Сказка Ангела для кукольного театра Действующие лица Актеры и Куклы: Ангел свидетель
жүктеу/скачать 214.5 Kb.
|
| Андрей Толубеев
Действующие лица - Актеры и Куклы:
Царь Петр Алексеич, он же Папа мальчика Ванюши. Мама, она же Царица. Данилыч – сподвижник царя. Поварёнок Ваня, он же мальчик Ванюша.
Капитан Твердыкин. Рядовой Петухов. Рядовой Куропаткин.
Мышонок Алексашка - его друг, агент. И кот, и мышонок - белые, как снег.
Лазутчик – швед. Три солдата шведского гарнизона Солдаты-преображенцы и их командир, господа и дамы на балу.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Поздний вечер. Мальчик сидит на кроватке. Входит Папа.
Ванюша. Папа, мне страшно… Расскажи сказку…(пауза) или ещё что-нибудь… Папа. Ты, если помнишь, я только страшные сказки знаю. И мне сейчас ещё на службу надо заглянуть. Завтра обязательно расскажу. Ванюша. Про что? Папа. Сейчас мне, правда, некогда… Ванюша. Ну, папа, ну про что? Папа. Про взятие крепости. Ванюша. Какой? Папа. Ниеншанц. Ванюша. А где она эта крепость? Заграницей? Папа. Нет. В нашем городе Петербурге. Она раньше стояла там, где дядя Марк и тетя Тамара живут… На Охте. Помнишь, там, где речка Охта впадает в реку Неву? Мы там ещё гуляли в Новый год. Ванюша. Там, где пушки видели на берегу Невы… Папа. Вот, вот, вот… Там когда-то крепость шведская стояла, а за ней знатный город Ниен, с островерхой ратушей, школой и каменными домами, торговой площадью… Ванюша. Откуда ты знаешь? Папа. В книжке читал. Вырастешь – сам прочтешь. Ванюша. А почему теперь её нет? Папа. Русский царь приказал её разрушить. Ванюша. А зачем? Папа. Извини, мне пора. Завтра расскажу. Ванюша. Мне сегодня хочется… А куда люди делись? Кошки? Собаки? Папа. Какие кошки? Ванюша. У них же там были домашние животные. Папа. Кто – куда. Не знаю. Ну, мне, правда, пора уже. Позови Брута, может, он знает. Ванюша. Их что - из дома выгнали, на улицу? Папа. У Брута, у Брута спрашивай. Я сейчас маму позову. Только к ней не приставай, она именно про это ничего не знает. Она тебе песенку споет. А завтра мы с тобой, я тебе обещаю, еще поговорим. Брутя, Брутя! Кис-кис-кис!
Скрип двери. Появляется белый кот. Ну вот и дружок твой закадычный пришел. Брутя, посиди с Ваней, помурлыкай. До завтра, дорогой. ( Целует мальчика.) Если крепко будешь спать, твой Ангел прилетит. Может, он расскажет. Он всё знает, что было и что будет. Спокойной ночи.
Папа выходит. Брут. Мурр. Ванюша. Что? Брут. Мур-мурр. Ванюша. Зачем было разрушать их дома? Что же они ели, бедные кисы? Мышей? Брутя, ты ешь мышей? Брут (помолчав и недовольно постукав хвостом). Чего ж тут вкусного? Да и мыши хотят жить…
Входит Мама. Мама. Ты что не спишь, сынок? Ванюша. Папа каждый раз обещает рассказать сказку и не рассказывает. Говорит, ему на службу. Мама. Да, папа у нас с тобой очень занятой человек. Он мне тоже много чего обещает и рассказывает, и каждый раз засыпает – на самом интересном. Но я зато знаю много песен и каждый раз пою, когда он говорит, что устал или уходит на службу… (Поёт, поглаживая кота.)
Баю-баюшки-баю, Баю деточку мою, Приди, котик, ночевать, Мою деточку качать. Уж как я тебе, коту, За работу заплачу: Дам кусочек пирога И кувшинчик молока, Шубу новую куплю И сапожки закажу, Баю-баюшки-баю, Баю деточку мою. / … / Ваня будет спать, Котик Ваню качать. . Тихо входит синий вечер В комнату мою. Спите, куклы-человечки, Баюшки-баю. Уложила, укачала Кукол всю семью, И сама я задремала, Баюшки-баю.
Кот засыпает первым. Ванюшу медленно клонит в сон. Сверху тихо спускается Ангел и гладит мальчика по головке. Мама осторожно поднимается и выходит из комнаты.
Ванюша. Ты мой Ангел? Я тебя уже видел... А ты не хочешь спать? Ангел. Я никогда не сплю. Закрой глаза и слушай… Жил-был Царь. Воевал он крепость Ниеншанц. Защищалась крепость умело, и нужна была военная хитрость, чтобы захватить её…
Затемнение.
Темно. Слышны выстрелы. Видны отдельные вспышки. Пригибаясь, крадутся с о л д а т ы. Останавливаются у большого камня-валуна.
2-й солдат. Через другие уже пробовали. Да и Луна, и ночь, вон, сегодня какая светлая. 1-й солдат. Господин капитан, шведы сегодня уже не заснут. 2-й солдат. Уж лучше завтра снова пойдем. Может, и на небе тучки будут Капитан. По мне лучше без головы остаться, чем государю на глаза показываться. Хороша разведка - ни проскочить в крепость не можем, ни пленного взять. 1-й солдат. Так они каждый раз нас видят. Капитан. Вот им потеха-то. Стыдно, братцы… 1-й солдат. Тихо, господин капитан… Мне кажется, кто-то с той стороны перебежками прямо на нас и пробирается. Капитан. Пригнулись, братцы. Замерли. Петухов, возьми левей…Куропаткин, зайди справа. Т-сс.… А я его здесь у валуна встречу, если вы разминетесь. 2-й солдат. Господи, помоги. 1-й солдат. Господи, пронеси.
Солдаты расползаются. Капитан прячется за камнем. Медленно вплывает Луна. Где-то рядом, в кустах, слышна короткая схватка. Оглядываясь, вбегает шведский Лазутчик, переодетый в женский костюм. Громкий шёпот: “ Господин капитан, - это не баба, это шпион!.. Держи шведа! Уйдет, вредитель!..”
По очереди подбегают Петухов и Куропаткин, и все вместе наваливаются на “бабу”. Кряхтят, сопят и связывают. Усаживают на землю с кляпом во рту. Под разорванным платьем шпиона торчит военный мундир. 2-й солдат. Вот так баба! Я сразу учуял - не то что-то! И не совестно ему в таком наряде женщину позорить. 1-й солдат. Конечно, не то! Мужик, как есть мужик. Силища- то какая.…Так попал мне по руке, что она враз деревянной стала…Ууу! – немчура! Вот тебе за мой убыток! (Дает емуподзатыльник.) Капитан. Цыц, Петухов! Не тронь его. Он нам теперь дороже золота. Перед государем оправдание, что не даром хлеб едим. ( Обращается к пленному.) Ты кто?
Пленный мычит. 2-й солдат. Господин капитан, у него кляп во рту. Капитан. Вижу. Бери его к себе на спину и тащи. Куропаткин, у реки сменишь его. Пошли. Охота кончилась.
Пленного утаскивают. Луна уходит высоко в небо.
В домике царя. Изразцовая печь. Стол. Лавка. Походное кресло. Царь в кресле. Перед ним Поваренок.
Царь. Пробовал? Поваренок. Да не я один… (испуганно.) Ой, целых полгоршка осталось еще.…Ой! Царь. Оставил, значит, и мне попробовать, благодетель.…Пошел вон. Не до тебя. Поваренок. Так не понятно – всё, казалось, мёду мало, я и пробовал.…Ой! Ухожу, батюшка государь. Царь (кричит). Данилыч! Поваренок (в дверях). Александр Данилыч каши поел и задремал.… Разбудить? Он тут, на лавочке! Данилыч. Что, государь, что?! Прости, прости, Христа ради, - задремал. Царь. Всю войну проспишь, вояка. Разведка пришла? Данилыч. А как же! Все тут! Без потерь. Шпиона взяли. Царь. Какого шпиона? Данилыч. С наших позиций в ихнюю крепость полз, как змий.…Да еще в бабском наряде. Царь. А чего не доложились? Данилыч. Так ты спал, Петр Алексеич! Царь. Да где ж я спал? Я думал. Данилыч. Так, видно, устал, думавши, и глаза закрыл.…Весь генералитет тут был. Стояли, стояли навытяжку, ждали, когда ясные очи откроешь. Пока дожидались, я команду вольно дал… Их самих в сон поклонило. Я и распустил генералитет… Ну, до утра. Сказал, Царь, когда изволит, глаза откроет и вас востребует на совет, а вы, мол, тоже идите по своим углам и думайте… Только песни не пойте… Царь. А разведка где? Данилыч. Спит. Царь. Как спит?!. Данилыч. А чего гневаться изволишь, Петр Алексеевич? Дело сделали – теперь сны смотрят. Царь. Живо сюда! Вместе с бабой-шпионом! Данилыч. Сей момент. Царь. Стой, а где Брут? Данилыч. Капитан Твердыкин на задание его послал. Царь. Друга моего - и без моего ведома?! С этой войной совсем меня бояться перестали. Ниеншанц - прямо позор мой. Чего стоишь? Выполняй приказ!
Голос кота Брута Брут. Петр-руша, я здесь. Я, государь, давно здесь. Царь. Где ты, друг сердешный? Брут. Где и положено быть слуге государеву, у ног твоих, под креслом. Когда генералитет стоя засыпать начал, я и пробрался. Данилыча за камзол потянул, он сам очухался и всех разогнал. Ну, а мы уж тут оба с тобой, на полном покое, храповицкого и дали.
Кот вылез из под кресла Царь. Данилыч донес - Твердыкин тебя посылал куда-то без моего ведома? Брут. Было дело, да прошло. Царь. По какой надобности? Брут. Надобность одна, Петрруша, неприятеля прогнать. Ты меня в тайную службу определил? Определил. Лишний раз сам не беспокойся. Наше дело беспокоиться. Не хочу тебя смешить, но у меня тут чудесненький план созрел. Чтоб ты не обругал и сапогом в меня не кинул, я его только Твердыкину на блюдечке и принес. Царь. Ну, и что ты учудил? Посмеши, а то мочи нет, голова болит. Отвлеки меня, грешного, от государственной боли. Брут. А ты корону-то сними, она болеть и перестанет. Царь. Ты чего сказал?! Сам-то, понимаешь? Брут. А чего я сказал? Сказал, что в короне спать нельзя. Голова отдыхать должна. Мне бы сейчас столько мяса съесть, сколько твоя корона весит. Ты, в смутное время, чтобы настоящую не сперли, поди, чугунную напялил… Ещё бы голова не болела!
Царь снял корону. Царь. И в самом деле, так легче. Брут. Ум хорошо, а два точно лучше. Царь. Ты на себя намекаешь? Брут. Нет, я о своем плане. У меня тайный приятель есть, по совместительству мой агент. Царь. С каких пор ты от меня своих приятелей скрываешь? Брут. Так он же тайный российский агент! А у нашей службы свои правила. Сам же их и утвердил… Без надобности никого не раскрываем. Царь. План докладывай. Брут. Только не смейся. Он предложил провести тысячу наших отважных российских мышей в расположение этой окаянной крепости. Царь. Для чего? Брут. Для поедания шведских запасов. Мы уже всё на двоих сообразили. Царь. О, как! Совсем обалдели. Брут. Нет, Государь – тонкий расчет. Я бы и котов провел туда, да велик риск отстрела, и, к тому же, коты - ни солонину, ни зерна не едят. А мышиная братия все это быстренько растащит. На зиму, с твоей и Божией помощью, запасы сделают отечественным детям на прокорм. То есть, наше добро целее будет, а у них сплошной убыток в провизии. Так долго не продержаться. Глядишь, и осилим их. Царь. И то правда. Ну что ж – благодарю за смекалку. Так ты в мышиную гвардию добровольцев- то собрал? Брут. Уже отвел. Там уже. Царь. Ты, друг мой, не только кусок мяса заработал, но и орден тоже. Дай я тебя поглажу. Брут. Урр, Петрруша, чего там – общее дело делаем. По правде сказать, позиция у шведов основательная, солдаты храбрые… Царь. Не говори лучше… Стыдно, - хвосты полезнее генералов в службе, и от мышей пользы больше, чем от солдат! Брут. Тише, Петрруша, тише… Ещё генералов разобидишь. Они и так на меня косятся. Некоторые царским прихвостнем называют. Царь. Кто?! Какая собака? Брут. Да не твоя, не твоя. Есть - кому. Пока терпимо – не скажу. Царь. Ну, терпи. Твоя воля. Иди, друг мой, на печку. Сейчас командир твой Твердыкин шпиона приведет. И сиди тихо, пока не уйдут. Но не спи. Брут. Петруша, я весь – внимание. И, по-моему, уже идут.
В прихожей слышна, какая-то нервная возня. Брут идет за печку. Данилыч. Петр Алексеич, разведчикам позволь войти с подарочком. Царь. Зови, от подарка не откажусь. Твердыкин. Здравия желаю, Петр Алексеевич. Позволь доложить?
Царь молча кивает головой. Крепко жалеем, государь, но нам и в этот раз не удалось попасть к ихним артиллерийским складам. Караул там многочисленный, да и ушки на макушке. Не спят и всё! Царь. Мне бы таких солдат выучить. Твердыкин. Не серчай, отец наш, выучимся. А пока тебе одного из учителей приволокли. В женское платье переодет и всё мычит, скоморошина. Раздевать до солдатского вида не стали, однако, под этим платьем вполне качественный мундир королевского войска. Царь. Кляп вынь. Может, и заговорит. Твердыкин. Куропаткин, не спи! Что царь сказал? Куропаткин. Я то же самое и до царя говорил.
Куропаткин вынимает кляп изо рта шведа. Швед начинает мычать еще сильней, жестами показывая, что он немой. По его жестикуляции можно только догадаться, что когда-то русское ядро ему попало в голову. Разведчики Петухов и Куропаткин стоят с открытыми ртами. У царя Петра округляются глаза, и он становится весьма пучеглазым. Воцаряется тишина.
Куропаткин. Так ведь еть… Петухов. Само пришло. Твердыкин. Не надо его было по затылку бить, Петухов. Вечно ты невпопад. Царь. Заставь дураков Богу молиться – они и лоб расшибут. Сдерите с него маскировку. Обыщите мундир.
Разведчики рьяно выполняют приказ. Швед начинает смеяться.
Царь. Щекотки боится. Куропаткин. Нашёл ! Ей Богу, нашел! (Достает бумажку и передает ее капитану.) Твердыкин. Государь, так это ж план расположения нашего лагеря! (Отдает её Данилычу.) Данилычу. Немой- то немой, а шибко зрячий, значит.
Смотрит бумагу с планом Петухов. Он и слышит хорошо. Царь. Откуда знаешь? Петухов. А он, когда сопротивлялся, - я его дураком обозвал, так он меня кусить хотел. Тут мы ему кляп и сунули.
Данилыч передает бумагу Царю. Данилыч. Всё точно подлец нарисовал. ( Хочет ударить пленного.) Царь. Не тронь гостя! Он молодец. Свое дело, в отличие от вас, знает, - и куда надо прошел, и что надо отметил. Данилыч. Так что, повесить его? Царь. Отпустить. Напоить вином и отпустить. Мне эта карта пригодится. Данилыч. Петр Алексеевич, он же Карлу и ихнему генеральному штабу всё заново нарисует. Царь. Будешь обсуждать мои приказы, палкой побью.
Шпион начинает плакать навзрыд. Воцаряется тишина. Петухов. Моя правда - дурак ты. Радуйся и молись за царя русского. Пошёл!
Швед сразу перестает плакать и отдает царю честь. Куропаткин. К пустой голове руку не прикладывают, дурында. Данилыч. Твоя воля. Все - кру-гом! Марш отсюда. Петр Алексеич, сказано- сделано.
Солдаты уводят пленного. Царь (Данилычу). Вот и займись делом. Сделай для шведов вид, что нам наплевать на их силу, и мы, где стояли, там стоять и будем, но чтобы ночью всю армию перевел за две версты отсюда. Понял? А здесь оставь караульных при кострах, да побольше девок и дров, пусть себе шумят и радуются жизни. Данилыч. А где я столько девок возьму? Царь. С финских хуторов да русских деревень! Я и то знаю. Данилыч. Чего ж теперь не понять! Ты, Алексеич - Юлий Цезарь нашего времени. Я бы не додумался. Царь. Выполняй, Александр Данилович. Может, когда-нибудь тут генерал- губернатором будешь. Иди в народ.
Данилыч исчезает мгновенно. Что-что, а выполнять он - горазд. Голос Брута:
Царь. Брутя, дорогой, пусть думают, что мы гуляем по глупости своей… Дескать, война сия для нас прогулка… А крепость всё равно возьмём, без лишних жертв… Иль задумаются: может, мы хитрые и играемся с ними - как ты с мышами, а на самом деле придумали им коварность какую. Неизвестность – страшна пуще темноты. Брут. Ге – ний. От кончика хвоста до кончиков ушей… Прости, царь, – от мизинца на ноге до макушки на башке. Царь. Сам то понял, что сказал? Брут. Башковитый ты очень. Царь. Так- то оно так, но в толк взять не могу, что делать. Генералы просят не торопить их. А у меня больше мочи нету - сидеть и ждать. Этак не мы их, а они нас измором возьмут. Главное - город строить надобно, столицу новую и крепость при ней. Лето на носу! Брут. Один нос хорошо – три ещё лучше. Царь. Чего лучше? Брут. Совет устроить. Царь. Сердешный ты мой, советчиков у меня хоть отбавляй. Куда голову ни поверни – страна советов. А мне дело толкать надо. Жду - не дождусь, когда купцов голландских и аглицких сюда приглашу, и торговать нас с умом научат. Другому миру откроемся в силе. Чтоб через год – другой все флаги в гости были к нам. И запируем на просторе. А тут Ниеншанц, как больная мозоль, на другой берег стать ноге не даёт. Придумать надо что-то срочно и кончать эту кампанию. Брут. Вот и я говорю. Есть у меня агент, как ты уже слышал. Усы меньше твоих и моих, но башко- ви – тый, ууёё! Царь. Зови. Я уже понял. Чай, не глупей его. Вместе покумекаем. Брут. Алексашка!
Голос Алексашки Алексашка. Здесь я, рыцарь, - здесь. Здесь, пастырь мой, гражданин начальник. Царь. Здрасьте! И давно ты здесь? Алексашка (вылезая). Как не на задании, я всегда здесь. У тебя, государь, самое безопасное место под троном твоим. На чем ты восседаешь - моя самая надежная защита. Царь. Так ты в курсе дел? Алексашка. А то… Царь. Ладно. Об этом после. Садитесь за стол… Или на стол…Есть хотите? Брут. Мы есть потом будем. Сейчас – думать. Алексашка. От шведской солонины жажда мучит. Сил нет пить хочу. А у тебя только вино, государь? Брут. Ты не привередничай. Хотя, по правде говоря, от молока не отказался бы. Алексашка. Вот-вот. Пользы от него больше, чем вреда. Царь (Бруту, глядя на мышонка). А ты его в честь Данилыча Алексашкой-то назвал? Брут. Это не я, это его мама назвала. Царь. Чудны дела твои, Господи… Данилыч! Алексашка!
Мышонок Алексашка мгновенно прячется под лавку. Царь довольно захихикал. Голос Александра Даниловича
Появляются Данилыч и Поваренок с кувшином, блюдечком и кружкой. Царь. Алексашка, а ты не побрезгуешь со мной молочка испить, а то всё вино, да вино? Иной раз и заговариваться начал. Хотя вот Брут говорит, что последние дни ты себя отменным организатором проявил, и лазутчика сам поймал, и сдал разведчикам им в заслугу, чтоб я не серчал за их неудачи. Данилыч. Видит Бог, никогда не хвастаюсь. Что касается напитка - почту за честь. (протягивает стакан.)
Поваренок наливает молоко Царю в кружку, Данилычу в стакан и Бруту в блюдечко. Данилыч. Ваше здоровье, ваше… Ой!.. Царь. Да, в здоровом теле - крепкий дух. Мы тут посовещались и решили тебе за упорство при стоянии под крепостью Ниеншанц медаль дать. Данилыч. Петр Алексеевич, сердце родное, позволь тебя поцеловать.
Лобызает царя троекратно. жүктеу/скачать 214.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|