Кобхем, Элеонора, герцогиня Глостерширская

Светский трибунал обвинил герцогиню в сохранении привязанности своего мужа с помощью приворотного зелья. Но это обвинение вскоре потерялось на фоне более серьезных обвинений «в некромантии, колдовстве или чародействе, в ереси, и в измене», выдвинутых духовным судом, где преобладали клерикальные враги ее мужа. Ни герцог, ни герцогиня не смогли подавить оппозицию, и К. признала большинство обвинений. 9 ноября 1441г. она была приговорена к публичному покаянию у позорного столба в Лондоне и пожизненному заключению (Стоу, «Annales», 1631).

Пожилая вдова Коман считалась ведьмой. Викарий Когшолла, преподобный Дж. Войс, решил спасти ее душу. Спустя некоторое время в присутствии жителей деревни священник принудил ее признаться в основных составляющих колдовства: заключении договора с Дьяволом, клятве не переступать порога церкви в течение 5 лет, неумении правильно прочитать «Отче наш», изготовлении воскового подобия курицы и втыкании в него булавок, вскармливании «из своего зада» домашних духов. Кроме того, она не смогла повторить простейшую формулу эк-зорсизма, предложенную мистером Боусом: «Во имя Господа, я отрекаюсь от Дьявола, его чертенят или приспешников».

Несомненно, вдохновленная отношением своего духовного наставника, толпа предприняла решительные действия против старой женщины. Возглавляемые Джеймсом Хей-ном, прихожане подвергли ее «плаванию» в пруду; как сообщил викарий, «сотни могут подтвердить под присягой, что она все время плавала как пробка». В результате такого купания она простудилась и умерла. Спустя 52 года, в 1751г., когда «плавание старухи Осборн вызвало ее смерть, главарь толпы был обвинен в убийстве и повешен.

Мистер Бойс не выразил протеста; по-прежнему намереваясь доказать, что миссис Коман была ведьмой, он попросил повивальную бабку обследовать ее труп «в присутствии нескольких степенных женщин». Настойчивость священника была вознаграждена, поскольку повивальная бабка уверила его в том, что

«она никогда в жизни не видела ничего подобного! Ее ягодицы были открыты как мышиная нора, и там были два длинных отростка [соска], один из которых при надавливании начал кровоточить; и это не были ни бородавки, ни гемороидальные [шишки], поскольку она знала их форму, но именно наросты с отростками с сосками, из которых как будто только что сосали».

После подобного «показания» миссис Коман была погребена без отпевания 27 декабря 1699г.

1587. Джордж Гиффорд: [Ведьма, это та,] «которая, действуя с помощью дьявола или дьявольского искусства, приносит вред или исцеляет, находит скрытые вещи или предсказывает будущее, и все это изобретено Дьяволом, чтобы опутать и обречь на вечные муки человеческие души».

1599. Мартин дель Рио: [К.] — «это искусство делать чудеса, находящиеся вне человеческого понимания, с помощью договора, заключенного с Дьяволом».

1608. Уильям /Теркине: «Ведьма — это колдунья, которая с помощью открытого или тайного союза с Дьяволом сознательно и умышленно использует его помощь, чтобы творить чудеса».

1608. Франческо-Мария Гваццо: «К. — это форма магии, когда с помощью дьявола один человек приносит вред другому».

1653. Сэр Роберт Филмер: «Колдовство — это искусство делать чудеса с помощью Дьявола и при соизволении Господа».

1671. Эдвард Филипс (племянник Джона Мильтона): «Колдовство — это особое зловредное искусство делать с помощью дьявола или злых духов чудеса, превосходящие понимание обычного человека».

1689. Коттон Мазер: «Колдовство — это делание странного и по большей части плохого с помощью злых духов, заключивших договор с грешными человеческими детьми».

1730. Уильям Форбс (профессор права из университета в Глазго): «Колдовство есть черное искусство делать чудеса благодаря силе, полученной от дьявола».

Для тех, кто, подобно богословам, судьям или адвокатам, был связан с защитой и обороной веры, колдовство означало только одно: союз с дьяволом, чтобы делать зло [см. Договор с дьяволом]. И для католиков, и для протестантов колдовство было ересью. «Тот факт, что колдовство было ересью и преследования за колдовство было преследованиями за ересь, — писал Джордж Л. Барр, — мы не можем принять легко, но в нем и заключается суть дела».

Ни одно из приведенных выше определений особо не оговаривает магию или чародейство, хотя магия представляет собой другой аспект этого «мошеннического искусства». Вера в магию стала основой веры в К. еще тогда, когда в ней не было элемента ереси, и для народного мышления магия была сутью К. и задолго до, и через много лет после эпохи охоты за ведьмами.

Разрозненные описания развития К. за первые XIII веков нашей эры придают особое значение чародейству. Поскольку практически все ранние источники были написаны христианами, христианская концепция дьявола наложилась на народные верования. Затем схоласты, хорошо знакомые с развитой демонологией, извлекли из этих источников концепции, которых там никогда не было. Августин — один из отцов церкви, повсюду видевший Дьявола, принимавший на веру любую историю о демонах, заложивший основы Корпуса канонического права, который стал неисчерпаемым кладезем для многих демонологов. Он разделяет с Фомой Аквин-ским сомнительную заслугу изобретения демонологии и К.

«Ведьмы — это те, кто из-за значительности своих преступлений обычно называются malefid или носителями зла. Эти ведьмы с соизволения Господа возбуждают стихии и смущают умы людей, не очень верующих в Господа. Не применяя никакого яда, они убивают с помощью великой силы своих заговоров. ...Они вызывают дьяволов и ухитряются так возбудить их, что те начинают убивать их недругов с помощью злых уловок. Ведьмы используют кровь своих жертв и часто оскверняют трупы мертвых. ...Применяя черные искусства, ведьмы смешивают кровь с водой, чтобы цвет крови мог скорее вызвать дьяволов, поскольку, как говорят, дьяволы любят кровь» (Грациан, «Decretum»).

До 1350г. под К. подразумевалось в первую очередь чародейство, пережиток распространенных суеверий, имевших языческое происхождение. Но, будучи дохристианскими, эти суеверия не представляли из себя какой-либо религии, оппозиционной христианству или просто более древней. Чародейство (магия) широко распространено и старо как мир: чародеи пытались приспособить природу к человеческим нуждам уже в ту дорелигиозную эпоху, когда жрецы еще не овладели всеми племенными знаниями. Стадиям развития первобытного общества в любой части мира, в любое время, независимо от заимствований или прямого влияния, свой-ствены аналогичные основные идеи, хотя их логическое обоснование может быть разным. Так, многие проявления чародейства — вызывание духов, вера в демонов, заговоры и обряды, обеспечивающие благосостояние людей и животных или способствующие их гибели и смерти, обнаруживаются как в Европе, так и в Африке, Азии, Северной и Южной Америке. Любопытное сходство подобных ритуалов и культов доказывает ложность этимологии слова voodoo от названия ереси ХШв. из Вудуа в Южной Франции. На самом деле здесь нет никакой связи, и voodoo происходит из эве — африканского языка Дагомеи и Того.

В первые тринадцать веков К. наказывалось смертью лишь в том случае, если приводило к какому-либо повреждению, а гадание или знахарство приравнивались к проституции и наказывались соответственно. В XIVs. церковные законы стали более тщательно разрабатывать тему чародейства. В 1310г. Трирский собор запретил гадание, любовные зелья, вызывание духов и подобные действия. В 1432г. епископ Безье отлучил от церкви всех чародеев и им подобных. Законодательство ужесточилось и в XVe. Эти законы все еще не предусматривали договоров с Дьяволом и полетов на шабаш, свойственных позднейшей колдовской ереси, хотя на инквизиторских судах подобные преступления были представлены уже в 1330г. (в Тулузе).

Христианство не протестовало против веры в нарушение нормального хода вещей; каждый святой совершал чудеса, а каждый пустынник преодолевал уловки дьяволов. Церковь выступила против «чудес» тогда, когда они стали совершаться демонами. Сочинения ранних и средневековых богословов наполнены случаями чародейства и магии, всегда рассматриваемыми серьезно и с полным доверием. В подобной обстановке чародейство рассматривалось как нечто повсеместно распространенное. Примерно с середины XlVe. К. начало принимать иной облик: постепенно из старого представления о магии выросла новая концепция ереси. Ересь считалась изменой Господу, «сознательным отрицанием догмы или слепой приверженностью к секте, чье учение осуждалось церковью как противоположное Вере», как писал в одной из работ Бернард Гидонис (1261-1331). Новое понимание К. впервые проявилось, очевидно, на судах в Тулузе и Каркассоне, до 1350г., когда 600 человек были сожжены за ересь [о ранних судах см. Суды]. Инквизитор Бернард из Комо упоминает антикатолическую секту ведьм, осужденных в 1360г. в Комо. Около 1400г. преследовалось К., связанное с договором и шабашем, в итальянской Савойе и в граничащих с ней районах Швейцарии. Очевидно, что его влияние распространялось из южной Франции через альпийские долины в северную Италию.

Колдовская ересь вводилась и распространялась инквизицией, которая отвечала за нерушимость церковной догмы. На этом этапе светские суды еще никоим образом не влияли на идею К. Постепенно инквизиция присвоила право распоряжаться понятием К. и толковать его по своему усмотрению. Вначале она преследовала просто чародейство. В булле 1258г. папы Александра IV инквизиторам разрешалось преследовать чародеев, когда их искусство вступало в противоречие с положениями веры. Эта тонкость оставляла все на рассмотрение инквизиторов. За исключением периода с 1307 по 1320 гг., когда папа Иоанн XXII предоставил инквизиторам полный контроль над всеми видами чародейства, такая ситуация продолжалась до 1451г., и формулировка 1258г. была повторена во многих буллах. Лишь папа Николай V в письме к Югу Ленуару, инквизитору Франции, предоставил инквизиции полномочия судить за любое чародейство, даже если в нем «не проявляются признаки ереси». «Malleus Maleficarum» (1486) — исследование двух таких инквизиторов — стал первым руководством, определявшим К. как ересь, включавшую в себя договор, шабаш и ночные полеты: «Убеждение, что ведьмы существуют, является настолько существенной частью католической веры, что противоположное мнение является ересью». Людови-кус отдал должное деятельности инквизиции, заявив, что мир был бы уничтожен ведьмами, если бы не инквизитороы, которые только между 1450 и 1598 гг. сожгли, как он установил, по крайней мере 30000 мужчин и женщин.

Около 1550г. К. наконец проявилось как «тщательно разработанное теологическое понятие» и было введено даже в протестантское гражданское законодательство. К. без сопутствующего вреда, если оно влекло за собой договор с дьяволом, рассматривалось как преступление в лютеранской Саксонии после закона 1572г. и в законе кальвинистского палатината с 1582г. К 1600г., после многих лет пыток, признаний и казней, еретическое К. достигло вершины развития в солидных трактатах признанных теологов и адвокатов, большинство из которых уже не было инквизиторами. Влияние их трудов продолжалось еще сотню лет, примерно до 1700г.

Почему инквизиции понадобилось превратить К. в новую ересь? Возможно, основной тому причиной были успехи инквизиторов в искоренении предыдущих ересей. На протяжении всего ХШв., сосредоточив свои усилия на жителях южной Франции, с помощью деятельности известного инквизитора Бернарда Гидониса, инквизиция истребила альбигойцев и прочих еретиков. Около 1320г., как говорится в «Британской энциклопедии» (11-е изд.), «преследования прекратились за отсутствием предмета». К. действительно было изобретено, чтобы заполнить брешь: первые суды за чародейство состоялись в Провансе. Между 1350 и 1400 гг. различные суды позволили доминиканским инквизиторам выдумать теорию чародейства как измены Господу, которая, согласно Иосту Дамху-деру (1554), влиятельному специалисту по уголовному праву (чья книга одно время считалась самым авторитетным источником в штате Делавер), была «серьезнейшим и величайшим из всех преступлений». Универсальность данной теории неизмеримо увеличила количество возможных еретиков. Каждый европеец стал потенциальным еретиком или ведьмой, а, следовательно, возможным источником доходов для инквизиторов, которые делились с гражданскими властями конфискованной собственностью всех тех, кто был осужден за ересь.

Однако, начав преследовать колдовскую ересь, инквизиция вскоре утратила контроль над нею. К началу XVIe. в Германии и Франции искоренение К. велось уже светскими властями. Еще в начале 1390г. указ парижского парламента предоставил светским властям право выявлять ведьм, а инквизиторским, духовным и местным судам — судить их.

Большинство государств, входивших в Священную Римскую империю, управлялось князьями, которые были католическими епископами. В этих княжествах ведьм чаще пытали в епископских, чем в инквизиторских судах. Только в Италии, где была значительная светская оппозиция, инквизиция все еще действовала, поддерживаемая папством. В Испании же инквизиция была самостоятельной организацией и подавляла расхождение во мнениях иными способами, чем обвинения в колдовстве.

Однако, все суды придерживались инквизиторской концепции К., и в этом не было никаких существенных различий между католиками и протестантами. И бамбергское Уголовное уложение (Halsgerichtsordnun§) 1507г., и «Layenspiegel» Тенглера (1508г.), и Каролинский кодекс императора Карла V (1532г.) — были светскими кодификациями инквизиторских установок и стандартом для верхнего Рейнланда. И принятый в нижнем Рейнлан-де «Praxis Rerum Criminalium» 1544г. Иоста Дамхудера, был не чем иным, как введением идей «Malleus Maleficarum» в уголовное законодательство. Эта традиция оказала влияние даже на Томаса Гоббса, писавшего в «Leviathan»:

«Что же касается ведьм, то я не думаю, что их К. обладает реальной силой; но их справедливо наказывают за то, что они верят, будто могут приносить людям вред, и за то, что они непременно сделали бы это, если бы могли; и их деятельность действительно больше напоминает новую религию, чем ремесло или науку».

Во взглядах XVI-XVII вв. — эпохи охоты на ведьм — К. уже переросло свою связь с чародейством. Ведьмы в основном наказывались за заключение соглашения с Дьяволом и отрицание Господа, а не за вызывание бури для повреждения урожая или околдовывание до смерти соседского ребенка. Принимая подобные показания на судах (где они считались доказательством связи с Дьяволом), инквизиторы постепенно приучали общественное мнение к стандартным обвинениям против тех, кого они называли ведьмами. Так вера в чародейство соединилась с верой в ересь; но эта колдовская ересь и в период своего возникновения, и в период своего расцвета и упадка была явлением интеллектуального, а не социального порядка. Один из недавних исследователей, Джордж Л. Барр, возможно, знавший об истории К. больше, чем кто-либо, включая великого Генри Аи, писал: «Какие бы связи ни находили здесь антропологи или фольклористы (с общечеловеческим контекстом), К., которого боялись и против которого боролись наши предки, никогда не было обычным К. Оно принадлежало только христианской мысли относительно позднего времени. Только христианин мог быть колдуном».

Цепочка цитат, открывающая эту статью, точно отражает понятия теологов: католик дель Рио приводит описание, аналогичное тем, что дают сторонник англиканской церкви Филмер и протестант К. Мазер. Каждый из них рассматривал К. как дьявольский преступный сговор против Господа и трактовал его с точки зрения своего личного и национального религиозного опыта [см. Договор с дьяволом]. Сильвестр Приериас, папский обвинитель Лютера, разрешал инквизиторам преследовать ведьм не столько за ночные полеты на шабаш, сколько потому, что они отрицали католическую веру и совершали «много вещей, имевших привкус ереси». Основное преступление заключалось в вызывании дьявола и противостоянии церкви; насылание смерти или болезни было дополнительным. Как далеко отстоял При-ериас от своего противника? Аютер, который верил, что лично разговаривал с дьяволом, уверял, что «Наши обычные грехи обижают и гневят Господа... Каков же тогда должен быть Его гнев против К., которое мы можем справедливо обозначить как измену Его Божественному величию и ниспровержение бесконечной силы Господа?»

К. считалось недопустимым преступлением, поскольку включало в себя недопустимые вещи. Как для духовных, так и для гражданских судов на протяжении более двух столетий одновременность таких явлений, как не пользующаяся симпатией соседка и мертвая корова или больной ребенок была доказательством причинно-следственной связи: ведьма занималась К. Сила, необходимая для причинения подобного вреда, могла быть приобретена только через договор с Дьяволом. Предполагаемый договор являлся «преступлением совести», заключавшимся в инакомыслии. Его идея была изобретена судьями, а признания извлекались под пытками. Вовсе не удивительно, что великий юрист Гриландус, веривший в реальность К., говорил, что он никогда не видел и не слышал о ведьме, пойманной на месте преступления.

Благодаря тому, что К. было настолько серьезным, насколько и трудно доказуемым, в 1468г. оно было объявлено crimen excepta, чрезвычайным преступлением, предусматривавшим чрезвычайные меры судопроизводства и пресечения. Принимались показания неправоспособных лиц: например, свидетельства маленьких детей о встречах с дьяволом, показания соучастников, лжесвидетелей и отлученных от церкви. Пытка разрешалась, чтобы вынудить преступника признаться; в действительности же на ней настаивали, поскольку признание без пытки считалось ненадежным. И чтобы обеспечить занятость и оплату целого аппарата охотников за ведьмами, обвиняемым приходилось называть или изобретать имена сообщников, которых в свою очередь пытали, чтобы они признались и назвали следующие имена. На тех территориях, где идея crimen excepta отвергалась, К. не было. Так, например, в герцогстве Юли-ерсберг ни одна ведьма не была сожжена в период с 1609 по 1682 гг.

Раннее средневековье, так называемые «темные века», были относительно свободны от преследований. Заблуждение было продуктом Ренессанса. В средние века условия были более или менее стабильными, в XVI и XVII вв. происходило брожение умов, и, следовательно, установившийся социальный порядок ощущал большую потребность в защите от возможных ниспровергателей. Казни создавали обстановку террора, которая, по мысли властей, должна была обеспечить покорность масс. Около 1600г. Боге описывал собственные впечатления: «Германия почти полностью занята строительством костров для [ведьм]. Швейцария также была вынуждена стереть с лица земли многие из своих деревень. Путешествующий по Лотарингии может видеть тысячи и тысячи столбов, к которым привязывали ведьм».

Как только феодализм начал переростать в капитализм, колдовская истерия достигла своей вершины. Так, например, в Англии охота на ведьм впервые усилилась при Елизавете, а затем — в XVIIe., в период Республики, во многом отмеченном прогрессивными политическими, экономическими и философскими взглядами. Однако, с падением феодализма в 1686г. и полной победой капитализма, воплотившейся в новом монархе Вильгельме Оранском, немецкоязычном князьке из самого большого в Европе банковского сообщества, К. прекратилось. Коммерция не способна была развиваться в нестабильном мире, где инквизиция могла преследовать давно умершего человека и конфисковывать его собственность у наследников спустя многие годы. Деловые люди не могли полагаться на мир, где коммерческие соглашения могли быть своенравно уничтожены при намеке на ересь.

Конец К. наступил в различных странах в разное время. Датой последних казней можно считать следующие: в Голландии 1610, В Англии — 1684, в Америке — 1692, в Шотландии — 1727, во Франции — 1745, в Германии — 1775, в Швейцарии — 1782, в Польше — 1793. В Италии инквизиция приговорила к смерти шарлатана Калиостро в 1791г., но заменила приговор пожизненным заключением.

Многие факторы способствовали тому, что К. перестало восприниматься как ересь. В Германии обвинениям в колдовстве подверглось почти все население, и многие земли были вынуждены прекратить репрессии ради сохранения оставшихся в живых.

Головы двух дьяволов, Из книги Ф.Барретта. The Magus (1801).

В Англии этому способствовала как клерикальная оппозиция, так и скептики, озабоченные искажением библейских текстов, поскольку верующие в ведьм чаще ссылались на Библию, чем на церковную традицию. В Голландии, одной из первых стран, переросших феодализм, К. исчезло очень рано: после 1610г. там не было убито ни одной ведьмы. Подобная рационалистическая атмосфера привлекла в I олландию многих преследуемых за К., как католиков, так и кальвинистов, а также и ученых, противостоявших заблуждению. Во Франции эдикт Людовика XIV от 1682г. в большей степени, чем любые другие законы, прекратил преследования за К. Но во всех странах заблуждение могло бы просуществовать гораздо дольше, если бы не активная оппозиция некоторых ведьм, отрицавших свое Преступление и проклинавших судей на пути своему костру, а также и тех людей, которые, опережая свое время и часто рискуя карьерой, состоянием и иногда жизнью, своими сочинениями вдохновляли сограждан и стали невоспетыми героями человечества.
Коннектикутские ведьмы
Охота на ведьм в Коннектикуте, как и в целом в Америке, было эпизодической и ограниченной как по масштабу, так и по времени, по сравнению с ее размахом и продолжительностью в Европе. Не обладавшие полной свободой воплощения своих религиозных и политических идей в Англии, пуритане самым суровым образом подавляли любую ересь в Новой Англии, как противоречащую и Господу, и их собственной политической теократии. Вера в ведьм была завезена сюда первыми поселенцами как часть их духовного мира, а теория и практика в Новой Англии брали свое начало у таких суровых протестантских авторов, как Пер-кинс и Хопкинс.

С 26 мая 1647г., когда была повешена Элси Юнг, первая ведьма, казненная в Новой Англии, суды стали постепенно разворачивать свою работу. Мери Джонсон из Вестхерсфильда была обвинена за близость с Дьяволом и осуждена «главным образом на основании ее собственного признания. ...Она говорила, что дьявол появлялся перед ней, спал с ней, очистил ее печь от золы и выгнал кабанов из посевов. Она не могла удержаться от смеха, глядя, как он хватал их». (Хатчинсон, «Historical Essay», 1718). В 1645 и 1650 гг. в Спрингфилде нескольких жителей заподозрили в колдовстве. Одна из подозреваемых, Мери Парсонс, призналась после длительного допроса. Она была подвергнута пытке в Бостоне 13 мая 1651г. и приговорена к смерти, но не за «различные дьявольские штучки, совершенные с помощью колдовства», а за убийство ребенка, и получила временную отсрочку исполнения приговора. В том же самом году Гудвайф Бассет была осуждена в Стратфорде. Две подозреваемых в колдовстве были казнены в Нью-Хейвене, последняя в 1653г. В 1658г. Элизабет Гарлик из Истхемптона, Лонг-Айленд, была подвергнута пытке в Коннектикуте, но была оправдана. В 1669г. Катрин Харрисон из Уэзерфилда была заключена в тюрьму по обвинению в колдовстве, «не испытывая страха Божьего, на его глазах [она] имела близость с Сатаной, великим врагом Господа и человечества». Присяжные в Хартфорде приговорили ее к смерти, но суд отменил это решение и выслал ее из города «ради ее собственной безопасности» [см. Нью-Йоркские ведьмы}. И в 1697г. Уинфред Бенхем и ее дочь, хотя и отлученные от церкви, были оправданы; их обвинителями были «дети, которые притворялись, что видели их призраков» (Калеф).

В 1662г. в Хартфорде юная Анна Коль страдала от припадков, во время которых она говорила непонятные слова, перемежая их с некоторыми голландскими, причем она не владела этим языком, хотя некоторые ее соседи говорили по-голландски. «Несколько достойных людей» были тронуты ее бредом, который при переводе дал основания привлечь девушку-голландку и «распутную и невежественную женщину» матушку Грин-смит, которая уже находилась в тюрьме по подозрению в колдовстве. Благодаря мощным семейным связям и влиянию Стьювезан-та, губернатора Нового Амстердама (Нью-Йорк), девушка была оправдана. Но матушка Гринсмит, ознакомленная с переводом ее показаний, призналась, что имела «близость с дьяволом». И. Мазер продолжает:

«Она также заявила, что дьявол сначала появился перед ней в виде оленя или фавна, прыгавшего вокруг нее, вследствие чего она не очень испугалась. Но постепенно он становился более развязным и наконец заговорил с ней. Кроме того, она сказала, что дьявол часто познавал ее плотски. И что ведьмы собирались в месте, находившемся не очень далеко от ее дома; некоторые в одном виде, другие в другом; а одна прилетала к ним в виде коровы».

На основании этого признания она была казнена вместе с мужем, хотя он и заявлял о своей невиновности. После их повешения к Анне Коль «вернулось здоровье, и она продолжала здравствовать многие годы».

Другой примечательный суд состоялся в 1671г. в Гротоне и был снова связан с помешанными подростками. 16-летняя Элизабет Кнап «была подвержена странным припадкам, иногда плакала, иногда смеялась, иногда жутко рыдала, что сопровождалось сильными движениями и колебаниями ее тела, ее язык по многу часов был завернут внутрь, под самое небо, и его нельзя было разогнуть, хотя некоторые и пытались сделать это с помощью пальцев. Шесть человек едва могли удержать ее во время приступов, и она скакала по дому, визжа и жутко тараща глаза.

Позже, явно не шевеля губами или языком, она производила странные звуки, оскорбляя священника. «Она выкрикивала во время одного из своих припадков, что женщина (одна из ее соседок) являлась ей и была причиной ее недуга». Однако обвиненная пользовалась большим уважением в обществе, и люди вступились за ее честь. Элизабет Кнап поправилась и призналась, что ей досаждал сам Дьявол, появлявшийся перед ней в облике добропорядочной личности. Самуэль Уиллард, сыгравший видную роль на судах в Салеме, был в то время пастором в Кротоне и отметил этот случай одержимости (который И. Мазер опубликовал в «Magnalla Christi Americana»). Наблюдения Уил-ларда над Элизабет Кнап, возможно, углубили его скептицизм в 1692г., поскольку, как и Мерси Шорт, она просто подражала салемским девушкам.

«Когда мы говорим, что К. и вера в него распространены повсеместно, мы вкладываем в это слово смысл, противоречащий как этимологии, так и истории этого слова. ...О повсеместном распространении К. можно говорить лишь постольку, поскольку оно включает в себя элементы магии и религии». Джордж Л.Барр (1911)