, тогда ты не выспался или с мамой поругался. Мамы я сегодня не видела. Вы не ругались? ДОКТОР G. Нет. ЭММА. Это радует. Ну, ладно, ты иди. Я уж как-нибудь разберусь с этим…(более тихо) только как? ДОКТОР G. Я пойду. (Уходит. Возвращается). Ты мне все рассказала? ЭММА. Да. ДОКТОР G. Хорошо. (Уходит. Возвращается). В школу пойдешь? ЭММА (мотает головой). Да… ДОКТОР G. Вот и чудно. ЭММА. Пап, а что мне делать? ДОКТОР G. А что ты обычно делаешь? Уроки, кино, подруги. ЭММА. Папа, я не про то. Что мне делать, если я все же пойду в школу? ДОКТОР G. А что тебе делать? Сесть на свое место. (Шатаясь, уходит .в спальню). ЭММА (уверенно). Правильно. Это мое место. И никто кроме меня не должен там сидеть, Никто. Затемнение Сцена 4 Литературный клуб Литературный клуб – место, где собираются разного рода люди, у которых нет денег на кафе, кино и театр, Да, они еще пишут, и написав что-то, они считают себя великими. Они никак не могут усидеть на стуле, так как норовят выступить, то есть сказать что-то, порой не самое умное. Собрались трое. Все индивидуальности, у каждого за плечами не одна публикация, и только у одного – ни одна. Небольшой кабинет, стулья, небольшой просцениум, трибуна. У трибуны стоит Опытный писатель 1. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Чтобы создать шедевр, вы должны найти тему… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2 (утвердительно). Шедевр, тема. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Чтобы ее найти, нужно не сидеть сложа руки, ибо только те, кто сидит, не сможет сочинить шедевр. Он возникает на ногах, желательно движущихся, только после долгого наблюдения. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2 (уверенно). Не сидеть, наблюдать. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Быть зорким, как орел. Видеть спиной. Стараться объять невозможное. Только так нужная тема будет обнаружена. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Орел, спина… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. (Опытному писателю 2). Тсс…(Начинающему писателю) Ее нужно удержать. Потому что очень легко отпустить то, что ищут многие. Она должна произрастать только в тебе. Нельзя делиться на начальном и промежуточных этапах. Она должна родиться в тебе с самого зачатка до финальной строчки. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. И только когда она появилась… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1 (сердито смотрит на Опытного писателя 2). Когда ты уверен, что оно может противостоять натиску других держателей пера. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Когда ты знаешь о своей теме все. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. И уже нечего сказать – все на страницах. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. То читай. НАЧНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Итак… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Читай, только знай, что в каждом слове заведомо начинается путь к тебе. Или он усыпал камнями или индийским ковром. Второе предпочтительно. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Камни (вертит головой)…ковер (кивает).
ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. О чем? НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. О стуле. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Но разве этот объект уже не отписан. Про него достаточно сказали все. В особенности Бродский, посвятив стулу семь 14-стиший. Стул состоит из чувства пустоты и крашенной материи. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Стул может… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Стул может встать, чтоб лампочку ввернуть на стол. Но никогда не наоборот. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Никаких но. Нужно рубить сразу. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Я думал клуб здесь настоящий, где выслушают самого немого. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Наша задача направить человека в нужном направлении. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ (раздражительно). Но я хочу прочесть, язык мой жаждет слова. Так горло сжало, что виски стучат.
НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Я думал, что у стула нет души…в нем есть она, достаточно ввернуть огромный гвоздь, тогда стена, где стул стоит… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Но я не могу молчать… Чего нет? ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Он говорит, души. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Конечно, в нем нет души, В нем дерево, опилки, гайки. На нем этикетка завода-производителя, наконец. Как может на стене стоять стул? ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Успокойтесь. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Разве можно быть спокойным, когда новое поколение превращает литературу в набор слов, которые никому не нужны. Разве что молодым и безусым, не читавшим ничего, кроме блогов. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Я не согласен. Я тот, что хочет говорить. С пеленок, жаждал проявить свой ум и опыт. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Почему он так говорит? Он что не может иначе? Как все. Как… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Вы что издеваетесь над нами? Говорите стихами? Разве вы не понимаете? НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Нет, я по-другому не могу, я – человек, не раб учителя словесности. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2 (Опытному писателю 1). Он не может, он не раб… НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Нет, я могу, но все равно прочту. Пусть это будет рано или поздно. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Нет, ты не станешь читать в стенах этого священного здания. Здесь мы говорим только на одном языке. А ты пытаешься лепетать, не зная ни грамматики, пользуясь школьным словариком. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Я не словарями пользуюсь, а телом. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Тем более. Современный молодой человек думает, что если у него срифмовались четыре слова, то он великий поэт. У него может стул висеть на потолке и вместо сердца иметь четыре желудка и кровоточить, как раненный на поле боя. У него может стул быть из мяса и из детского пюре. Почему? Потому что так прикольно. Правда, юный поэт? НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. А что? Стул из пюре – звучит и пахнет, и рождает картину-жанр.
НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но я не пишу о людях. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Он не пишет. Это почему же? НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Они не интересны мне. Они все пресны. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. А стулья тебе интересны? Конечно, у них же есть душа… НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Да, у них душа, они стоят на стенах. Им так удобнее. А человек насильно хочет их поставить на пол. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Нет, это бред. (Опытному писателю 2). Я больше не могу. (Уходит). ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Ты не должен был спорить… НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но как же стул мой? Он чувствует обиду. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Забудь о нем. Его нет. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но он же есть. И он ко мне приходит. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Его нет. Он не может приходить…это же стул. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но он приходит. На четырех своих ногах. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Ты хочешь, чтобы тебя услышали? НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. И да, и тоже да. ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Тогда, вот тебе добрый совет, послушай его и сочини о человеке. Человеческое…как угодно. Чтобы до души проняло. Чтобы мир был одушевленным. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Но я сказал… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Только человеческое может дать. Тебя же оценивают не предметы интерьера… НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. Да, но я могу писать о том, что кажется пустым и глупым. Я не могу есть то, что пахнет падалью…
ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Не стоит ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Он еще здесь? ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Уже уходит. НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ. У стула… ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1. Что? ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2. Все-все…(шепотом Начинающему писателю). Надеюсь, ты меня услышал.
ДОКТОР G (встревожено). В чем дело? ВАЛЕРИЯ. Я не могу так. ДОКТОР G. Как? ВАЛЕРИЯ (раздраженно). Ты занимаешь большую часть кровати, я не могу спать на таком крохотном островке. Я же не кошка какая. (Подозрительно). Или ты меня уже к животным определил? Поэтому особо не церемонишься? ДОКТОР G. Что ты такое говоришь? Кошка? Не церемонишься. Если бы ты была кошкой, я бы давно тебя прогнал с постели – у нас есть замечательный коврик в зале. ВАЛЕРИЯ. Вот-вот, коврик. Я так и думала. Что для меня коврик, а для тебя – вся кровать. Давай, что же ты?! Сгони меня! Ну! Чего ты ждешь? ДОКТОР G. С чего ты это взяла? У меня ровно столько же места, сколько и у тебя. Просто тебе в темноте так показалось. Но сейчас светло и ты же видишь, что у тебя достаточно места, чтобы развернуться и больше не будить меня по пустякам. (Выключает свет). ВАЛЕРИЯ (включает свет на своем ночнике, настырно). Все равно, мне полагается немного больше. ДОКТОР G. Но почему? ВАЛЕРИЯ. Просто бывают дни, когда становится тесно вдвоем на одной кровати. ДОКТОР G. Какое тонкое замечание. ВАЛЕРИЯ. Когда становится тесно в комнате, в квартире, доме, если хочешь… ДОКТОР G. Городе, стране, планете… ВАЛЕРИЯ. Да и нужно вырваться за пределы всего этого. Но ты понимаешь, что это невозможно. ДОКТОР G. Я-то понимаю, только ты, как мне кажется, не понимаешь. ВАЛЕРИЯ. Нет, я тоже понимаю, только знаю, что мне это необходимо. То есть это так нужно, как дышать. И если я не найду на этой кровати дополнительные метры… ДОКТОР G. Метры точно не найдешь, хотя если мне лечь на полу, тогда полный порядок. ВАЛЕРИЯ. То я перестану дышать. ДОКТОР G. Вот как. А если я буду спать на полу, то у меня будет воспаление легких. Воспаление головы я уже заработал твоими ночными представлениями, теперь переходим на следующий этап. ВАЛЕРИЯ. У нас с тобой нет следующего этапа. Нет. ДОКТОР G. Как же нет? Есть ребенок, растущий организм. Потребляющий в день две сосиски с яичницей утром, в обед перебивается школьной едой, а вечером мы его кормим своим присутствием. Этот этап у нас еще минимум лет пять, пока этот ребенок не подойдет и не скажет, что пора бы вам дорогие мои снять веревку с моей шеи. И тогда начнется следующий тур нашего с ним сосуществования. ВАЛЕРИЯ. Но мы не должны ждать, пока она сама подойдет к нам. Я не могу ждать. ДОКТОР G. Что ты не можешь ждать? ВАЛЕРИЯ. Мне кажется, я взорвусь. Я сижу на своем рабочем месте, накрашенная, заведенная, первые минуты ничего, но уже через четверть часа начинается – на меня смотрит то один, то другой, и я знаю, что их же не остановить – они так и будут спускаться, подниматься по эскалатору весь день, а я должна смотреть на них и говорить им про занимаемое полотно, в душе называя их дебилами. Как я их всех ненавижу. Мне хочется вырваться из этого стеклянного аквариума и засадить одному, а все остальные, как шашки от домино поваляться. ДОКТОР G. Надеюсь, ты не станешь этого делать. ВАЛЕРИЯ. Почему не стану. Иначе я не смогу дышать. ДОКТОР G. Вряд ли это связано с дыханием. ВАЛЕРИЯ. Каждый спускающийся отнимает у меня глоток воздуха. Смеется, говорит по телефону, смотрит презрительно. Они не признают, не понимают, считая мою работу – никчемной. И ладно они, я тоже так думаю. Утром я еще полна сил, но уже к обеду чувствую себя так глупо, так глупо… ДОКТОР G. Сейчас я на твоем месте. ВАЛЕРИЯ. Если бы не он. Только один из них мне принес что-то настоящее. Надежду. Его улыбка, его настроение, его коричневый шарф… ДОКТОР G. Сейчас он спит и вряд ли улыбается. ВАЛЕРИЯ. Я жду его, похожих на него. Но таких нет. Он как будто один, кто дает просто, не требуя ничего. Больше тех, кто забирает. ДОКТОР G. И благодаря им мы пилим кровать? ВАЛЕРИЯ. Не знаю, но и они тоже в чем-то виноваты. И наша квартира, и ты, и даже наша дочь. ДОКТОР G.. И она тоже? ВАЛЕРИЯ. Да, она не забирает, но и не дает ничего. Мне казалось, что если где-то недополучил дома всегда можно дополнить. Энергию, настроение. А я не могу дома найти. То ли комнат недостаточно, то ли… ДОКТОР G. Ты хочешь перейти на следующий этап? ВАЛЕРИЯ. Да. ДОКТОР G.. Хорошо. Переходим (Выключает свет). ВАЛЕРИЯ. И что будет? ДОКТОР G. А не все ли равно, что будет. (Зевает). Мы уже там. Затемнение жүктеу/скачать 299 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|