Решение и все последствия его я принимаю, как должное. Последствия это мое одиночество. Моя неспособность забыть то время, что мы были вместе. Моя вина перед тобой. Мое
жүктеу/скачать 1.36 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- «Here comes your ghost again…» 1
| Black and Orchid.
Достижение подлинно великой цели требует от нас подлинно великой жертвы. Иногда эта жертва такова, что обесценивает не только само свершение, но и жизнь свершившего после нее. Именно поэтому "гордость блонди" - это не только способность идти к заданной цели, не считаясь с ценой, которую потребуется заплатить, и собственными желаниями - но и способность отказаться от жизни, если выполнение задачи несовместимо с продолжением существования. приписывается Раулю Аму, блонди, главе Института Бионики и Лаборатории Нейрокоррекции Амой. Пролог.
Я не знаю, есть ли смысл писать тебе теперь – после стольких лет, миновавших с момента нашего прощания. Ты получишь это письмо только в одном случае – случае моей смерти – когда все то, что я напишу, уже действительно не будет иметь никакой ценности и смысла. Я учусь делать бессмысленные вещи. Это куда труднее, чем кажется на первый взгляд. Я все еще помню, как мы расставались. Ты знаешь, я сделал все, что мог – все, что мог, чтобы не оставить тебе ни одного шанса, ни одной лазейки, никакой возможности изменить неизбежное. Тогда мне казалось, что так будет лучше. Я не могу ответить на вопрос, было ли это правильное решение. Важно, что это было мое решение – и все последствия его я принимаю, как должное. Последствия – это мое одиночество. Моя неспособность забыть то время, что мы были вместе. Моя вина перед тобой. Мое «прости», которое я все равно никогда не скажу. Я не знаю, где, как и когда ты прочтешь эти строки. Я не знаю даже, вспоминаешь ли ты обо мне хоть иногда – так, как я вспоминаю тебя. А ты – ты думаешь ли еще обо мне – так, как я все это время думал о тебе? Помнишь ли ты меня так же ясно, как я помню тебя? Знаешь ли обо мне столь же много, как я, мне кажется, знаю о тебе? Хочешь ли mы меня также сильно – как я, до сих пор, хочу тебя? Любишь ли ты меня так, как я… я люблю тебя… И значит ли это хоть что-нибудь для тебя – в тот момент, когда ты это читаешь – теперь, когда ни «нас», ни меня, больше нет?… *** Три ниточки сигаретного дыма поднимаются над столешницей, слегка рассеивая парящую в воздухе картинку-голограмму. Три экрана, два приемника и трехмерный проектор – все они живут своей, независимой жизнью – но все подчинены одной программе-пауку, старательно выискивающей в информационных сетях любое сообщение по интересующему событию, и выбрасывающей их на волну или монитор. С писком оживает левый динамик – и под тихую музыку механический голос зачитывает строки последней сводки: - …для нас – невосполнимая потеря. Много хороших слов можно сказать об ушедшем, но смерть его, такая страшная, все же была милосердно быстра… И тотчас из правого приемника вырывается: - Власти Амой пока никак не комментируют чрезвычайное происшествие на трассе А-6-1. Напоминаем нашим слушателям, что сегодня, в 2.20 по Стандартному Федеральному времени, на планете Амой в результате аварии скоропостижно скончался один из самых ярких представителей амойской правящей элиты, Второй Консул Рауль Ам… С правого монитора грустно смотрит миловидная девушка-журналист. Ее передача посвящена истории жизни погибшего Второго Консула – в той мере, в какой эта история может быть известна федеральной журналистке, получившей задание быстро состряпать репортаж на горячую тему. С левого экрана глядит бывший посол федерации на Амой господин Хазал. Он не может прямо ответить ни на один вопрос, но много вспоминает о своем блестящем прошлом дипломата. Кажется, что посол и журналистка стремятся перекричать друг друга, соревнуясь в лучшем знании жизни блонди из Танагуры. Он давит на свою причастность и несомненную включенность в события, она подает материал максимально художественным, впечатляющим, приятным массовой аудитории образом. Между этими двумя экранами мерцает ровными строчками короткого текста третий, самый большой монитор. Чтобы ни говорили посол справа и журналистка слева – им никогда не приблизиться ни на шаг к той правде об ушедшем, что хранит в себе это самое обычное письмо.... И только фигурки в подвижной голограмме не обращают внимания на «состязание» экранов. Идущая там передача считается в равной степени серьезной и популярной – «Только правда для всех и каждого» гласит ее слоган. - Доброго времени суток всем только что присоединившимся! В студии «Независимого мнения» мы сегодня выслушиваем самых уважаемых политических обозревателей, хорошо знакомых с амойскими реалиями, - говорит мерцающая серым проекция ведущей, пронзенная тонкой нитью сигаретного дыма. – Полагаю, настал момент задать нашему гостю самый прямой вопрос. Что же на самом деле случилось на трассе А-6-1? Господина Ама – убили? - Я не святое провидение, конечно, - усмехается гость, авторитетный политический аналитик со слегка оппозиционными взглядами, - но думаю, что ответ «да» будет наиболее верен. И он, кстати, совпадает с предварительными выводами экспертов – взрыв на трассе А-6-1 по силе и мощности никак не укладывается в рамки обычной аварии. - Должны ли мы, в таком случае, считать это предумышленным убийством? Вы знаете, в сетях популярна версия, что это был неудачный эксперимент или что в этом духе… - Элис, вы ведь лучше меня понимаете, что эта «версия» - чушь. Давайте впредь будем избегать подобных вопросов – мне кажется, наши зрители все же не из тех, кто верит в мифы. - ОК, мистер Нэлл, меня вы, как всегда, убедили. Но давайте послушаем наших зрителей! Только что пришел запрос с Новой Терры, давайте поглядим, кто нас там ищет… - Добрый день, мсье, мэм, - вклинивается в разговор бесплотный мужской голос. – Я хотел сказать – это у нас тут день, а у вас как получится… У меня только один вопрос, мсье – весь день половина каналов только и обсуждает, как взорвали этого андроида. Вы лучше сразу скажите: разве мы расстраиваться должны? Я хотел сказать, вроде бы эти белобрысые нам не друзья… На лице аналитика написано явное разочарование в зрителях «Независимого мнения». Ведущая вежливо улыбается – уж она-то знает, когда нужно пускать такие вопросы, чтобы программа не теряла остроту. - Позвольте говорить? – произносит носитель слегка оппозиционных взглядов. – Думаю, «мсье», если б вам довелось хоть раз обменяться парой слов с Раулем Амом – вы бы не называли его «этим андроидом». Клянусь, за все время нашего общения с ним я так и не смог понять, что у блонди на уме, как они вообще мыслят и чем живут, но одно скажу с уверенностью. Элита Амой – не «андроиды», и Рауль – тому самое яркое подтверждение… был подтверждением, я хотел сказать. Знаю, - гость делает неопределенный жест в сторону гипотетического собеседника, - многие наши «эксперты» считали, что Второй Консул был подставной фигурой, «мальчиком с обложки», все функции которого сводились к тому, чтобы блистать в наших ток-шоу, делая неплохую рекламу родной планете. Федеральные заправилы вообще склонны бросаться в две крайности. То они утверждают, что ИскИн Лябда-3000 не имеет на Амой никакой власти, а всем заправляют помешанные на евгенике мутанты – но стоит появиться какой-то реальной фигуре, как ее тотчас объявляют куклой-марионеткой… - …Не логично ли тогда предположить, - умело прерывает гостя Элис, - что появившуюся «реальную фигуру» поспешили убрать с доски не менее реальным способом? - Хотите спросить, не сделали ли это федеральные власти? – оживляется аналитик. – Что ж, вынужден признать, что в данный момент я не знаю ответа на вопрос «Кто убил Рауля Ама?». Он был слишком яркой личностью, слишком видным деятелем – и, в конце концов, первым амойцем, чью характерную прическу узнавала любая школьница в Федерации. Боюсь, что список тех, кто мог желать этой смерти окажется не короче того, где будут записаны имена поклонников Второго Консула. В данный момент я не стал бы даже строить предположения, но очень скоро все изменится… - Вот как? И что же произойдет? Как мы узнаем загадочного убийцу? - Мы будем очень внимательно смотреть, Элис, - внезапно серьезным тоном говорит аналитик. – Вы знаете, на старой Терре в седой древности говорили такую фразу: «Король умер – да здравствует король!», имея ввиду наследника правителя. Как верно замечали в те же времена, «свято место пусто не бывает» - кто-то обязательно придет за короной, которую больше некому носить. И когда я увижу этого кого-то – я пойму, кто или что стояло за взрывом на трассе А-6-1. - Да, это хорошее сравнение, мистер Нэлл. Значит, «Рауль умер – да здравствует …?». Фигурки в голограмме продолжают двигаться и говорить. Тают нити сигаретного дыма – они и возникли-то здесь потому, что хозяин комнаты попросту забывал, зачем ему нужны сигареты, зажигая их одну за другой и роняя на стол, на пол, на клавиатуру нового компьютера, на экране которого мерцали черным по белому строчки… …Помнишь ли ты… Соревнование на экранах постепенно стихает, из динамиков льется все больше печальная музыка, лишь изредка прерываемая новыми сообщениями. Мы напоминаем нашим слушателям, мы сообщаем нашим зрителям, мы продолжаем освещать событие, которое… …Знаешь ли ты… И везде, везде, везде – одно и то же лицо – золотые волосы, серьезные зеленые глаза – записи интервью, трансляции приемов, репортажи с конференций – отражение дрожит и переливается, скользя с экрана на экран, проступая поверх ровных строчек…. …Любишь ли ты… Но все напрасно. Того, к кому обращены эти слова – того, для кого так старательно ищет информацию программа-паук и спорят между собой приемники экраны – его в комнате с истлевшими сигаретами уже давно, давно нет. жүктеу/скачать 1.36 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|