Статья охватывает 30 лет (1885-1915) и имеет два временных «узла»

103
Сухова Наталия Юрьевна, 
д-р ист. наук, д-р церковной истории, 
проф. Богословского факультета ПСТГУ,
заведующий Научным центром истории богословия 
и богословского образования Богословского факультета ПСТГУ
115184, Россия, г. Москва, ул. Новокузнецкая, 23 б
suhovanat@gmail.com
П
АТРИАРХ
Ф
ОТИЙ
И
ЕГО
РОЛЬ
В
ОППОЗИЦИИ
В
ОСТОК
–З
АПАД
В
ОЦЕНКЕ
ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
РОССИЙСКИХ
ДУХОВНЫХ
АКАДЕМИЙ
КОНЦА
XIX — 
НАЧАЛА
XX 
В
.
*
Н. Ю. С
УХОВА
Статья посвящена исследованиям русских богословов об одной из известней-
ших исторических личностей в истории Христианской Церкви первого тыся-
челетия — патриарха Константинопольского Фотия (IX). Личность и деяния 
патриарха Фотия крайне неоднозначно оценивались и оцениваются не только 
западными, но и восточными богословами как с церковно-исторической, так 
и с богословской точек зрения. Для русского христианства патриарх Фотий 
имеет особое значение: достаточно вспомнить «Фотиево крещение», Фотиевы 
гомилии «на нашествие россов» (860), «окружное послание» к Восточным па-
триаршим престолам (1867), тесно связанных с патриархом Фотием славянских 
первоучителей Кирилла и Мефодия.
Статья охватывает 30 лет (1885–1915) и имеет два временных «узла»: 1885–1900 
и 1900–1915 гг. На основе комплекса опубликованных и неопубликованных 
документов автор рассматривает спектр оценок святейшего патриарха Фотия 
русскими богословами и церковными деятелями, выделяя три направления: 
славистов, ценивших в патриархе Фотии его роль в христианском просвещении 
славян; грекофилов, требовавших внесения имени патриарха Фотия в русские 
месяцесловы; борцов с «восточным папизмом», признававших исторические и 
богословские заслуги патриарха Фотия, но твердо стоявших на непризнании 
его канонизации. Однако все эти позиции вкупе были в значительной степени 
обусловлены взглядами конца XIX — начала XX в.: отношениями Православ-
ных Церквей той эпохи, спецификой церковно-государственных отношений 
в самой России, которые нередко переносились и на пресловутую «византий-
скую симфонию». Таким образом, «дело патриарха Фотия» стало определенной 
лакмусовой бумагой, выявлявшей «болевые точки» и внутренние дискуссии в 
русском академическом богословии.
Вестник ПСТГУ. Серия II: 
История. История Русской 
Православной Церкви.
2017. Вып. 74. С. 103–119
* 
Статья подготовлена в рамках проекта «Встреча богословия и истории в Русской духовно-
академической традиции в XIX — начале ХХ в.» при поддержке Фонда развития ПСТГУ.
В статье используются традиционные сокращения названий учебных заведений: 
СПбДА — Санкт-Петербургская духовная академия; МДА — Московская духовная академия; 
КДА — Киевская духовная академия; КазДА — Казанская духовная академия.

Исследования
104
Патриарх Константинопольский Фотий (около 820–891; на кафедре — 858–
867 и 877–886) является одной из самых заметных личностей в истории Хри-
стианской Церкви первого тысячелетия, имеющей при этом крайне неоднознач-
ную оценку как с церковно-исторической, так и с богословской точек зрения. 
С одной стороны, святитель Фотий стяжал славу ревностного защитника право-
славия, автора ряда важнейших документов, впервые обратившего внимание на 
опасность fi lioque и мужественно пресекавшего попытки Римского епископа 
вмешиваться в дела восточного христианства, инициатора христианского про-
свещения славян. С другой стороны, ему же адресуются обвинения в недаль-
новидности церковной политики, излишнем критицизме, наконец, амбициях, 
усиливших намечавшееся разделение христианских Востока и Запада, вовлек-
ших Христианскую Церковь в «Великий раскол» и положивших начало «восточ-
ному», или «византийскому», или «Константинопольскому папизму».
Для русского христианства патриарх Фотий имеет особое значение: доста-
точно вспомнить «Фотиево крещение»
1
, Фотиевы гомилии «на нашествие рос-
сов» (860)
2
и «окружное послание» к Восточным патриаршим престолам (867), 
тесно связанных с патриархом Фотием славянских первоучителей Кирилла и 
Мефодия… Однако указанная неоднозначность в оценках патриарха Фотия 
очень ярко проявлялась в русском богословии второй половины XIX — начала 
XX в., вызывая горячие дискуссии и ставя широкий спектр недоуменных вопро-
сов. Эти дискуссии отчасти привлекали внимание современных исследовате-
лей
3
, однако в рассмотрение были включены далеко не все имеющиеся тексты, 
как опубликованные, так и архивные. В данной статье внимание сфокусировано 
преимущественно на научных трудах, письмах и дневниках, авторами которых 
являются профессора и выпускники духовных академий, но по мере необхо-
димости привлекаются труды университетских профессоров и реплики обще-
ственных деятелей.
Статья охватывает 30 лет (1885–1915) и имеет два временных «узла»: пер-
вый — 1885–1900 гг. — имеет «пиком» 1891 г., празднование 1000-летия кончины 
патриарха Фотия; второй, менее концентрированный, — 1900–1915 гг. — опреде-
лен новыми импульсами начала XX в.: общим ходом научного развития; диало-
гом со старокатоликами; наконец, изменением ситуации с православным Вос-
током в связи с начавшейся Первой мировой войной. Разумеется, в обоих случа-
1 
Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в cредневековых пиcьменных 
источниках / П. В. Кузенков, вступ. ст., пер. и коммент. // Древнейшие государства Восточ-
ной Европы: 2000 г. М.: Восточная литература, 2003. С. 3–172. В XIX в. церковные историки 
нередко указывали на традицию упоминать имя Фотия как первого «насадителя святой веры» 
в России.
2 
Две беседы Святейшего Патриарха Константинопольского Фотия по случаю нашествия 
россов на Константинополь / Е. И. Л[овягин], вступ. ст., пер. и коммент. // Христианское 
чтение. 1882. № 9/10. С. 414–443.
3