Приложение марк Лившиц Семейная хроника

Исключенное заменено многоточием, существенные пояснения и авторские дополнения помещены в двойных скобках – ((…)), примечания составителя – в скобках мелким шрифтом или с подписью: – ЛЛ, некоторые красные строки заменены на 5 пробелов. Надписи и подписи фотографий приведены полностью. Указаны ширина и высота каждой фотографии, а также высота лиц; по умолчанию подразумевается анфас. Фотографии, помещенные в раздел 21 данного тома, отмечены звездочкой (*) перед подписью к фото. В тексте подчеркнуты имена, вносимые в именной указатель.

Книга-альбом содержит 94 страницы 205*298 мм, в том числе 32 с. текста (146*245 мм) крупным шрифтом, 3 цветные схемы и 54 с. фотографий (91 фото, с 1990 года – цветные) на особой бумаге. Печать односторонняя, на с.60 и далее номера не напечатаны, переплет твердый темносиний с золотым тиснением. Тираж 7 экз. – ЛЛ)


(Содержание Номера страниц: в издании 2004 г. в книге о Плисецких (номера предварительные)

Титульный лист и предисловие 302

1. Плисецкие 3 303

2. Табакины 7 305

3. Маруся, Женя, Володя 11 308

4. Лившиц 14 309

5. Совет да любовь! 18 310

6. Дорогу, моряка везу! 23 310

7. Война 23 311

8. На острове Русском 26 312

9. Пора в путь-дорогу 38 316

10. Богураевка 40 319

11. Жизнь продолжается 46 320

12. Несколько слов о времени и о себе 55 322

Посемейные списки и схемы Табакиных и Лившицев - (если Марк подготовит) -

Именной указатель - 325 – ЛЛ)

((После крушения СССР появилась и замелькала на экранах телевизоров, страницах газет и журналов масса шустрых деятелей, называющих себя историками и взявшихся объяснять всем, что представляла из себя наша страна, её история и её жители в тот сложный период жизни нашего государства. Совсем недавно я услышал, как президент Латвийской Республики, образованная дама 67 лет, совершенно серьёзно на весь мир заявила, что войну с фашистской Германией выиграли исключительно Америка и Англия, которые на определённых этапах войны вынуждены были иногда прибегать к ограниченной помощи Советов. Однажды я своими ушами слышал, как господин, назвавшийся доктором исторических наук, в телевизионной передаче разделил всё население Советского Союза на три категории: (1) герои – все репрессированные, (2) негодяи – все коммунисты, комсомольцы и уголовники, только тем и занимавшиеся, что преследовали и убивали героев, (3) все остальные – тупая серая масса трусов, приспособленцев и обывателей. Мне стало очень обидно и грустно, когда я подумал, что кто-то из моих родственников, пришедших в этот мир после нас, поверит в эту чушь и будет судить о нас и нашем времени по книгам, написанным подобными историками. Поэтому я решил воспользоваться просьбой сына и записал историю нашей семьи, которую назвал «Семейная хроника». Это история одной семьи, которая замечательна только тем, что это была самая обычная семья, жившая в СССР в советское время. Написана она в форме письма сыну, который живёт в США в штате Огайо. И пусть тот, кто прочтёт эти записки, сам решает, какими мы были. – 24 янв. 2005.

Не берусь судить, по воле случая или Провидения, но сразу после того, как я написал и разослал своим близким «Семейную хронику», судьба заочно свела меня с троюродным братом моей мамы Леонидом Лейтесом, живущим в Нью-Йорке. Задолго до меня он занялся изучением родословной Плисецких. Лёня Лейтес по крупицам собрал всё, что было возможно, написал и опубликовал замечательную книгу «Родословная Плисецких ...». Мы обменялись книгами и начали переписку. Книга Л.Лейтеса открыла для меня много новых сведений и интересных фактов из жизни нашего рода. Это позволило мне во многом по-новому взглянуть на историю моей семьи и вызвало новые воспоминания. Они, а также найденные за последнее время документы и фотографии заставили меня дополнить книгу «Семейная хроника». – ноябрь 2005 года. Гор. Олайне, Латвия. Марк Лившиц)).

Марк Лившиц

чтобы продлились дни твои на земле,

которую Господь, Бог твой, даёт тебе.

Библия. Кн. Исход, гл.20, ст.12.

Семейная хроника

Гор. Олайне

2004

(Стр.2 – вся курсивом)

За все эти годы не было ни одного мало-мальски значимого события в нашей стране, которое не оставило бы следа или шрама на судьбах членов нашей семьи. Мы пережили самую страшную и самую кровавую войну в истории человечества и потеряли в этой войне много близких и дорогих нам людей. Мы никогда не были сторонними наблюдателями. Воспитанные в духе патриотизма, мы гордились успехами своей родины и переживали её поражения. Мы видели, как благодаря бездарному и немощному руководству страна постепенно сдаёт свои позиции и сползает в пропасть. Нам довелось стать свидетелями крушения некогда могучей социалистической державы и развала великой империи. И хотя у каждого из нас есть свой счёт к нашим вождям и правителям, я думаю, что ещё не пришло время для объективной оценки того, что произошло с нашей родиной. Нас, как и всех жителей нашей страны, затянуло в бурный водоворот событий конца двадцатого века. К счастью, все члены нашей семьи с честью и без потерь вышли из этого смертельного для многих людей штопора.

Обо всём этом я подумал, размышляя над тем, как мне ответить Боре на его просьбу. Так появилась идея написать «Семейную хронику» в форме ответного письма сыну. Надеюсь, что этот документ будет интересен не только ему, но и моим братьям, их детям и внукам. Кто знает, может быть у кого-то из них когда-нибудь появится желание продолжить начатое мной дело и дополнить историю нашего рода новыми интересными страницами.

Основные сведения о наших родственниках в разное время я узнал от моей мамы, и записал их здесь в таком виде, как они мне запомнились. Мама, уже почти полностью потеряв зрение, помогла мне составить и схемы родственных связей нашей семьи.

(Стр.без номера, присвоил номер 2-а. Фото ) *Лившиц Евгения Исаевна (урожденная Плисецкая) 1917 – 1993. (168*219, лицо 80 мм).

(Стр.3. Ниже переход текста на следующую страницу не отмечаю, схемы и фотографии описаны в конце каждого раздела. – ЛЛ)

Дорогой сынок, я очень рад, что ты заинтересовался историей нашего рода и просишь сообщить тебе всё, что я знаю на этот счёт. Рано или поздно каждый нормальный человек задаётся этим вопросом. Увы, нам не дано знать по именам всех наших предков, да это и не нужно. Просто надо с благодарностью помнить о том, что ты есть продолжение многих поколений людей, которые жили до тебя и благодаря которым и ты живёшь на этой земле. Когда я читаю Библию, я часто думаю о том, что кто-то и из наших предков выходил из Египта вместе с Моисеем, блуждал 40 лет по пустыне, завоёвывал Землю Обетованную. Что и в наших жилах течёт кровь тех людей, которые жили праведно и грешили, верили и сомневались, бунтовали и терпели наказания за свои грехи. Я знаю, что это и наших предков антисемиты всех мастей грабили, убивали, сгоняли с насиженных мест, расстреливали в Бабьем Яру и сжигали в печах Освенцима. Я с почтением, смирением и благодарностью думаю о тех многих поколениях наших предков, чьим продолжением являемся и мы, и чьи кости покоятся на неведомых погостах по всему свету. Да будет мир их праху! Боря, я расскажу тебе о нашей семье то, что я узнал от мамы и папы, и то, что видел и пережил сам. Конечно, это не летопись. Тут есть предания и легенды, которые перешли от моей бабушки к маме, а она пересказала их мне. Взгляни на схему на странице 6. Когда-то во второй половине девятнадцатого века на территории княжества Польского, на землях графа Паскевича, поселилась еврейская семья Плисецких. В главу этого семейства, красавца и умницу Хаима-Веле страстно влюбилась хозяйка поместья, в котором они обосновались. О том, чтобы женщина шляхетской крови вышла замуж за еврея, не могло быть и речи. Хаим-Веле стал любовником помещицы и управляющим её имения. Кстати сказать, у Хаима-Веле был родной брат. Он жил в Литве (в Гомеле – ЛЛ). У его сына Михаила в своё время родилась дочка Майя. Сегодня её знает весь мир, поскольку это всемирно известная балерина Майя Плисецкая. По линии родства она приходится троюродной сестрой моей маме. Кем она приходится тебе, можешь высчитать сам. Хаим-Веле Плисецкий женился на Фриде-Лее – это твои прапрадед и прапрабабка.

(На стр.3 внизу) 1. Плисецкие

((Историю о том, как отец моего деда Хаим-Веле Плисецкий влюбился в польскую помещицу из рода графа Паскевича, стал её любовником, а потом управляющим её имения, я слышал неоднократно и от мамы, и от бабушки Груни Табакиной (жены Исая, младшего сына Хаима-Веле), а также от Михаила Мартиновича Табакина (воспитанника Исая и Груни). Но они ничего не могли или не захотели рассказать мне о родителях и родственниках Хаима-Веле. Моя мама, будучи родственным, коммуникабельным и информированным человеком, ничего не могла сказать об отце Хаима-Веле, а из его братьев и сестёр могла назвать только Льва-Иче и даже ошибочно считала его дедом Майи Плисецкой. Почему семья Хаима-Веле жила в Асаревичах обособлено от отца и остальных братьев и сестёр рода Меера Плесецкого? Почему селения Асаревичи нет на картах Белоруссии? Во всём этом чувствовалась какая-то тайна.

Ф
Марк

Ливш.
отографии Хаима-Веле в книге Л.Лейтеса нет, нет в ней и сведений о его жизни. Есть лишь (на с.21) слова Симы Плисецкой: «большая семья родственников – Плисецких жила в деревне Асаревичи, в том числе молодые Шайка и Миша, примерно 1895 г.р.». Но есть три фотографии столетней давности, которые, как мне кажется, помогли мне приоткрыть завесу тайны, которая окружает личность моего прадеда. С этих снимков пристальным, умным взглядом смотрит на нас седобородый патриарх в чёрной ермолке над высоким лбом. Это родоначальник нашего рода, мой прапрадедушка Меер Плисецкий. Видно, что перед тобой Глава семьи и Хранитель традиций.

И вот, когда я вглядывался в строгое лицо Меера Плисецкого, мне показалось, что я нашёл разгадку тайны.

По всем рассказам Хаим-Веле был очень умным, образованным и удивительно красивым мужчиной. В юности он влюбился в польскую помещицу из очень знатного рода графа Паскевича. Любовь была взаимной. Хаим-Веле ушёл из дома, стал любовником помещицы (о женитьбе еврея и польской помещицы не могло быть и речи) и управляющим её имения (вероятно, этим имением и были Асаревичи). Мог ли Меер Плисецкий смириться с тем, что один из его сыновей бросит всё и уйдёт из семьи ради любви к богатой польской помещице? Конечно же, нет! Естественно предположить, что на этой почве у них произошёл разрыв и Хаим-Веле навсегда ушёл из семьи (скорее, был отлучён от неё). Думаю, что до конца жизни Меер не простил за это своего сына. Если взять за основу 1850 год (предположительный год рождения Хаима-Веле), то, скорее всего, он поселился в Асаревичах около 1870 года, так как в 1872-1873 году у него и его жены Фриды-Леи в Асаревичах родился их первый сын Арон. Кстати, в посемейном списке в книге Лейтеса (стр.45), указано, что Арон родился до 1873 в Асаревичах (Примечание составителя: Анализ, выполненный совместно с Марком Лившицем в 2005-2006 годах, привел к году рождения Арона «ок.1867». Соответственно Хаим-Веле поселился в Асаревичах ок.1867 года – ЛЛ) и был управляющим поместьем княгини (сведения от Меера Авраамовича Плисецкого, внука Хаима-Веле). Можно предположить, что эта должность перешла к Арону, как к старшему сыну, после или перед смертью Хаима-Веле в 1910 году. Все дети и внуки Хаима-Веле, у которых в книге Лейтеса место рождения указано, родились в Асаревичах. В частности: его младший сын Исай, дети Арона – Леонид (1900), Евгения (1901), Меер (1903), Израиль (1905), а также дети Исая и Груни – Мария (1910) и Евгения (1917). Скорее всего, и все остальные дети и внуки Хаима-Веле родились и жили в Асаревичах с 1870 по приблизительно 1920 год.

Хорошо известно, что стало с барскими поместьями во время революции и гражданской войны. Моя бабушка Груня рассказывала, что Асаревичи захватывали и бандиты, и поляки, и Красная армия; и что многие дома были сожжены. Семья пряталась от этих набегов в лесу, а однажды, моего деда Исая поляки били шомполами и чуть не расстреляли за то, что он, не разобравшись, назвал их товарищами. Скорее всего, после этих катаклизмов Асаревичи перестали существовать. Во всяком случае, доподлинно известно, что ориентировочно в 1920 году Плисецкие из семьи Хаима-Веле в массовом порядке перебрались из Асаревичей в районный центр Камарин.

Дети и внуки Хаима-Веле долгое время жили дружно, не теряли друг друга из вида, и поддерживали связь между собой до самого последнего времени. Даже когда мы жили на Русском острове (Дальний восток), моя мама всегда интересовалась и каким-то образом узнавала о судьбах своих многочисленных родственников. Однако, о контактах потомков Хаима-Веле с потомками других детей Меера Плисецкого мне ничего не известно. Возможно, это результат «табу», наложенного патриархом Меером на Хаима-Веле за его отступничество от традиций семьи». Конечно, это всего лишь гипотеза. Фактом же является то, что Хаим-Веле поселился в Асаревичах и был управляющим поместьем важной польской дамы. – 5 февр.2005 на основе письма Леониду и Мише от 6 авг. 2004))

У Хаима-Веле и Фриды-Леи было девять детей, младшим из которых был Исай – мой дед, а твой прадед.

О братьях и сёстрах Исая мама мне много рассказывала, она хорошо знала и помнила многих из них. К тому времени, когда я приехал в Москву в 1960 году, многих уже не было в живых, а вот с некоторыми из их детей и внуков я был знаком. Познакомился я с ними, когда учился в Московском горном институте. Жили они дружно и весело, часто собирались за одним столом. Душой этой большой компании были дядя Миша и тётя Лена Табакины, о которых я расскажу чуть позже. Долгие годы мы жили на острове Русском практически в полном отрыве от всех своих родичей. Конечно, мама много мне рассказывала о них, и мне очень хотелось со всеми познакомиться. Когда в 1959 году мои родители проездом в Лиепаю остановились в Москве, был собран вместе весь клан Плисецких. Они приветствовали возвращение моих родителей и братьев в лоно семьи. После перевода в Московский горный институт я около года жил у Табакиных. Дядя Миша и тетя Лена водили и меня на различные семейные торжества, на которых собиралась большая родня. Не хочу утомлять тебя рассказом обо всех представителях этого клана. Коротко расскажу лишь о некоторых наиболее колоритных. На схеме (стр.6) отмечены все Плисецкие, о которых мне известно. Дядя Миша и тётя Лена были людьми очень деятельными. Им нравилось устраивать судьбы близких людей и однажды они тайно сговорились женить меня на Жанне – внучке Авраама и Хаи. Нас познакомили и энергично начали сватать. Жанна была девушка безусловно достойная. Но, во-первых, женитьба в то время никак не входила в мои планы; а во-вторых, женись я на Жанне, так никогда бы не родился ты!

Очень близки мы были с потомками Мотла и Мери Плисецких – Лёней Росса, его женой Раей и их дочкой Региной из Вильнюса. Они приезжали к нам в Лиепаю, мы часто встречались с ними в Москве, Вильнюсе и Паланге. Когда ты был маленьким, Регина с удовольствием с тобой возилась. Леня был очень деятельным человеком. Он имел в роду польские корни. В конце войны Лёня даже служил в польской армии, был награждён польскими орденами и очень этим гордился. Сразу после войны его семья жила небогато. Основным источником дохода были кружевные манишки для платьев, которые день и ночь шила на продажу Лёнина жена Рая. Лёня сменил несколько мест работы. Достаток в семье появился тогда, когда он стал директором предприятия, на котором добывали или ((точно не помню)) переработывали янтарь. Я помню, что у них в семье хранилась коллекция янтаря, которая по своей красоте и уникальности могла бы занять достойное место в любом музее. Когда я бывал в Вильнюсе, я всегда останавливался у них в доме и любовался этой коллекцией. После нашей женитьбы твоя мама тоже очень подружилась с этой семьей. В семидесятые годы Лёня стал министром ((или зам. министра)) местной промышленности Литвы и много лет успешно работал на этом посту. Лёня и Рая души не чаяли в своей дочке Регине. Когда ей было лет 12-14, она попала под троллейбус. Травма была очень тяжёлая. У Регины было мало шансов выкарабкаться, но Лёня поднял на ноги всю медицину. Регину лечили ведущие специалисты страны. Даже центральные газеты писали о том, как Регинку выводили из состояния депрессии. Во двор больницы под окна палаты, в которой она лежала, из зоопарка привозили оленей и павлинов. Регина поправилась. Она чуть-чуть прихрамывала, но это было почти незаметно. После окончания биологического факультета университета и аспирантуры Регина защитила диссертацию и вышла замуж. У неё была отличная работа, и она с мужем вела вполне респектабельный образ жизни в Литве. После развала Союза мы не виделись. Сейчас Лёня уже умер, Рая ещё недавно была жива, а Регина с семьёй по слухам давно перебралась в Германию.

Близкие отношения сложились у нас и со Славой, внучкой Арона и Гуты. Она закончила в Москве медицинский стоматологический институт и получила направление на Сахалин. По пути в Южно-Сахалинск Слава на несколько дней приехала к нам на остров. Мне было лет 15-16, и я удостоился чести сопровождать её на танцы в наш клуб. Красивая, стройная, уверенная в себе девушка с огненно рыжими волосами произвела неизгладимое впечатление на нашу изголодавшуюся по женской красоте матросскую публику. Помню, как из клуба домой нас провожала целая толпа очарованных Славкой моряков. После её отъезда у меня появилось много новых приятелей, которые выпрашивали у меня её адрес. Особенно настойчиво меня охмурял один старшина, который командовал оружейным складом и стрельбищем. Он подкупал меня тем, что позволял сколько угодно стрелять на стрельбище из всех видов оружия. Адрес он у меня выпросил. Я знаю, что они переписывались, а после демобилизации он ездил к Славке на Сахалин. Но этот роман не имел продолжения. Судьба Славы Плисецкой сложилась трагично. Она была единственной и горячо любимой дочерью своих родителей, дяди Миши (сына Арона) и тёти Риты Плисецких. Будучи коренной москвичкой со всеми плюсами и минусами этого статуса, Слава до конца жизни была очарована Сахалином. Особенно характерными для Севера и Дальнего Востока отношениями между людьми, когда в одиночку не проживёшь, и человек человеку по-настоящему друг, товарищ и брат. Это очарование было настолько сильным, что, вернувшись через три года в Москву, Славка уже не могла в ней жить. Когда я учился в Москве, я с ней часто встречался, и мы горячо обсуждали эту тему. Я в то время тоже очень болезненно перестраивался после Русского острова. В этом смысле, несмотря на разницу в возрасте, мы были с ней родственные души. Слава говорила мне, что готова хоть сейчас бросить Москву и вернуться на Сахалин, но она не могла оставить своих родителей. Замуж она так и не вышла, хотя имела множество романов. Работала Славка дантистом в закрытой элитной московской клинике. В 1973 году с ней познакомилась Галя. Они друг другу понравились. Слава очень тосковала, особенно после смерти родителей. Она очень рано умерла. Кажется, ей было чуть больше пятидесяти лет.

К Табакиным несколько раз заезжал (насколько мне помнится, из Тулы) очень колоритный старичок. Точно не помню, но, кажется, это был старший сын Арона Плисецкого – Григорий. Со слов дяди Миши, он был лихим кавалеристом ещё в царской армии. Когда я его увидел ..., ему было уже за 80 лет. К тому времени он был ещё шустрым богатеньким глуховатым старикашкой. Приезжал он к дяде Мише за советом по поводу своего желания жениться на двадцатилетней девушке, чем очень всех развеселил. Потом дядя Миша пытался сосчитать, сколько раз за свою бурную жизнь он был женат, и сбился со счёта где-то на втором десятке.

Дочь Арона Женя запомнилась мне своей неуёмной разговорчивостью и странными ... для того времени манерами. Мне рассказали, что в середине тридцатых годов она была светской львицей, женой ((красного латышского стрелка, ставшего затем)) военно-морским атташе СССР в Тегеране. Однажды перед моим отъездом из Москвы я, Женя и Славка поехали на могилу Славкиного отца, а Жениного брата Миши Плисецкого. Всю дорогу Женя без умолку рассказывала про своего сына ..., который был капитаном пассажирского лайнера на Чёрном море.

Уже позже, приезжая в Москву по делам, я всегда пытался выяснить судьбы представителей этого некогда большого и дружного семейного клана. К большому сожалению, после смерти дяди Миши Табакина некому было подхватить упавшее знамя собирателя семьи, и все родственные связи ослабли и распались. Этому способствовали и наступившие новые времена. Теперь пришла пора подробнее рассказать о Табакиных.

В 1899 году Исай Владимирович Плисецкий женился на Груне Львовне Табакиной, твоей прабабушке.

(Стр.6. цветная схема, – около 60 человек из 5 поколений, и условные обозначения к схеме) Плисецкие – Табакины

(Стр.6-а – 2 фото): Плисецкие *Последняя фотография Владимира Плисецкого. Встреча с Михаилом Табакиным перед отправкой на фронт после госпиталя. Гор.Москва. Январь, 1944 год. (164*106 мм, 2 чел., лица ок.50 мм)

Плисецкие празднуют. Михаил Табакин со Светланой на руках крайний слева. Лена стоит третья справа. Подмосковье, Клязьма, 1950 год. (154*110 мм, 2 ряда 14 чел., лица 10-15 мм, некоторые серые, размытые. Вероятно, дети на руках своих мам –Алла Пл. (мама – Туся?, папа - Меер, Михаил Авр.Пл. и Неля Свердлова (мама – Дуся Пл., папа на фото в галстуке) или Слава Пл.(мама - Биба или Рита, папа – Меер, Михаил Арон.Пл.); оба Меера стоят справа.)

(Стр.6-б. 3 фото): Леня Росса и его семья. *Леонид Росса, ветеран войска Польского, министр местной промышленности Литвы. Вильнюс 1975 год. (82*92, лицо 22 мм, бледное)

* Рая Росса и Лена Табакина. Москва 1970 год (65*85, лица 8-9 мм)

* Сидят: Лена, Рая, мама, Регина Стоят: Гунтар, Боря, Лёня. Паланга.. 1978 год (107*100 мм, 7 чел, лица 8-11 мм. Хелена Беанарович-Лившиц, Рая Росса, Евгения Пл.-Лившиц, Регина Росса. Гунтар Берзиньш, Лёня Росса, Боря Лившиц)

(Стр.7) 2. Табакины (Схема стр.6)

О родителях бабушки Груни мне ничего не известно. Как рассказывала мама, жили они небогато. В семье было пятеро детей – три сестры и два брата. Интересна история женитьбы Исая и Груни. Любимым ребёнком в семье Табакиных был Марк (я получил своё имя в его честь). Марк Табакин был женат на Жене Плисецкой (по ней названа моя мама). Женя была очень красивой женщиной. Женились они рано. Вскоре после очередных родов Женя умерла. Сына назвали Михаилом. Плисецкие и Табакины собрали семейный совет, чтобы решить, как быть с осиротевшими детьми, особенно с младшим – Мишей. В семье Плисецких к этому времени не был женат только Исай – красавец и гуляка. А в семье Табакиных не замужем была Груня. Она была женщина, может быть, не очень красивая, но очень волевая, сильная и умная. Не знаю, была ли это любовь, но семейный совет обеих фамилий решил их поженить и отдать им на воспитание маленького Мишу. В те времена ещё было принято считаться с родителями и подчиняться их воле. Миша воспитывался в этой семье вместе с родными детьми Исая и Груни, и на всю жизнь они сохранили братские чувства друг к другу. Миша быстро повзрослел. Его молодость совпала с революцией, и он вихрем ворвался в эту новую жизнь. Дядя Миша окончил школу кремлёвских курсантов и сделал прекрасную карьеру военного. Он воевал, гонялся в Туркестане за басмачами, ((был ранен, после чего хромал и до конца своих дней ходил с палочкой,)) работал министром внутренних дел Казахстана, а в тридцатые годы стал членом Верховного Суда СССР. При этом он никогда не забывал своих родственников. Всем он находил дело и пристраивал возле себя, в соответствии с их возможностями и пожеланиями. Именно благодаря дяде Мише многие Плисецкие и Табакины оказались в Москве.

Мой дед Исай в молодые годы занимался извозом, знал толк в лошадях и очень их любил. Дядя Миша поручил ему заготавливать лошадей для Красной Армии. В то время это было опасное занятие. Только что закончилась гражданская война. Повсюду хозяйничали банды. В тех местах, где работал мой дед, на людей наводила страх банда атамана Ходьки. За поимку атамана было назначено большое вознаграждение. Моя мама, а потом и бабушка Груня много раз рассказывали мне эту историю, поэтому я хорошо ее запомнил. Однажды Исай попал в лапы этого Ходьки. Но дед мой был человеком не робкого десятка, к тому же потрясающей силы. Он сумел не только вырваться из рук бандитов, но приволок и сдал в милицию самого Ходьку. Однако дед был немного простоват и не взял у милиционеров расписку. В рзультате начальник местной милиции всё приписал себе, получил награду и большие деньги за этот подвиг, а наш дед остался с носом. Бабушка Груня даже много лет спустя, когда рассказывала эту историю, чуть не плакала от обиды, сокрушаясь по поводу дедушкиного легкомыслия и потери денег. Ну а бабушку Груню дядя Миша одно время пристроил билетершей на Московском ипподроме, и со смехом потом рассказывал, как однажды она не пустила на ипподром без билета самого Будённого.

... В 1937 году дядя Миша, как и многие другие люди его круга, был арестован ... Ему повезло, его не расстреляли, а отправили в лагерь, где он и встретил тётю Лену