Баллада о двадцати шести99

Баллада о двадцати шести⁹⁹

Пой песню, поэт,

Пой.

Ситец неба такой

Море тоже рокочет

Песнь.

Их было

26 их было,

26.

Их могилы пескам

Не забудет никто

Их расстрел

На 207-ой

Версте.

Там за морем гуляет

Видишь, встал из песка

Шаумян.

Над пустыней костлявый

Вон еще 50

Рук

Вылезают, стирая

26 их было,

26.

Кто с прострелом в груди,

Говорят:

Мы посмотрим,

Пока есть туман,

Как живет

Азербайджан».

………..

Ночь, как дыню,

Катит луну.

Море в берег

Струит волну.

Вот в такую же ночь

И туман

Расстрелял их

Знамя всех свобод.

Ураганом вскипел

Народ.

В ряд

И пролетариат.

Там, в России,

Дворянский бич

Был наш строгий отец

Ильич.

Здесь

26.
Все помнят, конечно,

Тот,

18-ый, несчастный

Тогда буржуа

Всех стран

Обстреливали

Азербайджан.
Тяжел был Коммуне

Удар.

И пал,

Весть

Про 26.
В пески, что как плавленый

Воск,

Свезли их

И кто саблей,

Кто пулей в бок,

Всех сложили на желтый

Песок.
26 их было,

26.

Не занесть,

Не забудет никто

Их расстрел

На 207-ой

Версте.
Там за морем гуляет

Туман.

Видишь, встал из песка

Над пустыней костлявый

Стук.

Вон еще 50

Вылезают, стирая

Плеснь.

26 их было,

………..

Бледней.

26 теней.

Теней этих

26.

И песнь.
То не ветер шумит,

Не туман.

Слышишь, как говорит

Шаумян:

«Джапаридзе,

Посмотри:

У рабочих хлеб.

Нефть — как черная

Кровь земли.

Паровозы кругом…

Корабли…

И во все корабли,

В поезда

Вбита красная наша

Звезда».

Джапаридзе в ответ:

«Да, есть.

Это очень приятная

Весть.

Значит, крепко рабочий

Держит в цепких руках

Кавказ.
Ночь, как дыню,

Катит луну.

Море в берег

Струит волну.

Вот в такую же ночь

И туман

Отряд англичан».

Знамя всех свобод.

Ураганом вскипел

Народ.

Вряд

И пролетариат.

Там, в России,

Дворянский бич

Был наш строгий отец

Ильич.
А на Востоке

Здесь

26 их было,

………..

И синей.

Дорогих теней.

Кто в висок прострелен,

А кто в грудь.

К Ахч-Куйме

Их обратный путь…

Пой,

Голубой

Песнь.

26.
1924

Стансы

Посвящается П. Чагину

Я о своем таланте

Много знаю.

Стихи — не очень трудные дела.

Но более всего

Любовь к родному краю

Меня томила,

Мучила и жгла.

Стишок писнуть,

Пожалуй, всякий может —

О девушке, о звездах, о луне…

Но мне другое чувство

Сердце гложет,

Другие думы

Давят череп мне.
Хочу я быть певцом

И гражданином,

Чтоб каждому,

Как гордость и пример,

Был настоящим,

А не сводным сыном —

В великих штатах СССР.
Я из Москвы надолго убежал:

С милицией я ладить

Не в сноровке,

За всякий мой пивной скандал

Они меня держали

В тигулевке.

Благодарю за дружбу граждан сих,

Но очень жестко

Спать там на скамейке

И пьяным голосом

Читать какой-то стих

О клеточной судьбе

Несчастной канарейки.
Я вам не кенар!

Я поэт!

И не чета каким-то там Демьянам.

Пускай бываю иногда я пьяным,

Зато в глазах моих

Прозрений дивных свет.

Я вижу все

И ясно понимаю,

Что эра новая —

Не фунт изюму вам,

Что имя Ленина

Шумит, как ветр, по краю,

Давая мыслям ход,

Как мельничным крылам.

Вертитесь, милые!

Для вас обещай прок.

Я вам племянник,

Вы же мне все дяди.

Давай, Сергей,

За Маркса тихо сядем,

Понюхаем премудрость

Скучных строк.

Дни, как ручьи, бегут

В туманную реку.

Мелькают города,

Как буквы по бумаге.

Недавно был в Москве,

А нынче вот в Баку.

В стихию промыслов

Нас посвящает Чагин.

«Смотри, — он говорит, —

Не лучше ли церквей

Вот эти вышки

Черных нефть-фонтанов.

Довольно с нас мистических туманов,

Воспой, поэт,

Что крепче и живей».
Нефть на воде,

Как одеяло перса,

И вечер по небу

Рассыпал звездный куль.

Но я готов поклясться

Чистым сердцем,

Что фонари

Прекрасней звезд в Баку.

Я полон дум об индустрийной мощи,

Я слышу голос человечьих сил.

Довольно с нас

Небесных всех светил —

Нам на земле

Устроить это проще.

И, самого себя

По шее гладя,

Я говорю:

«Настал наш срок,

Давай, Сергей,

За Маркса тихо сядем,

Чтоб разгадать

Премудрость скучных строк».

1924

жүктеу/скачать 0.97 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: