Гражданская группировка «MediaLens»

Нужно отметить, что редакторы «MediaLens» придерживаются мнения, что искажение картины мира в публикациях журналистов – отнюдь не следствие какого-либо конкретного редакционного заговора или самоцензуры и лжи журналистов. Вместо этого руководители сайта основывают свой анализ СМИ на теории Эдварда Германа и Ноама Хомски «Пропагандистская модель», которые пытаются объяснить подобное положение дел существованием некой «системной предвзятости». Они убеждены, что причина искажений – централизованный, корпоративный характер средств массовой информации. На СМИ действуют рыночные силы, они ищут прибыль, и это в обществе, где доминируют корпорации. Вследствие экономических причин новость проходит перед публикацией через концептуальные фильтры – не только на редакционном, но и на индивидуальном уровне (начиная с отбора тематики для публикации).

Редакторы считают, что СМИ, предоставляющие нейтральную информацию, представляют собой обман, который часто служит способом скрыть прокорпоративную предвзятость. Невозможно для журналистов быть нейтральными – независимо от того, что они делают, мнение всегда отражается в фактах, которые они решили выделить или проигнорировать. Инциденты предвзятости нередко побуждают организаторов «MediaLens» обращаться в редакции СМИ посредством электронной почты или в письмах, редакторы также вступают в диалог с журналистами. Для разрешения конфликтов власти и СМИ используют дискуссионный форум и так называемую «Доску объявлений».

Необходимо отметить, что и сама организация неоднократно подвергалась критике: было даже высказано мнение, что организация – просто рупор выражения собственного мнения, т.к. объективность – категория спорная: «единственный приемлемый вариант для них – их собственная правда, и все остальные должны идти с ними в ногу и петь под их дудку» (П. Бомон). С другой стороны, по мнению Н. Хомски, известного медиакритика и почётного профессора лингвистики Массачусетского технологического института, «регулярный анализ и критика СМИ, исправление недостатков и перекосов идеологии, никогда не были так важны, как сегодня. «MediaLens» осуществляет эту задачу своевременно, относясь с пониманием к обеим сторонам и помогая им наладить контакт».

Все публикации сайта размещены по тематическим разделам, что отражается в рубриках «Статьи» и «Архив».

Рубрика «Статьи» содержит следующие разделы: «Медиа», «Политика», «Размышления», «Общество и наука», «Интервью», «Книжное обозрение», «Блог-архив». Таким образом, можно отметить, что наиболее актуальна политическая тематика (55,7 %), в наименьшей степени представлены материалы в жанре «Интервью» (которое, видимо, должно соответствовать традиционному комментарию).

Все тематические разделы содержат следующие подразделы:

1. 
   «Медиа»: «Основная работа» (в качестве примера публикации: «Новая мобилизация»), «Образование», «Основное» («В мейнстриме и вне его»);
   
2. 
   «Политика»: «В своем кругу» («Время вооружать бизнес»), «Глобализация» («Проблемы трубопровода»), «Гаити» («Причины катастрофы»), «Индия и Пакистан» («Заплатим за мир, нет войне»), «Ирак» («На весах – лист, смерть и тишина»), «Израиль и Палестина» («Странный вид свободы»), «Северная Ирландия» («Дайте нам правду»), «Общая политика» («Новый лейборист забыл о людях»), «Руанда» («Кровопролитие и обеливание: Британия и геноцид в Руанде»), «Терроризм» («Как мы забыли о женщинах Афганистана»);
   
3. 
   «Размышления»: «Права животных» («Приговоренные к смерти»), «Философия» («Стиль жизни»), «Империализм» («Венесуэла: следующее Чили?»), «Работа» («Вне механизма: как быть этичным писателем»);
   
4. 
   «Общество и наука»: «Биотехнологии» («Манипуляция фактами»), «Перемена климата» («Демократия тишины»), «Ядерная энергия» («Возрождение ядерной силы»), «Звездные войны и солнце» («Ядерное высокомерие»);
   
5. 
   «Книжное обозрение» («Новые правила мира»).
   

Информационным поводом публикации «Задымленный экран Израиля» («Политика: Израиль и Палестина») послужил перенос фильма «Секретное оружие Израиля» Ольги Френкель с воскресного прайм-тайма на поздний вечер понедельника в эфире ВВС. Официальная причина – незапланированный новостной бюллетень о саммите Азорских островов, таким образом канал отрицает обвинения в подчинении политическому давлению. Также публикация содержит информацию о создании фильма и его содержании: по предположению автора, Израиль владеет ядерной программой и оружием массового поражения, которое испытывалось на жителях Палестины. Также Ольга Френкель подчеркивает, что, снимая фильм, столкнулась со многими трудностями: в частности, интервью с представителями администрации Дж. Буша было отменено сразу после объявления его темы.

Публикация «Прощай, жестокий мир» Джереми Рифкина, опубликованная 1 марта 2002 г. в «Гардиан» и вышедшая в разделе «Общество и наука», обращает внимание аудитории на экологические проблемы. Акцент материала – возможные резкие изменения климатических условий, которые могут поставить под угрозу благополучное существование человека. В публикации автор ссылается на доклады американской Национальной академии наук и Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата, содержащих информацию о возможном ускорении негативных процессов в природе. Также в статье отмечаются последствия подобных перемен: распространение болезней, загрязнение питьевой воды, массовая гибель лесов. Рифкин называет глобальное потепление «самым большим достижением человечества на сегодняшний день, хотя и отрицательным».

«Медиалинз» осуществляет активную медиакритическую деятельность, охватывая обширную тематику анализируемых публикаций, передач и фактов действительности. В рассмотренных публикациях, так же как и в тех, которые не описывались в нашем докладе, авторы не ограничиваются призывами. Каждый материал имеет глубокую аналитическую базу, ссылки на источники в прессе, экспертов, статистические данные. Несмотря на то, что тематических разделов всего пять, дробное деление на подразделы позволяет охватить гораздо более широкую сферу, нежели заявленная тематика. Таким образом, мы можем сделать вывод, что авторы «Медиалинз» не только пытаются восстанавливать нарушенный баланс при подаче информации, но и акцентируют внимание читателей на тех проблемах, которым, на их взгляд, уделяется недостаточное внимание.

Ключевые слова: медиакритика, амбивалентность, демократический потенциал, информационно-политический ресурс.

Key words: media criticism, ambivalence, democratic potential, of information and political resource.

И в отечественной, и в зарубежной теории и практике журналистики понятие «медиакритика», несмотря на свою относительную новизну, на сегодняшний день закрепилось довольно прочно.

С одной стороны, этот термин относится к научному анализу и оценке деятельности средств массовой информации в исследователь­ских работах. С другой – он используется применительно к журналистской критике средств массовой инфор­мации – современной области журналистского творчества, специализированной на оценочном позна­нии медийного содержания и актуальных проблем функционирования СМИ в обществе. Являясь способом саморефлексии и самооценки печатной и электронной прессы, медиакритика, реализуемая в формате гражданской журналистики, представляет собой также канал общественного влияния на прессу, позволяющий донести до журналистов и других медийных профессионалов мнение и суждения граждан об их деятельности и её социальных последствиях (Короченский 2003: 4)

На Украине становление и институционализация медиакритики проходила в период с 1999 по 2004 гг., когда благодаря западному спонсорству (США, Великобритания, Франция) в стране стали появляться «общественные», «гражданские», «некоммерческие» проекты и организации, занимающиеся медиамониторингом и медиакритикой: Институт экологии массовой информации http: // www.franko.lviv.ua/mediaeco/, Независимая ассоциация вещателей http://www.nam.org.ua/, Академия Украинской Прессы http://www.aup.com.ua/, проект «Телекритика» http://www.telekritika.ua/, Киевский независимые медиапрофсоюз, Индустриальные телевизионный комитет http://www.itk.org.ua, Центр медиареформ http://www.mediareform.com.ua/index.php, Всеукраинская общественная организация «Телезрительская ассоциация родителей Украины» www.tabu.org.ua. Существование столь многочисленных организаций медиамониторинга и медиакритики, не подконтрольных государству, является особенностью Украины, не свойственной другим постсоветским государствам. В украинском медиапространстве они занимают особую нишу, имеют набор сходных характеристик, во многом взаимодополняемы, находятся в тесном взаимодействии друг с другом – и на уровне целеполагания деятельности, и на уровне сотрудничества коллективов.

Появление этих организаций во многом логично связано со сложным состоянием самостоятельного формирования информационного пространства Украины, процесс структурирования которого был неоднозначен, противоречив. Для него были характерны болезненное разгосударствление СМИ и такая же их коммерциализация, удорожание полиграфических услуг; обвал тиражей крупнейших газет и закрытие многих мелких изданий из-за снижения платёжеспособности населения и организаций; вмешательство государственной власти в деятельность СМИ с целью осуществления контроля над ними; переход массмедиа в руки крупного капитала; создание холдингов и их войны за лидерство; появление на украинском медийном рынке зарубежных инвесторов.

В итоге «к 2000 году большая часть СМИ попала под контроль к тем или иным политическим партиям, бизнесменам и представителям власти: свыше 80 % украинских СМИ уже было приватизировано. Критиковать действия властей и тем более заниматься «сливом» компромата позволяют себе только массмедиа крупнейших финансово-промышленных групп» (Гордеев, 2004: 19). Основная часть СМИ Украины в той или иной степени стала зависимой от финансово-политических группировок (ФГП) – полукриминальных экономических структур. Их роль в жизни республики трудно переоценить – весь смысл их существования направлен на поддержание и закрепление сложившейся политической ситуации. С приходом во власть в 1994 г. Л. Кучмы, ФГП становятся верной поддержкой и опорой президентского режима (Гордеев, 2004: 31).

К началу второго постсоветского десятилетия украинская журналистика подошла в состоянии угнетения со стороны власти и капитала. Назрела критическая ситуация. С одной стороны, стала очевидной необходимость в появлении некой силы, направленной на защиту интересов как работников медиасектора, так и аудитории СМИ. С другой – оказалось возможным привести к власти нового политического лидера, сделав ставку на его «демократические убеждения», одним из которых являлась бы именно борьба за свободу слова – в противовес позиции действующего правительства.

Очевидно, что средством, обеспечивающим влияние такого рода на СМИ, постепенно становилась новая область журналистской деятельности – медиакритика. А политической силой, которая могла бы это влияние использовать, – оппозиционные «оранжевые», продвигаемые Западом. Развиваясь и приобретая авторитетность как бы параллельно, каждая в своей среде, эти две силы должны были объединиться в какой-то критический для обеих момент.

Так, к 2004 г. медиакритика прошла свою институционализацию и в лучших демократических традициях зарекомендовала себя как влиятельное явление, о чём свидетельствует частая цитируемость произведений критиков СМИ. Украинская медиакритика участвовала в деятельности медиапрофсоюзов, оказывала поддержку отдельным журналистам, взяла под своё наблюдение расследование убийства Г. Гонгадзе, установила взаимодействие с факультетами журналистики в стране. Однако авторитет она себе заработала именно в период политической борьбы тандемов Кучма-Янукович и Ющенко-Тимошенко.

К «оранжевой» осени украинская медиакритика подошла со следующими характеристиками. Критика массмедиа на Украине была уже представлена всеми видами (академическая, внутрицеховая, массовая, гражданская) и всеми специализациями (телевизионная критика, критика радио, печатной прессы), согласно классификации А.П. Короченского. Это обеспечивало широту её влияния, полифункциональность, широкий охват аудитории и способствовало эффективной реализации её функций. Налицо был обширный функциональный комплекс украинской медиакритики, формирование которого обусловлено многообразием проблем в массмедийном пространстве постсоветского государства (хотя наличие тех же проблем в других республиках бывшего СССР не вызвало развитие подобного феномена). И в этом комплексе чётко обозначилась в первую очередь гипертрофированная социально-организаторская функция, присущая украинской критике СМИ и совершенно несвойственная российской медиакритике.

А основной средой распространения медиакритической информации стало пространство Сети, в то время как в отечественной практике более привычной по-прежнему остаётся газетно-журнальная среда (И.Петровская «Известия», А. Вартанов «Журналист» и др.). В то время Интернет ещё не был настолько доступен, как сейчас, но его базовые характеристики, влияние на политически активных «лидеров мнений» и перспектива занять в ближайшем будущем ведущие позиции по охвату аудитории и оперативности информирования, обеспечивали медиакритике перспективу развития и упрочения своего статуса и влияния в медиасреде страны.

В кризисный период 2004–2006 гг. украинская медиакритика показала возможность совмещать роль информационно-политического ресурса и глубокий на самом деле демократический потенциал. Другими словами, медиакритика на Украине оказалась амбивалентным явлением и открыто продемонстрировала свою двойственность.

Что касается первой составляющей – информационно-политического ресурса, то эта роль оказалась возможной для украинской медиакритики в критический момент социально-политического кризиса в стране и оппозиционного противостояния администрации Кучмы. Единая финансовая и идейно-политическая поддержка (а с её учётом и логические взаимосвязи медийных и политических процессов на Украине) со стороны Запада (в частности США) медиакритических организаций и «оранжевых» заявляет медиакритику как информационно-политический ресурс не столько украинских политиков, сколько западных влиятельных структур. На фоне подражания Украины идеалам западной демократии (в частности, обращённости навстречу идеалам свободного и независимого медиапространства, что можно оценивать как позитивную тенденцию) была предпринята попытка поставить институт медиакритики над институтом журналистики в качестве единственно правильного арбитра в игре, где постоянно нарушаются правила и требования. Хотя при ближайшем и внимательном рассмотрении этот арбитр далеко не совершенен. Так, ратуя за свободу слова, медиакритика замалчивала, обходила стороной, по сути игнорировала такой важный и сложный для Украины политический аспект, как языковой конфликт.

Этому находится следующее объяснение: «Особый размах политика украинизации телевидения получила во время работы в правительстве премьер-министра Виктора Ющенко, поддержку которому оказывали как националисты, так и США.

В. Ющенко заявлял: «На государственном телевидении мы мало видим украинского, мало заботы о национальных интересах»» (Гордеев, 2004: 39). Так было в 2000 г., а с приходом Ющенко к президентской власти политика украинизации ещё больше усилилась. В этом случае медиакритика должна была осветить положение тех каналов, которые вели вещание или предлагали отдельные программы на русском языке, то есть, как ей и положено, критиковать информационную политику государства, общую массмедийную атмосферу, отдаление от идей общественного вещания, игнорирование демократических принципов в языковой политике. Вместо этого она всегда ограничивалась короткими материалами нейтрального характера, наполненными в основном констатацией фактов.

Закономерно, что если западное финансирование присутствует и поддерживает деятельность не самих СМИ, а организаций, по сути надстоящих над массмедиа, способных критиковать, а значит, влиять на них, и при этом зарекомендовавших себя как авторитетные, уместна постановка вопроса о продвижения интересов финансирующей стороны. В первую очередь – политических.

Если допустить такую точку зрения, то целесообразно задать вопрос: почему предлагаемая демократизаторская политика в медиасфере не получила более активного продвижения после 2004 г.? Ответ очевиден: продвигаемая Западом политическая сила в лице В.Ющенко оказалась несостоятельной в роли реальной демократической силы. К тому же все предпосылки сформировались в пользу прихода к власти «бело-голубых», сориентированных в своих идеологических и ценностных воззрениях в пророссийском направлении.

Вместе с тем украинская медиакритика наделена значительным демократическим потенциалом и активно его реализует. Ситуация, связанная с неспособностью национальных СМИ соответствовать своему статусу «рупора общественности» спровоцировала усиление информационно-коммуникативной и социально-организаторской функции медиакритики, явилась причиной активизации её демократического потенциала. Последний стал проявляться и в борьбе против цензуры, и в отстаивании необходимости учреждения общественного телерадиовещания, и в кампаниях против продажности работников прессы. Наглядно проявилась эта тенденция и в развитии гражданской медиакритики, которая становилась залогом утверждения свободы слова, развития демократических начал во взаимодействии СМИ и общества. Как уже было обозначено, цели и координация такой деятельности носили во многом протекционистский характер со стороны западных спонсоров и идеологов: объективно украинская медиакритика предстала в роли их информационно-политического ресурса. Но какими бы ни были изначальные цели, с которыми создавались на Украине организации медиакритики и медиамониторинга, очевиден их курс на утверждение демократических норм и принципов (естественно, в их западном понимании).

И конечно, здесь важно помнить о том, что действия украинской медиакритики во многом направлены на формирование поля для полилога общества, СМИ и власти по вопросам функционирования украинской медиасферы. И это поле в целом сейчас подготовлено, но постоянный полилог всё ещё не сложился. Налицо отдельные публичные выступления, обращения, пресс-конференции, критические комментарии некоторых значимых медийных событий и явлений. Однако как такового постоянного коммуникативного взаимодействия не наблюдается, и в ближайшее время общественный консенсус через полилог едва ли будет достигнут.

Основная тому причина – диссонансный разброс мнений участников коммуникации. Если рассматривать каждого из них в отдельности, то поведение представителей аудитории и правящих кругов в принципе понятно. Первые – устали от нестабильности и оказываемого на них политического влияния, вторые – главным образом преследуют своекорыстные интересы, которые по понятным причинам расходятся с интересами социума.

Гораздо сложнее в своей парадоксальности дело обстоит с поведением представителей массмедиа, которые, пройдя испытание цензурой и добившись реальной её отмены, не смогли устоять перед политизацией и тотальной коммерциализацией национального медиапространства, а поэтому не в силах нормально функционировать в условиях свободы слова.

В итоге, резюмируя все приведённые выводы, мы констатируем, что медиакритика на Украине – это сложное, в определённых своих проявлениях противоречивое, институционально оформившееся явление, неподконтрольное государственным органам управления, активно развивающееся при поддержке западных спонсоров. И одной из самых ярких характеристик является во многом парадоксальное её свойство амбивалентности: это и способность выступать в роли информационно-политического ресурса, используемого в борьбе за власть в интересах спонсоров, и наличие глубокого демократического потенциала и возможности для его реализации.

1. 
   Гордеев Д.А. Система СМИ Украины. – СПб, 2004. – 86 с.
   
2. 
   Короченский А.П. «Пятая власть»? Медиакритика в теории и практике журналистики. – Ростов н/Д, 2003. – 280 с.
   

Ключевые слова: медиажурналистика, медиакритика, влияние на аудиторию

Key words: journalism/media reporting, journalism/media criticism, impact

Предмет нашей беседы – «Кто является целевой аудиторией для журналистов, пишущих о СМИ, и представителей журналистской критики средств массовой информации (медиакритиков)? Другие журналисты? Или всё же более широкая аудитория?»

Короче говоря: Кому нужно освещение событий в области СМИ?

Самим СМИ это нужно. Это мы знаем точно… Но я также хочу заявить, что наша потенциальная аудитория гораздо больше, чем одни только журналисты. Например, в Соединенных Штатах аудитория одного медиакритика исчисляется миллионами.

Вы не знаете Джона Стюарта? Он комик и ведёт юмористическую телепередачу, которая пародирует новостные программы и называется «Ежедневное представление» (The Daily Show). Он очень популярен в США.

Конечно, Стюарт очень смешной. Однако Стюарт серьезен в то же самое время. Он пародирует политиков и обсуждение важнейших проблем. И очень часто он пародирует СМИ. Он высмеивает СМИ за их недостатки.

Его передача чаще всего выходит после телевизионных новостей, и его главной мишенью в последние несколько месяцев был канал «Fox News», известный своими правыми консервативными взглядами. Хотя этот канал использует разные методы объективной журналистики, на самом деле он передаёт не столько новости, сколько комментарии. И эти комментарии консервативной направленности практически не позволяют увидеть новости.

И Стюарт постоянно высмеивает этот канал за его лицемерие. Вот два простых примера:

* Он показал эпизод с ведущей канала «Fox News» Мегин Келли, когда она цитирует опросы с целью доказать, что «американцы настроены против реформы здравоохранения президента Обамы». И затем он показал более ранний эпизод, датируемый 2008 годом, когда опросы показывали сильную поддержку Обамы. В этом эпизоде Мегин Келли говорит зрителям: «Не верьте опросам».

* Он продемонстрировал эпизод с ведущими «Fox News», которые озвучивают предположение, не имеющее какого-либо основания: якобы символ недавних переговоров на высшем уровне о ядерном оружии похож на полумесяц, являющийся символом ислама. И сотрудники Стюарта сделали то, что не сделали журналисты канала «Fox News»: они обратились в Белый Дом с просьбой разъяснить этот символ. И, как выяснилось, данный символ является стилизованным изображением атома. Конференция была посвящена атомной проблематике, отсюда и символ.

И снова Стюарт представил все в юмористическом ключе, однако одновременно он был серьёзен. И аудитория Стюарта очень желает услышать от него именно такую критику прессы.

По всей видимости, существует много читателей, которые очень озабочены качеством работы журналистов, которую они видят и слышат каждый день. Некоторые из этих читателей и телезрителей понимают, что качество этой журналистской работы не является константой, и что серьезная медиакритика может сделать эту работу лучше.

По моему мнению, будет ошибкой не попытаться заинтересовать этих людей. Усилие в этом направлении сделает нашу критику лучше.

Представьте себе, что вы на вечеринке, на которую приглашены люди из разных слоев общества. Еда превосходная, обстановка прекрасная, вино вкусное.

Но когда вечереет, беседа переходит в профессиональное русло. Полицейские говорят с полицейскими, дипломаты – с другими дипломатами, работники одной отрасли со своими друзьями по цеху, и журналисты – с журналистами. Это нормально. Я люблю журналистов, вы любите журналистов.

Но представьте себе эту же вечеринку, когда все за столом говорят со всеми. Есть возможность в беседе узнать что-то новое, вы можете объяснить свою точку зрения посторонним людям, вам задают вопросы, и, возможно, вы сами задаете себе вопросы.

Что касается моего собственного журнала «Columbia Journalism Review», его читателями прежде всего будут представители журналистского сообщества – журналисты, редакторы, управленцы СМИ, преподаватели журналистских дисциплин и т.д. Однако нам очень не нравится, когда нас называют профессиональным журналом, и мы сознательно стараемся выйти за рамки профессионального круга.

Мы считаем, что число потенциальных читателей, не являющихся журналистами и т.п., велико, так как СМИ играют важнейшую роль в общественной жизни.

Теперь мы подходим к самой сложной части нашей проблемы – как привлечь внимание этих людей, как сделать их нашими читателями?

Я надеюсь, что специалисты расскажут нам об этом, а я хочу высказать следующие соображения.

Я не могу сказать, что мой журнал достиг больших успехов в этом деле. Наш тираж остается маленьким – 20 тыс. читателей. С нашим веб-сайтом (www.cjr.org) мы достигли большего, распространяя печатные материалы через Всемирную паутину. У нас примерно 150 тыс. неповторяющихся посещений в месяц.

Вероятно, мы могли бы достичь лучших результатов. Я думаю, сделать это нам поможет только качество работы. Медиаритики могут:

• 
  Использовать самые лучшие инструменты журналиста – отличный стиль, прекрасные описания событий и персонажей, самый современный дизайн, хорошее оформление. Если мы собираемся критически писать о журналистике, нам нужно также попытаться развивать ее. Это может быть трудно, особенно если располагать минимальными ресурсами. Мой бюджет на художественное оформление сейчас составляет 6 тыс. долларов США. В евро это тоже немного. Трудно кого-то поразить, обладая такими деньгами. Но мы стараемся.
  
• 
  Задействовать социальные сети и т.п. средства – Твиттер, подкасты, Фейсбук, приложения для электронных книг Киндл и для Айпэд и т.д. Надо использовать все, что заставить общество говорить о нас.
  
• 
  По большому счету, я думаю, именно важность проблем, лежащих в основе наших сюжетов, заставит общество говорить о нас. Наши сюжеты не должны быть посвящены журналистике и журналистам ради самой журналистики, но журналистике и стандартам демократичной дискуссии.
  

• 
  Для начала, как может выжить бескомпромиссная журналистика? Как будет финансироваться журналистика для серьезного читателя?
  
• 
  На заре цифровой эры, в чем польза всех новых СМИ, и в чем вред? Кое-что тут новое и привлекательное, просто замечательное. Но не все. Наши сюжеты могут рассказать об этом.
  
• 
  С развитием журналистики какие традиции должны появиться? От каких традиций нужно отказаться? Какие стандарты никогда не должны меняться?
  
• 
  Кто понимает новый мир? Кто не понимает? Кто может ответить на вопросы о будущем журналистики и о развитии журналистики?
  

Один из путей оказать воздействие – сделать так, чтобы наши материалы читали много людей. Поэтому одной из моих обязанностей является массовая рассылка электронных писем людям из нашим списков. Эти списки мы сами составили, включив туда тех людей, которые, как мы думаем, будут заинтересованы разными сторонами нашей работы. У нас есть несколько списков – список преподавателей журналистских дисциплин, список учёных, список политиков и т.д.

Меня попросили обсудить ряд проблем, с которыми вы пытаетесь разобраться на этой конференции, и которые на самом деле можно свести к нескольким важнейшим проблемам, касающимся нашей задачи:

• 
  Что мы, журналисты, пишущие о событиях в области СМИ и критики СМИ, даем журналистскому сообществу, особенно сейчас, когда оно переживает экономические и технологические потрясения?
  
• 
  Что медиакритики дают обществу в целом? Мы на что-нибудь влияем?
  

В последнее время мы слышим этот вопрос все чаще и чаще. И слышим мы его в большинстве случаем от учредителей нашего журнала. Бизнес-модель журнала «Columbia Journalism Review» основана на подписке и рекламе. Но большее место у нас занимает филантропия. Проще говоря, мы просим у фондов и богатых людей деньги, чтобы выполнять нашу работу. И в последнее время наши учредители все чаще и чаще говорят нам: «Ваша задача - улучшить журналистику на благо демократии и на благо общества. Покажите нам улучшения. Докажите ваше влияние».

Эти слова нас в какой-то степени огорчают. Мы можем собрать разные документы, которые покажут, что самые лучшие из наших сюжетов цитируют и обсуждают, что ссылки на них присутствуют по всему Интернету, что читатели посещают наш сайт и обсуждают их, что преподаватели журналистских дисциплин используют их в обучении, что радио и телепрограммы обращаются к нам, чтобы услышать наше мнение о них и т.д. Мы можем показать, что мы участвуем в широком обсуждении проблем журналистики.

Однако что именно люди берут из этого обсуждения, создавая потом с помощью этого хорошие журналистские работы, трудно измерить. Да, мы время от времени получаем письма благодарности от журналистов-практиков, в которых они пишут, что наша работа помогла им сделать их работу лучше. Мы за эти письма им благодарны. Однако такие письма мы получаем довольно редко.

Пожалуйста, не говорите никому: я знаю, что это шокирует – многие американские журналисты не выносят критики. Критика больно бьет по их самолюбию… В Америке многим журналистам не нравится критика, и они редко признают тот факт, что критика попала в самую точку.

У нас нет большой коллекции писем, в которых бы писалось: «Дорогой редактор. Вот только сегодня самый важный третий абзац моего материала я значительно улучшил благодаря озарению, которое я получил, читая ваши работы. Вы сделали мой стиль тонким и глубоким. Большое спасибо».

Может быть, тут вы получаете много таких писем. Мы не получаем.

Доказать объективно свое влияние – это трудная задача. Я верю в Бога и я верю во влияние критики в области СМИ, и это трудно доказать наглядно. Ну и что? Я думаю, что это нормально. Если это в какой-то степени дело веры, пусть так и будет.

Конечно, я верю, искренне верю, что умелое освещение событий в области СМИ (медиажурналистика – прим. ред.), или журналистская критика средств массовой информации (медиакритика - прим. ред) могут сделать очень много – как и для самой журналистики, так и для общества в целом. Я думаю, это один из важнейших видов журналистской работы для нас. Я также думаю, что выполнять ее хорошо очень важно, и сейчас важнее, чем раньше.

Я заметил в письмах из журнала «Message» ко мне, что германские коллеги всегда используют термин «медиажурналистика» (англ. – media reporting) и не используют термин «медиакритика» (англ. – media criticism).

Прежде всего, я хочу сказать, что нам нужны оба термина.

Нам нужны глубокие публикации о прессе; именно благодаря освещению разных событий и проблем в медийной сфере мы получаем информацию о качестве работы прессы и о направлении её развития. Сегодня нам особенно необходимы репортажи о проблеме выживания журналистики. Вы вступили в эпоху, когда непонятно, как будет работать экономика, но нам нужны отделы новостей, которые традиционно серьезно делали свою работу для общества, потому что это нужно обществу, чтобы оно продолжало жить.

Один американский журналист, пишущий о СМИ, недавно выдал такую метафору: ситуация такова, что журналисты похожи на племя, у которых их родная долина больше не может их прокормить. Журналисты должны найти новую долину, где они смогут прокормить себя и перебраться туда.

Мы – те, кто занимается освещением событий в области СМИ, должны действовать как разведчики, готовящие этот переход: находить новые идеи, освещать удачные эксперименты, искать новые возможности, будь они инновациями, новыми путями поиска материала, новыми идеями освещения политики правительства, которые нужны для решения нашей проблемы. Нам нужно сообщить эти данные нашему племени, чтобы состоялось их обсуждение. Вот чего требует серьезная журналистика.

Но чтобы оказать серьезное воздействие, я считаю, что мы также должны обеспечить критику в области СМИ на достаточно высоком уровне. Будучи критиками, мы можем:

• 
  Оценить качество работы журналистов по важным темам. Мы можем оценить отдельные сюжеты, отдельные выпуски новостей, или целые сегменты прессы.
  
• 
  В то время когда журналистика переживает трудные периоды изменений и экспериментов, мы можем оценить эти эксперименты – какие из них важные, какие нет?
  
• 
  В то время, когда журналистика вступила в цифровую эру, традиции и обычаи журналистики, и даже ее стандарты, меняются. От каких традиций и обычаев надо без колебаний отказаться? Какие надо развивать? Чем никогда нельзя пренебрегать? Вот один пример – дилемма оперативности и качества. Цифровая эра требует все большей оперативности. Что при этом теряется? Мы можем продолжить дискуссию на эти темы.
  

Самая лучшая работа, по моему мнению, которая оказывает самое большое воздействие, максимальное влияние, это такая работа, в которой сочетается освещение событий в области СМИ и критика в области СМИ. Тут умная и сочувствующая критика основывается на серьезных и глубоких публикациях о медийных делах. …

Наш журнал «Columbia Journalism Review» был основан в 1961 году, когда повеял свежий ветер, и люди поняли, что новости, которые они читали и смотрели, не были простым природным явлением, наподобие приливов или времен года, их создавали люди, и делали их или плохими, или хорошими. Эти люди были иногда старательными и любознательными, иногда ленивыми и самодовольными.

Группа преподавателей факультета журналистики Колумбийского университета так описывала причины создания данного журнала в его первом выпуске осенью 1961 г:

«Среди журналистов, и вне круга журналистов, повсеместно чувствуются опасения о состоянии журналистики. Работники нашего журнала разделяют эти опасения, и не только по поводу предполагаемого ухудшения дел в журналистике, но также и по поводу предположений, что журналистика любого рода пока еще не соответствует запросам нашего времени. Мы считаем, что настоятельные требования создать журнал, занимающийся критикой, вынуждают нас пренебречь всеми рисками, связанными с этим».

Мне нравится, как это сформулировано – «пока еще не соответствует запросам нашего времени». Сказано с очень позитивным настроем. Другими словами, они думают, что журналистика еще не достигла своей полной зрелости, и они хотят этому помочь.

Они думали, что их время было трудным. Им бы заглянуть в наше время.

Эти преподаватели журналистских дисциплин хотели иметь журнал для публикации новых идей, которые служили бы журналистике не просто ради журналистики, или служили бы журналистам не просто ради самих журналистов, но которые служили бы демократии.

Итак, как они хотели это сделать? Редакторы заявили, что задача этого нового журнала была довольно простой: мы пытаемся улучшить журналистику, стимулируя обсуждение ее многочисленных проблем. Мы улучшаем ее через профессиональные репортажи и критику. ….

Есть один сюжет, о котором я хочу вам рассказать - об одной резонансной статье в номере журнала за июль 2009 года. Эта статья была посвящена важному событию, текущему большому экономическому кризису, и вопросу о том, предупреждала ли нас пресса о тех процессах, которые в конце концов подорвали экономику.

После начала кризиса возник вопрос – а где была пресса? И удивительно большое число журналистов, пишущих об бизнесе, стали заявлять публично, что пресса тогда выполнила свою работу, она задолго предупредила о надвигающейся катастрофе, но к сожалению никто не обратил на это внимания. Другими словами, люди сами были виноваты. «Вы нас не послушали».

Мы заподозрили, что дело обстояло не так. Чтобы это прояснить, мы сделали то, что делают журналисты – мы представили отчет. Наш редактор в секторе бизнеса Дин Старкман с двумя помощниками прочел примерно 2 тысячи статей из ведущих изданий деловой прессы, датируемых 2003–2007 годами и тщательно их проанализировал и разделил на группы. Используя это в качестве основы, Дин смог написать очень убедительную критическую статью.

И вот он что обнаружил: хотя в прессе были статьи-предупреждения о «мыльном пузыре» жилищного строительства и о том, что он рано или поздно лопнет, эти статьи утонули в хоре ликующих биографических очерков руководителей кредитного сектора и руководителей банковского сектора.

Но самое важное то, что пресса практически не предпринимала тогда расследований связей между этими неликвидными долгами по всему миру и хищническим кредитованием покупки жилья, которое и послужило источником этих долгов. Это хищническое кредитование разорило тысячи людей и тысячи городских районов и стало возможным не без участия самых сильных экономических институтов Америки. Расследований этого участия практически не было.

Несколько исключений, например, в «Los Angeles Times», только подтверждали правило. Но в другом случае журналист, который резко отозвался о больших объемах хищнического кредитования, был превращен в изгоя и уволен из своей газеты «The Wall Street Journal».

Статья Дина Штаркмана произвела сильное впечатление на деловую прессу. Конечно, не всем в деловой прессе она понравилась, но им было трудно ее игнорировать. Его приглашали произносить речи о своем расследовании на многих журналистских мероприятиях. Его статья вышла за пределы новостных студий, она попала в блоги, посвященные политике и экономике.

Она попала в академические круги. Она была включена в курс обучения некоторых крупных университетов и даже в книгу, посвященную кризису. Она стала предметом обсуждения политиков: в прошлом месяце Фил Энджилайдес, человек, возглавивший правительственное расследование причин экономического кризиса, публично восхвалял эту статью во время допроса свидетелей на слушании.

Мы чувствуем, что эта статья изменила тон обсуждения работы деловой прессы в отношении кризиса. Она подняла обсуждение этой темы с уровня поспешной защитной реакции до уровня вопроса, возникшего, по крайней мере, в некоторых редакциях: «Как избежать этого в следующий раз?» Опять же, это трудно объективно измерить, но мы в это воздействие верим….

И ещё: мы критически оцениваем работу прессы, но это происходит далеко не всегда. По нашему мнению важно писать о хороших журналистах и поощрять их работу.

В Америке многие признают, что журналистский корпус Вашингтона очень плохо проверял факты, изложенные администрацией Буша в качестве основания для войны в Ираке. Но, по нашему мнению, было мало написано о журналистах, которые писали об этой войне, как из Америки, так и из других стран мира. Эти люди шли на большой риск, согласившись лично стать свидетелями войны.

Вот что мы сделали: мы наняли трех журналистов с опытом описания военных конфликтов. Один был из Лондона, другой из Ливана, и еще один из США. Мы попросили их разыскать военных журналистов, которые временно выезжали из Ирака на отдых, ведь работа там была такой трудной, что они довольно часто делали перерывы в своей работе. Их надо было просто расспросить о том, что они пережили в Ираке, что они делали там и что они там видели.

Мы взяли расшифровку этих интервью, их было 44, и создали изложение, разделенное по темам и по времени. Мы опубликовали его в спецвыпуске нашего журнала. Мы позволили журналистам сообщить их истории своими собственными словами, истории о трудностях в их работе, о расхождениях в том, что они видят, и в том, что они слышат от политиков, о рисках, на которые они шли, и об уроках, которые они усвоили.

Мы подумали, что это познавательно, это же подумали многие другие. Один издатель просил нас продолжить наше изложение, и мы это сделали, и опубликовали его в виде книги, которая, я рад вам сообщить, попала в руки очень многих читателей и на несколько факультетов журналистики.

Не могу сказать, что все наши сюжеты оказали воздействие. Некоторые не оказали. Однако стоит подумать о том, что все же обеспечивает лучшим критическим статьям в области СМИ их воздействие.

• 
  Прежде всего, авторитет. В нашей профессии, мы иногда просто рецензируем репортаж (репортажи) без особого освещения событий. С другой стороны, мы иногда просто освещаем события, не критикуя что-либо особо. И снова я должен сказать, что лучших результатов мы достигаем, когда делаем эти два дела вместе – когда честная и продуманная медиакритика сочетается с хорошим описанием.
  
• 
  Еще один фактор воздействия: по моему мнению, это позитивный настрой. Я не знаю можно ли точно перевести на немецкий язык слово «snark». В Америке это слово означает писать с сарказмом, множеством колких слов, и с чувством пренебрежения предметом статьи. Я думаю, что некоторые журналисты при этом считают себя остроумными, но это уменьшает воздействие их произведений.
  
• 
  Очень полезно иметь независимое суждение.
  

Стоя на ноге, которая находится внутри нашего журналистского круга, мы можем сопереживать собратьям-журналистам. Мы ведь тоже журналисты. Мы понимаем, что делать хорошую журналистику очень трудно. И мы уважаем тех, у кого это получается.

Стоя на ноге, которая находится вне нашего круга, мы сможем сопереживать уже читателям и зрителям. Действительно ли они получают то, что заслуживают? Объясняют ли им мир такими словами, которые они понимают?

В деловой прессе, например, есть тенденция к специализации, к переусложнению, к интервью с хорошо осведомленными важными фигурами в бизнесе (это так называемая журналистика эксклюзивного доступа). И многие читатели чувствуют себя тут очень непривычно. Ощущение такое, что одно высокопоставленное лицо говорит с другим высокопоставленным лицом, и не ощущается, что это журналисты говорят с читателями, простыми людьми. Это неприемлемо.

Важно, чтобы пресса находилась постоянно в хорошем рабочем состоянии. Подлинная демократия нуждается в хороших журналистах, как легкие нуждаются в воздухе. И стóящие журналисты нуждаются в критике, которая бы поддерживала их и вдохновляла.

Мы, медиакритики, помогаем журналистам в создании здоровой интеллектуальной атмосферы в мире, которая ему жизненно необходима. Поэтому мы должны постоянно стимулировать журналистику - как сказали основатели моего журнала пятьдесят лет назад, для того, чтобы она «соответствовала запросам нашего времени».

Всё в журналистике меняется, кое-что в сторону улучшения, кое-что в сторону ухудшения. И очень многие изменения пока ещё невозможно оценить. Существует миллион проблем, которые надо решить, и миллион решений, которые нужно принять. Эти решения будут основаны на широком обсуждении, проходящем прямо сейчас, и мы все в качестве медиакритиков имеем возможность воздействовать на это обсуждение.

Мы сможем сделать это, если будем делать нашу работу хорошо. Это и есть наше воздействие. И пусть его будет очень трудно измерить.